CC BY
32
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 10 (432). Филологические науки. Вып. 118. С. 29—34.
УДК 81.22 DOI 10.24411/1994-2796-2019-11004
ББК 81.2
К ВОПРОСУ РАЗГРАНИЧЕНИЯ СУГГЕСТИВНОЙ И СМЯГЧАЮЩЕЙ ФУНКЦИИ ЧАСТИЦ В НЕМЕЦКОМ И УЗБЕКСКОМ ЯЗЫКАХ
Р. Ф. Бегматова
Узбекский государственный университет мировых языков, Ташкент, Узбекистан
В статье проводится сравнительное исследование суггестивной и смягчающей категории, а также рассматривается вопрос о разграничении суггестивной и смягчающей функции частиц, определяются термины «суггестия» и «смягчение» и раскрывается их лингвистический механизм. Дан анализ научных изысканий и взглядов исследователей и изложены личные взгляды автора. Автор делает попытку по-новому раскрыть вопрос смягчения и суггестии частиц в немецком и узбекском языках как эффективной стратегии воздействия.
Ключевые слова: митигативное средство, суггестия, суггестивное воздействие, имплицитный смысл, функциональная нагруженность, смягчающяя функция.
В общем языкознании степень изученности служебных слов по сравнению со знаменательными словами находится на более низком уровне. В последние годы функциональность частиц активно рассматривается как один из актуальных вопросов, так как частицы употребляются как средство воздействия в текстах различной стилевой направленности. В немецком языкознании относительно частиц не употребляется термин служебная часть речи, а используются такие обобщающие термины, как функциональные слова (funktionswoerter), неизменяемые слова (unflektiert), синсемантика (synsemantik), что определяется функциональным разнообразием частиц в немецком языке.
С целью конкретизации системы частиц, составляющих особую часть речи в немецком языке, а также анализа их сходства и различий с частицами узбекского языка, мы остановимся на их некоторых особенностях.
Известно, что одна из функций частиц — суггестивная функция. Она приобретает актуальное значение при изучении языковых явлений в рамках антропоцентрических исследований. Говоря словами Ж. Вандриеса, «язык есть орудие воздействия и имеет практическое назначение, поэтому для того, чтобы хорошо понять язык, необходимо изучить его связи со всей совокупностью человеческой деятельности, с жизнью». По мнению Е. Г. Толкуновой, на человека воздействуют три психологических средства: информация, внушение, суггестия [9]. Большинство психологов и психолингвистов сходятся в разграничении таких способов вербально-психологического влияния, как убеждение, внушение и суггестия.
Нельзя смешивать эти понятия в связи с существованием важных различий между ними.
Убеждение — воздействие при использовании логических высказываний, тезисов и аргументов, силлогизмов. Внушение — как правило, эмоциональное словесное воздействие, использующее такие прагматические типы высказываний, как просьба, наставление, уговаривание, упрашивание, наущение, психическое программирование (кодирующие формулы, восклицания, аффективно-эмоциональные фразы, аффирмации-экзерситивы, «вставленные команды»), а также уместные риторические фигуры. Суггестия — это скрытое, имплицитное внушение не с помощью речевых актов (прагматических типов высказывания), а с помощью специфических лингвистических средств, их имплицитных смыслов и коннотаций, вызывающих эмоционально-волевые переживания. Суггестия протекает без явных просьб, увещеваний, фактов и доказательств, но с помощью «побочных смыслов и выводов» лингвистических единиц.
Слово «суггестия» (М. Suggestio), взято из латинского языка и означающее «намек», «добавление». Суггестия сходна с гипнозом и внушением в том, что оказывается воздействие и контроль по отношению к личности , возможно, самостоятельно не мыслящей и, возможно, с целью нахождения ее слабой стороны [1], [10]. Смежные с гипнозом стороны суггестии изучаются в психологии, а в языковедении раскрываются ее лингвистические механизмы.
Явление суггестии неразрывно связано с риторикой, стилистикой, психолингвистикой, которые считаются лингвистическими науками. Известно, что в языкознании суггестивный механизм составляют лингвистические единицы (высказывания).
В частности, Е. Г. Толкунова оценивает как суггестивное воздействие способ оказания влияния на слушателя с помощью слова без вербального латента (маркера, выражающего суггестивное значение), критической оценки [9]. На наш взгляд, возможность оказания такого воздействия является суггестивной функцией частиц.
Суггестивные функции частиц в немецком языке были упомянуты в работах русских германистов А. Е. Заикина, С. Ю. Полуйковой, в русском языкознании — В. И. Муминова, В. А. Порошиной. Общелингвистическую суггестию изучали И. Ю. Черепанова, А. Ж. Машимбаева.
Функция воздействия языка признана многими учеными. В частности, В. И. Муминов видит суггестивные свойства частиц в неполном и неясном изложении мысли. Речевая суггестивность и суггестивное влияние осуществляются не только логичностью речи, но и активным участием частиц. [4]
Далее, анализируя суггестивную функцию частиц вот, тут, как, что, В. И. Муминов приходит к выводу, что суггестия — это воздействие, оказываемое на подсознание и психологическое состояние адресата. Действительно, к средствам суггестивного воздействия на адресата относятся и частицы.
Мы постараемся доказать с помощью эмпирических материалов наличие суггестивной функции частиц. Для того, чтобы достичь эту цель, мы будем пользоваться методом транспозиции, которое используется в определение функционального значения с помощью перестановки гибридных лингвистических средств.
Например:
— Bist du auch nicht getäuscht mit der Hausnummer?
—Беш йил ёш аёлга узок, муддат экан, мени ке-чир... — ёлборганди хотини.
Менчи, мен?!
Сенинг урнингда мен кечирардим сен уам кечи-ришинг керак!
Мен эркакман ахир! [13]
А я, а я? ...
На твоем месте я простила бы. Ты должен простить.
Но я ведь мужчина! ... [14]. (Перевод Н. В. Владимировой)
Во втором примере герой произведения требует, во-первых, чтобы его правильно поняли, во-вторых, пытается мягко воздействовать и уменьшить категоричность используемого прагматического типа высказывания с помощью частицы.
Как видно из приведённых примеров, частицы служат для имплицитного суггестивного воздействия на адресата.
С. Ю. Полуйкова относит обозначающие возможность модальные частицы, наряду с модальными глаголами, к эффективным лексическим, грамматическим языковым единицам оказания суггестивного влияния на адресата: «Vielleicht können Sie mit Ihrem Kind diese Gefühle ansprechen?» — и указывает на наличие у них латентной стратегии заблаговременного программирования.. Она отмечает, что суггестия — это один из видов речевого воздействия, она скрытая и замаскированная [5]. Исходя из этого, суггестивная функция частиц может использоваться как коммуникативная стратегия достижения прагматической цели.
Таким образом, суггестию можно рассматривать, с одной стороны, как воздействие на психологическое состояние адресата, а с другой стороны — как коммуникативную стратегию достижения прагматической цели.
А. Е. Заикин подчеркивает, что модальные частицы auch, doch, etwa, vielleicht, wohl, schon придают предложению суггестивный характер, а суггестивная функция риторических вопросов и частицы doch, наряду с побуждением адресата к утверждению услышанной им информации, служит признаком того, что он ждет не отрицательный, а положительный ответ [3]. В целом можно отметить, что в работах вышеперечисленных ученых раскрываются отличающиеся друг от друга тонкости выражения суггестивной функции частиц.
В русском языкознании суггестивная функция частиц рассматривается как стилистическая функция. В немецком языкознании она считается прагматической функцией [4] и по отношению к ней не применяется термин суггестия. Мы считаем суггестивную функцию психологической, так как частицы являются лингвистическим признаком психологического воздействия, оказываемого на подсознание человека.
Приведем еще пример. В немецком языке есть суггестивный вопрос, который задается при желании говорящего получить желаемый ответ. Например, частица vielleicht означает такую интенцию:
3. Hättest du vielleicht lieber Bier? (Наливающий во время ужина по очереди коньяк и вино хозяин, увидев, что один из гостей от них отказывался, произнес: «Может, вы любите пиво?»)
Слово vielleicht в немецком языке может использоваться в качестве модального слова, при
этом в качестве частицы оно является безударным. В качестве частицы vielleicht в основном используется в вопросительных предложениях без вопроса. Если предложение представляет собой вопрос или восклицание, то данная частица заменяется партиклем etwa. В этом случае etwa выделяется интонационно. Его можно заменить частицей denn. В случае замены появится значение нетерпеливости, побуждения к негативному ответу. Vielleicht же приводит к дружелюбному звучанию выражения и ответ остается открытым, зависящим от усмотрения гостя [4]. Здесь уместно назвать суггестией семантическую функцию частицы vielleicht.
В узбекском языке частицы также могут выполнять семантическую функцию:
4. «Ахир шунча иш цилинганлигига царамай, гриппнинг давоси топилгани йуц-ку! Битта игна ёки уапдори билан ё булмаса чацалоцликда цилинадиган эмлашлар билан грипп касаллиги бу-тунлай йуц цилинмаган-ку» [13]
Упрекали порой: «Ну что такое грипп? Разве так трудно выписать витамины и два простеньких лекарства? Это удел бездарных неумех» [14]. (перевод Н. В. Владимировой)
В лингвистической литературе нередко наряду с термином «функция суггестии» встречается термин «смягчающая функция». Смягчающая функция описывается как коммуникативная категория, ее вербализирующие средства многократно анализировались и на примере одного языка, и в сравнении с другими.
Коммуникативная смягчительная категория, по Ю. П. Нечаю в различных жанрах академического дискурса немецкого и английского языков делится на два вида: лингвистическую и прагматическую. Выдвигается предположение, что в английском языке лексические средства по количеству встречаются чаще, а в немецком языке больше используются грамматические средства [7]. В лингвистике смягчающая функция языковых единиц называется митигативной.
В качестве митигативных средств в академическом дискурсе немецкого (как и английского) языка используются: а) лексические средства vielleicht, wahrscheinlich, ein bisschen; б) грамматические средства модальных глаголов и условного наклонения; в) прагматические средства дискурсивных маркеров eigentlich, also. При этом в немецком и английском языках смягчение больше связано с выражением общительности, с интерактивностью. Чем выше уровень интерактивности, тем сильнее смягчение [7].
Среди выполняющих функцию смягчения единиц частицы занимают особое место. В частности, они приводят к живому и мягкому общению. В кругу делящихся на многие группы частиц только смягчительные частицы отличаются востребованностью. При этом понимание содержания интенсивных, вопросительных и фокусных, отрицательных частиц не представляет сложности [11].
Известно, что побудительное волеизъявление адресанта может передаваться при помощи повеления. В составе таких предложений частицы в своей смягчающей функции позволяют говорящему мягко, в деликатной форме выразить свой приказ, требование, просьбу и т. п. Как отмечает У. Сулеева, в смягчении категориальных значений приказа, побуждения в кумыкском языке, например, эффективным считается частица чы (чи), которая часто используется в художественной литературе, что придает повелительной структуре выразительность, живость и дополнительное содержание [8].
По мнению Ю. П. Нечая, в немецком языке эмоционально-экспрессивные частицы всегда имеют абстрактное значение [3]. Мы полагаем, что такие частицы служат основой выполнения смягчающей функции.
Изучая функциональность модальных частиц, И. В. Ружицкий отмечает, что характерные для русского языка модальные частицы чаще встречаются в речи русскоговорящих. Он уделяет внимание частицам то и же, которые в вопросительных предложениях, наряду с несколькими комплексными задачами, усиливают смягчение, интерес, раскаяние и стремление [6]. Смягчающие твердость в содержании вопросительных предложений русского языка лингвистические пары не... ли, не ... бы встречаются в предложениях, обозначающих просьбу, и считаются формулой общительности [3].
В узбекском языке термин смягчение слово впервые было употреблено А. Абдуллаевым, который описывает их словами мулойимлик, хушмуомила-лик (общительность, любезность). Слово хушмуо-малик (общительность) является названием признака и используется по отношению к человеку, который пользуется большим уважением.
5. Фарида индамай цулоц бериб утирди-утирди-да, нщоят, тилга кирди: «Майли, Носиржон, кунглингиздагини %ам ёзинг. Фацат биз талаб цилган мацолардан кейин ёзинг. Унутмангки, шах-сан сизнинг уаётингизга мазмун берадигани %ам уша биз сиздан сураётган иш. Кунгилдаги эса ...
эц-це, кунгилга цуйиб берсангиз, нималарни ту-самайди, дейсиз. Лекин бу ёцда яшаш керак-ку, Носиржон...» [13].
Фарида долго молча слушала его и, наконец, сказала: «Ладно, Носыржон, пишите и о том, что задумали, но после тех статей, которые нам нужны. И не забывайте, что лично вашей жизни смысл даёт та работа, которая вам поручена. А то, что хочется ... если дать волю желанию, сердцу, то чего только ему не захочется. Но жить-то нужно, Носыржон!. » [14]. (перевод Н. В. Владимировой)
В узбекском языке частицы смягчающего характера активно участвуют также для выражения просьбы, желания, сожаления, проклятия и благословения, что определяет их этноспецифический характер. Например:
6. Ман этилган дарахтнинг меваси жадаям-жудаям ширин туюлди хотинга...
— Богимиздаги энг-энг ширин мевани келтир-дим сенга! — деди хотин Одамга.
— Кандай мева экан бу? — цулига олиб айлан-тириб курди олмани Одам. Таъцицланган дарах-тники булмасин тагин? -Йуц! — Кескин эътироз билдирди Одам. Кара атрофимизда бошца ме-валар тулиб-тошиб ётибди-ку, нега айнан шуни, Худованд ман цилганини ейишим керак экан?.
— Бу бошцача-да. Богнинг биронта меваси тенглаша олмайди бу билан, — хотини одамнинг цулидан олиб кузларига яцин тутди... Одам шун-дай хаёл ва тараддуд билан хотини цулида ял-ял ёниб турган олмани цандай тишлаб цуйганини узи цам сезмай цолди [13].
Запретный плод пришелся по вкусу жене. ...
- Я принесла тебе самый вкусный плод, какой только есть в саду, -сказала жена Адаму...
— Какой же это плод? — он взял в руки яблоко и повертел его. — А не с запретного ли оно дерева? Нет, — резко возразил Адам. — Посмотри, вокруг нас полно всяких плодов. Почему же я должен есть эти, запрещенные Создателем?
— Так это другое, особенное, ни один плод в саду не может сравниться с ним. Жена взяла яблоко и поднесла к глазам Адама. Адам в нерешительности взял из рук жены сверкающее яблоко и не заметил, как надкусил его [14]. (Перевод Н. В. Владимировой)
Не только конкретное недовольствие, но и усиление недовольствия, несогласие достигается употреблением частицы ку. Адам выражает своё недо-
вольство тем, что не хочет есть яблоко, предлагаемое женой.
О. Базаров считает частицу -да в узбекском языке полифункциональной, то есть способной выполнять три функции: усилительную, усилительно-ограничительную и утвердительную. На наш взгляд, к полифункциональности частицы -да присоединяется ешё одна, так называемая смягчительная функция, которую можно определить с помощью контекстного анализа.
Следует отметить, что в целом смягчающяя функция частиц ярко проявляется в художественной и разговорной речи всех языков. Например, в узбекском языке:
7. Худонинг уйида чуцинаётган Лариса хола утганларни бирин-сирин ёдга олиб ... навбат яцин дугоналаридан Матлубага етганда иккиланиб цолди. «Ахир у мусулмон булса, мен эса насроний. Хацига дуо цилсам булармикан?» ... Мулоцаза цила-цила ахийри бир царорга келди: «Ахир динларимиз цар хил булсада дилларимиз яцин эди-ку. Ахир мен хам Матлуба бир умр сигинган Худога илтижо циляпман-ку [13].
Когда очередь дошла до близкой подруги Матлюбы, тетя Лариса засомневалась. «Она была мусульманкой, я — христианка, можно ли мне молиться о ее душе?» ... после долгих размышлений, она решила: «Веры у нас разные, но сердца наши были близки. Ведь я молюсь тому же Богу, которому всю жизнь молилась Матлюба»... [14] (Перевод Н. В. Владимировой).
В тексте отражается межрелегиозное отношение между христианкой Ларисой и мусульманкой Матлюбой. Лариса хочет помолиться, несмотря на различные веры, за давнюю знакомую умершую подругу Матлюбу. Употреблением повторно частицы -ку она как бы убеждает себя в правильности своих намерений.
Таким образом, частицы могут выполнять как суггестивную, так и смягчающую функцию. При этом семантика суггестивности и смягчения обусловливается их функциональной нагруженно-стью: суггестивность предполагает выражение частицами воздействия на адесата с целью получения положительного ответа (положительной реакции), а смягчающая функция частиц отражает стремление адресата более мягко, деликатно выразить побудительное волеизъявление типа приказа, требования, повелевания.
Список литературы
1. Краткий словарь иностранных слов. / Под ред. И. В. Лехина и проф. Ф. Н. Петрова. Государственное издательство иностранных и национальных словарей. — М., 1952. — 382 с.
2. Муминов, В. И. Стилистические функции частиц в романе Ф. М. Достоевского «Идиот». — Южно-Сахалинск, 2011. — 240 с.
3. Нечай, Ю. П. Семантико-синтаксические средства выражения эмоционально-экспрессивных значений частиц в немецком и русском языках (сопоставительный анализ): Дисс. докт. филол. наук. — Краснодар, 1999. — 135 с.
4. Порошина, В. А. Выделительно-ограничительные частицы и их стилистические функции в языке былин. Дисс... канд. филол. наук. — Петрозаводск, 2005. — 194 с.
5. Полуйкова, С. Ю. Средства суггестивного речевого воздействия в современном просветительском послании. // Вестник Пермского университета. Вып. 3 (19) 2012. — С. 45—50.
6. Ружицкий, И. В. Модальные частицы как один из способов реализации прагматического уровня языковой личности. // Язык, сознание, коммуникация: Сб. Статей. — Макс Пресс, 2001. — Вып. 16. — С. 13—19.
7. Рыжук, Е. А. Коммуникативная категория смягчения в академическом дискурсе (на материале английского и немецкого языков). — Красноярск, 2016. — 91 с.
8. Сулеева, У. М. Частицы кумыкского языка. Дисс. канд. филол. наук. — Махачкала, 2000. — 50 с.
9. Толкунова, Е. Г. Семантическое описание современных русских рекламных текстов (суггестологический аспект): Дисс. канд. филол. наук. — Барнаул, 1998. — 184 с.
10. Glück, H. (Her.) Metzler Lexikon Sprachen. Stuttgart: Metzler. 2000. — 817 S Ружицкий И. В. Модальные частицы как один из способов реализации прагматического уровня языковой личности. // Язык, сознание, коммуникация: Сб. Статей. — Макс Пресс, 2001. — Вып. 16. С. 13—19.
11. Hentschel, E., Weydt, H. Handbuch der deutschen Grammatik. — Berlin: Walter de Gruyter, 1994.
12. Узбек тилининг изохли лугати. 5 жилдли. / А. Мадвалиев тахрири ост. — Т.: Узбекистон нашри-ёти, 2006.-1-жилд. — 345 б.
13. Хамдам, У. Исён ва итоат // Янги аср авлоди. — Tashkent, 2003. —140 с.
14. Хамдам, У. Бунт и смирение // «Zar qalam». — Ташкент, 2006. — 123 с.
Сведения об авторе
Бегматова Раъно Фахридиновна — докторант Узбекского государственного университета мировых языков, старший преподаватель кафедры теории и практики немецкого языка, Узбекский государственный университет мировых языков. Ташкент, Узбекистан. rano@rambler.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2019. No. 10 (432). Philology Sciences. Iss. 118. Pp. 29—34.
ON THE ISSUE OF DIFFERENTIATION OF SUGGESTIVE AND SOFTENING FUNCTIONS OF PARTICLES IN THE GERMAN AND UZBEK LANGUAGES
R. F. Begmatova
Uzbek State World Languages University, Uzbekistan, Tashkent. rano@rambler.ru
The article presents a comparative study of the function of particles in the German and Uzbek languages, as well as the issue of differentiation of suggestive and softening function of particles. The terms suggestion and mitigation are construed, and their linguistic mechanism is revealed. In order to specify the system of particles that make up a special part of speech in the German language, to analyze their similarities and differences in the Uzbek language, we focus on some of their features. To research functions of the particles, we use the transposition method. The analysis of literature and the views of researchers are given together with the outline of the author's personal views in the paper.
34
P. 0. Eегматова
Keywords: mitigation tools, suggestion, suggestive influence, implicit meaning, functional loading, softening function.
References
1. Kratkiy slovar inostrannyx slov [Short dictionary of foreign words], Eds. I. V. Lexina i prof. F. N. Petrova, Moscow, 1952. (In Russ.).
2. Glück H. (Her.) Metzler Lexikon Sprachen, Stuttgart, Metzler, 2000. 817 S.
3. Muminov W. I. Stilisticheskie funkcii chastic v romane F. M. Dostoevskogo "Idiot" [Stylistic functions of particles in Dostoevsky's novel "The Idiot"]. Yuzhno-Sakhalinsk, 2011. 240 p. (In Russ.).
4. Nechay Yu. P. Semantiko-sintakticheskie sredstva virajeniya emotsionalno-ekspressivnykh znacheniy chastits v nemetskom I russkom yazykakh (sopostavitelny analiz) [Semantic-syntactical means of expressing emotional-expressive meanings of particles in German and Russian (comparative analysis): Diss... Doc. Philol. sciences]. Krasnodar, 1999. 135 p. (In Russ.).
5. Poluykova S. Yu. Sredstva suggestivnogo rechevogo vozdeystviya v sovremennom prosvetitelskom posla-nii [Means of suggestive speech influence in the modern educational message]. VestnikPermskogo universiteta [Bulletin of Perm State University Issue. Three.], 2012, No. 3 (19), pp. 45-50. (In Russ.).
6. Poroshina W. A. Videlitelno-ogranichitelnie chastici I ix stilisticheskie funkcii v yasike bilin [Emphatic-restrictive particles and their stylistic functions in the language of epics. Dis... kand. Philol. sciences], Dissertation, Petrozavodsk, 2005. 194 p. (In Russ.).
7. Ruzhitskiy I. W. Modalnye chastitsy kak odin iz sposobov realizatsii pragmatitseskogo urovnya yaziko-voy lichnosti [Modal particles as one of the ways of realization of pragmatic level of linguistic personality]. Ya-zyk, soznanie, kommunikatsiya [Language, consciousness, communication: Collection of Articles], Max Prass, 2001, no. 16., pp. 13-19. (In Russ.).
8. Ryzhuk E. A. Kommunikativnaya kategoriya cmyagcheniya v akademicheskom diskurse (na materiale anglieskogo i nemetskogo yazykov) [Communicative category of softening in academic discourse (by the material of English and German languages)], Krasnoyarsk, 2016. 91 p. (In Russ.).
9. Hentschel E., Weydt H. Handbuch der deutschen Grammatik, Berlin, Walter de Gruyter, 1994.
10. Suleeva U. M. Chastitsy kumykskogo yazika [The particles of the Kumyk language. Dis... Cand. Philol. sciences], Makhachkala, 2000. 149 p. (In Russ.).
11. Tolkunova E. G. Semanticheskoe opisanie sovremennyx russkix reklamnyx tekstov [Semantic description of the modern Russian advertising texts (a suggestological aspect)]: Diss... Cand. Philol. Sciences, Barnaul, 1998. 184 p. (In Russ.).
12. Uzbek tilining izohli lugati [Dictionary of Uzbek Language]. 5 zhildli. A. Madvoliev tahriri ostida [Editor A. Madvaliyev], Tashkent, 2006, 1-zhild. 345 p. (In Uzb.).
13. Hamdam U. Isyon va itoat. Yangi asr avlodi, Tashkent, 2003. 140 p. (In Uzb.).
14. Hamdam U. Bunt i Smirenie // Zar Qalam, Tashkent, 2006. 123 p. (In Russ.).
