CC BY
140
УДК 343.575 ББК 67.575
© 2017 г. В. В. Мясников,
доцент кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института
МВД России кандидат юридических наук, доцент.
Тел.: 8 (928) 123-35-69.
К ВОПРОСУ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СТАДИЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ НЕЗАКОННОГО СБЫТА НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ (ПО МАТЕРИАЛАМ РЕШЕНИЙ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)
В статье проводится анализ судебной практики Верховного Суда Российской Федерации по вопросам квалификации незаконного сбыта наркотических средств и психотропных веществ. Исследуя правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, автор раскрывает неоднозначный подход к квалификации неоконченной преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ.
Ключевые слова: незаконный сбыт наркотиков, правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, квалификация преступлений, неоконченная преступная деятельность, проверочная закупка.
V. V. Myasnikov - Associate Professor, Department of Criminal Law and Criminology, Rostov Law Institute
of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, PhD in Law, Associate Professor.
THE DETERMINATION OFTHE STAGES OFTHE CREMNALACTWniES IN THE CLASSIFICATION
OF ILLEGAL SALE OF NARCOTIC DRUGS AND PSYCHOTROPIC SUBSTANCES
(ACCORDING TO THE DECISIONS OFTHE SUPREME COURT OFTHE RUSSIAN FEDERATION)
In the article the analysis of the court practice of the Supreme Court of the Russian Federation on the issues of qualification of illegal .sale ofnarcotic drugs and psychotropic substances. Exploring the legal position of the Supreme Court of the Russian Federation, the author reveals a variety of approaches to qualification of unfinished criminal activity in the sphere of illicit trafficking in narcotic drugs and psychotropic substances.
Key words: illegal marketing of drugs, the legal positions of the Supreme Court of the Russian Federation, qualification of crimes, incomplete criminal activity, test purchase.
Обеспечение безопасности здоровья населения предполагает постоянное совершенствование уголовно-правового регулирования в области незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ (далее - наркотики) в рамках, прежде всего, нормотворче-ской деятельности.
Оптимизация законодательной конструкции наркопреступления с учетом технико-юридических ресурсов должна обеспечивать однозначное его толкование и реализацию. Правильная квалификация преступлений, связанных с наркотиками, обеспечивает назначение видов и размеров наказаний, учитывающих положения уголовного закона о его индивидуализации и справедливости, создает предпосылки для предупреждения указанного вида посягательств, снижения уровня криминализации общественных отношений в данной сфере, а главное - обеспечивает прочный фундамент для функционирования правового государства с эффективной правовой системой.
Анализ судебной практики Верховного Суда Российской Федерации позволил сделать вывод об определенных проблемах при определении стадий преступной деятельности в сфере незаконного сбыта наркотиков, непосредственно связанных с основополагающими принципами уголовного права -законности и справедливости.
Так, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в открытом судебном заседании рассматривалось уголовное дело по обвинению П. А. Гарсия Хименес в приготовлении к незаконному сбыту наркотиков. В апелляционном представлении государственный обвинитель А. В. Палагина, оспаривая вывод суда о том, что сам по себе факт передачи П. А. Гарсия Хименес неустановленному лицу в качестве образца одной из «конфет» с наркотическим средством не может расцениваться как покушение на сбыт всей партии наркотического средства, ссылался на конкретные материалы дела, под-
тверждающие направленность умысла осужденного на реализацию всей партии наркотиков. С учетом этих обстоятельств государственный обвинитель посчитал, что П. А. Гарсия Хименес выполнил часть объективной стороны сбыта наркотических средств в особо крупном размере, но не смог по независящим от него причинам довести сбыт наркотического средства до конца, в связи с чем совершенные им действия подлежат квалификации как покушение на сбыт наркотического средства в особо крупном размере. Однако, с точки зрения суда, утверждение государственного обвинителя о том, что в действиях П. А. Гарсия Хименес имеется состав не приготовления, а покушения на сбыт наркотического средства в особо крупном размере - 1876,4 г, не основывается на установленных судом фактических обстоятельствах. Из исследованных в судебном заседании материалов с достоверностью не усматривается, какой объем наркотического средства был предоставлен П. А. Гарсия Хименес явившемуся к нему в гостиницу мужчине; намеревался ли этот мужчина приобрести всю партию привезенного наркотического средства, определенную его часть или только дозу, находящуюся в одном контейнере. Осуществление же сбытчиком наркотического средства приискивания возможного его приобретателя не может расцениваться как выполнение действий, образующих объективную сторону сбыта наркотического средства и подлежащих квалификации как покушение на совершение этого преступления [1].
Полагаем, что на момент совершения преступления (август 2014 года) действовал п. 13 постановления Пленума Верховного суда РФ от 15 июня 2006 года № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» (далее - постановление) в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ № 31 от 23.12.2010, в соответствии с которым действия осужденного должны были квалифицироваться как покушение на незаконный сбыт. Однако, по мнению суда, следовало установить, намеревался ли мужчина, приобретавший определенную часть наркотика, приобрести всю партию наркотиков, находившихся у осужденного.
Получается, что необходимо было установить направленность умысла приобретателя,
а не сбытчика, но ведь к уголовной ответственности привлекается сбытчик, и требовалось в первую очередь выяснять направленность его умысла, которая с очевидностью свидетельствует о желании продать всю партию наркотиков.
При разрешении данного вопроса суд даже не руководствовался разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, целью которых является обеспечение правильного и единообразного применения уголовного закона.
В настоящее время п. 13.2 постановления в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ № 30 от 30 июня 2015 года устанавливается, что если лицо в целях осуществления умысла на незаконный сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает, перерабатывает эти средства, вещества, растения и тем самым совершает действия, направленные на их последующую реализацию и составляющие часть объективной стороны сбыта, однако по не зависящим от него обстоятельствам не передает указанные средства, вещества, растения приобретателю, то такое лицо несет уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт этих средств, веществ, растений [2].
По смыслу данного правила как покушение следует рассматривать любые действия с наркотиками с направленностью умысла на их последующую реализацию (приобретение, хранение, перевозку и т. д.). До 30 июня 2015 года такие действия рассматривались как приготовление к незаконному сбыту. В соответствии с п. 13 этого же постановления, если происходит незаконная деятельность лица, направленная на их возмездную либо безвозмездную реализацию (продажа, дарение, обмен, уплата долга, дача взаймы и т. д.) другому лицу, то такие действия должны быть квалифицированы как оконченный состав незаконного сбыта. При этом сама передача лицом реализуемых средств, веществ, растений приобретателю может быть осуществлена любыми способами, в том числе непосредственно, путем сообщения о месте их хранения приобретателю, проведения закладки в обусловленном с ним месте, введения инъекции.
До 30 июня 2015 года деятельность лица, направленная на реализацию наркотиков без фактической передачи, рассматривалась как покушение на незаконный сбыт. В настоящее время в понятие оконченного незаконного сбыта входит не только фактическая передача наркотиков, но и любая деятельность, направленная на их передачу. Исходя из толкования действующего постановления стадия приготовления к незаконному сбыту вообще исключается.
Обратимся к практике самого Верховного Суда РФ, сложившейся после 30 июня 2015 года.
Так, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в открытом судебном заседании рассматривалось уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных А. С. Носирова и А. Т. Одинаева на приговор Астраханского областного суда от 28 ноября 2016 года, по которому они признаны виновными в незаконном перемещении через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС наркотических средств в особо крупном размере, группой лиц по предварительному сговору, а также в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств, в особо крупном размере, группой лиц по предварительному сговору. Судом установлено, что А. С. Носиров и А. Т. Оди-наев, действуя согласно предварительной договоренности, путем сокрытия в тайнике, следуя в качестве проводников поезда по территории нескольких республик, пересекая их таможенные, государственные границы, в октябре 2015 года переместили через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС наркотическое средство - героин массой 30545,2 г, что является особо крупным размером. Данные наркотические средства были приобретены на территории одной республики, перемещены на территорию другой и исходя из их количества приготавливались к незаконному сбыту [3].
Судебная коллегия констатировала, что квалификация действий осужденных Носи-рова и Одинаева является правильной, дана в соответствии с установленными судом обстоятельствами и действовавшим на момент совершения осужденным преступлений уголовным законом. Очевидно, суд не обратил внимания на упомянутый выше п. 13.2 постановления, согласно которому перевозка наркотических средств с целью последующей
их реализации является покушением на преступление.
Приведем более наглядный пример незаконного сбыта наркотиков.
Так, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в открытом судебном заседании рассматривалось уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного Д. М. Малченкова на приговор Смоленского областного суда от 7 ноября 2016 года, которым Д. М. Малченков осужден за сбыт 23 октября 2015 года наркотических средств в крупном размере и приготовление к сбыту наркотических средств в значительном размере 12 ноября 2015 года.
Судом установлено, что 23 октября 2015 года в отношении Д. М. Малченкова проведена проверочная закупка. В частности, 12 ноября 2015 года его просили привезти наркотик для продажи к торговому центру, где он и был задержан. Из показаний свидетеля Г., управлявшего автомобилем в этот день, о том, что он вез осужденного на запланированную встречу, а также других доказательств, свидетельствующих о распространении Малченковым наркотических средств, суд сделал правильный вывод о том, что наркотик предназначался не для личного потребления, а для сбыта. Более того, экспертами установлено, что во всех свертках находится наркотическое средство - карфентанил, при этом изъятые 23 октября и 12 ноября наркотические вещества имеют одинаковый компонентный состав. Тем не менее суд по эпизоду 1 2 ноября 2015 года пришел к выводу о том, что действия осужденного правильно квалифицированы как приготовление к сбыту наркотических средств в значительном размере, и оснований для иной квалификации, в том числе по доводам апелляционной жалобы, не имеется [4].
Как видим, в данном случае также не выполняется правило, установленное самим Верховным Судом РФ, в соответствии с которым подобные деяния образуют состав покушения на незаконный сбыт.
Считаем важным обозначить проблему, связанную с квалификацией действий сбытчика в ходе проверочной закупки. В настоящее время передачу наркотиков при проведении данного оперативно-разыскного мероприятия следует считать оконченным составом незаконного сбыта. До 30 июня 2015 года такие действия рассматривались как покушение на незаконный сбыт.
Если допустить, что в результате проверочной закупки сбытчик реализовал лишь часть имеющегося наркотика (совершил оконченное преступление), а при себе, у него в жилище, в гараже обнаруживаются части оставшейся партии, и умысел виновного направлен на реализацию всего количества наркотика, но в результате проверочной закупки его деятельность прекращена по обстоятельствам, от него не зависящим, то как осуществить окончательную квалификацию? До 30 июня 2015 года на этот вопрос пленум отвечал, и в целом квалификация осуществлялась как покушение на незаконный сбыт всей партии наркотиков, то есть как единого продолжаемого преступления.
В настоящее время этот вопрос Верховный Суд РФ не рассматривает, но, учитывая, что в данном случае имеет место оконченное преступление, все последующие изъятия наркотиков должны квалифицироваться как самостоятельные эпизоды преступной деятельности, которые могут рассматриваться и как приготовление, и как покушение на незаконный сбыт наркотиков. При этом возможна квалификация и как незаконного хранения без цели сбыта. Получается, что «квалификационная неразбериха» будет продолжаться.
Кроме того, появляется совокупность преступлений, которая не соответствует сущности содеянного, направленности умысла, и в конечном счете нарушаются принципы справедливости и законности.
Представляется, что момент окончания преступления при проведении проверочной закупки пленум определить не может. Установление стадии совершения преступления в данной ситуации зависит от конкретных обстоятельств дела, направленности умысла, что является обязанностью следователя.
Считаем необходимым сказать несколько слов и об оперативно-разыскном аспекте выявления незаконной деятельности лица, направленной на реализацию наркотиков. Подавляющее большинство фактов незаконного сбыта документируется посредством проведения проверочной закупки, содержание которой предусматривает передачу денег и получение наркотиков приобретателем.
Исходя из действующего содержания незаконного сбыта передавать наркотики необязательно, следует лишь зафиксировать деятельность лица, направленную на реализацию наркотиков. Сотрудники оперативных подраз-
делений получили возможность, что называется «не выходя из кабинета», выявлять эпизоды преступной деятельности. И схема здесь очень проста. Готовится приобретатель наркотиков, достигается договоренность с предполагаемым сбытчиком с помощью телефона, СМС, электронной почты, как правило, с использованием сленга при обозначении наркотиков. Далее перечисляются деньги, и оконченный состав незаконного сбыта может вменяться даже при отсутствии изъятого предмета преступного посягательства, поскольку п. 13.1 постановления предлагает считать незаконный сбыт оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче приобретателю указанных средств, веществ, растений независимо от их фактического получения приобретателем.
Можно предположить, что сформулированное правило применяется к незаконному сбыту наркотиков в виде «закладки». Полагаем, что изменение форм и методов преступной деятельности должно приводить не к изменениям правил квалификации, юридической природы неоконченной преступной деятельности, а к совершенствованию форм и методов оперативно-разыскного законодательства, повышению уровня профессионального мастерства сотрудников оперативных подразделений, технической оснащенности и т. д.
В данной ситуации возможны различные виды юридической и фактической ошибок, известных уголовному праву, не говоря уже о возможном стремлении сотрудников оперативных подразделений искусственно повысить результаты своей оперативно-служебной деятельности. И эти проблемы уже заложены в существующем толковании незаконного сбыта.
Очевидно, что подобное «жонглирование» стадиями преступной деятельности, которые имеют самостоятельные уголовно-правовые последствия, решениями Верховного Суда РФ выражает концептуальную позицию государства относительно характера и степени общественной опасности преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Но целью Пленума Верховного Суда РФ является, прежде всего, обеспечение правильного и единообразного применения законодательства, а не изменение юридической природы институтов уголовного права, которое приводит к
неразберихе в квалификационном процессе и носит необоснованный характер. Причем этот процесс длится десятилетиями.
Учитывая вышеизложенное, необходимо включить цель сбыта составообразующим признаком самостоятельного преступления в рамках ст. 228.1 УК РФ в качестве определенной ее части, то есть вернуться к одной из известных уголовному законодательству конструкций норм о наркопреступлениях, которая наблюдается и в настоящее время в целом ряде других уголовно-правовых норм. Законодателю необходимо раз и навсегда разрешить вопрос правоприменения при указанных обстоятельствах.
Представляется, что понятие сбыта в оконченном варианте должно иметь единое правовое значение во всех уголовно-правовых нормах, где используется понятие незаконного сбыта, и связь с фактической передачей предмета преступления.
Наиболее удачное определение незаконного сбыта, по нашему мнению, раскрывается в постановлении в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2010 № 31, под которым понимались любые способы их возмездной либо безвозмездной передачи другим лицам (продажа, дарение, обмен, уплата долга, дача взаймы и т. д.), а так-
Литература
1. Верховный Суд Российской Федерации: апелляционное определение от 19 мая 2016 г. № 4-АПУ16-24. URL: http://consultant.ru
2. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 15 июня 2006 г. № 14. URL: http://consultant.ru
3. Верховный Суд Российской Федерации: апелляционное определение от 1 февр. 2017 г. № 25-АПУ17-1. URL: http://consultant.ru
4. Верховный Суд Российской Федерации: апелляционное определение от 16 февр. 2017 г. № 36-АПУ 17-2. URL: http://consultant.ru
5. Кирюшкин М. В. Проблемы применения новых правил квалификации действий, совершенных в целях сбыта наркотических средств // Уголовное право. 2016. № 1.
же иные способы реализации, например, путем введения инъекций. Данное определение было перенесено из ранее действовавших постановлений и имеет устоявшуюся судебную практику.
Именно в таком смысле используется это понятие в гражданском законодательстве, при этом момент возникновения права собственности у приобретателя веши по договору связывается с моментом ее передачи; толкуются понятия незаконной передачи оружия в ст. 222 УК РФ и дачи взятки в ст. 291 УК РФ. Деятельность же, «направленная на реализацию», имеет место еще до смены владельца веши [5].
Возможность определять стадии совершения преступления необходимо предоставить самому правоприменителю на этапе предварительного расследования с учетом конструкции состава, конкретных обстоятельств содеянного и направленности умысла, а не пытаться решениями Пленума Верховного Суда РФ, которые не исполняются самими судебными органами, изменить не только правовую природу неоконченной преступной деятельности, имеющей конкретное законодательное определение, но и юридическую сущность деяний, указанных в законе.
Bibliography
1. The Supreme Court of the Russian Federation: the appeal Determination dated may 19, 2016. № 4-APU 16-24. URL: http://consultant.ru
2. About court practice on Affairs about the crimes connected with narcotics, psychotropic, strong and poisonous substances: resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation from June, 15th, 2006 № 14. URL: http:// consultant.ru
3. The Supreme court of the Russian Federation: the appeal determination dated February 1, 2017 № 25-АПУ17-1. URL: http://consultant.ru
4. The Supreme Court of the Russian Federation: appeal ruling of16 February 2017 № 36-APU 17-2. URL: http://consultant.ru
5. Kiryushkin V. M. Problems of application of the new rules of qualification of actions committed for the purpose of sale of narcotic drugs // Criminal law. 2016. № 1.
