CC BY-NC
42Национальная безопасность / nota bene
Правильная ссылка на статью:
Тиханычев О.В. — К вопросу об уточнении структуры "гибридных сил" // Национальная безопасность / nota bene. - 2021. - № 1. DOI: 10.7256/2454-0668.2021.1.33387 URL: https://nbpublish.com1ibrary_read_article.php? id=33387
К вопросу об уточнении структуры "гибридных сил"
Тиханычев Олег Васильевич
кандидат технических наук
заместитель начальника отдела управления перспективных разработок, ГК "Техносерв
111395, Россия, г. Москва, ул. Юности, 13
И [email protected] Статья из рубрики "Глобализация и национальная безопасность"
DOI:
10.7256/2454-0668.2021.1.33387
Дата направления статьи в редакцию:
07-07-2020
Аннотация.
Предметом исследования являются "гибридные войны", а объектом исследования -"гибридные силы" как средство их ведения. Автором, на основе анализа предметной области установлено, что в настоящее время при оценке "гибридных сил" в качестве последних понимаются воинские и иррегулярные формирования, противоборствующие на поле боя. В то же время, анализ содержания "гибридных войн" показал, что структуру "гибридных сил" следует понимать шире, учитывая в ней силы поддержки и всестороннего обеспечения, в том числе, осуществляемых скрытно. Такой подход обеспечит более корректную оценку "гибридных войн", состава их участников. Основным выводом проведённого исследования является предложение о расширении структуры "гибридных сил", приведении её в соответствие со структурой современных "гибридных" конфликтов. Новизна исследования заключается в том, что на основании уточнения состава и структуры "гибридных сил", автором сформулированы предложения по уточнению механизмов оценки хода "гибридных"войн, анализа возможных направлений развития "гибридных" действий и положение о необходимости регулирования международного законодательства, регулирующего ведение вооруженных конфликтов и состав их участников. Анализ открытых источников, описывающих предметную область, показывает, что ранее в подобной постановке данная задача ранее не решалась
Ключевые слова: гибридные войны, гибридные силы, мягкая сила, силовая составляющая, информационная составляющая, экономическая составляющая, скрытая поддержка, всестороннее обеспечение, участники гибридных действий, структура
гибридных сил Введение
Как показывает исторический анализ, используемое в настоящее время понятие «гибридная война» невозможно считать чем-то принципиально новым: непрямое вооруженное противоборство, в первую очередь - с использованием наёмных армий, велось на самых ранних этапах развития военного искусства. В дальнейшем, по мере развития системы межгосударственных отношений, скрытые методы ведения войны, «непрямые» и комбинированные «гибридные» действия применялись всё чаще, особенно, для решения задач вне границ так называемого «цивилизованного мира». По мере развития коммуникаций, к «гибридным» действиям добавилась информационная составляющая, которая усилилась с развитием информационных технологий. С развитием мировой экономики в арсенал «гибридных» действий добавились экономические методы,такие, как блокады и санкции.
Как и в любой области, по мере расширения использования «гибридного» противоборства развивались теоретические основы и практика его применения.
Анализ развития теории «гибридного» противоборства, и других скрытых действий типа «proxy war», позволяет сделать ряд выводов, как по принципам противодействия им, так и по развитию способов ведения, в частности - по организации и структуре. Особое внимание в рамках данной статьи предлагается уделить анализу привлекаемых к ведению «гибридных войн» воинских и иррегулярных формирований, так называемых «гибридных сил». В большинстве современных источников эти силы делятся на воинские формирования одной из противоборствующих сторон и действующие на её территории иррегулярные формирования, поддерживаемые штатными или наёмными
формированиями другой стороны [1-6]. В то же время, практика показывает необходимость и актуальность уточнения этой классификации.
1.Анализ существующих взглядов на структуру «гибридных сил»
По результатам анализа основных источников, описывающих структуру «гибридных сил», не отрицая высокой научно-практической значимости проведённых их авторами исследований, хотелось бы сделать некоторые уточнения.
Они заключаются в том, что, в целом корректно описывая сущность и принципы построения «гибридных сил», современные военные теоретики допускают, на взгляд автора, одну неточность: «гибридные силы» рассматриваются только как формирования, противоборствующие непосредственно на театре военных действий (ТВД): регулярная армия с одной стороны, местные партизанские формирования и помогающие им
вооруженные формирования противника - с другой [7-9]. Разница в оценке только в том, что на исторической ретроспективе формирования «гибридных сил» меняются от подразделений наёмников до сил специальных операций и частных военных компаний (ЧВК). С точки зрения современного международного законодательства, такая классификация вполне логична, но с точки зрения системного подхода, подобный взгляд не вполне вписывается в концепцию «гибридных войн».
Напомним, что в настоящее время существует множество определений «гибридных войн» Г1°-171, классическим из которых считается сформулированное в работе -U41: «... это вид враждебных действий, при котором нападающая сторона не прибегает к классическому военному вторжению, а подавляет своего оппонента, используя сочетание скрытых
операций, диверсий, кибервойны, а также оказывая поддержку повстанцам, действующим на территории противника. При этом военные действия могут вообще не вестись, и с формальной точки зрения гибридная война может протекать в мирное время. Нападающая сторона осуществляет стратегическую координацию указанных действий, сохраняя при этом возможность правдоподобного отрицания своей вовлеченности в конфликт».
С учётом этого и других определений, в структуре «гибридных» войн принято различать силовую, экономическую и информационную составляющие. Каждая из которых, в свою очередь, тоже делится на элементы, определяющие интенсивность конфликта. В силовой составляющей различают использование сил специальных операций, вооружение, подготовка и снабжение местных незаконных вооруженных формирований, поставки оружия и боеприпасов, разведывательная и огневая поддержка и т.п. Экономическая составляющая тоже весьма разнообразна: от прямой силовой блокады до товарных, экономических и технологических санкций. Ещё большим разнообразием отличается информационное противоборство: кибер-операции, психологическая борьба, политические акции и даже выделяемое некоторыми авторами в отдельный сегмент
юридическое противоборство I18!. Соответственно, для реализации всех этих составляющих требуется широкий спектр сил и средств. В то же время, существующие взгляды на структуру «гибридных сил» не в полной мере перекрывают даже силовую составляющую «гибридных войн», не говоря уже о смежных компонентах.
Таким образом, существующие взгляды на содержание «гибридных» действий существенно расширяют требования по структуре и функциям «гибридных сил». А именно - в рамках современных взглядов на структуру «гибридных войн» логичнее было бы рассматривать «гибридные силы» в более широком смысле: не как их определяют сейчас, в форме «proxy» формирований, а как совокупность формирований непосредственного противоборства на ТВД, сил их поддержки и обеспечения, а также сил, реализующих невоенные компоненты «гибридного» противоборства, например, политические или экономические.
Более того, компоненты «гибридного» противоборства пересекаются в некоторых областях действий. Так на ТВД действуют вооруженные формирования, а их поддержку могут осуществлять авиация или флот стороны, косвенно участвующей в конфликте, например, путём блокады. В ряде случаев это участие становится более явным, переходящим в непосредственную поддержку одной из сторон применением ударной авиации, крылатых ракет, разведывательных и ударных беспилотных летательных
аппаратов Г19~231. Поддержку противоборствующим сторонам могут обеспечивать силы космической, воздушной и радиоразведки скрытно участвующих в конфликте государств, а также силы киберпротивобрства (рисунок 1).
При этом последние, в рамках атакующих действий или защиты могут действовать и со своей территории, пользуясь экстерриториальностью глобальных информационных сетей. Яркий пример такой ситуации - перенос информационных ресурсов грузинского правительства на защищённые порталы США в период агрессии Грузии против Северной
Осетии в 2008 году t24!. Подобная практика продолжается и в настоящее время, в рамках информационной составляющей «гибридных» действий в Сирии и Ливии.
Рисунок 1 - Предлагаемая уточнённая структура «гибридных» сил для одной из сторон
конфликта (нападающей)
Указанные факторы осложняют оценку состава «гибридных сил» относительно каждого конкретного конфликта, особенно - при использовании существующей классификации. Оценка состава «гибридных сил» осложняется и тем, что часть сил, не включаемых некоторыми авторами в «гибридные», например, беспилотные разведывательные и ударные аппараты, могут формально не обозначать государственной принадлежности: однозначно определяется только страна производитель, через неё косвенно - владелец. И эта проблема требует правового решения, что может быть осуществлено в рамках уточнения классификации «гибридных сил».
2.Предложения по уточнению структуры «гибридных сил»
На схеме (рисунок 1) видно, что состав участников «гибридных» действий несколько шире, чем принято определять сейчас. Схему можно считать зеркальной, противостоящая сторона может иметь такую же структуру «гибридных сил», а может и выступать ограниченным составом, в зависимости от возможностей и целей ведения против о б о рс тв а .
Анализ схемы (рисунок 1), позволяет сделать вывод, что существующие взгляды на структуру «гибридных сил» не в полной мере соответствуют содержанию «гибридных» действий. В результате этого возникает противоречие между всё более активным использованием подобных форм ведения конфликтов и оценкой используемых в них сил и средств. Данное противоречие может приводить к кризису в оценке «гибридных» действий, выражающемуся в повышенной опасности неконтролируемого перехода их в «горячую» фазу.
3.Некоторые выводы из уточнения структуры «гибридных сил»
Предлагаемое расширение рассматриваемой структуры «гибридных сил» (рисунок 1), позволяет сделать ряд практических выводов.
Во-первых , неполный учёт структуры «гибридных сил» может способствовать формированию не совсем точных выводов и положений, например, тезис о том, что с формированиями «гибридных сил» можно бороться только аналогичными силами, в том
числе иррегулярными: «подобное лечится подобным» [5,25].
В то же время, специалисты в области вооруженного противоборства достаточно давно обосновали обратные выводы. Примеры и предложения по применению «гибридных сил» и противодействию им описаны в трудах русских военных теоретиков, представителей русской военной эмиграции, таких как А.Зайцов и Е.Месснер. Ещё в середине 50-х годов прошлого века они, в своих работах, посвященных исследованию локальных войн:
«Всемирная мятежевойна», «Новые веяния в военном деле» и других t261, сделали вывод об ошибочности существовавшего тогда тезиса о том, что партизанскую войну выиграть невозможно. Они предположили, что иррегулярные формирования можно разгромить, если не отдавать инициативу, не переходить к навязываемым ими прямым контактным боевым действиям, а вести войну высокотехнологичными методами, используя современное оружие для нанесения противнику ущерба дистанционно, без прямого столкновения войск. То есть переводя войну против «гибридных» сил в иную, невыгодную для них высокотехнологичную плоскость, уходя от прямых боестолкновений. К таким видам оружия дальнего огневого воздействия Зайцов и Месснер относили авиацию, ракетное оружие и дальнобойную артиллерию. Анализ локальных войн и вооруженных конфликтов последнего времени позволяет сделать вывод об обоснованности этих предположений, особенно учитывая возможности современного высокоточного оружия, роботизированных разведывательных и ударных средств.
Во-вторых , более широкое понимание структуры «гибридных сил» обеспечит и более корректное противодействие современным конфликтам. Расширенный взгляд на структуру «гибридных сил» позволяет более конкретно определить роль всех участников конфликта, как явных, так и скрытых. Что очень важно, например, для действий в информационном пространстве. Расширение перечня участников «гибридных» конфликтов не просто позволит признать их применение как части «гибридных сил», и довольно опасной, но и потребовать создания системы контроля над применением кибероружия и арбитража инцидентов и спорных ситуаций в данной области, наподобие ОЗХО (Organisation for the Prohibition of Chemical Weapons, OPCW) или МАГАТ[
(International Atomic Energy Agency, IAEA)^271. Не менее важно и решение проблемы с определением статуса применения в «гибридных» конфликтах робототехнических систем, операторы которых часто физически находятся вне района боевых действий, но тоже «де факто» являются участниками «гибридных сил», решение других сходных коллизий.
А в совокупности, расширение перечня «гибридных сил» позволит уточнить положения международного законодательства в части начала и ведения военных действий,
уточнения прав и обязанностей их участников Г28~311. Что, в свою очередь, позволит устанавливать границы участия в конфликте, организовать международное регулирование «гибридных» форм действий и потенциально снизит возможность перерастания «гибридных» конфликтов различной степени интенсивности в полномасштабную войну.
И , в-третьих , имеется ещё один аспект, определяющий важность классификации «гибридных» сил - наметившаяся в последнее время тенденция к росту масштабов применения «гибридных» действий. В перспективе, если эта тенденция окажется частной, то ситуация с неточностью классификации не критична. В то же время, высока вероятность, что данная тенденция является глобальной и «гибридные» действия будут постепенно вытеснять «классические» формы ведения конфликтов. И тогда рассматриваемая классификация начинает играть существенную роль. В первую очередь - в части определения границ ведения «гибридных» действий и их перехода в
«горячую» фазу. А, как показывает анализ конфликтов последних десятилетий, тенденция вполне может оказаться глобальной, учитывая, что технические и организационные предпосылки к её реализации созданы и апробированы в рамках концепции сетецентрических действий.
Заключение
Проведённый в статье анализ и сформулированные на его основе предложения по уточнению структуры «гибридных сил» позволят сформировать рекомендации по корректировке международного законодательства, регулирующего сферу военного противоборства. В первую очередь такое регулирование необходимо для «гибридных» конфликтов в целом, а впоследствии - и для других относительно автономных составляющих, например, информационных и экономических, реализующих принцип экстерриториальности и потому несущих наибольшую опасность перерастания ограниченных «гибридных» действий в открытое вооруженное противоборство.
Ещё одно практическое приложение результатов статьи - четкое определение состава гибридных сил позволит уточнить их статус, сформировать законное отношение к участникам «гибридных» конфликтов, устранив существующий правовой вакуум в этом вопросе.
Библиография
1. Hoffman F.G. Conflict in the 21-st century. The rise of hybrid wars. Arlington: Potomac Institute for policy studies, 2007. 72 p.
2. Mattis J.N., Hoffman F.G. Future Warfare: The Rise of Hybrid Wars [Электронный ресурс] / J. N. Mattis, F. G. Hoffman // US Naval Institute Proceedings Magazine. November 2005. Vol. 132/11/1,233. - pp. 18-19. URL:
http://milnewstbay.pbworks.com/f/MattisFourBlockW arUSNINov2005.pdf (дата обращения 27.06.2020).
3. McCulloh T., Johnson. R. Hybrid Warfare. JSOU Report 13-4. 2013. 137 р.
4. Першин Ю.Ю. Гибридная война: неуловимые армии и невидимые руки // Вопросы безопасности. - 2020. - № 2. - С. 48-71. DOI: 10.25136/2409-7543.2020.2.32680.
5. Dugan J. C. Elusive armies and invisible hands: combining conventional and guerrilla forces from 1776 to the present. Monterey: Naval Postgraduate School, 1998. 164 p.
6. Wilson J. Lawrence of Arabia: The Authorized Biography of T. E. Lawrence. New York: Atheneum, 1990. 1188 p.
7. Dupuy E. R., Dupuy T. N. The Harper Encyclopedia of Military History, Fourth Edition. New York: Harper Collins, 1993. 1376 p.
8. Lawrence T. E. Seven Pillars of Wisdom, A Triumph. New York: Dell, 1962. 655 p.
9. Alexander B. The Future of Warfare. New York: W.W. Norton, 1995. 235 p.
10. The Military Balance-2015. Editor's Introduction-URL:
https ://www.iiss.org/en/publications/military%20balance/issues/the-military-balance-2015-5ea6/mb2015-00b-foreword-eff4 (дата обращения 19.09.2019)
11. Маркус Дж. Гибридная война Путина-головная боль НАТО Сайт ВВС. URL: http://www.bbc.com/russian/international/2014/12/141106_nato_russian_strategy (дата обращения 15.07.2019).
12. Mumford A. Proxy Warfare. Cambrige. Polity Press Publ., 2013. 180 p.
13. Чекинов С. Г., Богданов С. А. Эволюция сущности и содержания понятия «война» в XXI столетии // Военная Мысль. - 2017. - №1. - С. 30-43
14. Williamson Murray, Peter R. Mansoor. Hybrid Warfare: Fighting Complex Opponents from the Ancient World to the Present. - Cambridge University Press, 2012.
15. Манойло А.В. Цветные революции в контексте гибридных войн // Право и политика. - 2015. - № 10. - С. 1400-1405.
16. Бартош А.А. Гибридная война. Учебное пособие. М.: Кнорус, 2021. - 306 с.
17. Marton P. Evolution in military affairs in the battlespace of Syria and Iraq (англ.) // Corvinus Journal of International Affairs. 2018. Vol.2, iss.2-3. P. 30-41.
18. Чуйченко: западная коалиция объявила юридическую войну России. Сайт газеты "Национальный курс". URL: https://www.n-kurs.ru/news/politics/577? utm_source=yxnews&utm_medium = desktop (дата обращения 07.12.2020).
19. Тиханычев О.В. Гибридные войны: новое слово в военном искусстве или хорошо забытое старое? // Вопросы безопасности. - 2020. - № 1. - С. 30-43. DOI: 10.25136/2409-7543.2020.1.30256
20. Выпасняк В. И., Тиханычев О. В. О повышении эффективности применения высокоточного оружия в военных конфликтах локального и регионального масштаба // Вестник Академии военных наук. - 2008. - № 4. - С. 43-49.
21. Першин Ю.Ю. Гибридная война: много шума из ничего // Вопросы безопасности. -2019. - № 4. - С. 78-109. DOI: 10.25136/2409-7543.2019.4.30374
22. Фадеев А.С., Ничипор В.И. Военные конфликты современности, перспективы развития способов их ведения. Прямые и непрямые действия в вооруженных конфликтах XXI века // Военная мысль. - 2019. - №9. - С.33-41
23. Бартош А.А. Конфликты XXI века. Гибридная война и цветная революция. М.: Горячая линия-Телеком, 2018, - 284 с.
24. Тиханычев О. В., Гахов В. Р. «Кибер-войны» как реальная угроза системам государственного управления (по взглядам иностранных специалистов) // Сборник трудов второй МНТК «Компьютерные науки и технологии» (КНиТ-2011). Белгородский ГНИУ, Белгород, - 2011
25. Asprey R. B. War in the Shadows: The Guerrilla in History. Volume I. New York: Doubleday, 1975. 1622 p.
26. Военная мысль в изгнании. М.: Военный университет, 1999 г. - 638 с.
27. Тиханычев О.В. — Ограничение распространения кибероружия как фактор обеспечения безопасности в информационном мире // Вопросы безопасности. -2018. - № 2. - С. 43 - 49. DOI: 10.25136/2409-7543.2018.2.25377
28. Laws of War: Rights and Duties of Neutral Powers and Persons in Case of War on Land (Hague V); October 18, 1907. URL:
https://avalon.law.yale.edu/20th_century/hague05.asp (дата обращения 15.07.2019).
29. Конвенция (IV) о защите гражданского населения во время войны. Женева, 12 августа 1949 года. URL:
https ://www.icrc.org/ru/doc/resources/documents/misc/geneva-convention-4.htm
30. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв немеждународных вооруженных конфликтов (Протокол II). Женева, 8 июня 1977 года. URL:
https ://www.icrc.org/ru/doc/resources/documents/misc/6lkb3l.htm (дата обращения 15.07.2019).
31. Устав организации объединённых наций. URL: https://www.un.org/ru/charter-united-na t ions / (да та обраще ния 07.07.2020).
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Статья посвящена рассмотрению феномена современных гибридных войн, под которым понимаются военные и невоенные (политические, информационные) действия в отношении потенциального государственного противника. Автор предпринимает попытку уточнения дефиниции, рассматривая отдельные аспекты «гибридных» действий. Несмотря на то, что автором достаточно четко прописана и обоснована актуальность исследования, сформулирован около тематический тезаурус («гибридные силы», «proxy war»), уточнена классификация гибридных сил, цель и задачи сформулированы не полно, отсутствует в принципе ясно обозначенная методология, на которой было основано исследование. Тем не менее, предполагается, что автор придерживался системного метода анализа, но перечень теоретических источников, на основе которых выведена и дополнена существующая классификация сил и методов в структуре гибридных войн, эксплицирован не полностью. Автор констатирует значительное количество определений и дефиниций, но не раскрывает и не комментирует их, предлагая не очень точно сформулированное и не вполне научное собственное определение: «Напомним, что в настоящее время существует множество определений «гибридных войн», но все их можно свести к тому, что подобные действия характеризуются как комбинация военных, экономических и информационных действий в сочетании с отрицанием собственной причастности» (Причастности к чему? К ведению гибридных действий?). Хочется напомнить, что название статьи «Об уточнении понятия "гибридные силы"», но само это уточнение в явно выраженном виде отсутствует, да и заголовок исследования подобран не вполне удачно, поскольку не ясно, какой исследовательский вопрос ставит перед собой автор. В тексте присутствует тематическая структура и заголовки, однако она не вполне раскрывает логику и последовательность исследования: опять же, не хватает обстоятельного анализа информационных источников и использованной литературу, притом, что библиографический список выглядит достаточно полным. Автор рассуждает о современных гибридных войнах и действиях в ходе современных военно-политических конфликтов, но приводит в качестве примера достаточно архаичный с точки зрения уже существующих новых технологий ведения информационного противоборства конфликт в Грузии 2008 года! Так или иначе подобные попытки набросать в формате тезисов некоторые утверждения в отношении существующих международных классификаций гибридных войн не вносят достаточно весомой научно-теоретической и практической значимости. Автору следует рассмотреть конфликты последних лет, которыми преисполнен был в полной мере даже 2020-й год, особенно политические аспекты и невоенные формы гибридных действий. Статья несомненно представляет интерес для читательской аудитории журнала «Национальная безопасность», но она должна быть дополнена, исправлена в стилистическом отношении, выверена с точки зрения построения исследовательских задач и цели, которую ставит перед собой автор.
Результаты процедуры повторного рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Тема научной работы автора на тему «К вопросу об уточнении структуры "гибридных сил"» достаточно актуальной и мало изученной в отечественной и зарубежной историографии. Гибридная война - это война, в которой принимают участие гибридные силы, гибридность которых происходит из того, что они состоят из регулярного и иррегулярного компонента. Первоначально в качестве иррегулярного компоненты выступали партизаны, которые с течением времени были заменены подразделениями специального назначения, в том числе, и разведывательно-диверсионными, продолжающими выполнять роль иррегулярных подразделений. Гибридные силы, в соответствии с западными доктринами, являются наиболее эффективными. Исходя из этого представляется актуальным провести небольшой обзор формирования феномена «гибридного» противоборства и других различных скрытых действий, а также проанализировать привлекаемые к ведению «гибридных войн» регулярных и иррегулярных формирований, так называемых «гибридных сил». Структура работа отвечает поставленной цели и задачам исследования. Автор опирается на необходимые источники, позволяющие в полной мере раскрыть заявленную проблематику. Они включают в себя конвенцию (IV) о защите гражданского населения во время войны, дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, Устав организации объединённых наций и др. Автор полно и всесторонне изучил отечественную и зарубежную историографию по изучаемой теме, что помогло выработать собственный оригинальный взгляд поставленные исследовательские вопросы. Выбранная методология соответствует цели и задачам исследования. В научной статье последовательно проанализированы существующие на современном этапе взгляды на структуру «гибридных сил», чему посвящен первый параграф. Первая часть показывает, что автор работы хорошо знаком с основными экспертными трактовками понятия «гибридных сил». Автором также предлагается уточнённая структура «гибридных» сил для одной из сторон конфликта. Справедливо отмечается, что «существующие взгляды на содержание «гибридных» действий существенно расширяют требования по структуре и функциям «гибридных сил». В последующих двух частях автор представляет вниманию читателей предложения по уточнению структуры «гибридных сил», а также выводы из уточнения структуры «гибридных сил». Автору удалось показать, что состав участников «гибридных» действий масштабнее, чем это определяется современными исследователями на современном этапе. Представляется научно значимым предлагаемое автором расширение анализируемой структуры «гибридных сил», дальнейший прогноз формирования «гибридных сил», а также вывод о том, что «расширение перечня «гибридных сил» позволит устанавливать границы участия в конфликте, организовать международное регулирование «гибридных» форм действий и потенциально снизит возможность перерастания «гибридных» конфликтов различной степени интенсивности в полномасштабную войну». Логика исследования и выводы отражают авторскую позицию и обладают определенной научной новизной. Автор провел комплексный анализ проблемного поля исследования, попытался систематизировать накопленные теоретические знания о гибридных силах, чтобы предложить более расширенную структуру. Результаты исследования выглядят достоверными и обоснованными.
