CC BY
46
Казанкова И.Н.
К вопросу об уголовно-правовой оценке действий участников преступного сообщества (преступной организации).
Криминологическая обстановка последних лет показывает, что организованная преступность продолжает занимать лидирующие позиции в структуре общей преступности и представляет серьезную угрозу нормальному функционированию общества и государства. Составляющие ее преступления в настоящее время совершаются высокоорганизованными преступными сообществами, сплотившими значительное число людей, профессионально подготовленных к преступной деятельности. Перед государством в лице ее законодательных, исполнительных и правоохранительных органов стоит важная задача - не допустить дальнейшего роста преступности и, в первую очередь, организованной, а также удержать ее на максимально низком уровне, не угрожающем жизненно важным устоям России.
При квалификации организованных преступлений традиционно затруднения вызывают вопросы отграничения преступного сообщества (преступной организации) от организованной группы. В уточнении нуждаются количественные характеристики рассматриваемого преступного объединения, цель его создания. Неоднозначными являются подходы к содержанию оценочных признаков, прежде всего касающихся специального субъекта (ч. 4 ст. 210 УК РФ).
Актуальность исследования этих проблем связана также и с тем, что Федеральным законом от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ [1] в ст. 210 УК РФ внесены изменения, ч. 4 ст. 35 УК РФ также изложена в новой редакции, а Пленумом Верховного суда РФ принято Постановление от 10 ию-ня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» [2].
Определение минимального количественного состава преступного сообщества (преступной организации) напрямую связано с признаком структурированности, пришедшим на смену признаку сплоченности, также не имевшему соответствующего формального критерия. Правильному пониманию данного признака помогает обращение к определению структурно оформленной группы, содержащемуся в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, подписанной и ратифицированной РФ [3]: «структурно
оформленная группа - означает группу, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в которой не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура» [4].
В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 говорится, что структурное подразделение преступного сообщества (преступной организации) - это функционально и (или) территориально обособленная группа, состоящая из двух или более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность [2]. Юридическим (нормативным) обоснованием количественного критерия здесь служит ст. 32 УК РФ, предусматривающая, что соучас-тием признается умышленное совместное учас-тие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Из Постановления Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 [2] также следует, что структурированная организованная группа - это группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящая из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Признаками такой группы названы единое руководство, взаимодействие подразделений с распределением между ними функций и наличием возможной специализации.
Особая структура присуща и организованной группе, которая также может состоять из подгрупп, звеньев и т.п., не отвечающих, однако, признакам структурного подразделения в части требований о функциональной и (или) территориальной обособленности.
Два типа наиболее опасных преступных объединений (преступное сообщество и преступная организация), традиционно разграничиваемых отечественными криминологами, сформулированы в действующей редакции ст. 210 УК РФ более четко. Законодателем в диспозиции ч. 1 ст. 210 УК
РФ перечислено восемь действий, альтернативно образующих объективную сторону рассматриваемого состава, первые три из которых фактически относятся к преступной организации, остальные пять - к преступному сообществу. При этом оба объединения закреплены в УК РФ как тождественные, на отсутствие правовых различий между ними указано и в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 (п. 3) [2].
Введение признака структурированности увеличивает минимальное число членов преступной организации до четырех человек (поскольку каждое из структурных подразделений должно составлять не менее двух человек с учетом, что руководитель (организатор) одного из этих подразделений является одновременно и организатором (руководителем) всего объединения). В то же время минимальный численный состав преступного сообщества с учетом того, что руководство указанным объединением осуществляет лицо, не входящее ни в одну из самостоятельно действующих организованных групп, включая организатора, не может составлять менее трех человек [5, с. 59].
Измененная редакция ч. 4 ст. 35 УК РФ [6], содержащая понятие преступного сообщества (преступной организации), сохранила прежний подход законодателя - признаки преступного сообщества (преступной организации) охватывают все признаки организованной группы: устойчивость, наличие специальной цели - совершение одного или нескольких преступлений. Сохранено также и указание на специфику цели создания преступного сообщества (преступной организации) - совершение преступлений исключительно тяжких либо особо тяжких.
Необходимо также подчеркнуть, что неоконченная преступная деятельность при создании преступного сообщества (преступной организации) может состоять исключительно в покушении. Ответственность за совершение ч. 1 ст. 210 УК РФ возникает с момента фактического создания условий, свидетельствующих о готовности преступного объединения реализовать преступные намерения. Поэтому активные действия лица, не приведшие к возникновению преступного сообщества (преступной организации), должны квалифицироваться как покушение [7, с. 65].
Цель создания преступного сообщества (преступной организации) определена в законе как совместное совершение «одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды» [5, с. 60]. Таким образом, цель дополнена указанием: 1) на совместность совершения преступления
(преступлений); 2) на возможность создания преступного сообщества (преступной организации) для совершения как нескольких, так и одного преступления; 3) на совершение преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.
На целесообразность определения цели создания преступного сообщества (преступной организации) через увеличение преступных доходов путем совершения криминальных действий (как правило, тождественных) неоднократно указывалось исследователями [8, с. 170].
Необходимо отметить, что в диспозиции ч. 1 ст. 210 УК РФ при описании одного из действий, образующих объективную сторону рассматриваемого состава («разработка планов и создание условий» для различных самостоятельно действующих организованных групп), законодателем указано на цель - «совершение преступлений такими группами». Кроме того, цель участия в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп определена как «совершение хотя бы одного из указанных преступлений». С учетом взаимосвязи ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК РФ следует заключить, что речь по-прежнему идет о цели совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений для прямого или косвенного получения финансовой или иной материальной выгоды [5, с. 61].
Неоднозначные оценки в квалификации будут в связи с включением в ст. 210 УК РФ нового квалифицирующего признака совершения преступления лицом, «занимающим высшее положение в преступной иерархии». В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 отмечено лишь, что о лидерстве лица в преступной иерархии может свидетельствовать наличие связей с экстремистскими и (или) террористическими организациями, наличие коррупционных связей и т.д. Также указано на необходимость отражать конкретные признаки, на основании которых суд пришел к выводу о наличии в действиях лица состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 210 УК РФ (п. 24) [2].
Судебно-следственная практика свидетельствует, что иерархия в структуре преступного сообщества (преступной организации) понимается как психологическая структура объединения, в соответствии с которой его члены осознают конкретное лицо как лидера. При этом преступные доходы сообщества распределяются в соответствии с положением в иерархии. Таким лидером, как правило, органами следствия и судом признается только организатор (руководитель) всего преступного сообщества (преступной организации), а не его структурных подразделений. О правильности подобного подхода говорит использование законодателем термина «преступная иерархия», трансформированного из признака иерархичности структуры преступного сообщества (преступной организации), традиционно выделяемого в научных исследованиях. На признак иерархичности сообщества указывалось Пленумом Верховного суда РФ в Постановлении от 10 июня 2008 г. № 8 (п. 3) [9].
Однако наличия предложенного критерия высшего положения лица в конкретном преступном сообществе (преступной организации) еще недостаточно для квалификации его действий по ч. 4 ст. 210 УК РФ. Рассматриваемый специальный субъект должен также обладать высоким положением в преступной иерархии в целом и главенствующим - на определенной территории района, города, региона и т.п. (наличие иерархической структуры в преступном мире наиболее четко просматривается на примере воровского «общака»). Этот статус выражается в объеме имеющихся у лица полномочий и может подтверждаться результатами оперативно-разыскной деятельности (например, прослушиванием телефонных переговоров), материалами личного дела по месту отбывания таким лицом уголовного наказания за ранее совершенные преступления и др. [10, с. 11].
В целом введение в УК РФ нового квалифицирующего признака совершения преступления лицом, «занимающим высшее положение в преступной иерархии», безусловно, будет вызывать сложности на практике, т.к. эти понятия - «высшее положение», «преступная иерархия» - имеют во многом оценочный характер. Поэтому, на наш взгляд, только суд может решить вопрос, является ли обвиняемый субъектом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 210 УК РФ. Для принятия такого решения суду необходимо учитывать все исследованные обстоятельства дела, а также показания самого обвиняемого, свидетелей, актов судебно-криминологических экспертиз и т.д.
Литература
1. Федеральный закон от 3 ноября 2009 года № 245-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. № 45. Ст. 5263.
2. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2010. № 8.
3. Федеральный закон от 24 апреля 2004 года № 26-ФЗ «О ратификации Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности и дополняющих ее Протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху и Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее» // СЗ РФ. 2004. № 18. Ст. 1684.
4. Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 го-да // СЗ РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.
5. Никитенко И., Якушева Т. Организация преступного сообщества: проблемы квалификации // Уголовное право. 2010. № 5.
6. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 (в редакции закона от 29.12.2010 № 442-ФЗ) // СЗ РФ. 2011. № 1. Ст. 54.
7. Комиссаров В., Агапов П. Постановление Пленума Верховного суда «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»: общая характеристика, спорные моменты и их критический анализ // Уголовное право. 2008. № 5.
8. Якушева Т.В. Уголовно-правовые проблемы применения ст. 210 УК РФ и пути их решения // Власть и управление на востоке России. 2009. № 1.
9. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2008 года № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 8.
10. Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: Комментарий и проблемы применения // Уголовное право. 2010. № 2.
