CC BY
69
известия вгпу. филологические науки
prosy slavyanskogo yazykoznaniya. 1962. № 6. S. 2845.
6. Il'in I. A. O soprotivlenii zlu siloyu. M.: Ajris-Press, 2007.
7. Kolesov V.V. Drevnyaya Rus': nasledie v slove. Dobro i zlo. SPb., 2001.
8. Panova L.G. Grekh kak religioznyj koncept (na primere russkogo slova «grekh» i ital'yansko-go "peccato") // Logicheskij analiz yazyka: Yazy-ki etiki / otv. red. N.D. Arutyunova, T.E. Yanko, N.K. Ryabceva. M.: YAz. rus. kul'tury, 2000. S. 167177.
9. Preobrazhenskij A.G. Etimologicheskij slovar' russkogo yazyka. M., 1958. T. 1.
10. Slovar' russkogo yazyka XI-XVII vekov. Vyp. 4: G-D. M.: Nauka, 1977.
11. Spinoza B. Izbrannye proizvedeniya: v 2 t. M.: Gospolitizdat, 1957.
12. Sreznevskij I.I. Materialy dlya slovarya drev-nerusskogo yazyka po pis'mennym pamyatnikam. SPb., 1893. T. 1.
13. Tolstoj N.I. Neravnomernost' razvitiya zven'-ev yazykovoj i mifologicheskoj sistemy v etnoling-visticheskom aspekte // Ego zhe. Izbrannye trudy. M., 1999. T. III.
14. Trubachev O.N. Slavyanskaya etimologiya i praslavyanskaya kul'tura // Slavyanskoe yazykozna-nie. X Mezhdunarodnyj s»ezd slavistov. Doklady so-vetskoj delegacii. M., 1988.
15. Fasmer M. Etimologicheskij slovar' russkogo yazyka: v 4 t. / per. s nem. 2-e izd., stereotip. M.: Progress, 1986. T. 1.
16. Chernyh P.Ya. Istoriko-etimologicheskij slovar' sovremennogo russkogo yazyka: v 2 t. M., 1999. T. 1.
17. Edel'man D.I. Iranskie i slavyanskie yazyki: Istoricheskie otnosheniya. M.: Vost. lit., 2002.
Semantic variation of the lexemes with the root "zl-" in the old Russian language
The article considers the main directions of the semantic variation of the Indo-European root "zl-" in the Old Russian language. The obtained data on the patterns of formation of the value core of the Russian language consciousness and Russian linguistic culture is presented.
Key words: good, evil, etymology, meaning, value, values.
(Статья поступила в редакцию 18.03.2019)
Р.Д. УРУНОВА, Г.Ш. АЗИТОВА (Казань)
к вопросу об особенностях кванторных местоимений
Рассматриваются кванторные местоимения, выявлены и представлены способы кванти-фикации текстов разных типов. Отмечается, что кванторные местоимения имеют логическую природу, поэтому хорошо поддаются изучению методами логики. Основным материалом для исследования стали изречения и фрагменты, отобранные из текстов разных жанров и стилей. Выяснено, что использование кванторных местоимений обусловливает обобщенный символический характер содержания, поэтому они широко применяются в текстах как средство стилизации.
Ключевые слова: местоимения, квантифика-ция, кванторы, квантор существования, квантор общности.
Исследование процессов познания мира ученые всегда тесно связывали с языком, который рассматривали, во-первых, как форму мышления и, во-вторых, как инструмент познания. Предполагалось, что подобно тому, как имя выражает сущность обозначаемого предмета, структура речи отражает структуру мысли [1]. Поэтому теория суждения основывалась на свойствах предложения, способного выражать истину. Логический, синтаксический и формально-логический аспекты единиц речи всегда рассматривались в науке в их не-расчлененной целостности, предполагающей прямую обусловленность языковой формы логической функцией [1; 3; 9]. Последний тезис можно использовать для обоснования функционального подхода к изучению речи, требующего учитывать соотнесение означающего, означаемого и объекта действительности.
В функциональном аспекте единицы языка должны рассматриваться с учетом их логических особенностей. Особенно это касается класса местоимений, которые (как это уже неоднократно отмечалось видными языковедами) плохо поддаются описанию по критериям, разработанным для других слов. Это объясняется в первую очередь их особой функциональной природой, в силу которой они являются словами-проводниками, связывающими речь, коммуникативную ситуацию, окружа-
О Урунова Р.Д., Азитова Г.Ш., 2019
язы1кознание
ющий мир и мышление человека. По этой же причине местоимения, будучи единицами языка, являются весьма популярным объектом изучения в логической науке. Необходимо отметить, что при освещении этих слов в парадигме логических направлений практически нет противоречий, которые, к сожалению, часто встречаются в традиционной грамматике.
В логике местоименные слова становятся объектом исследования чаще, чем другие классы слов. Это объясняется их ярко выраженной логической природой и тем, что при их использовании в речи всегда осуществляется какая-либо дополнительная мыслительная операция, кроме основных, обычных для всех единиц языка. И в логической науке, и в лингвистике давно признается, что местоимения являются одним из главных средств референции, одного из важнейших мыслительных процессов, происходящих в коммуникативном акте. Это обусловлено тем, что в процессе коммуникации они обязательно осуществляют либо ссылку на акт речи, либо указание на тип соотнесенности высказывания с действительностью [3, с. 288; 8].
Разные по своей грамматической природе местоименные слова участвуют в референции разными способами. Это проявляется во всех аспектах: в их логической и синтаксической семантике, в их грамматических признаках и в функциональном качестве. по этим признакам местоимения делятся на три логико-семантических разряда: дейктические, анафорические и кванторные. В отличие от других классификаций местоимений данная схема является прагматичной, поскольку все названные разряды выделяются по способности и степени их участия в конкретных случаях соотнесения конкретных текстов с действительностью. причем для каждого функционального местоименного разряда характерна своя специфическая сфера функционирования.
Кванторные местоимения отличаются от других разновидностей тем, что имеют заметно выраженное логическое качество. Фактически они функционируют в тексте в качестве логических кванторов, отсюда и их название. Кванторы (от лат. quantum - «сколько») - это принятое в исчислении предикатов математической логики название логических операторов, описывающих соотношения внутренней структуры высказывания (отношения между субъектом и предикатом) и несущих информацию о количественной характеристике логиче-
ского выражения, перед которым они поставлены [2, с. 212]. В логике различают два вида кванторов, которые репрезентируются в коммуникации местоимениями:
1) квантор существования имеет семантику количества, предметной области распространения какого-либо признака, выражается местоимениями один, несколько, некий, оба, некто и др.;
2) квантор общности имеет семантику обобщения, всеобщности, выражается местоимениями всякий, каждый, все, мы, любой и др.
Таким образом, местоимения, которые являются средством выражения логических кванторов, называются кванторными. Благодаря своей семантике в коммуникации они осуществляют указание на всеобщность, неопределенность, универсальность, частность и т. д.
Кванторные местоимения не похожи на другие местоименные слова и поэтому используются в речи специфически. Обычно в исследованиях каждый вариант этого разряда местоимений даже рассматривается отдельно от других, поскольку обладает уникальными логическими свойствами. Объединяющим их компонентом является только функция и, пожалуй, несхожесть не только с другими словами языка, но и с другими местоимениями тоже.
Кванторные местоимения всегда соотносятся с целым классом лиц, объектов или понятий, поэтому можно отметить, что они осуществляют деконкретизацию содержания текста или дискурса. При деконкретизации содержания происходит соотнесение объекта, выраженного местоимением, с классом понятий, при этом индивидуальность и персональ-ность объекта принципиально не важны: Один говорит - побежим, другой говорит - полежим, третий говорит, - покачаемся (посл.) [5]; Всякая молитва сводится на следующую: «Великий боже, сделай, чтобы дважды два не было четыре!» (Тург.) [7]; Все люди такие, только мы вот эдакие (посл.) [5]; С Прорвой связано много всяких рыболовных происшествий (Пауст.) [4]; Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (ЛК) [6].
Кванторные местоимения имеют стилистически маркированную функциональную сферу: они соотносят тексты с мыслительными категориями либо с целыми классами множеств, поэтому они часто используются в текстах как средство абстрагирования, обобще-
известия вгпу. филологические науки
ния или символизации содержания. Кроме того, они являются прекрасным средством стилизации самых высоких текстов. Особенности использования кванторных местоимений очень хорошо поддаются исследованию эпистемологическими методами, в частности при помощи категории «возможный мир», подробно описанной финнским ученым Я. Хин-тиккой. «Возможный мир - по определению Я. Хинтикки, - можно интепретировать либо как возможное положение дел, либо как возможное направление развития событий (различие этих интерпретаций не существенно)» [9, с. 38]. Каждый из нас ежедневно встречается с такими сущностями. Хинтикка отмечает: «Каждый, кто когда-либо думал, скажем, о вероятности различных возможностей относительно завтрашней погоды, тем самым рассматривал и несколько "возможных положений дел". Каждый, кто когда-либо обдумывал то, что он воспринимает в данной ситуации, тем самым неявно классифицировал возможное положение дел на совместимые с содержанием его восприятия и не совместимые с ним, так как именно это и означает описание его восприятий» [Там же, с. 39].
Введение «возможного мира» в качестве научной категории в аппарат эпистемологических исследований Я. Хинтикка обосновывает более конкретными его реализациями в виде модельных множеств, состоящих из личных модальностей. «личные модальности» - это «пропозициональные установки», на которых строится какой-либо конкретный «возможный мир». При операторной трактовке «личные модальности» устанавливаются в каждом конкретном случае заново по отношению к некоторому субъекту. Фактически «возможный мир» зависит от субъекта (т. е. автора текста), т. к. именно он определяет основные категории этого мира. В этом свете проппозицио-нальные установки являются фундаментом, на котором строится «возможный мир».
Исследования показывают, что такая важная для текста категория, как цельность, или замкнутость, обусловливается тем, что личные модальности его «возможного мира» представляют собой комплекс, а не случайный набор. Этот факт позволяет использовать личные модальности как единицы измерения точной семантики какого-либо текста, а также его фрагментов и даже отдельных элементов. Применение личных модальностей в процедуре исследования разных текстов позволяет описать особенности кванторных местоиме-
ний, которые в этом плане обладают исключительными иллюстративными свойствами, т. к. степень участия субъекта в предложениях с этими местоимениями вытекает из их общего построения.
Понятие модельного множества характеризуется с помощью некоторого числа условий, которые, по существу, являются переформулированными условиями истинности для пропозициональных связок и кванторов (одним из видов которых и являются местоимения). Фактически модельные множества, по Хинтикке, являются условиями реализации «возможного мира». Предполагается, что модельные множества выполняют те же функции, что и описания состояния. До введения модельного множества предложение истинно в некотором «возможном мире», если оно истинно в мире, представляемым некоторым описанием состояния. После введения модельного множества можно сказать: суждение выполнимо, если и только если оно встречается в качестве элемента некоторого модельного множества.
В результате анализа модельных множеств различных высказываний и текстов мы пришли к следующим выводам.
1. Если субъект высказывания выражен обычным словом или некванторным местоимением, то он задает основные качества «возможного мира». Такой субъект является определителем предметной области «возможного мира» и одновременно его частью: Устала бедная птица... Слабеет взмах ее крыл; ныряет ее полет (Тург.) [7].
2. Если субъект выражен кванторным местоимением, то он не может определять конкретную предметную область, а только абстрактную (символическую), но зато всеобщую. Это наблюдается, например, в пословицах: Всякий хочет взять, а никто не хочет дать [5].
Таким образом, за кванторными местоимениями всегда стоит один из допустимых вариантов «возможного мира», субъектом которого может быть любой индивидуум, отвечающий условиям, из которых складывается модельное множество. Происходит обратная мотивация: если с конкретным субъектом закладываются пропозициональные установки «возможного мира», то с кванторным субъектом, напротив, «возможный мир» является условием, определяющим субъект. Таким образом, утверждение Я. Хинтикки о том, что «построив модельное множество, мы тем
языкознание
самым строим и настоящую модель некоторого вида мира, в котором были бы истинны все элементы М» [9, с. 51-52] - является справедливым и по отношению к высказываниям с кванторными местоимениями.
Функциональное значение кванторных местоимений хорошо прослеживается на примере древних культовых текстов, например в текстах Библии или в некоторых фольклорных текстах, содержащих нравоучения, которые всегда претендуют на обобщенность. Ученые, занимающиеся исследованием особенностей различных текстов, считают, что Библия по своему характеру является текстом-шифром. Действительно, она создавалась в давние времена в конкретных условиях, но распространилась по всему миру среди разных народов и поэтому существует вне пространственных и временных рамок. При такой широкой (и даже можно сказать всеохватывающей) ориентации тексты Библии должны быть понятны и доступны всем: и народам в целом, и каждому отдельному человеку независимо от времени и особенностей того мира, в котором он живет. Одним из главных средств достижения всеобщности Библии являются кванторные местоимения, которые выступают специфическим средством притчевых текстов.
Аналогично библейскому способу используются кванторные местоимения в пословицах и поговорках. Краткие народные изречения содержат мудрость, веками выражаемую различными вариантами. В конце концов в фольклоре сохранялся наиболее удачный, отобранный народом вариант, как правило, отличающийся заметно ощутимой квантификацией. Кван-тификация, достигаемая местоимениями, -это условие и залог популярности пословиц и поговорок: Пред Богом все равны; Всякая неправда - грех; Никто же весть от человек, яже в человеце [5].
Кванторные местоимения, в отличие от дейктических и анафорических, вносят в текст деконкретизацию и делают его символичным. Они обозначают реалию через ее вхождение в определенный класс. При этом совершенно неважными являются отличительные признаки этой реалии: она значима только как элемент определенного множества. Особенно хорошо это видно на способе использования кванторных местоимений в притчах Библии и в пословицах и поговорках: У одного богатаго человека былъ хороший урожай въ поле (ЛК 12) [6]. В данном случае местоимение одного использовано с целью подчеркнуть
неважность того, что это был за человек: это любой из людей. Аналогично: Всякий хочет взять, а никто не хочет дать (послов.) [5]. Местоимения-деконкретизаторы расширяют функциональное пространство текста до бесконечности и функционируют как кванторы, иногда превращаясь в средство стилизации, и в таких случаях они приобретают большую художественную ценность: Одинъ человек сде-лалъ большой ужинъ и звал многихъ; Первый сказалъ ему: я купилъ землю... Другой сказал: я купил пять паръ воловъ... Третий сказал: я женился... (ЛК 14) [6].
В приведенном примере действующие лица не называются, а лишь намечаются благодаря использованию местоименных кванторов. Таким образом, тексту придается абстрактный и одновременно символический смысл. Рассмотренные выше разновидности кванторных местоимений имеют выраженный книжный характер. действительно, большая часть из них используется осознанно, мотивированно, для достижения особой цели, важной для сообщения, для выражения которого используется местоимение. Кванторные местоимения выражают семантику категориального масштаба, которая никак не конкретизируется текстовым окружением, как это происходит с другими местоимениями, которые обычно употребляются с уточняющими словами (антецедентами). Актуальность использования местоименных кванторов особенно заметна в текстах, написанных высоким книжным стилем: в библейских, в нравственно-поучительных фольклорных, научных, философских и т. п. Кванторные местоимения являются элементом самого высокого стиля языка. Они реже других типов используются в устной речи и всегда употребляются для какого-либо обобщения. Обычной сферой их употребления являются тексты, имеющие выраженный книжный характер.
Список литературы
1. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.
2. Кондаков Н.И. Логический словарь. М.: Наука, 1971.
3. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: референциаль-ные аспекты семантики местоимений. М.: Наука, 1985.
4. Паустовский К.Г. Мещерская сторона. Избранные произведения. М.: Рус. кн., 1995. Т. 3.
5. Пословицы русского народа. Сборник В. Даля. М.: Изд-во Худож. лит., 1957.
известия вгпу. филологические науки
6. Святое Евангелие: репринтное издание. СПб.: Синодальная типография, 1914.
7. Тургенев И.С. Молитва // Его же. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. М.: Наука, 1982. Т. 10.
8. Урунова Р.Д. Местоимения русского языка: разноаспектное описание. Ульяновск: УлГУ, 2014.
9. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования // Логика и методология науки. М.: Прогресс, 1980.
* * *
1. Gumbol'dt V. Izbrannye trudy po yazykozna-niyu. M.: Progress, 1984.
2. Kondakov N.I. Logicheskij slovar'. M.: Nauka, 1971.
3. Paducheva E.V. Vyskazyvanie i ego sootne-sennost' s dejstvitel'nost'yu: referencial'nye aspekty semantiki mestoimenij. M.: Nauka, 1985.
4. Paustovskij K.G. Meshcherskaya storona. Izbrannye proizvedeniya. M.: Rus. kn., 1995. T. 3.
5. Poslovicy russkogo naroda. Sbornik V. Dalya. M.: Izd-vo Hudozh. lit., 1957.
6. Svyatoe Evangelie: reprintnoe izdanie. SPb.: Sinodal'naya tipografiya, 1914.
7. Turgenev I.S. Molitva // Ego zhe. Polnoe so-branie sochinenij i pisem v tridcati tomah. M.: Nauka, 1982. T. 10.
8. Urunova R.D. Mestoimeniya russkogo yazy-ka: raznoaspektnoe opisanie. Ul'yanovsk: UlGU, 2014.
9. Hintikka Ya. Logiko-epistemologicheskie issle-dovaniya // Logika i metodologiya nauki. M.: Progress, 1980.
Towards the issue of specificities of quantifier pronouns
The article deals with quantifier pronouns. The authors identify and present methods for quantifying texts of various types. It is noted that quantifier pronouns have a logical nature, therefore, they lend themselves well to the methods of logic. The study is based on sayings and text fragments of various genres and styles. It has been found out that the use of quantifier pronouns determines the generalized symbolic nature of the content, so they are widely used in texts as figures of speech.
Key words: pronouns, quantification, quantifiers, existential quantifier, universal quantifier.
(Статья поступила в редакцию 20.05.2019)
М.А. КАЛИНИНА, М.А. ЗАХАРОВА (Волгоград)
векторы семантической деривации заимствованной лексики в русском языке
Предпринята попытка установить векторы семантической деривации ряда заимствованных слов в русском языке через межъязыковые семантические корреляции. В качестве опорного материала выбраны лексемы, имеющие единую прототипическую ситуацию, но при попадании в разное языковое пространство получившие специфическое семантическое развитие. Выборка языкового материала осуществлялась через лексикографические источники - одноязычные толковые и аспект-ные словари.
Ключевые слова: семантическое развитие, семантическая деривация, семантическая мотивированность, семантическая структура, этимология, этимологическое гнездо.
Семантическое развитие слова является одним из эпидигматических свойств и предполагает изменение семного состава и семантического объема лексемы, формирование мо-тивационных отношений в рамках единой лек-сическо-семантической группы. Семантическое развитие может являться следствием семантической деривации, которая представляет собой «множество различного рода преобразований, в том числе процесс приобретения словом дополнительных значений в результате переносов наименования (метафорического, метонимического, функционального), а также изменение семантического объема слова» [2, с. 92]. Следует отметить, что для заимствованной лексики семантическая деривация является не единственным процессом, который может повлиять на изменения в семном составе слова. Так, семантическую деривацию необходимо отличать от так называемого вторичного заимствования.
Вторичное заимствование из различных языков-источников, являясь одним из способов развития полисемии, представляет собой процесс перехода новых значений, которые существуют в русском языке наряду с ранее заимствованными и впоследствии могут их вытеснить. В дальнейшем существование в русском языке слов, имеющих одну форму, но
О Калинина М.А., Захарова М.А., 2019
