CC BY
55
20. Нестеренко Л.Н. Субъекты экономических отношений в АПК / Л.Н. Нестеренко // Вестник Брянской ГСХА. - №1. - 2014. - С. 35-40.
21. Бельченко С.А. Развитие АПК Брянской области / С.А. Бельченко, И.Н. Белоус, М.П. Наумова // Вестник Брянской ГСХА. - 2015. - № 2. - С. 32-35.
22. Белоус Н. М. Межведомственное сотрудничество учёных Брянщины по инновационному развитию садоводства / Н. М. Белоус // Плодоводство и ягодо-водство России. Т. XXV. - М., 2010. - С. 496-498.
23. Ториков В.Е. Информационно-консультационная служба в сельском хозяйстве зарубежных стран и России: учебное пособие / В. В. Ториков, В. Ф. Мальцев, Н. М. Белоус, Б. И. Квитко, М. В. Резунова. - Брянск, 2004. - 268 с.
24. Белоус Н. М. Социально-экономическое развитие районов Брянской области пострадавшей от Чернобыльской катастрофы / Н. М. Белоус // Вестник Брянской ГСХА. - 2013. - № 4. - С. 41-48.
УДК 908
К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ФИНАНСОВО - ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛАГЕРЕЙ ДЛЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ И ИНТЕРНИРОВАННЫХ НА БРЯНЩИНЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 40-Х ГОДОВ XX ВЕКА
Барынкин В.П., к.и.н., доцент кафедры философии, истории и педагогики Новожеев Р.В., к.и.н., доцент кафедры философии, истории и педагогики Иванчогло И.С., студент факультета энегетики и природопользования
ФГБОУ ВО «Брянский государственный аграрный университет»
В статье рассматриваются организационные принципы финансово - производственно деятельности лагерей для военнопленных на территории Брянщины, их потенциальные возможности и роль в восстановлении народного хозяйства после Великой Отечественной войны.
Ключевые слова: военнопленные и интернированные, лагеря для военнопленных и интернированных, восстановительный период, управление по делам военнопленных и интернированных.
Общая стоимость расхищенных и уничтоженных фашистами материальных ценностей составила 679 млрд. рублей (в довоенных ценах), что почти в два раза превышало капитальное вложение в народное хозяйство СССР за все годы Советской власти. Если же учесть средства, затраченные Советским государством на ведение навязанной ему войны, а также потери доходов государства в результате оккупации части страны, то ущерб в целом исчисляется огромной суммой - 2569 млрд.руб.( в ценах1941г.). СССР потерял почти треть своего национального дохода [1].
В августе 1945 года Госплану СССР было поручено подготовить пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 гг., предусмотрев полное восстановление народного хозяйства районов страны, подвергшихся оккупации. Общий ущерб, нанесенный городскому хозяйству города Брянска фашистами, исчислялся в 10 млрд. рублей. Чтобы возместить его, требовался не только многолетний напряженный труд самих брянцев.
The article deals with the organization principles of the financial and industrial activity of the prisoner war camps in the Bryansk region, their potentialities and role in the reconstruction of the national economy after the Great Patriotic War.
Keyword: prisoners and interned people, prisoner war camps, period of reconstruction, Main Administration for Affairs of Prisoners of War and Internees.
1 ноября 1945 года было принято постановление СНК о мероприятиях по восстановлению пятнадцати древнейших русских городов, разрушенных немецкими захватчиками. К их числу относился и Брянск. Это постановление предполагало использование труда военнопленных из числа бывшей германской армии и армий ее союзников. С 1943 года советские и партийные органы Брянщины, вместе с областным управлением НКВД СССР, активно выступали за организацию лагерей для военнопленных на территории области. С помощью рабочей силы военнопленных планировалось осуществлять восстановление и строительство промышленных предприятий, объектов социально-культурного назначения, жилых домов. Так в совместном постановлении городского Совета депутатов трудящихся и городского комитета ВКП(б) города Бежицы от 2 декабря 1943 года отмечалось об одобрении решения НКВД СССР и НКТМ( Народного комиссариата тяжелого машиностроения) об организации в г. Бежица лагеря НКВД №252 для
восстановления завода «Красный Профинтерн »[2]. Это предприятие являлось одним из гигантов советской тяжелой индустрии, которое должно было восстановить свои мощности в ближайшие сроки. Местные органы власти готовы были передать для лагеря несколько зданий в городе с расчетом расселения 3000 тысяч военнопленных. В своем выступлении на совещании при главном инженере «Красного Профинтерна» 29 ноября 1943 года заместитель директора утверждал, что для срочной организации лагеря есть все условия, а значит надо оформлять договор с управлением лагеря и приступать к восстановлению завода. Представитель НКВД после проверки территории поддержал решение. Причем, Бежицкий горком ВКП(б) отчитывался перед начальником Управления НКВД о работе по реализации этих решений [3]. 29 сентября 1945 г. было введено в действие «Положение о трудовом использовании военнопленных». Согласно ему распределение рабочей силы по конкретным хозяйственным объектам осуществлялось по решениям ГКО (в последствие Советом Министров) и НКВД. Эти специальные лагеря для военнопленных и интернированных находились в ведении НКВД СССР, в составе которого было создано Главное управление по делам военнопленных и интернированных (далее ГУПВИ). Оговоримся сразу, что в отличие от концлагерей, созданных фашистской Германией в разных регионах Европы советские лагеря для военнопленных являлись производственной единицей, которая была заинтересована в снижении смертности, в повышении квалификации работников, в их рациональном использовании при восстановлении народного хозяйства.
Если фашистские концлагеря рассчитывали на конвейер смерти и бесперебойную поставку рабской силы, то советское государство после войны исходило из Приложения к постановлению СНК СССР № 1798-800с от 1 июля 1941 года, где оговариваются условия содержания военнопленных, их права, трудовое устройство, уголовная и дисциплинарная ответственность. На военнопленных, привлекаемых к работам, распространялось положение об охране труда и рабочем времени, применяемым в данной местности для граждан Союза ССР, работающим в данной отрасли. Из предполагаемой зарплаты, размер которой устанавливало УПВИ НКВД СССР, высчитывались суммы на возмещение расходов по их содержанию (оплата жилой площади, коммунальные услуги, питание). Цели организации лагерей обозначил начальник управления лагеря № 252 полковник Малахов П.Г. на совещании 10 февраля 1945 года: « Если враг варварски поступил с нашим производством, нашими людьми, мы не можем подражать ему.
Мы, очевидно, должны заставить врага восстановить, а может быть и некоторый период времени поработать на наших производствах»[4]. Перспективный план размещения порядка 9000 человек контингента военнопленных по лагерю №252 на 1945 показывает, что усилиями военнопленных осуществлялось восстановление и строительство предприятий (завод «Красный Профинтерн», цементный завод Фокино, торфоразработки, лесозаготовки), объектов социально-культурного назначения, жилых районов [5]. На примере лагеря № 252, мы видим, что эта производственная единица была озабочена физическим состоянием военнопленных, их жилищными условиями, снабжением, питанием, медицинской помощью, использованием по специальности, охраной труда, длительностью рабочего времени. Стенограммы совещаний при начальнике управления лагерем №252 позволяют судить о том, что выполнение финансовых планов и труд военнопленных составляют важнейшие задачи лагеря, как производственной организации. В директивном указании УМВД по Брянской области от 29 декабря 1945 года начальникам отделений лагеря №252 указываются мероприятия необходимые во исполнение директивы НКВД СССР №227 от 27 ноября 1945 года. В частности, речь ведется о подготовке к зимним условиям работы спецконтингента, где отмечалось, что вывод на наружные работы при низких температурах только при наличии зимнего обмундирования, валенок, теплых руковиц. Причем, вывод на работы по условиям температуры наружного воздуха был такой же, как и для вольнонаемных рабочих. Во избежание обмораживания от хозорганов требовалось наличие обогревателя. Продолжительность рабочего дня, включая перерыв на обед и пешие переходы свыше 3 км, составляла 8 часов. Промежуток между приемами пищи не должен был превышать 8 часов. Особо в этом документе отмечалось, что работники лагеря будут лишены премии даже при выполнении финансовых и производственных показателей, если будет иметь место уменьшение численности трудового фонда контингента за счет больных, ухудшения физического состояния или смерти.[6]. Санитарное состояние и медицинское обслуживание военнопленных со временем улучшалось, и лагерь должен был становиться полноценной производственной единицей и выполнять свои непосредственные задачи.
Представители различных организаций в своих заявках на имя начальника УНКВД по Брянской области настаивали на определенных лимитах военнопленных для своих предприятий. Что было очень непросто. Местные органы власти, руководители производственных
предприятий должны были выполнить требования ГУПВИ, начальников лагерей в случае подачи заявки. Например, директору завода № 121 НКБ (народный комиссариат боеприпасов) заместитель начальника УПВИ НКВД СССР указывает в письме от 25.06.1944, что по донесению начальника лагеря №252 завод не подготовился к приему военнопленных, т.к. нет помещений и пищеблока. Отмечается требование о немедленном устранении недостатков в кратчайшие сроки [7]. Согласно задания УПВИ, уполномоченные офицеры НКВД проверяли состояние и лагерей, и предприятий, претендующих на получение военнопленных, в качестве рабочей силы. И, возможно, они выступали в качестве арбитража, от решения которого зависело заключение договора между руководством лагерей и руководством предприятий. Мы здесь можем видеть расхождение интересов руководства лагерей и хозорганов, которые хотели выполнять восстановительные работы с меньшими для себя затратами и долей ответственности. О чем нам говорят так называемые протоколы разногласий между двумя хозяйственными субъектами, которые прилагались к основному договору. В частности, в договоре между Управлением лагеря № 252 и УВСР№65 (Управление военно-строительных работ) отмечаются требования со стороны лагеря, в случае выделения рабочей силы в количестве 1000 человек на бронетанковый ремонтный завод № 6. Завоз рабочей силы определяется в полной зависимости от наличия вполне оборудованного помещения и создания условий по охране и режиму. Предполагался обязательный 21-дневный карантин с выводом на работу в соответствии с физическим состоянием военнопленного. УВСР должно обеспечить исправленный инструмент и спецодежду по нормам ВЦСПС, с учетом вредных работ, как и для вольнонаемных рабочих. Причем, рабочая сила используется исключительно на сдельных работах ( повременные работы должны занимать не более 3-5% от всех видах работ) и по специальности. Квалификация работников определяется обеими сторонами. Лагерь обеспечивает первоначальный приезд и отъезд контингента, все виды его снабжения (включая медобслуживание), производственную дисциплину, производительность труда и повышение квалификации. Особые требования предъявлялись к помещению для размещения спецконтингента, которое, прежде всего, должно быть готово к зиме. Управление лагеря настаивало на наличии двухярусных нар вагонной системы в расчете 2кв.м на человека, допускались двойные утепленные палатки. Выдвигались требования к уборным и умывальникам (в расчете одна единица на 25 человек), к противопожарной
безопасности (она возлагалась на УВСР). Управление лагеря также настаивало на наличие бани в расчете 50 человек в час; дезокамере; прачечной; парикмахерской; кухне и столовой; в лазарете и амбулатории 25-30 человек помещений в год) ; гауптвахте на 7-8 человек и двух одиночных камер, а также в помещении под клуб на 150 человек и в помещении под производственные мастерские (ремонт обуви, одежды, столярная мастерская). Оговаривались условия производственных нарядов, которые закрываются не реже 1 раза в месяц и подаются за 48 часов. Хозорганы обязаны были оплачивать при перевыполнении работ премиально-прогрессивные надбавки, предусмотренные для вольнонаемных рабочих. В случае некачественного выполнения работ их оплата не производится. Системная просрочка платежей, позволяла управлению лагеря отозвать рабочую силу с возмещением убытков. Другие причины снятия рабочей силы могли быть указания НКВД; стихийные бедствия; режимные соображения. Для покрытия расходов по содержанию военнопленных, их охраны, медобслужива-ния, а также прочих административно-хозяйственных расходов хозорганы оплачивают лагерю всю сумму заработной платы и процентные начисления. В случае не достижения соглашений спорные вопросы передаются в местный государственный арбитраж. Договор вступал в силу со дня его утверждения начальником Управления НКВД по делам военнопленных и интернированных[8]. Данные фондов вышеуказанных лагерей ГАБО позволяют сказать, что Управление лагерей в Брянской области выдвигало подобные условия и другим заказчикам, в т.ч. и заводу «Красный Профинтерн». Нуждаясь в дополнительной рабочей силе, руководство предприятий оспаривало эти условия в приложениях протоколов разногласий, насколько они имели юридическую силу по тем временам установить сложно. Особые разногласия наблюдались в самих условиях поставки рабочей силы. Управление лагеря настаивало на том, что выход военнопленных на работу должен исходить из производственно-финансовых планов, спущенных для каждого лагерного отделения, с учетом 21- дневнего карантина для вновь прибывшего контингента. Предприятия же требовали обеспечить вывод на работу с соответствием с нормами, утвержденными УПВИ НКВД, (не менее 80%). Последнее не всегда было возможным для управления лагерей. Например, 1 июня 1944 года из Симферополя прибыла первая партия военнопленных в количестве 2994 человек. Первичный осмотр выявил 30% больных, в т.ч. дистрофиков 342 человека, а также дизентерийных, сыпнотифозных и венерических больных[9]. Лагерное
начальство и работники САНО проводили регулярные санитарно-лечебные мероприятия, направленные на снижение смертности, профилактику заболеваний. Но постоянное движение контингента, а именно регулярное прибытие новых партий военнопленных не позволяли свести к минимуму потери трудоспособности среди военнопленных. Тем не менее, предприятия просто перестраховывались наличием протокола разногласий, который предоставлял возможность отклоняться от взятых обязательств по договору. Это давало простор субъективному моменту с обеих сторон.
Материалы акта обследования представителями УПВИ НКВД СССР лагеря № 252 показывают нам, что хозорганы не всегда выполняли договорных условий. Это выражалось, прежде всего, в отсутствии техники безопасности; частой сменой бригад за счет новых военнопленных, которые, не пройдя 21-дневного карантина, быстро выходили из трудоспособного состояния (как итог, выполнение планов лишь на 10%); в отсутствии инструмента; в использовании квалифицированной рабочей силы не по назначению; в не выделении дополнительного питания бригадам, выполняющим план. Это усложняло реализацию лагерем двух основных требований: поставку на работы 80% контингента военнопленных и выполнение им трудовых норм. Что влияло на финансовое состояние и лагеря и на положение самих военнопленных. Поэтому, выполнение производственных планов было очень важным пунктом для отделений лагерей, которые в случае их неэффективности и нерентабельными могли быть расформированы. Отмечается нарушение со стороны хозорганов и при учете и оплате выполненных работ. Этому можно было найти свое объяснение. Так на восстановление завода «Красный Профинтерн» в 1945 году строительным предприятиям ОСМУ-5 и УКС было выделено 55млн. руб. в год. По мнению руководства управления лагерем № 252 на освоение этой суммы было достаточно 3526 человек рабочей силы (из оправданных расчетов 26 рабочих дней в месяц, то в году каждый человек равен 5600 рублей), тогда как предприятие настаивает на 7000 тысячах человек. Это потребовало бы дополнительно 70 млн. рублей. То есть рабочей силы запрашивалось в 2-3 раза больше, чем могли освоить предприятия в суммовом выражении. Отсюда и невыполнение обязательств по договору, в т.ч.: подготовка к зиме, транспортировка
военнопленных, необеспеченность инструментом, простои, занижение расценок.[10]. И особенно, неэффективное использование рабочей силы, которое способствовало снижению ее физического состояния и трудоспособности.
Так необеспеченность кипяченой водой на заводе «Красный Профинтерн» и ОСМУ-5 привело к освобождению 350-400 человек в сутки из-за желудочно-кишечных заболеваний 11]. В итоге, выполнение таких задач, как восстановление государственных затрат на содержание военнопленных и перекрытие расходов находилось под постоянным срывом. На примере лагеря №252, мы видим, что в непростой период восстановления народного хозяйства после Великой Отечественной войны использование труда военнопленных имело очень важное значении как для страны в целом, так и для Брянщины. Но для этого требовались организационные усилия и взаимопонимание различных органов власти, руководства лагерей и предприятий и конечно же советских людей, перенесших тяготы и лишения не только войны, но и восстановительного периода.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См.: История СССР. Эпоха социализма. М., 1985. С.328.
2. ГАБО, ф.1774,оп.2, д.1, л.1.
3. ГАБО, ф.1774,оп.2, д.11, л.10.
4. ГАБО, ф.1774,оп.2, д.15, л.9.
5. ГАБО, ф.1774,оп.2, д.16, л.3.
6 . ГАБО, ф.1774,оп.2, д.14, л.1.
7. ГАБО, ф.1774,оп.2, д.3, л.94.
8. ГАБО, ф.1774,оп.2, д.6, л.4..
9. ГАБО, ф.1774,оп.2, д.7, л. 16..
10. ГАБО,ф.1774,оп.2, д.15, л.26..
11. ГАБО,ф.1774,оп.2, д.15, л.20об.
12. Барынкин В.П. К вопросу об организации и деятельности лагерей для военнопленных и интернированных на Брянщине во второй половине 40-х годов хх века / В.П. Барынкин, Р.В. Новоже-ев // Вестник Брянской ГСХА. - № 6. - 2014. -С. 5-7.
