К вопросу об операциональных методах категоризации предложных единиц Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2011. № 3

СТАТЬИ М.В. Всеволодова

К ВОПРОСУ ОБ ОПЕРАЦИОНАЛЬНЫХ МЕТОДАХ КАТЕГОРИЗАЦИИ ПРЕДЛОЖНЫХ ЕДИНИЦ

В статье рассматриваются проблемы категоризации предложных единиц — как собственно предлогов, так и словоформ, выполняющих функции предлога в определенных условиях, не выходя из рамок своего морфологического класса. Предлагаются операциональные методы разграничения таких реализаций и выявляются зоны пересечения разных морфологических категорий.

Ключевые слова: предлог, эквивалент предлога, предложная единица, экспликатор, конкретизатор, редупликатор, морфосинтаксическая и семантическая парадигмы предложных единиц.

The article considers problems of categorizing prepositional units — both prepositions proper and slovoforms fulfilling the functions of prepositions in certain specified conditions without going beyond the framework of their own morphological class. Operational methods are suggested for distinguishing between such realizations and the overlapping areas between different morphological categories are elicited.

Key words: preposition, preposition equivalent, prepositional unit, explicator, specifier, reduplicator, morphosyntactic and semantic paradigms of prepositional units.

Введение в проблему. Категория предлога перманентно находится в поле внимания лингвистики. В последнее время усилился интерес к единицам, выполняющим функции предлога, но далеко не всегда полностью сменившим свою частеречную принадлежность. Более того, как оказалось, в языке системны случаи, когда, с одной стороны, словоформы определенных семантических классов слов в определенных условиях выполняют функции предлога, не выходя из границ своей части речи, — мы назвали их эквивалентами предлогов (ЭП), а с другой — предложные лексемы в зависимости от условий дополнительной дистрибуции, определяемых целым рядом факторов, в разных типах реализаций при выражении одного и того же содержания могут «выходить» из этой части речи, что подтверждает полевую устроенность, континуальность Языка и вскрывает механизмы Языка, обеспечивающие успешность его функционирования, позволяет нам хотя бы в первом приближении понять, как именно «работает» Язык.

Все множество как самих предлогов, равно как и их якобы непредложных реализаций, например, с помощью ножа и взять нож и с его помощью открыть банку (от средств последнего типа невозможно отказаться при изучении категории предлога, поскольку они представляют собой только вариант реализации предлога в определенных условиях дополнительной дистрибуции), так и ЭП, мы назвали предложными единицами (ПЕ). Привлечение ЭП в категорию предлога не означает смешения и неразличения категориальных классов слов. Лингвисты выделяют ЭП терминологически, ср. «не-собственно предлоги» у О.С. Ахмановой [Ахманова, 1966], «отыменные релятивы» у Е.С. Шереметьевой [Шереметьева, 2007, 2008, 2010]. Наибольший интерес для нас в данной статье представляют производные ПЕ, соотносимые со знаменательными словами, поскольку включение/невключение их в состав собственно предлогов часто носит субъективный характер.

С одной стороны, это словоформы полнозначных слов, сохранивших свое лексическое значение типа в случае войны, на случай болезни, в случае с Петром, подобно двигателю, наподобие двери, вроде сабли, на предмет строительства и др. Е.С. Шереметьева выявляет семантику подобных единиц, не интересуясь их категориальным статусом, поскольку, по ее мнению, «термин "предлог" ограничивает возможности семантико-синтаксического описания» [Шереметьева, 2008: 89] и рассматривает каждую единицу индивидуально. С подобным мнением о роли категориального статуса единицы позволю себе не согласиться: грамматика не может помешать выявлению смысла; что же касается индивидуального подхода к каждой единице, то это абсолютно правильно, поскольку семантика требует именно такого подхода (что не означает отказа от выявления синонимико-вариативных рядов словоформ разных лексем, ср.: идти вдоль берега/берегом/по берегу и идти/плыть вдоль берега/ параллельно берегу, где именно синонимико-вариативные ряды выявляют недифференцированное^ предлога вдоль чего относительно сем сопространственности/несопространственности [Всеволодо-ва, Владимирский, 2009]). С другой стороны, идти к реке можно только берегом или по берегу, что говорит о немаркированности этих словоформ относительно семы 'направление'. Нас же на данном этапе интересует именно категориальная характеристика ПЕ, ибо важно определить структуру самой категории. Мы часто имеем дело с единицами вроде бы предложного типа, которые, однако, ни в каких словарях и грамматиках вообще не фиксируются, например:

— в противоречии к кому-чему: Поэтому капитал, пока он существовал лишь в форме торгового и ростовщического капитала, стоял в противоречии к экономическому строю своего времени, а вместе

с тем также и в противоречии к его моральным воззрениям (К. Каутский. Инт.);

— к вопросу с кем-чем: К вопросу с фондом. Написать ответ (Инт.) К вопросу с торентами — НЕТ (Инт.);

— попутно к чему, ср.: Избиратели, кроме голосования, попутно к избирательному участку пели, плясали и участвовали в представлении (Инт.); Натужился парус попутно к стране, И бури стихают, и утро в окне («Русская земля» — Журнал о русской истории и культуре. Инт.)

В то же время некоторых ученых, например Г.А. Шиганову, в первую очередь интересуют «лексические предлоги», которые пишутся в одно слово независимо от их непроизводности/производности: в, к, благодаря кому-чему, вглубь чего, силой кого-чего, и под., и «фразеологические предлоги». Это составные единицы, как правило — формы существительных/глаголов/прилагательных с препозицией/ постпозицией предлога: в глубь чего, наедине с кем-чем, в применении к чему, силой до чего, относительно до кого-чего, в пределах чего, емкостью в что и под., или с частицей, частицей и предлогом: невдалеке от кого-чего, не в пример кому, не говоря о ком-чем и др. [Шиганова, 2001; Лексические... предлоги, 2007: 137—146]. Как показывает наш материал, не все из включенных в этот список словоформ действительно «опредложились». Именно эти случаи формируют первый аспект рассматриваемой нами проблемы.

Но помимо этого нам трудно согласиться с маркировкой в наших словарях многих лексем как наречий, если они выступают без управляемого слова, и как предлога при наличии такого слова. Например, лексемы типа мимо, наперекор, наперерез, вопреки и многие другие, как показывает наш материал, во всех типах реализаций не соответствуют статусу наречия, представляя собой предлоги и только предлоги. Их способность выступать без припредложного слова всегда контекстуально обусловлена и объясняется некоторыми свойствами самих ПЕ, в частности, их потенциалом в рамках способов выражения анафорического компонента. А без предварительного упоминания имени антецедента слова такого типа выступать в принципе не могут, ср.: *Был прекрасный день. Мы вышли из дома и пошли мимо. Тот факт, что в совершенно определенном случае — при наличии антецедента — анафора может быть представлена нулевой формой (0-форма), на наш взгляд, не делает предлог наречием, ср.: Тебе чай с сахаром или без?; Ты в школу?Нет, из. Это свойство многих предло-гов, в том числе и вторичных, но, как показывают первые наблюдения, этим свойством не обладают ЭП. И нужно разобраться на основе объективных критериев, где что, с одной стороны, и найти все такие единицы, способные к функционированию с 0-формой припредложной анафоры — с другой. Это второй аспект анализируемой в данной статье проблемы.

Таким образом, были указаны две основные причины для поисков формальных методов определения степени опредложенности словоформ, как и их категориального статуса. Первая — наличие зоны стыка вторичных предлогов и аналогов предлогов, поскольку именно она является той переходной областью, где происходит/не происходит процесс опредложивания. Вторая — необходимость прояснения отношений между предлогами и теми наречиями, которые в наших словарях даются как две разные реализации одной лексемы, например, наперерез — наречие и наперерез кому-чему — предлог. Но есть и третий фактор, заставляющий нас обратиться к данной проблеме: нам важно не только понять и определить, «что есть что» в языке, но и выявить, по возможности, реальные и вполне конкретные механизмы языка, увидеть, как работает язык. Этими вопросами наша грамматика до сих пор не занималась.

Как показала наша практика, и функционально-семантические поля (ФСП), и функционально-грамматические поля (ФГП) формируются соответствующими функционально-грамматическими категориями (ФГК) [Всеволодова, 2009]. Соответственно нам нужно найти объективные, формализованные методы и методики, которые бы помогли нам в каждом конкретном случае решить вопрос о месте нашей единицы в том или ином фрагменте ФГК ПЕ и в рамках той или иной части речи (ЧР). Такие методы (по крайней мере, некоторые из них) мы нашли. Их можно разделить на две группы: 1) методы определения принадлежности/непринадлежности деривата другой ЧР к категории предлога или перехода предлога в другую ЧР; 2) методы определения случаев, когда ЭП выступает в предложной функции. Интересно, что эти методы позволяют выявить механизмы, используемые языком в процессе перевода одной ЧР в другую. Помимо того, необходимо определить зону действия (пусть пока некоторых) механизмов, обеспечивающих функционирование ПЕ в тексте, когда принято говорить о переходе предлога в существительное. Прежде чем представить выявленные нами методы, рассмотрим некоторые положения, необходимые нам для обоснования этих методов. Это, в частности:

1. Определение понятия «предлог».

2. Представление о ФГП предлога и о ФГК морфо-синтаксиче-ских типов ПЕ.

3. Представление о некоторых типах парадигм в категории предлога.

Представив этот материал, мы покажем выявленные нами операциональные методы:

1) определения степени опредложенности словоформы и принадлежности словоформы к той или иной ЧР;

2) определения условий выполнения эквивалентом предлога предложных функций;

3) некоторые механизмы, обеспечивающие функционирование ПЕ в тексте.

1. Определение понятия «предлог»

1.1. Общие замечания. В нашем проекте «Славянские предлоги в синхронии и диахронии: морфология и синтаксис» [Всеволодова и др., 2003; Всеволодова, 2010 и др.] одной из главных задач является составление по возможности наиболее полного корпуса как самих предлогов, так и ЭП, причем вне зависимости от степени нормативности единицы в современном языке, а также как можно более полное представление всех типов их структур и морфосин-таксического потенциала, на который и раньше в той или иной степени обращали внимание наши лингвисты. С самого начала мы четко противопоставили собственно предлоги и ЭП. Это первая оппозиция в основе нашей ФГК ПЕ. Все ПЕ представлены двумя множествами: «предлоги» У8. «эквиваленты предлогов». К собственно предлогам, как представляется, следует отнести единицы, выполняющие функции предлога и только предлога и не способные выступать в других функциях, например в функции полнозначных самостоятельных имен участников передаваемой ситуации, включая и признаковые значения. Так, вторичный предлог в качестве кого-чего (опредложенная словоформа лексемы качество; подробнее см. ниже): выступать в качестве оппонента синонимичен структуре со словом как: выступать как оппонент, но не может быть употреблен в словосочетаниях типа *сомневаться в качестве оппонента, *разбираться в качестве оппонента, ср.: сомневаться/ разбираться в качестве мяса, ткани, продукции; — где налицо пол-нозначная словоформа той же лексемы и невозможно употребление слова как, что уже говорит о разном статусе словоформы в качестве в каждом из данных случаев. Соответственно центровой частью нашей ФГК, как и ФГП, являются собственно предлоги и их функции и свойства. Именно эти функции и свойства и должны быть зафиксированы в дефиниции предлога.

1.2. Дефиниции, функции и свойства предлога. В основу отбора наших единиц мы положили дефиниции предлога, имеющиеся в лингвистической литературе последних десятилетий. Приведем три дефиниции, принципиально не различающиеся между собой, что говорит об объективности оснований, выбираемых лингвистами, работающими в современной лингвистической парадигме. Все дефиниции опираются на взаимодействие семантического и формального уровней предложения, что важно для раскрытия нашей проблемы. Для нас важно также сопоставить дефиниции предлога и наречия.

1.2.1. Дефиниции предлога

1. «Предлог — это служебная часть речи, оформляющая подчинение одного знаменательного слова другому в словосочетании или в предложении и тем самым выражающая отношения друг к другу тех предметов и действий, состояний, признаков, которые этими словами называются; говорить о поездке, выбежать за ограду, перелезть через забор...» [РГ-80, т. 1: 706].

2. «Предлог — служебная часть речи, грамматическое средство подчинения одного полнозначного слова другому в словосочетании или в предложении. Грамматическая функция П. строго регламентирована категорией падежа: позицию зависимого компонента в сочетании с П. занимают слова, относящиеся к классу существительных или местоимений-существительных, т.е. такие, неотъемлемой частью которых является склоняемость. Несклоняемый компонент предложно-падежного комплекса выступает как позиционный аналог имени существительного (оказать услугу за спасибо, отложить встречу на потом; перенести разговор на завтра) [ЭРЯ, 1997].

3. «Предлог как часть речи — это класс служебных лексических единиц, служащих (в синтетических языках, в том числе в русском — вместе с падежным окончанием склоняемого слова) средством выражения семантико-синтаксической роли существительного (числительного, количественно-именной группы — квантитатива, прилагательного, местоимения) в высказывании и (в некоторых случаях облигаторным) средством введения их (припредложных единиц) в предложение. Каждый предлог обладает своим лексическим значением (иногда ослабленным), вносящим свой вклад в значение синтаксемы припредложного слова, определяет его падежную форму («управляет» ею, в том числе и Ми1). Предлог не есть часть морфологической формы слова, но входит на правах составляющей в синтаксическую форму слова — синтаксему» [Всеволодова и др., 2003].

На основе этих дефиниций можно выделить три функции предлога: семантическую, формально-синтаксическую и морфо-син-таксическую.

1.2.2. Функции предлога:

1) семантическая функция предлога — это конкретизация роли вводимого им имени в денотативной структуре высказывания, ср.: на юге — локатив, к югу — директив-финиш, с юга — директив-старт, из муки (оладьи) — фабрикатив, под муку (банка) — дестина-тив; для брата (книга) — бенефициенс (адресатная роль), для бра-

1 Мы используем следующие символы для обозначения падежных форм склоняемых слов: именительный падеж — Ки, родительный — Кр, дательный — Кд, винительный — Кв, творительный — №, предложный — Кп.

та (характерно...) — дескриптив (субъект-носитель признака) и под. Определение этих ролей — аспект ролевой грамматики [Все-володова, 2000: 133—153], см. также: [Шмелева, 1994; ССЗ];

2) формально-синтаксическая функция предлога (как и аналогичная функция флексии падежа) — это введение припредложного имени в синтаксическую структуру на правах словоформы, зависимой в логико-структурном отношении, т.е. такой, к которой (вместе с входящим в нее предлогом) может быть поставлен вопрос от другого слова;

3) морфо-синтаксическая функция предлога состоит в том, что он, не будучи частью морфологической формы слова, формирует (если он есть) словоформу — синтаксическую форму слова, син-таксему, образуя с ней — в рамках синтаксических построений (в том числе и в свободном употреблении, т.е. вне предложения; например: заголовок, этикетка) — единое целое. Напомним, что синтаксическая форма слова есть морфологическая форма слова в конъюнкции со служебными словами — предлогами и частицами, если они есть. Если морфологические формы существительного (как и других полнознаменательных ЧР) в определенных языках могут отсутствовать, то синтаксические формы слова суть лингвистическая универсалия. В речевых построениях все полнознаменательные слова функционируют на уровне синтаксем независимо от своего морфологического типа как самостоятельно, так и в контаминации со служебными единицами.

Соответственно полнознаменательная словоформа только в том случае может «претендовать» на статус ЭП, если ее функции полностью совпадают с функцией собственно предлога, когда она: 1) вводит имя участника ситуации и конкретизирует его роль в данной ситуации; 2) обусловливает зависимый характер вводимой синтаксемы, к которой можно поставить вопрос и 3) формирует самое синтаксему, т.е. выступает в функции служебной ЧР, имея в роли припредложного слова имя вводимого ею компонента, т.е. словоформа-ЭП не может быть употреблена без него — например, при первичном употреблении имени вводимого актанта.

1.2.3. Свойства предлога. Что же касается свойств предлогов, то все они присоединяют припредложное слово в той или иной падежной форме, если это склоняемая ЧР. Здесь можно отметить следующее.

1. Многие первичные предлоги управляют разными падежами с разным значением, ср., например: в дом — в доме, на стол — на столе, со стола — со стол (высотой) — со столом; но есть случаи и синонимичного употребления: меж домов — меж домами, между домов — между домами; ср. распространяющееся в последние де-

сятилетия употребление Кд вместо Кп с предлогом по в значении 'после' типа по приходу (в том числе и в речи дикторов ТВ) автобуса наряду с пока нормативным по приходе автобуса.

2. Случаи синонимичного употребления двух падежных форм отмечены для многих ПЕ. Это в первую очередь Кр и Кд: в цвет платья — в цвет платью, в тон обоев — в тон обоям, согласно приказа — согласно приказу и мн. др., а также Ки и Кр: в стиле поздний модерн — в стиле позднего модерна.

3. В литературе уже отмечалось припредложное и — более широко — приименное употребление Им.п., ср. по фамилии Степанов и по имени Степан; на горе Арарат; в озере Байкал [Клобуков, 1986; Акимова, 1990]. Более того, как показала Р. Судзуки, в позиции после коррелятов-словоформ параметрических существительных системно выступают квантитативы — количественно-именные группы: на доске длиной два метра, стержень высотой одна десятая метра, а разряд количественных числительных, названный нами «комплексными» [Судзуки, 2008, Всеволодова, 2010], выступает в этом случае в форме Им.п. и после предлогов, управляющих Род.п.: частица с энергией свыше десять в двадцатой; раствор крепостью порядка один к трем; и др.

4. Свойство предлога присоединять к себе ту или иную падежную форму существительного или квантитатива (что в наших грамматиках, как правило, не разграничивается), обусловливает еще одно важное для нас свойство предлога возможность ставить от предлога падежный вопрос, соотносимый с падежной формой присоединяемого компонента. Отметим, что собственно падежный вопрос: кто-что? — кого-чего? — кому-чему? — кого-что? — кем-чем? — (о) ком- (о) чем?, — не связан со значением, а только констатирует падежную форму. Это собственно грамматический вопрос.

Примечание. Стоит также заметить, что если в каком либо случае системно присоединяется не существительное, а квантитатив, то корректнее формулировать вопрос со словосочетанием сколько единиц: в скольких единицах (а не в чем) от чего — в двух метрах от окна; на сколько единиц (а не на что) больше/меньше чего — на пять градусов выше нормальной температуры. Ср. представление таких единиц в [Лексические. предлоги, 2007: 138—146]: размером (что), стоимостью (что), силою в (что).

1.2.4. Дефиниция наречия. Что же касается наречия, то представим дефиницию этой ЧР из той же «Русской грамматики». «Наречие — это часть речи, обозначающая процессуальный признак действия, предмета или другого непроцессуального признака — качества или свойства: идти домой — дорога домой, прекрасно читает — прекрасно образован; очень интересуется — очень интересно

рассказывает; по-московски гостеприимен — по-московски гостеприимно встретил — гостеприимство по-московски. Главным формальным признаком наречия как части речи является отсутствие словоизменения. Исключение составляют наречия, образующие формы сравнительной степени» [РГ-80, т. I: 703].

Примечание. Думается, что наречия выполняют в славянских языках более широкий круг функций и системно выступают в роли показателя состояния типа Мне холодно, В комнате светло [Всеволодова, 2000: 60]. Интересно, что во многих языках (например, армянский, китайский, тюркские) этим предложениям соответствуют предложения типа Я холодный, Комната светлая. Но этот аспект категории наречий в данном случае в сферу наших интересов не входит.

Как видим, в дефиниции наречия нет указания на введение имени компонента ситуации и на характеристику этого имени как зависимого и имеющего определенную падежную форму. У наречия нет свойства выполнять функции служебного слова и формировать в контаминации со словоформой склоняемого слова соответствующую синтаксему. Наречие выступает в предложении только как самостоятельная синтаксема.

Тот факт, что функции предлогов выполняют и словоформы других ЧР, обусловлен полевой структурой языка. Соответственно с самого начала мы рассматривали нашу категорию как функционально-грамматическое поле. Но любое поле в языке есть определенным образом структурированное и, как можно предположить, многомерное и сложное образование [Всеволодова, 2009]. И структура как функционально-семантических (ФСП), функционально-грамматических, так и всех других типов полей в языке требует специального изучения. Представим результаты наших наблюдений в отношении ФГП русских ПЕ. Мы выделили два типа структур, а точнее механизмов, формирующих ФГП. Очевидно, первая характеристика любого поля — это его зональное представление от ядра к далекой периферии [Дешериева, 1975]. Вторая — собственно категориальная структура, формируемая в нашем случае системой многоранговых оппозиций [Маркус, 1963] морфосинтаксических вариантов ПЕ, обеспечивающих постепенное удаление единиц данного поля от ядра ко все более далекой периферии. (Напомним, что впервые в лингвистике такую систему применил Н.С. Трубецкой в рамках фонологии [Трубецкой, 1961], а для синтаксиса ее разработал Т.П. Ломтев [Ломтев, 1972].) Оба типа механизмов работают как единое целое, как «двуединство» по очень точному выражению А.В. Бондарко. Представим это поле.

2. Функционально-грамматическое поле предложных единиц

2.1. Зоны ФГП предложных единиц

1. Ядро2 поля — собственно предлоги:

1) ядерная центровая зона (ядро поля) — немотивированные (первичные) предлоги типа без, в, из, к, на, над, от, по, под, с и др.;

2) центровая припериферийная зона — мотивированные (вторичные) предлоги: остановиться край дороги, работать в русле синтаксиса, в связи с отъездом, плыть в виду берега.

2. Периферия поля — эквиваленты предлогов (ЭП).

3) Первая периферийная приядерная зона — аналоги предлогов:

1) словоформы существительных — классификаторов: в пределах чего, за границами чего и под.;

2) словоформы, выступающие в функции предлога по аналогии с имеющимися единицами: в изменение, в улучшение, в увеличение чего (ср. во избежание, в ознаменование чего);

3) метафоры, которые могут «приняться» и перейти в ядро, как за спиной кого-чего,: за плечами кого-чего, над головой кого-чего; и ндивидуальная пока метафора Л.Н. Гумилева типа на канве истории, на канве этногенеза. Ср. уже опредложившееся в русле: В русле исторической памяти (Инт.) Повесть В. Пелевина «ОМОН РА» в русле отечественной традиции (Инт.) Некоторые суждения в русле концепции уровневого отбора (Инт.).

4) Вторая периферийная зона — корреляты предлогов:

1) компаративы: (ширина) больше трех метров; (окно) выше балкона = над балконом;

2) словоформы параметрических существительных: длиной два метра, величиной с гуся, со скоростью сто километров в час.

Ядро поля формируют собственно предлоги, а периферию — ЭП. Ядро поля представленно центром, куда входят так называемые первичные, или первообразные предлоги, и припереферийной частью, куда входят вторичные предлоги — опредложенные дериваты других частей речи, например, вблизи дома, ввиду болезни, в цвет к платью, независимо от слитного/раздельного их написания.

2.2. Система (или ФСК) морфо-синтаксических типов ПЕ (общее представление).

Система морфо-синтаксических типов ПЕ требует отдельного представления. Поэтому здесь мы дадим только характеристики, необходимые для раскрытия нашей темы.

2 В нашей практике пока не установилась единообразная терминология относительно частей поля. Некоторые выделяют ядро поля, а внутри него — центр [Мамечков, 2010], другие, — наоборот, ядро с центром внутри [Шиганова, 2001; Лексические. предлоги, 2007]. Поскольку у каждого ядра (например) ореха есть свой центр, мы выбираем такое представление: 'ядро' как более обширная сфера и 'центр' как срединная часть ядра.

2.2.1. Общее представление. Центр поля, как сказано выше, формируют так называемые первичные предлоги. Относительно их можно сделать два замечания.

1. Что касается их списка, представленного в наших Академических грамматиках, то можно прийти к выводу, что сейчас рациональнее говорить не о первичных, а о немотивированных предлогах, несколько расширив этот список, поскольку некоторые дериваты, как говорилось выше, уже не связаны в языковом сознании русских с теми или иными знаменательными словами, ср. предлоги после, опричь (последний включен в [Богданов, 1997] в число первичных), против. Все имеющиеся в языке слова с этими корнями образованы от этих предлогов, а не предлоги от них [Всеволодова, 2010]. Можно говорить о потере в нашем языковом сознании представления о структуре предлогов возле и подле, поскольку в общерусском языке (кроме некоторых диалектов) утерян предлог ле, сохранившийся в белорусском, и предлог воз (функционировавший в русском еще в ХШ—Х1У вв. и пока сохранившийся в болгарском; хотя приставка воз-, вз- активно действует и в современном русском языке), и соответственно можно констатировать их перемещение в разряд простых немотивированных.

2. Сами первичные (немотивированные) предлоги представлены не только морфо-синтаксически простыми единицами типа в, к, за, между, перед, но и комбинированными структурами, как структурно-сложными, представляющими одну и семантически сложную лексему типа из-за (угла выехать), вовне (Солнечной системы улететь) или структурно-сложную, но семантически опрощенную типа напротив (дома; ср. против дома), супротив, промежду (сюда же относились указанные выше возле и подле) и др., так и составными: контактными (редупликаторы) типа для ради (денег), за через (неделю); и дистантными типа за (час) до (урока), в (километре) от (озера), но в любом случае представляющими собой единую целостную структуру. Еще более сложные структуры представлены в составе вторичных предлогов. Определенными особенностями морфо-синтаксических структур характеризуются корреляты, в частности, словоформы параметрических существительных, входящих одновременно и в ФСП количественности, в частности в ФСК квантитативности [Судзуки, 2008].

2.2.2. Осложнители базовой формы ПЕ. Как показывают материалы языка, некоторые базовые предлоги могут иметь при себе дополнительные компоненты. Выделены три таких разряда: редуп-ликаторы, экспликаторы и конкретизаторы. Редупликаторы и экс-пликаторы формируют собственно «тело» ПЕ. Это своего рода механизмы опредложивания, входящие в структуру ПЕ. Конкре-тизаторы — семантически релевантны, но структурно факульта-

тивны. Это собственно строевые, служебные распространители ПЕ, входящие в систему морфо-синтаксических типов на более низких рангах оппозиций в рамках каждого типа (этот фрагмент системы в [Всеволодова, 2008] дан не совсем корректно; представим их ниже с некоторыми уточнениями).

1. Редупликация (синонимическая) — совместное употребление двух синонимичных предлогов с одним припредложным словом типа для ради детей, к вопросу о революции; Сдаются квартиры вблизи у моря (Инт.). Как оказалось, это механизм не только категории ПЕ. Судя по всему, редупликация отражает некоторые особенности нашего языкового сознания, «требующего» максимальной экспликации, а часто и дублирования смысла. Сюда относятся такие выражения, как самый лучший и самый наилучший (вместо самый хороший = лучший), нежели чем, имеет место быть (что-л. есть и что-л. имеет место), очень прекрасный и множество др. Многие из таких образований давно воспринимаются как нормативные, ср., например, к вопросу о чем — редупликат ПЕ к вопросу чего (см. название работы Сталина «К вопросу китайской революции») и о чем — о китайской революции; и абсолютно нормативное для настоящего времени к вопросу о китайской революции. Употребление вторичной словоформы с редупликатором — первичным предлогом может служить признаком опредложенности данной формы, ср.: шарфик в цвет туфель — шарфик под туфли — шарфик в цвет под туфли; или, по крайней мере, подтверждением предложной функции данной словоформы в этом случае.

2. Экспликаторы — первичные предлоги в постпозиции к базовому слову, в частности, у вторичных предлогов и коррелятов; семантически не значимы, но именно они определяют падежную форму припредложного слова. Нами выделены два случая употребления первичных предлогов в постпозиции к базовому слову:

1) употребление первичного предлога по валентности базового слова, реализующейся и при самостоятельном употреблении этого слова, типа связь с кем-чем — в связи с кем-чем, отношение к кому-чему — по отношению к кому-чему. Как правило, это конкретный предлог, не имеющий других синонимов. Здесь первичный предлог к экспликаторам не относится;

2) употребление первичного предлога/первичных предлогов, не обусловленное валентностью базового слова: базовое слово само по себе не требует такого предлога, ср.: цвет платья и *цвет к платью, *цвет с платьем. Здесь системны два разных первичных предлога: к и с, с одной стороны, не добавляющие никаких новых смыслов в базовую форму, а с другой — не различающиеся между собой в данном случае по значению (поскольку они его здесь не имеют). Вместе с тем именно они, как сказано, определяют падежную форму припредложного слова. Соответственно в случаях типа в цвет

к платью/с платьем предлоги к и с, не вносящие никаких новых смыслов, но меняющие (по сравнению с базовой формой) управление, суть экспликаторы. В случаях стоять близко к окну, близко от окна, близко с окном, быть далеко/недалеко от дома (в отличие от подойти близко к окну, где другие первичные предлоги невозможны, или отойти далеко/недалеко от дома) базовыми являются слова близко и далеко, недалеко: их нельзя вывести из структуры ПЕ. Ср. их собственно предложное употребление в русском: Эта красивая горная местность близко от Волги когда-то привлекла сюда <...> торговцев. Не могу найти хороший клуб близко от моего дома; Лосиный остров находится далеко моего дома (Митино). Жили в городе Ростов на Дону не очень далеко от вокзала (Инт.), ср. польск. Б1икаш ргасу па макадв niedaleko Warszawy ('ищу работу на каникулы недалеко Варшавы'. Инт.); чешск. Blízko domu ]в кгу^у Ьа1еп ('близко дома есть крытый бассейн'. Инт.). Очевидно, функция экспликатора состоит в дублировании формальной зависимости припредложного слова. Нами отмечены случаи, когда базовая словоформа без экспликатора в современном русском языке не употребляется: справа от кого-чего, слева от кого-чего, и ср. также:. Божиим Судом, который поставит нас ошую или одесную Престола Божия на веки вечные... (Прот. Всеволод Шпиллер. О наибольшей заповеди. Инт.); Слово, одесную Солнца, мчится. Сквозь эфир в небесной колеснице (Поэзия.ру — Владимир Бодунов. Инт.) Оттого, чудесная, На тебя гляжу я — Одесную облака, облака ошую (Бахыт-жан Жаныбеков 2008. Инт.). Имеются также случаи, когда базовая форма существует без экспликатора, например вблизи чего: На Кипре вблизи курорта произошло землетрясение (Инт.), и имеет реализации с экспликаторами: Продажа дома вблизи к курорту Боровец и надалеко от Софии (Инт.); "Солнечный дом" на-ходится... вблизи до курорта Солнечный берег (Инт.); Это экологически чистое поселение, вблизи от курорта Велинград (Инт.); Вблизи с курортом Усть-Кача. есть участки не берегу Камы (Инт.).

Интересно, что ПЕ близко, кроме реализаций с экспликатором, формирует реализацию с редупликатором: близко у кого-чего: Не стой так близко у огня, не балуйся. (Инт.); Ветер дует на пески, Засыпает островки. Близко, близко у окна В небе плавает луна (Инт.); Сдаю большую комнату 20 кв. м для 1—2—3 человека. Очень близко у метро (Инт.). Это тоже свидетельствует о ее собственно предложной функции в русском языке.

3. Конкретизаторы — компоненты, конкретизирующие те или иные параметры вводимой предлогом единицы. Конкретизаторы семантически релевантны, но структурно факультативны. Это могут быть наречия: подошел к окну — подошел близко к окну; местоимения: В доме — два человека; — Во всем доме — два человека: при неотмеченности: *Я сижу во всем доме; прилагательные: Использо-

вать людей в качестве домашних животных — Что делать, если вы оказались в чешуйчатых лапах пришельцев, использующих людей в довольно сомнительном качестве любимых домашних животных? (Инт.); в данной роли выступают и другие предлоги: сыграл в десяти фильмах — сыграл в порядка десяти фильмов/в порядка десяти фильмах; программа открывает доступ к ста сайтам — доступ к около ста сайтов/к около ста сайтам.

Мы назвали такие компоненты конкретизаторами вслед за РГ-80, где этот термин используется по отношению к составу союзных конструкций.

Конкретизаторы можно разделить на три группы:

1) скаляры, конкретизирующие количественный параметр: Отойти от дома — отойти далеко/недалеко от дома; пришел до урока — пришел задолго/незадолго до урока/незадолго перед уроком; Во всем доме — два человека; Стоял у окна — у самого окна; подошел к ней — Он подошел вплоть к ней (Л. Толстой);

2) векторы, конкретизирующие направление или сферу бытия актанта: стоять в стороне от входа — в правой стороне от входа; действовать в интересах кого-л. — в научных/личных интересах кого-л.;

3) авторизаторы, или квалитативы, указывающие на авторскую оценку или характеристику со стороны субъекта ситуации, см. выше пример в сомнительном качестве любимых домашних животных; ср. также: прошли примерно с милю, где наречие примерно усиливает смысл 'неточное количество', вносимый здесь предлогом с; ср.: прошли милю.

Возможность использовать в качестве конкретизатора согласованное определение, в частности, в рамках базовой словоформы с первичным предлогом, требует объяснения. Н.Ю. Шведова в РГ-80 принципиально развела случаи типа 1) летать в условиях Севера, где в условиях выполняет предложную функцию, и 2) летать в трудных условиях Севера, где наличие согласованного определения маркирует словоформу в условиях как собственно существительное [РГ-80, т. 1]. Рамки статьи не позволяют подробнее остановиться на этом вопросе, но, думается, пример с «сомнительным качеством» любимых домашних животных показывает, что слово качество сохраняет здесь свой собственно предложный статус. Мы вернемся к этому примеру ниже, при представлении механизмов, обеспечивающих функционирование ПЕ в тексте.

Морфо-синтаксические типы, включая варианты управления, редупликаторы и экспликаторы (но не включая конкретизаторов), могут создавать морфо-синтаксическую парадигму — синонимико-вариативный ряд структурно различных реализаций одной базовой единицы. Представим эту парадигму. 116

3. Морфо-синтаксическая парадигма как член грамматической парадигмы ПЕ

3.1. Общие замечания. В процессе составления реестра ПЕ оказалось необходимым представить определенным образом структурированный список их характеристик, который мы назвали атрибуцией ПЕ [Всеволодова, 2008]. Структура атрибуции в процессе работы неоднократно модифицировалась и в настоящее время включает 15 позиций, некоторые из которых имеют свои членения. В том числе у предложных единиц были выявлены несколько парадигм, в частности, грамматическая, представленная двумя подвидами: морфо-синтаксической и семантической парадигмами; и текстовая, состоящая из вариантов реализаций ПЕ в конкретных условиях текста. Некоторые аспекты текстовой парадигмы мы разберем при анализе механизмов, обеспечивающих поведение ПЕ в тексте, а здесь представим грамматическую парадигму и ее составляющие.

3.2. Морфо-синтаксическая парадигма как составляющая грамматической парадигмы ПЕ. Как показал наш материал, морфо-син-таксические парадигмы, во-первых, входят вместе с семантической парадигмой в состав грамматической парадигмы ПЕ; во-вторых, наличие того или иного типа морфо-синтаксической парадигмы обусловлено характером семантической зоны, которую обслуживает данная парадигма. При этом оказывается не существенным, какая именно из единиц в данном синонимико-вариативном ряду является базовой, первичной. Так, в случае в цвет/в тон чего базовой является именно эта единица, ср. характерные для признаковых существительных словосочетания с Мр типа цвет чего, тон чего; для лексемы дополнение как деривата глагола дополнить (что) базовой также должна считаться структура в дополнение чего. Для слова добавление — деривата глагола добавить (к чему) первичной является структура в добавление к чему; для слова согласно (ср. согласиться с чем) — структура согласно с чем. Но для каждой из них характерно наличие всей, по крайней мере, четырехчленной парадигмы типа приведенной выше: в цвет платья — в цвет платью — в цвет к платью — в цвет с платьем (для данной ПЕ еще и в цвет под платье). Приведем примеры таких морфо-синтаксических парадигм.

1. Зона реляционных отношений между, по крайней мере, двумя актантами ситуации независимо от их характера (шляпка и платье, выборы и конституция, выделение денег и приказ, изучение математики и занятие танцами):

В добавление азиатской темы (Инт.) — В добавление сказанному на другом форуме: пишите в иске, что.. (Инт.) — В добавление к во-

просу про вебкамеру (Инт.) — Пол из хвои с желтовато-белым оттенком, в добавление с маленькими темными сучками прибавит в доме света (Инт.);

Я ведь попутно изучения ламп симуляторы изучаю (Инт.); — Но сейчас — попутно облегчению, попутно произносимым словам — он вспоминал, как они прощались [НКРЯ3, 1920—1943]; — Следующая хартия. Попутно к 5 книге (Инт.); — На первом этапе освоения Кашагана <...>, попутно с нефтью ежегодно будет добываться около 3млрд кубометров газа [НКРЯ, 2003];

К сожалению, мой анекдот не в пандан веселья (К. Райкин. ТВ). — Справедливости ради, конечно, следовало бы в пандан «Реквиему» Сальери исполнить «Реквием» Моцарта (Инт.) — Вот он в 2001 году в пандан к выпуску совместных с Adidas кроссовок выпустил одежду 'по мотивам' спортивной формы (Инт.) — Лошади <...> по преимуществу рыжей масти, совершенно в пандан с маяком или наоборот: маяк в пандан с лошадьми (Инт.).

2. Зона лимитатива — сферы человеческой деятельности — представлена более мощной морфо-синтаксической парадигмой. Покажем ее на примере морфо-синтаксической парадигмы ПЕ в вопросах/в вопросе чего.

— Базовая единица в вопросах чего: РФ будет осторожна в вопросах сокращения экспорта нефти (Инт.);

— в вопросах в отношении чего: Ну а в вопросах в отношении коррупции еще нужно разбираться (Инт.);

— в вопросах касаемо чего: Помогу советом в вопросах касаемо кампусных сетей! (Инт.);

— в вопросах касательно чего: Мы всегда рады помочь в вопросах касательно покупки или ремонта машин марки Toyota (Инт.);

— в вопросах насчет чего: И могу помочь в вопросах насчет свадьбы и любви (Инт.);

— в вопросах о чем: О непонимании в вопросах о лженауке (Инт.);

— в вопросах относительно чего: Посредническая деятельность в вопросах относительно экспорта и импорта военного и специального оборудования (Инт.);

— в вопросах по чему: В вопросах по защите отраслей, не числящихся у наших чиновников в списке стратегических <...>, переговорщики готовы уступать (Инт.);

— в вопросах по поводу чего: Между членами Fed появились расхождения в вопросах по поводу инфляции и рисков роста в 2005 году (Инт.);

— в вопросах про что: А в вопросах про видео никто не смыслит? (Инт.);

— в вопросах с чем: Манера не указывать место жительства в вопросах с территорииальной привязкой — привилегия москвичей (Инт.);

3 НКРЯ — Национальный корпус русского языка (Интернет-ресурс ruscorpora.ru).

— Базовая единица в вопросе чего: Рассмотрен вопрос о ценообразовании в вопросе выпуска хлебобулочных изделий (Инт.);

— в вопросе в отношении чего: В вопросе в отношении иномарок мы все согласны (Инт.).

— в вопросе касаемо чего: Во, мля! советов и рекомендаций получил в вопросе касаемо буров Северного завода (Инт.);

— в опросе касательно чего: Зато, был найден общий знаменатель в вопросе касательно вебпортала (Инт.);

— в вопросе насчет чего: Поддерживаю Сержио в вопросе насчет привода друзей (Инт.);

— в вопросе о чем: ВАС РФ поддержал приоритет нового закона о банкротстве в вопросе об очередности. (Инт.);

— в вопросе относительно чего: Война должна быть короткой, однако есть много неизвестного в вопросе относительно продолжительности военной акции, передает Reuters (Инт.);

— в вопросе по чему: Тогда многими коммунистами подобные обвинения были восприняты как своеобразная месть за инициативу их фракции в вопросе по вотуму (Инт.);

— в вопросе по поводу чего: Все описанное в вопросе по поводу маршруток, к сожалению, существует (Инт.);

— в вопросе про что: Опрос в вопросе про печать (Инт.);

— в вопросе с чем: В вопросе с москвичами есть некоторая напряженка (Инт.).

Зону пространственной близости (но не отдаленности) иллюстрирует приведенный выше пример с вблизи.

Парадигма может увеличиваться за счет изменения падежной формы базового слова: Главный бомбардир «Пскова» бил наверняка, направляя мяч в противоход движения голкипера; — Перехитрила сейчас оппонентку Маша, отправив мяч в противоходе движению Янины. И вездесущий Вова убежал один на один с вратарем и пробил ему в противоход. — В этот момент мяч попадает в стенку и от Кузмановича в противоходе вратарю пересекает линию ворот соперника. С момента хватки фигурант начинает движение в противоход к собаке. — С момента хватки фигурант начинает движение в про-тивоходе к собаке. Сердце работает в противоход с жизненными задачами выросшего человека. — Мы движемся в противоходе с большей частью мирового сообщества. Ср. также: Надо черный фрак, чтоб было как на фотке, в контраст к цвету кожи. — В варианте Олега, может быть, можно было бы весь номер сделать в контрасте к основному цвету? И за счет формы числа базового слова: Доверительный управляющий действовал в интересе и по поручению клиента. — Руководитель действовал в интересах банка (Все примеры — Инт.).

Отметим, что каждый такой синонимико-вариативный ряд потребует в дальнейшем скрупулезного изучения на предмет выявле-

ния условий дополнительной дистрибуции, ограничивающих выбор той или иной реализации в конкретном тексте. Но это и есть грамматика.

Семантическая парадигма формируется разными ПЕ одной лексемы с разными конк-ретными значениями в рамках одной ФСК, например, именной локативности: в пределах села — в пределы села — вне пределов села — за пределы села — за пределами села — из пределов села и т.д., см., например, [СОШ: 597]. Это явление грамматики.

Способность формировать ту или иную грамматическую парадигму напрямую связана со степенью опредложенности интересующей нас словоформы.

Соответственно в основу наших методик были положены для разграничения предлогов и эквивалентов некоторые операциональные методы, для разграничения предлога и наречия — дефиниции функций предлога и наречия вкупе с некоторыми формальными характеристиками. Перечислим их: 1) методы определения перехода одной ЧР в другую [Тихомирова, 1972]; 2) высокая степень фразеологизации единицы; 3) тип грамматической парадигмы; 4) невозможность/возможность изъять из состава ПЕ базовый компонент; 5) возможность постановки падежного вопроса.

Представим каждый из этих методов более подробно.

4. Операциональные методы определения предлогов и опредложен-ных единиц

1. В первую очередь мы опираемся на данные в [Тихомирова, 1972] методы определения перехода одной части речи в другую. В качестве объективного критерия ею была выявлена совокупность трех релевантных факторов:

1) лексико-семантического — утеря прежних или приобретение новых смыслов,

2) морфологического — выпадение из морфологической парадигмы, в частности словоизменительной,

3) синтаксического — разрушение синтагматических связей.

Позднее был обнаружен и четвертый фактор — словообразовательный. Эффективность этих критериев была проверена на русском материале для решения вопроса о степени онаречения именных словоформ [Всеволодова, 1983, 2000]. В ПЕ типа в пределах города сохраняются: 1) словарное значение данного лексико-семантиче-ского варианта слова-классификатора предел; 2) морфологическая парадигма образуемого им словосочетания, которая, как известно, совпадает с парадигмой грамматически главного слова, что, кстати, и объясняет наличие нескольких инвариантных реализаций: в пределах/в пределы/вне пределов/за пределы города и др.; 3) синтаксический потенциал, в частности возможность присоединения

прилагательного: в тогдашних пределах города, в городских пределах и под. Поэтому говорить об их переходе в собственно предлог не стоит. И ср.: (поехать) в качестве туриста и невозможное *каче-ство туриста, ср.: качество мяса, качество ткани и под.; отсутствие любой другой словоформы: *с качеством туриста, *за качество туриста и под., равно как и сужение синтаксического потенциала: в сочетании с предлогом в качестве не выступают названия веществ, по отношению к которым как раз обычно и говорят о качестве, здесь употребительнее предлог вместо чего: вместо мяса предложить рыбу. Очевидно, что в качестве кого-чего — собственно предлог, даже когда он выступает в конъюнкции с согласуемым конкретизатором. Однако, вероятно, выпадением из морфологической парадигмы можно считать и потерю той или иной формы числа, см., например, семантическую парадигму ПЕ, формируемую словом «рамки», где невозможна форма ед.ч. «рамка» и где к тому же — в отличие от лексемы «пределы» — изменилась синтагматика, ср. рамки/рамка для фотошопа (Инт.), рамки/рамка для поздравлений и фотографий (Инт.) и: Что происходит с военными училищами в рамках реформы Воруженных сил России? (Инт.) Авто, попадающие в рамки правительственной программы... (Инт.) ...выходя далеко за рамки трехлетнего срока давности (Инт.) Управление за рамками бюджетов (Инт.) Вырываясь из рамок посредственности (Инт.) ...обучать детей религии вне рамок образовательных программ (Инт.) Как показал С.А. Лутин, именно Мр изначально указывал на чисто формальную зависимость, не выражая какой-либо семантики [Лутин, 2008], что объясняет преобладание Мр для большинства вторичных предлогов. Здесь Мр вторичен. Очевидно, тут можно говорить о большой степени опредложенности.

Е.С. Шереметьева очень хорошо показала различия в семантике «отыменных релятивов» типа в случае/на случай войны и в случае Петра/с Петром [Шереметьева, 2008]. Наши операциональные методы позволили выявить и другие различия. ПЕ с событийным именем имеет значение условия в случае войны или цели и условия: на случай войны = 'если что-л. произойдет', не свойственное существительному случай: «То, что произошло, случилось, происшествие» [СОШ: 757]. И значит, это новая сема, не свойственная базовому слову. Слово случай со значением условия выступает только в этих двух и ни в каких других формах, ср.: *к случаю войны, *для случая войны, *случаем войны, *в случаях войны и пр., и значит, эти словоформы выпали из парадигмы слова случай. Они «не впускают» определения: *в ближайшем случае войны, *на такой случай войны. Другими словами, ПЕ в случае/на случай чего «перешли» из ЧР «существительное» в ЧР «предлог». ПЕ в случае с предметным именем типа в случае Петра/в случае с Петром сохранила свое лек-

сическое значение: в том случае, который произошел с Петром; она не выпала из парадигмы слова случай: говорить о случае Петра, вернуться к случаю с Петром, характерно для случая с Петром; в ней сохранилась позиция определения: в последнем случае Петра/с Петром, во всех случаях Петра/с Петром и под. Соответственно эта ПЕ еще не предлог. В нашей системе это аналог предлога. На некоторую степень опредложенности здесь указывает форма Кр, поскольку базовой, очевидно, является ПЕ случай с Кр. Таким образом, это ПЕ разного категориального статуса — собственно предлоги в случае/на случай чего и аналог предлога в случае кого-чего/в случае с кем-чем.

Аналогичные изменения происходят и при переходе предлога, например, в наречие. Как показано в [Яковлева, 1984], наречия вдали, вдалеке, невдалеке, вблизи выступают только при описании ситуации в горизонтальном открытом пространстве, т.е. нахождение объекта в пределах видимости, ср., неотмеченность высказывания типа * Здесь за углом невдалеке метро, а только Здесь за углом недалеко метро; или: * Вдали в низинке, за этим лесом на горе, есть деревенька. У первоначальных предлогов сема 'видимость на горизонтальной открытой поверхности' отсутствует, но есть сема эмоционального отношения, ср.: Мне не выдержать изгнанья. Вдали Родины моей.... За какие прегрешенья. Я наказан был судьбой? (1986— 1990 года. Пути странников. Инт.); Вдали Отчизны я росла. Тебя совсем не зная. Лишь только по рассказам. Тебя я стала узнавать. Мою прекрасную страну (Осетия. Княжна Анна. Инт.); Но вот вопрос: Если армянину так плохо вдали родного дома, что он делает в холодной России? (Инт.). Эта эмоциональная сема не свойственна данной группе наречий, ср.: ...когда вдали Пред ним пестрели и цвели Луга и нивы золотые (Пушкин); Вдруг вдали у реки, Засверкали штыки (Н. Коль); Вдали бушуют камыши... (Инт.); Интересно, что вариант предлога вдали с экспликатором лишен этого модусного смысла: Храните водку вдали от нафталина! (Инт.); Ищите прибыли вдали от нефти (Инт.), но там есть экспликатор.

Примечание. Приведем еще один пример перехода предлогов в наречия. Ср. Он обошел вокруг дома и Он обошел дом вокруг; Он ходил вдоль и поперек большого зала — Он ходил по залу вдоль и поперек и Он исходил эту местность вдоль и поперек, где бывший предлог, во-первых, переходит в постпозицию к бывшему припредложному слову, и более конкретно — в рему (что представляется нам значимым), во-вторых, перестает им управлять и, в третьих, в меньшей (дом — вокруг) или в большей (по залу — вдоль и поперек, но ср.: местность — вдоль и поперек) меняет значение. Очевидно, семантический сдвиг в наречии вокруг пока практически не ощутим; в наречии вдоль и поперек (структурно сложное наречие) такой сдвиг уже за-

метен, поскольку его основное значение 'побывал во всех местах'4; кроме того, изменились типы пространств. У местности, как правило, нет продольного и поперечного измерения.

Еще пример — синонимический ряд типа в цвет платья/ платью/к платью/с платьем/под платье. Сочетание с родительным приименным фактически не выпало из морфологической парадигмы слова цвет, ср.: о цвете платья (говорить), к цвету платья (подобрать), с цветом платья (гармонировать). Другие же члены этой морфо-синтаксической парадигмы склоняться не могут: *о цвете платью/о цвете к платью/о цвете с платьем/о цвете под платье (говорить), *к цвету платью/к цвету к платью/к цвету с платьем/ к цвету под платье (подобрать), *с цветом платью/с цветом к платью/с цветом с платьем/с цветом под платье (гармонировать). И значит, они выпали из морфологической парадигмы слова цвет и в каких-либо других функциях в предложении употребляться не могут. Очевидно, что ПЕ в цвет чему/к чему/с чем/под что., как и в тон чему/к чему/с чем — нравится нам это или не нравится — суть предлоги и только предлоги. Но ни в одном из наших авторитетных словарей они не фигурируют.

В парадигме базовой ПЕ в добавление к чему именно она еще не опредложилась полностью и предлог к экспликатором не является, ср.: в добавление к тезисам (предложил статью) и: (говорить) о добавлении к тезисам статьи (согласиться), с добавлением к тезисам статьи: (отказаться) от добавления к тезисам статьи; но ср. неотмеченность: *о добавлении тезисам/с тезисами статьи (говорить), *с добавлением тезисам/с тезисами статьи (согласиться); *(отказаться) от добавления тезисам/с тезисами статьи; и изменение смысла: о добавлении тезисов (говорить), с добавлением тезисов (согласиться), от добавления тезисов (отказаться). И, значит, ПЕ в добавление чего/чему/с чем — предлоги.

Таким методом должны быть проверены все составляющие ту или иную морфо-синтаксическую парадигму единицы на предмет выявления собственно предлогов, т.е. единиц, не способных выступать ни в какой другой функции помимо функции предлога.

Но кроме этого выявились и другие, дополнительные операциональные методы.

2. Определенная степень фразеологизации предложной словоформы. Выделено три типа фразеологизации:

1) обособление от других слов с аналогичным категориальным значением. Такие единицы, как в цвет/в тон чего обособились от названий параметров и признаков, ср. невозможность употребле-

4 Эти данные получены в курсовой работе студентки филологического факультета Е. Патаракиной (научный руководитель Ф.И. Панков).

ния при предлоге в слов типа размер, структура, форма и под. Соответственно возможны построения типа купить скатерть в цвет вазы, но не *купить еще одну вазу в форму/в размер этой вазы;

2) обособление именно от своей парадигмы. Так, слова избежание и ознаменование в наших словарях представлены фактически только как предложные реализации во избежание чего, в ознаменование чего. См. словарную трактовку слов избежание, ознаменование в [СОШ: 243, 460], а также: «ИЗБЕЖАНИЕ, -я, ср. В выражении во избежание чего — чтобы избежать чего-л.». [МАС, 1: 875]; «ОЗНАМЕНОВАНИЕ, -я, ср. Действие по знач. глаг. ознаменовать. В ознаменование чего — в честь, в память чего-л.» [МАС, 2: 825]. Вместе с тем они активно выступают и в других падежных и предложно-падежных формах: Обама призвал к избежанию повторения геноцида в Руанде (Инт.); Боб Холл поддерживает надежды на избежание рецессии в США (Инт.); Соглашения об избежании двойного налогообложения (Инт.); Терапевтические кровати для избежания пролежней (Инт.); Даются рекомендации по избежанию как правовых, так и налоговых ошибок. (Инт.); На Картинах: президент Обама во Франции для Ознаменования дня «Д» (Инт.); На самом деле — это задача про ознаменование (Инт.); На ознаменование 800-летия основания Москвы в ней сооружен мемориальный монумент Юрию Долгорукому... (Инт.); Спустя несколько лет после ознаменования нового века в Японии появилась весьма оригинальна вещь (Инт.); И всегда ли он был призван ad importance деонтологиче-ских величин, через ознаменование которых возрастает собственное значение личности поэта? (Инт.).

Как видим, оба слова активно выступают с разными предлогами, но только формы во избежание (помета — предл.), в ознаменование (помета — в знач. предл.) представлены в словаре как репрезентанты самих существительных. Очевидно, кажущаяся неупотребительность этих существительных в других помимо форм во избежание, в ознаменование реализациях в собственно литературном языке есть результат высокой степени фразеологизации этих словоформ, что, как нам представляется, влияет на активность образования соответствующих аналогов предлогов в семантической зоне цели, ср. в изменение/в улучшение/в оправдание кого-чего;

3) невозможность для лексических единиц с предложной функцией трансформационных операций с базовыми словами, в отличие от лексических единиц, сильно управляющих, но имеющих при этом самостоятельную номинативную функцию; например, достать сверток с помощью лопаты, при невозможности выражения *лопата помогала, и знаменательное слово с помощью брата = брат помог. И значит, предложная функция налицо только при неодушевленном имени. Ср. аналогичное явление в случае предло-

гов из соображений чего/по соображениям чего, не способных трансформироваться в глагол соображать: Я сделал это из соображений экономии (? * потому что я экономически соображал); Мы отказались от приглашения по соображениям этики (? *потому что мы соображали в вопросах этики). Этот признак работает обычно вкупе с другими признаками.

З.Тип парадигмы, включающей данную ПЕ. Из нескольких парадигм, характерных для категории ПЕ, рассмотрим, в частности, разряд грамматических парадигм, обусловленных выпадением/невыпадением ПЕ из грамматической парадигмы базового слова. Таких парадигм две: 1) семантическая и 2) упомянутая выше морфо-синтаксическая.

1) Семантическая парадигма, как сказано выше, образуется набором словоформ с одним категориальным, но с инвариантными конкретными значениями в рамках данной функционально-семантической категории, например пространства: в границах/ в границы/вне границ/из границ/за границами чего, в пределах/в пределы/вне пределов/из пределов/за пределами/за пределы чего. Материал показывает, что семантическая парадигма системно формируется именно эквивалентами предлогов. Но пример с ПЕ в рамках/ в рамки/вне рамок/из рамок/за рамками/за рамки чего показывает, как именно может проходить процесс опредложивания.

2) Морфо-синтаксическая парадигма — это ряд синонимичных образований, различающихся: падежной формой припредложного слова, отсутствием/ наличием экспликаторов или редупликаторов типа в цвет чего/чему/к чему/с чем/под что; падежной формой базового слова: в интерес/в интересе клиента, формой числа базового слова: в интересе/в интересах клиента. Такая парадигма характерна для уже опредложенных единиц. Как сказано выше, независимо от характера базовой единицы: в дополнение чего, в добавление к чему, согласно с чем, попутно к чему — язык для каждой базовой единицы реализует всю парадигму.

Примечание: Вместе с тем есть случаи, когда наличие такого ряда синонимов, по всей вероятности, вторично и объясняется деривацией базового слова от уже существующей единицы. Так, парадигма близко к дому / близко с домом / близко от дома/близко до дома / близко у дома / близко возле дома обусловила возможность такого же ряда для существительного близость: близость к дому/с домом/от дома/до дома/у дома. Этот ряд включает и реализацию с родительным падежом: в близости дома. Но это существительное в такой сочетаемости не выпало из своей морфологической парадигмы: ...уединенность в сочетании с непосредственной близостью к Киеву (Инт.). Только реализация с Род., в других падежных формах имеющая конверсное значение 'дом близко к кому-чему', например, Я чувствовал близость дома; а не 'что-л. близко к дому', например: Школа, куда

ходит мальчик, в близости его дома; — подтверждает начало опредложива-ния. Очевидно, следует признать единицы в близости кого-чего/к кому-чему/с кем-чем/от кого-чего не предлогами (в чем мы были уверены до сих пор), а аналогами предлогов.

4. Невозможность/возможность изъять из состава ПЕ базовый компонент. Как было показано выше, омоморфные ПЕ типа (1) подойти ближе/близко к окну: отойти далеко от дома; и (2) стоять ближе/близко к окну; быть далеко от дома, — при внешней идентичности своей структуры принципиально различны. В (1) налицо директив-финиш (куда?) к + Кд и директив-старт (откуда?) от + Кр, управляемые глаголами перемещения, и их конкретизаторы — компаратив или наречие, семантически важные, но конструктивно факультативные — их можно изъять из предложения: подойти к окну, отойти от дома. Во (2) налицо целостные именные группы со значением локатива (где?) далеко/близко от кого чего/к кому-чему/с кем/чем, управляемые глаголами со значением статики, где далеко/недалеко/близко/ближе суть первоначальные предлоги, а обязательные в русском от, с и к — более поздние вставки-экс-пликаторы, формирующие их морфо-синтаксическую парадигму: Коснитесь коленями пола как можно ближе от головы (Инт.); Цифровые технологии становятся ближе с телевизором (Инт.); Вы ищете работу ближе к дому или наоборот (Инт.); Фундамент близко от забора (Инт.); Сниму домик в Хосте близко с морем (Инт.); Дочь хочет служить в армии близко к дому (Инт.). Изъять близко, ближе из этих предложений нельзя, как нельзя изъять слово далеко из предложения Я работаю далеко от дома; ср.: * Я работаю от дома. И значит, именно эти слова суть конструктивно и семантически базовые элементы ПЕ. Асемантичность предлогов к, с, от (в принципе инвариантных) подтверждает это. В этой структуре возможен и предлог-редупликатор: близко у метро. И значит, структуры типа далеко/дальше/подальше от кого-чего, близко/ближе/поближе к кому-чему могут являть собой как предлоги от, к с наречиями и компаративами-конкретизаторами, так и собственно предлоги близко/ближе/поближе и далеко/недалеко/дальше/подальше с предлога-ми-экспликаторами и редупликаторами, у которых здесь собственно структурная функция.

Таким образом, решать вопрос о категориальном статусе единиц ближе/близко к чему и дальше/далеко/недалеко от чего следует только в конкретном контексте, поскольку налицо омоморфы. Но во всех случаях, когда мы имеем дело с целостной единицей, где изъять слова типа далеко, недалеко, близко, ближе, дальше, поближе, подальше без разрушения смысловой целостности высказывания нельзя, следует говорить о собственно предлоге. Таким образом, ближе/близко с чем/от чего однозначно суть предлоги.

5. Возможность постановки падежного вопроса характерна для предлога. Можно выделить два типа вопросов, используемых в грамматике: грамматические и смысловые. Вопрос от любого предлога — чисто грамматический, определяющий падежную форму, но не смысл припредложного имени — обусловлен семантической функцией предлога — вводить имя актанта ситуации (см. выше дефиниции предлога). От наречия падежный вопрос поставлен быть не может. К самому наречию ставится смысловой вопрос: как?, когда?, где? Смысловой вопрос может быть поставлен к пред-ложно-именной единице в целом. В словарях предлог часто характеризуется как наречие, когда он может выступать, не присоединяя имени. Ср. словарные статьи вслед, мимо, наперерез, наперекор и многие другие в СОШ. Но о собственно предложном статусе таких слов свидетельствует и их интерпретация в словарях, где называется имя актанта, вводимого данным словом, а это — в соответствии с дефиницией предлога — именно его функция. Ср. интерпретации из СОШ, практически совпадающие для наречия и предлога.

Вслед. 1. нареч. По следам кого-чего-н., следом, непосредственно за кем-чем-н. (здесь и далее выделение наше. — М.В.) Иди вслед, не отставай. Прогнал, да еще вслед погрозил. 2. кому-чему, предлог с датп. По направлению за кем-чем-н. Смотреть вслед ушедшему ♦ Вслед за кем-чем, предлог с тв.п. — за кем-чем-н., после кого-чего-н., следом за кем-чем-н. Идти вслед за проводником. Выступать вслед за докладчиком [СОШ: 104]. Ср. аналогичное представление в [СТСРЯ: 99].

Мимо. 1. нареч. Минуя что-н. Пройти мимо. 2. кого-чего, предлог с род.п. Не достигая кого-чего-н., не сближаясь с кем-чем-н. Бить мимо цели [СОШ: 365]. В [СТСРЯ: 349] это слово в статусе наречия интерпретируется так: Не останавливаясь, не задерживаясь, минуя. Прохожие проходят мимо, не задерживаясь. (Отметим, что «миновать» в этом значении можно только какой-то предмет. Ср. неотмеченность предложения: *Экспресс от Москвы до Клина шел без остановок, минуя.)

Наперекор. 1. нареч. Несогласно с кем-чем-н, переча кому-н. Говорить наперекор. 2. кому-чему, предлог с дат.п. Действовать наперекор здравому смыслу [СОШ: 398; СТСРЯ: 382].

Наперерез. 1. нареч. Пересекая кому-н. путь. Побежать наперерез. 2. кому-чему, предлог с дат.п. В направлении, пересекающем движение. Броситься наперерез велосипедисту [СОШ: 398]. Аналогично в [СТСРЯ: 382].

Как видим, уже при толковании этих единиц неизбежно выявляется вводимый ими актант ситуации. Способность же их выступать с 0-формой припредложного слова обусловлена, как было показано выше, некоторой спецификой представления анафори-

ческого компонента, т.е. спецификой поведения наших единиц в тексте, другими словами, текстовой парадигмой каждой предложной единицы. Употребление такой словоформы с 0-формой имени возможно, когда актант назван в предтексте, например: Мы стояли у выхода, но он прошел мимо = мимо нас. Девушка давно ушла, а он все смотрел вслед = ей вслед. В неславянских языках местоимение здесь необходимо: англ. after her; в японском и китайском ее след, где личное местоимение с постпозитивной частицей (ср. кит. он/ онаде) — показателем функции определения. В отсутствие антецедента употребление такой единицы невозможно, ср.: *Стояла прекрасная погода. Мы вышли из дома и пошли мимо/и пошли вслед.

На формальном уровне любой предлог обладает грамматической валентностью — требует определенной падежной формы. Поэтому от любого предлога можно поставить вопрос, образованный личным местоимением в нужной падежной форме, которая еще не эксплицирует смысл: (повернуться) к брату / (подготовить) к среде — к кому-чему? (надеяться) на брата / (положить), на стол — на кого-что?, (письмо) от брата / (лекарство/кричать) от боли — от кого-чего? (говорить) с братом / (смешать) с песком — с кем-чем? (спросить) с брата, (снять) со стола — с кого-чего?и т.д. От наречия вопрос в падежной форме без предлога поставить нельзя в принципе. Можно поставить вопрос к наречию, и это всегда смысловой вопрос, обстоятельственный: как?, когда?, где? или собственно признаковый какой?, а не падежный: идти куда? — домой; встретил как? — по-московски гостеприимно; гостеприимство какое — по-московски и т.д. То, что к обстоятельственным формам имен — уже с предлогом — можно поставить оба типа вопросов: поехать куда? / к кому? — к брату, не превращает их в наречия. От всех приведенных выше якобы наречий можно поставить собственно падежный вопрос, что однозначно свидетельствует об их предложном статусе. И соответственно возможность/невозможность поставить от данной единицы (а не к ней!) падежный беспредложный вопрос — один из методов различения предлогов и наречий.

5. Операциональные методы определения предложной функции

1. Наглядным показателем предложной функции словоформы, вводящей другую словоформу является ее синонимия/вариативность с беспредложной формой, ср.: с помощью лопаты добыть из-под земли клад — лопатой копать землю; т.е. с помощью лопаты = лопатой, но: с помощью брата Ф братом. Ср. интересный пример вариативности: Ножницами вырезал из картона форму. Клеем склеил нужные части. — При помощи ножниц и клея сделал коробочку.

Анализ категории славянского предлога выявил наряду с собственно предлогами наличие словоформ других ЧР, и в первую

очередь существительных (а также компаративов), которые в определенных условиях выполняют функции предлога, а именно: 1) формируют некоторую синтаксически сложную структуру, выполняя в ней служебную функцию, соотносимую с функцией предлога в синтаксеме или именной группе: они в данных условиях не могут быть употреблены без вводимых ими словоформ; 2) конкретизируют значение вводимой ими словоформы. Но сами они конструктивно факультативны и в этом проявляется их служебный характер, ср.: ...комплекс для общественных собраний, расположенный на квадратной платформе площадью 40 на 40 квадратных метров и. комплекс для общественных собраний, расположенный на квадратной платформе 40 на 40 квадратных метров (журнал «Лиза», июнь 2008).

Таким образом, конструктивная облигаторность единицы в составе структуры характеризует ее как собственно предлог, а конструктивная облигаторность обоих компонентов говорит о синтаксической целостности данной структуры. Конструктивная факультативность лексически базовой словоформы в составе предложной единицы может свидетельствовать о ее предложной функции.

2. Для эквивалентов предлогов, и в первую очередь для коррелятов, показателем выполнения ими предложной функции является также синонимия с собственно предлогами: проехать больше трех тысяч километров/свыше трех тысяч/сверх трех тысяч километров; выше балкона/над балконом; ниже окна/под окном.

3. Употребление словоформы в сочинительном ряду с собственно предлогом по отношению к одной и той же словоформе тоже подтверждает ее предложную функцию, как, например: В любом случае Яхве выходит на арену как политический бог, почитаемый тремя еврейскими общинами, жившими в Ханаане в течение или ранее XIII в. до н.э. — где компаратив ранее выступает в конъюнкции с собственно предлогом в течение; ср. то же для собственно предлогов: Во время и после первого века христианства поток еврейской религиозной литературы хлынул обильнее, чем когда-либо раньше.

Вместе с тем корреляты предлогов не теряют, в отличие от перешедших в предлоги словоформ, своих морфологических и синтагматических характеристик. Если структуры в цвет платью/к платью уже нельзя просклонять, то образования типа силой/силою до скольких единиц, ценой во сколько единиц, протяженностью свыше скольких единиц и словоформы всех остальных параметрических существительных с любыми системными для них распространителями остаются членами своей полной морфологической парадигмы: сила тока в пять ампер, достигнуть силы тока в пять ампер, приблизиться к силе тока в пять ампер, получить силу тока в пять ампер, говорить о силе тока в пять ам-пер (нельзя) и т.д. И значит, это не собственно предлоги, а корреляты предлогов.

Примечание. В [Шиганова, 2001, Лексические ... предлоги, 2007: 146] в числе лексических предлогов названы: емкостью, размером, стоимостью, тиражом; в числе фразеологических предлогов — единицы: емкостью в, размером в, размером с, силою в (что), силою до (чего), силою от (чего) до (чего), стоимостью в (что). Вместе с тем, как показала Р. Судзуки, все существительные, называющие тип измерения, который представлен числом (Кит) — параметрические типа сила, длина, высота, крепость, плотность, этажность, частотность, цена и под. — это в принципе открытый ряд — выступают как в беспредложной форме № с припредлож-ным Кити: высотой одна десятая метра (почвы), крепостью один-три по Бомэ, ток силой пять ампер (лексические предлоги в концепции Г.А. Ши-гановой), так и в форме с № — почвы с крепостью один-три по Бомэ, с одной стороны, а с другой — системно распространяются не только предлогами до, от, от (скольких единиц) до (скольких единиц), но и рядом других: длиной порядка трех метров, крепостью свыше сорока градусов.

Таковы предлагаемые нами операциональные методы разграничения собственно пред-логов и их эквивалентов. Но есть такие зоны функционирования предлогов, где переход предлога в другую ЧР осуществляется системно и обусловлен, по первым наблюдениям, двумя факторами: 1) текстовой парадигмой предлога, в частности, способом представления анафоры в припредложной позиции; 2) синонимичностью средств выражения имени компонента ситуации разными ЧР. Представим их.

6. Варианты реализаций ПЕ в конкретных условиях текста

6.1. Способ представления анафорического компонента. Текстовая парадигма содержит несколько конкретных парадигм. Одна из них связана со способами выражения анафорического компонента, если антецедент в предтексте уже назван. Часто в дефиниции предлога указывают, что в припредложной позиции возможно существительное или личное местоимение. На самом деле, это более многофакторная проблема.

Во-первых, следует отметить, что анафора может быть эксплицитно представлена разными средствами:

1) повтором существительного-антецедента: Подошел к дому, но внутрь дома не вошел;

2) родовым словом, классификатором или словосочетанием-синонимом: Встретил Машу и приветливо кивнул этой милой девушке;

3) местоименной словоформой. Обычно при этом подразумевается личное местоимение.

Однако, что касается личных местоимений, то их синтаксический потенциал, как показала В.Г. Кульпина [Кульпина, 1986] для польского языка, и это верно также для русского и, думается, для всех других языков, гораздо меньше синтаксического потенциала

существительного, что делает в ряде случаев использование личного местоимения в качестве анафоры невозможным. Этот аспект соотнесенности существительного и местоименной анафоры упомянут в РГ-80 и требует тщательных и вместе с тем очень масштабных исследований. Сейчас можно отметить следующее:

1) в качестве анафоры системно выступает не только личное, но и указательное местоимение это, «субстантивирующее» глагол (часто вместе с распространителем): Он пришел немножко раньше, и благодаря этому мы не опоздали; или заменяющее событийное существительное: У нас экзамены. В связи с этим танцы отменяются;

2) есть целые категории слов, практически не приемлющие анафоры — личного местоимения. Так, ФСК именной темпораль-ности (и, возможно, это лингвистическая универсалия) не позволяет заменить названия временных единиц и временных отрезков личными местоимениями, ср.: Завтра среда, а *в нее у меня семинар; Прошло два часа, и *в течение них / *за них из дома не вышло ни одного человека; ср. возможное: Завтра среда, а в среду / а в этот день у меня семинар; Прошло два часа, и в течение этого времени/за это время из дома не вышло ни одного человека;

3) некоторые предлоги в конкретных значениях тоже «не любят» присоединять личное местоимение. Так, предлоги из и по при выражении причинных отношений практически не сочетаются с личным местоимением, ср.: Его главная черта — вежливость. Он *из нее никогда не спорит со старшими. Декан дал указание обсудить этот вопрос на кафедре. *По нему мы включили этот вопрос в повестку дня. Ср. возможность употребления личных местоимений с другими причинными предлогами: Прекратите шум, у меня от него голова болит; Декан дал указание и в соответствии с ним мы включили этот вопрос в повестку дня. Вероятно, в рамках этой ФСК есть и другие «капризные» в этом отношении предлоги. Этот аспект вообще никогда не был объектом специального изучения;

4) но есть и такие случаи, когда вторичный предлог, т.е. уже собственно предлог как ЧР, не присоединяя в качестве анафоры личного местоимения или местоимения это, системно присоединяет притяжательное или указательное согласуемое местоимения, ср.: от имени президента (поздравить) — от его имени; Киано боялся, что не сможет заснуть, а в силах брата было подарить ему крепкое забытье и прекрасное сновидение = в его силах; Иван выступил в качестве эксперта и Нужен был эксперт, и в этом качестве выступил Иван. И хотя базовое слово сохраняет здесь все приобретенные в процессе перехода в категорию предлога свойства и характеристики, при нем нет падежной формы. Однако согласуемая анафора как имя вводимого предлогом актанта ситуации при нем обязательна. Это притяжательное или указательное местоимение — обя-

зательный компонент образуемой базовым словом именной группы или синтаксемы.

Грамматики этого механизма мы пока не знаем. Очевидно, некоторые предлоги свободно заменяют существительное личным местоимением; другие не допускают постановки личного местоимения вообще. Третьи присоединяют оба разряда местоимений. Вероятно, присоединение личного местоимения свидетельствует о большей степени опредложенности. Так, предлог с помощью чего в норме обычно выступает с притяжательным местоимением: 25 кадр — действительно ли с его помощью можно быстрее усвоить информацию? Что такое файлообменные сети и как с их помощью заработать? В США создали программу: с ее помощью можно определить, где была сделана фотография. Получить с нашей помощью патент на промышленный образец просто. Но достаточно частотны и случаи употребления личного местоимения, ср.: Песни говорят о состоянии моей души (с помощью них хочу сказать, как я люблю этого человека)!!! «Народный журналист» — это народная газета, с помощью нас можно обратиться к жителям Курска и области. Где можно скачать торрент? И как скачивать фильмы с помощью него ? (Все примеры — Инт.) Если актант — одушевленное существо, возможно притяжательное местоимение: Журналисты пока не понимают, какая власть в их руках (Инт.); Президент не прощает игр за его спиной (Инт.) Но возможно и личное местоимение — у-лока-лизатор (термин Н.Д. Арутюновой [Арутюнова, 1976]): Вся власть у них в руках (Инт.) Что говорят у него за спиной? (Инт.) Хотя эту реализацию можно рассматривать как компонент морфосинтакси-ческой парадигмы: в руках кого — в руках у кого, за спиной кого — за спиной у кого. (И, честно говоря, морфо-синтаксический статус предлога у — что это: экспликатор, редупликатор или валентност-ная единица, — здесь нам пока не ясен.) Вместе с тем в случае от его имени заменить притяжательное местоимение на форму у него нельзя. Правила пока не сформулированы.

Языку, очевидно, безразлично, как именно мы назовем в том или ином случае нашу словоформу: предлогом или существительным, — но факт такого «неразличения» или «совмещения» ЧР есть один из механизмов функционирования языка. И нужно бы выявить все такие случаи. Они системны и отнюдь не единичны. Возможно, тогда мы поймем, какие именно единицы и почему не принимают личных местоимений;

5) наконец, есть уже упоминавшиеся случаи, когда анафора представлена 0-формой. Такое представление анафоры возможно и для первичных предлогов, см. примеры выше, а также: Она была на каблуках, а я без; Одна сережка закатилась за шкаф, а другая под; и для предлогов, которые в наших словарях традиционно именно поэтому называют наречиями, но все-таки далеко не для всех; ср.

приведенные выше с помощью чего и в качестве чего. И выявить все случаи, когда такое употребление возможно или невозможно — тоже задача грамматики.

6.2. Синонимичность средств выражения имени компонента ситуации разными ЧР. В литературе уже отмечались случаи, когда имя компонента ситуации, вводимое предлогом или аналогом предлога, выполняющим предложную функцию, может быть представлено двояко: падежной формой существительного: в пределах города, в условиях Севера, в границах разумного, в сфере медицины, за спиной отца; и согласуемой формой прилагательного: в городских пределах, в северных условиях, в разумных границах, в медицинской сфере, за отцовской спиной; ср.: Так вот из соображений политики не надо считать сибирский диалект языком. — Они фальсифицируют историю из политических соображений; ...сценарист и режиссер, чьи имена не сообщаются «из соображений этики». — Норвежский фонд продал акции Норникеля из этических соображений. Он чтил церковь по соображениям политики, но не верил ни в бога, ни в черта, . — «ТВ Столица плюс» продали по политическим соображениям. Англиканская церковь продает акции по соображениям этики; — Моменты, не вошедшие в известные мультфильмы по этическим соображениям (все примеры — Инт.).

Все смысловые нюансы или собственно предложные значения, если базовая словоформа есть собственно предлог, здесь сохраняются, кроме того, семантически и конструктивно обязательный компонент выражен во втором случае согласуемой, а не управляемой формой. И это тоже зона пересечения двух частеречных категорий. Почему и зачем говорящий выбирает ту или иную форму представления актанта ситуации, вводимого предложной единицей, еще предстоит выяснить. Это, скорее всего, область коммуникативных задач, стоящих перед говорящим. Но эти задачи должны быть выявлены и сформулированы как один из уровней Грамматики с большой буквы.

Заключение. 1. Таким образом, уже первые наблюдения над ПЕ показали, что Язык пользуется определенными средствами, определенными механизмами для обеспечения оптимального решения коммуникативных задач говорящего. Базой для такого обеспечения служит свойство изоморфизма разных уровней Языка [Бело-шапкова, 1971, 1974].

2. Категория ПЕ показывает, что полевая структура Языка, объясняющая континуальность, отсутствие жестких границ между единицами разного типа, возможность «плавного» перехода одного типа единиц в другой, тем не менее обладает и свойствами катего-риальности, что обеспечивается наличием у языковых единиц разных уровней определенных свойств, характерных для каждого категориального разряда.

3. Представляется, что одна из актуальных задач современной грамматики — выявление объективных критериев, необходимых для понимания и описания как структуры языка в его функционировании, так и механизмов языка, обеспечивающих его оптимальное функционирование.

4. Думается, что наша современная грамматика недостаточно конкретна: пока не выявлено и не зафиксировано огромное количество грамматических явлений, не сформулированы правила выбора и употребления тех или иных вариантов реализации разных языковых единиц. Очевидно, это задача ближайшего будущего.

Список литературы

Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М., 1990. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. Белошапкова В.А. Изоморфизм в синтаксических связях падежных форм и придаточных частей //Категория падежа в структуре и системе языка. Рига, 1971.

Белошапкова В.А. Сложное предложение и словосочетание (К вопросу об изоморфизме в синтаксической системе) // Грамматическое описание славянских языков. Концепции и методы. М., 1974. Богданов С.И. Морфология неполнозначных слов в современном русском языке. СПб.,1997.

Всеволодова М.В. Категория именной темпоральности и закономерности

ее речевой реализации: Дисс. ... докт. филол. наук. М., 1983. Всеволодова М.В. Теория функционального синтаксиса: Учебник. М., 2000. Всеволодова М.В. Типология славянского предлога. Системность: категории и парадигмы // XIV Международный съезд славистов. Славянское языкознание. Лингвистика. М., 2008. Всеволодова М.В. Поля, категории и концепты в грамматической системе

языка // Вопросы языкознания. 2009. № 3. Всеволодова М.В. Грамматические аспекты русских предложных единиц: типология, структура, синтагматика и синтаксические модификации // Вопросы языкознания. 2010. № 4. Всеволодова М.В., Владимирский Е.Ю. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке. М., 2009. Всеволодова М.В. Клобуков Е.В., Кукушкина О.В., Поликарпов А.А. К основаниям функционально-комму-никативной грамматики русского предлога // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2003. № 2. Дешериева Т.И. Лингвистический аспект категории времени в его отношении к физическому и философскому аспекту // Вопросы языкознания. 1975. № 2.

Клобуков Е.В. Семантика падежных форм в современном русском литературном языке. М., 1986. Лексические и фразеологические предлоги в современном русском языке: Учебное пособие / Под ред. В.М. Мокиенко. М., 2007. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М., 1972.

Лутин С.А. Системно-функциональный анализ категории падежа в русском языке: Дисс. ... докт. филол. наук. М., 2008. Кульпина В.Г. Система падежного функционирования личных местоимений в польском языке: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1986. Мамечков С.Г. Функционально-семантическое поле биологического пола в современном русском языке: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2010.

Маркус С. Логический аспект лингвистических оппозиций // Проблемы

структурной лингвистики. М., 1963. РГ-80: Русская грамматика: В 2 т. / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. М., 1980. Судзуки Рина. Русские атрибутивные конструкции со значением «параметрическая характеристика предмета» и функционирование в них компонентов предложного типа (в зеркале японского языка): Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2008. Тихомирова Т.С. Процессы адвербиализации форм творительного беспредложного в польском языке: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1972. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М., 1961.

Шереметьева Е.С. Проблема категориального статуса отыменных реляти-вов // III Международный конгресс исследователей русского языка. Русский язык: исторические судьбы и современность. Труды и мат-лы. МГУ. 20—23 марта 2007 г. М., 2007. Шереметьева Е.С. Отыменные релятивы современного русского языка.

Семантико-синтаксические этюды. Владивосток, 2008. Шереметьева Е.С. Пути и аспекты описания отыменных релятивов // IV Международный конгресс исследователей русского языка. Русский язык: исторические судьбы и современность. Труды и мат-лы. МГУ. 20—23 марта 2010 г. М., 2010. Шиганова Г.А. Система лексических и фразеологических предлогов в современном русском языке. Челябинск, 2001. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. Текст лекций. Красноярск, 1994. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира. М., 1984.

Словари

МАС — Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд. М., 1981—1984.

СОШ — Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.

ССЗ — Золотова Г.А. Синтаксический словарь. М., 2001.

СТСРЯ — Современный толковый словарь русского языка / Гл. ред.

С.А. Кузнецов. М., 2004. ЭРЯ — Энциклопедия «Русский язык». М., 1997.

ЭСП — Этимологический словарь русского языка / Сост. А. Преображенский. М., 1910—1914. Китай, 1956.

Сведения об авторе: Всеволодова Майя Владимировна, докт. филол. наук, профессор кафедры дидактической лингвистики и теории преподавания русского языка как иностранного филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]