CC BY
26
К ВОПРОСУ ОБ ОНТОЛОГИЧЕСКОМ СТАТУСЕ МУЗЫКИ
© Корсакова И. А.*
Российский государственный социальный университет, г. Москва
В статье рассматривается гипотеза о полионтичности музыкального произведения, существующего в особой виртуальной реальности, характеризующейся своим хронотопом (пространственно-временными характеристиками и законами существования). Многомерность художественного пространства, с одной стороны, обусловлено полиреаль-ностю личности - субъекта музыкальной коммуникации, с другой стороны оно само обусловливает полиреальность человека.
Основные вопрос философии «Что первично: материя или сознание?», «Познаваем ли мир?» вновь возникают, когда мы начинаем размышлять об онтологическом статусе музыкальных произведений. Зададимся вопросом: где существует музыкальное произведение? Музыка - искусство временное, а поэтому у музыкальных произведений нет и не может быть пространственных координат. Тем не менее, мы считаем, что они есть, а, следовательно, должна быть реальность, в которой присутствует хронотоп. Единственный ответ, который ближе всего соответствует современному представлению об онтологии - музыка существует в воспринимающем сознании. Действительно, мир существует благодаря тому, что он воспринимаем.
Классическая формула О - 8 («объект» - «субъект») часто трактуется весьма примитивно: сознание субъекта уподобляется фотоаппарату или магнитной пленке, на которую записываются события внешнего (объективного) мира. В философии обсуждение этого вопроса имеет давнюю историю.
Лосевым А.Ф. разработан метод логико-смыслового конструирования философского предмета на основе синтеза феноменологии и диалектики. Результатом применения данного метода является «платоновско-гуссерли-анский эйдос» - совершенное единство умственного и чувственного содержания: «символ ... есть эйдос, воспроизводимый на ином». Центральным элементом Лосевской концепции является понятие «имени» или «слова». Понятое онтологически имя является особым местом встречи смысла человеческой мысли и имманентного смысла предметного бытия, что в законченном выражении делает имя «идеей», улавливающей и очерчивающей «эйдос». Наибольшую глубину и полноту имя обретает, охватывая сокровенный слой бытия и раскрываясь как миф, который есть не вымысел, но последняя полнота реальности, «непосредственно ощущаемая действительность», уже не эйдос, а «само бытие» в его самораскрытии [7].
* Доцент кафедры Социологии и философии культуры, кандидат философских наук.
Применительно к музыкальному произведению можно сказать, что оно есть, пока есть нечто иное (субъект), способное дать «имя» данному феномену. Онтология музыкального произведения обусловлена наличием сознания, очерчивающего границы бытия музыкального произведения.
В 70-х годах XX века в искусствоведении появилось понятие «художественная реальность». «В литературном произведении, - пишет М.Я. Поляков, - налицо двойная система отношений с реальной действительностью: это одновременно вымышление фиктивного мира и отражение действительности. Ме^ду сознанием и действительностью возникает «третья реальность» как специфический инструмент проникновения во внутренние законы окружающего» [4, с. 45].
В современной философии, в особенности последние 10-15 лет XX в., развивается идея множественности миров (возможных миров). Носов H.A., Хоружий С. С. разработали подход, основанный на признании полионтич-ности реальности, получил наименование «виртуалистика» [3]. Провозглашается отказ от моноонтического мышления (постулирующего существование только одной реальности) и введение полионтической непредельной парадигмы (признание множественности миров и промежуточных реальностей), которая позволит строить теории развивающихся и уникальных объектов, не сводя их к линейному детерминизму.
Идеи полифоничности, диалогичности, многомерности художественного (музыкального) пространства разрабатываются в современной научной литературе. Так А.И. Щербакова пишет: «Существует множество моделей, но все они представляют собой не просто части, в сумме своей составляющие мировую музыкальную культуру, а являются подсистемами единой сложноорганизованной системы, которая больше простой суммы частей, поскольку представляет собой целостное музыкальное пространство, звучащее пространство бытия. Чистота и свет подлинного искусства через время и пространство освещают все сферы общественной жизни, открывая человеку глубины его собственного «я», позволяя осознать смысл земного существования. Объединяя землю и космос, музыка делает далекое близким, а близкое возвышает до огромных высот, позволяя душе преодолеть временные границы земного существования» [6, с. 221]. Ануфриева Н.И. говорит о многомерности социального художественного пространства, позволяющего из множества полей поле культуры, в том числе музыкальную культуру, способствующую художественно-творческому освоению окружающейдействительности [1, с. 13].
Итак, существует особая реальность художественного произведения, сопоставимая с наличной действительностью, позволяющая ярко и остро переживать эмоциональные состояния, получать новые знания, открывать путь к само совершенству. Эту реальность в полной мере можно назвать виртуальной реальностью художественного произведения. Исследованы различ-
ные механизмы включения субъекта в пространство виртуальной реальности: естественные (сон, игра) и искусственные (компьютерные средства).
Многомерность художественного пространства связана с особенностями субъектов, включенных в это пространства. В полной мере можно согласиться с мнением психологов о том, что виртуальность, способность пребывать во множестве реальностей и порождать их есть имманентное свойство человека. Именно эта способность входит в механизмы развития самого человека, как в филогенезе, так и в онтогенезе. «Через возникновение виртуальной реальности человек становится полиреальным, а полиреальность есть конституирующее свойство человека в отличие от животных» [2]. Освоение любой культуры основано на идентификации с соответствующей социальной общностью, начиная с семьи и кончая человечеством в целом. В процессе социализации открываются надэтнические, наднациональные, общечеловеческие ценности, общечеловеческая культура.
Таким образом, существует двусторонняя зависимость: с одной стороны, многомерность художественного пространства обусловливает полиреальность человека, являющегося субъектом коммуникативного музыкального процесса. С другой стороны, полиреальный человек формируется в онтогенезе. Реальностью является не просто культурная, но поликультурная обусловленность человеческой психики и сознания, включая мировоззрение. Каждая социальная общность, значимая группа, к которой принадлежит человек, является своеобразной культурной средой и каждый человек находится одновременно в целом ряде разных культур, лишь отчасти пересекающихся (национальная культура, этническая культура, профессиональная, религиозная, городская и т.д.). Человек является носителем целого ряда разноуровневых культур, и разные элементы нашего мировоззрения заимствуются из разных культурных контекстов.
Шютц А., исследуя временной аспект музыкального хронотопа, определяет музыкальное произведение как «осмысленную организацию тонов во внутреннем времени». Опираясь на идеи Бергсона, философ отмечает, что именно событие во внутреннем времени является самой формой существования музыки. Поток тонов осмысленно организован как для композитора, так и для слушателя, поскольку «он вызывает в потоке сознания взаимную игру воспоминаний, ретенций, протенций и предвосхищений, которые соотносят следующие друг за другом элементы» [5, с. 250]. Слушатель соотносит то, что он слышит в настоящий момент с тем, что согласно его предвосхищению, последует, а также с тем, что он только что услышал, и что он слышал с самого начала. Поэтому слушатель воспринимает льющийся поток музыки не только в направлении от первого такта к последнему, но и в обратном направлении. Особое отношение ме^ду композитором и слушателем состоит в том, что они может быть будучи отделенными столетиями, в квазиодновременности участвуют в едином потоке
сознания, осуществляя шаг за шагом артикуляцию музыкальной мысли творца. Таким образом они объединяются общим для них временным измерением, которое является ни чем иным, как производной формой настоящего времени. Такой вид музыкальной коммуникации А. Шютц называет опытом «мы», который является основой всей возможной коммуникации.
В философии второй половины XX века формируются новые когнитивные парадигмы: лингвистическая, диалогическая, повествовательная (нарративная) и прагматическая. Представление о знании как отражении реальности сменилось представлением о «социальном конструировании реальности», где в фокусе рассмотрения находятся интерпретация и обсуждение значений в социальном мире. Доминирующим становится конструктивистское мышление. Термин «конструктивизм» означает, что реальность «конструируется» благодаря установкам и когнитивным убеждениям индивида, его восприятию окружающего мира. Представления о мире считаются не более чем конструктом, который не отражает «истинности» внешней реальности.
Обобщая выше изложенное, можно прийти к следующим выводам:
1. Музыка существует в «живом» многомерном коммуникативном процессе.
2. Реальность музыки полионтична. Ее составляют: хронотоп самого музыкального произведения как единство пространственных и временных параметров, направленное на выражение определенного (культурного, художественного) смысла; полиреальности субъектов музыкально-коммуникативного события;
3. Музыкальное коммуникативное пространство есть виртуальная реальность, порождаемая тремя составляющими: звуковой материальной основой (или заменяющим ее симулякром), выходящим в Универсум; пространством личности (всех субъектов коммуникации); социокультурными условиями коммуникации.
I - субъект; II - культура; III - универсум; IV - музыка
Рис. 1
Список литературы:
1. Ануфриева Н.И. Музыкальная культура в структуре социального пространства // Наука и современность. Сборник материалов I Международной научно-практической конференции. - Новосибирск, 2010. - Ч. 3. -С. 13.
2. Асадуллина С.Х. Теория и практика разрешения виртуального конфликта [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.window.edu.ru/win-dowcatalog/pdf2txt?p_id=40688&.
3. Носов Н.А. Виртуальная реальность // Вопросы философии. - 1999. - №10. - С. 152-164.
4. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. - М.: Сов. писатель, 1978. - С. 45.
5. Шютц А. Совместное сочинение и исполнение музыки. Исследования социального отношения // А. Шютц. Смысловая структура повседневного мира. Очерки по феноменологической социологии. - М. 2003. - С. 250.
6. Щербакова А.И. Философия музыки - философия свободы - философия человека // Казанская наука. Сборник научных статей. - Казань, 2010. - № 5. - С. 221.
7. www. philosophy. polbu.ru/losev. htm.
ПЛАХТОВЫЕ ТКАНИ ДЕГТЯРЁВСКОЙ ФАБРИКИ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ИЗДЕЛИЙ ИМ. 8 МАРТА ИЗ КОЛЛЕКЦИИ МУЗЕЯ УКРАИНСКОГО НАРОДНОГО ДЕКОРАТИВНОГО ИСКУССТВА (Г. КИЕВ)
© Турко Х.В.*
Львовская национальная академия искусств, Украина, г. Львов
В статье впервые сделано попытку, проанализировать творческие и технологические эксперименты коллектива Дегтярёвской фабрики художественных изделий им. 8 Марта на основе народной плахты, обозначить основные этапы развития промышленного производства декоративных тканей этого типа и определить новые формы ее функционирования в советской Украине.
Традиции плахтового ткачества складывались на протяжении длительного периода времени. Народные мастера создавали одежду исходя из нужд рынка, а связь с художественной средой проявлялась в последовательном совершенствовании и продолжении применения выработанных
* Аспирант кафедры Истории и теории искусств.
