CC BY
19
Самойлов Сергей Федорович
доктор философских наук, профессор, Краснодарский университет МВД России (тел.: +78612583516)
Тимофеева Наталья Ивановна
Краснодарский университет МВД России (тел.: +79183514723)
Швец Анна Анатольевна
кандидат юридических наук, Краснодарский университет МВД России (тел.: +78612583414)
К вопросу об онтологических основаниях античного понимания жизненных стратегий
В статье раскрываются специфика античного понимания человеческого существования и его место в онтологической структуре мира. Рассматриваются философские подходы рассмотрения жизненной стратегии.
Ключевые слова: жизненная стратегия, философский подход, онтологический аспект, онтология, жизненный план.
S.F. Samoilov, Doctor of Philosophy, Professor, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583516;
N.I. Timofeeva, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +79183514723;
A.A. Shvets, Master of Law, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583414.
To the question of the ontologic bases of antique understanding of vital strategies
The content of the article is aimed at disclosure of the specifics of the ancient understanding of the human mode of existence and its place in the ontological structure of the world. And also philosophical approaches of consideration of vital strategy are considered.
Key words: vital strategy, philosophical approach, ontological aspect, ontology, life plan.
Из всех социально-гуманитарных дисциплин философия, несомненно, обладает наибольшим правом претендовать на звание первой дисциплины, превратившей понятие «жизненная стратегия» в предмет рационального познания. С самых первых шагов философского знания как в Гре -ции, так и на Востоке одним из животрепещущих вопросов является вопрос о том, что есть человеческая жизнь и как следует ее организовать. Первоначальное отсутствие деления философии на отдельные дисциплины, ее генетическая связь с целостным мифологическим мировоззрением привела к тому, что первые концепции жизненных стратегий потенциально содержали в себе возможности ответа на важнейшие вопросы человеческого существования: о характере мира, адекватной форме отношения к нему, смысле и цели жизни, индивиде и обществе. Благодаря этому были заложены, с одной стороны, предпосылка для рас-
смотрения феномена «жизненная стратегия» в различных дисциплинах, а с другой - наличие целостного философского подхода, сопоставимого с психологическим и социологическим походами к исследованию данного феномена.
Как и другим подходам к рассмотрению феномена жизненной стратегии, философскому подходу присуще определенное концептуальное видение исследуемого предмета. Важнейшими характерными чертами философского подхода следует признать универсальность и умозрительность.
Универсальность философского рассмотрения жизненных стратегий заключается в том, что она стремится установить место данного явления в предельно общих структурах и системах человеческого сознания, общества, мышления, бытия и выявить связь, существующую между различными функциями, выполняемыми им по отношению к этим системам. Другими словами, в отличие от психологии и социологии, рассматривающих жизненную
219
стратегию на микроуровне, философия исследует ее на макроуровне, в контексте предельно общих структур бытия.
Прямым следствием универсальности является другой признак философского подхода -умозрительность. Рассматривая жизненную стратегию на предельно абстрактном уровне, философский подход является теоретическим и раскрывает логические связи, существующие как между различными элементами жизненной стратегии, так и между нею и структурными элементами различных видов бытия. Другими словами, специфика философского рассмотрения жизненной стратегии заключается в ее теоретическом конструировании. Однако это конструирование может осуществляться с различных точек зрения и в различных философских дисциплинах. По этой причине философский поход, несмотря на свое единство, является внутренне дифференцированным и включает в себя несколько микроподходов, соответствующих дисциплинарному делению философского знания.
Рассмотрение понятия жизненной стратегии через призму различных философских дисциплин имеет большую познавательную ценность, поскольку позволяет представить данное понятие в контексте целостного философского мировоззрения, отвечающего на важнейшие познавательные и экзистенциальные вопросы человека. При этом наличие в философском знании большого числа направлений позволяет предложить индивиду различные модели поведения в обществе. С другой стороны, философский подход благодаря своей универсальности и умозрительности способен установить связи между данными, получаемыми при исследовании жизненных стратегий различными социальными науками. Благодаря этому именно философский подход может стать теоретико-методологическим основанием синтеза эмпиризма и умозрительности в процессе исследования феномена жизненной стратегии. Поскольку именно универсальность является свойством, позволяющим философскому знанию связывать воедино данные различных эмпирических наук, представляется целесообразным начать рассмотрение специфики исследования данного явления с позиции предельно абстрактной философской дисциплины - онтологии.
Превращение жизненной стратегии в предмет онтологии было осуществлено в творчестве Платона. До Платона у софистов и Сократа жизненная стратегия индивида уже выступала в качестве объекта философского
исследования, но в первом случае мы имеем дело с социально-философской, а во втором -с этической интерпретацией. Платон же, рассмотрев поведение как индивида, так и социальной группы через призму своей концепции идей, впервые превратил жизненную стратегию в предмет онтологии.
Следует подчеркнуть, что жизненная стратегия является предметом теоретического конструирования на всем протяжении творчества Платона, при этом собственно онтологический аспект в каждом новом периоде творчества проявляется все ярче. Наиболее известным примером анализа феномена жизненной стратегии раннего периода творчества Платона является диалог «Горгий». Важность данного диалога для анализа исследуемого феномена заключается в том, что в нем не только изображаются основные модели поведения и раскрываются их ценностные ориентиры и метафизические основания. Одной из главных особенностей платоновского анализа жизненной стратегии и философского творчества в целом следует признать наличие в нем художественной составляющей. Так, Платон не только излагает свои взгляды в художественной форме, но и дает оценки различным моделям поведения, ценностным системам и онтологиям. Другой специфической чертой философского творчества Платона является присущая диалогам раннего и зрелого периодов иллюзия исторической достоверности. Такая достоверность достигается тем, что героями платоновских диалогов являются его учитель Сократ, его идейные противники - софисты и другие исторические лица.
Особенность онтологического анализа феномена жизненной стратегии раннего творчества Платона заключается в том, что он имеет ярко выраженный драматургический характер. Основоположник объективного идеализма рисует перед читателями «Горгия» и других ранних диалогов образ молодого человека, стоящего перед выбором жизненного пути, который пытается разобраться, какая модель поведения -сократическая или софистическая - является предпочтительной. Раскрытие содержания данных стратегий осуществляется Платоном постепенно, начиная с нижнего уровня - модели социального поведения, затем оно продолжается посредством анализа ценностных ориентиров индивида, переходит в исследование антропологической проблематики и, наконец, завершается обнаружением ее метафизических оснований. Рассмотрим приводимые в «Горгии» жизненные стратегии, исходя из данного плана.
220
Итак, софистическая жизненная стратегия проповедует активистскую модель социального поведения. Излагая ее, ученик софистов Калликл, обращаясь к молодому человеку, говорит следующее: «Ежели ты подлинно муж, то не станешь терпеть страдания, переносить несправедливость. Это дело раба... который терпит поношения потому, что не в силах защитить ни самого себя, ни того, кто ему дорог. Но, по-моему, законы как раз и устанавливают слабосильные, а их большинство. Стараясь загнать более сильных, тех, кто способен над ними возвыситься, стремясь избежать этого возвышения, они утверждают, что быть выше других постыдно и несправедливо, что в этом и состоит несправедливость - стремление подняться выше прочих. Сами же они по ничтожность охотно. довольствовались бы долей, равной для всех. но сама природа, я думаю, провозглашает, что это справедливо - когда лучший выше худшего и сильный выше слабого. Что это так, видно всем и повсюду и у животных, и у людей - если взглянуть на города и народы в целом, видно, что признак справедливости таков: сильный повелевает слабым и стоит выше слабого» [1, с. 522-523]. Из сказанного следует, что идеалом софистической модели поведения является так называемая «сильная личность», которая реализуется в социальной жизни посредством борьбы с другими людьми и социального признания своих заслуг. Предельной социально-философской целью софистической модели поведения является незаконный захват абсолютной политической власти в полисе - тирания.
Ценностная система софистической жизненной стратегии может быть описана следующим образом. В ее центре находится индивидуальное «Я», которое в своем поведении руководствуется, с одной стороны, телесными потребностями и желаниями, а с другой - стремлением к превосходству над другими индивидами. Одной из особенностей софистической системы ценностей является то, что она имеет ярко выраженный эгоистический характер, поскольку волевые эмоциональные импульсы индивидуального «Я» ничем не ограничены. Конечно же, софистическая философия не сомневается в существовании другого «Я», но оно рассматривается в ней только как единство достижения своих целей. Одним из проявлений такого рода конвенциональной этики является убеждение, что социальные, политические и моральные законы есть результат договоренности между людьми. Непосредственным выводом из этого утверждения является призыв к изменению
законов сначала в интересах большинства, а затем и одного лица. Тем самым конвенционализм в этике, с точки зрения Платона, представляет собой лишь средство установления тирании.
Антропология жизненной стратеги софистов служила фундаментом их аксиологии и исходила из представления о человеке как о разумном животном, смысл существования которого заключается в удовлетворении своих инстинктов и господстве над другими особями. При этом разум рассматривался софистами как одно из орудий животной воли, обладающей в некоторых ситуациях определенными преимуществами перед грубой физической силой. Одним из главных свойств разума является хитрость, посредством которой удается ввести других людей в заблуждение, убедить в своей правоте или просто обмануть. Таким образом, разум в учении софистов - это не что иное, как интеллектуализация силы, ее гибкая форма проявления. Естественно, что такое толкование разума означает, что человек в целом представляет собой волевое, а не разумное существо. Его главное предназначение заключается в способности править, а не мыслить или мыслить, чтобы править. Зрелый муж, посвятивший себя теоретическому мышлению, достоин презрения, поскольку он извращает волевую природу человека, требующую от него умения править и повелевать.
Онтологические основания жизненной стратегии софистов просматриваются в «Горгии» не столь ярко, как ее аксиологические и антропологические аспекты, но имеют, несомненно, натуралистический характер. Так, в обоснование активной модели поведения Калликл апеллирует к животному и всему природному миру. Для софистов реальность исчерпывается природно-социальным миром, идеального слоя бытия для них не существует, наличие спиритуального бытия - богов - не отвергается только по причине нежелательных социальных последствий. Помимо натурализма, другой важной чертой софистической онтологии, имеющей прямое отношение к конструированию жизненной стратегии, является номинализм. Хотя в «Горгии» и других диалогах Платона, в которых изложены взгляды софистов, их онтологии уделяется не так много внимания, образ мира, из которого исходят софисты, имеет, несомненно, номиналистический характер. Для Горгия, Протагора, Гиппия и других софистов мир представляется потоком целостных и самодостаточных вещей, каждая из которых стремится сохранить свое существование. Эта
221
борьба природных вещей за существование наиболее ярко проявляется в животном и человеческом мире. Таким образом, агонистический характер жизненной стратегии, предлагаемой софистами, имеет основание в изначально дискретной структуре мира.
В противоположность софистам Сократ предлагает совершенно иную жизненную стратегию, первым уровнем которой является интеллектуальная модель социального поведения. Согласно этой модели, прежде чем действовать и реализовывать свои желания и порывы, индивид должен оценить их характер, определить, добры они или злы, затем выявить их значение для других людей и общества в целом. Такая модель поведения требует от индивида большой практики, критического и теоретического мышления. В свою очередь, совершенствование в такой практике порождает необходимость избрания индивидом, только вступающим в социальный мир, мудрого наставника - философа. Цель обучения у философа принципиально отличается от целей, преследуемых учеником софиста. Если во втором случае она заключается в овладении тиранической властью, то в первом нацелена на обучение гражданским добродетелям. Другими словами, социальная модель софистической стратегии ориентирует на властвование, тогда как сократический образ жизни - на служение обществу и государству.
Ценностная система сократической жизненной стратегии также существенным образом отличается от софистической. Если в центре софистической системы находится индивидуальное «Я», то сократическая полагает в нем понятие блага. Под благом Платон понимает истинные интересы и предназначения всех людей. Тем самым индивидуальное «Я» рассматривается в качестве одного из элементов ценностной структуры, а не в качестве ее смыслополагающего центра. Соответственно, импульсы индивидуального «Я», как эмоционально-волевые, так и когнитивные, направлены не на реализацию своих желаний, но на поддержание нормального функционирования социального целого. Такое функционирование возможно только благодаря совместному и согласованному функционированию всех индивидов, регуляции их потребностей, желаний и интересов. Естественно, что решение этой задачи возможно только посредством рационального постижения объективно существующей системы ценностей, отклонение от которой в сторону эгоизма неминуемо влечет за собой разрушение не только социального по-
рядка, но и нормальной организации душевной жизни самого индивида.
В противоположность софистической сократическая антропология имеет ярко выраженный рационалистический, реалистический и аскетический характер. Идеализм антропологической концепции, проповедуемый Платоном в «Горгии», заключается в признании безусловного доминирования души над телом. В свою очередь, ее рационализм проявляется в убеждении, что человеческое поведение может быть полностью организовано рациональным образом . Наконец , основное содержание платоновского учения о человеке заключается в признании воздержанного образа жизни прямым необходимым проявлением разума.
Единство всех трех принципов сократической антропологии представляется возможным проследить на следующем фрагменте «Горгия»: «Значит достоинство каждой вещи - это слаженность и упорядоченность?
- Я бы сказал, что да.
- Значит, это какой-то порядок, присущий каждой вещи и для каждой вещи особый, делающий каждую вещь хорошей?
- Думаю, что так.
- Значит, и душа, в которой есть порядок, лучше беспорядочной?
- Непременно.
- Но душа, в которой есть порядок, это умеренная душа?
- Иначе и быть не может.
- А умеренная - это воздержанная?
- Несомненно.
- Значит, воздержанную душу надо считать хорошей» [1, с. 551].
Из приведенного фрагмента следует, что антропология жизненной стратегии Платона возможна только как логическое продолжение его онтологии. И действительно, трехступенчатая структура человеческого существа, включающая в себя тело, душу и разум, коррелирует с трехслойным строением сущего, включающего в себя физическое, идеальное и абсолютное бытие (Единое). Все существующее способно пребывать только по причине наличия самодостаточного и вечного бытия - Единого, которое разворачивается в структуру чисто мыслимых объектов - идей, которая, в свою очередь, реализуется в мире физических вещей. Таким образом, все сущее пронизано принципом самотождественности, который позволяет каждой вещи или явлению сохранять свое существование. Поэтому идея Единого сливается у Платона с идеей Блага. Отсюда следует, что подлинным благом для человека является
созидание в себе разумного начала, которое одно может даровать индивиду подлинную самотождественность и спасти его от деградации и распада посредством культивирования в себе чувственных наклонностей. По этой причине можно утверждать, что жизненная стратегия человека должна быть направлена и к источнику бытия и благу, которое открывается только посредством умозрения и аскетического образа жизни. При этом исследование данным путем не означает замыкание индивида в самом себе, отрицание важности природной и социальной жизни. Напротив, разнообразные формы действия человека и взаимодействие людей, рассмотренные с точки зрения их изначального замысла, с точки зрения абсолютного бытия, есть не что иное, как стремление к подлинной самости и подлинному единству.
Демонстрируя онтологический характер аскетической этики и интеллектуальной модели поведения и одновременно критикуя гедонизм и эгоизм жизненной стратегии софистов, Платон пишет: «.Тот, кто желает быть счастливым, пусть приучает себя к воздержанности... а от разнузданности каждому из нас надо бежать. Такой мне представляется цель, которую надо видеть перед собой в течение жизни, и ради нее не щадить сил -ни своих, ни своего города - чтобы справедливость и воздержанность стали спутниками каждого, кто ищет счастья; да, так надо поступать, а не давать волю необузданным желаниям, не торопиться утолять, потому что это нескончаемое зло, это значит вести жизнь разбойника. Подобный человек не может быть мил ни другим людям, ни Богу, потому что он не способен к отношению, а если нет общения, нет и дружбы. Мудрецы учат. что небо и землю, богов и людей объединяет общение, дружба, порядочность, воздержанность и высшая справедливость. По этой причине они зовут нашу вселенную "космосом", а не беспорядком, друг мой, и не бесчинством. Ты же. не замечаешь, как много значит и меж богов, и меж людей равенство, и думаешь, что нужно стремиться к превосходству над остальными» [1, с. 552-553].
Теперь, когда жизненные стратегии, представленные в «Горгии», можно считать рассмотренными, остается нераскрытым вопрос об их отношении к бытию. На первый взгляд, этот вопрос является несущественным, поскольку сократическая жизненная стратегия предстает в диалоге в качестве адекватного отражения реальности и, следовательно, истинного образа жизни, тогда как софистическая стратегия является явно иллюзорной и ложной. Данное утверждение является, несомненно, верным, но нуждается в одном существенном добавлении. С точки зрения Платона, появление софистического мировоззрения в целом и жизненной стратегии в частности не следует рассматривать как нечто случайное, это онтологически закономерное событие. Оно возникает в силу того, что физический мир в целом не может воплотить идеальное бытие в полной мере, более того, развитие мира есть не что иное, как деградация его замысла (идеи). Вместе с миром деградирует и общество. Одной из форм деградации социального мира является демократия, характеризующаяся нарушением принципа приоритета целого над частью. Софистическая философия, являясь прямым порождением демократии, представляет собой живую иллюстрацию нарушения данного принципа, но одновременно она есть момент определенного онтологического процесса - деградации реального мира. Является ли софистическая жизненная стратегия истинной? Несомненно, если рассматривать ее как средство ориентации во временном мире, но, во-первых, природно-социальная реальность не является высшей формой существования, а во-вторых, человек принадлежит к миру чувственных вещей лишь частично, поскольку посредством бессмертной души встроен в структуру идеального бытия. Таким образом, Платон проводит демаркацию между жизненными стратегиями, ориентированными на время и на вечность, и открывает тем самым один из способов классификации моделей реализации жизненных планов, который не утратил актуальности вплоть до настоящего времени.
1. Платон. Собр. соч.: в 4 т. М., 1991. Т. 1. 1. Platon. Coll. of works: in 4 vol. Moscow,
1991. Vol. 1.
223
