CC BY
21
УДК: 343.131
DOI: 10.51965/2076-7919_2021_1_3_183
Тутынин И.Б.
К ВОПРОСУ ОБ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ ОРИЕНТИРАХ В РЕГЛАМЕНТАЦИИ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ ИМУЩЕСТВЕННОГО ХАРАКТЕРА
Tutynin I.B.
ON THE ISSUE OF INTERNATIONAL LEGAL GUIDELINES IN THE REGULATION OF RUSSIAN CRIMINAL PROCEDURAL COERCION OF A PROPERTY NATURE
Ключевые слова: меры уголовно-процессуального принуждения имущественного характера, общепризнанные нормы и принципы международного права.
Keywords: measures of criminal procedural coercion of a property nature, generally recognized norms and principles of international law.
Аннотация: автор провел исследование содержания в международно-правовых актах основополагающих ориентиров правового регулирования и организации применения мер уголовно-процессуального принуждения имущественного характера. В результате он пришел к следующим выводам. На уровне международно-правовых актов устанавливается ряд первостепенных положений данного вида принуждения. Установлены следующие ориентиры: необходимость в подробном их регламентировании; обязательность присутствия в источниках права дополнительных гарантий имущественных прав и интересов; целесообразность разграничения сфер применения процессуального принуждения имущественного характера (например, недопустимо наделять залог как меру пресечения признаками договора и обеспечения исполнения обязательств); требование обеспечить, прежде всего, права и интересы личности, устремление обязать государство заботиться об обеспеченности имущественных прав и интересов потерпевшего, обвиняемого, иных заинтересованных лиц, а также иных лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство; определение ответственности государства за необеспеченность вышеуказанного. Должны быть реализованы и посылы по применению уголовно-процессуального принуждения, в том числе имущественного характера, сделанные Европейским судом по правам человека: «наличие правомерной цели вмешательства в право собственности», «соразмерность вмешательства преследуемой цели», «на условиях, предусмотренных законом», «в интересах общества и с соблюдением равновесия между правами собственника и интересами общества», «наличие доступных и достаточных средств правовой защиты». Кроме того, должна быть реализована идея «справедливого равновесия», согласно которой правоприменитель обязан рассматривать возможность применения менее строгой меры пресечения в качестве альтернативы заключению под стражу, в том числе за счет применения мер пресечения имущественного характера.
Abstract: the author conducted a study of the content in international legal acts of the fundamental guidelines of legal regulation and organization of the use of measures of criminal procedural coercion of a property nature. As a result, he came to the following conclusions. International legal acts establish the primary issues of this type of coercion, namely, by setting the development in the quantitative and qualitative composition of the institutions that represent such measures. The following guidelines have been established: the need for their detailed regulation; the mandatory presence of additional guarantees ofproperty rights and interests in the sources of law; the expediency of distinguishing the areas of application of procedural coercion of a property nature (criminal, civil, etc.); the requirement to ensure, first of all, the rights and interests of the individual, the desire to oblige the state to take care of the security of the property rights and interests of the victim, the accused, other interested persons, as well as other persons involved in criminal proceedings; the definition of state responsibility for the lack of security of the above. The European Court
of Human Rights should also implement the provisions on the use of criminal procedural coercion, including of a property nature, made by the European Court of Human Rights: "the existence of a legitimate purpose for interfering with property rights", "the proportionality of interference with the pursued purpose", "under the conditions provided for by law ", "in the interests of society and in compliance with the balance between the rights of the owner and the interests of society", "the availability of available and sufficient legal remedies". In addition, the idea of a "fair balance" should be implemented, according to which the law enforcement officer is obliged to consider the possibility of applying a less strict preventive measure as an alternative to detention, including through the use of property-related preventive measures.
Не смотря напряженную обстановку в вопросе о взаимоотношениях нашего государства с другими странами и международными организациями, много полезного для нужд отечественного уголовного судопроизводства, для правового регулирования и организации применения ряда его институтов, можно подчеркнуть в актах международного уровня.
Наш интерес к установлению сложившейся ситуации в правовом регулировании «проблемных зон» уголовного судопроизводства сосредоточен мерами процессуального принуждения. В уголовном судопроизводстве в подавляющем количестве случаев не обойтись без применения принуждения, которое пронизывает все стадии процесса, включает разнообразные виды (характер) и степень воздействия.
По характеру принуждение может быть физическим, психическим и имущественным. Отметим, в научных публикациях и учебной литературе очередность указания характера принуждения именно в такой последовательности1. Это удостоверяет отношение к представителям, входящим в стан каждой группы, к их значимости. Убеждены, это справедливо и не целесооб-
1 Григорьев В.Н., Победкин А.В. Смена задачи в поисках ресурсов уголовного судопроизводства // В сборнике: Правовые проблемы укрепления российской государственности. Сборник статей. Научные редакторы О.И. Андреева, Т.В. Трубникова. - 2018. С. 35-43; Масленникова Л.Н. Трансформация досудебного производства в начальный этап уголовного судопроизводства, обеспечивающий доступ к правосудию... в эру Industry 4.0 // Актуальные проблемы российского права. - 2019. - № 6. С. 138; Сумин А.А., Химичева О.В. Искусственный интеллект в уголовном процессе государств Азиатско-Тихоокеанского региона: общий обзор // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2020. - № 2. С. 18.
разно, т.к. обуславливает ошибочные последствия для правоприменения.
Под мерами процессуального принуждения имущественного характера понимаем институты уголовно-процессуального права, предусматривающие воздействие на имущественные права и интересы, тем самым вызывая изменение в поведении субъекта, на которого направлено правоограни-чение. При этом ограничение права собственности является основным способом достижения цели, поставленной уголовно-процессуальным законодательством.
К таким мерам относим залог (ст. 106 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - УПК РФ), наложение ареста на имущество (ст. 115-116 УПК РФ), денежное взыскание (ст. 117 УПК РФ) и некоторые другие. Обращение к данным мерам не случайно, потому как соблюдение имущественных прав и интересов в нашей стране пока что не самое передовое направление правообеспечитель-ной деятельности.
Использование мер уголовно-процессуального принуждения имущественного характера затруднительно оценить как успешное.
Меры пресечения, которые относим к мерам имущественного характера, не стали альтернативами заключению под стражей и подписке о невыезде и надлежащем поведении. Обеспечительная мера - наложения ареста на имущество используется не часто, возмещение вреда, причиненного преступлением, происходит далеко не по всем делам. Денежное взыскание практически не применяется2.
2 Судебная статистика [Электронный ресурс] // официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/ (дата обращения: 15.05.21).
Успешная оценка существующей ситуации и прогнозирование направлений совершенствования отечественного уголовного судопроизводства может быть только с учетом различных факторов (политико-правовых, социально-экономических и др.), учесть все из которых проблематично. Но игнорирование нужды и чаянья нынешнего и предстоящего общества, в которых имущественная составляющая, и в первую очередь по вопросам принуждения в уголовном судопроизводстве, обязательно обусловит нарушения прав и интересов личности и потери государства как экономического, так и иного плана. Использование возможностей и преимуществ уголовно-процессуального принуждения имущественного характера как эффективного и экономичного способа решения социально-полезных задач, может привести к качественному и количественному изменению состояния дел отечественного уголовного судопроизводства.
Переход на новые экономические условия существования и функционирования институтов государства, возведение на одно из лидирующих мест в общественном сознании значения таких правовых категорий как собственность, имущественные права и интересы личности, общества и государства, предполагают переоценку различных правовых институтов с точки зрения их экономической эффективности.
С определенной степенью условности1 предполагаем, что, наряду со стремлением защитить чьи-либо права и свободы, в настоящее время востребованы конкретные рекомендации о рациональных путях организации судебной власти, методах улучшения всех видов и форм судебной деятельности, позволяющие с минимальными затратами (материальными, интеллектуальными, физическими, идейно-политическими и др.) достигнуть искомого максимального результата.
1 Автор отдает отчет, что для категоричных высказываний по данному вопросу следует проводить многофакторный анализ, представляющий собой комплексное исследование влияния различных экономических, политических, социальных и иных детерминант на социальную обусловленность правовых норм, эффективность правоприменительной деятельности.
У нас нет возражений тому, что в уголовном судопроизводстве есть необходимость защищать права и интересы, имеющие гражданско-правовую природу и существующие в связи с производством по уголовному делу, группы участников, находящихся в стане противоборствующих сторон (например, потерпевший и обвиняемый, гражданский истец и гражданский ответчик). При этом государство обязано обеспечить разрешение конфликтного гражданско-правового отношения посредством деятельности правоохранительного органа2. Следовательно, если рассуждать о повышении эффективности уголовного судопроизводства без учета интересов государства и общества, то прийти к искомому результату маловероятно.
Регулирование отношений по вопросам ограничения права собственности, в том числе в связи с применением уголовно-процессуального принуждения имущественного характера, осуществляется не только на внутрироссийском, но и международном уровне.
Например, в Конституции Российской Федерации гарантии соблюдения и обеспечения имущественных интересов прямым или косвенным способом предусмотрены в ряде норм (ст. 2, 8, 18, 34-36, 42, 44, 75.1 и др.)
Нормы и принципы международного права прописаны в документах ООН, весомая часть которых принималась в середине и второй половине XX века, но не утративших своего значения для российского уголовно-процессуального законодательства. В рамках данной статьи укажем лишь часть таких актов, которые помогут определить границу между ориентирами возможности применения рассматриваемых мер принуждения и необходимого и достаточного минимума соблюдения имущественных интересов лиц, вовлеченных в уголовно-процессуальные отношения.
По нашим наблюдениям, в исследованных актах указываются и отчасти излагаются основополагающие права лиц, которые подвергаются ограничению, гарантии
2 Понарин В.Я. Защита имущественных прав личности в уголовном процессе Российской Федерации: Дисс. ... докт. юрид. наук. - Воронеж, 1994. С. 7.
их обеспечения, в т.ч. в связи с производством по уголовному делу.
Так Всеобщая декларация прав человека, принятая 10.12.1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН1, устанавливает: каждый человек должен обладать всеми провозглашенными в ней правами и всеми свободами, в том числе правом владеть имуществом, которого он не может быть лишен произвольно. При нарушении указанных прав, каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами (ст. 1, 8, 17).
В дальнейшем, международное право более детально устанавливало права личности и гарантий их обеспечения. Если проследить содержание Международного пакта о гражданских и политических правах и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах2, то можно проследить тенденцию устремления детального урегулирования вопросов не только относительно положения прав и свобод человека при взаимоотношении с государством, но и указания на отрасли права (гражданское, административное, уголовное и др.), с дифференциацией отдельных прав и свобод.
Например, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (Женева, 30 августа 1955 года), принятые Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями3 в п. 43 устанавливает, что недобровольное ущемление имущественных интересов лиц должно соответствовать правилам хранения имущества заключенных. А в Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (9 декабря 1988 года)4 закреплено обязанность государства оказывать помощь лицам, находившимся на иждивении, а также членам семей лиц, под-
1 Российская газета. 1995. 5 апреля.
2 Ведомости ВС СССР. 28 апреля 1976 г. № 17. Ст. 291.
3 Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. - М.: Юридическая литература, 1990. С. 290-311.
4 Правовые основы деятельности системы МВД
России. Сборник нормативных документов. Т. 2. -
М.: ИНФРА-М, 1996. С. 147-157.
вергнутых задержанию или заключению под стражу (Принцип 31).
В соответствии со Сводом принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, каждое лицо должно иметь право на освобождение под залог.
В нормативных актах Совета Европы указаны основополагающие положения, определяющие ориентиры в регламентации и организации правоприменения процессуального принуждения имущественного характера стран-участников.
Конвенция от 4 ноября 1950 года «О защите прав и основных свобод» и Протоколов к ней5, не случайно акцентирует внимание на необходимость соблюдения права собственности. В ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции закреплено, что защита права на все виды собственности, имущественных интересов физических и юридических лиц, должна быть реализована в обязанности государств использовать все необходимые для этого правозащитные и правоохранительные меры.
Необходимость существования и надежного функционирования механизма возмещения государством вреда пострадавшим от преступных деяний, эффективного арсенала уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и связанных с этим мер широкого спектра действия, а следовательно и имущественного характера, имеющих цель противодействия преступности, предусмотрена в ряде европейских международных актах.
Условия учитывать указанное во внутреннем законодательстве стран-участниц, и обязывающие обеспечивать имущественные интересы прописаны в Европейской конвенции по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений (ETS № 116) (Страсбург, 24.11.1983 г.)6, Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (ETS № 141) (Страсбург,
5 Бюллетень международных договоров. - 2001. -№ 3.
6 Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. -М.: СПАРК, 1998. С. 81-85.
8.11.1990 г.)1, Конвенции против транснациональной организованной преступности (15.11.2000 г.)2 и мн. др.
В данных конвенциях установлены для подписавшихся государств обязательства о необходимости с учетом внутреннего законодательства разработать и внедрить систему возмещения государством ущерба пострадавшим, систему уголовно-правовых, процессуальных и иных мер, в том числе имущественного характера, в борьбе с преступностью (например, процедуры для обеспечения доступа к компенсации и возмещению ущерба потерпевшим, замораживание или арест имущества, конфискацию имущества и др.)
В Европейском Союзе востребован институт «ордера на предоставление доказательств», закрепленный в действующих рамочных решениях, и активно реализующийся на практике3, который в отечественном праве имеет аналог в виде наложения ареста на имущество и следственных действий по изъятию доказательств по уголовному делу.
В ст. 26 Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека4 имеется официальное закрепление права собственности физического и юридического лица как неотъемлемое право. Исключение составляют случаи, когда по судебному решению, в общественных интересах, с соблюдением условий национального законодательства и общепризнанных принципов международного права лицо может быть лишено имущества. Указано, что ограничения возможны, когда государственные и общественные интересы позволяют ограничить указанные положения, но исключительно для контроля над
1 Собрание законодательства РФ. 20.01.2003. № 3. ст. 203.
2 Собрание законодательства РФ. 04.10.2004. № 40. ст. 3882.
3 Соколова Л.М. Ордер на арест: становление нового института в праве Европейского Союза // Российская юстиция. - 2006. - № 6. С. 66-69; Климова Е.А. Упрощение процедуры экстрадиции: опыт Европейского союза // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2010. - № 1. С. 2628.
4 Российская газета. № 120, 23.06.1995.
использованием предметов, изъятых из общего оборота.
Относительно регулирования взаимоотношений по вопросам применения мер процессуального принуждения имущественного характера имеются установки в межгосударственных соглашениях. Например, наше государство имеет договоренность с Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам (Москва, 17 июня 1999 года). Договор между странами5 в ст. 18 устанавливает: 1) возможность определения имущества, приобретенного преступным путем, и орудия совершения преступлений; 2) обязательства оказывать помощь в розыске, аресте и изъятии имущества, приобретенного преступным путем, включая доходы от преступной деятельности или являющиеся ее результатом, а также орудий совершения преступлений с целью конфискации; 3) обязательства применять меры возмещения вреда потерпевшим и взыскания штрафов.
Подобные направления межгосударственного взаимодействия по вопросам применения мер процессуального принуждения имущественного характера предусмотрены Договором между Российской Федерацией и Японией о взаимной правовой помощи по уголовным делам (Токио, 12 мая 2009 года)6.
Таким образом, правовые основы применения мер процессуального принуждения имущественного характера на международном уровне прошли эволюцию: от определения общих положений права собственности (середина XX в.), до регулирования исходных положений процессуального принуждения имущественного характера или его отдельных институтов (90-е гг. XX в. - по настоящее время).
Исследование регионального международно-правового регулирования защиты права собственности привело к выводу о наличии единообразных принципов, образующих юридическое регулирование международно-правового института защиты права собственности. Причем на ведущем
5 Собрание законодательства РФ. 25 ноября 2002 г. № 47. Ст. 4635.
6 Собрание законодательства РФ. 28 марта 2011 г. № 13. Ст. 1694.
месте находится принцип «наличия правомерной цели вмешательства в право собственности», учитывающий связь с общественными интересами. Немаловажное значение имеет принцип «соразмерности вмешательства преследуемой цели», предполагающий присутствие верного баланса между требованиями интересов общества и потребными условиями защиты основных прав личности1.
При применении правоограничения права собственности, например, при применении наложения ареста на имущество, должностному лицу или органу, дающему разрешение на такое правоограничение -судье, суду, следует иметь четкое представление, что органам предварительного расследования применение данной меры действительно необходимо, и иным образом без использования такой меры невозможно выполнить поставленные перед ними задачи. Это позволяет лимитировать дискреционные полномочия судьи, предупреждая безосновательное вмешательство в сферу прав и законных интересов лица, которое вовлекается в уголовно-процессуальные отношения.
Как указано ранее, п. «а» ст. 6 Рамочного решения ЕС по Европейскому доказательственному ордеру в получении предметов, документов и данных для их использования в производстве по уголовным делам, устанавливает первостепенным условием для выдачи такого ордера то, что у выдающих органов должна быть полная уверенность, что объекты, документы или информация необходимы и пропорциональны/соизмеримы для целей расследования, по которому выдается ордер. При этом ограничение собственности не может обуславливаться необходимостью правоогра-ничения по второстепенному правонаруше-
нию2.
1 Савельева Е.Г. Всеобщая декларация прав человека и другие универсальные международные акты о защите права собственности // Международное публичное и частное право. - 2013. - № 4. С. 5-8.
2 Бирюков П.Н. Гражданское судопроизводство в Англии и Уэльсе: общие положения // Арбитражный и гражданский процесс. - 2019. - № 1. С. 50-55; Волынская О.В., Грашичева О.Н. Проблема разграничения основания отказа в возбуждении уголовного дела и его прекращения в соответствии с п. 4 ч. 1
В теории международного права и уголовного процесса есть понятие - «международный стандарт», не ограничивающееся общепризнанными нормами и принципами международного права, международными договорами. Его содержание составляют и различные акты рекомендательного характера, разработанные для надлежащего применения рассмотренных ранее норм и принципов в виде передового опыта3, в том числе официально опубликованные решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), заключающие в себе толкование общепризнанных принципов и норм о правах человека, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней4.
В позициях ЕСПЧ о разрешении имущественных споров частных лиц с государством-ответчиком, Суд сосредоточивал внимание на необходимости выяснения баланса публичных и частных интересов при определении обоснованности и целесообразности вторжения государства в частные права физических и юридических лиц. Логично, что обеспечение публичных интересов не должно быть за счет подавления частных прав, а при обеспечении частных прав и интересов противопоставлять и ущемлять публичные интересы.
Для Российской Федерации это как никогда актуально, ведь такие решения как наложение ареста на имущество, в том чис-
ст. 24 УПК РФ. // Российский следователь. - 2017. -
№ 17. С. 11-14.
3 Жеребятьев И.В., Телегина Е.А., Ягофаров С.М. Применение особого порядка судебного разбирательства по уголовным делам частного обвинения // Мировой судья. - 2016. - № 7. С. 24-30.
4 Ендольцева А.В. Реализация конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве России // Уголовное судопроизводство. - М.: Юрист. - 2019. С. 25-30; Девятова О.В. Решения Европейского суда по правам человека в механизме уголовно-процессуального регулирования. - М., - 2010. С. 15; Ильясов Б.Б. Реализация международных принципов и норм в сфере прав человека в российском уголовном судопроизводстве (теория и практика): Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - Калининград, - 2007. С. 7-8; Курушина Е.В. Применение в РФ международных норм, регламентирующих вопросы выдачи лиц для уголовного преследования или исполнения приговора // Российский следователь. - 2002. - №11. С. 11-13.
ле банковские счета и ценные бумаги, изъятие в ходе производства следственных действий коммерческих документов и т.п. принимаются исходя из формальных требований закона, без учета экономических последствий своих действий, когда принуждение «не является необходимым, поскольку предполагаемые цели, ради которых оно введено, могут быть достигнуты иными, адекватными средствами»1, что приводит к частичному или полному блокированию деятельности юридических лиц, к существенному нарушению их имущественных интересов, а следовательно, к дисбалансу публичных и частных интересов. Устремление найти наилучшую комбинацию соотношения «возможность» и «необходимость» употребления процессуального принуждения имущественного характера и гарантий, призванных обеспечить такое состояние, привело ЕСПЧ к обращению к «концепции справедливого судебного разбиратель-
ства»2.
По мнению ЕСПЧ нарушение личных прав следует связывать с наличием: реально существующих имущественных прав пострадавшего лица и законностью их происхождения; серьезность, реальность и последствия их нарушения; отсутствием гарантированной государственной защиты от правонарушения таких прав3.
1 Постановление Конституционного Суда РФ от
16.07.2008 № 9-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.В. Костылева» // Российская газета. № 163. 01.08.2008.
2 Постановления ЕСПЧ от 15.10.2009 «Дело «Со-кур ^окш) против Российской Федерации» (жалоба № 23243/03) // Российская хроника Европейского Суда. - 2012. - № 1; от 24.09.2009 «Дело «Пищаль-ников (Pishchalnikov) против Российской Федерации» (жалоба № 7025/04) // «Бюллетень Европейского Суда по правам человека». - 2010. - № 1; от
12.02.2009 «Дело «Самохвалов ^аток^а^) против Российской Федерации» (жалоба № 3891/03) // Российская хроника Европейского Суда. - 2012. - № 1; от 18.10.2007 «Дело «Стадухин (Stadukhin) против Российской Федерации» (жалоба № 6857/02) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. -2008. - № 2 и др.
3 Информационное письмо ВАС РФ от 20.12.1999
№ С1-7/СМП-1341 «Об основных положениях,
применяемых Европейским судом по правам
Другими решениями ЕСПЧ, которые следует учитывать в правоприменительной практике российского уголовного судопроизводства, и которые обязывают внедрять идею «справедливого равновесия», является его постановления, в которых указано, что УПК РФ устанавливает судам требование, согласно которому необходимо ставить возможность избрания меры пресечения, альтернативную заключению под стражу (залога, личного поручительства)4. Таким образом, Суд указывал на необходимость изменения судебно-следственной практики применения мер пресечения, в том числе за счет более масштабного использования мер пресечения имущественного характера.
Не единичные обращения россиян с жалобами на применения мер пресечения заставили Суд высказаться о вопросе замены заключения под стражу на менее строгие меры пресечения. Так в постановлении по делу «Миминошвили против России» (жалоба № 20197/03) от 28.06.2011 ЕСПЧ указал, вероятность того, что обвиняемый скроется, не следует ставить в зависимость от строгости возможного уголовного наказания, и в первую очередь в судебных стадиях судопроизводства. При этом необходимо учитывать: данные о личности, его нравственные качества, наличие собственности, связь с государством, международные контакты, ухудшение состояния здоро-
вья5.
Иными словами, данные судебные решения проясняют ориентиры оснований и условий выбора мер пресечения, с посылом, адресованным правоприменителю, не избе-
человека при защите имущественных прав и права на правосудие» // Вестник ВАС РФ. - 2000. - № 2.
4 Постановления ЕСПЧ от 02.03.2006 № 11886/05 по делу «Долгова против России» (CASE OF DOLGOVA v. RUSSIA), жалоба № 11886/05; от 27.11.2012 «Дело «Дирдизов (Dirdizov) против Российской Федерации» (жалоба № 41461/10); от 24.05.2007 «Дело «Владимир Соловьев (Vladimir Solovyev) против Российской Федерации» (жалоба № 2708/02); от 20.09.2011 «Дело «Федоренко против Российской Федерации» (жалоба № 39602/05); от 29.04.2010 «Дело «Юрий Яковлев (Yuriy Yakovlev) против Российской Федерации» (жалоба № 5453/08) // СПС «КонсультантПлюс».
5 Российская хроника Европейского Суда. 2012. № 2 (Спец. вып.).
гать применения альтернативных мер, в том числе имущественного характера.
ЕСПЧ указал, что мера по ограничению права собственности должна быть принята «в интересах общества», «на условиях, предусмотренных законом» и с соблюдением равновесия между правами собственника и интересами общества1.
Не обошел своим вниманием ЕСПЧ и применение наложения ареста на имущество.
Суд отметил, что при реализации положений об аресте имущества необходима рациональная связь соразмерности между используемыми средствами и планируемой целью. Собственника следует наделить результативными средствами правовой защиты, не позволяющими реализовывать оказываемое на его имущественные права воздействие как «произвольное или непредсказуемое», а возникший ущерб не должен быть больше подлинно неизбежного2.
При определении соразмерности степени принуждения при наложении ареста на имущество ЕСПЧ указывает следующие факторы: продолжительность срока ареста имущества; с учетом хода производства по делу необходимость продления срока действия данной меры; последствия данной меры для заинтересованного лица; поведение сторон; используемые правоохранительными органами средства и их применение; существование средства правовой защиты, позволяющего обжаловать продление срока ареста имущества, а также осуществление процессуальных гарантий, вытекающих из ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции3.
ЕСПЧ указывал, что продолжительность ареста имущества не должно быть чрезмерно длительным - в течение несколь-
1 Постановление ЕСПЧ от 16.10.2018 «Дело «Барканов (Barkanov) против Российской Федерации» (жалоба N 45825/11) // Российская хроника Европейского Суда. - 2019. - № 4.
2 Постановление ЕСПЧ от 22.01.2009 «Дело «Боржонов (Borzhonov) против Российской Федерации» (жалоба № 18274/04) // Российская хроника Европейского Суда. - 2010. - № 4.
3 Постановление ЕСПЧ от 07.04.2020 «Дело «ООО «Аврора малоэтажное строительство» (ООО Avrora Maloetazhnoe Бйшйк^о) против Российской Федерации» (жалоба N 5738/18) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. - 2020. - № 5.
ких лет, а также на чрезмерный перечень имущества - почти на все недвижимое имущество, транспортные средства и денежные средства, находящиеся на банковских счетах4.
Суд в своих решениях неоднократно упоминал, что необходимо предусматривать наличие в законодательстве доступных и достаточных средств правовой защиты, позволяющих получить компенсацию за нарушение, без утраты необходимой доступности и эффективности. В частности, существуют ситуации, которые не позволяют осуществить возвращение собственности, утраченной при применении мер принуждения. При этом не имеется необходимого средства правовой защиты от чрезмерно длительного удержания арестованного имущества5.
Устанавливая выполнение требования законности относительно перечня лиц, к которым возможно применение наложения ареста на имущество, ЕСПЧ отметил, что УПК РФ не разрешает и не отрицает возможность использования данной меры в отношении имущества предполагаемых потерпевших от преступлений. Суд предполагает вероятность применение ареста имущества лица, лишенного свободы, похищенного, уязвимого, неспособного себя защитить6.
Приведенное нами исследование обращений российских граждан в ЕСПЧ показало существенное изменение сути и содержания жалоб. Количество обращений в Суд лиц, убежденных в противоречии российского законодательства и практики его применения Европейской конвенции о защите
4 Постановление ЕСПЧ от 17.12.2019 «Дело «ООО «СК «Стройкомплекс» (ООО 8К Stroykompleks) и другие против Российской Федерации» (жалобы N 7896/15 и 48168/17) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. - 2020. - № 8.
5 Постановление ЕСПЧ от 22.01.2009 «Дело «Боржонов (Borzhonov) против Российской Федерации» (жалоба N 18274/04); Постановление ЕСПЧ от 10.10.2017 «Дело «Лачихина ^асЫкЫпа) против Российской Федерации» (жалоба N 38783/07) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. - 2019. - № 3.
6 Постановление ЕСПЧ от 05.05.2020 «Дело «Литвиненко ^Мпепко) против Российской Федерации» (жалоба N 84447/17) // Российская хроника Европейского Суда. - 2021. - № 1.
прав человека и основных свобод и Протоколов к ней по вопросам ограничения имущественных прав значительным образом увеличился в 2017-2020 годах по сравнению с предыдущими годами и по сравнению с количеством обращений о нарушениях, связанных с различными мерами процессуального принуждения, в первую очередь, с мерой пресечения в виде заключения под стражу. Это объясняется изменениями в социально-экономической ситуации в нашем государстве, когда население получает доступ к собственности, которое приобретает все большую социальную ценность, требуется новые действенные механизмы обеспечения имущественных прав и интересов.
В заключении отметим, что международно-правовые акты устанавливают первостепенные вопросы уголовно-процессуального принуждения имущественного характера, а именно путем установки на развитие в количественном и качественном составе институтов, представляющих такие меры. Установлены следующие ориентиры: необходимость в подробном их регламентировании; обязательность присутствия в источниках права дополнительных гарантий имущественных прав и интересов; целесообразность разграничения сфер применения процессуального принуждения имуще-
ственного характера (уголовное, гражданское и др.); требование обеспечить, прежде всего, права и интересы личности, устремление обязать государство заботиться об обеспеченности имущественных прав и интересов потерпевшего, обвиняемого, иных заинтересованных лиц, а также иных лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство; определение ответственности государства за необеспеченность вышеуказанного. Должны быть реализованы и посылы по применению уголовно-процессуального принуждения, в том числе имущественного характера, сделанные Европейским судом по правам человека: «наличие правомерной цели вмешательства в право собственности», «соразмерность вмешательства преследуемой цели», «на условиях, предусмотренных законом», «в интересах общества и с соблюдением равновесия между правами собственника и интересами общества», «наличие доступных и достаточных средств правовой защиты». Кроме того, должна быть реализована идея «справедливого равновесия», согласно которой правоприменитель обязан рассматривать возможность применения менее строгой меры пресечения в качестве альтернативы заключению под стражу, в том числе за счет применения мер пресечения имущественного характера.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бирюков, П.Н. Гражданское судопроизводство в Англии и Уэльсе: общие положения // Арбитражный и гражданский процесс. - 2019. - № 1. С. 50-55.
2. Волынская, О.В., Грашичева, О.Н. Проблема разграничения основания отказа в возбуждении уголовного дела и его прекращения в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. // Российский следователь. - 2017. - № 17. С. 11-14.
3. Григорьев, В.Н., Победкин, А.В. Смена задачи в поисках ресурсов уголовного судопроизводства // В сборнике: Правовые проблемы укрепления российской государственности. Сборник статей. Научные редакторы О.И. Андреева, Т.В. Трубникова. - 2018. С. 35-43.
4. Девятова, О.В. Решения Европейского суда по правам человека в механизме уголовно-процессуального регулирования. - М., - 2010. С. 15.
5. Ендольцева, А.В. Реализация конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве России // Уголовное судопроизводство. - М.: Юрист. - 2019. С. 25-30.
6. Жеребятьев, И.В., Телегина, Е.А., Ягофаров, С.М. Применение особого порядка судебного разбирательства по уголовным делам частного обвинения // Мировой судья. -2016. - № 7. С. 24-30.
7. Ильясов, Б.Б. Реализация международных принципов и норм в сфере прав человека в российском уголовном судопроизводстве (теория и практика): Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - Калининград, - 2007. С. 7-8.
8. Климова, Е.А. Упрощение процедуры экстрадиции: опыт Европейского союза // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2010. - № 1. С. 26-28.
9. Курушина, Е.В. Применение в РФ международных норм, регламентирующих вопросы выдачи лиц для уголовного преследования или исполнения приговора // Российский следователь. - 2002. - №11. С. 11-13.
10. Масленникова, Л.Н. Трансформация досудебного производства в начальный этап уголовного судопроизводства, обеспечивающий доступ к правосудию... в эру Industry 4.0 // Актуальные проблемы российского права. - 2019. - № 6. С. 138.
11. Понарин, В.Я. Защита имущественных прав личности в уголовном процессе Российской Федерации: Дисс. ... докт. юрид. наук. - Воронеж, 1994.
12. Савельева, Е.Г. Всеобщая декларация прав человека и другие универсальные международные акты о защите права собственности // Международное публичное и частное право. - 2013. - № 4. С. 5-8.
13. Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. - М.: СПАРК, 1998. С. 81-85.
14. Соколова, Л.М. Ордер на арест: становление нового института в праве Европейского Союза // Российская юстиция. - 2006. - № 6. С. 66-69.
15. Сумин, А.А., Химичева, О.В. Искусственный интеллект в уголовном процессе государств Азиатско-Тихоокеанского региона: общий обзор // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2020. - № 2. С. 18.
Дата поступления: 17.05.2021
