CC BY
54
Сведения об авторе: Семьян Татьяна Фёдоровна,
доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка и литературы,
Южно-Уральский государственный университет (НИУ), г. Челябинск, Российская Федерация. E-mail: [email protected]
Information about the author Semyan Tatyana Fedorovna,
Doctor of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor, Professor, Department of Literature and Language,
South Ural State University (NIU) Chelyabinsk, Russian Federation. E-mail: [email protected]
УДК 8Р1
ББК 83.3(2Рос=Рус)5
Тан Дини
К ВОПРОСУ ОБ ИСТОКАХ МОСКОВСКОЙ ШКОЛЫ ЛЕРМОНТОВЕДЕНИЯ 1840-х гг.
Статья посвящена истории возникновения московской школы лермонтоведения. Обсуждается роль общества С.Е. Раича, любомудров и журнала «Московский вестник», «Москвитянин» в основании московской школы. Оцениваются деятельность С.П. Шевырева, Белинского в становлении лермонтоведения в 1840-е годы и его вклад в дальнейшее развитие лермон-товедения.
Ключевые слова: московская школа, «Московский вестник», С.П. Шевырев, лермонто-ведение.
Tàng Dingyi
THE PROBLEM OF THE ORIGIN OF "MOSCOW LERMONTOV STUDIES" SCHOOL" IN 1840S
This article is devoted to the history of "Moscow school" of Lermontov studies from the very beginning of it's existence. The significant role of S.E. Raicha's circle, Lyubomudry and the journal «Mos-covskii Vestnik», «Moskvityanin» in the foundation of "Moscow school" are discussed. The contribution made by S.P. Shevyriov and V.G. Belinsky to the process of Lermontov studies in 1840s and its further development is assessed.
Key words: "Moscow school", "Moscovskii vestnik", S.P. Shevyriov, Lermontov studies.
Московская школа лермонтоведения как историко-литературный и научный феномен представляет собой отдельный и сложный объект исследования. Прежде всего, при обращении к понятию московская школа лермонтоведения возникают вопросы ее реального существования: истории, принципов и традиций. Особо выделяются при этом проблема состава школы, а также проблема системы взглядов.
Исследователь XX в. профессор филологического факультета МГУ А.И. Журавлева в своей статье, посвященной московской поэтической школе, датировала возникновение самого понятия московской школы началом XIX в.: «само понятие "московские литераторы", "московские поэты" - термин этой эпохи» [2, с. 53]. Действительно, понятие московская школа возникает в 20-е годы XIX в. Так, одним из первых, кто выделил московскую
школу, был П.А. Вяземский. В рецензии на альманах С.Е. Раича и Д.П. Ознобишина «Северная Лира» он писал: «"Северная Лира" может, кажется, быть признана за представительницу московских муз. Имена писателей, в ней участвующих, принадлежат, по большей части, московскому Парнасу; не знаю, можно ли сказать: московской школе, хотя точно найдутся признаки отличительные в новом здешнем поколении литературном<курсив мой - Т.Д.>» [9, с. 233]. Это замечание Вяземского имеет основание, поскольку к этому времени московская школа как культурно-историческое явление находится в процессе формирования.
20-е годы XIX в. были временем расцвета литературных кружков и обществ, в деятельности которых постепенно складывалась московская школа. Особенно надо выделить кружок С.Е. Раича 1822-1825 гг. (в 1819-1822 гг. он существовал как неформальный кружок), который можно рассматривать как начало формирования «московского романтизма». В обществе участвовали, в основном, друзья и воспитанники Раича, присутствовавшие на заседаниях вечерами (сначала в доме Муравьевых, а после 1823 г. - в доме Рахмановых). Этот кружок посещали постоянно или время от времени М.А. Дмитриев, А.И. Писарев, М.П. Погодин, В.П. Титов, С.П. Ше-вырев, Д.П. Ознобишин, А.М. Куба-рев, князь В.Ф. Одоевский, А.С. Норов, Ф.И. Тютчев, А.Н. Муравьев, С.Д. Полторацкий, В.И. Оболенский, М.А. Максимович, Г. Шаховской, Н.В. Путята и некоторые другие. По исследованию Рогова, П.А.Вяземский сблизился с кружком в 1823-1824 гг.; Ф.И. Тютчев уехал летом 1822; Н.А.Полевой приходил не ранее 1824; А.Н. Муравьев участвовал в 18191823 гг.; В.И. Оболенский, А.И. Кошелев, М.А. Дмитриев сблизились с кружком, возможно, в 1821-1822 гг. Участники кружка обсуждали эстетические, литературные вопросы, читали свои переводы античной поэзии, содержащей в себе принципы натурфилософии, иными словами, проявляли интерес к философии. Несомненно, Раич был важнейшей фигурой общества, без него ничего бы не
состоялось. В 1825 году общество начало приходить в упадок, что было связано с поездкой Раича на Украину (вернулся в августе 1826 г.). В результате не состоялись журнальные замыслы кружка. Однако, несмотря на то, что деятельность общества Раича, казалось бы, не дала прямых результатов, это не значит, что она оказалась совсем непродуктивной. Следы деятельности общества (подготовленные его членами переводы) рассыпаны по московским изданиям 1820-х гг. («Вестник Европы», «Мнемозина», «Русский Зритель», «Северная Лира», «Урания», «Московский Вестник»). По мнению К.Ю. Рогова, именно эти следы «составляют существенный пласт московской словесности этой эпохи» [8, с. 538]. Московская школа, собственно, складывалась в деятельности этих журналов, которая послужила прямым стимулом ее становления.
Особое внимание исследователи уделяют «Московскому Вестнику» (18271830 гг.), основной костяк редакции которого в разный период составили М.П. Погодин, С.П. Шевырев, В.П. Титов, Н.М. Рожалин и И.С. Мальцев. «Московский вестник» задумывался как научный, так и литературный журнал. Изначально лидером эстетического направления журнала стал Шевырев, игравший существенную роль в становлении московской школы в 1820-1840 годов. В первом номере журнала, вышедшем в свет в январе 1827 г., была напечатана статья Ше-вырева «Разговор о возможности найти единый закон для изящного» [10, с. 3252], которую можно считать своего рода манифестом литературной позиции журнала. В этой работе обсуждаются общие законы эстетики, представленные в виде разговора друзей.
В том же номере «Московского вестника» был опубликован фрагмент из «Бориса Годунова» А.С. Пушкина [5, с. 3-10]. Примечательно, что очень важную роль в формировании московской критической школы сыграло осмысление творчества поэта. Согласно замечанию Журавлевой, «становление "Московской школы" - это прежде всего ее самоопределение по отношению к пушкинскому
о
X
ф
ч ф
са о
I-х
о ^
Ф
с;
Ъ ^
о 3
о
О са о
О О
X
го
О I-
о
ю о
г?
о ^
с
о са
X
го
канону» [2, с. 56]. Вместе с тем следует отметить, что Пушкину не удалось стать одним из руководителей журнала, не удалось также привлечь своих ближайших друзей (П.А. Вяземского, П.А. Плетнева, В.А. Жуковского) к сотрудничеству с ним. В письме к Дельвигу от 2 марта в 1827 г. Пушкин написал: «А время вещь такая, которую ни с каким "Вестником" не стану я терять. Им хуже, если они меня не слушают» [4, с. 222]. Роль же Шевырева в деятельности «Московского вестника», напротив, становилась все более и более значительной.
Важнейший вклад Шевырева в московскую школу проявляется в нескольких сферах. Во-первых, он претендовал на роль лидера московской школы, что привлекало к этой школе значительное внимание, даже несмотря на доминирующий литературный авторитет Пушкина. Во-вторых, он определил задачу московской школы - «создать поэзию равновесную, равновеликую пушкинской» [3, с. 17]. Журавлева отметила: «Если никто не прокламировал задачу "московской школы" так открыто и настойчиво, как Шевырев, то едва ли кто решил эту задачу так убедительно, как Лермонтов» [2, с. 57-58]. В-третьих, Ше-вырев вел полемику с пушкинским кругом, что создало теоретическую основу «московской школы».
Отношения Шевырева и пушкинского круга были не во всем противоречивыми, но, тем не менее, не простыми. Всем известно, что Пушкин к «Московскому Вестнику» и московской школе относился с некоторым презрением, отчасти поэтому в московской литературной сфере вокруг Шевырева собирались литераторы, поэты, писатели, которые не поклонялись авторитетам (а это качество сейчас оценивается как одна из наилучших черт московской школы). Самым главным авторитетом эпохи, как мы уже отметили, был Пушкин. Имена Пушкина и Шевырева часто упоминались рядом в публикациях или в суждениях современников. Для большинства читателей и литераторов XIX века Пушкин был признанный классик, но некоторые критики того времени, такие как Раич,
утверждали, что пушкинская слава была слишком преувеличенной. Шевырев также чувствовал себя способным говорить с Пушкиным почти на равных, что служило возникновению соперничества между ними. Соответственно эта творческая рознь стала поляризоваться географически, привязываться к Петербургу и Москве.
После кружка Раича в формировании московской школы важную роль сыграло общество любомудрия (18231825). Некоторые члены кружка Раича, например, А.И. Кошелев, В.П. Титов, С.П. Шевырев, одновременно называли себя любомудрами. Они увлекались философскими вопросами, изучали теории Шеллинга, Спинозы, Фихте, Канта и другие работы классических немецких философов. Московская школа отличается интересом к немецкой метафизике. Этот интерес к работе Шеллинга и Гегеля в 1840-е годы также проявлялся у славянофилов, которые пытались создать философию, по которой путь России являлся уникальным, не связанным с западной цивилизацией.
40-е годы XIX в. - это десятилетие становления лермонтоведения, когда творчество Лермонтова получило первые оценки современников.
Критическая активность Шевырева в начале 1840-х гг. была очень высока. Его статьи и заметки появлялись почти в каждом номере «Москвитянина» (1841-1856), поскольку он был самым влиятельным журналом того времени, с которым изначально связаны имена М.П.Погодина (главный издатель), С.П. Шевырева, А.С. Хомякова, И.В. Киреевского и др. А в вакууме, который сложился в Москве в начале 1850-х, «Москвитянин» фактически стал единственной площадкой, на которой могли высказаться молодые журналисты и писатели [см. подробнее 6, с. 279].
Статьи в «Москвитянине», посвященные Лермонтову, также относятся к началу 1840-х. Критический отдел первого номера (1841) открывался статьёй Шевырева о романе Лермонтова «Герой нашего времени» (Москвитянин. 1841. Ч. 1. № 2. С. 515-538). В ней с позиций
славянофильских убеждений Шевырев отрицательно отзывался о нравственном облике героя Лермонтова. В том же номере помещено сообщение о переводе романа Лермонтова на немецкий язык (Москвитянин. 1841. Ч. 1. № 2. С. 617). Кроме того, в том же году Шевырев опубликовал статью «Стихотворения М. Лермонтова» (Москвитянин. 1841. Ч. 2, №. 4. С. 525540.), первым затронув тему «протеизма» поэта. Шевырев написал некролог поэту (Москвитянин. 1841. Ч. 5. № 9. С. 320).
Суждения о творчестве Лермонтова можно найти и в других статьях Шевыре-ва: «Взгляд на современную русскую литературу. Ст. 2. Сторона светлая» (Москвитянин. 1842. № 3; о языке Лермонтова см. с. 175-176); «Критический перечень русской литературы 1843 года» (Москвитянин. 1843. № 3; о пушкинских традициях в стихотворении Лермонтова «Валерик» см. с. 181-182). «Рецензии на книгу "Полная русская хрестоматия..."» (Москвитянин. 1843. № 6; о поэмах «Мцыри» и «Демоне» см. с. 502-508). В письме к редактору «Листка» Шевырев анализировал стихотворение Лермонтова «Дума» (Московский городской листок, 19 фев. 1847. № 40. С. 158).
Некоторые исследователи утверждают, что в ответ на критику Шевырева на роман «Герой нашего времени» Лермонтов написал предисловие ко второму изданию романа [см. подробнее 7, с. 149]. Ответом Лермонтова на замечания Ше-вырева стало и стихотворение «Спор». Это единственное стихотворение Лермонтова, напечатанное в «Москвитянине», получило хорошие отзывы, в том числе от Шевырева.
В целом Шевырев признавал Лермонтова только замечательным, но не талантливым. Он не ставил имя Лермонтова рядом с именами Жуковского, Пушкина, а видел в нем их подражателя. К герою романа Лермонтова - Печорину - Шевырев также относился отрицательно. На его взгляд, Печорин был типичным западным героем, в России же человек такого типа не мог появиться, т.е. Лермонтов как художник погрешил против истины.
Сторонниками Шевырева были С.О. Бурачок, Е.Ф. Розен и др. Они в це-
лом приходили к выводу о том, что Лермонтов пишет безвкусно и несообразно. Следует отметить, что позиция отрицательной оценки сложилась в критических суждениях Бурачка даже раньше, чем у Шевырева. Творчеству Лермонтова Бурачок посвятил две статьи: «"Герой нашего времени", М.Ю. Лермонтов». (Маяк. 1840. Т. 4, С. 210-219) и «Стихотворения М. Лермонтова: Письмо к автору» (Маяк. 1840. Ч. 12. С. 149-171). Уже в первой статье Бурачок обвинил лермонтовских героев (а также самого автора) в безнравственности [1, с. 210-219]. Его замечание стало «архетипической» основой отрицательной критики романа Лермонтова в консервативной среде, самым важным представителем которой был Шевырев.
В противовес Шевыреву Белинский, не раз полемизировавший с ним, был главным защитником Лермонтова, первым поставил Лермонтова в ряд гениев мировой литературы. Мы упоминаем Белинского не случайно: несмотря на то, что его статьи, посвященные Лермонтову, были опубликованы в петербургских журналах, истоки его мировоззрения можно отнести к московской школе. Время жизни и учебы Белинского в Москве совпадает со временем формирования московской школы. Он не был членом кружка Раича и не был близок с любомудрами, однако в годы учебы в Московском университете Белинский возглавил кружок студентов «литературное общество 11-го нумера». Большинство членов, как и Белинский, были разночинцами, они собирались в комнате общежития будущего критика, в 11-м номере, обсуждать философские, политические и литературные вопросы. Позже Белинский сблизился с редакцией «Телескопа», в котором опубликовал свою дебютную критическую статью. Затем он трудился в журнале «Московский наблюдатель». Все эти годы он находился под влиянием кружка Станкевича, посещал лекции преподавателей Московского университета, сблизился с московскими литераторами, что помогло ему положить начало блестящей литературной карьере. В конце 1839 г. Белинский уехал в Петербург.
о
X
ф
ч ф
ш о
IX
о ^
ф с;
ю о
г?
о ^
с
о ей
Можно сказать, что Белинский, участвуя в работе «Отечественных записок», сохранил, тем не менее, московские традиции. Самые главные статьи Белинского, посвященные творчеству Лермонтова, написаны в 1840-е годы. Его замечания оказались оригинальными и перспективными, и в современном лермонтове-дении именно Белинского принято считать основоположником многих оценок творчества Лермонтова.
В одном только 1840 г. он написал статью «Стихотворения М. Лермонтова» (Отечественные записки. 1840. № 11. Ч. 6. С. 1-6. Без подписи) и три статьи, посвященных роману «Герой нашего времени». В этих трех статьях Белинский подробно анализировал содержание, композицию, идеи, образы героев и художественные особенности романа. В целом Белинский был одним из первых, кто отозвался о творчестве Лермонтова: еще в 1838 г. он высоко оценил поэму Лермонтова «Песня про купца Калашникова» (Московский наблюдатель. 1838. Ч. 16, № 4. С. 621632. Без подписи). Примечательно, что в дальнейшем критик неоднократно возвращался к творчеству Лермонтова: каждый год Белинский писал либо отдельную статью, посвященную Лермонтову, либо упоминал его, ведя полемику в работах, посвященных другим авторам. Среди этих статей следует отметить те, в кото-
рых он полемизировал с Шевыревым: «Журнальные и литературные заметки» (Отечественные записки. 1842. № 7, ч. 8. С. 51-55. Без подписи), «Несколько слов "Москвитянину"» (Отечественные записки. 1843. № 8. Ч. 8. С. 98-104. Без подписи) и «Литературные и журнальные заметки» (Отечественные записки. 1845. № 5. Ч. 8. С. 33-39. Без подписи). Белинский в противовес Шевыреву высоко оценивал роман Лермонтова, видел в нем талантливого поэта и поставил Лермонтова в ряд первоклассных писателей.
Сегодня, более чем через полтора столетия, Лермонтов представляется читателям, несомненно, великим поэтом и писателем. Мнения же самого яркого представителя московской школы - Ше-вырева - кажутся несколько несправедливыми, предубежденными. Однако в те годы именно полемика разных представителей московской школы, критически отзывавшихся о произведениях Лермонтова, способствовала развитию лермон-товедения.
Таким образом, московская школа лермонтоведения формировалась в литературной деятельности кружка Раича и любомудров, в московской журналистике (от «Московского вестника» до «Москвитянина»), вокруг деятельности Шевырева и его полемики с Пушкиным и петербургской традицией.
Библиографический список
1. Бурачок, С.О. «Герой нашего времени», М.Ю. Лермонтов (Разговор в гостиной) [Текст] / С.О. Бурачок // Маяк. - 1840. - Т. 4. - С. 210-219.
2. Журавлева, А.И. «Московская поэтическая школа» и проблема альтернативных путей в литературе [Текст] / А.И. Журавлева // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. - 2000. -№ 6. - С. 53-59.
3. Журавлева, А.И. Лермонтов и Шевырев (К проблеме «московской школы» поэзии) [Текст] / А.И. Журавлева // Тарханский вестник. - 2000. - Вып. 11. - С. 15-23.
4. Пушкин, А.С. Письмо к А.А. Дельвигу от 1827 г. [Текст] / А.С. Пушкин // Полное собрание сочинений: в 10 т. Т. 10. Письма. - Л.: Наука, 1979. - С. 222.
5. Пушкин, А.С. Борис Годунов [Текст] / А.С. Пушкин // Московский вестник. - 1827. - Ч. I. -№ 1. - С. 3-10.
6. Пуряева, Н.Н. Журнал «Москвитянин» и русская литература [Текст] / Н.Н. Пурляева // Сборник статей международной научной конференции «Современные проблемы славянской филологии». - Тайбэй: Ун-т Чжен-Чжи, 2008. - С. 275-285.
I 7. Пуряева, Н.Н. Еще о Лермонтове и «Москвитянине» [Текст] / Н.Н. Пурляева // Сборник ста-
тей конференции «Лермонтовские чтения - 2007», СПб., 13-15 октября 2007, СПб.: Лики России, £ 2007. - С. 148-151.
8. Рогов, К.Ю. К истории «московского романтизма»: кружок и общество С.Е. Раича [Текст] / К.Ю. Рогов // Лотмановский сб. / сост. Е.В. Пермяков. - М.: РГГУ, 1997. - Т. 2. - С. 523-576.
9. Северная лира на 1827 г. / сост. Т.М. Гольц, А.Л. Гришунин. - М.: Наука, 1984. - 416 с.
10. Шевырев, С.П. Разговор о возможности найти единый закон для изящного [Текст] / С.П. Ше-верев // Московский вестник. - 1827. - Ч. I. - № 1. - С. 32-52.
References
1. Burachok S.O. Hero of our time». M.Yu. Lermontov (conversation in the living room). Mayak, 1840. Volume. 4. P. 210-219. [in Russian].
2. Zhuravleva A.I. "Moscow poetic school" and the problem of alternative ways in literature. Bulletin Moscow University. Ser. 9Philology, 2000. № 6. P 53-59. [in Russian].
3. Zhuravleva A.I. Lermontov and Shevyrev (to the problem of «Moscow school» of poet). Tarkhanskii Vestnik, 2000. № 11. P. 15-23. [in Russian].
4. Pushkin A.S. The letter to A.A. Delvig in 1827. Complete Works: 10 volume, Vol.10. letters. L.: Nauka, 1979. P. 222. [in Russian].
5. Pushkin A.S. Boris Godunov. Moscoskii Vestnik,, 1827. Part I. № 1. P. 3-10. [in Russian].
6. Puryaeva N.N. Magazine "Moskvityanin" and Russian literature. Collection of international scientific conference "Modern problems of Slavic philology". Taibei: Univisity Zhengzhi , 2008. P. 275-285. [in Russian].
7. Puryaeva N.N. More about Lermontov and «Moskvityanin». Collection of the conference "Lermontov readings-2007". St. Petersburg. 13-15 October 2007. St. Petersburg: Liki Rossii. P. 148-151. [in Russian].
8. Rogov K.Y. To the history of the "Moscow Romanticism": S.E. Raicha's circle and association. The miscellany of Lotman. Ed. E.V. Permyakov. M.: RSUH, Vol. 2, 1997. P. 523-576. [in Russian].
9. SevernaiaLira at 1827. Ed.: T.M. Golts, A.L. Grishunin. M.: Nauka, 1984. P. 416. [in Russian].
10. Shevyrev S.P. Talking about the possibility of finding a unified law for an elegant. Moscovskii Vestnik, 1827. Part I. № 1. P 32-52. [in Russian].
Сведения об авторе: Тан Дини,
аспирант кафедры истории русской литературы,
филологический факультет, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Москва, Российская Федерация. E-mail: [email protected]
Information about the author: Tang Dingyi,
Post graduate student, Faculty of Philology, Department of the History of Russian Literature Moscow State University, Moscow, Russia. E-mail: [email protected]
ó
X
Ф
Ф са о
IX
о s
Œ ф
с;
ю о
г?
о
с
о са
