CC BY
43
ББК 63.3(2)51 YAK 94(47).082
С.А. ТЕРЕХОВА
S.A. TEREKHOVA
К ВОПРОСУ ОБ ИСТОКАХ «ЧИГИРИНСКОГО ЗАГОВОРА»: КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ЧИГИРИНСКОМ УЕЗДЕ КИЕВСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ 70-х ГГ. XIX В.
TO THE QUESTION OF «CHIGIRINSKY CONSPIRACY»'S BACKGROUND: PEASANT MOVEMENT IN CHIGIRINSKY UYEZD (DISTRICT) OF KIEV'S GUBERNIYA (PROVINCE) IN THE BEGINNING OF 70th OF THE XIX CENTURY
В статье рассматривается крестьянское движение в Чигиринском уезде Киевской губернии в 1870-1875 гг., послужившее для революционеров- народников основой для организации «Чигиринского заговора» 1877 г.
Peasant movement in Chigirinsky uyezd (district) of Kiev's guberniya (province) in 18701875 that was the basis for «Chigirinsky conspiracy»'s organization in 1877 for the revolutionists is observed in the article.
Ключевые слова: «Чигиринский заговор», народничество, крестьянское движение, аграрный вопрос.
Key words: «Chigirinsky conspiracy», narodnik movement (populism), peasant movement, an agrarian question.
История крестьянского движения в Чигирнском уезде Киевской губернии до сих пор остаётся довольно малоизученной темой. Если об истории «Чигиринского заговора» 1877-1878 гг., подготовленного группой «южных бунтарей» Я. Стефановичем, Л. Дейчем и И. Бохановским, ещё известно в исторической литературе [См. например: 1, 2, 7, 10], то более ранних событий, происходящих в этом регионе правобережной Украины, современные историки фактически не касаются. Хотя следует признать, что для «Чигиринского заговора» уже имелась достаточно подготовленная почва.
Корни чигиринских событий уходят в реформы государственных крестьян 1866-1867 гг., последовавшей за актом 19 февраля 1861 г. Общей причиной недовольства государственных крестьян Чигирнского уезда было обстоятельство, прямо вытекающее из результатов преобразований тех лет. На основании реформы за государственными крестьянами, перешедшими теперь в разряд крестьян-собственников, были закреплены земельные наделы, хотя и несколько большие, чем у помещичьих крестьян, но всё же до конца не устранившие проблемы малоземелья.
Кроме того, при господствующей в данной местности подворно-участковой системе крестьянского землепользования основное количество удобных земель было захвачено зажиточными крестьянами. Положение крестьянской бедноты осложнялось ещё и тем, что, несмотря на сохраняющийся участковый способ надела земли, подушная подать и другие сборы с крестьян взимались по душевой раскладке, и платежи были достаточно обременительными. Поэтому крестьянская беднота была заинтересована в переходе от участкового к подушному землепользованию.
Активное крестьянское движение в Чигиринском уезде началось в связи с проведением в конце 60-х - начале 70-х годов XIX в. новых люстраций (переучёта) земель бывших государственных крестьян. Таким способом царское правительство пыталось упорядочить выкупные платежи и налоги. Именно в этот период и родилось основное требование крестьянской массы о том, чтобы переделить все земли исходя из цифры 5 десятин на душу. О причинах крестьянского движения в начале 1870-х гг. сохранились свидетельства жандармского генерала В.Д. Новицкого, служившего тогда в Киеве.
Он отмечал, что «пока крестьяне, по определению прежней люстрационной комиссии платили оброк соразмерно достоинству и пространству отведённых им участков земли, до тех пор они довольствовались своим положением, исправно платили оброк и другие государственные повинности... большая часть населения, наделённая малыми наделами пространством от 1 до 6 десятин на двор, пополняли эти платежи доходами от значительных заработков в Херсонской губернии, где при душевом наделе по 5 десятин земли, весьма плодородной, в имениях помещиков ощущается постоянный недостаток в рабочих руках. В таком положении крестьянство пребывало до 1867 г. вплоть до издания высочайшего указа о переведении крестьян государственных имуществ на выкуп, а 28 мая 1870 г. последовал указ, в силу которого было разрешено перевести крестьян означенной местности на общинное пользование землёю, но уже без всякой прирезки, а только предоставлением им права передела всей вообще земли между собою, причём требовалось ещё, чтобы в определённый срок крестьяне составили письменный договор с поименованием в нём каждого хозяина, изъявляющего согласие уступить свой участок обществу, для раздела между его членами, чтобы означенный передел был совершён ими полюбовно и без всякого содействия со стороны правительства» [6, с. 104-105].
«Такой оборот дела крестьян Киевской губернии, не сочувствующих вовсе общинному владению как совершенно для них чуждому и непонятному, -по мнению В.Д. Новицкого, - до крайности их озадачил, тем более, что, домогаясь, надела до 5 десятин на душу, даже те крестьяне, которые владели наиболее крупными участками, доходящими до 18 десятин на двор, ожидали приращения своего благосостояния» [6, с. 105].
Движение за душевой передел земли началось с выступления крестьян села Субботова, заявивших на сельском сходе начальнику люстрационной комиссии, «что царь даст крестьянам такое количество земли, а если невозможно будет за недостатком земли, то отберёт землю у помещиков и раздаст крестьянам» [11, л. 51(об.)]. Требования Чигиринских крестьян поддержали и бывшие государственные крестьяне ещё ряда близлежащих уездов - Черкасского и Васильковского.
Вскоре движение приобретает массовый характер, охватывая всё новые территории, но идеологический центр движения устойчиво сохраняется в Чигиринском уезде. К 1873 г. ситуация ещё более обострилась. Это отчётливо видно из «Записки, составленной в Канцелярии киевского, подольского и волынского генерал-губернатора о причинах возникновения движения среди бывших государственных крестьян в Чигиринском уезде против люстрационных актов» (март 1873 г.): «В некоторых селениях Чигиринского у. при предоставлении крестьянам люстрационных актов в начале минувшего февраля месяца произошли беспорядки. Начались эти беспорядки, как видно из донесений губернатора, в с. Трушевицах и выразились в том, что когда местный мировой посредник, приступая к предъявлению люстрационного акта, предварительно пригласил. тамошнего священника для совершения благодарственного молебна, то крестьяне, отказались слушать и молебен и люстрационный акт, который также был передан священнику для прочтения, заявили о своём желании получить не менее 5 десятин земли на душу. В то же время, чтобы не дать возможности засвидетельствовать в волостном правлении какие-либо документы, крестьяне с угрозами взяли у старшины печать волостного правления, а от других должностных лиц их штемпеля» [5, с. 123].
В ходе волнений из среды крестьянства выдвигаются и его идейные руководители. Особой популярностью и авторитетом среди крестьян пользовался житель с. Сагуновки Ломоватской волости Черкасского уезда Фома Денисович Прядко, ходивший по сёлам Чигиринского уезда и призывающий крестьян добиваться передела по душам.
Вскоре имя его обрастает легендами. Вплоть до фамилии Прядко (от слова Прятка, т. е. неуловимый для властей). По сведениям нелегальной газеты революционеров-народников «Начало» отставной солдат Ф. Прядко был «человеком семейным и довольно богатым... В среде крестьян Фома слыл хорошим хозяином, умным, честным и грамотным мужиком и потому пользовался уважением не только у своих сельчан, но и далеко в окрестностях» [9]. Безымянный автор статьи «Первое Чигиринское дело» писал: «Долго ждал он «передела земли» и наконец решился убедить своих сельчан, а также крестьян соседних волостей послать выборных к царю, чтобы сообщить ему о бедственном положении народа, просить о немедленном размежевании земель и устройстве крестьянского быта на общинных началах» [9].
В результате его инициатива была поддержана, и крестьяне избрали 6 ходатаев к царю, в числе коих был и Ф. Прядко. Их снабдили общественным приговором и деньгами и направили в столицу с ходатайством о наделении крестьян землёю по 5 десятин на душу. Однако в Петербурге крестьянам ничего добиться не удалось. Крестьянские ходатаи были арестованы и препровождены в Киев, а оттуда к месту жительства под надзор полиции [8, л. 30]. Вслед за этим на рубеже 1873-1874 гг. в сёлах Чигиринского уезда начинаются массовые аресты активных участников движения. Попытались власти арестовать и Ф. Прядко, но крестьяне не дали этого сделать, и он переходит фактически на нелегальное положение.
Возможно, столь сильное влияние Ф. Прядко на крестьян объяснялось ещё и тем, что он стал определённым носителем легенды о поддержке царём крестьянских требований. В той же газете «Начало» безымянный корреспондент пересказывает её следующим образом. По прибытии в столицу Ф. Пряд-ко написал три прошения на имя царя. Одно подал через военного министра, другое прямо на Высочайшее имя и третье через принца Ольденбургского. Первые два не достигли своего адресата. Принц же лично принял от него прошение и, выдав расписку в получении, обещал доставить царю. При этом принц Ольденбургский разрезал записку пополам и одну половину дал ему (в подтверждение Фома показывал своим землякам какую-то бумагу с печатью), а другую оставил у себя, чтобы представить вместе с прошением царю.
Далее автор излагает следующую версию событий: «В назначенный день Фома захватив с собой расписку, данную ему принцем Ольденбургским отправился во дворец. Царь принял его ласково, напоил чаем, долго расспрашивал о житье-бытье крестьянском и сетовал, что не может помочь их горю, так как паны сильны и не допускают его сделать что-либо для них. В конце-концов Фома советовал крестьянам от имени государя, силой добиваться раздела земель и общинного землевладения» [9].
Естественно, вооружившись такой легендой, Ф. Прядко имел огромное влияние на селян, и аграрные волнения продолжались. Второй пик крестьянских выступлений начинается весной 1875 г., когда были получены утверждённые в высших инстанциях люстрационные акты с начисленными выкупными платежами.
В этих выступлениях Ф. Прядко играет руководящую роль. Так в Ча-плищской волости крестьяне прекратили всякие платежи государству и, разогнав сельские и волостные органы власти, создали свой орган управления из 18 человек во главе с Ф. Прядко. По сообщениям газеты «Киевлянин» эти 18 человек, «захватив в свои руки всю власть, собирали совершенно произвольно волостные и сельские сходы и на них убеждали крестьян не принимать люстрационных актов, а держаться сообща одних требований; для достижения единодушного соглашения всех крестьян пропаган-
дисты действовали убеждениями, ложными уверениями, угрозами и даже насилием против тех из крестьян, которые не могли или хотели разделять их взглядов» [3].
Остроту ситуации, сложившейся весной 1875 г., характеризует рапорт на имя министра юстиции К.И. Палена от киевского губернского прокурора Д.И. Данилевского: «.Бывшие государственные крестьяне некоторых волостей Черкасского и Чигиринского уездов, не желая принимать отведённых им люстрационным актам земель, отказываются принимать люстрационные акты, вносить выкупные за землю платежи, оказывают явное сопротивление распоряжениям сельских властей и мировых посредников, против некоторых сельских урядников и волостных старшин, а равно и членов своих обществ употребили насилие, вообще производят беспорядки, требуя раздела земель поровну, по числу ревизских душ в обществе, и что волнение охватило 19 волостей с населением до 40 000 душ, для принятия мер к прекращению беспорядков на место происшествия отправился г. киевский губернатор, потребовавши военную силу» [5].
Поездка губернатора, впрочем, мало что дала, «тем более, что по прибытии на место он удостоверился в основательности претензий крестьян и недобросовестных действиях Алифина и Шушерина [мировые посредники. -С.Т.] [6, с. 107]. Однако власть, даже видя собственные просчёты, сделала ставку на голое насилие, к которому прибегали уже при губернаторском объезде. Я. Стефанович, характеризуя эту инспекцию, писал, что «это была поистине башибузукская расправа. Губернатор подзывал каждого и спрашивал, согласен ли он подписаться на участковый надел; после отказа приказывал валить на землю и сечь. Двоих засекли до смерти. Первые избиения были так чувствительны, что многие поколебались и уступили, но большинство устояло» [14, с. 143].
Во многих сёлах крестьяне, самовольно собираясь на сельские сходы, принимали приговоры о том, что они не признают люстрационных актов, а требуют передела земель по душам [4]. Крестьяне Чигиринского уезда не только отказывались подписывать люстрационные акты и платить выкупные платежи и налоги, но и начали делить между собой земли кулаков, о чём 12 апреля 1875 г. сообщал киевский губернатор Гессе генерал-губернатору [13, л. 13].
Итогом столь серьёзных и опасных для власти событий стало использование армейских подразделений для локализации и подавления крестьянских выступлений [9]. Лучше всего ситуацию характеризует выдержка из судебного заключения по «Чигиринскому делу»: «В семи волостях Чигиринского уезда в конце 1874 и в начале 1875 гг., при приведении в действие люстрационных актов многие из крестьян оказали такое сопротивление, которое привело администрацию к необходимости принятия чрезвычайных мер для установления законного порядка, и послужило основанием для возбуждения уголовного преследования, состоявшего из 53 отдельных производств, под названием»о волнениях среди государственных крестьян некоторых волостей Чигиринского уезда» [12, л. 22(об)].
В качестве мер воздействия активно использовались телесные наказания. Предпринимаются и попытки розыска зачинщиков. Однако Ф. Прядко был неуловим, чем ещё более усиливал его харизматическое воздействие на крестьян. В результате власти назначили за его голову денежную награду в 100 рублей [9] и, как пишет далее неизвестный автор, «долго не находился охотник, который сумел бы и решился поднять руку на столь любимого и влиятельного человека среди крестьян. Все лето гулял Фома переходя из хаты в хату и поддерживая энергию протеста. Осенью местному шинкарю из жидов, который сильно соблазнился предлагаемой наградой, удалось склонить одного из крестьян знакомого с Фомой, на преступное дело. Крестьянин этот обещался шинкарю дать знать, когда придёт к нему Фома. Случай к этому скоро представился и Фома был взят» [9].
Внешняя канва событий описана неизвестным автором не совсем верно. Ф. Прядко был арестован в ночь с 7 на 8 ноября 1875 г. в с. Сагунов-ке Черкасского уезда при посещении своей семьи. При аресте Ф. Прядко со своей семьёй оказали сопротивление, избив волостного старшину и писаря. 17 июня 1877 г. Киевской соединённой палатой было рассмотрено уголовное дело по обвинению 326 бывших государственных крестьян некоторых волостей Чигиринского уезда в сопротивлении правительственным распоряжениям. Примечательно, что даже представители власти отмечали, что «экономическое положение казённых крестьян и условия сложившегося их материального быта, состоящего в полной зависимости от земельного надела, - были главными причинами, вызвавшими организацию в среде крестьян тайного общества» [6, с. 103].
По приговору соединённой палаты 74 человека были осуждены на различные сроки тюремного заключения, а остальные 262 человека оправданы. Вожак движения Ф.Д. Прядко был лишён всех прав состояния и пожизненно сослан на поселение в отдалённые места Сибири.
Однако хотелось бы обратить внимание на тот факт, что при рассмотрении судебного дела о «Чигиринском заговоре», устроенном «южными бунтарями» в 1877 г., даже царское правосудие усматривало серьёзное влияние на эти события предшествующей деятельности Ф. Прядко и его сподвижников. Не будем забывать и того факта, что часть крестьян, вступивших позднее в «Тайную дружину», организованную Я. Стефановичем, Л. Дейчем и И. Бо-хановским, уже имела опыт противоправительственной борьбы, полученный в период с 1873 по 1875 г. Например, Лазарь Тененик, находившийся в заключении по делу о волнениях 1875 г. в Киеве. По свидетельству В.Д. Новицкого в Киеве «с ним познакомился Я. Стефанович и сделал его своим сообщником по сношению с чигиринцами» [6, с. 222].
В дальнейшем Л. Тененик стал одним из активнейших членов «Тайной дружины». Именно он, по показаниям крестьянина А. Леухина, «в начале 1877 г. ездил в Киев и привёз оттуда с собою Евангелие, крест и подписанную Государем Императором бумагу о том, что крестьяне вскоре получат землю по душевому наделу; для получения надела необходимо составить приговор от имени 250 крестьян, о согласии их исполнять все то, что изложено в привезённой Тененикою бумаге, на основании которой желающее душевого надела должны, прежде всего выполнять присягу в том, что будут хранить дело это в тайне, затем обязываются избрать собственных своих урядников и заготовлять пики и топоры» [12, л. 22(об)].
В судебном заключении по делу о «Чигиринском заговоре», которое слушалось с 8 по 10 июня 1879 г., всё в той же Киевской соединённой палате отмечалось: «Общий характер действий крестьян, принявших участие в этих последних событиях, выражает стремление принудить правительство или оставить земельное устройство в прежнем виде или исполнить требования о наделении 5 десятин на душу. Ещё до рассмотрения судом упомянутого дела, на той же почве, но в более узких географических границах, и в этот раз при содействии нового фактора - революционной пропаганды возникло новое преступление, с более опасным характером, послужившее предметом настоящего дела» [12, л. 22(об.)].
Литература
1. Дейч, Л.Г. Чигиринська справа [Текст] / Л.Г. Дейч. - Харюв, 1929.
2. Документы по Чигиринскому делу [Текст] // Былое. - 1906. - № 12. - С. 257 -261.
3. Киевлянин [Текст]. - № 45. - 1877.
4. Киевлянин [Текст]. - № 97. - 1877.
5. Крестьянское движение в России в 1870-1880 гг. [Текст] : сб. документов. -М. : Наука, 1968. - 680 с.
6. Новицкий, В.Д. Из записок жандарма [Текст] / В.Д. Новицкий. - М. : Изд- во МГУ, 1991. - 254 с.
7. Памятники агитационной литературы [Текст] // Чёрный передел. - М. ; Пг. : Госиздат, 1923. - Т. 1.
8. РГИА. Ф. 1291. Оп. 53. 1870 г. Д. 116.
9. Революционная журналистика семидесятых годов [Текст] / под ред. В Бази-левского (В. Богучарского). - Ростов-на-Дону : Донская речь, 1907. - 312 с.
10. Троицкий, Н.А. Крестоносцы социализма [Текст] / Н.А. Троицкий. - Саратов : Изд-во Саратовского ун-т, 2002. - С. 201-203.
11. ЦГИА УСССР, Ф. 442. Оп. 309. 1870 г. Д. 92.
12. Центральный державный 1сторичний архiв УРСР у м. Киевь Ф. 274. Оп. 1. Д. 157.
13. Центральный державный 1сторичний архiв УРСР у м. Киевь Ф. 442. Оп. 314. 1875 г. Д. 47.
14. Я.С. Чигиринское дело [Текст] / Я. Стефанович // Памятники агитационной литературы [Текст] // Чёрный передел. - М. ; Пг. : Госиздат, 1923. - Т. 1.
