CC BY
132УДК 347.4
Бросалина Александра Александровна Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина
Институт права и национальной безопасности
Россия, Тамбов brosalina2001 @mailru Brosalina Aleksandra Tambov State University named after G.R. Derzhavin Institute of Law and National Security
Russia, Tambov
К ВОПРОСУ ОБ ИСПОЛНЕНИИ ДОГОВОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ В
Аннотация: в статье рассматриваются отдельные аспекты, связанные с исполнением договорных обязательств в период пандемии COVID-2019. Автором делается вывод о том, что вызванные пандемией короновируса последствия могут быть признаны в качестве основания освобождения от ответственности стороны договора за его невыполнение. В ходе рассмотрения некоторых примеров с финансовыми обязательствами акцентируется внимание на причинно-следственной связи как важнейшем условии для квалификации действий контрагента в условиях пандемии.
Ключевые слова: пандемия короновируса, договорные обязательства, непреодолимая сила, предприниматель, кредитный договор.
TO THE ISSUE OF PERFORMANCE OF TREATY OBLIGATIONS
Annotation: the article considers certain aspects related to the performance of treaty obligations during the COVID-2019 pandemic. The author concludes that the consequences caused by the coronovirus pandemic can be recognized as the basis for exemption from liability of the party to the contract for its nonperformance. The review
ПЕРИОД ПАНДЕМИИ COVID-2019
DURING THE COVID-2019 PANDEMIC
of some examples of financial obligations focuses on causation as the most important condition for qualifying the counterparty's actions in a pandemic. Key words: coronovirus pandemic, treaty obligations, irresistible force, businessman, loan agreement.
Институт исполнения договорных обязательств является достаточно значимой категорией в гражданском праве, поскольку тесным образом связан с юридическими и фактическими действиями участников гражданских правоотношений. На данный момент меры, принимаемые государством с целью снижения распространения вирусной инфекции и выхода страны из этой катастрофической ситуации, оказывают существенное воздействие на экономическую деятельность как самого государства в целом, так и отдельных граждан, задействованных в бизнесе. Одним из наиболее заметных проявлений последнего и являются проблемы, связанные с исполнением договорных обязательств.
Вышесказанное подчёркивает актуальность выбранной нами темы исследования и предопределяет ряд вопросов, которые нуждаются в научном осмыслении. Поэтому в данной статье предпримем попытку проанализировать основные аспекты, связанные с влиянием пандемии COVID-2019 на договорные обязательства. С учётом того, что постепенно Россия уже начинает снижать ограничительные меры, направленные на борьбу с пандемией, а темпы распространения инфекции уже снижаются, считаем необходимым затронуть и спектр вопросов, связанных с исполнением договорных обязательств сторонами, их ответственностью уже после снятия ограничений.
Вышесказанное определяет научную новизну нашего исследования, которая и заключается в попытке рассмотрения как теоретических аспектов института договорных обязательств, так и практических особенностей его функционирования в период пандемии.
В целях более полного раскрытия данной темы считаем целесообразным сделать отсылку к понятийно-категориальному аппарату. Само понятие
«обязательство» трактуется достаточно давно, начиная с представителей римского права. К примеру, в «Институциях» известного римского императора Юстиниана провозглашается: «обязательство суть оковы права, нерушимостью которых мы связываемся по праву нашего государства ради исполнения какого-либо дела» [1, с. 386].
Если обратиться к современному гражданскому законодательству, то можно заметить схожесть в содержании определения обязательства с тем, что было дано Юстинианом. Так, п. 1 ст. 307 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) закрепляет, что в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определённое действие, либо воздержаться от определённого действия, а кредитор наделён правом требовать от должника исполнения его обязанности [2]. К числу действий, которые необходимы для выполнения должником, Закон относит передачу имущества, выполнение работы, оказание услуги, внесение вклада в совместную деятельность, уплату налогов и пр.
Стоит отметить, что не всеми юристами поддерживалась присущая данному законодательством определению альтернативность - необходимость совершения действия или воздержание от него. В частности, российским и американским учёным-правоведом О.С. Иоффе подчёркивался неточный характер такого изложения обязательства, так как должнику всегда предписываются активные действия [3, а 41]. Д.И. Мейером также поддерживался активный характер исполнения стороной обязательства. Само же обязательство он понимал как юридическое отношение, в которой одному лицу принадлежит право на чужое действие [4, а 106].
Как известно, во многих субъектах РФ распространение короновирусной инфекции было признано в качестве обстоятельства непреодолимой силы. В частности, Указом Мера Москвы от 05.03.2020 № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности» было установлено, что данная эпидемия является чрезвычайным и непредотвратимым обстоятельством, вызвавшим введение режима повышенной готовности, являющегося обстоятельством непреодолимой
силы [5]. Действительно, пандемия короновируса стала таким случаем, наступление которого нельзя было предвидеть и преодолеть при заключении сторонами того или иного договора.
По нашему мнению, само определение непреодолимой силы в ГК РФ изложено недостаточно чётко. Им указывается лишь на то, что «лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несёт ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств». Однако конкретно не раскрывается содержание данной правовой категории, не обозначается чёткий перечень таких обстоятельств, критерии их установления.
Это позволяет говорить о том, что в каждой конкретной ситуации дела с признанием непреодолимой силы разрешаются индивидуально. Об этом свидетельствуют и разъяснения в Обзоре Пленума Верховного Суда РФ от 21.04.2020, в которых прямо указывается, что «существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учётом обстоятельств конкретного дела» [6]. Исходя из этого, можно сделать вывод, что фактически Верховный Суд не признаёт пандемию как форс-мажор для всех ситуаций коммерческого характера, а указывает на самостоятельность судов в вопросе признания её таковой в рамках конкретного дела с учётом срока обязательства, характера неисполненного обязательства, действий должника и т.д.
Ошибочной является позиция о том, что лицо освобождается от исполнения обязательств по причине признания пандемии в качестве непреодолимой силы. Форс-мажор лишь временно приостанавливает действие договора и освобождает сторону от ответственности за нарушение обязательства, но не прекращает его действие.
Таким образом, необходимо правильно интерпретировать значение п. 3 ст. 401 ГК РФ, которое состоит лишь в том, что вследствие непреодолимой силы, наступившей по причине пандемии короновируса, контрагенты, нарушившие
договоры, освобождаются от взыскания неустойки, возмещения упущенной выгоды и пр. Но после окончания эпидемии и прекращения ограничительных мер в государстве должник обязан будет исполнить обязательство, прописанное в договоре, потому что это не санкция, а непосредственное его условие.
Частью 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 устанавливается, что «должник не отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой исполнения обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы» [7]. Однако необходимо подчеркнуть, что сторона, которая указывает на форс-мажор как причину неисполнения договорных обязательств или на их ненадлежащего исполнения должна принять все разумные меры для выполнения своих обязательств в дальнейшем и тем самым способствовать минимизации последствий наступления обстоятельств непреодолимой силы.
Обратим внимание на то, что требования разумности сами по себе представляют собой весьма интересный аспект, поскольку позволяют напрямую оценить действия конкретных лиц, определить, действительно ли пандемия повлияла на должника таким образом, что он оказался неспособным выполнить свои договорные обязательства.
Необходимо верно квалифицировать те условия, которые освобождают лицо от ответственности за неисполнение договорных обязательств по причине действия непреодолимой силы. В этом ключе особо значимым мы считаем наличие причинно-следственной связи между возникшими обстоятельствами непреодолимой силы и невозможностью либо задержкой исполнения обязательств. Полагаем, что она позволяет напрямую решить вопрос об ответственности должника в период пандемии и в дальнейшем.
Нельзя полагать, что все должники, которые не исполнили обязательства в период эпидемии короновируса, автоматически освобождаются от ответственности в связи с этим фактом. Как мы уже отмечали ранее, случаи все бывают разными и судом эффект пандемии на неисполнение обязательств в каждой ситуации будет оцениваться по-разному. И ключевым практическим
моментом здесь и выступает причинно-следственная связь, поиск между факторами нарушения обязательства и их последствиями.
В качестве примера приведём ситуацию, когда предприниматель не платит долг по причине приостановления бизнеса в период пандемии актом органа государственной власти. Соответственно у лица отсутствует денежный оборот, доходы не поступают, что приводит к неспособности выполнить договорное обязательство - заплатить долг. В данном случае возможность признания форс-мажора судом как основания освобождения от ответственности может быть оправдана, поскольку присутствует причинно-следственная связь между обстоятельством непреодолимой силы и невозможностью исполнения обязательства. Совсем иная ситуация с лицом, у которого, к примеру, на момент пандемии имелись депозиты в банке, при помощи которых у него была возможность заплатить денежный долг и тем самым исполнить обязательство. В данном случае ссылка заёмщика на непреодолимую силу не будет являться поводом для его освобождения от ответственности, поскольку эффект пандемии не сказался на возможности лица выплатить денежные средства.
В данном аспекте считаем достаточно актуальным моментом для рассмотрения - исполнение заёмщиками обязательств по кредитному договору. Сама по себе юридическая природа кредитного договора носит возмездный характер. Это в своём исследовании подчёркивает и Н.В. Бандурина, указывающая на то, что кредитный договор «можно отнести к категории договоров, направленных на возмездную передачу имущества» [8, с. 12]. Раскрывая существенные условия кредитного договора, автор отмечает и то, что на его возмездном характере базируется и обязанность по осуществлению платы за кредит, функцию которой выполняют проценты.
На современном этапе в этой связи достаточно актуализирован вопрос о реструктуризации кредита, подразумевающей под собой изменение условий кредитного договора в пользу заёмщика - увеличение срока возврата кредита, уменьшение процентной ставки, предоставление кредитных каникул.
По общему правилу возможность изменения и расторжения договора предоставляется ст. 451 ГК РФ, где указывается, что «существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа». При этом ключевым условием здесь является наступление таких событий, которые стороны не могли никаким образом предвидеть, в ином же случае данная статья не применяется. Пандемия короновируса, безусловно, попадает под данный критерий и позволяет сторонам на основании указанной нормы изменить или расторгнуть кредитный договор.
Но важно понимать, что если сторонами, заключающими кредитный договор, было подписано соглашение о реструктуризации, то это прямо означает, что ими была учтена возможность наступления неблагоприятных событий. Из этого следует, что в случае подписания заёмщиком соглашения о реструктуризации кредитного договора, в дальнейшем возможность изменить кредитный договор на основании ст. 451 ГК РФ для него будет очень затруднительной.
С учётом того, что Россия постепенно выходит из пандемии, и бизнес начал возобновлять свою работу, по нашему мнению, предпринимателям целесообразно начинать переговоры с контрагентами по поводу ранее заключённых договоров, найти способы изменить взаимные обязательства, если они не имеют объективной возможности их исполнить после выхода России из состояния пандемии. Полагаем, что такая мера может быть положительно воспринята судом в дальнейшем и покажет добросовестность намерений со стороны лица.
Сейчас существующими ограничениями на деятельность граждан всё ещё сдерживается развитие судебных споров, но когда ограничительные меры прекратятся полностью, есть вероятность того, что позиции судов не будут оцениваться крайне добросовестными. Поэтому на данном этапе комплексная разработка практических рекомендаций для субъектов предпринимательства с целью разрешения ими вопросов ответственности по договорным
обязательствам и безболезненным выходом из режима самоизоляции является одной из основных проблем частноправового регулирования.
В заключение мы можем сделать несколько ключевых выводов, к которым мы пришли в данной работе. Анализ норм гражданского законодательства и материалов судебной практики показывает, что институт непреодолимой силы в полной мере относится к последствиям пандемии COVID-2019 и может влиять на исполнение договорных обязательств, но не прекращать их. При этом мы также приходим к выводу, что сами по себе последствия пандемии как основание непреодолимой силы будут определяться судом самостоятельно при конкретном разрешении дела с учётом всех имеющихся факторов в действиях лица. Среди основополагающего условия нами была названа причинно-следственная связь, с позиции которой, по нашему мнению, правильно квалифицировать эффект пандемии COVID-2019 на исполнение договорных обязательств контрагентами и которая, в первую очередь, будет учитываться судом.
1. Покровский И.А. История римского права / И.А. Покровский. М.: Статут, 2004. 540 а
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 1): федеральный закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (в ред. от 16.12.2019, с изм. от 12.05.2020) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Иоффе О.С. Обязательственное право / О.С. Иоффе. М.: Юрид. лит, 1975.
4. Мейер Д.И. Русское гражданское право: в 2 ч / Д.И. Мейер. М.: Статут, 1997. Ч. 2. 455 с.
5. О введении режима повышенной готовности: указ Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 12-УМ // Вестник Мэра и Правительства Москвы. 2020. № 14.
6. Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (СОУГО-19) № 1 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 21 апреля 2020 г.).
Список литературы:
880 с.
7. О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 (ред. от 07.02.2017) // Российская газета. 2016. № 70.
8. Бандурина Н.В. Кредитный договор с участием юридических лиц: автореф. дис. ...канд. юр. наук / Н.В. Бандурина. М, 2005. 22 с.
