CC BY
25
Демин Дмитрий Владимирович
начальник Главного следственного управления ГУ МВД России по Краснодарскому краю
Алексеев Игорь Михайлович
кандидат юридических наук, преподаватель кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России
(e-mail: [email protected])
К вопросу об институциализации подозрения
В статье анализируются положения социологии о социальных институтах и процессе их институциализации. Подозрение и обвинение исследуются с позиции их социальной сущности. Аргументируется несостоятельность гносеологического понимания подозрения и обвинения, в качестве метода познания сущности подозрения и обвинения предлагается типология, что позволяет выявить различия в указанных институтах и сделать предложения по оптимизации уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: уголовный процесс, социальный институт, правовой институт, институциа-лизация, подозрение, обвинение, подозреваемый, обвиняемый.
D.V. Demin, Head of the Main Investigation Department of the Main Directorate of the Ministry of the Interior of Russia across Krasnodar Region;
I.M. Alekseev, Master of Law, Lecturer of the Chair of Criminal Procedure of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]
The issue of institutionalizing suspicion
The article analyzes the provisions of the sociology of social institutions and the process of their institutionalization. Suspicion and accusation are examined from the standpoint of their social nature. It is argued that the failure of epistemological understanding of suspicions and accusations, as a method of cognition of the essence of the suspicions and accusations a typology, which allowed to identify differences in these institutions and make proposals on improving the criminal justice process.
Key words: criminal process, social institution, legal institution, institutionalization, suspicion, prosecution, suspect, accused.
Термин «институт» (лат. шэМиШт) означает «устройство, установление». Понятие «социальный институт» социология заимствовала у юридических наук. В социологии этот термин используется в более широком смысле, обозначая социально организованное и регулируемое поведение людей. Термин «институциализация» («институцио-нализация») используется социологами для обозначения процесса превращения социальных отношений в социальный институт. То есть институциализация - это замена спонтанного и экспериментального поведения на предсказуемое поведение, которое ожидается, моделируется, регулируется [1].
Уголовный процесс по своей сути является институциализированным способом решения конфликтов. Следовательно, на уголовное судопроизводство распространяются законы социологии.
Соответственно, взаимоотношения людей в процессе конфликта, возникшего между ними по поводу виновности одного из них в совершении преступления, - это социальные отношения, которые со временем ввиду своей значимости для общества были упорядочены и превратились в полноценные социальные институты - подозрения и обвинения.
В России оба указанных социальных института упорядочены уголовно-процессуальным законодательством. Правовой институт вторичен по отношению к институту социальному, поскольку его нормы только фиксируют систему объективно сложившихся общественных отношений. Однако и правовой, и социальный институты находятся в диалектическом единстве, соотносятся между собой как форма и содержание.
Следовательно, как только социальный институт обвинения утратит свое значение, сразу
124
же возникнет необходимость ликвидировать соответствующий правовой институт.
Так, Н.И. Матузов и А.В. Малько отмечают: «Под системой права понимается определенная внутренняя его структура (строение, организация), которая складывается объективно как отражение реально существующих и развивающихся общественных отношений. Она не результат произвольного усмотрения законодателя, а своего рода слепок с действительности. Фактический социальный строй общества, государства определяет в конечном счете ту или иную систему права, его отрасли, институты, другие подразделения» [2, с. 394].
На основании вышеизложенного считаем необходимым рассмотреть законы возникновения, развития и упадка социального института. Становление социального института включает в себя несколько этапов:
1) возникновение некой потребности, осоз-наеваемой как общесоциальная, а не частная, удовлетворение которой требует совместной деятельности;
2) формирование общих целей в ходе совместной деятельности;
3) появление социальных норм и правил в ходе стихийного социального взаимодействия;
4) складывание определенных процедур, связанных с нормами и правилами;
5) принятие норм, правил и процедур людьми и их применение на практике;
6) формирование системы санкций для закрепления и поддержания норм и правил;
7) создание системы статусов и ролей, которая охватывает всех людей, причастных к данному институту [3].
В результате данного процесса возникает определенная структура, одобряемая и принимаемая большинством ее участников, называемая социальным институтом, который способствует повышению организованности в обществе и укреплению социального порядка.
Все указанные этапы прошли институты подозрения и обвинения, которые осуществляются в установленной УПК РФ процедуре участниками, наделенными соответствующими процессуальными статусами.
Институциональный кризис по своему содержанию противоположен институционализа-ции. Он характеризуется падением авторитета конкретного института, неэффективностью исполнения основных задач, нарастанием дисфункций, ростом недоверия людей к этому институту. И хотя институциональные нормы продолжают существовать, они продекларированы и общеизвестны, но мало кто их при-
держивается. Институциональные кризисы не только связаны с дисфункциями социальных институтов, но и являются аспектом их изменения, развития. Кризис, указывая на недостатки в структуре и функционировании института, позволяет модернизировать его в соответствии с меняющимися условиями [4].
Так, этап предъявления обвинения при производстве предварительного следствия, продолжая оставаться закрепленным УПК РФ, на практике проходит формально, практические работники и ученые все чаще поднимают вопрос об его упразднении, что свидетельствует о кризисе социального института обвинения в целом, о необходимости его модернизации в соответствии с условиями современности.
В первую очередь считаем необходимым определить границу между институтами подозрения и обвинения. Авторы, исследуя институты подозрения и обвинения, ограничиваются их гносеологической стороной, разграничивая их по степени обоснованности выводов следователя о причастности лица к преступлению. Соответственно, подозрение выступает в качестве вероятностного вывода о виновности, а обвинение - как достоверный вывод, обоснованный совокупностью имеющихся доказательств [5]. Только в таком случае не понятно, зачем нужен суд и почему именно судебный приговор должен констатировать факт совершения лицом преступления. Ведь обвинение подкреплено совокупностью достоверных доказательств. Подобный подход к исследованию институтов подозрения и обвинения, по нашему мнению, несостоятелен. Он позволяет выявить только внешние признаки указанных институтов. Более того, подозрение и обвинение, на наш взгляд, к теории познания имеют отношение только как гипотезы, проверка которых осуществляется посредством доказывания при производстве по уголовному делу. Поэтому с точки зрения гносеологии между подозрением и обвинением необходимо ставить знак равенства.
Различия между подозрением и обвинением необходимо искать в типологии уголовного судопроизводства. Институт подозрения свойственен розыскному типу уголовного судопроизводства, поскольку процесс такого типа не знает сторон обвинения и защиты. Государственный орган возбуждает уголовное дело, осуществляет доказывание, следит за соблюдением законности при производстве по делу, принимает решения по делу. Уголовный процесс розыскного типа направлен на поиск объективной истины. Поэтому
125
подозреваемое лицо не является стороной в данном процессе, а выступает в качестве подследственного [6].
В свою очередь, институт обвинения свойственен состязательному процессу, где предъявление обвинения или применение мер уголовно-процессуальной репрессии влечет незамедлительное наделение данного лица набором прав, позволяющим осуществлять эффективную защиту при производстве по уголовному делу.
Однако основным отличием подозрения от обвинения, по нашему мнению, является то, что обвинение - это утверждение о виновности лица, объявленное перед субъектом, уполномоченным рассмотреть данное дело, в то время как подозрение - это утверждение о виновности лица, выдвинутое и проверяемое одним и тем же должностным лицом.
Российский уголовный процесс относится к смешанному типу, когда на досудебных стадиях преобладают розыскные начала, судебное производство построено на основе принципа состязательности сторон.
Так, следователь может только подозревать лицо в совершении преступления, поскольку отсутствует субъект, уполномоченный разрешить дело по существу. Предъявление обвинения в порядке гл. 23 УПК РФ превращается в фарс, т.к. в рамках досудебного производства обвиняемый будет защищаться от следователя, выступающего на стороне обвинения и в качестве судьи. Обвинение поддерживается прокурором в суде, однако предъявлено обвинение в окончательной редакции должно быть заблаговременно, чтобы дать достаточное время и возможность для подготовки обвиняемым защиты. В настоящее время порядок производства дознания отражает сущность указанных институтов.
В контексте нашего исследования отдельно стоит обратить внимание на позицию О.Я. Баева, который, рассматривая деятельность прокурора с позиции осуществления уголовного преследования, утверждает, что на стадии предварительного расследования следователь формирует следственное обвинение, а прокурор, получив уголовное дело с обвини-тельнымзаключением( актом, постановлением), формирует уже обвинение государственное, которое затем будет поддерживаться в суде [7, с. 337-349].
Автор совершенно верно указывает на различия в обвинениях, формулируемых следователем и прокурором, однако делает неверный вывод о различной силе указанных обвинений.
На предварительном следствии не формулируется следственного обвинения, вместо этого подозрение аргументируется достаточными доказательствами, дающими основание сделать вывод о виновности обвиняемого в совершении преступления. Прокурор, в свою очередь, формулирует обвинение, с изложения которого начинается судебное следствие. В связи с этим хотелось бы отметить, что в соответствии с Уставом уголовного судопроизводства 1864 г. по окончании следствия судебный следователь знакомил участников с материалами уголовного дела и направлял их прокурору, который составлял обвинительный акт, т.е. формулировал обвинение [8].
Соответственно, институты подозрения и обвинения в российском уголовном процессе сосуществуют на паритетных началах, когда каждому из них отведена своя стадия процесса. Причем каждый из указанных институтов имеет своих участников - подозреваемого и обвиняемого, однако данные участники наделены практически одинаковыми правами, за тем исключением, что у обвиняемого еще есть права, обусловленные его участием на заключительном этапе производства по уголовному делу. По нашему мнению, наличие обоих участников вызвано скорее вопросами законодательной техники ввиду формализованного построения уголовного судопроизводства России, нежели реальной необходимостью защиты их прав.
Например, в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод указано, что каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:
a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;
b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;
c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;
ф допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;
е) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке [9].
126
Таким образом, Конвенция о защите прав человека и основных свобод определяет, что всякое лицо, обвиненное в совершении преступления, является обвиняемым.
На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
1. В ходе досудебного производства по уголовному делу деятельность по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию, осуществляется в рамках института подозрения.
1. Волков Ю.Г. Социология: учеб. 3-е изд., стер. Ростов н/Д, 2014.
2. Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2006.
3. Фролов С. С. Социология: учеб. URL: http:// www.polbu.ru (дата обращения: 31.03.2016).
4. Добреньков В., Кравченко А. Социология: в 3 т. URL: http://www.voluntary.ru (дата обращения: 05.04.2016).
5. Петров И. В. Теоретические и практические аспекты подозрения в уголовном процессе России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012.
6. Антонов И.А., Горленко В.А. Цели уголовного судопроизводства и уголовно-процессуальной реформы на современном этапе развития российского государства // Уголовное судопроизводство. 2008. № 3. С. 7-12.
7. Баев О.Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. М., 2008.
8. Устав уголовного судопроизводства от 20 нояб. 1864 г. Доступ из справ. правовой системы «Гарант».
9. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 нояб. 1950 г. // Рос. газ. 1995. 5 апр.
2. Этап предъявления обвинения в ходе производства предварительного следствия является инородным телом, которое не отражает сущности института обвинения в уголовном судопроизводстве.
3. Процессуальные статусы подозреваемого и обвиняемого обусловлены формализованным построением российского уголовного судопроизводства и не отражают различий институтов подозрения и обвинения.
1. Volkov Yu.G. Sociology: textbook. 3rd ed., ster. Rostov-on-Don, 2014.
2. Theory of state and law: course of lectures / ed. by N.I. Matuzov and A.V. Malko. 2nd ed., rev. and add. Moscow, 2006.
3. Frolov S.S. Sociology: textbook. URL: http:// www.polbu.ru (date of access: 31.03.2016).
4. Dobrenkov V., Kravchenko A. Sociology: in 3 vol. URL: http://www.voluntary.ru (date of access: 05.04.2016).
5. Petrov I.V. Theoretical and practical aspects of suspicion in the criminal trial of Russia: auth. abstr.... Master of Law. Krasnodar, 2012.
6. Antonov I.A., Gorlenko V.A. The objectives of the criminal justice and criminal procedure reform at the present stage of development of the Russian state // Criminal proceedings. 2008. № 3. P. 7-12.
7. Baev O. Ya. Tactics prosecution and professional protection from it. Moscow, 2008.
8. Statute of criminal proceedings d.d. Nov. 20, 1864. Access from legal reference system «Garant».
9. Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms d.d. Nov. 4, 1950 // Rus. newsp. 1995. Apr. 5.
127
