CC BY
49
Адаменко Игорь Евгеньевич
кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России (тел.: +78612583757)
К вопросу об идеологической ценности либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства
Статья посвящена проявлению в уголовно-процессуальной сфере идеологической функции научного мировоззрения, которая является либерально-правовой концепцией уголовного судопроизводства. В этом смысле она представляет собой одну из возможных научных идеологий уголовного судопроизводства. В ее основе положена идеология западного общества, опирающаяся в своих основаниях на постулаты философии либерализма.
Ключевые слова: уголовно-процессуальный закон, философские учения, идеологическая ценность, уголовно-процессуальная деятельность.
I.E. Adamenko, Master of Law, Assistant Professor, Professor of the Chair of Criminal Procedure of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583757.
On the question of the philosophical foundations of criminal procedure activity
Article is devoted to the philosophical doctrine that determines the type of worldview as the fundamental basis of the scientific concept of criminal procedure activity by inherent methodology. In this paper defines the place of the influence of philosophical doctrines to legal science in general and science in particular in criminal proceedings, which gives reason to express the idea that the philosophical doctrine directly and indirectly affected, and have an impact on the development of scientific concepts as criminal procedure, so and corresponding to this law activities.
Key words: criminal procedure law, philosophical doctrine, ideological value, criminal procedure activity.
В уголовно-процессуальной сфере проявлением идеологической функции научного мировоззрения является либерально-правовая концепция уголовного судопроизводства. В этом смысле она представляет собой одну из возможных научных идеологий уголовного судопроизводства. В ее основе положена идеология западного общества, опирающаяся в своих основаниях на постулаты философии либерализма. Идеология (буквально: учение об идеях) - это «некоторая совокупность идеалов, ценностей, целей и взглядов, посредством которых определенная общность людей выражает свое отношение к существующей социальной реальности, отдельным ее проблемам и конфликтам» [1, с. 199].
На наш взгляд, идеологическая ценность либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства заключается в ее инстру-ментальности. Ведь по идеологическим убеждениям того или иного лица исследователю выпадает возможность объяснять, описывать и прогнозировать основы его мотивации как субъекта уголовно-процессуальной деятель-
ности. С другой стороны, с достаточной точностью, при необходимости, описывать его деятельность [2, с. 142].
С позиции социальной философии инструментальная ценность идеологии состоит еще и в том, что она является способом (формой) проведения ценностей одной общности в среду функционирования другой общности [3, с. 99]. В контексте настоящего исследования это позволяет оценивать уровень и степень внедрения базовых ценностей, обусловленных философией либерализма, в формирование либерально-правовой концепции отечественного уголовного судопроизводства.
Идеологическая «ценность» либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства заключается в ее способности выступать в качестве основания, посредством которого осуществлялось и осуществляется воздействие на формирование убеждений отечественных процессуалистов, законодателей и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовным делам. По нашему мнению, основная цель такого идеологического воздействия состоит в нейтрализации ментальных истоков
140
отечественного уголовного судопроизводства, опирающихся на более чем тысячелетнюю духовность российского (советского) народа.
Ментальные истоки отечественного уголовного судопроизводства - это внутренняя энергия уголовного судопроизводства. Она, даже в системном окружении либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства, способна оказывать позитивное влияние на качество и эффективность уголовно-процессуальной деятельности. Это объясняется тем, что наши «убеждения поддерживают систему, какова она есть» [4, с. 47].
Либерально-правовая концепция уголовного судопроизводства является проявлением идеологического воздействия философии либерализма и либеральной теории права. На наш взгляд, в своей совокупности они в большей мере соответствуют идеологической программе, главной задачей которой является формирование действенных алгоритмов управления обществом. Цели этих алгоритмов либо неясны (затемнены), либо скрыты (свернуты) со стороны и их разработчиков. Так, исследуя творчество Локка и Гоббса как одних из основателей философии либерализма, Морис Кор-нфорт пишет: «В своем настойчивом подчеркивании роли общественного производства и собственности Локк, безусловно, был большим реалистом и меньшим доктринером, чем Гоббс с его мифом о "естественном состоянии". Но в то же время Локку удалось затемнить тот центральный и ключевой факт, отмеченный в теории Гоббса, что люди не обладают никакими прирожденными, неотъемлемыми "правами", и что все "права", как и "соглашения", суть "только слова", если они не подкреплены силой, и что правительства и государства представляют собой организованную физическую силу принуждения, употребляемую для того, чтобы путем "устрашения" заставить народ поступать так, а не иначе» [5, с. 30-31].
Устрашение является не единственным средством, чтобы народ поступал так, а не иначе. Даже скажем - не ключевым, хотя, как мы видим из приведенного суждения, основатели философии либерализма делают весьма низкий поклон в сторону принуждения. Однако по существу ситуация выглядит иначе. Одной из основных идей философии либерализма как метасистемы либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства является оказание воздействия на убеждение людей. На уровне метасистемы либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства эта идея озвучена в ХУ! веке М. Монтенем, который
писал: «...правда, которая в ходу среди нас, это не то, что есть в действительности, а то, в чем мы убеждаем других» [6, с. 308]. Основной целью такого убеждения является воздействие на выработку алгоритмов деятельности (в нашем случае - уголовно-процессуальной деятельности). Выработка алгоритмов уголовно-процессуальной деятельности на основе постулатов философии либерализма влечет за собой разработку и формулирование основ либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства. В этом отношении является весьма опрометчивым связывать либерализм в уголовно-процессуальной сфере только с нынешним временем и рассматривать дореволюционное время как период, в котором господствовала традиционная (консервативная) идеология [7, с. 33-34], опирающаяся своими истоками на культурно-историческое наследие и духовно-нравственные основы российской общности.
В дореволюционном уголовном судопроизводстве господствовала либерально-правовая концепция уголовного судопроизводства. Становление либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства в России мы связываем с последней четвертью ХУ!!! в. [8, с. 26; 9]. С этим временемсвязано появление вот-ечественной юридической науке исследований, осуществленных под влиянием либерально-правового учения. Например, в то время первым российским профессором права был С.Е. Десницкий, взгляды которого сложились под воздействием Г. Гроция о естественном праве. Свою толику в проведение либерально-правового учения в качестве основания российского права внесло и компилятивное произведение В.Т. Золотницкого «Сокращение естественного права из разных авторов для пользы Российского общества» (СПб., 1764) [10, с. 510].
Первые попытки внедрения либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства в реалии бытия российского народа потерпели неудачу. На наш взгляд, она объясняется тем, что высшим политическим кругам того времени были не по духу либерально-правовые ценности, поскольку они вступали в противоречие с их мировоззрением, в значительной мере обусловленным религиозным мировоззрением. Такая обусловленность правового мышления религиозным мировоззрением приводила к тому, что само право в России в тот период мыслилось в качестве факультативного и второстепенного образования. Так, Г.С. Фельдштейн пишет: «По целому ряду ус-
141
ловий в нашем отечестве наука права развилась не только сравнительно поздно, но шла таким путем, что законодательство очень долгое время опережало научное выяснение тех вопросов, решить которые, так или иначе, властно требовала сама жизнь. Между тем как из истории права Запада мы знаем, что зачастую ученая деятельность юристов не только вела за собой законодательство, но вкладывала в него определенное содержание, в русском праве ученая разработка права играла роль вторичную» [11, с. 4].
Внедрение западноевропейской либеральной философско-правовой концепции в бытие российской общности не увенчалось успехом на том основании, что она, будучи нравственным конструктом либерализма, без предварительного реформирования религиозного мировоззрения, мыслилась не только в качестве вторичного образования со стороны высшего политического руководства того времени, но и не удовлетворяла так называемых «людей практики», «людей жизни». Более того, в то время в России борьба с преступностью в своей значительной части опиралась не на идею наказания за преступление, а на истоки идеи о нравоучении как средстве борьбы с преступностью. При этом истоки этой идеи базировались на обычаях. Их производительная сила и творческая способность создавали «надлежащее нормирование там, где оно требуется» [12, с. 446].
Под давлением правовых реформ Петра ! значение обычаев в правовой сфере снизилось, однако их влияние сохранялось вплоть до 1917 г. «Особый интерес, - акцентируют внимание А.В. Агутин и Н.В. Агутина, - представляет то, что устанавливается своеобразное двоевластие двух основных источников права: закона и правового обычая. Причем первый действовал в среде господствующего сословия, а второй в среде подвластного сословия, вследствие чего оно продолжало жить по обычному праву. В России такая ситуация в среде крестьянства была вплоть до революции 1917 г.» [13, с. 129].
В то время перенесенные на бытие российского народа положения (постулаты) либерально-философской концепции права оказались оторванными от среды своего функционирования. В результате постулаты либерально-философской концепции права были лишены живого (бытийного) содержания (основания). Г.С. Фельдштейн со свойственным его перу изяществом отмечает: «Изысканный костюм западноевропейской теоретической юриспру-
денции, искусно скроенный, приходился не по росту и формам того не ладно скроенного, но по-своему крепко сшитого целого, на которое его старались примерить» [10, с. 47].
Конечно, первые неудачи в деле воплощения постулатов либерально-правовой концепции в бытие российского народа сделали свое дело. Они приостановили активную экспансию российской правовой жизни со стороны философско-правового учения либерализма, однако не остановили ее представителей в своем начинании. Смеем предположить, что миссионеры либерально-правового учения отказались от открытого воплощения задуманного. По нашему мнению, изменилась и тактика проведения постулатов либерально-правового учения в российскую действительность. Поэтому в последующем основной упор был сделан на перевод этой проблемы в учебно-воспитательную сферу с тем, чтобы вплести идеи либерально-правового учения в ткань учебного и воспитательного процессов. Особенно это коснулось господствующего сословия, включая и тех, кто претендовал на царский престол. Так, на наш взгляд, немалый вклад в перенос на российскую почву либеральной правовой концепции, включая и ту ее часть, которая относится к уголовно-процессуальной сфере, внес М.М. Сперанский. Он не только лично участвовал в разработке «Свода законов Российской империи» (1832 г.), но в значительной части был их творцом. По своим убеждениям он был либералом. На либерально-правовой сущности он разработал «Руководство к познанию законов».
В этом своем творении М.М. Сперанский, вслед за своими идейными учителями, при рассмотрении образа действия отверг духовные, религиозные, национальные и нравственные особенности российской общности. Образ его мышления соответствует методологии мышления философии либерализма, особенно методологии мышления И. Канта [14, с. 768-873] о разуме и практическом разуме. В частности, М.М. Сперанский пишет: «Нет движения воли, нет тайного желания, ни сокровенного намерения, в коих бы при первом их образовании не участвовали разум и совесть. Разум вопрошает: сообразно ли намерение цели, может ли желание совершиться, будет оно полезно или вредно. Совесть испытует: сообразно ли оно долгу, обязанностям первообразных союзов. По сему испытанию она не только различает вообще нравственное добро от зла, но и определяет чувством своим с точностию степень добра и каждой степени назначает свое место» [15, с. 48].
142
М.М. Сперанский был не одинок в своем либерально-правовом творчестве. В 1818 г. была издана книга А.П. Куницына «Право естественное». Идеи, изложенные в этой книге, также находились под влиянием творчества И. Канта, а следовательно, они по своему существу несли в себе элементы либерально-правового учения [9, с. 510]. Активность российских исследователей в деле формирования либерально-правового мировоззрения через некоторое (весьма непродолжительное) время принесла свои плоды. Наверное, вряд ли найдутся возражения тому, что судебные реформы второй половины Х1Х в. были проведены под влиянием западноевропейского либерально-правового учения. «Наше отношение к западной науке, -отмечал дореволюционный автор, - можно сравнить с отношением глоссаторов к римской юриспруденции. И нам приходилось начинать с усвоения плодов чужой работы, и нам прежде всего надо было подняться до уровня иноземной науки... Тем не менее в каких-нибудь полтораста лет мы почти успели наверстать отделявшую нас от западных юристов разницу в шесть с лишним столетий» [16, с. 233].
Под влиянием либерально-правового учения было сформировано и мировоззрение Александра II. Российские исследователи отмечают: «. свои размышления о познании законов М.М. Сперанский доводил до Александра II, когда он еще был "Его Императорским Высочеством государем наследником цесаревичем в 1837 г.''». Таким образом, мировоззрение великого судебного реформатора Александра II сформировалось под влиянием кантовской идеалистической философии» [17, с. 67-68].
Мировоззрение Александра II было сформировано под воздействием либерально-правового учения, включая и ту его часть, которая имеет непосредственное отношение к уголовному судопроизводству. По нашему глубокому убеждению, в последующем его мировоззренческие установки послужили в качестве весомого политического фактора реформирования уголовного судопроизводства на основе посту-
1. Шевченко В.Н. Идеология // Философский словарь. М., 2001.
2. Ферихем А., Хейвен П. Личность и социальное поведение. СПб., 2001.
3. Алексеев П. В. Социальная философия: учеб. пособие. М., 2003.
латов либерально-правового учения. Эти постулаты были воплощены в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., где православная вера и национальный дух российского народа были замещены верой в абстракции либерально-правового учения. И.Я. Фойницкий, описывая мотивацию составителей Судебных уставов и высшего правительства, указывает на то, что они твердо верили в чувство права народа, его знание меры, а также «в дело прогресса общечеловеческого. Им чужд малейший упрек в стремлении быть национальными во что бы то ни стало, даже ценой справедливости. Они сознавали существование других народов, прошедших более нас на пути культуры, заслуживающих быть нашими учителями при начертании нового еще у нас правового порядка» [18, с. 43].
Осмысление фундаментальных оснований Уставов уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. показывает, что в их основе лежало две идеи либерально-правового учения о разуме и практическом разуме. На основе первого была реформирована формальная теория доказательств. Она была заменена на теорию доказательств (косвенных улик), основанную на внутреннем убеждении. На основе практического разума была создана теоретическая модель совести в качестве нравственного (правового) основания уголовно-процессуальной деятельности [18, с. 191-196].
В своем содержательном аспекте эти положения либерально-правовой концепции уголовного судопроизводства представляют собой совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных понятий. Например, к одному из них относится понятие внутреннего убеждения в уголовно-процессуальной сфере. Своему появлению оно обязано философии либерализма. В таком представлении внутреннее убеждение представляет собой своеобразное проявление метода нейролинг-вистического программирования уголовно-процессуальной сферы.
1. Shevchenko V.N. Ideology // Philosophical Dictionary. Moscow, 2001.
2. Ferihem A., Haven P. Personality and social behavior. St. Petersburg., 2001.
3. Alekseev P. V. Social philosophy: study aid. Moscow, 2003.
143
4. Коннор Дж. Искусство системного мышления: Необходимые знания о системах и творческом подходе к решению проблем / Коннор и Макдермотт; пер. с англ. М., 2006.
5. Корнфорт М. Марксизм и лингвистическая философия / под ред. Д. Г. Лахути: пер. с англ. А. Васильевой, И. Добронравова, Л. Лей-тес. М., 1969.
6. Монтень М. Опыты / пер. с фр.; сост., вступ. ст., прим. В.П. Яковлева. Ростов н/Д, 2003.
7. Мартышин О. В. Конституция и идеология // Государство и право. 2013. № 12.
8. Кузнецов Э.Ф. Философия права в России. М, 1989.
9. Чубинский М.П. Очерки уголовной политики: понятие, история и основные проблемы уголовной политики как составного элемента науки уголовного права / сост. и вступ. ст. В.С. Овчинского, А.Ф. Федорова. М., 2010.
10. Нерсесянц В. С. Философия права: учеб. для вузов. М., 1998.
11. Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России / под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М., 2003.
12. Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000.
13. Агутин А.В., Агутина Н.В. К вопросу о роли и месте обычая в отечественном уголовном судопроизводстве // Актуальные вопросы российского права: сб. науч. ст. / отв. ред. Ю.Е. Винокуров. М., 2009.
14. Кант И. Введение в учение о добродетели // Основы метафизики нравственности. М., 1999.
15. Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002.
16. Коркунов Н.М. История философии права. СПб., 1908.
17. Агутин А.В., Агутина Н.В. Теоретические и нравственные основания принципов в современном отечественном уголовном судопроизводстве. М., 2009.
18. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. СПб., 1996. Т. 1.
19. Агутин А.В. Основы уголовно-процессуального доказывания в российском уголовном судопроизводстве / под ред. В.Н. Григорьева. М., 2010.
4. Connor J. The art of systems thinking: Necessary knowledge of systems and creative approach to problem solving / O'Connor and McDermott; transl. from English. Moscow, 2006.
5. Corn forth M., Marxism and linguistic philosophy / ed. by D.G. Lahuti; transl. from English by A. Vasilyeva, I. Dobronravov, L. Leites. Moscow, 1969.
6. Montaigne M. Experience / trans. from French, comp. introd. art. by V.P. Yakovlev. Rostov-on-Don, 2003.
7. Martyshin O.V. The Constitution and the ideology // State and law. 2013. № 12.
8. Kuznetsov Е.F. Philosophy of law in Russia. Moscow, 1989.
9. Chubinsky M.P. Essays on criminal policy: concept, history and basic problems of the criminal policy as an integral part of Criminal Law Science / comp. and introd. art. by V. Ovchinsky, A.F. Fedorov. Moscow, 2010.
10. Nersesyants V.S. Philosophy of law: textbook for universities. Moscow, 1998.
11. Feldstein G.S. Main Currents in the history of science of criminal law in Russia / ed. and forew. by V.A. Tomsinov. Moscow, 2003.
12. Petrazhitsky L.I. Theory of Law and State in connection with the theory of morality. St. Petersburg., 2000.
13. Agutin A.V. Agut^ N.V. The role and place of custom in the domestic criminal proceedings // Actual problems of Russian law: coll. of sci. papers / resp. ed. Yu.E. Vinokourov. Moscow, 2009.
14. Kant I. Introduction to the study of virtue // Groundwork of the metaphysics of morals. Moscow, 1999.
15. Speransky M.M. Guide to the knowledge of the laws. St. Petersburg, 2002.
16. Korkunov N.M. The history of philosophy of law. St. Petersburg, 1908.
17. Agutin A.V., Agut^ N.V. Theoretical and ethical foundations of the principles in the modern domestic criminal proceedings. Moscow, 2009.
18. Foinitsky I.Ya. Course of criminal proceedings: in 2 vol. St. Petersburg, 1996. Vol. 1.
19. Agutin A.V. Fundamentals of Criminal procedure of proof in the Russian criminal trial / ed. by V.N. Grigoriev. Moscow, 2010.
144
