CC BY
34А л Л<
УДК [329:316.663.24](470+571)
K BOnPOCy OB H^EO^OFHHECKOH H AKCHO^OFHHECKOH COCTAB^Hro^EH F^OBA^HЗAЦHH
TO THE QUESTION ABOUT THE IDEOLOGICAL AND AXIOLOGICAL COMPONENT OF GLOBALIZATION
© Головченко Владимир Иванович
Vladimir I. Golovchenko
доктор политических наук, профессор, профессор кафедры теории государства и права, Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского (г. Саратов).
DSc (Political), Professor of the Department of Theory of State and Law, Saratov National Research University named after N.G. Chernyshevsky (Saratov).
Аннотация. В статье предпринято исследование концептуального и ценностно-ориентированного содержания современного многопланового явления, каковым является глобализация. Автор, проведя анализ фундаментальных работ по теории глобалистики, выделяет основные постулаты и направления в идеологии глобализма. В статье рассмотрены также ценностные ориентиры, которые легли в основуразличных доктрин и путей развития глобализации. Автор делает вывод о том, что современные политические тенденции и идеологическое содержание глобализации свидетельствуют о её американизации (по терминологии Ф. Фуку яма).
Ключевые слова: глобализм, идеология, общечеловеческие ценности.
Abstract. The article studies the conceptual and value-oriented content of the modern multidimensional phenomenon, which is globalization. The author analyzes the fundamental works on the theory of globalism and identifies the main postulates and trends in the ideology of globalism. The article also considers the value guidelines that formed the basis of various doctrines and ways of globalization development. The author concludes that the current political trends and the ideological content of globalization testify to its Americanization (according to the terminology of F. Fukuyama).
Key word: globalism, ideology, universal values.
Рубеж ХХ-ХХ1 веков ознаменовался заметным интересом и попытками раскрыть сущность такого явления как глобализация. Иллюстрацией такого пристального внимания к теоретическому осмыслению вопросов глобализации может служить дискуссия, развернувшаяся научном мире, и, прежде всего, среди зарубежных учёных.
В 1992 г. американский политолог Ф. Фукуяма в своём фундаментальном труде «Конец истории и последний человек» обозначил научную проблему и представил авторскую трактовку идейного содержания и природы глобализации. В своей работе он утверждает, что с распадом СССР, крушением со-
циалистического лагеря и девальвацией коммунистического идеала на смену ему приходит западный вариант либеральных ценностей. При этом Фукуяма акцентирует внимание на его американской специфике, которая, в свою очередь, обуславливает приоритет прав человека над его обязанностями, с одной стороны и превалирование утилитарных ценностей над духовными, с другой. По мнению американского учёного, после тектонического геополитического сдвига, вызванного распадом СССР в 1991 г. этот идеологический императив получает тотальное распространение и безапелляционно претендует на всемирное доминирование» [7].
Отсюда, делает вывод Фукуяма, победа либерально-глобалистского тренда в планетарном масштабе равносильна «концу истории», так как последствием этих социальных пер-
%
SIS4Ü'
турбаций станет создание общества, в котором все утилитарные потребности человека будут удовлетворены. В результате формирования рафинированного потребительского общества утрачивается мотивация социального совершенствования и, таким образом, человечество оказывается в ловушке комфортной стагнации» [7, с. 196]. По этим основаниям Фукуяма определяет характерного представителя такого «бездуховного» общества «последним» человеком.
В качестве прототипа подобного «Homo sapiens», согласно этой теории, следует рассматривать каждого благополучного обывателя стран так называемого «Золотого миллиарда» - передовых государств с высоким индексом качества жизни. С этой точки зрения глобализация - это комплекс идей, обосновывающих неизбежность формирования глобальной экономики, фатальную необходимость разделения мирового деления всех стран на избранных «золотого миллиарда» и на всех остальных. Таким образом, она может рассматриваться как вариант идеологии, кардинально отличающейся от тех концепций мирового порядка, которые существовали ранее.
Таким образом, идеологическое содержание глобализации, в концепции Ф. Фукуямы, является ничем иным как американизацией, т.е. распространением и воплощением во всемирном формате американского идеала социального устройства. В более широком смысле этот процесс, в интерпретации Фукуямы, очевидно, можно определить как вестернизацию. В данном случае следует согласиться с Г. П. Хориной, которая утверждает, что «Формирующаяся идеология глобального общества является проекцией, или экстраполяцией, современных тенденций в идеологической сфере, прежде всего, Соединённых Штатов Америки»[10, с. 74].
Противоположный взгляд на пессимистический сценарий финалистской концепции Фукуямы высказал С. Хантингтон в 1996 г. в своей книге «Столкновение цивилизаций», где он на основе парадигмы инфинитной философии истории последовательно излагает свою трактовку перспектив глобализации. В его оптимистичной интерпретации, история никогда не закончится, так как динамика социальных противоречий циклична и непрерывна. Другими словами, разрешение одних социальных противоречий неизбежно порождает новые конфликты, и так до бесконечности. В свою очередь, для преодоления этих новых вызовов возникнут новые формы противостояния, как в экономической, так и в политической сфере, которые активируют идеологическую борьбу, основой которой являются противоречия различных систем ценностей [8]. Таким образом, подобное идеологическое столкновение обусловлено, прежде всего, дифференциацией ценностных ориентиров, то есть несхожими, а порой и полярными критериями ценностей.
Следовательно, сравнивая теории глобализации Фукуямы и Хантингтона, можно сделать вывод об их концептуальной оппозиции. В частности, сущность глобализации Хантингтон не увязывает с американизацией, или вестернизацией социума, мотивируя это тем, что процессы глобализации многовекторные и являются симбиозом конвергенции как западных, так и восточных цивилизаций. С этой точки зрения западная цивилизацион-ная модель и ценностные ориентиры не могут притязать на доминирование, так как не являются взаимоприемлемыми и универсальными для разных государственно-правовых систем, традиционных обществ и культур. В связи с тем, что акторы глобализационных процессов имеют кардинально разные представления о сущности и перспективах глобализации, а также используют различные методы её осуществления, то антагонистичный характер этого взаимодействия нередко порождает острые конфликтные ситуации.
В то же время, дискуссия о природе глобализации, развернувшаяся в научном мире протекает в русле двух магистральных направлений, сформированных Фукуямой и Хантингтоном, и основана на отологическом противопоставлении концепций социального порядка и социального хаоса. Так, последователи Фукуямы акцентируют внимание на том, что глобализация является ничем иным как демонстрацией естественного влечения человечества к единству. С другой стороны сторонники идей Хантингтона отмечают в ней, прежде всего, общемировые тенденции к наиболее полному разнообразию.
Следует подчеркнуть, что широкая, разноплановая дискуссия представителей этих двух научных направлений выявила не только новые подходы к определению сущности глобализации, но и показала, что разновекторное стремление человечества, как к интеграции, так и к дифференциации позволяет глубже разобраться в законе самоорганизации социальных институтов, так и в законе самоорганизации социальных идеалов. В связи с тем, что последний закон раскрывает закономерности взаимодействия идеологического хаоса и идеологического порядка, то некоторые учёные считают, что именно он даёт ответ на вопросы о природе глобализации и о характерных тенденциях её развития [5].
Вместе с тем, в начале XXI в. понятие глобализации подверглось серьёзному переосмыслению - появились две новые классифицирующие её оценочные категории. Была выдвинута идея о том, что следует рассматривать два типа глобализации: социально-ответственную и социально-безответственную. В ходе своего визита в КНР в декабре 2002 г. Президент Российской Федерации В. В. Путин посетил Пекинский университет, где на встрече с преподавателями и студентами особо отметил, что процессам глобализации следует придать «более управ-
ляемый и прогнозируемый характер. В противном случае недальновидный эгоизм может обернуться опасностью даже для самых могущественных государств мира» [6].
Подобная дифференциация объясняется, на наш взгляд, прежде всего выбором аксиологической доминанты глобализации. Принципиальное значение для обеспечения социально-ответственного характера глобализационных процессов имеет приоритет общечеловеческих ценностей. Такие ценности универсальны и имеют вневременной, мультикультурный и непреходящий характер, базируясь соблюдении принципов полиэтничности и многоконфес-сональности.
Таким образом, вовлечение современных демократических систем в процессы глобализации сопровождается внедрением идеологического плюрализма либерального типа, который предполагает наличие доминирующего идеала, пользующегося поддержкой большинства населения и обеспечивающий успех в проведении либеральных социальных реформ в русле глобализации. Подобный идеал формируется спонтанно и постепенно в условиях глобального идеологического хаоса, а затем становится стратегическим ориентиром для выхода из этого состояния общества.
Идеологическая база либеральной демократии в отличии от идеологических скреп тоталитарного общества предполагает терпимость к инакомыслящим, допускает плюрализм и официальное существование различных, в том числе и альтернативных идей [3]. Особенностью либеральной идеологии постсоветской России 1990-х и начала 2000-х годов явилось то, что при проведении реформ не удалось добиться гармоничного сочетания свободы и ответственности, или, другими словами, прав и обязанностей. Вместо приоритета доминанты ответственности, характерной для тоталитарного общества был внедрён, по сути, культ широкой свободы, то есть характерный идеал «потребительского общества», диктующий приоритет прав и свобод перед обязанностями. Наряду с этим не удалось достичь приоритета духовных ценностей над утилитарными [2]. Безудержное восхваление и продвижение утилитарных ценностей установило господство идеологических ориентиров «потребительского общества» и тем самым в России был реализован гло-
балистский сценарий американизации (вестер-низации) постсоветского общества.
Современный спор между т.н. глобалистами и «антиглобалистами» на самом деле означает фактически выбор оптимального пути развития глобализации. Другими словами - ведётся борьба не «за» или «против» глобализации, а за тот или иной её сценарий. Таким образом, именно в идеологической сфере и происходит столкновение ценностных идеалов. Представители и той, и другой концепции отстаивают свой вариант глобализации, сформировавшийся на основе своего социального идеала и при этом отвергают сценарий глобализации, предложенный оппонентами. Современные исследователи приходят к выводу о том, что «Каждый хочет превратить глобализацию в свою глокализацию (придать своим локальным ценностям универсальное значение, то есть сделать их глобальными) и не допустить превращения глобализации в чужую глокализацию» [1, с. 80]. Следовательно, теоретическое обоснование глобализации напрямую связано с разработкой теории идеологизации, предметом которой должны быть закономерности формирования и развития общечеловеческих ценностей, или социальных идеалов.
Думается, что характерной чертой идеологии глобализма как идеологии нового типа является, прежде всего, разрыв с существующей традицией. Как известно либерализм и неолиберализм основаны на определённых общечеловеческих ценностях, то глобализм или принижает значимость этих ценностей, или вовсе их отрицает. В процессе взаимодействия с идеями глобализма либеральные идеалы подвергаются дивергенции и эрозии. Эта конвергенция выражается, прежде всего, в нарушении гармонии, симметрии между требованиями порядка и свободы. Следовательно, неограниченный культ свободы не менее опасен, чем односторонний диктат порядка.
Очевидно, что современные тенденции глобализации ведут к размыванию государственного суверенитета, сведение к минимуму роли государственных институтов, унификацию культур на базе ценностей американской массовой культуры, тотальный контроль над человеком, уничтожение институтов традиционной демократии. В связи с этим Е. Г. Андрющенко справедливо отмечает: «то, что навязывается под видом глобализации, - мифология, которой пытаются идеологически прикрыть попытку оправдания власти транснациональных корпораций, создать иллюзию, будто происходящее не отражает интересов господствующих финансовых паразитов, будто это не политика и идеологическая доктрина, а нейтральный, объективный процесс» [10, с. 72.].
Внедряемая таким образом модель нового мироустройства, безусловно, базируется и на новой формирующейся идеологии глобализма, в основе которой лежат следующие
%
sisi®'
принципы: унификация цивилизаций и прозрачность границ; однополярность мира; глобальное превосходство; всеобщее доминирование. Модератором этой идеологии и проводником политики глобализации, как известно, являются США. В своей лекции, прочитанной 12 октября 1999 г. в Тринити колледже Генри Киссинджер так сформулировал своеобразный постулат вестернизации: «Главный вызов состоит в том, что то, что обычно называют глобализацией, на самом деле просто другое название господствующей роли Соединённых Штатов» [4, с. 80].
Переосмысление идеологии глобализации с позиций постмодернизма и неолиберализма позволило авторам фундаментальных работ «Империи» и «Множество» Хардту и Негри сформулировать основные положения своей теории [9, с. 10]. Во-первых, считают они, глобализация, изменившая капиталистический мир, эффективна и необратима. Во-вторых, по их мнению, экономические отношения становятся всё менее зависимыми от политического контроля и что национальное государство приходит в упадок. Как видим, эти два основополагающих тезиса по сути ретранслируют общие положения неолиберальной доктрины.
Вместе с тем, Хардт и Негри делают очень важный вывод о том, что на смену национальному государству приходит Империя, отмечая её непременно с большой буквы и подчёркивая при этом, что это не синоним империализма. «Империя становится политическим субъектом, - считают они, - эффективно регулирующим эти глобальные обмены, суверенной властью, которая правит миром» [9, с. 191]. Кроме того авторы вводят понятие сетевой власти, которой присущи такие признаки: всеохватывающий характер, неприметность, и крайняя противоречивость. С одной стороны Хардт и Негри апологетически проповедуют канонические тезисы неолиберальной теории глобализации.
А с другой, они, как марксисты-«автономисты», подчёркивают своё неприятие власти капитала. Итогом преодоления коллизии этой диллемы стало изложение их собственной теории и даже своей программы борьбы, которая, как они считают, является воплощением новой реальности и соответствует новым правилам формирования миропорядка. Империя, делают они вывод, есть лишь политическое воплощение новой реальности неоглобализма.
Таким образом, глобализация в 1990-е годы стала стержневой идеей неолиберализма на фоне банкротства других его идеологем. При этом постулат о «бессилии государства» перед лицом глобализационных процессов, выдвинутый левыми движениями, получил даже развитие и детализацию. Теперь уточнялось, что правительственные институты бессильны по отношению к транснациональным корпорациям, международным финансовым институтам, и межгосударственным образованиям.
Таким образом, цель глобализации по американскому сценарию, как это вырисовывается из её идеологии, состоит в унификации всех существующих цивилизаций путём распространения и воплощения во всемирном масштабе американского идеала социального устройства. Важную роль в продвижении американской идеи глобализации играет расширение и подчинение информационного пространства, подавление антиглобалистского инакомыслия. В настоящее время манипуляцией сознания людей в мировом масштабе занимаются глобальные телевизионные медиа-корпорации, завуалированная реклама глобалистских ценностей, изощрённые PR- и полит-технологии, мегаресурсы сети Интернет и другие средства идеологической обработки масс.
Материалы поступили в редакцию 12.11.2018 г.
Библиографический список (References)
1. Бранский, В. П. Глобализация и общечеловеческая ценность / В. П. Бранский, К. М. Оганян, К. К. Оганян // Гуманитарий Юга России. 2013. № 4. С. 78-88. ISSN 2227-8656.
2. Валлерстайн, И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / И. Валлерстайн. М. : Логос, 2004. 368 с. ISBN 5-94010-255-7.
3. Лисичкин, В. А. Россия под властью плутократии. История чёрного десятилетия / В. А. Лисичкин, Л. А. Шелепин. М. : Алгоритм, 2003. 480 с. ISBN 5-9265-0083-4.
4. Майкбрайд, У. Глобализация и межкультурный диалог / У. Майкбрайд // Вопросы философии. 2003. № 1. С. 80. ISSN 0042-8744.
1. Branskij, V. P., Oganjan, K. M., Oganjan, K. K.
(2013). Globalizacija i obshhechelovecheskaja cennost' [Globalization and human value]. Gumanitarij Juga Rossii. No 4. P. 78-88. ISSN 2227-8656.
2. Vallerstajn, I. (2004). Konec znakomogo mira: Sociologija XXI veka [The End of the familiar world: Sociology of the XXI century]. Moscow. Logos. 368 p. ISBN 5-94010-255-7.
3. Lisichkin, V. A., Shelepin, L. A. (2003). Rossija pod vlastju plutokratii. Istorija chjornogo desjatiletija [Russia under the rule of a plutocracy. The history of the black decade]. Moscow. Algoritm, 480 p. ISBN 5-9265-0083-4.
4. Majkbrajd, U. (2003). Globalizacija i mezhkul'turnyj dialog [Globalization and intercultural dialogue]. Voprosy filosofii. No 1. P. 80. ISSN 0042-8744.
5. Оганян, К. М. Социальная синергетика / К. М. Оганян, В. П. Бранский. СПб. : Петрополис, 2010. 192 с. ISBN 978-5-9676-0227-6.
6. Путин: глобализация должна быть управляемой [Электронный ресурс]. URL: https://www.vesti.ru/doc. html?id=i5865&tid=9547 (дата обращения: 30.10.2018).
7. Фукуяма, Фрэнсис. Конец истории и последний человек / Фрэнсис Фукуяма; пер. с англ. М. Б. Левина. М. : АСТ, 2010. 588 с. ISBN 978-5-17059140-4.
8. Хантингтон, Самюэль. Столкновение цивилизаций / Самюэль Хантингтон. М. : АСТ, 2003. 603 с. ISBN
5-17-007923-0.
9. Хардт, М. Империя / М. Хардт, А. Негри. М. : Праксис, 2004. 440 с. ISBN
5-901574-40-0.
10. Хорина, Г. П. Глобализация как идеология / Г. П. Хорина // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 1. С. 71-78. ISSN 2218-9238.
5. Oganjan, K. M., Branskij, V. P. (2010). Social'naja sinergetika [Social synergetics]. SPb. Petropolis. 192 p. ISBN 978-5-9676-0227-6.
6. (2002). Putin: globalizacija dolzhna byt' upravljaemoj [Putin: globalization should be managed ]. URL: https://www.vesti.ru/doc. html?id=i5865&tid=9547 (accessed 30 October, 2018).
7. Fukujama, Frjensis. (2010). Konec istorii i poslednij chelovek [The end of history and the last man]. Moscow. AST. 588 p. ISBN 978-5-17059140-4.
8. Hantington, Samjujel'. (2003). Stolknovenie civilizacij [Clash of civilizations]. Moscow. AST. 603 p. ISBN 5-17-007923-0.
9. Hardt, M., Negri, A. (2004). Imperija [Empire]. Moscow. Praksis. 440 p. ISBN 5-901574-40-0.
10. Horina, G. P. (2005). Globalizacija kak ideologija [Globalization as ideology]. Znanie. Ponimanie. Umenie. No 1. P. 71-78. ISSN 2218-9238.
