CC BY
189
Вестник Института экономики Российской академии наук
6/2015
Д.И. УШКАЛОВА кандидат экономических наук, руководитель Центра исследований международной макроэкономики Института экономики РАН
К ВОПРОСУ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ1
В статье анализируются тенденции эволюции интеграционных процессов в современном мире, а также подходы к участию стран в международной экономической интеграции. Показана структура действующих региональных торговых соглашений. Рассматриваются основные концепции интеграции и специфика их реализации. Особое внимание уделяется экономическим эффектам, связанным с подписанием региональных торговых соглашений, в частности, соглашений о глубоких и всеобъемлющих зонах свободной торговли и соглашений об экономической интеграции.
Ключевые слова: международная экономическая интеграция, региональные торговые соглашения (РТС), зона свободной торговли, таможенный союз, соглашение об экономической интеграции, цепочки добавленной стоимости, открытый регионализм.
JEL: F15, F13, F55, F53.
По данным Всемирной Торговой Организации, к августу 2015 г. в мире насчитывалось 409 действующих соглашений о региональной торговле (Regional Trade Agreements - RTA) (см. табл. 1). Практически все страны мира присоединились к тем или иным соглашениям, устанавливающим режим преференциальной торговли. Исключение составляют всего 9 государств с низким уровнем экономического развития, в частности, Джибути, Сан-Томе и Принсипи, Сомали, Палау, Восточный Тимор (Тимор-Лешти), Южный Судан, Мавритания, Монголия и Демократическая Республика Конго2. Де-факто, однако, и эти страны являются субъектами преференциальных торговых отношений, выступая пользователями системы тарифных преференций
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта «Экономическое взаимодействие стран-членов СНГ в контексте Евразийского интеграционного проекта» (проект РГНФ № 13-22-02004).
2 Данные Всемирной Торговой Организации. wto.org/english/tratop_e/region_e/rta_ participation_map_e.htm.
Таблица 1
Структура региональных торговых соглашений по видам соглашений
Всего Всего, в %
Соглашения о Зонах свободной торговли и Соглашения о присоединении к ним (ЗСТ) 236 57,7
Соглашения о таможенных союзах и Соглашения о присоединении к ним (ТС) 26 6,4
Соглашения об экономической интеграции (охватывают торговлю товарами, услугами, а также другие сферы) и Соглашения о присоединении к ним (СЭИ) 132 32,3
Соглашения с частичной сферой охвата и Соглашения о присоединении к ним (СЧСО) 15 3,6
Всего 409 100
Источник: WTO Regional Trade Agreements database. rtais.wto.org/UI/publicsummarytable.aspx.
различных государств3. Таким образом, фактически все страны современного мира в той или иной степени вовлечены в процессы международной экономической интеграции, а глобальная экономика уже давно функционирует в условиях сложной системы пересекающихся преференциальных торговых режимов различного охвата - так называемой «миски спагетти», которая обеспечила высочайший уровень глобализации.
Лидерами по числу действующих региональных торговых соглашений (РТС) являются страны Европейского Союза. Так, по данным ВТО, члены ЕС участвуют в 37 РТС. За пределами ЕС «пионерами» экономической интеграции выступают члены ЕАСТ, в том числе Швейцария - 29 РТС, Исландия - 29 РТС, Норвегия - 28 РТС, Лихтенштейн - 27 РТС, Чили - 26 РТС, Сингапур - 22 РТС, Турция - 20 РТС, Российская Федерация - 17 РТС, Перу и Украина - 16 РТС, Индия - 15 РТС, Япония, Республика Корея, США - 14 РТС, Малайзия, Мексика, Панама -13 РТС, Китай и Коста-Рика - 12 РТС. Австралия, Канада и Таиланд подписали 11 РТС, Колумбия, Сальвадор, Гондурас, Казахстан и Новая Зеландия - 10 РТС, Армения, Грузия, Гватемала, Кыргызстан, Никарагуа, Филиппины, Вьетнам - 9 РТС4.
3 Так, перечисленные государства, за исключением Палау, являются пользователями системы тарифных преференций Евразийского экономического союза как развивающиеся или наименее развитые страны мира (http://eec.eaeunion.org/ru/act/trade/ dotp/commonSytem/Documents/Перечни%20стран_новый_общий.pdf). В то же время Палау с 1994 г. находится в свободной ассоциации с США.
4 WTO Regional Trade Agreements database. rtais.wto.org/UI/publicPreDefRepByCountry. aspx.
Вестник ИЭ РАН. №6. 2015 С. 125-136
Большая часть действующих РТС относится к категории соглашений о зонах свободной торговли (ЗСТ) и так называемых соглашений об экономической интеграции (СЭИ), охватывающих торговлю товарами, услугами, а также другие сферы, которые фактически представляют собой расширенные соглашения о ЗСТ, т.е. ЗСТ+ или «глубокие и всеобъемлющие ЗСТ». Столь высокий удельный вес соглашений о ЗСТ и ЗСТ+ во многом объясняется спецификой различных форматов экономической интеграции. ЗСТ и ЗСТ+ являются низшими стадиями экономической интеграции, которые не требуют наднационального регулирования и передачи существенных полномочий на наднациональный уровень, однако при этом могут обеспечивать выигрыш в терминах благосостояния.
Рост распространенности ЗСТ+ и СЭИ, которые фактически нарушают классическую последовательность стадий интеграции (ЗСТ -ТС - Общий рынок - Экономический союз), снимая барьеры на пути движения не только товаров, но также услуг и капитала без формирования наднациональных институтов, является одной из важнейших тенденций в развитии процессов экономической интеграции в современном мире. Данные ВТО свидетельствуют, что больше половины (115 из 223) функционирующих зон свободной торговли дополняются соглашениями об экономической интеграции, т.е. фактически представляют собой ЗСТ+.
Доминирование ЗСТ+ над обычными ЗСТ особенно характерно для развитых и наиболее динамично развивающихся стран мира. Так, например, к категории «ЗСТ и СЭИ» относятся все РТС, заключенные США, и значительная часть РТС, заключенных странами ЕС, Японией, Канадой, Австралией, Китаем, Республикой Корея. В то же время классические зоны свободной торговли продолжают преобладать среди РТС, заключенных Российской Федерацией и странами СНГ, Турцией и другими азиатскими странами, по уровню развития экономики существенно отстающими от мировых лидеров.
На фоне преобладания ЗСТ и ЗСТ+ соглашения, закрепляющие более высокий уровень развития экономической интеграции, в частности, соглашения о таможенных союзах (ТС) и присоединении к ним, составляют лишь 6,4% от общего числа соглашений о региональной торговле. С учетом того, что в статистике ВТО Европейский Союз представлен несколькими соглашениями, таможенные союзы оказываются крайне незначительной группой интеграционных инициатив (см. табл. 2).
Фактически в современном мире существует несколько крупных центров более или менее глубокой экономической интеграции - Европейский Союз, Южная и Центральная Америка, некоторые регионы Африки, Персидский Залив и постсоветское пространство. Проекты
Таблица 2
Характеристики действующих таможенных союзов, нотифицированных в ВТО
Название организации региональной интеграции Сфера охвата Тип организации региональной интеграции Регион
Европейский Союз (ЕС) товары и услуги ТС и СЭИ Европа
ЕС-Андорра товары ТС
ЕС-Сан-Марино товары ТС
ЕС-Турция товары ТС
Андское Сообщество товары ТС Латинская Америка
Карибское сообщество и общий рынок (Кариком) товары и услуги ТС и СЭИ
Центрально-американский общий рынок товары ТС
Южноамериканский общий рынок (Меркосур) товары и услуги ТС и СЭИ
Общий рынок Восточной и Южной Африки товары ТС Африка
Восточно-африканское сообщество товары и услуги ТС и СЭИ
Экономический и валютный союз Центральной Африки товары ТС
Экономическое сообщество Западноафриканских государств (ЭКОВАС) товары ТС
Южноафриканский таможенный союз товары ТС
Западноафриканский экономический и валютный союз товары ТС
Совет по сотрудничеству стран Персидского залива товары ТС Азия
Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана товары ТС Евразия
Источник: WTO Regional Trade Agreements database. rtais.wto.org/UI/PublicSearch ByCrResult.aspx.
глубокой экономической интеграции во всех случаях выступают уникальными явлениями в современной мировой экономике и политике. При этом, с учетом ограниченности «выборки», опыт развития глубоких форм экономической интеграции в современном мире в целом нельзя считать достаточно репрезентативным для выработки всеобъемлющей и научно обоснованной теории экономической интеграции. На практике каждый проект глубокого интегрирования формировался
Вестник ИЭ РАН. №6. 2015 С. 125-136
в уникальных условиях и преследовал различные цели как экономического, так и политического характера. В целом глубокие формы экономической интеграции характерны для интеграционных проектов, имеющих длительную историю, тогда как большинство современных ЗСТ и ЗСТ+ возникли относительно недавно (с конца 1980-х годов).
Глубокие формы экономической интеграции (таможенный союз, общий рынок, экономический союз) и различные формы преференциальных отношений без создания наднациональных институтов (ЗСТ, СЭИ) отражают две господствующие в настоящее время концепции интеграции - так называемый «закрытый» («старый»)5 и «открытый» («новый»)6 регионализм. В совокупности они формируют картину интеграционных процессов в современном мире.
Базовые характеристики концепции традиционного регионализма существенно ограничивают возможности ее широкого применения на практике. Важнейшим условием для реализации данного подхода является политическая мотивация участников интеграционного про-
5 Термин «старый регионализм» («Old Regionalism») был использован Этиером в 1998 г. и является синонимом термина «первый регионализм» («First Regionalism»), введенным Бхагвати в 1991 г. для обозначения первой волны активного развития региональной интеграции (конец 1950-х - 1960-е годы) [1; 2]. Концепция традиционного (закрытого, старого) регионализма базируется на европейском опыте и предполагает последовательное углубление уровня интеграции и расширение числа сфер, в которых взаимодействие осуществляется в преференциальном режиме с формированием наднациональных регулятивных органов. В контексте традиционного регионализма создание зоны свободной торговли трактуется как промежуточный этап на пути к более глубоким формам интеграции, как первая ступень в последовательности «зона свободной торговли - таможенный союз - общий рынок - экономический союз - тотальная экономическая интеграция» (Б. Балашша). Неотъемлемой характеристикой традиционного регионализма выступает доктрина дирижизма, т.е. необходимости сочетания «негативной» и «позитивной» интеграции, снятия барьеров для движения товаров и факторов производства, а также конструктивного согласования экономической политики, выходящего за пределы простой либерализации. Таким образом, традиционный регионализм направлен на создание глубоко интегрированного общего рынка, выступающего единым субъектом мировой экономики.
6 Термины «открытый регионализм» («Open Regionalism»), «новый регионализм» («New Regionalism») и «второй регионализм» являются синонимами и используются для обозначения второй волны интеграционных инициатив (конец 1980-х годов, 1990-е годы по настоящее время) [3; 4]. Первоначально термин «открытый регионализм» использовался для описания экономического взаимодействия и подхода к торговой либерализации в рамках АТЭС в конце 1980-х - начале 1990-х годов и подразумевал отмену барьеров для развития региональной кооперации и ее поощрение без дискриминации стран-аутсайдеров интеграционного процесса [5]. Базисом для возникновения «открытого регионализма» явилась специфика кооперации в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), развитие которой форсировалось не межправительственными соглашениями («формальная интеграция»), а инициативами бизнес-структур, заинтересованных в углублении взаимодействия на микроуровне.
цесса к созданию общего рынка и готовность к передаче части своего суверенитета на наднациональный уровень. Это предполагает наличие зрелой государственности, единства геополитических и геоэкономических стратегий, общность культурной идентичности, формирование эффективного механизма принятия совместных решений и снятия противоречий между странами. Более того, даже при выполнении данных условий, в соответствии с выводами сторонников межправительственного подхода, пределы интеграции в значительной степени остаются нестабильными [6]. Таким образом, в целом можно утверждать, что возможности применения концепции традиционного регионализма в мировом масштабе весьма ограничены. В данном контексте незначительное число глубоких форм экономической интеграции в современном мире полностью отражает объективные предпосылки для их создания.
Вместе с тем развитие процессов глобализации потребовало существенного увеличения интенсивности экономического взаимодействия между странами, т.е. развития интеграции. На современном этапе производители товаров и услуг различной локализации участвуют в формировании цепочек добавленной стоимости, тогда как около 80% мировой торговли товарами приходится на внутрифирменную торговлю ТНК [7, Р. ш]. Обострение конкуренции за включение в цепочки добавленной стоимости и сопутствующий этому процессу приток инвестиций привели к «эволюции РТС в направлении формирования межгосударственных экономических пространств - фактически общих рынков, в наибольшей степени отвечающих интересам ТНК и обеспечивающих эффективное функционирование глобальных цепочек приращения стоимости» [8, с. 21].
Таким образом, переход от построения классических зон свободной торговли к формированию сложной системы преференций в различных сферах, характерной для СЭИ, был продиктован требованиями современного мирового хозяйства, функционирующего в условиях высочайшего уровня развития межотраслевой и внутриотраслевой кооперации между странами. Указанный процесс, особенно характерный для периода 1990-2000 гг., нашел отражение в концепции так называемого «нового» или «открытого» регионализма.
В настоящее время феномен «открытого регионализма» достаточно изучен, но дискуссии о его сущности и перспективах продолжаются. Концепция «открытого регионализма» предполагает наличие следующих характеристик интеграционного процесса:
- открытое членство (к интеграционному процессу может присоединиться любая заинтересованная сторона);
- безусловное выполнение режима наибольшего благоприятствования (РНБ);
- распространение достигнутого уровня преференций внутри интеграционной группировки на режим взаимодействия со странами-аутсайдерами интеграционного процесса, если они предпримут аналогичные шаги по либерализации обмена;
- глобальная либерализация обмена (снижение барьеров в рамках процесса региональной интеграции трактуется как шаг на пути снижения общего уровня барьеров);
- применение различных мер по облегчению торговли [3], [9].
«Открытый регионализм» предполагает использование инструментария «негативной» интеграции при весьма ограниченной роли «позитивной» интеграции. Речь может идти главным образом о согласовании общих подходов, но никак не о выработке единой политики. Акцент делается на расширении, а не на углублении интеграционного процесса. Данный подход направлен на максимизацию уровня взаимовыгодного торгово-экономического взаимодействия между странами при полном сохранении их суверенитета во всех сферах и не подразумевает развитие глубоких форм интеграции.
Фактически «открытый регионализм» явился попыткой решить одну из центральных проблем торговой политики на современном этапе - проблему сочетания процесса распространения региональных торговых соглашений и процесса глобальной либерализации в рамках
Следует отметить, что дискуссия по вопросу о том, способствует ли создание интеграционных блоков развитию свободной торговли в глобальном масштабе, продолжается на протяжении всей истории интеграционных исследований. Исследователи интеграции разделились на 2 группы - сторонников региональных торговых соглашений и сторонников многосторонних инициатив по либерализации обмена. Последние обосновывали свою позицию наличием эффекта отклонения торговли, потерей у интегрирующихся стран мотивации к либерализации обмена на многостороннем уровне и неоднозначными геополитическими последствиями создания интеграционных объединений [10, 3]. Сторонники регионализма имеют противоположную точку зрения по каждому из перечисленных пунктов. Так, они отмечают, что региональная интеграция сопровождается как эффектом искажения торговли, так и эффектом создания торговли. Она обладает демонстрационным эффектом и тем самым способствует развитию процессов либерализации обмена в глобальном масштабе. Важно, наконец, и то, что позитивные геополитические последствия региональных интеграционных инициатив преобладают над негативными [11, 12].
Долгое время считалось, что концепция открытого регионализма позволила снять данные противоречия, совместив выгоды региональной интеграции и многосторонней либерализации торгового обмена,
ВТО [3], [9].
что в значительной степени способствовало развитию процессов глобализации.
«Закрытый» (старый) и «открытый» («новый») регионализм рассматриваются рядом исследователей как различные этапы современного регионализма [13, 14]. Однако подобный подход представляется в значительной степени упрощенным из-за того, что в настоящее время обе концепции реализуются параллельно, нередко в рамках одного интеграционного проекта. Так, даже в реальной практике интеграционного строительства в Европейском Союзе, опыт которого лег в основу концепции «закрытого» регионализма, в последние годы применяется ряд подходов, свойственных «открытому» регионализму, в частности, разноуровневая и разноскоростная интеграция. Именно сочетание «закрытого» и «открытого» регионализма формирует конфигурацию интеграционных процессов в современном мире - так называемую «миску спагетти». Преимущества и недостатки двух подходов, а также ограничения для их реализации тем не менее продолжают оставаться предметом дискуссии.
Несмотря на то что изначально «открытый» регионализм позиционировался как способ более эффективного включения государств в мировую хозяйственную систему и противопоставлялся «дискриминирующему» третьи страны созданию «глубоких» форм экономической интеграции, за прошедшие годы он существенно эволюционировал. Заключаемые в последнее время соглашения об экономической интеграции демонстрируют тенденцию к углублению уровня взаимодействия, охватывая не только таможенно-тарифную либерализацию, но также вопросы унификации юридических норм, технического регулирования, различные аспекты выравнивания условий хозяйствования [15].
На практике соглашения об экономической интеграции, заключенные в рамках парадигмы «открытого» регионализма, имеют ту же цель, что и «старые» интеграционные проекты, - создание общего рынка. Имеют они и сходные последствия с точки зрения глобальной либерализации, все чаще приобретая функцию дискриминации третьих стран. Функция эта реализуется, однако, не классическими методами тарифного и нетарифного регулирования, как это происходило в период расцвета «традиционного» регионализма, а посредством «скрытых» мер регулирования внешнего сектора, среди которых особое значение приобретает техническое регулирование и финансовые инструменты стимулирования обмена товарами и услугами, преференции в сфере инвестиционного взаимодействия. При этом свойственный подобным проектам принципиальный отказ от создания таможенного союза представляется вполне обоснованным с учетом того, что со времен господства «закрытого» регионализма (1950-1960-е годы)
искажающее воздействие различий в системах таможенно-тарифного регулирования было снижено на порядок. Фокус подобных СЭИ все больше смещается со статических эффектов интеграции к динамическим эффектам, основанным на повышении эффективности функционирования интегрированной экономики за счет эффекта масштаба, улучшения качества институциональной среды.
Таким образом, де-факто СЭИ, формально основанные на концепции «открытого» регионализма, все больше напоминают классические интеграционные объединения, как с точки зрения возникающих эффектов интеграции, так и с точки зрения поставленных долгосрочных целей. В частности, вопреки постулатам «открытого» регионализма, в современных условиях они все чаще преследуют цели политического характера, выступая в качестве инструмента формирования «кольца друзей» из государств, настроенных на углубление экономического взаимодействия, а также как средство усиления политико-экономического влияния в регионе, изменения конфигурации торгово-экономических и политических связей. Именно в этом ключе, например, все чаще оценивается ЗСТ+ между Китаем и АСЕАН, а также Транс-Тихоокеанское партнерство [8, с. 22].
Между тем экономические эффекты, возникающие для различных участников подобных интеграционных процессов, оказываются весьма неоднозначными. Задуманные для более эффективного участия стран в глобальных процессах обмена, на практике они могут играть негативную роль и способствовать консервации отсталой структуры хозяйства. Наличие существенных негативных последствий подписания региональных торговых соглашений (РТС), в частности, международных инвестиционных соглашений (МИЦ), для развивающихся стран неоднократно отмечалось экспертами ЮНКТАД. Так, например, в Докладе о торговле и развитии 2014 г. открыто указывается, что «положения РТС становятся все более комплексными, и многие из них предусматривают правила, ограничивающие имеющиеся возможности для разработки и реализации всеобъемлющих национальных стратегий развития», а «пространство для маневра в политике сужается в результате подписания не только соглашений о свободной торговле, но и МИС» [16, с. 20, 21]. В результате «инвестиционные правила могут подрывать широкий круг государственных стратегий, в том числе направленных на повышение отдачи от ПИИ для экономики», «эмпирические данные об эффективности двусторонних инвестиционных договоров и инвестиционных глав РТС с точки зрения стимулирования ПИИ носят неоднозначный характер», а «отсутствие транспарентности и согласованности в работе судов, созданных для рассмотрения споров по этим соглашениям, и их ощутимый проинвесторский уклон вызывают дополнительные сомнения в их эффективности» [16, с. 21, 22].
Дискуссии продолжаются и в отношении эффективности участия развивающихся стран в цепочках добавленной стоимости, тогда как именно стремление расширить это участие выступает одной из важнейших причин подписания соглашений об экономической интеграции. Так, по оценке экспертов ЮНКТАД, для развивающихся стран участие в цепочках добавленной стоимости может быть связано с возникновением целого ряда рисков, в частности:
- развивающиеся страны могут оказаться «запертыми» на низших звеньях этих цепочек - в секторах с низким уровнем добавленной стоимости;
- развивающиеся страны могут оказаться зависимыми от ТНК из-за того, что именно они определяют географию производства в рамках цепочек добавленной стоимости (и важнейшими динамическими факторами при этом выступают издержки, в частности, относительная производительность труда и другие затраты);
- существенным может быть воздействие цепочек добавленной стоимости на устойчивое развитие, в частности, на окружающую среду, поскольку производство с более значительным негативным воздействием на окружающую среду может переноситься в страны с менее жесткими регулятивными требованиями в этой сфере [7, р. 24].
Эффективность ЗСТ и СЭИ, таким образом, определяется не самим фактом либерализации обмена в тех или иных сферах, а непосредственными условиями этой либерализации. При этом может существовать 2 варианта развития событий. Если ЗСТ и СЭИ с самого начала лоббируются определенными ТНК и служат для реализации конкретных проектов, то их подписание приводит к скорому расширению уровня экономического взаимодействия с партнерами, однако может консервировать место отечественных производителей в том или ином сегменте цепочек добавленной стоимости. Существует и другой вариант, когда подписание РТС продиктовано соображениями теоретического характера и не привязано к конкретным проектам сотрудничества. В этом случае позитивные эффекты либерализации могут оказаться призрачными, и подписание РТС, ограничив возможности для маневра в экономической политике, может не принести заметных результатов в наращивании объемов внутреннего производства товаров и услуг.
Результаты реализации ЗСТ+ полностью подтверждают необходимость функционального подхода. В этих условиях на первый план выходит не базовая концепция экономической интеграции, на которой строится объединение («старый» или «новый» регионализм), а совокупность интеграционных механизмов, определяющих как устойчивость интеграционного процесса, так и его воздействие на экономики
интегрирующихся стран. При этом совокупность используемых механизмов становится важнейшей характеристикой модели интеграции, не уступающей по значимости последовательности стадий интеграционного процесса и схеме эволюции «формальной» интеграции.
Литература
1. Ethier W.J. Regionalism in a Multilateral World // Journal of Political Economy. 1998. 106(6). Рр. 1214-1245.
2. Bhagwati J. The World Trading System at Risk. Princeton University Press, USA. 1991.
3. Bergsten C.F. Open regionalism // The World Economy. 1997. Vol. 20. Issue 5. PP. 545-565.
4. Bhagwati J. Regionalism and multilateralism: An overview. Chapter 2 in New Dimensions in Regional Integration, edited by Jaime De Melo and Arvind Panagariya. Cambridge University Press, 1993.
5. Garnaut R. A New Open Regionalism in the Asia Pacific. Paper presented at the International Conference on World Economy, Colima, Mexico, 25 November 2004.
6. Moravcsik A. Preference and Power in the European Community: A Liberal Intergovernmental Approach // Journal of Common Market Studies. Vol. 31. № 4. December 1993.
7. Global Value Chaines and Development: Investment and Value Added Trade in Global Economy. United Nations Conference On Trade And Development (UNCTAD), 2013. unctad.org/en/PublicationsLibrary/ diae2013d1_en.pdf.
8. Лихачев А.Е., Спартак А.Н. Новые явления и процессы в сфере регионализации мирового хозяйства // Российский внешнеэкономический вестник. 2013. № 5.
9. Bergsten C.F. Open regionalism. Working paper 97-3. The Peterson Institute for International Economics, 1997. iie.com/publications/wp/ wp.cfm?ResearchID=152.
10. Bhagwati J. and Panagariya A. Preferential Trading Areas and Multilateralism - Strangers, Friends, or Foes? // The Economics of Preferential Trade Agreements (edited by Bhagwati J. and Panagariya A.) Washington: American Enterprise Institute and AEI Press, 1996.
11. Bergsten C.F. Globalizing Free Trade // Foreign Affairs. 1996. 75. № 3. (May/June). Pр. 105-20.
12. Bergsten C.F. Competitive Liberalization and Global Free Trade // Major Issues for the Global Trade and Financial System (ed. by Il SaKong). Seoul: The Seoul Global Trade Forum. 1996. (Reprinted as C.F. Bergsten. Competitive Liberalization and Global Free Trade: A Vision for the Early
21st Century. Asia Pacific Working Paper Series No. 96-15. Washington: Institute for International Economics, 1996).
13. European Union and New Regionalism: Regional Actors and Global Governance in a Post-Hegemonic Era (Edited by M. Telo). Ashgate Publishing, Ltd, 2007.
14. Doidge M. The European Union and Interregionalism: Patterns of Engagement. Ashgate Publishing, Ltd, 2011.
15. World Trade Report 2011. The WTO and preferential trade agreements: From co-existence to coherence. WTO, 2011.
16. Доклад о торговле и развитии, 2014 г. Нью-Йорк, Женева: Организация Объединенных Наций, 2014.
DARIA I. USHKALOVA
Candidate of sciences, Head of the Center of International Macroeconomics Research of the Institute of economics of the Russian Academy of sciences, Moscow, Russia ushkalova@mail.ru
ON THE ISSUE OF EVOLUTION OF ECONOMIC INTEGRATION PROCESSES IN THE CONTEMPORARY WORLD
The author analyzes trends of evolution of economic integration processes in contemporary world and approaches to participation in these processes. The characteristics of the structure of Regional Trade Agreements (RTA) in force are given. Basic concepts of integration and specifics of their implementation in the framework of different integration projects are examined. Emphasis is placed on economic effects of RTA, in particular, «Deep and Comprehensive Free Trade Area» and Economic Integration Agreement (EIA). Keywords: Economic Integration, Regional Trade Agreements (RTA), Free Trade Area, Customs Union, Economic Integration Agreement (EIA), Global Value Chains (GVC), Open Regionalism. JEL: F15, F13, F55, F53.
