CC BY
48
К вопросу об авторстве гостиного двора в Тамбове: предположения и факты
Н.В.Грязнова, РААСН, Москва
Базируясь на анализе архивных документов, автор убедительно доказывает гипотезу о существовании двух зданий гостиного двора в Тамбове. Первое из них было построено в последней четверти XVIII века, а второе - в 1836 году. Статья посвящена истории проектирования и строительства второго гостиного двора. Детально описан процесс рассмотрения и утверждения проекта в высших государственных органах и степень влияния заказчиков - тамбовского купечества - на принятие окончательного решения. Изучая выписки из журналов Комитета Министров, резолюции Департамента путей сообщения и публичных зданий и другие документы (в том числе проектные чертежи), автор доказывает, что градостроительной замысел проекта принадлежал губернскому архитектору А.А. Попову, а проект здания был разработан Комиссией проектов и смет в Санкт-Петербурге архитектором Висконти. Дальнейшая сложность атрибутирования авторства гостиного двора заключается в том, что в тот период в Комиссии проектов и смет работали два брата Висконти - Давид и Пётр. На основе сравнения их творческого опыта и профессионального почерка сделано предположение, что разработкой проекта гостиного двора в Тамбове занимался Давид Висконти. Но автор статьи считает необходимым оставить открытым вопрос имени архитектора для дальнейших исследований.
Ключевые слова: гостиный двор в Тамбове, проектное предложение губернского архитектора А.А.Попова, Комиссия проектов и смет, архитектор Висконти.
On the Question of Authorship of a Guest Dvor in Tambov:
Assumptions and Facts
N.V.Gryaznova, RAACS, Moscow
Based on the analysis of archival documents, the author convincingly proves the hypothesis of the existence of two buildings of a gostiny dvor ("guest yard" - shopping arcade) in Tambov. The first of them was built in thelast quarter of the XVIII century, and the second - in 1836. The article is devoted to the history of design and construction of the second guest yard. The process of reviewing and approving the project in higher state bodies and the degree of influence of customers - the Tambov merchant class - on the final decision are described in detail. Studying the extracts from the journals of the Committee of Ministers, the resolutions of the Department of Railways and Public Buildings and other documents (including design drawings), the author proves that the town-planning design of the project belonged to
the provincial architect A.A. Popov, and the project of the building was developed by the Commission of Projects and Estimates in St. Petersburg, the architect Visconti. The further complexity of attributing the authorship of the gostiny dvor lies in the fact that at that time two Visconti brothers, David and Peter, worked in the Commission of Projects and Estimates. Based on a comparison of their creative experience and professional handwriting, it is assumed that David Visconti was involved in the development of the project of a guest yard in Tambov. But, the author of the article considers it necessary toleave open the question of the name of the architect for further research.
Keywords: the guest yard in Tambov, the project proposal of the provincial architect A.A. Popov, the Commission of Projects and estimates, the architect Visconti.
В Тамбове существует несколько памятников архитектуры, история которых оказалась крайне запутанной. Яркий пример этому - здание гостиного двора. Памятник архитектуры оказался обречен на исторические ошибки, которые шлейфом следовали из одного документа в другой. Время и место строительства, авторство проекта разными исследователями называлось разное.
Существующее здание гостиного двора (рис. 1) было поставлено на учет Постановлением Совета Министров РСФСР № 624 от 04.12.1974, в котором значилось: «памятник архитектуры второй половины XVIII века» [12, c. 5], именно это время было указано на памятной доске, остававшейся на здании долгое время. Серьезные научные исследования по вопросу временной и авторской атрибуции памятника, вероятно, не проводились. Возможно, основанием для временной атрибуции стала информация из книги известного русского искусствоведа Г.К. Лукомского «Памятники старинной архитектуры России. Часть 1. Русская провинция», где автор пишет: «В Тамбове, судя по многим данным, работал Тромбара, во время пребывания здесь Державина в качестве губернатора (Г.Р. Державин служил губернатором в Тамбове с 1786 по 1788 год - Н.Г.). Его творчеству, несомненно, принадлежат здание гостиного двора и здание присутственных мест»[8, c. 233].
Далее Г.К. Лукомский достаточно подробно описывает архитектуру гостиных рядов, полностью совпадающую с их современным видом: «Ряды эти представляют собою сплошную колоннаду, тянущуюся на большом протяжении и притом с такой напряженностью, что не оставлено никакой стены или
гладкой плоскости, которая давала бы чередование колоннам этого здания. И, однако, оно представляет очень интересный образец зодчества.
Восемь трёхчетвертных колонн, примыкающих к четырехугольным столбам колонн слегка выступающего среднего портика и по шестнадцати трёхчетвертных колонн крыльев - всего сорок колонн составляет фасад; на боковых частях (сильно разрушенных) всего по шести колонн. Ордер колонн дорический, подчеркнуто-ампирный, то есть без каннелюр, фусты их с очень большим утолщением, а капители сильно приплюснуты. Между колоннами сводчатые перемычки, образующие поле второго яруса, снабжённого балясинами хорошего рисунка. Ордер покрыт мощным гладким антаблементом, с высоким архитравом и узеньким карнизом. Фриз остаётся также очень высоким, что подчеркивается еще больше отсутствием на нём триглифов» [8, с. 233].
Авторитет известного русского искусствоведа оказался так велик, что его предположения о времени строительства и авторстве гостиного двора приняли на веру. Позднее были обнаружены архивные материалы, относящиеся к проектированию существующего ныне гостиного двора, первые из которых датируются 1832 годом. Стало ясно, что в государственные документы надо вносить изменения, что и было сделано. В 1995 году согласно Указу Президента Российской Федерации № 176 Гостиный двор был включён в Список объектов культурного наследия федерального значения под кодом 6810008000. В размещенном на сайте Министерства культуры документе в описании объекта было указано: «Авторы и датировки: 1837 г., арх. Джакомо Трамборо» (источник: resursy.mkrf.ru). Временная ошибка была исправлена, но появилась другая - авторская, которая усугубилась двумя орфографическими ошибками в фамилии архитектора.
Никого не смутило то обстоятельство, что итальянец Джакомо Тромбаро никак не мог быть создателем этого проекта, так как, судя по архивным документам, проектирование здания началось не ранее 1832 года, а строительство окончено было в 1837 году. К этому времени архитектора уже более двадцати пяти лет не было в живых. Он умер, по разным источникам, в 1808 [15, с. 423], в 1811 [7, с. 399] или в 1812 году, во всяком случае 1812-й - последний год упоминания о Тромбаро как об академике архитектуры в издававшемся ежегодно Адресе-календаре [9, с. 323], своеобразном справочнике всех чиновных особ Российской империи. Справедливости ради надо сказать, что жертвами предположений Г.К. Лукомского стало не только Министерство культуры, составлявшее «Список объектов культурного наследия федерального значения». Ошибка по атрибутированию авторства тамбовского гостиного двора была повторена в работах Ло Гатто [14, с. 151] и даже попала в известный немецкий словарь Thim-Becker [15, с. 423]. Несообразность авторской атрибуции со временем стала очевидна, и в документах снова вернулись к первоначальному варианту «Здание Гостиного Двора, 2-я пол. XVIII в.» [17].
На этом история необоснованных предположений не заканчивается. Тамбовские исследователи В.В. Горбунов и Г.К. Котова пишут о гостином дворе следующее: «Памятник архитектуры в Тамбове (улица Советская, 101). Сооружен во 2-й пол. 18 в., перестроен в 1836-37 гг.» [16], что тоже не соответствует действительности. Так, на выкопировке из плана города Тамбова Соборной площади, учреждённой 16 апреля 1828 года, изображено только старое здание гостиного двора что, а территория, на которой в настоящее время расположен гостиный двор, абсолютно свободна от застройки (рис. 2). Это, безусловно, доказывает ошибочность приведенного выше утверждения. Авторы правы лишь
Рис. 1. Гостиный двор в Тамбове. Современное состояние
4 2017 29
в догадке, что в разное время в Тамбове существовало два гостиных двора, но это не дает никаких оснований считать, что новый перестроен из старого.
Существование двух зданий с одним названием - зданий-«двойников» - привело к тому, что история первого наложи-лась на историю второго, а отсутствие научных исследований, базирующихся на архивных документах, давало возможность строить различные предположения, далёкие от действительности. Во избежание конфуза Управление по государственной охране объектов культурного наследия Тамбовской области приняло мудрое решение, разместив на своем сайте в Списке объектов культурного наследия федерального значения, расположенных на территории Тамбовской области под №6 очень лаконичную информацию: «Гостиный двор ул. Советская, 101 (лит.А)». Временные и авторские атрибуции в описании объекта отсутствуют, даны только ссылки на приведенные выше документы, согласно которым здание поставлено на государственный учет [18]. И только изучение и сопоставление материалов Российского государственного исторического архива, Российского государственного архива древних актов, Государственного архива Тамбовской области позволило создать документальную картину истории проектирования и строительства гостиных дворов в Тамбове.
Впервые здание гостиного двора появилось на проектных градостроительных планах Тамбова вначале 80-х годов XVIII века. В конфирмованном плане Тамбова 1781 года (рис. 3) гостиный двор был показан под номером 3 и имел вид прямоугольника с большим внутренним двором и занимал почти квартал, выходя тремя фасадами на улицы Студенецкую (ныне улица Бориса Федорова), Дворцовую (ныне улица Советская), третья сторона здания протянулась вдоль современной улицы Степана Разина, которая в XIX веке не имела названия, так как это пространство считалось уже Соборной площадью. По центру каждого фасада предусматривались проходы, которые, судя по значительным размерам, предназначались также для проезда гужевого транспорта.
Определённая конкретика в изображении плана здания даёт основание предполагать, что проект гостиного двора был приложен к конфирмованному градостроительному плану. Надо сказать, что такая практика иногда встречалась: так, например, Тула получила новый конфирмованный план с чертежами фасадов главных правительственных зданий -дома губернатора, присутственных мест и прочих. Интересно, что среди проектов, строительство которых субсидировалось за казённый счёт, присутствовал и проект гостиного двора -постройки абсолютно коммерческой и по способу строительства, и по форме владения. Это говорит о большом значении, которое придавала власть этому городскому объекту.
В указе о конфирмации плана Тамбова есть фраза: «... фасады представлены были против прочих вновь строю-щихся городов» [13, с. 343], судя по которой можно предположить, что к градостроительному проекту, выполнявшемуся в Петербурге, прилагались и проекты общественных зданий,
а, возможно, и проект гостиного двора. План Тамбова был подписан Екатериной II 9 декабря 1781 года, а строительство здания началось не ранее 1785 года, и это было первое общественное здание в Тамбове, выстроенное в полном соответствии с конфирмованным планом. Такое предпочтение, отданное торговому зданию, можно объяснить тем, что строительство дома губернатора началось еще до получения утверждённого императрицей проекта (местоположение губернаторского дома не соответствовало предложенному
Рис. 2. План Соборной площади. 1828 год
Рис. 3. Конфирмированный план Тамбова 1781 года. Фрагмент
в градостроительном плане), строительство других казённых зданий государство финансировало с большим трудом, а возведение огромного по размерам торгового ряда субсидировалась заинтересованными в нём местными купцами, и здесь задержки быть не могло.
О том, каким было это здание, мы можем судить только по рисованному виду города, сделанному первым губернским архитектором Тамбова Василием Антоновичем Усачёвым (рис. 4). Точка изображения была такова, что в рисунок попал только небольшой фрагмент гостиного двора. Это было одноэтажное каменное здание галерейного типа, аркадные наружные стены были полностью рустованы. Автор проекта неизвестен, как мы видели выше, Лукомский утверждал, что к проектированию именно этого здания был причастен итальянский архитектор Джакомо Тромбаро. Вместе с тем, заявление Г.К. Лукомского должно было иметь под собой какое-то основание. Совершенно ясно, что проекта Тромбаро, если такой существовал, учёный не видел, не мог же он спутать одноэтажное арочное здание с двухэтажным, обнесённым колоннадой с портиком. Возможно, ему был знаком только письменный документ, указывающий на Тромбаро как на автора гостиного двора в Тамбове. И, не подозревая об истории с двумя тамбовскими гостиными дворами, Г.К. Лукомский отнёс сооружение нового здания на счёт итальянского архитектора.
Мог ли Джакомо Тромбаро быть автором первого гостиного двора, называвшегося среди современников «галереей» и построенного, действительно, при Г.Р. Державине. Возможно, мог, но документальных доказательств этого на сегодняшний день мы не имеем. Тамбовский губернский архитектор В.А. Усачёв к проектированию гостиного двора причастен не был, но вести надзор за строительством здания, то есть заниматься процессом менее творческим, но не менее ответственным, кроме губернского архитектора в Тамбове вряд ли кто был способен.
Я-
Рис. 4. Вид города Тамбова, выполненный губернским архитектором В.А. Усачевым. 1799 год. Фрагмент
Строительство гостиных рядов было закончено летом 1786 года, и они тут же были включены в праздничное действие, организованное тамбовским губернатором Г.Р. Державиным в день восшествия Екатерины II на престол. 28 июня 1786 было разыграно «панегирическое действие», состоявшее из шествий, хоров, исполнявших державинский «Гимн богине» «с музыкою г-на Паизиэлло». Праздник запомнился современникам таким: «...в конце галереи (гостиного двора - Н.Г.) стоял храм, из которого, в подражание древнему афинскому обычаю, вышла группа детей, одетых в белое платье и увенчанных гирляндами, на встречу генерал-губернатора. После пропетого хором приветствия, Гудовичу были поднесены: юношею, представлявшим Гения, венок из дубовых листьев, а девицею корзина цветов с изъявлением признательности. Вечер кончился балом и иллюминацией, освещавшей три картины. На одной из них, изображавшей появление лучезарного Феба, была надпись: «Торжествуем приход своего благодетеля» [5, с. 410].
Рязанский знакомый Г.Р. Державина - Тютчев - писал поэту о впечатлении, которое новое здание произвело на генерал-губернатора И.В. Гудовича: «Галерея ему понравилась так, что он советовал и Алексею Андреевичу (Волкову - губернатору Рязани - Н.В.) сделать подобную» [6, с. 519].
Здание первого гостиного двора просуществовало до 1844 года, что можно уверенно утверждать, опираясь на документальные источники. В 1844 году было принято решение его разобрать, именно этим годом датируется архивный документ, обнаруженный в Государственном архиве Тамбовской области, в котором сказано, что уездным землемером был составлен план для «двух предполагаемых кварталов под занятие одиннадцати усадебных мест, для устройства на оных частных домов, находившихся на бывших гостиных рядов местах» [2]. Таким образом, можно абсолютно точно утверждать, что здание второго гостиного двора возводилось на пустом месте и не было перестройкой старого. Более того, какое-то время (в конце 30-х - начале 40-х годов XIX века) в Тамбове два гостиных двора существовали рядом.
Внести ясность в историю строительства второго гостиного двора помогли архивные документы, обнаруженные автором статьи в Российском государственном историческом архиве. Из донесений тамбовского губернатора, выписок из журналов Комитета министров, резолюций Департамента путей сообщения и публичных зданий и других документов складывалась яркая, порой драматичная картина борьбы частных интересов тамбовского купечества с административной машиной государственного аппарата. Найденный архивный материал чрезвычайно обширен и всё же имеет недостаток - здесь нет чертежей, то есть тех материалов, которые позволили бы раз и навсегда решить вопрос об авторской атрибуции. Оценивать градостроительные, планировочные и художественные решения архитекторов приходится только по сухим фразам канцелярских документов. Они приводятся со значительными купюрами, но при этом хронология проис-
ходивших событий сохраняется максимально подробно, для того, чтобы в истории строительства гостиного двора осталось как можно меньше белых пятен.
Вопрос о возведении второго гостиного двора в Тамбове, вероятно, возник не случайно. Несмотря на наличие обширных торговых рядов, построенных в 1786 году, процветавшее местное купечество испытывало недостаток в торговых площадях, о чём тамбовский гражданский губернатор Николай Михайлович Гамалей писал министру внутренних дел: «Тамбовская градская дума 28 генваря прошлаго 1833 года донесла мне, что некоторыя из купцов города Тамбова по неимению здесь гостинаго ряда желают выстроить новый корпус для онаго ряда на Соборной площади близ старых рядов, почему и предписано было мною губернскому архитектору отобрав сведения от купцов какого пространства желают они строить лавки, составить оным план и фасад и представить купцам, желающим строить и изчислить во что обойдётся каждая лавка. После чего градская дума донесла мне, что означенные план и фасад изчислены, что постройка каждой лавки обойдётся в 3500 руб. Объявлено было купцам, желающим проводить такую постройку, которые поданным в Думу прошением изложили, что они составленный губернским архитектором план новых каменных лавок находят для себя неудобным, почему сообразно желанию их Казённой палаты архитектор Г. Попов прожектировал вновь план, по коему они и желают на свой капитал произвести постройку каменных двухэтажных лавок, каковой план, представляя, просят о дозволении им помянутой постройки.
Имею честь представить при сём планы и фасады, составленные на постройку Гостинаго ряда в г. Тамбове на Соборной площади губернским архитектором Шубиным и архитектором Казённой палаты Поповым, равно выкопировку из Высочайше утверждённого на город Тамбов плана с назначением на оный избранного купечеством места для постройки гостинаго ряда, и, признав полезным удовлетворить желанию купечества, я покорнейше прошу разрешения Вашего Высоко- пр-ва на постройку гостинаго ряда по плану и фасаду архитектором Поповым составленным» [3, л. 1].
Занимавший в это время пост министра внутренних дел Дмитрий Николаевич Блудов ответил практически согласием, считая необходимым выполнить только некоторые формальности: «Полагая со своей стороны дозволить..., я имею честь предоставить о сём Комитету гг. Министров, прилагая планы и фасады составленные архитектором Шубиным и Поповым и выкопировку из Высочайше утверждённого на г. Тамбов плана с обозначенными на той избранного купечеством для постройки гостиного двора места» [3, л. 2 об.].
Но всё оказалось не так просто, закрутилась бюрократическая машина, и, несмотря на то, что будущее строительство финансировалось полностью из частных средств, началось многочисленное рассмотрение проекта во всех инстанциях. В выписке из журнала Комитета министров от 10 апреля 1834 года было отмечено: «Комитет, усматривая, что предполагае-
мое купечеством города Тамбова здание, хотя и строится на собственное иждивение купечества, но предназначается для общественного употребления и притом имеет быть построено на площади, и, не видя, чтоб планы по принятому для таких зданий порядку разсмотрены были в Комиссии проектов и смет Главного Управления Путей Сообщения, положил возвратить планы сии Министерству Вн. Дел для передачи оных на предварительное разсмотрение в сие управление»[3, лл. 6-6 об.].
Прохождение утверждения проекта в XIX веке было процессом сложным и многоступенчатым. Выполненный где-нибудь в провинции губернским архитектором проект общественного здания должен был пройти согласование в Комиссии проектов и смет, затем в Совете Главного управления путей сообщения и публичных зданий, затем должен был рассматриваться на заседании Комитета министров и потом обязательно попадал на утверждение к государю императору. Причём этот порядок распространялся не только на общественные здания, строящиеся в городах на казённый счёт, но, как видно из переписки, и на постройки, субсидируемые из средств заказчика, а в Петербурге это положение касалось и жилых домов.
Работа Комиссии проектов и смет носила разный характер. Понятно, что справиться с большим объёмом проектов, представленных со всей страны, было не просто. Члены комиссии часто обходились всего лишь заключением на проекты, присланные из провинции. В таких случаях на присланных с мест чертежах ставилась подпись одного из членов Комиссии, и они отправлялись на дальнейшее согласование. Но в случае с тамбовским гостиным двором только рекомендацией и подписанием представленного проекта дело не обошлось. Судя по выписке из журнала Комиссия «... признала нужным переделать означенный прожект лавкам гостинаго двора, дабы дать сему зданию вид более приличный и правильный, находя при том, что расположение сего двора удобным будет, как комиссию оною показано на плане. дабы не закрыть вид собора со стороны Дворцовой улицы, а сообщение с площадью сделать для торговли более удобным, ежели в протчем местные обстоятельства сие дозволяют» [3, л. 8 об.].
Очевидно что желая придать зданию «вид более приличный и правильный», архитекторы Комиссии подвергли переделке сам проект - и план, и фасад. Но только этим они не ограничились, упоминание о необходимости открыть вид на Преображенский собор означало, что гостиный двор они расположили уже не вдоль Дворцовой улицы, как просили купцы, а торцом к ней, что было профессионально грамотно в градостроительном смысле.
Но при повторном рассмотрении проекта на заседании Комитета министров чиновники пошли на попятную: «... как постройка сего гостинаго двора имеет быть произведена на собственном иждивении купечества, то и составленный Главным Управлением Путей Сообщения и Публичных зданий новый не помянутое здание план с фасадом, по всей
справедливости может быть утверждён только условно, т.е. с тем, чтобы оный сообщён был предварительно сему купечеству в виде проекта, для соображения со способами общества и местным удобством. Планы и фасады представлены были на Высочайшее благоусмотрение, Государь Император положение Комитета Высочайше утвердить соизволил» [3, лл. 12-12 об.].
Действительно, на «копии выкопировки с плана г. Тамбова Соборной площади», от которой сохранилась только верхняя часть листа с наложенными резолюциями, написано: «Государь Император рассматривать изволил в Александрии близ Петергофа 17 августа 1834 г.». И ниже подпись «Архитектор Висконти» [1, л. 59]. Значит разработкой проекта гостиного двора для Тамбова в Комиссии проектов и смет занимался швейцарский архитектор Висконти.
В проекте, выполненном Висконти, было изменено не только расположение гостиного двора на площади, кардинальным образом изменился фасад. Членам Комитета министров, отправившим тамбовские проекты по инстанциям, вероятно, только из формальных соображений, такие радикальные перемены пришлось смягчать: «Совет путей сообщения и публичных зданий... одобрил составленный Комиссией проектов и смет проект на построение в городе Тамбове каменных лавок, положил сообщить оный. с таковым пояснением по сему проекту, что по усмотрению местного начальства, в проекте могут быть сделаны изменения, именно, вместо колонн по фасаду, в проекте назначенных, могут быть устроены пилястры, выступ же или портик по середине может быть уничтожен» [3, лл. 8-9 об.]. Типичное во все времена отношение административных должностных лиц к архитектурному творчеству: убрать портик, заменить колонны на пилястры, в понимании государственных чиновников все это можно было решить без особых потерь, как вопросы второго порядка.
Проект был отправлен на рассмотрение в Тамбов, но местных купцов больше волновал не художественный образ будущей постройки, а размещение торгового здания на площади - вот что стало камнем преткновения в спорах и на несколько лет отодвинуло процесс строительства. Заказчики требовали разместить гостиный двор вдоль Дворцовой улицы, «начиная против домов купцов Толмачева и Малина и проведя линию до старого гостинаго двора» [3, л. 17 об.]. Тамбовский гражданский губернатор, отстаивая интересы своих горожан 14 декабря 1834 года снова обратился к министру внутренних дел, обосновывая претензии: «.1-е что старый гостиный двор оставлен был купечеством потому, что никто из онаго не хотел занимать лавок, обращённых на площадь, а не на улицу потому, что покупатели запасались товарами более в лавках ближайших к улице; 2-е что в случае обращения гостинаго ряда на площадь действительно невозможно. чтобы старый гостиный двор был занят кем-либо из торгующих; 3-е что собор стоит настолько в отдалённом и неудобном месте в косвенном к улице направлении, что прямой вид с улицы не
может составить красоты городу и проезд к оному может быть по площади в прямом к линии фасада направлении. 4-е что, принимая в соображении прежний опыт, надлежит ожидать, что не один купец не согласится строить лавок, отдалённых с улицы на площадь в опасении не иметь совершенно покупщиков» [3, лл. 18-18 об.].
Странно, но почему-то жителями такого небольшого города лишние сто метров воспринимались, как огромные непреодолимые расстояния. Причём проходить это расстояние, передвигаясь вдоль Дворцовой улицы, было удобно, а идти вглубь Соборной площади потенциальные покупатели не хотели, площадь, как главное городское пространство оказалась не востребована для утилитарных нужд. Маркетинговые доводы тамбовских купцов оказались убедительнее профессиональных доводов архитекторов, и Департамент путей сообщения и публичных зданий, рассмотрев в очередной раз по просьбе министра внутренних дел донесение Тамбовского гражданского губернатора, нашёл, что «желание тамошнего купечества. может быть удовлетворено, ибо в записке своей. комиссия изложила своё мнение на счёт места, назначаемого на постройку гостиного двора в таком только случае, когда обстоятельства сие дозволят» [3, лл. 23-23 об.].
Но «обстоятельства», то есть купцы, сие не дозволяли. Проект вторично был представлен на рассмотрение императору Николаю I и был согласован с резолюцией: «.дозволить Тамбовскому купечеству произвесть постройку гостинаго двора на избранном оном месте, поднеся план части города на Высочайшее Его Императорского Величества благоусмотрение. Государь Император положение Комитета Высочайше утвердил, а план рассматривать изволил в С.Петербурге 22 марта 1835 года» [3, лл. 27-27 об.]. Строительный сезон был в самом начале, но производить строительные работы планировали только с приходом весны 1836 года. Вероятно, предварительно надо было собрать деньги, закупить строительные материалы, найти подрядчиков - всё это требовало времени.
Несмотря на то, что государство не вкладывало денег в это предприятие, в правительственных структурах про строительство гостиного двора не только не забыли, более того, оно было взято под жёсткий административный контроль. В июле 1836 года из хозяйственного департамента МВД Тамбовскому гражданскому губернатору пришло распоряжение: «Хозяйственный департамент, не имея сведения, приступили ли к означенной постройке. покорнейше просит Ваше п-во о доставлении такового сведения для отметки о сём в ведомостях и Высочайших указаниях и повелениях ежемесячно Государю Императору по министерству Внутренних Дел представлять» [3, лл. 30-30 об.].
Губернатору пришлось регулярно отправлять донесения, подробнейшим образом описывая все этапы строительства. 15 августа 1836 года он сообщал: «На отношение сего Департамента . имею честь уведомить, что гостиный двор в городе Тамбове строится с довольным успехом, но четыре крайния с обеих сторон лавки остались без постройки, потому что вызвавшиеся строить оные пришли в такое разстройство, что
ныне построить не в состоянии, а вновь желающих на оные не оказалось» [3, л. 31].
Приведённые ниже сведения со строительной площадки рисуют следующую картину строительства:
25 ноября 1836 года: «... гостиный двор в городе Тамбове почти уже окончен в черне кроме крыши, которая только начата, крайние же лавки остаются еще не разобранными» [3, л. 33].
«По зимнему времени производства работы в гостином дворе не было», а «с 27 апреля (1837 г. - Н.Г.) приступлено к продолжению начатой постройке означенного гостинаго двора».
1 мая 1837 года: «... некоторые лавки гостинаго двора начинают крыть, а в прочих продолжается каменная работа, другия же по недостатку кирпича остановились в окончании».
10 июня «... гостиный двор в годе Тамбове каменною постройкою совершенно окончен и покрыт железом, ныне же производится внутренняя деревянная отделка онаго».
2 ноября 1837 года «постройка и отделка гостинаго ряда окончана совершенно и торговцы в оный уже переходят, в отношении же угловых лавок, то оныя остаются неразобранными по неявке желающих» [3, л. 41].
Таким образом, одно из самых крупных на тот момент зданий Тамбова с площадью застройки без малого 4000 кв. м было построено, учитывая и отделочные работы, всего за полтора года. Фактический срок строительства был ещё меньше, так как пять месяцев выпало на зимний период, когда производство всех работ было остановлено.
Здание выполнено в стиле позднего русского классицизма с ориентацией на греческую архаику. Высота колонн до архитравной балки и высота антаблемента вместе с портиком имеют почти одинаковый размер, что придает зданию некоторую тяжеловесность. Надо заметить, что тамбовский гостиный двор по характеру архитектуры не типичен для зданий подобного назначения, он избежал такого типологического архитектурного штампа как арочные элементы, которые в виде галерей, аркад или просто оконных и дверных проёмов появлялись почти во всех известных проектах такого рода торговых зданий. Достаточно вспомнить великолепные гостиные дворы, построенные по проектам Валлен-Деламота в Петербурге, Кваренги в Москве, Никитина в Калуге, более скромные здания в Рязани, Твери, Саратове, совсем простые - как в Торжке, во всех них как профессиональная метка присутствует арочная форма. Тамбовский гостиный двор каким-то образом миновал этот формальный атрибут внешней узнаваемости.
Таким образом, приведённые архивные документы не оставляют никаких сомнений по вопросу времени строительства гостиного двора в Тамбове. Что же касается авторства проекта, то здесь абсолютно очевидно одно - им не был итальянский архитектор Джакомо Тромбаро. Проект Александра Львовича Шубина, занимавшего в эти годы должность губернского архитектора, был отвергнут, как было сказано
выше. Не имел нареканий со стороны купцов только проект «Г. Попова». Интересно, что заглавная буква «Г» в рапортах губернатора Гамалея относилась не к имени архитектора, как могло показаться, она обозначала слово «господин». По месяцеслову на 1836 год удалось выяснить, что архитектора тамбовской Казённой палаты звали Александр Арсентьевич Попов [11, с. 124]. Так можно ли именно его считать автором проекта гостиного двора?
Но здесь необходимо заметить, что тамбовское купечество петербургский вариант не устаивал не с позиций архитектурного качества, их не устраивало исключительно градостроительное решение. И, отстояв своё мнение по расположению гостиного двора, предложенное в проекте А.А. Попова, купцы оставались свободными в выборе архитектурного проекта. Так чей же замысел был осуществлён?
Петербургский проект очень скупо был описан в приведённой выше чиновнической переписке. Там упоминалось наличие портика в середине здания и большого количества колонн, расположенных по фасаду, которые допускалось сделать пилястрами. Это описание соответствует существующему зданию гостиного двора, у которого по центральной оси есть восьмиколонный дорический портик, в разные стороны от него расходятся трёхчетвтертные дорические колонны, по шестнадцать с каждой стороны. Колонны в горизонтальном сечении имеют странную форму: со стороны фасада они круглые, а та часть, которая обращена в сторону проходной галереи - прямоугольная.
Абсолютно однозначный ответ на вопрос об авторстве дала обнаруженная позднее в Тамбовском государственном архиве «Выкопировка с плана города Тамбова Соборной площади с окружающими оную предметами» (рис. 5). На плане указано: «Комиссию проектов и смет разсмотрен июня 20 дня 1834», и ниже подписи генерал-майор Смирнов, полковник Зеге фон Лауренберг. Под этими подписями, но гораздо ниже стоит еще одна - архитектор Висконти. В пользу того, что этот чертёж был абсолютно оригинален и выполнен именно в Петербурге архитекторами Комиссии проектов и смет, говорит тот факт, что на чертеже не было подписей других архитекторов, кроме Висконти. Чертежи, присланные из провинции, на которых подпись архитекторов Комиссии ставилась только как согласующая, всегда сохраняли подписи исполнявшего чертежи архитектора или губернского архитектора.
Петербургский чертеж хорошо иллюстрирует причину спора, так как на план нанесены оба предложения по размещению гостиного двора. Предложенный архитектором Поповым вариант расположен вдоль Дворцовой улицы и имеет вид правильного прямоугольника, а проект, выполненный в Комиссии проектов и смет, имеет боковые крылья и портик по центру главного фасада, то есть в точности соответствует реальной постройке. Значит, тамбовские купцы остановили свой выбор именно на нём, и для этого были свои причины. Уже по абрису плана можно понять, что петербургский проект в художественном отношении был значительно выше
тамбовских вариантов, к тому же строительство по проекту столичного архитектора повышало статусность здания. Таким образом, становится очевидным, что проект гостиного двора в Тамбове построен по проекту петербургского архитектора Висконти, имя которого указано на архивном документе.
Но возникает еще одна проблема: в это время в Комиссии проектов и смет служило два архитектора, носивших фамилию Висконти - родные братья Давид Иванович и Пётр Иванович. Они были выходцы из Курио (кантон Тичино в южной Швейцарии), из семьи Висконти, где каменное дело и архитектура были династической профессией. В конце XVIII - начале XIX века пять представителей этой династии трудились в России - в основном в Петербурге - и двое из них остались здесь до конца своей жизни.
Хронологические сведения о творческой деятельности семейства Висконти в России подробно описаны в книге Виктора Васильевича Антонова «Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура» [4]. Братья Висконти (был ещё и третий брат - Карло Доменико Висконти) приехали в Россию вслед за отцом - каменных дел мастером Плачидо Висконти. Вернее, старший - Давид, приехал вместе с отцом в 1784 году, а Пьетрона одиннадцать лет позднее - в 1795-м. Братья начинали свою профессиональную карьеру, когда им было всего шестнадцать, семнадцать лет.
Рис. 5. План Соборной площади. 1837 год
Давид поступил в Контору строения дворов и садов в Петергофе, где вместе с отцом работал при отделке Английского дворца под началом Джакомо Кваренги, учеником которого его по праву можно считать. Кваренги 30 сентября 1786 года писал князю Долгорукому: «Сын будет полезен не только отцу, но и для успеха наших работ». Архитектор предложил платить юноше в первый год 200 рублей, в дальнейшем, «при умении и усердии», увеличивая эту сумму [Цит. по 4].
В 1795 году Давида откомандировали к В. Бренне, у которого в Павловске и Гатчине уже трудились отец и брат - Пье-тро Висконти. В Гатчине при участии Давида была построена Лесная оранжерея, терраса у Карпина пруда, большой и малый каменные мосты и оригинальные Берёзовые ворота на границе дворцового парка.
Вероятно, Бренна оценил способности и усердие своего помощника, так как в 1796 году он пригласил его вместе с Карло Росси и Луиджи Руска к достройке Исаакиевского собора. По словам Бренны, Висконти «под ведением моим производил всё строение», имея содержанием 720 рублей в год. Одновременно Давиду пришлось работать в Михайловском замке и в дворцовых интерьерах Петербурга - в том числе в Зимнем.
С 1804-го по 1812 год Висконти, в должности каменных дел мастера, сотрудничал с Тома де Томоном, участвуя в восстановлении Большого театра и строительстве биржи, где трудился также его брат Пьетро. Он состоял членом «Комитета по построению биржи» и по случаю её закладки был награждён серебряной медалью.
В 1812 году в звании архитекторского помощника Висконти был принят в Строительный комитет Министерства внутренних дел, в котором трудился уже как архитектор до конца жизни. Члены Комитета были обязаны рассматривать и выносить заключение по проектам всех казённых и общественных сооружений в городах Российской империи. Ориентиром для архитекторов были образцовые проекты николаевского времени. Но часто в процессе согласования проект становился настолько переработанным или получал абсолютно оригинальное решение, что по сути дела члены Комитета выступали как соавторы или даже авторы проекта. Такой метод работы даёт исследователям основание предполагать возможное существование других, ещё не атрибутированных построек итальянского зодчего, особенно в российской провинции.
Сегодня известно, что по проектам Давида Висконти построены губернаторский дом в Тобольске, Александровский костёл в Киеве, собор Рождества Богородицы в Режице (Латвия) и несколько храмов в Петербургской губернии. Самое известное в Петербурге произведение Давида Висконти - католический костёл Св. Станислава в Малой Коломне. Некоторая тяжеловесность архитектуры сближает его с тамбовским гостиным двором.
Успехи Давида Ивановича на профессиональном поприще были оценены высоко: он получил звание академика архитектуры, был награждён орденами Анны III, Владимира IV
и Станислава III степени. Получив в 1833 году чин надворного советника, он был причислен к потомственному дворянству.
Заслуги Пьетро (Петра Ивановича) Висконти были намного скромнее. В 1795 году семнадцатилетний Пьетро начал работать в Павловске, где под руководством Бренны изготовлял постаменты и балюстраду для дворца, руководил постройкой каменной лестницы от дворца в долину реки Славянки. В 1804-1811 годах работал помощником архитектора в Комиссии по построению здания биржи. Семь лет работы у Тома де Томона принесли Висконти не только архитекторские знания и навыки, но и награды. При закладке биржи он получил памятную медаль, а в 1811 году по окончании строительства - бриллиантовый перстень ценою в 500 рублей. С 1811 года Пьетро Висконти работал архитектором в Медико-хирургической академии, строя новые и ремонтируя старые корпуса. Не оставляя службу в академии, архитектор в 1818 году был определён в Строительный комитет Департамента государственного хозяйства и публичных зданий [10, с. 401].
Служба в Департаменте не принесла младшему Висконти большой известности и крупных архитектурных объектов. Ему часто поручали технические работы в основном в провинции, связанные реконструкцией существовавших зданий, такие как переустройство здания суда и местной тюрьмы в Новой Ладоге, осмотр повреждений собора в Нижнем Новгороде и составления сметы на его ремонт или строительство моста через реку Тосну в селе Никольском. Вероятно, Пётр Иванович был аккуратный и опытный практик, всегда востребованный, но не на творческом, а на ремесленном уровне. Он не был обойден наградами, но их достоинство было более скромное, чем у брата - орден Станислава IV степени и чин коллежского асессора.
Многие годы Пётр Иванович работал под руководством лучших архитекторов того времени - Камерона, Бренны, Тома де Томона, его сослуживцами по Строительному комитету были Аврам Мельников, Осип Шарлемань, Иван Лукини, старший брат Давид Висконти - окружение более чем достойное. Даже если его профессиональные качества уступали таланту коллег, то не намного, ведь они были чиновниками одной государственной структуры, и к ним должны были предъявляться одинаково высокие требования. И всё же Пьетро Висконти был вторым, архитектором второго ряда.
Это символично отразилось и в его фамилии. С 1837 года в публикующемся ежегодно месяцеслове и общем штате Российской империи братьев записывали следующим образом: Давид Иванович Висконти 1-й, Пётр Иванович Висконти 2-й. Очевидно, что формально это отражало только старшинство одного по отношению к другому, но оказалось справедливым и как оценка профессионального уровня.
В данном случае сравнение двух братьев - это поиск ответа на вопрос об атрибутировании авторства проекта тамбовского гостиного двора. На подписном проекте 1834 года фамилия Висконти написана без имени, а нумерация архитекторов, которая могла бы облегчить решение задачи,
была введена на три года позднее. Опираясь на вышесказанное, я с большим основанием готова считать автором градостроительной концепции архитектора тамбовской Казённой палаты Александра Арсентьевича Попова, а автором проекта здания гостиного двора - Давида Ивановича Висконти. Но, не имея документальных доказательств, считаю необходимым поставить после имени Давида вопросительный знак, и только когда будет найден подписной чертёж, все вопросительные знаки можно будет заменить на один восклицательный.
Литература
1. ГАТО. Ф.29. Оп.1. Д.1059. Дело о нанесении на план бывшего гостиного ряда в г. Тамбове и о разделении его на усадебные места. 1844 г.
2. ГАТО. Ф.29. Оп.1. Д.561. Дело об отводе земли под строительство гостиных рядов в Тамбове за 1824-1839 гг.
3. РГИА. Ф. 1287. Оп. 5. Д. 1239. О постройке в Тамбове каменных лавок для гостиного ряда. 1834 г.
4. Антонов, В.В. Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура / В.В. Антонов. - М.-СПб, 2012.
5. Грот, Я.К. Жизнь Державина по его сочинениям и письмам и по историческим документам описанная Я.Гротом. В 2-х т. / Я.К. Грот. Т.1. -Спб, 1880.
6.Державин, Г.Р. Сочинения (с объяснительными примечаниями Я.Грота) / Г.Р. Державин; 2-е Академическое издание. Т. 5. Переписка. 1773-1793. - Спб, 1876.
7. Кондаков, С.Н. Юбилейный справочник императорской Академии художеств 1764-1914 гг. / С.Н. Кондаков. В 2-х ч. Ч. 2. Список русских художников. - Спб, 1914.
8. Лукомский, Г.К. Памятники старинной архитектуры России. Ч.1. Русская провинция / Г.К. Лукомский. -Спб, 1916.
9. Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи. - Спб, 1812.
10. Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1819. В 2-х частях. - С-Пб: Императорская академия наук, 1819. - Ч.1.
11. Месяцеслов и общий штат Российской империи на 1836 г. В 2-х частях. - СПб: Императорская академия наук, 1836. - Ч. 2.
12. Памятники истории и культуры Тамбовской области. - Тамбов, 1988.
13. ПСЗРИ.Т. 21. № 15294.
14. Lo Gatto Ettore.Gliartistiitfliant in Russia. Vol. 1. Gliarchitetti a Moscae nellePrjvince. - Roma, 1936.
15. Thime-Becker. Kunstier-lexikon. V. XXXIII. - Leipzig, 1939.
16. Горбунов, В.В. Городской универмаг, бывший гостиный двор [Электронный ресурс] / В.В. Горбунов, Г.К. Котов // Архитектурные памятники города Тамбова. - Режим доступа: http://www.architecture-kurs.narod.rU/8.html (дата обращения 01.12.2017).
17. Указ Президента РФ от 20 февраля 1995 г. № 176 «Об утверждении Перечня объектов исторического и культурного
наследия федерального (общероссийского) значения» // Гарант. - Режим доступа: http://base.garant.ru/10104140/ (дата обращения 17.10.2017).
18. Список объектов культурного наследия федерального значения, расположенных на территории Тамбовской области [Электронный ресурс] // Официальный сайт Управления по государственной охране объектов архитектурного наследия тамбовской области. - Режим доступа: http://pam.tmbreg. ru/gosudarstvennyj-uchet/obekty-kulturnogo-naslediya/ spisok-obektov-kulturnogo-naslediya-federalnogo-znacheniya-raspolozhennyh-na-territorii-tambovskoj-oblasti/ (дата обращения 29.11.2017).
Literatura
1. GATO. F. 29. Op.1. D. 1059. Delo o nanesenii na plan byvshego gostinogo ryada v g. Tambove i o razdelenii ego na usadebnye mesta. 1844 g.
2. GATO. F. 29. Op.1. D. 561. Delo obotvode zemli pod stroitel'stvo gostinyh ryadov v Tambove za 1824-1839 gg.
3. RGIA. F. 1287. Op. 5. D. 1239. O postrojke v Tambove kamennyhlavok dlya gostinogo ryada. 1834 g.
4. Antonov V.V. Peterburg: vy eto znali? Lichnosti, sobytiya, arhitektura / V.V. Antonov. - M.-SPb, 2012.
5. Grot Ya.K. Zhizn' Derzhavina po ego sochineniyam i pis'mam i po istoricheskim dokumentam Opisannaya Ya.Grotom. V 2-h t. / Ya.K. Grot. T.1. - SPb, 1880.
6. Derzhavin G.R. Sochineniya (s ob"yasnitel'nymi primechaniyami Ya. Grota) / G.R. Derzhavin; 2-e Akademicheskoe izdanie. T. 5. Perepiska. 1773-1793. - SPb, 1876.
7. Kondakov S.N. Yubilejnyj spravochnik imperatorskoj Akademii hudozhestv 1764-1914 gg. / S.N. Kondakov. V 2-h ch. Ch. 2. Spisok russkih hudozhnikov. - SPb, 1914.
8. Lukomskij G.K. Pamyatniki starinnoj arhitektury Rossii. Ch. 1. Russkaya provintsiya / G.K. Lukomskij. - Spb, 1916.
9. Mesyatseslov s rospis'yu chinovnyh osob iLi obshhij shtat Rossijskoj imperii. - SPb, 1812.
10. Mesyatseslov s rospis'yu chinovnyh osob iLi obshhij shtat Rossijskoj imperii na Leto ot Rozhdestva Hristova 1819. V 2-h chastyah. - S-Pb: Imperatorskaya akademiya nauk, 1819. - CH.1.
11. Mesyatseslov i obshhij shtat Rossijskoj imperii na 1836 g. V 2-h chastyah. - SPb: Imperatorskaya akademiya nauk, 1836. - Ch. 2.
12. Pamyatniki istorii i kul'tury Tambovskoj oblasti. -Tambov, 1988.
13. PSZRI. T. 21. № 15294.
16. Gorbunov V.V. Gorodskoj univermag, byvshij gostinyj dvor [Elektronnyj resurs] / V.V.Gorbunov, G.K.Kotov // Arhitekturneye pamyatniki goroda Tambova. - Rezhim dostupa: http://www.architecture-kurs.narod.ru/8.html (data obrashheniya 05.10.2017).
17. Ukaz Prezidenta RF ot 20 fevralya 1995 g. № 176 «Ob utverzhdenii Perechnya ob"ektov istoricheskogo i kul'turnogo naslediya federal'nogo (obshherossijskogo) znacheniya» // Garant - Rezhim dostupa: http://base.garant.ru/10104140/ (data obrashheniya 17.10.2017).
18. Spisok ob"ektov kul'turnogo naslediya federal'nogo znacheniya, raspolozhennyh na territorii Tambovskoj oblasti [Elektronnyj resurs] // Ofitsial'nyj sajt Upravleniya po gosudarstvennoj ohrane ob"ektov arhitekturnogo naslediya tambovskoj oblasti. - Rezhim dostupa: http://pam.tmbreg. ru/gosudarstvennyj-uchet/obekty-kulturnogo-naslediya/ spisok-obektov-kulturnogo-naslediya-federalnogo-znacheniya-raspolozhennyh-na-territorii-tambovskoj-oblasti/ (data obrashheniya 29.11.2017).
Грязнова Надежда Владимировна (Москва). Советник РААСН, кандидат архитектуры. Начальник научно-организационного отдела отделения архитектуры РААСН, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ, филиал ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России»), профессор МАРХИ. Сфера научных интересов: архитектура и градостроительство российской провинции XVIII-XIX веков. Тел.: +7 (495) 629-14-95, e-mail: n.gryaznova@inbox.ru.
Gryaznova Nadezhda Vladimirovna (Moscow). Adviser of RAACS, candidate of architecture. Head of the scientific and organizational unit of the Department of architecture of the RAACS,leading researcher of the Scientific Research Institute of Theory and History of Architecture and Urban Planning (NIITIAG, branch of the Central Institute for Research and Design of the Ministry of Construction and Housing and Communal Services of the Russian Federation), professor of the Moscow Architectural Institute (MArchI). Sphere of scientific interests: architecture and town planning of the Russian province of the XVIII-XIX centuries. The author of about 50 scientific publications. Tel.: +7 (495) 629-14-95, e-mail: n.gryaznova@inbox.ru.
