CC BY-NC-ND
73
Борьба с преступностью и правонарушениями
В.О. Бежанов
К ВОПРОСУ О ЗНАЧИМОСТИ КРИТЕРИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ В ОЦЕНКЕ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ
В статье рассматривается вопрос о необходимости придания представлению об административном правонарушении и административной ответственности конкретности и правовой определенности, о недостатках правовой обеспеченности противостояния административной деликтности.
Ключевые слова: административное правонарушение, административная ответственность, общественная опасность.
Правопорядок в государстве зависит от многих факторов, среди которых можно выделить основные и второстепенные. К основным, в частности, следует отнести формирование теоретической основы, исходных положений, опираясь на которые законодатель мог бы формулировать правовые нормы, будучи уверенным в их позитивной направленности и действенности, соответствии реальной ситуации в той или иной области общественных отношений. До сих пор такой баланс в сфере правового регулирования административно-деликтных отношений не достигнут. На первый взгляд вроде бы ничего трагичного не происходит. Кто-то не прав, чьи-то рассуждения отдают схоластикой, но практика всё выверит, покажет слабые места, теорию и законодательство подкорректируют, и будет достигнут желаемый порядок. На самом деле всё гораздо серьезнее.
Отсутствие, выражаясь словами А.С. Дугенца, нужной консолидирующей дефиниции относительно административной ответственности в кодифицированном акте1 и такого же рода дефиниции
© Бежанов В.О., 2014
административного правонарушения как основания ее применения позволило и в ряде случаев снова позволяет авторам Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации от 30 декабря 2001 г., а также вносимых изменений и дополнений действовать по своему усмотрению без учета реального положения дел.
Проблема в том, что в научной литературе длительное время продолжается дискуссия по вопросу обладания административных правонарушений признаком общественной опасности. Мнения ученых разделились и существенно отличаются.
Одни утверждают, что общественная опасность является существенным признаком и уголовного преступления, и административного правонарушения, другие отвергают само понятие «общественная опасность», подменяя его «вредностью деяния, не достигающего уровня общественной опасности», третьи разделяют административные правонарушения на общественно опасные и другие, которые таковыми не являются.
Формальных оснований для подтверждения своих позиций у всех авторов достаточно. Например, в КоАП не включено понятие административной ответственности, понятие административного правонарушения сформулировано достаточно примитивно, поскольку в нем отсутствует элемент посягательства на общественные отношения. Действительно, некоторые административные правонарушения, включенные в Особенную часть КоАП, не опасны для общества, но за них предусмотрена административная ответственность.
Эти недостатки можно осторожно назвать техническими, но при этом следует понимать, что они влекут недооценку административной деликтности, которая, как утверждает А.П. Шергин, «в современной России представляет значительную опасность для существующего правопорядка»2.
Определить истинное положение дел представляется возможным, обратившись, в первую очередь, к исходному значению терминов, которыми оперируют участники вышеупомянутой дискуссии.
В словарях русского языка столь любимое сторонниками одного из подходов выражение «вред» означает ущерб, порчу, а «ущерб», в свою очередь, - потерю, убыток, урон. И только «опасность» означает возможность, угрозу чего-нибудь опасного (опасный - способный вызвать, причинить какой-нибудь вред, несчастье)3.
Таким образом, именно термин «опасность» является не только более емким по отношению к двум другим, но и конкретным, определяющим необходимость избежать чего-то нежелательного, связанного с угрозой, защититься от него, не допустить его.
Во-вторых, не требует доказывания то, что государством предусматривается ответственность только за те деяния, которые нарушают установленный им же порядок. Ответственность реализуется посредством применения различных наказаний, что, безусловно, воспринимается как возмездие, кара, хотя в ст. 3.1 КоАП РФ цель наказания определяется только как предупреждение, что следует признать абсолютно нелогичным и неграмотным.
Здесь же необходимо вспомнить, что отношение к деяниям, вызывающим негативную реакцию в обществе, формировалось постепенно. Определяющую роль в этом играл уровень культуры, образования, воспитания. Все больше видов, составов таких деяний закреплялось в законодательстве, чтобы узаконить противостояние им. И такой эволюционный путь совершенствования общественных отношений и соответственно административного права должен был бы привести к практически идеальному правопорядку. Но глубочайшие изменения, начавшиеся в России в 1991 г. и продолжающиеся до сих пор, нарушили ход событий и крайне отрицательно отразились на криминогенной ситуации, на социальном сознании членов общества. Количество правонарушений возросло (в 2013 г. зарегистрировано только органами внутренних дел около 70 млн), латентность их увеличилась, правовой нигилизм приобрел устойчивость, отношение граждан к нарушениям их прав стало более терпимым, а к нарушениям в отношении других зачастую равнодушным и даже циничным. Если это не опасность, то что это? Кстати, Ю.И. Ляпунов отмечает, что сущность общественной опасности состоит в способности деяний производить негативные изменения в социальной действительности и вносить элементы дезорганизации в сложившийся правопорядок4.
В-третьих. Не утруждая себя доказыванием очевидного, лишь подчеркнем, что уголовные преступления безусловно содержат такой квалифицирующий признак, как общественная опасность. По отношению к административным правонарушениям законодатель более скромен - не признает по отношению к ним не только указанного признака, но даже и вредности (ст. 2.1 КоАП РФ).
Подобная неопределенность в столь актуальном вопросе вынуждает рассмотреть его в режиме «от противного».
Исходить в данном случае следует из того, что административ-но-деликтное и уголовное право регулируют по сути одни и те же общественные отношения, а составы уголовных преступлений и административных правонарушений имеют сходство, что обусловлено сходством объектов посягательства.
Сказанное подтверждается тем, что смежных составов в КоАП РФ и УК РФ уже больше сотни. Кроме того, процесс декриминализации и криминализации одних и тех же по своему характеру правонарушений подтверждает принципиальную социальную однородность преступлений и административных правонарушений5.
Не следует сбрасывать со счетов все возрастающий и вполне объяснимый интерес к действовавшему в свое время институту административной преюдиции, сущность которой заключается в том, что основанием уголовной ответственности за некоторые правонарушения законом предусматривается предварительное применение административного наказания.
Попытка же использовать в качестве отличительного критерия между преступлениями не только степень, но и качество общественной опасности представляется необоснованной, поскольку, во-первых, речь идет об одном и том же явлении и, во-вторых, для оценки деяния его существенные признаки, особенности исследуются всегда с учетом его интенсивности, агрессивности, величины создаваемой угрозы отношениям, т. е. в комплексе.
И еще. Некоторые авторы высказывают опасения по поводу неоправданно расширительного толкования характеристики общественно опасных деяний, что, по их мнению, фактически уравнивает административные правонарушения, обоснованно относимые к этой категории, и те, которые предусмотрены КоАП, но влекут лишь незначительные последствия, в большей степени морально-этического характера. Эти опасения напрасны, так как основание освобождения от административной ответственности по признаку малозначительности уже предусмотрено законодателем в ст. 2.9 КоАП РФ.
В-четвертых. Сталкиваясь в наших рассуждениях с понятием «административная деликтность» в сочетании с «общественной опасностью», необходимо определить их соотносимость.
Совокупность негативных факторов всегда порождает угрозу чему-либо, в частности общественной безопасности. Следовательно, можно сказать, что угроза общественной безопасности «предполагает количественное либо качественное изменение социальной системы или среды, при которой затрудняется, нарушается или становится невозможным нормальное развитие общественных отношений»6.
В современной России к этим угрозам следует в первую очередь отнести влияние новых экономических, социальных, международных условий, определивших безудержный рост административных правонарушений, зачастую приобретающих системный характер,
что применительно к антиобщественному поведению «формирует готовность конкретного человека к преодолению границы, которая отделяет административный проступок от преступления»7, т. е. переход правонарушителей в категорию преступников.
Помимо такой криминализации, как негатив следует расценивать неэффективность функционирования ряда структур государственного аппарата, призванного по сути властно влиять на общественные отношения с целью обеспечения их позитивного развития.
В основе деятельности как всего государства, так и его органов лежит обязанность предусматривать все варианты развития событий, выявлять причины и условия, которые могли бы способствовать совершению правонарушений, и принимать все меры для их недопущения, т. е. работать на упреждение. Поэтому вызывает недоумение легковесное, если не сказать небрежное, отношение законодателя к наведению порядка в административно-деликт-ной и юрисдикционной сферах. Это касается, в первую очередь, явных нарушений прав человека и гражданина, поскольку из КоАП исключена статья, предусматривающая возможность необходимой обороны, так как это установлено в уголовном законе, а крайняя необходимость в полном объеме утрату вышеуказанного положения не компенсирует. Торопливость, с которой было исключено из КоАП наказание в виде возмездного изъятия, ничем не оправдана, а само решение представляется не имеющим глубокого обоснования, ибо применение его имело еще и профилактическую направленность.
Вполне демократичную статью, предусматривающую исправительные работы для правонарушителей, исключили из КоАП с тем, чтобы опять к ним вернуться, но уже в виде обязательных работ, хотя в уголовном законе были и есть и исправительные и обязательные работы.
Даже не поднимался вопрос о необходимости дифференциации состояния физического лица в административно-юрисдикци-онном производстве, несмотря на то что насущная необходимость в этом есть.
До сих пор не решен в необходимом объеме вопрос о применении повторности как квалифицирующего признака административного правонарушения, не сформулировано точное и внятное ее определение. Это важно еще и потому, что в кратчайшие сроки необходимо определиться с использованием возможностей административной преюдиции, что позволило бы не только сократить количество административных правонарушений, но и послужило
бы серьезным сдерживающим фактором для лиц, склонных к совершению повторных административных правонарушений.
Главное же в том, что представление об административном правонарушении и административной ответственности все еще лишено конкретности и правовой определенности, что крайне важно в законотворчестве и без чего противостояние административной деликтности представляется бессмысленным или, как минимум, неэффективным.
Примечания
1 Дугенец А.С. Административная ответственность в российском праве: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 51.
2 Шергин А.П. Административная политика: проблемы формирования и реализации // Актуальные проблемы кодификации административно-деликтного законодательства: Сб. науч. трудов. М.: Академия налоговой полиции ФСНП России, 2002. С. 91-92.
3 Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1984. С. 283.
4 Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. М., 1989. С. 31.
5 Васильев Э.А. Общественная опасность - основной критерий отграничения административных правонарушений от преступлений // Государство и право. 2007. № 4. С. 86.
6 Бахрах Д.Н., Соловей Ю.П., Чемакин И.М. и др. Административное право России. Особенная часть. Екатеринбург, 1997. С. 8.
7 Константинов П.Ю., Соловьева А.К., Стуканов А.С. Взаимосвязь административных правонарушений и преступлений: проблемы теории и практики // Правоведение. 2004. № 3. С. 97.
