CC BY
11
В-четвертых, категории лица и времени имеют различия в системах формальных показателей. Категория лица использует в качестве формальных показателей личные окончания глаголов (для выражения грамматического лица и личности-безличности). Категория времени наряду с флексиями глаголов использует для своего выражения приставки, а также ряд особых суффиксов, например: чита-л, принес-0, купл-енн-ый.
В-пятых, обнаруживаются различия этих категорий в процессе функционирования в языке, изменение грамматических значений одной категории часто не связано с изменением грамматических значений другой. Так, при изменении отношения действия к грамматическому объекту (личность-безличность) или к лицу (1-е, 2-е, 3-е лицо) отношение действия к моменту речи (какое-либо грамматическое время) может оставаться неизменным: знобит, (в голове) шумит, не спится; читаю, читаешь, читает, читаем, читаете, читают (разные личные и безличные даны в одном грамматическом времени -в настоящем). Наоборот, изменение отношения действия к моменту речи (изменение по временам) может не изменить отношения действия к лицу: читаю, буду читать - разные формы времени даны с грамматическим значением 1-го лица единственного числа; знобит, знобило - с одним грамматическим значением безличности.
Таким образом, становится очевидным, что категория лица тесно связана с категорией времени, у них имеется ряд сближающих их признаков; в то же время эти категории обладают и существенными различиями как на семантическом, так и на грамматическом уровне, у каждой из них свои функции в языке.
Литература
1. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 53-87.
2. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1986.
3. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Институт русского языка им. В.В. Виноградова, 2004.
4. Лаврентьев В.А. Категория лица и категория личности-безличности глагола в современном русском языке. Рязань: РГУ, Артикль, 2008. 160 с.
5. Лекант П.А. Синтаксические категории субъекта, лица, агенса в структуре простого предложения // Лингвистический сборник. Проблемы русского языкознания. Вып. 5. М.: МОПИ, 1976. С. 123-128.
6. Лекант П.А. Структура синтаксической категории лица // Грамматические категории слова и предложения. М.: МГОУ, 2007. С. 106-110.
7. Шаповалова Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке. М.: МПУ, 2000. 151 с.
8. Шаповалова Т.Е. Семантика и структура категории синтаксического лица в простом предложении с временным детерминантом // Семантика слова и семантика высказывания. М.: МОПИ, 1989. С. 117-122.
9. Шведова Н.Ю. Входит ли лицо в круг синтаксических категорий, формирующих предикативность? // Русский язык: Избранные работы. М.: Языка славянской культуры, 2005. С. 143-153.
И.Н. ПАХОМОВА
К ВОПРОСУ О ВЗАИМОСВЯЗИ КОННОТАТИВНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ
С ЛЕКСИЧЕСКОЙ СЕМАНТИКОЙ СЛОВА
При рассмотрении коннотативно маркированных лексем возникает вопрос, связанный с определением их статуса в лексической системе языка. Для решения данной задачи необходимо выяснить, чем являются коннотативно окрашенные лексемы: отдельными самостоятельными словами или формами слова. Если коннотативно маркированные лексемы являются самостоятельными словами, то в словаре они должны быть представлены самостоятельной словарной статьей, отражающей денотативные и коннотативные значения слова. Если же коннотативно характеризованные лексемы
VI. проблемы русской филологии
являются формами коннотативно нейтрального слова, семантика которого скрывает потенции кон-нотативного варьирования лексемы, реализуемые в коммуникации, то данные формы необходимо исключить «из числа собственно языковых знаков-лексем, то есть единиц словаря, которые должны иметь самостоятельную словарную статью» [8:36]. Это не предполагает их исключение из словаря, но они оказываются включенными в словарную статью того слова, от которого образованы, что позволяет «показать уникальность лексического значения не только в звуковом плане, а и в функциональном плане» [8:36].
В лингвистической традиции вопрос о вариантах слова рассматривался в отношении грамматических форм. По мнению В.В. Виноградова, «понятие грамматических форм отождествлялось с формальным признаком грамматического значения [6:36] (А.А. Шахматов, Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Потебня). Следуя за лингвистической традицией, систематизируя опыт предшественников, В.В. Виноградов рассматривает формы слова «как дополнительные, формальные значения слова, сопутствующие неизменяемому лексическому значению слова» [6:37]. Отмечая обязательность грамматического значения, В.В. Виноградов приходит к выводу, что в русском языке нет «бесформенных» слов, то есть не имеющих формы. При этом «всякое слово оформлено уже тем, что оно исполняет известные грамматические функции, занимает определенное место в грамматической системе языка, подводится под ту или иную грамматическую категорию» [6:37].
Для В.В. Виноградова важным представляется замечание о том, что единство слова базируется на лексико-семантическом стержне, являющимся общим у всех его форм. Однако наряду с грамматическими формами В.В. Виноградов отмечает существование в языке фономорфологических и этимологических вариантов слова, которые могут иметь различные стилистические и экспрессивные оттенки [5:40-41].
Традиционно основанием для выделения форм слова считаются грамматические признаки, а под формой слова понимаются его разновидности, отличающиеся между собой грамматическими характеристиками и находящиеся в зависимости от основной или исходной формы. Причем исходная форма представляется как форма номинативная [7:13].
Комплекс грамматических значений, присущих морфологическим разновидностям слова и выраженных определенными формальными показателями при словоизменении, рассматривается А.В. Бондарко как основной критерий при выделении форм слова [4:378]. В связи с этим формы слова «представляют собой единство грамматических значений и средств их выражения - формальных показателей. Формы слова объединяются в ряды морфологических форм на основе общности того или иного грамматического значения» [3:432].
По мнению О.С. Ахмановой, в систему вариантов слова следует включать лексические варианты, фонетические варианты, морфологические и орфографические варианты [1:107-109]. Она определяет их как формы слова, которые играют первостепенную роль в образовании мыслей, реализуемых и оформляемых в языке, так как «язык представляет собой особую и специфическую систему, со своими собственными закономерностями, не подводимыми под общие закономерности других систем» [1:109].
В отличие от представленных определений форм слова А.Л. Шарандин расширяет понятие форм слова, учитывая при классификации языковых форм лексические, коннотативные и стилистические различия [8:33]. Он считает, что правомерно выделение, наряду с лексико-грамматическим варьированием значения лексемы, семантических, коннотативных и стилистических форм слова [8:33].
На наш взгляд, в языке существуют коннотативно маркированные формы слова, а не самостоятельные коннотативно окрашенные лексемы, способные образовывать индивидуальные варианты. В связи с этим мы придерживаемся определения, согласно которому «коннотативные формы - это такие образования, которые тождественны лексически, но различны по коннотативной окраске. Коннотативные формы, как и грамматические формы, имеют свое значение, которое выявляется в оппозиции с формой, имеющей нулевую (материально невыраженную) коннотацию (или, в более привычной терминологии, нейтральную)» [8:33].
Мы проанализировали коннотативные образования, производные от коннотативно нейтральных существительных (424 денотативно-идеографических класса слов 41 семантической сферы), рассмотренных в словаре под редакцией Л.Г. Бабенко [2].
Языковой статус этих образований как особых форм слова позволяет видеть в коннотации формообразование, а не лексемообразование, поскольку коннотативные образования тождественны с производящими существительными с точки зрения предметно-понятийного содержания, но отличаются от них тем или иным набором коннотативных значений. В теории словообразования их обычно квалифицируют как результат модификационного словообразования, связанного с предметно-понятийными изменениями в структуре производного слова.
Подход к коннотативно маркированным образованиям как к формам слова позволяет рассматривать их как члены парадигмы слова, а наличие или отсутствие тех или иных коннотативных форм в составе этой парадигмы объяснять совместимостью или
несовместимостью того или иного коннотативного значения с лексическим (предметно-понятийным) содержанием слова [9:142-153]. В результате полнота или дефектность коннотативной парадигмы выступает в качестве одного из способов описания абстрактной лексической семантики слова.
Коннотативные формы, входящие в частные коннотативные парадигмы и, соответственно, образующие полную коннотативную парадигму или неполную коннотативную парадигму, мы считаем целесообразнее описывать с учетом их принадлежности к определенным компонентам коннотации в семантической структуре слова. В качестве таких компонентов, которые, на наш взгляд, максимально отражают коннотативные модификации коннотативных вариантов в языке и речи, выделяются следующие: экспрессивный, эмоциональный, оценочный, экспрессивно-эмоциональный, экспрессивнооценочный, эмоционально-оценочный, что позволяет представить определенную зависимость этих значений от лексической «денотативной» семантики слова. Например:
Коннотативные компоненты Коннотативно нейтральная лексема
Лапа Ветер Пьяница
Экспрессивный Лапина (увелич.)
Эмоциональный Лапка (уменьш.-ласк.) Ветерок (уменьш.-ласк.)
Оценочный Пьянчуга (неодобр.)
Экспрессивно- эмоциональный Ветерочек (усил. степень ласк.)
Экспрессивно- оценочный Лапища (увелич.-уничиж.) Ветрище (увелич.-уничиж.)
Эмоционально- оценочный Пьянчужка (пренебр.)
Таким образом, мы полагаем, что данные коннотативные образования обслуживают лексическое значение слова в плане его коннотативного варьирования. Следовательно, коннотативные варианты не предполагают «выхода в новое лексическое значение, а лишь модифицируют его, окрашивая субъективным отношением человека к предметам и явлениям действительности» [8:196]. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно рассматривать коннотативно маркированные формы слова как формы конно-тативно нейтрального слова и включать их в словарную статью. Поскольку область коннотативного образования является дополнительным, неядерным компонентом в семантической структуре слова (И.А. Стернин, О.С. Ахманова, А.Л. Шарандин), то и «значимым оказывается востребованность тех или иных коннотативных форм в коммуникативном процессе» [8:196].
