CC BY
93
УДК 167
К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ПРИНЦИПА ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ В СОЦИОГУМАНИТАРНОМ ПОЗНАНИИ
© В. И. Сорокина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, г.Уфа, 450074, ул.Фрунзе, 32.
Тел./факс: +7 (347) 273 66 81.
Возможность применения принципа дополнительности в социогуманитарном познании обусловлена вариативностью, вероятностью, логической парадоксальностью,
противоречивостью объекта исследования. Объективность/субъективность, истина/ложь определяется изменением позиции наблюдателя, включающей в себя когнитивные установки, личные качества, мировоззрение, представленные с точки зрения культуры, социума, интеллекта.
Ключевые слова: социогуманитарное познание, принцип дополнительности, позиция наблюдателя.
В современной науке определение содержания понятия «социогуманитарное познание» представляется важным. Мы солидарны с В. Е. Кемеровым, отмечающим, что под субъектом социогуманитар-ного познания подразумевается человеческий индивид (индивиды) в конкретно-социальных формах общения и обособления. Следовательно, социогу-манитарное знание ассоциируется с деятельными, предметными, знаково-символическими средствами взаимосвязи между людьми, а также между разными — разделенными в социальном времени и социальном пространстве — фрагментами человеческого опыта [1]. Знание, таким образом, выступает в качестве элемента социального процесса, оно — не только отражение и переживание людьми их бытия, но и, как справедливо подчеркивает В. С. Степин [2], форма их воли и побуждения, взи-модействия и самоидентификации.
Общество и человек, с одной стороны, выступают как часть природы, с другой стороны, это творения и самого общества, и самого человека, опредмеченные результаты их деятельности. Сложность общественной жизни, ее многообразие обусловливают сложность и трудность социального познания и его специфику по отношению к другим видам познания. Однако к трудностям социального познания, объясняемым объективными причинами, т. е. причинами, имеющими основания в специфике объекта, добавляются и трудности, связанные с субъектом познания. Т аким субъектом, как мы уже выяснили, является сам человек, его сознание, что обусловливает большую субъективность социального познания, так как человек, хотя и вовлечен в общественные связи и научные сообщества, имеет свой индивидуальный опыт и интеллект, интересы и ценности, потребности и пристрастия и т.д. Иными словами, ключ к пониманию специфики социального и социогуманитарного познания лежит в анализе коллективной деятельности и межчелове-ческих коммуникаций, так как производство и воспроизводство социальных институтов (как «фабрик коллективных значений») и человека как субъекта - это две стороны единого процесса.
Необходимо отметить также социально-историческую обусловленность социального познания,
в том числе уровнем развития материальной и духовной жизни общества, его социальной структурой и господствующими в нем интересами. Указанная специфика во многом определяет характер и особенности различных сторон социогуманитар-ного познания, поскольку обусловливает многообразие точек зрения и теорий, объясняющих развитие и функционирование общественной жизни. Интересна точка зрения, согласно которой перспективы развития знания сопряжены именно с возможностями его выхода за рамки отображения вещей. «Чистое знание» уже продемонстрировало свою разрушительную силу. Очевидно, что классический тип научной рациональности давно не удовлетворяет науку и от ряда его идеалов необходимо отказаться. К их числу относятся противопоставление субъекта и объекта познания, а также отрицание объективного характера случайности. Все это, в свою очередь, означает, что формируется новый неклассический тип научной рациональности. Последовательное рассмотрение знания в связях социального бытия неизбежно приводит к вопросу «кто?», то есть сегодня в фокусе не вопрос о том, что знание отражает, а вопрос, кто знание создает и воспроизводит, кто его использует, как и для чего. Иными словами, отмечает В. Е.Кемеров, формируется вопрос о субъектности, ктойности знания, причем в этом контексте он ставится совершенно иначе, нежели в классической эпистемологии [3].
Действительно, объективность знания - это одна из центральных проблем современной эпистемологии. Если знание произведено социально и культурно, имеет смысл прежде всего в конкретном социальном контексте, можно ли говорить о его объективности? Другая проблема - понимание включённости производства знания в определённую социальную и культурную традицию, понимание различия исследовательских позиций, их конфронтации и взаимодействия. Фиксация этих проблем и их решение требует особых методов и познавательных процедур. В связи с этим особую актуальность приобретает интеграция социогума-нитарного и естественнонаучного знания, прежде всего, синтез естественнонаучного и гуманитарного
Вестник Башкирского университета. 2007. Т. 12, №4
153
подходов. Неклассическая и постнеклассическая наука демонстрируют возможность и продуктивность применения в социогуманитарном познании принципов, разработанных в рамках естественных наук, например, принципа дополнительности Н. Бора. Конвертированный из квантовой физики в общественно-гуманитарную область познания, он может быть, на наш взгляд, одним из методологических средств для решения эпистемологических задач и в социогуманитарном познании.
Для того чтобы исследовать механизм возможного применения принципа дополнительности в социогуманитарном познании при решении проблемы объективность/субъективность, истинность/ложность, следует указать, что «дополнительность» не означает «дополнение». Дополнительность в боровском смысле подразумевает наличие противоречивых сторон одной реальности, которые будут взаимодополнительными. Это значит, что принцип дополнительности, как и любой закон, очерчен границами применимости. Во-первых, в тексте («текст» - описание любого события, явления) должно присутствовать «знание-незнание» исследователя, то есть знание в виде гипотезы. Во-вторых, исследователь должен являться «неклассическим», активным наблюдателем. В отличие от А. Эйнштейна, который недооценивал роль наблюдателя в эксперименте и считал объективно реальным только то, что относится к объектам («...высшая цель физики: полное описание реального состояния произвольной системы существующего, по предположению, независимо от акта наблюдения или существования наблюдателя» [4]) Н. Бор, считал, что у наблюдающего нет позиции вне наблюдаемого мира и его наблюдение входит как составная часть в наблюдаемый предмет. В наблюдении формулируется позиция, с точки зрения которой факты, события и личности — назовем их условно «объекты мышления» — мыслятся как существующие в определенной временной последовательности не только по отношению друг к другу, но — что для нас гораздо важнее — и по отношению к самой этой позиции как своего рода «точке отсчета». Но активность наблюдателя, по Бору, не означает вмешательства в наблюдение. Наблюдатель - это «другой»: другой мыслящий, другое
мышление.
Позиция наблюдателя отличает принцип дополнительности от герменевтики, хотя некоторые авторы отождествляют их. Заметим, однако, что в герменевтике наблюдатель находится внутри «герменевтического круга» и совершает свое собственное интенциональное усилие при толковании смысла текста (события, явления) в то время, как в соответствии с принципом дополнительности наблюдатель как бы со стороны (с различных позиций) рассматривает «другие» мнения, точки зрения и т.п. Поэтому в современных исследованиях некоторые авторы проводят демаркацию между «внешним» и «внутренним» наблюдателем [5]. «Внутренний» наблюдатель, по их мнению, включен в
систему и его наблюдение находится в рамках «эксперимента» (временного, локального и др. пространства), граница которого «не позволяет ее преодолеть, заглянуть в зазеркалье». Вследствие этого В. И Аршинова и В. Г. Буданова вводят понятие «метанаблюдателя». «Внешний наблюдатель»
(А. Пятигорского) - это носитель взгляда извне, который «видит» всю работу системы, оставшейся за ее границей [6].
Иными словами, принцип дополнительности дает нам «не классического» наблюдателя. Говоря языком вышеназванных исследователей, он и «внутренний», и «внешний» одновременно, эти понятия дополнительны друг к другу, эпистемологическое различие между «своим» и «другим» мышлением стирается. «Свой» и «другой» становятся просто языковыми знаками, а мыслимость превращается в то, что связывает мир наблюдаемого, мир наблюдающего и мир того, кто наблюдает наблюдающего, в один мыслимый мир. Рассуждая о том, что «позиция внешнего наблюдателя предполагает, что его мышление всегда уже от-рефлексировано как другое, наблюдающее (тот же) объект, мышление и, таким образом, сама эта позиция нерефлексивна», А. Пятигорский исходит скорее всего из потребности преодоления субъективизма в познании. Тем не менее полностью преодолеть субъективизм невозможно, так как мы уже отмечали, что наблюдатель - носитель сознания, а последнее не может быть полностью объективировано в принципе, его можно максимально приблизить к абсолюту объективности, но полностью лишить субъективности нельзя.
Наблюдатель, погруженный в описание, подает проблемы в совершенно другом виде. Он рассматривает «другие» точки зрения на явление, но делает это «от себя». Его можно сравнить с фотографом, который, фотографируя «другого человека», не вносит никаких возмущений в «эксперимент», то есть он не советует, какую позу, какое выражение лица принять, где встать, но меняет свое собственное положение, настраивает по-разному фокус фотоаппарата. В результате появятся разные фотографии одного и того же человека. Причем можно рассматривать человека в одной позиции, но с разных сторон (анфас, профиль и т. д.) и в разных состояниях (работающим, отдыхающим, читающим и т. д., или сидящим, прыгающим, стоящим, лежащим; или - юным, молодым, зрелым, старым и т.д.) Все эти фотографии будут фотографиями одного человека, разными сторонами одной реальности, причем все они одинаково истинны, их никак нельзя суммировать, они дополнительны по отношению друг к другу. Причем с появлением более современных технических средств, например компьютеров, отмечает В. А.Фок, мы сможем предсказать будущую внешность человека, болезни и т.д. Таким образом, помимо относительности к средствам наблюдения, принцип дополнительности дает возможность прогнозирования результатов наблюдения [7].
Итак, наблюдатель должен «выбрать позицию» для наблюдения, «точку отсчета». В социо-гуманитарном познании система отсчета обусловливается теми социокультурными целостностями, в которые может быть погружен тот или иной индивид. Каждая из этих целостностей имеет свои смыслообразующие константы (общую точку отсчета), свое культурно-историческое время, т. е. образует некоторый хронотоп. Выбор систем отсчета отождествляется с выбором картин реальностей или мнений в определенном хронотопном интервале. Хорошо известно, как различно интерпретируются каждой эпохой, каждым поколением образцы классического культурного наследия. В этом смысле критерии культурности оказываются крайне релятивными и зависят от исторически актуального — того, что признается в качестве культурно значимого сегодня, «здесь» и «сейчас», а также от личности, судящей об этом с точки зрения собственного культурного опыта. Субъект, находясь в определенном интервале, имеет свою картину реальности, свое видение происходящего, свою точку зрения. То есть субъекты, находящиеся в разных интервалах, будут принципиально по-разному смотреть на одни и те же социальные и культурные явления. Естественно, что и культурное наследие будет оцениваться разными культуроно-сителями по-своему.
Исходя из этого понимания, в современной науке в соответствии с реальностью (ускорение развития научно - технического прогресса, изменение гуманистических ценностей и интересов общественного развития) важное место принадлежит идеалу научности, который выполняет регулятивные функции по отношению к научно-познаватель-ской деятельности. Выбор картины реальности обусловлен идеалами и нормами науки (нормативные установки объяснения и описания, доказательности и обоснования, построения знаний и их организации), которые выражают обобщенную схему метода исследования и обеспечивают его эвристику. В этом случае картина реальности, активно участвуя в постановке задач, интерпретации и объяснении результатов опыта, направляет эксперимент и наблюдение и, в свою очередь, уточняется и развивается под влиянием новых эмпирических фактов.
Следует отметить, что в современности представления об идеале научного знания находятся в точке бифуркации, точке перехода от веками утвердившихся классических представлений к некоторому новому, еще формирующемуся идеалу. Причем именно социогуманитарный научный идеал внес сомнение в состоятельность фундаменталистской парадигмы классического научного идеала. Социогуманитарное познание по своей сути является принципиально незамкнутым, открытым по отношению к социально-культурным воздейст-
виям. Субъективные элементы социально-исторического порядка являются неотъемлемой составной частью гуманитарного познания, входят в саму ткань гуманитарно-научных исследований. Эта социально-культурная обусловленность в сочетании с идеей исторической изменчивости социально-культурных факторов, строго говоря, гасит любую надежду на достижение «окончательной» обоснованности в рамках гуманитарного познания. Каким бы ни был стандарт научного идеала, выбор остается за человеком (интерпретатором, исследователем, ученым): от его личных качеств (порядочности, честности) зависит, будет ли он придерживаться основ классического научного идеала (истинность познавательных результатов, фундаментальное обоснование научного знания). На это указывал, в частности, Т. Кун в своей теории научных парадигм. Более того, научный идеал опять же очерчен культурно-историческими, локальными, временными границами.
Резюмируя сказанное, отметим, что границы применимости принципа дополнительности в со-циогуманитарном познании обусловлены, с одной стороны, вариативностью, вероятностью, логической парадоксальностью, противоречивостью объекта исследования. С другой стороны, позиция наблюдателя определяется экстралингвистическими факторами, включающими в себя цели наблюдения, методологические установки, мировоззрение, представленное с точки зрения культуры, социума, интеллекта и т.п. Оппозиция объектив-
ность/субъективность, истина/ложь в социогума-нитарном познании определяется не свойствами субъекта, а изменением позиции наблюдателя, внешними факторами (социокультурная среда), когнитивными установками и личными качествами наблюдателя как внутри культурно-исторического интервала, так и между ними.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кемеров В. Е. Знание-социальная связь // Знание в связях социальности. Режим доступа:
http://www2.usu.ru/philosophy/soc._phil/rus/annotations/know
ledge.html
2. Степин В. С. К проблеме становления социальногуманитарных наук // Знание в связях социальности. Режим доступа:
http://www2.usu.ru/philosophy/soc._phil/rus/annotations/know
ledge.html
3. Кемеров В. Е. Знание-социальная связь // Знание в связях социальности. Режим доступа:
http://www2.usu.ru/philosophy/soc._phil/rus/annotations/know
ledge.html
4. Эйнштейн А. Собрание научных трудов: в 4-х т. Т 4. М.,1976. С.296.
5. Аршинов В. И., В. Г.Буданов. Когнитивные основания синергетики. Режим доступа:
http://www/synergetic.ru/science/index.php?article=arshbul;
6. А. Пятигорский. Мышление и наблюдение. Четыре лекции по обсервационной философии. Режим доступа: http://www.auditech.ru/books/pjatigorskiy.htm.
7. Фок В. А. Физическая наука и философия. М., 1973.
Поступила в редакцию 08.05.2007 г.
