CC BY
325
УДК 342.4 М. Ю.Ковяров
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного и конституционного права Института права, экономики и управления информацией МГЛУ; e-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТИ ОБЖАЛОВАНИЯ РЕШЕНИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ
В статье рассмотрены доктринальные и нормативные проблемы пересмотра решений Конституционного Суда РФ. Проанализированы международно-правовые и конституционные основания обжалования таких решений, практика изменения правовых позиций Конституционного Суда РФ по некоторым вопросам.
Ключевые слова: Конституционный Суд РФ; решение, постановление, определение Конституционного Суда РФ; пересмотр решений Конституционного Суда РФ; обжалование решений Конституционного Суда РФ; изменение правовой позиции Конституционного Суда РФ.
M. U. Kovyarov
Ph. D. (Law), Assistant Professor, Department of International and Constitutional Law, Institute of Law, Economics and Information Management, MSLU; e-mail: [email protected]
THE ISSUES OF POSSIBILITY OF APPEAL AGAINST DECISIONS OF THE CONSTITUTIONAL COURT
The article examines the doctrinal and regulatory issues for review of decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation . Analyzed the international legal and constitutional grounds to appeal such decisions, the practice of changing the legal position of the Constitutional Court of the Russian Federation on some issues.
Key words: Russian Constitutional Court; decision; review of decisions of the Constitutional Court; appeal against the decision of the Constitutional Court; the change in the legal position of the Constitutional Court of the Russian Federation.
Право на пересмотр судебных решений вытекает из требования справедливости. В случае вынесения неправового (несправедливого) решения по делу должна быть возможность его исправить, т. е. восстановить справедливость. Иное означало бы произвольное решение правовых споров. Право на пересмотр судебных решений сформулировано как в международных актах (например, в п. 5 и 6
ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, в ст. 2, п. 2 ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод), так и в Конституции РФ (ч. 3 ст. 50). Правда, в этих документах речь идет лишь о праве на пересмотр приговоров, т. е. пересмотре судебных решений в сфере уголовной юстиции. Однако принцип справедливости распространяется на любые формы судопроизводства. Очевидно, что без возможности пересмотра решений, например по гражданско-правовым спорам нельзя говорить о правосудии и в этой сфере. Российское законодательство описывает процедуры обжалования судебных решений по разным категориям дел. Недавние изменения, связанные с апелляционным порядком обжалования, в Гражданский процессуальный кодекс РФ и Уголовный процессуальный кодекс РФ укладываются во вполне очевидную правовую логику.
Вместе с тем, решения Конституционного Суда РФ (далее - КС РФ) согласно ч. 1 ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» (далее -ФКЗ «О Конституционном Суде РФ») окончательны и не подлежат обжалованию. Каким же образом данное положение согласуется с изложенными выше соображениями? В литературе существовало мнение о неконституционности этой нормы закона [5]. Также указывалось на отсутствие в ФКЗ положений, позволяющих исправить возможные ошибки вследствие нарушения правил судопроизводства, использования доказательств, полученных с нарушением процессуальной формы, личной заинтересованности судьи в исходе дела [2].
Сам Конституционный Суд РФ неоднократно высказывался о недопустимости ограничения права на обжалование судебных решений, отмечая, что «отсутствие возможности исправить последствия ошибочного судебного акта не согласуется с универсальным правилом эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости» [12]. Например, в его Постановлении от 2 февраля 1996 г. № 4-П сказано: «Суды, гарантируя государственную защиту прав и свобод, обеспечивают конституционное право каждого осужденного на пересмотр приговора в порядке, установленном федеральным законом (ст. 50, ч. 3, Конституции Российской Федерации). Однако федеральный закон, устанавливающий порядок пересмотра приговоров, не может отменять или умалять права и свободы человека и гражданина, посягать на их основное содержание (ст. 55, ч. 2, Конституции Российской Федерации), а также
вводить какие-либо ограничения конституционных прав, которые не вызываются необходимостью защиты социальных ценностей, перечисленных в ст. 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, так как это ведет к умалению прав и свобод граждан» [там же]. Далее КС РФ отмечает, что «право на судебную защиту, в целом реализуемое через совокупность различных процессуальных средств, относится к числу прав, не подлежащих ограничению», а «правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах». И далее закономерный вывод: «Ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено» [13]. Более того, «Конституция Российской Федерации, формулируя право на судебную защиту, не исключает, а, напротив, предполагает возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой отраслевым законодательством может признаваться окончательным в том смысле, что согласно обычной процедуре оно не может быть изменено» [13].
Это решение КС РФ касалось уголовного процесса, однако аналогичную правовую позицию КС РФ выразил и по отношению к другим категориям дел. Так, КС РФ высказался о недопустимости ограничения права на пересмотр арбитражных дел (в Постановлении от 03 февраля 1998 г. № 5-П) [14], административных дел (в Постановлении от 28 мая 1999 г. № 9-П) [15] и в гражданском судопроизводстве (Постановление от 25 декабря 2001 г. № 17-П) [16]. В последнем решении специально отмечено, что «в правовой системе Российской Федерации право на пересмотр судебного решения гарантируется применительно не только к уголовным делам, но и делам, возникающим из гражданских и административных правоотношений», а «федеральный законодатель, избирая ту или иную форму пересмотра судебных решений по конкретным делам (гражданским, уголовным, административным) с целью исправления судебной ошибки, должен исходить из необходимости адекватного обеспечения защиты прав и свобод в целях реального и своевременного их восстановления. При этом такое законодательное регулирование не должно отменять или умалять права и свободы человека и гражданина, а возможные их ограничения должны быть соразмерными и обусловливаться необходимостью защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения
обороны страны и безопасности государства (ст. 55, ч. 2 и 3, Конституции Российской Федерации)».
Признав, что право на пересмотр судебных решений распространяется не только на обжалование приговоров по уголовным делам, КС РФ вместе с тем занял иную позицию по вопросу пересмотра решений самого Конституционного Суда РФ. В январе 2000 г. КС РФ вынес определение по жалобе М. В. Дудник [9]. В жалобе указывалось на нарушение права на судебную защиту статья 79 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», поскольку данная статья не позволяет обжаловать решение КС РФ. Но Суд не усмотрел в положениях ст. 79 нарушений права на судебную защиту. В частности, КС РФ отметил, что «статус Конституционного Суда Российской Федерации не предполагает обжалование принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля». И далее: «Конституционный Суд Российской Федерации как орган конституционного правосудия осуществляет проверку нормативных правовых актов с точки зрения их соответствия Конституции Российской Федерации, при этом он не устанавливает фактические обстоятельства, исследование которых отнесено к компетенции других правоприменительных органов и лежит в основе их правоустанавливающих решений по конкретным делам. При рассмотрении дел в любой из установленных Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» процедур ему принадлежит исключительное право официального, а потому обязательного для всех правоприменителей, толкования конституционных норм». Конституционный Суд также отметил, что «в судебной системе Российской Федерации нет иного органа конституционного судопроизводства, управомоченного проверять соответствие нормативно-правовых актов Конституции Российской Федерации и в случае их неконституционности лишать их юридической силы (ст. 125, ч. 6, Конституции Российской Федерации)». Эту же позицию воспроизвел Председатель КС РФ в одном из своих интервью [4]. Вместе с тем, еще в Определении от 22 мая 1996 г. № 62-О Конституционный Суд, основываясь на праве обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, допустил возможность обжалования в таких органах решений и самого Конституционного Суда.
Невозможность обжалования решений судов конституционной юрисдикции вообще характерна для европейской модели
конституционного судопроизводства. Как отмечается в литературе, «в соответствии с конституциями Испании (ст. 164), Франции (абз. 3 ст. 62) и других европейских государств решения конституционных судов не подлежат обжалованию, в связи с чем их неопровержимость является, таким образом, абсолютной» [8, с. 142]. Исключением является пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам [8, с. 142]. Впрочем, в уже упоминавшемся Постановлении от 03 февраля 1998 г. № 5-П, указано, что обжалование решений даже высшей судебной инстанции возможно для исправления судебной ошибки: «... решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации, и, следовательно, открывает дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией. Было бы нелогично отрицать указанные полномочия в случаях, когда необходимость изменения судебных решений может быть выявлена без подключения межгосударственных органов». В литературе выражалось предложение о внесении изменений в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» вводящих институт пересмотра решения КС РФ по собственной инициативе, если допущены существенные нарушения процедуры судопроизводства [6]. Такой вариант был предусмотрен в Законе РСФСР от 12 июля 1991 г. «О Конституционном Суде РСФСР». Но кроме этого, устанавливались и иные основания пересмотра решений. Однако то, что инициатором этой процедуры должен был выступать сам КС РФ не соответствует принципу nemo judex in propria causa (никто не может быть судьей в своем деле).
Как отмечает Н. В. Витрук, «вопрос о возможном пересмотре решения Конституционного Суда РФ актуализировался в связи с делом «Константин Маркин против России» в Европейском Суде по правам человека, который исходя из определения Конституционного Суда РФ от 15 января 2009 г., признал нарушение Российской Федерацией ст. 14 в совокупности со ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Application 30078/067; October 2010)» [1, с. 459].
Если допустить возможность обжалования решений Конституционного Суда, следующей проблемой будет определение инстанции, компетентной рассматривать такие заявления. Никакой более высокой инстанции, чем сам КС РФ в системе конституционного
судопроизводства нет. Этого не предполагает Конституция в действующей редакции. Если не вносить изменений в гл. 7 Конституции (в части создания специального апелляционного органа по конституционно-правовым спорам), ограничившись лишь поправками в ФКЗ «О Конституционном Суде», вероятно, самым простым вариантом будет возвращение к двухпалатной структуре КС РФ, тем более, что такая структура Суда конституционной юрисдикции имеет примеры и за рубежом. Дополнительно в данном случае следует предусмотреть право на апелляцию сторон дела на решение палаты КС РФ в Пленум КС РФ, т. е. дело по апелляции будет слушаться полным составом Суда. К сожалению, возрастет и нагрузка на Суд. Более сложный вопрос касается дел о толковании Конституции и некоторых других, которые в прежней редакции ФКЗ «О Конституционном Суде» могли рассматриваться только в пленарных заседаниях. Решением может быть отказ от выделения такой группы дел (за исключением вопросов, не связанных с конституционным контролем, например о законодательной инициативе, принятии Регламента и т. п.). В то же время особая значимость споров, отнесенных к компетенции Пленума, опасность снижения авторитета решения и его аргументации ставят под сомнение обоснованность такого предложения. Если же оставить разрешение ряда споров в компетенции пленарных слушаний, то апелляционное обжалования решений по ним без поправок в Конституцию невозможно. А учитывая, что, к примеру, решения о толковании Конституции принимаются большинством в две третьих голосов, невозможно представить вынесение иного постановления этими же судьями.
Это лишь весьма поверхностное суждение о возможном способе обжалования решений КС РФ. Многие детали требуют внимательной проработки. Например, вопрос об основаниях пересмотра решений. Ориентиром могут являться основания пересмотра в арбитражных судах и судах общей юрисдикции с учетом специфики конституционного судопроизводства. Содержательные предложения по этому вопросу высказывались в литературе [5], в предложениях Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе о поправках к ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» в 1997 г. Различные точки зрения на институт пересмотра решений Конституционного Суда РФ приведены в статье А. А. Петрова «Принцип окончательности решений Конституционного Суда Российской Федерации» [11].
В библиографии этой статьи указаны источники, в которых апелляционные конституционные процедуры рассмотрены более детально, включая предложения, вносившиеся на этапе разработки Конституции, ФКЗ «О Конституционном Суде», поправок к ФКЗ «О Конституционном Суде РФ». Также в работе представлено большинство основных аргументов как за введение рассматриваемого института, так и против.
Несмотря на то, что обжалование решений КС РФ в нынешних условиях не допускается, остается возможность изменения правовых позиций Суда, т. е. фактически вынесения иного решения по делу с аналогичными обстоятельствами и даже в отношении той же нормы. В Определении от 13 января 2000 г. № 6-О КС РФ отметил, что возможна «корректировка правовых позиций, формулируемых Конституционным Судом» в силу ст. 73 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», которая допускает «изменение правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в ранее принятых решениях, что требует обязательного рассмотрения дела в пленарном заседании Конституционного Суда Российской Федерации, т. е. в наиболее широкой коллегии его судей». Впрочем, поправками от 03 ноября 2010 г. эта статья была исключена вместе с положениями о возможности рассмотрения дел палатами КС РФ. Теперь все дела разрешаются полным составом Суда.
Однако теми же поправками от 03 ноября 2010 г. была введена ст. 47.1, часть первая которой, в частности, допускает разрешение дел в КС РФ без проведения слушания, если Суд «придет к выводу о том, что оспариваемые заявителем положения нормативного правового акта аналогичны нормам, ранее признанным не соответствующими Конституции Российской Федерации постановлением Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющим силу, либо что оспариваемая заявителем норма, ранее признанная неконституционной постановлением Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющим силу, применена судом в конкретном деле, а подтверждение Конституционным Судом Российской Федерации неконституционности нормы необходимо для устранения фактов нарушений конституционных прав и свобод граждан в правоприменительной практике».
Положениями ст. 47.1 Закона КС РФ воспользовался при вынесении Постановления от 07 ноября 2012 г. № 24-П [17]. Нужно
заметить, что оспариваемая в деле 2012 г. норма уже была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ (в 2002 г. - ее первоначальная редакция [18], а в 2010 г. - действующая [19]). В 2002 и 2010 гг. Суд не признал норму противоречащей Конституции, но дал толкование, исключающее нарушение прав заявителей. Однако в правоприменительной практике продолжало применяться оспариваемое положение без учета интерпретации КС РФ. Поэтому Суд счел необходимым в силу ст. 47.1 признать данную норму неконституционной. Что и было сделано в Постановлении от 07 ноября 2012 г. № 24-П. Судья-докладчик по делу С. Д. Князев так высказался о Постановлении: «Приняв его, Конституционный Суд России, по существу, заложил прецедент, в силу которого в случаях, когда в правоприменительной практике игнорируется конституционно-правовой смысл закона, ранее выявленный КС РФ, неконституционная интерпретация такого закона правоприменительной практикой может быть признана, если это необходимо для устранения фактов нарушений конституционных прав и свобод граждан, не соответствующей Конституции РФ» [7]. Такая аргументация сохранилась и в итоговом решении по делу. Таким образом, в Постановлении от 20 декабря 2010 г. № 21-П и Постановлении от 07 ноября 2012 г. № 24-П КС РФ по сути выражена одна и та же правовая позиция.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на «необходимость разумного самоограничения Конституционного Суда», о которой говорит Председатель КС РФ В. Д. Зорькин в своем труде «Конституционно правовое развитие России». Сам феномен «самоограничения» заслуживает отдельного рассмотрения, но в контексте темы статьи необходимо процитировать следующий фрагмент. Говоря о формах «самоограничения», В. Д. Зорькин указывает: «Прежде всего следует отметить "динамическую корректировку правовых позиций" или, что то же самое, "формирование (объективирование) конституционно оправданной целесообразности", выполняющее двоякую роль. С одной стороны, поскольку речь идет о возможности гибко корректировать позиции, это форма обеспечения самостоятельности суда при решении дела. С другой стороны, поскольку, по крайней мере, практика этих приемов деятельности в настоящее время направлена на отказ от признания неконституционными тех или иных положений нормативных актов, это проявление разумного самоограничения Суда» [3, с. 144]. В последнее время в решениях КС РФ вместо
«самоограничения» применяется термин «разумная сдержанность». В частности, такой оборот использован в рассматриваемом Постановлении от 07 ноября 2012 г. №24-П.
Таким образом, несмотря на формальную невозможность пересмотра уже принятых КС РФ решений, допускается фактическое изменение правовой позиции по аналогичному дело в силу изменения реальных обстоятельств. На это неоднократно указывал КС РФ. Например, в Постановлении от 21 декабря 2005 г. № 13-П отмечено: «Поскольку положения Конституции Российской Федерации проявляют свое регулятивное воздействие как непосредственно, так и посредством конкретизирующих их законов в определенной системе правового регулирования, притом в развивающемся социально-историческом контексте, правовые позиции, сформулированные Конституционным Судом Российской Федерации в результате интерпретации, истолкования тех или иных положений Конституции Российской Федерации применительно к проверявшемуся нормативному акту в системе прежнего правового регулирования и имевшей место в то время конституционной практики, могут уточняться либо изменяться с тем, чтобы адекватно выявить смысл тех или иных конституционных норм, их букву и дух, с учетом конкретных социально-правовых условий их реализации, включая изменения в системе правового регулирования» [20].
О трансформации правовых позиций говорится и в упомянутой книге В. Д. Зорькина «Конституционно правовое развитие России» [3]. В качестве примера сам Валерий Дмитриевич приводит два решения в отношении норм, позволявших таможенным органам конфисковывать имущество без решения суда. Это Постановление от 20 мая 1997 г. № 8-П [21] и Постановление от 11 марта 1998 г. № 8-П [22]. В первом решении КС РФ признал оспариваемую норму соответствующей Конституции, имея в виду возможность последующего судебного контроля за решением таможенного органа. Во втором решении норма о конфискации товара по решению таможенного органа была признана неконституционной вследствие недопустимости изъятия собственности без решения суда и неопределенность оспариваемой нормы.
Но как быть с применением решений КС РФ, в которых выражены разные позиции по одному и тому же вопросу? Законом не предусмотрена отмена одного из них. С одной стороны, можно было
бы остаться на чисто формальной позиции и применять каждую из норм в том толковании, которое ей дал КС РФ в соответствующих решениях. Хотя при этом очевидно, что содержательно одинаковые нормы толкуются по-разному. Избежать противоречия позволяет утверждение о том, что обстоятельства одного дела существенно отличаются от обстоятельств другого. Таким образом, это уже не два противоположных решения по одному, в сущности, спору, а два решения по разным делам. Однако, поскольку сам Суд допускает возможность «корректировки» своих правовых позиций, встает вопрос о том, не произошла ли такая «корректировка» в данном случае. Тогда нужно ориентироваться на актуальное толкование.
Можно было бы опереться на принцип «последующее отменяет предыдущее». Хотя этот принцип относится к действию нормативно-правовых актов во времени и обычно применим к законам и подзаконным актам, решения КС РФ имеют ту же нормативно-правовую природу. Такая точка зрения на сущность актов КС РФ довольно широко распространена в научной среде, да и сам КС РФ разделяет: «Решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как соответствующие нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов» [23]. Применить названный принцип не позволяет ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», в соответствии с которой никакие решения КС РФ не могут быть отменены, являются окончательными и действуют непосредственно.
В делах 2010 г. и 2012 г. о выплатах чернобыльцам, КС РФ принял формально разные решения в отношении конституционности одной и той же статьи, при этом суть постановлений идентична. Напротив, в решениях о таможенной конфискации выражена содержательно разная позиция, что и представляет собой проблему для правоприменения. В. Д. Зорькин указывает, что актуальная позиция по этому вопросу выражена в Постановлении от 11 марта 1998 г. [3, с. 144]. При этом по закону действуют все названные решения. Председатель Конституционного Суда РФ объясняет эту коллизию следующим образом: «Корректировка ранее сформулированных
правовых позиций не означает отмены ранее принятого решения и не приводит к пересмотру в целом практики Конституционного Суда. Его решение сохраняет юридическую силу и не подлежит пересмотру. Сохраняет свою силу и сформулированная в нем правовая позиция. Однако ее применимость не является абсолютной и определяется Конституционным Судом каждый раз в сходных ситуациях с учетом единства буквы и духа этой позиции в конкретно-исторических обстоятельствах с тем, чтобы summa jus не превратилась в summa injuria» [3, с. 144].
Следует отметить, что такие коллизии не являются изобретением российской судебной системы. История старейшего суда конституционной юрисдикции - Верховного Суда США демонстрирует множество примеров вынесения противоположных решений по одной проблеме.
В заключение следует сказать, что, несмотря на отсутствие права обжалования актов Конституционного Суда РФ в рамках национальной правовой системы, существует возможность корректировки или трансформации правовых позиций КС РФ, результатом чего может стать вынесение содержательно другого решения по той же проблеме. Это можно рассматривать как своеобразный механизм исправления юридических недочетов ранее принятых решений в отсутствие самой системы пересмотра актов Конституционного Суда. Не стоит полагаться и на межгосударственные механизмы (Европейского суда по правам человека прежде всего), учитывая острую реакцию российских официальных лиц на некоторые решения Европейского суда по правам человека последних лет. Международные инстанции можно обвинить в политической мотивированности их решений, неважно, действительной или мнимой. Это всегда удобно. Что касается создания внутригосударственной системы обжалования решений КС РФ, то здесь мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью внесения поправок как минимум в ФКЗ «О Конституционном Суде», а то и в Конституцию РФ. Учитывая всю слабость правовых институтов России, отсутствие прочных правовых традиций и, напротив, богатую историю силового разрешения противоречий, лучше не торопиться с такими преобразованиями, несмотря на то, что они продиктованы благими намерениями. Из поговорки известно куда такие намерения могут привести. Известен и врачебный принцип «не навреди». В данном случае он весьма актуален.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Витрук Н. В. Конституционное правосудие. Судебное конституционное право и процесс: учеб. пособие. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Юрист, 2005. - 527 с.
2. Громов Н., Колесников Е. Принципы судопроизводства должны распространяться и на Конституционный Суд // Российская юстиция. - 2000. -№ 2. - С. 19.
3. Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. - М. : Норма ; ИНФРА М, 2011. - 720 с.
4. Интернет-интервью с В. Д. Зорькиным, Председателем Конституционного Суда РФ: «Деятельность Конституционного Суда РФ. Решения, проблемы и перспективы» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/law/interview/zorkin3.html
5. Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / рук. авт. кол. и отв. ред. В. А. Четвернин. - М. : Центр конституционных исследований Моск. общ. науч. фонда, 1997. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://teoria-prava.hse.ru/files/library/constitution.pdf.
6. Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного Суда России - М. : Городец, Формула права, 2003. - 528 с.
7. Не игнорируй! КС РФ опять занялся ликбезом // Российская газета (Федеральный выпуск). - 2012. - № 5933.
8. Нуриев Г. Х. Европейская модель конституционного судопроизводства: монография - М. : Норма ; Инфра-М, 2012. - 224 с.
9. Определение Конституционного Суда РФ от 13 января 2000 г. № 6-О «По жалобе гражданки Дудник Маргариты Викторовны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 2000. -№ 11. - ст. 1244.
10. Определение Конституционного Суда РФ от 22 мая 1996 г. № 62-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Аветяна Вельмира Арамаисовича как не соответствующей требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Справочная правовая система «ГАРАНТ».
11. Петров А. А. Принцип окончательности решений Конституционного Суда Российской Федерации // Академический юридический журнал. -2007. - №1 (27) (январь - март) - С. 4-14.
12. Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 г. № 30-П «По делу о проверке конституционности положений ст. 90 Уголовно-
процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В. Д. Власенко и Е. А. Власенко» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 2012.- № 2. - ст. 398.
13. Постановление Конституционного Суда РФ от 02 февраля 1996 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности п. 5 части второй ст. 371, части третьей ст. 374 и п. 4 части второй ст. 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан К. М. Кульнева, В. С. Ла-луева, Ю. В. Лукашова и И. П. Серебренникова» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 1996. - № 7. - ст. 701.
14. Постановление Конституционного Суда РФ от 03 февраля 1998 г. № 5-П «По делу о проверке конституционности ст. 180, 181, п. 3 части 1 ст. 187 и ст. 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 1998. -№ 6. - ст. 784.
15. Постановление Конституционного Суда РФ от 28 мая 1999 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности части второй ст. 266 и п. 3 части первой ст. 267 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан Е. А. Арбузовой, О. Б. Колегова, А. Д. Ку-тырева, Р. Т. Насибулина и В. И. Ткачука» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 1999. - № 23. - ст. 2890.
16. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 декабря 2001 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 208 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Г. В. Истомина, А. М. Соколова, И. Т. Султанова, М. М. Хафизо-ва и А. В. Штанина» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 2002. - № 1 (Ч. II). - ст. 126.
17. Постановление Конституционного Суда РФ от 07 ноября 2012 г. № 24-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. № 5-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» в истолковании, приданном ее положениям в правоприменительной практике после вступления в силу Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 г. № 21-П, в связи с жалобой гражданина Р. Инамова» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 2012. - № 47. - ст. 6551.
18. Постановление Конституционного Суда РФ от 19 июня 2002 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 г. «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакциях от 24 ноября 1995 г. и от 12 февраля 2001 г.),
Федеральных законов от 12 февраля 2001 г. «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», от 19 июня 2000 г. «О минимальном размере оплаты труда» и от 7 августа 2000 г. «О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации» в связи с запросами Верховного Суда Российской Федерации и Октябрьского районного суда города Краснодара, жалобами граждан и общественных организаций чернобыльцев» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 2002. - № 27. - ст. 2779.
19. Постановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 2010 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности части первой ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. № 5-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» в связи с жалобой гражданина И. В. Рузай-кина» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 2010. -№ 52. - ст. 7214.
20. Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» в связи с жалобами ряда граждан» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 3. -ст. 336.
21. Постановление Конституционного Суда РФ от 20 мая 1997 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности п. 4 и 6 ст. 242 и ст. 280 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Новгородского областного суда» // Собрание Законодательства Российской Федерации. -1997. - № 21. - ст. 2542.
22. Постановление Конституционного Суда РФ от 11 марта 1998 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности статьи 266 Таможенного кодекса Российской Федерации, части второй ст. 85 и ст. 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан М. М. Гаглоевой и А. Б. Пестрякова» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 1998. - № 12. - ст. 1458.
23. Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» // Собрание Законодательства Российской Федерации. - 1998. - № 25. - ст. 3004.
