CC BY
0
НАРОДЫ КАВКАЗА. ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
THE NATIONS OF THE CAUCASUS. TRADITIONS AND MODERNITY
Научная статья УДК 94(470.6)
DOI 10.18522/2072-0181-2024-118-71-79 К ВОПРОСУ О ВОЗМЕЩЕНИИ ИМУЩЕСТВЕННОГО УЩЕРБА,
ПРИЧИНЁННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, В ОБЫЧНОМ ПРАВЕ БАЛКАРЦЕВ В 1870-1917 ГОДЫ (ПО МАТЕРИАЛАМ НАЛЬЧИКСКОГО
ГОРСКОГО СЛОВЕСНОГО СУДА)
А.Ж. Байчекуева
ON COMPENSATION FOR PROPERTY DAMAGE CAUSED BY A CRIME IN THE CUSTOMARY LAW OF THE BALKARS IN 1870-1917 (ADAPTED FROM NALCHIK MOUNTAIN COURT OF WORDS)
A.Zh. Baichekueva
В последней трети XIX - начале ХХ вв. обычное право балкарского населения Нальчикского округа продолжало занимать важное место в системе регулирования общественных отношений и применяться в деятельности как некоторых официальных судов (Нальчикского горского словесного и сельских) судов, так и институтов народного правосудия (медиаторских / посреднических судов). При этом в условиях реализации мероприятий правовой политики имперского государства в Кавказском регионе наметился целый ряд тенденций по применению в них правовых обычаев и традиций в качестве социальных регуляторов: их функционирование в той форме, в которой это не противоречило нормам российского права; унификация правил судопроизводства в отношении всех локальных групп этого народа (безенгиевской, хуламской, малкарской, чегемской и урусбиевской); установление предельной цены иска для определения подсудности гражданских и уголовных дел и
Байчекуева Азинат Жамаловна - аспирант ФГБНУ «Федеральный научный центр "Кабардино-Балкарской научный центр Российской академии наук"», 360003, Кабардино-Балкарская республика, г. Нальчик, Долинск, ул. Балкарова, д. 2, e-mail: baychekueva88@mail.ru.
т.п. Такое направление деятельности органов власти имело разные эффекты, один их которых выражался в применении к правонарушителям «двойных» наказаний за одно преступление: за причинение имущественного ущерба -материальной компенсации по нормам обычного права, а за само преступление - лишение свободы по нормам российского права. Нормы обычного права балкарцев в определенной мере функционируют и в настоящее время и отчасти используются в их повседневной жизни. Поэтому изучение особенностей возмещения имущественного ущерба, причинённого преступлением, по нормам обычного права балкарцев в последней трети XIX - начале ХХ в. представляется актуальной исследовательской задачей современной социально-политической истории о народах Кавказа.
Основные аспекты деятельности Нальчикского горского словесного суда затрагивались в трудах Т.Х. Кумыкова [1], Х.М. Думанова [2], Ж.А. Калмыкова [3], Е.Г. Муратовой [4], А.Х. Абазова [5-7], Д.Н. Прасолова [8], М.А. Ха-
Azinat Baichekueva - PhD student of the Federal State Budgetary University «Federal Center "Kabardino-Balkarian Center of the Russian Academy of Sciences"», 360003, Kabardino-Balkarian Republic, Balkarova, b. 2. e-mail: baychekueva88@mail.ru.
гажеева [9-10] и некоторых обобщающих работах по истории и этнографии коренного населения региона [11-13]. Также некоторые аспекты функционирования институтов обычного права балкарцев рассматривались в трудах К.Г. Азаматова [14], Е.Г. Муратовой [15], И.Л. Бабич [16], З.А. Яхтанигова [17], Н.С. Доклаева [18], Ю.Н. Асанова [19], Е С. Нухрикян [20]; и др. Однако принципы и механизмы определения пределов ответственности по нормам обычного права балкарцев за причинение преступлением имущественного ущерба в этих трудах не выявлялись. Тем не менее подробные сведения об этом содержатся в документах Управления Центрального государственного архива Архивной службы КБР (Ф. И-22 «Горский словесный суд»). Для исследования поставленной проблемы были проанализированы материалы Нальчикского горского словесного суда, в том числе: его постановления по итогам судебных разбирательств; прошения жителей округа на имя окружного начальника и в горский словесный суд с заявлениями о нарушенных правах; письма председателя Нальчикского горского словесного суда и председателя его временного (балкарского) отделения исполнителям судебных решений (начальникам (приставам) участков, сельским старшинам и т. п.); подписки участников судебных разбирательств (в том числе, и о заключении мировых соглашений до начала судебного разбирательства); доверенности потерпевших третьим лицам на право представлять их интересы в суде и т.п.
Цель настоящей статьи состоит в выявлении порядка и форм установления размеров материальных компенсаций при возмещении причиненного преступлением имущественного ущерба по нормам обычного права балкарцев на примере деятельности Нальчикского горского словесного суда в последней трети XIX - начале ХХ вв. Достижение поставленной цели требует решения следующих задач: рассмотреть процедуру определения размеров имущественного ущерба по делам о причинении ран и телесных повреждений, кражах скота и имущества, порче (потраве) посевов; проанализировать деятельность суда по определению подведомственности этой категории споров; установить порядок определения итогового размера материальной компенсации по этой категории дел; изучить формы решения этой категории споров (примирение сторон, решение медиаторов, постановление словесного суда).
Функционировавший в 1871-1917 гг. Нальчикский горский словесный суд и учрежденное в 1884 г. в его составе временное (балкарское) отделение представляли собой созданное в качестве временной модели в рамках реализации судебной реформы 1864 г. учреждение с элементами народного правосудия. Споры и конфликты в нем решались как по российским законам, так и по нормам обычного и мусульманского права. Балкарское население Нальчикского округа являлось единственной подведомственной горским словесным судам Терской и Кубанской областей этнической группой, в отношении которой в 1884 г. учреждено временное отделение. Это было обусловлено трудностями решения споров и конфликтов по нормам обычного права, ввиду их отличия от кабардинских аналогов и необходимостью введения в состав суда депутатов от народа и представителя мусульманского духовенства, обладавших глубокими познаниями в области традиционных способов решения споров и конфликтов.
Материальные компенсации с давних времен являлись основной формой ответственности по обычному праву балкарцев за нарушение имущественных прав и преступления, что отчасти нашло отражение в сборниках их адатов. Например, в зафиксированных в середине XIX в. «Адатах малкарцев (балкарцев, хуламцев, чегемцев, урусбиевцев и карачаевцев)» в качестве мер наказания за различные преступления упоминались «штрафы» (материальные компенсации) за убийства представителей некоторых свободных и зависимых категорий общества, причинение ран и телесных повреждений, краж имущества и устанавливались их размеры. Штрафы измерялись деньгами, имуществом, скотом, невольниками [21, с. 245-256].
Действовавшие в последней трети XIX -начале ХХ вв. нормативные акты в области судопроизводства устанавливали пределы применения традиционных институтов соционор-мативной культуры местных жителей. Ст. 13 основного нормативного документа, регламентировавшего деятельность горских словесных судов Кубанской и Терской областей (Временные правила от 1870 г.), устанавливала, что по гражданским делам им были подведомственны все иски, отнесенные ст. 29 Устава гражданского судопроизводства к компетенции мировых судов за исключением споров, относившихся к компетенции аульных
(сельских) судов [22, с. 135-145]. В свою очередь, документ устанавливал, что это могут быть иски о вознаграждении за ущерб и убытки на сумму, не превышающую 500 руб. [23]. Однако в практике горских словесных судов допускались отклонения от этой цифры. И. Аничков установил, что словесным судам «подсудны дела, как в пределах компетенции мировых учреждений, так и свыше того по силе примеч. к 761 ст. т. XVI ч. 2. зак. о суд. гр. изд. 1892 г. до 2000 руб., а ведению Нальчикского горского словесного суда и до 4000 руб.» [24]. Споры, цена иска по которым превышала эту сумму, подлежали рассмотрению во Владикавказском окружном суде. Также для этой сферы сложилась практика принятия решений об установлении итогового размера материальной компенсации за имущественные правонарушения: возмещение фактически причиненного ущерба; опора на составленные в установленном порядке документы (договора, соглашения, сделки и т.п.) и на показания свидетелей; применение очистительных клятв-присяг. Эти же правила применялись и при определении размера имущественной ответственности за причиненный преступлением ущерб.
Рассмотрим практику Нальчикского горского словесного суда по определению размеров причиненного преступлением имущественного ущерба по нормам обычного права на наиболее типичных для этой сферы примерах. Дела этой категории представляли собой одно из основных направлений деятельности Нальчикского горского словесного суда. В практике суда по нормам обычного права балкарцев определялся размер имущественного ущерба по делам о причинении ран и телесных повреждений, краже скота и имущества, порче (потраве) посевов и т.п. На основании анализа ведомости следственных дел Нальчикского горского словесного суда за 1880 г. видно, что в нем с участием балкарского населения округа состояло на учете: одно дело о причинении ран и телесных повреждений; 22 дела о кражах лошадей; 14 дел о кражах крупного рогатого скота; три дела о кражах баранов; четыре дела о кражах имущества (вещей) и денег; одно дело о самовольном захвате построек; два дела о потравах земельных участков [25]. В описи дел по временному отделению Нальчикского горского словесного суда за 1884 г. было зафиксировано два дела о краже вещей; 16 - о кражах лошадей; одно -
об убийстве лошади; 12 - краж крупного рогатого скота [26]. Это составляло примерно 10 % от общего количества рассматриваемых судом дел с участием балкарского населения округа. Подобное соотношение сохранялось примерно на протяжении всего периода деятельности суда.
В большинстве случаев разбирательства по этой категории дел были затяжными во времени и осложнялись ограниченными возможностями властей по привлечению к заседаниям свидетелей. В 1909 г. в Нальчикском горском словесном суде разбиралось дело по обвинению балкарца (урусбиевца) С. в краже лошади у одноаульца Г. [27, л. 4 об.]. Потерпевший требовал возмещения стоимости украденной лошади (150 руб.) и понесенных убытков во время следствия (4 руб. 50 коп.). Обвиняемый отрицал свою причастность к краже. Потерпевший ходатайствовал о завершении разбирательства на основе показаний свидетелей. Суд постановил перенести разбирательство дела и вызвать свидетелей для дачи показаний [27, л. 5]. В 1909 г. разбиралось аналогичное дело по жалобе безенгиевца Х. с обвинением односельчанина Р. в краже лошади [27, л. 5 об.]. Подозреваемый не признал себя виновным. Суд постановил отложить разбирательство дела и на новое разбирательство пригласить свидетелей потерпевшего [27, л. 6]. В 1909 г. Нальчикский горский словесный суд разбирал дело по обвинению А-ва (безенгиевское общество) в краже баранов с пастбища Р-ва. Подозреваемый отрицал вину. Суд решил привлечь его к очистительной присяге и после этого (в случае принесения присяги) освободить от наказания [27, л. 22]. В 1910 г. во временном отделении Нальчикского горского словесного суда рассматривалось дело о протраве посевов (самовольное сенокошение). Суд на основании свидетельских показаний постановил взыскать с виновных в пользу потерпевшего 80 руб. [27, л. 193]. Размер ущерба был определен на основании оценки истца и показаний свидетелей. В 1910 г. скотовладельцы Х-в и Б-в направили начальнику Нальчикского округа прошение о привлечении к материальной ответственности Дж-ва, Ах-ва и Ач-ва за самовольной сенокос и потраву части арендуемой ими земли [28]. В 1910 г. в Нальчикский горский словесный суд поступило прошение от Ч-ва (хуламское общество) о взыскании с группы односельчан компенсации в размере 100 руб. за потраву его посевов [27, л. 146 об.]. Горский словесный
суд прекратил производство по этому делу, т.к. до начала разбирательства стороны пришли к соглашению о его передаче на рассмотрение медиаторского суда [27, л. 147]. Круг этих примеров можно расширить, однако все они демонстрируют схожие тенденции деятельности горского словесного суда в этом направлении.
В некоторых случаях временное отделение Нальчикского горского словесного суда принимало решение о передаче по подведомственности дел о возмещении имущественного ущерба, причиненного преступлением, на рассмотрение других судебных учреждений. Например, в 1909 г. по спору о потраве посевов по иску жителей балкарского общества, сумма которого составляла 100 руб., суд установил, что цена иска завышена. И определил, что фактический ущерб, нанесенный этим правонарушением, составлял 30 руб., что не входило в компетенцию горского словесного суда. Поэтому было принято решение прекратить разбирательство дел в словесном суде и передать его по подсудности в сельский суд балкарского общества [27, л. 31].
В большинстве случаев размер материальной компенсации приравнивался к фактической стоимости понесенных потерпевшей стороной убытков. Например, в 1879 г. в Нальчикский горский словесный суд поступило прошение таубия С. Кучукова (чегемское общество) с претензией к своим пастухам о взыскании с них стоимости 100 пропавших в зимнее время баранов [29]. В иске определялась стоимость этих баранов. В 1914 г. Нальчикский горский словесный суд принял решение взыскать с Г-ва (чегемское общество) в пользу односельчанина Г-ва 180 руб. за убитую лошадь [30, л. 23]. Или - в 1914 г. суд обязал взыскать с Ч-ва (че-гемское общество) в пользу односельчанина Б-ва 100 руб. за лошадь, которую ответчик взял в пользование и не вернул [30, л. 24]. В этом же году суд на основании свидетельских показаний обязал взыскать с Ш-ва (чегемское общество) в пользу односельчанина Б-ва 150 руб. за убитого им быка [30, л. 29]. Однако с течением времени в деятельности суда сложилась практика, когда итоговый размер материальной компенсации мог включать все понесенные потерпевшей стороны убытки в результате совершенного преступления. Например, в 1909 г. Нальчикский горский словесный суд разбирал спор И-ва (балкарское общество) к односельчанину М. о возмещении ущерба за самовольно зарезанную им корову в размере 60 руб. (по стоимости
коровы) и 120 руб. (за понесенные истцом убытки*). Суд постановил возместить истцу 50 руб. за стоимость коровы, и дополнительно взыскать с ответчика 10 руб. на финансовое обеспечение участия в разбирательстве депутатов от общества и 4 руб. 35 коп. «путевых и суточных» свидетелей [27, л. 10]. В некоторых случаях эквивалентом при решении споров и конфликтов между балкарскими жителями Нальчикского округа могли быть не только деньги, но и товары, и скот. Так при решении спора между жителями Чегемского ущелья нарушитель Л. уплатил потерпевшему С. за загнанную лошадь три коровы [31].
Здесь можно выделить некоторые особенности деятельности горского словесного суда по вопросам определения размеров материальных компенсаций ущерба, причиненного преступлением. Например, по делам о кражах лошадей просители в большинстве случаев сами обозначали сумму иска, которая соответствовала ее стоимости на рынке или той цене, за которую ее покупал сам проситель, а не той, по которой преступники сбывали краденных лошадей [32]. В качестве подтверждающих документов судьи рассматривали зафиксированные в письменном виде соглашения, в некоторых случаях -опирались на свидетельские показания (клятвы-присяги).
Иногда решения о назначении материальных компенсаций выносились по делам о нанесении побоев (например, в 1882 г. по делу о нанесении побоев И-ву (чегемское общество) односельчанами М-ми, в котором суд проверил и утвердил предшествовавшее медиаторское решение о назначении материальной компенсации за ранение [33]; в 1910 г. суд разбирал дело по обвинению Е-ва и А-ва (чегемское общество) о нанесении побоев Н-ву (балкарское общество) [27, л. 120 об.] и об определении размера материальной компенсации). По этой категории дел одним из важных документов, направляемых во временное отделение Нальчикского горского словесного суда по делам о причинении ран и телесных повреждений в ссорах и драках, был акт, составленный в принятом порядке старшиной селения в присутствии понятых. В актах, как правило, указывались обстоятельства ранения, суть спора, приводились сведения о присутствовавших при его составлении сельчанах и т.п. Акты подписывались сельскими старшинами и понятыми [34].
Какие именно убытки не уточняется. - А.Б.
Акты являлись одним из важных оснований при вынесении судом решения о назначении материальной компенсации потерпевшему по делам о причинении ран и телесных повреждений.
Одной из форм решения имущественных споров по нормам обычного права у балкарского населения Нальчикского округа в последней трети XIX - начале ХХ вв. было примирение сторон. Зачастую примирение фиксировались в письменной форме. Стороны подавали в суд (в данном случае - в его временное отделение) подписки о том, что консенсус по спору достигнут, дело закрывается и стороны остаются довольными достигнутым соглашением [35]. В большинстве случаев мировое соглашение оформлялось в письменном виде на заседании суда и заносилось в его настольный журнал. Иногда перемирия по этой категории дел оформлялись сторонами в присутствии сельских старшин, членов сельского (аульного) суда и незаинтересованных в исходе дела свидетелей, фиксировались в письменном виде [36], о чем в установленном порядке сообщалось в Нальчикский горский словесный суд.
Одной из форм доказательств по делам о кражах имущества и денег среди балкарских жителей Нальчикского округа были присяги лиц, обладавших информацией по тому или иному вопросу [37]. Суд вызывал свидетелей повестками. Вручение повесток и доставление в суд свидетелей вменялось в обязанности сельских старшин. Иногда (если сумма иска была невысокой) дела о потраве урожая или земельных участках разбирались в сельских судах [30, л. 42 об.].
Зачастую на решения Нальчикского горского словесного суда по этой категории дел на имя начальника Терской области поступали апелляционные жалобы. Начальник области, в свою очередь, мог как утвердить решение временного отделения, так и оставить апелляционную жалобу без рассмотрения. Апелляции на решения НСС подавались в основном по делам о нанесении телесных повреждений (в том числе и повлекших полную или частичную потерю трудоспособности потерпевших), кражах лошадей и скота [38] и т.п.
В практике Нальчикского горского словесного суда отложилось определенное количество дел о назначении правонарушителю «двойного» наказания, решение по которым принимались с помощью типологических
схожих механизмов. Например, в 1909 г. суд принял решение поместить в тюрьму на два месяца за счет казенных средств на основании ст. 169 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судами, М. У-ва, обвиненного в краже коровы. Примечательно, что его вина была установлена в ходе судебного разбирательства на основании принесенных очистительных присяг, а У-в отказался от дачи очистительной присяги [27, л. 58]. В 1910 г. во временном отделении Нальчикского горского словесного суда рассматривалось дело, возникшее в 1909 г., по обвинению Ан-ва и Ак-ва (чегемское общество) в незаконном проникновении на мельницу и краже двух мешков муки. Суд признал их виновными на основании свидетельских показаний и принял решение назначить «двойное» наказание (на основании ст. 170 устава о наказаниях, налагаемых мировыми судами за правонарушение и на основании обычного права за причинённый имущественный ущерб). Обвиняемые были приговорены к тюремному заключению на три месяца и штрафам в пользу потерпевших три руб. за муку и десять руб. за причиненный имущественный ущерб [27, л. 198]. В 1910 г. во временном отделении этого суда рассматривалось дело о краже лошади Х-вым (безенгиевское общество) у Х-ва (то же общество) [27, л. 234 об.]. Суд признал Х-ва виновным в совершении кражи и на основании ст. 169 устава о наказаниях, налагаемых мировыми судами, заключить его в тюрьму сроком на три месяца с содержанием за счет казенных средств и взыскать с него в пользу потерпевшего 35 руб. за понесенные убытки [27, л. 235]. Круг таких примеров также можно расширить.
Таким образом, анализ судебной практики Нальчикского горского словесного суда позволяет говорить о том, что определение размеров материальной компенсации за причиненный преступлением имущественный ущерб по нормам обычного права балкарцев представляло собой одно из основных направлений его деятельности. Однако в целом она имела ограниченное выражение, так как к подсудности этого учреждения по уголовным делам относились мелкие бытовые преступления, по гражданским - устанавливалась предельная цена имущественного ущерба, а нормы обычного права применялись в той форме, в которой это не противоречило действовавшим российским законам. При этом привлечение преступника к ответственности за само преступление (тюремное заключение) не освобождало его
от обязанности возместить потерпевшему фактически нанесенный ущерб. Итоговый размер материальной компенсации включал фактическую стоимость имущественного ущерба (цена утраченного или поврежденных вещей, лошадей и скота) и совокупность всех понесенных потерпевшим убытков и затрат (сопутствующие убытки, судебные издержки, плату за лечение раненного, иногда - упущенную выгоду потерпевшего). Дела решались как по итогам мировых соглашений на досудебной стадии, так и на основании итогового постановления суда. Доказательственную базу по этой категории споров составляли свидетельские показания, очистительные клятвы-присяги, заключенные в письменном виде договора и соглашения, заключения специалистов о затратах на лечение раненого и т.п. В целом это направление деятельности словесного суда было направлено на обеспечение правовых и имущественных интересов балкарских жителей Нальчикского округа в дореволюционный период, одной из гарантий их имущественной состоятельности, восстановление нарушенного преступлением социального равновесия. Все это дает возможность глубже рассмотреть обстоятельства и условия включения балкарского населения региона в политико-правовое пространство империи, пределы применения их традиционных форм решения споров и конфликтов в новой правовой реальности, особенности развития институтов российской государственности в этом регионе и т.п. Рассмотренный опыт возмещения имущественного ущерба по нормам обычного права, причиненного преступлением, может быть в определенной мере применим в настоящее время при выборе стратегий примирения сторон конфликта с опорой на традиционные практики в той форме, в которой это не противоречит действующему законодательству. Основные итоги изучения могут быть в дальнейшем применимы для сравнительно-исторического исследования особенностей определения размера причиненного преступлением имущественного ущерба и разработки других схожих направлений деятельности Горских словесных судов Кубанской и Терской областей и учтены в современной исследовательской практике при проведении обобщающих работ по истории и этнографии народов Кавказа и реализации образовательных программ, учитывающих региональный компонент, что во многом определяет эвристический потенциал и перспективы данной темы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кумыков Т.Х. Из истории судебных учреждений в Кабардино-Балкарии (конец ХУШ-Х1Х вв.) // Ученые записки КБНИИ. Вып. 19. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1963. С. 90-102.
2. Думанов Х.М. Кушхов Х.С. К вопросу о судоустройстве и судопроиз-водстве в Кабарде во второй половине XIX - начале ХХ в. // Культура и быт адыгов (Этнографические исследования). Вып. VI. Майкоп: Адыгейский НИИ экономики, языка, литературы и истории, 1986. С. 41-51.
3. Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии. Нальчик: Эльбрус, 1995. 123 с.
4. Муратова Е.Г. Судебная система в трансформирующихся обществах (на примере Балкарии XIX в.) // Право в зеркале жизни: Исследования по юридической антропологии. М.: Стратегия, 2006. С. 199-214.
5. Абазов А.Х. Документирование деятельности Нальчикского горского словесного суда: делопроизводство и обеспечение внешней коммуникации // Электронный журнал «Кавказология». 2022. № 4. С. 239-255.
6. Абазов А.Х. Нальчикский Горский словесный суд в судебной системе Терской области в последней трети XIX - начале ХХ в. // Вопросы истории. 2014. № 12. С. 141-148.
7. Абазов А.Х. Нальчикский округ в судебной системе Терской области (последняя треть XIX -начало ХХ в.). Нальчик: Издательский отдел КБИГИ, 2014. 108 с.
8. Прасолов Д.Н. Вопросы реорганизации судопроизводства в повестке дня съездов доверенных кабардинцев и балкарцев в последней трети XIX - начале ХХ в. // Электронный журнал «Кавказология». 2019. № 3. С. 115-128.
9. Хагажеев М.А. Горские словесные суды Кубанской и Терской областей (1871-1918): основные направления и перспективы сравнительно-исторического исследования // Электронный журнал «Кавказология». 2023. № 4. С. 65-74.
10. Хагажеев М.А. Основные направления деятельности временного отделения Нальчикского горского словесного суда во второй половине 80-х гг. XIX в. // Научная мысль Кавказа. 2024. № 1. С. 45-50.
11. Адыги: Адыгейцы. Кабардинцы. Черкесы. Шапсуги / Отв. ред. А.Х. Абазов, А.В. Кушхабиев [и др.]. М.: Наука, 2022. 870 с.
12. Века совместной истории: народы Кабардино-Балкарии в российском цивилизационном процессе (1557-1917 гг.). Нальчик: издательский отдел ИГИ КБНЦ РАН, 2017. 544 с.
13. Россия и народы Северного Кавказа в XVI -середине XIX века: социокультурная дистанция и движение к государственно-политическому единству. Нальчик: Издательский отдел ИГИ КБНЦ РАН, 2018. 268 с.
14. Азаматов К.Г. Социально-экономическое положение и обычное право балкарцев в первой половине XIX века. Нальчик: Эльбрус, 1968. 108 с.
15. Муратова Е.Г. Обычное право народов Кавказа: фиксация и публикация материалов // IX Конгресс этнографов и антропологов России. Тез. докл. Петрозаводск: Карельский научный центр Российской ака-демии наук, 2011. С. 448.
16. Бабич И.Л. Соотношение обычного права и шариата в правовой истории кабардинцев и балкарцев // Человек и общество на Кавказе: проблемы правового бытия: Мат-лы Всерос. Науч.-практ. конф. Ставрополь: Ставропольский государственный аграрный универси-тет, 2002. С. 86-95.
17. Яхтанигов З.А. Основные противоречия в источниках обычного права балкарцев // Северокавказский юридический вестник. 2009. № 3. С. 46-49.
18. Доклаев Н.С. Регулирование нормами обычного права земельных отношений у карачаевцев и балкарцев в первой половине XIX века // Евразийский юридический журнал. 2012. № 9 (52). С. 64-65.
19. Асанов Ю.Н. Обычно-правовое регулирование сословных отношений в традиционном балкарском обществе // Вестник Института гуманитарных исследований Правительства Кабардино-Балкарской Республики и Кабардино-Балкарского Научного центра Российской академии наук. 2015. № 3 (26). С. 35-42.
20. Нухрикян Е.С. Нормативно-правовая основа общественного имущества Карачая и Балкарии в пореформенный период (1860-е гг. - начало ХХ в.) // Политика и общество. 2015. № 6 (126). С. 709-716.
21. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 2002. С. 245-256.
22. Временные правила для Горских словесных судов Кубанской и Терской областей, утвержденных Наместником кавказским 18 декабря 1870 года // Терский календарь на 1895 год. Вып. 4 / Под ред. Т. А. Вертепова. Владикавказ: издание Терского областного статистическо-го комитета, 1894. С. 135-145.
23. Устав гражданского судопроизводства // Судебные уставы 20 ноября 1864 года: с изложением рассуждений, на коих они основаны. 2-е изд., дополненное. Санкт-Петербург: в типографии 2 отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии,
1867. Ч. 1: изданные Государственной канцелярией, 1867. 763 с. С. 4.
24. Аничков И. Мировой суд и преобразование низших судов. СПб.: Н.К. Мартынов, 1907. 95 с. С. 19.
25. Управление Центрального государственного архива Архивной службы Кабардино-Балкарской Республики (далее. - УЦГА АС КБР). Ф. И-22 «Нальчикский горский словесный суд». Оп. 1. Д. 623. Л. 1-8.
26. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 1090. Л. 1-8 об.
27. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 5991. Т. 1.
28. Документы по истории Балкарии (конец XIX в. -начало ХХ в.) / Сост. Е.О. Крикунова. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство,
1962. 308 с. С. 129.
29. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 610. Л. 1-2.
30. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 6024. Т. 1.
31. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 744. Л. 1-1 об.
32. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 907. Л. 5.
33. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 929. Л. 1.
34. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 888. Л. 3-3 об.
35. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 830. Л. 4.
36. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 802. Л. 5.
37. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 756. Л. 1.
38. УЦГА АС КБР. Оп. 1. Д. 1968. Л. 1-1 об.
REFERENCES
1. Kumykov T.H. From the history of judicial institutions in Kabardino-Balkaria (late XVIII-XIX centuries.). Scientific notes of the KBNII. Issue. 19. Nalchik, Kabardino-Balkarian Book Publishing House,
1963. P. 90-102.
2. Dumanov H.M. Kushkhov H.S. To the question of court organization and court production in Kabarda in the second half of the 19th - early 20th century. Culture and life of the Adygs (Ethnographic studies). Issue 6. Maikop, Adyghe Research Institute of Economics, Language, Literature and History, 1986. P. 41-51.
3. Kalmykov Zh.A. The establishment of the Russian administration in Kabarda and Balkaria (late 18th -early 20th centuries). Nalchik, Elbrus, 1995, 123 p.
4. Muratova E.G. Judicial system in transforming societies (on the example of Balkaria in the XIX century). Law in the mirror of life: Studies in legal anthropology. Moscow, Strategy, 2006. P. 199-214.
5. Abazov A.Kh. Documenting the activities of the Nalchik Gorskoe verbal court: case management and ensuring external communication. Electronic journal «Kavkazologiya», 2022. No 4. P. 239-255.
6. Abazov A.Kh. Nalchik Gorsky word court in the judicial system of the Tersk region in the last third of the 19th - early 20th century. History issues. 2014. No 12. P. 141-148.
7. Abazov A.Kh. Nalchik district in the judicial system of the Terek region (the last third of the 19th - the beginning of the 20th century). Nalchik, Editorial and Publishing Department of KBIGI, 2014. 108 p.
8. Prasolov D.N. Issues of reorganization of legal proceedings in the agenda of the congresses of trusted Kabardinians and Balkars in the last third of the 19th -early 20th century. Electronic journal «Kavkazologi-ya». 2019. No 3. P. 115-128.
9. Khagazheev M.A. Mountain word courts of the Kuban and Tersk regions (1871-1918): main directions and prospects of comparative-historical research. Electronic journal «Kavkazologiya». 2023. No 4. P. 65-74.
10. Khagazheev M.A. The main directions of activity of the temporary department of the Nalchik mountain word court in the second half of the 80-ies of the 19th century. Scientific thought of the Caucasus. 2024. No 1. P. 45-50.
11. Adygi: Adygea. Kabardians. Circassians. Shapsugs. Ed. by A.X. Abazov, A.V Kushabiev [et al.]. Moscow, Nauka, 2022. 870 p.
12. Centuries ofjoint history: the peoples of Kabardino-Balkaria in the Russian civilizational process (15571917). Nalchik, Editorial and Publishing Department of IGIKBNTS RAS, 2017. 544 p.
13. Russia and the peoples of the North Caucasus in the 16th - middle of the 19th centuries: sociocultural distance and movement towards state-political unity. Nalchik, Editorial and Publishing Department of IGI KBNTS RAS, 2018. 268 p.
14. Azamatov K.G. Socio-economic situation and customary law of the Bal Kars in the first half of the 19th century. Nalchik, Elbrus, 1968. 108 p.
15. Muratova E.G. Customary law of the peoples of the Caucasus: fixation and publication of materials. 9th Congress of Ethnographers and Anthropologists of Russia. Abstracts of reports. Petrozavodsk, Karelian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 2011. P. 448.
16. Babich I.L. Correlation of customary law and sharia in the legal history of Kabardians and Balkars. Man and Society in the Caucasus: Problems of Legal Existence: Materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference. Stavropol, Stavropol State Agrarian University, 2002. P. 86-95.
17. Yakhtanigov Z.A. Main contradictions in the sources of customary law of the Balkars. North Caucasian Legal Bulletin. 2009. No 3. P. 46-49.
18. Doklaev N.S. Regulation by norms of customary law of land relations among Karachais and Balkars in the first half of the 19th century. Eurasian Law Journal. 2012. No 9 (52). P. 64-65.
19. Asanov Yu.N. Customary law regulation of class relations in the traditional Balkar society. Bulletin of the Institute of Humanitarian Studies of the Government of the Kabardino-Balkarian Republic and the
Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. 2015. No 3 (26). P. 35-42.
20. Nukhrikyan E.S. Normative-legal basis of public property of Karachai and Balkaria in the post-reform period (1860s - early 20th century). Politics and society, 2015. No. 6 (126). P. 709-716.
21. Leontovich F.I. TheAdats of the Caucasian highlanders. Materials on the customary law of the North and East Caucasus. Nalchik, El-Fa, 2002. P. 245-256.
22. Temporary rules for the Gorsky word courts of the Kuban and Terek regions, approved by the Caucasian governor on December 18, 1870. The Terek calendar for 1895. Vladikavkaz, publication of the Terek Regional Statistical Committee, 1894. Issue 4. P. 135-145.
23. Statutes of Civil Procedure. Judicial Statutes of November 20, 1864: with a statement of the reasoning on which they are based. St.-Petersburg, The Printing House has 2 branches of Its Own E.I.V Chancellery, 1867. Part 1, published by the State Chancellery, 1867. 763 p. P. 4.
24. Anichkov I. The World Court and the transformation of lower courts. St.-Petersburg, N.K. Martynov, 1907. 95 p. P. 19.
25. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22 «Nalchik Mountain Verbal Court». Inv. 1. Case. 623. L. 1-8.
26. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 1090. L. 1-8 back.
27. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 5991. Volume 1.
28. Documents on the history of Balkaria (late 19th century - early of the 20th century). Comp. by E.O. Kri-kunova. Nalchik, Kabardino-Balkarian Book Publishing House, 1962. 308 p. P. 129.
29. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 610. L. 1-2.
30. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 6024. Volume 1.
31. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 744. L. 1-1 back.
32. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 907. L. 5.
33. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 929. L. 1.
34. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 888. L. 3-3 back.
35. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 830. L. 4.
36. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 802. L. 5.
37. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 756. L. 1.
38. Office of the Central State Archive of the Archive Service of the Kabardino-Balkarian Republic. F. I-22. Inv. 1. Case. 1968. L. 1-1 back.
Статья поступила в редакцию 10.05.2024; одобрена после рецензирования 20.05.2024; принята к публикации 14.06.2024.
The article was submitted 10.05.2024; approved after reviewing 20.05.2024; accepted for publication 14.06.2024.
Научная статья УДК 94(470.6)
DOI 10.18522/2072-0181 -2024-118-79-87
ОСОБЕННОСТИ УЧЕТА И ОРГАНИЗАЦИИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА ЗЕРНОВЫХ В НАЛЬЧИКСКОМ ОКРУГЕ В 80-90-е ГОДЫ XIX ВЕКА
Е.А. Анищенко
FEATURES OF ACCOUNTING AND ORGANIZATION OF GRAIN CROPS IN THE NALCHIK DISTRICT IN THE 80-90s OF THE 19th CENTURY
E.A. An
В конце XIX в. особое место в социально-экономической жизни народов Нальчикского округа занимало развитие земледелия. С одной стороны, по мнению Т.Х. Кумыкова, «лишь с 80-х годов XIX в. более отчетливо вырисовывается подъем всех отраслей народного хозяйства народов Терека» [1, с. 121], который можно охарактеризовать ростом рыночных взаимоотношений, активизацией внешней торговли, увеличением числа частных хозяйств и, как следствие, повышением их производительности. С другой стороны, активная роль в смене торговой парадигмы -с торговли преимущественно продуктами животноводства к активизации торговли продуктами земледелия связана с повышением спроса на зерновые культуры как со стороны винодельческих предприятий, так и со стороны Министерства внутренних дел Российской империи с целью обеспечения провиантов армейских частей,
Анищенко Елена Александровна - аспирант Федерального научного центра «Кабардино-Балкарской научный центр Российской академии наук», 360003, Кабардино-Балкарская республика, г Нальчик, Долинск, ул. Балкарова, д. 2; старший преподаватель Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова», 360004, Кабардино-Балкарская республика, г Нальчик, ул. Чернышевского, 173, e-mail: elen_anischenko@mail.ru.
расквартированных в Терской области. В этой связи особо актуальным становится вопрос об учете и организации производства и продажи зерновых культур со стороны органов власти для обеспечения армии провиантом, а местного населения продовольствием. Исследование этой проблемы дает возможность углубить представления о развитии аппарата российского государства на его южной окраине, усилении его контроля за разными сферами общественной жизни (в том числе и в области сельского хозяйства), трансформации агрокультуры и гастрономических практик местного населения региона и т.п. Результаты исследования могут быть применимыми для исследования разных вопросов политической и социально-экономической жизни народов региона в дореволюционный период и подготовки обобщающих научных работ по их истории и этнологии. В связи с этим целью данной работы является выявление специфики дея-
Elena Anishchenko - Kabardino-Balkarian Center of the Russian Academy of Sciences, 2, Balkarov Street, Dolinsk, Nalchik, Kabardino-Balkarian Republic, 360003; Kabardino-Balkarian State University named after Kh.M. Berbekov, 173, Chernyshevski Street, Nalchik, Kabardino-Balkarian Republic, 360004, e-mail: elen_anischenko@mail.ru.
