CC BY
16А.В. Матвеев, С.Ф. Татауров К вопросу о восточных границах Сибирского ханства
В 1563 г. хан Кучум, при поддержке Бухарского ханства, основал Сибирское ханство Шейба-нидов. Благодаря удачным военным кампаниям он смог подчинить себе практически все земли лесостепного пояса Западной Сибири. Новое государство первоначально представляло собой объединение территорий с разным по этническому составу и уровню развития населением, практически не связанным между собой социально-экономическими отношениями. В таких условиях власть хана во многом была номинальной. Для создания сильного государства Кучум, начиная со второй половины 1560-х гг., осуществил серию серьезных преобразований. Прежде всего, он провел административную реформу, поделив всю территорию ханства на провинции и улусы и поставив во главе их своих наместников. Центральные населенные пункты этих улусов и провинций он превратил в города, т.е. военно-административные и религиозно-духовные центры с соответствующими им гражданскими, военными сооружениями и мечетями. Между городами были обустроены коммуникации - сухопутные дороги. Важнейшим делом для Кучума стал процесс обустройства государственных границ, поскольку именно границы были показателем уровня политического суверенитета Сибирского ханства и являлись пределами распространения власти Кучума над ясачным населением.
Ранее мы опубликовали политическую карту Сибирского ханства, которую составили путем анализа и картографирования известных исторических событий, этнографических сведений, памятников археологии (см. рис. 1 на форзаце 1) [Матвеев, Татауров, 2011, с. 70-78]. Целью настоящей публикации является конкретизация восточных и юго-восточных границ ханства.
В одной из самых известных ранних попыток картографирования границ Сибирского ханства - в «Карте Сибири XVI-XVII в. (до 1618 г.)», приготовленной старшим учёным специалистом Института истории Академии Наук СССР К.Н.Сербиной к выходу первого тома «Истории Сибири» Г.Ф.Миллера в 1937 г., восточная «граница царства Кучума» проходит восточнее верховьев реки Омь, не захватывая долины левых притоков реки Обь. Затем плавным полукругом она направляется на юго-восток и юг, где проходит южнее Чановских озер. Немного южнее, в районе современной границы между Российской Федерацией и Республикой Казахстан, граница Сибирского ханства, по мнению К.Н. Сербиной, выходила к реке Иртыш. Долгое время эта карта оставалась классическим образом пределов Сибирского ханства. В конце ХХ - начале XXI в. вышло несколько научных трудов, в которых ученые делали попытки определить границы Сибирского ханства [Абди-ров, 1993, с.225; Данияров, 2003, с.23; Файзрахманов, 2002, с.148; Исхаков, 2009, с.29]. Однако, никто их них не предложил обоснования реконструируемых границ государства. В результате одни исследователи провели восточную границу у берегов р.Енисей, другие - на меридиане системы Чановских озер, третьи - по левому берегу реки Обь. Для определения пределов государства Ку-чума необходимо еще раз рассмотреть имеющиеся письменные источники, где вполне определенно представлена историческая география окончания эпопеи Сибирского ханства Шейбанидов. И связана она с восточной частью Барабинской степи и Приобьем. Именно сюда Кучум откочевал после череды военных неудач в Среднем Прииртышье во второй половине 1590-х гг. «Кучюм-царь, с Черных вод, на Обь реку, с детьми и со всеми своими людьми, где у него хлеб сеен (А.М., С.Т.), ушел» [Акты исторические, 1841, с.202]. Источник однозначно говорит о том, что хан не просто бежал на пустые земли, он переместился на территории, включенные в экономику его государства. Также широко известно, что свое окончательное поражение хан потерпел на землях чатов, где он расположился недалеко от устья реки Ирмень. Когда Тул-Мамет по приказу А. Воейкова отправился на поиски Кучума, то местные князьки Куземенкей и Токкаш, мурза Кожбахтый и другие знатные татары ему заявили, что «...мы Государю (русскому. - А.М., С.Т.) не служили и ясаку не давали; блюлись Кучюма царя; а был деи у нас Кучюм близко и владел нес ми нашими волостьми (А.М., С.Т.); а нынеча деи Кучюма Государевы люди побили, и Кучюм деи от нас пошел прочь...» [Акты исторические, 1841, с. 203].
Данные этнографии говорят о том, что в конце XVI в. в Среднем Приобье проживали чаты и эуштинцы [Томилов, 1981]. Н.А.Томилов, ссылаясь на вышеприведенные сведения и мнения Н.Кострова, Н.М.Ядринцева, З.Я.Бояршиновой, С.В.Бахрушина, пишет о том, что чаты являлись подданными Кучума и входили в Сибирское ханство как крайняя его восточная группа. По их собственному выражению, они «сложились с Кучумом Царем ...сговор был скреплен шертью» [Томи-
лов, 1981, с.200-202]. К наиболее известным поселениям чатов следует отнести Чатский и Мурзин-ский городки.
Эуштинцы, в это время жили севернее чатов, в городках и юртах в низовьях р. Томи, и состояли из трех локальных групп: собственно эуштинской, евагинской (тигильдеевской), басандай-ской. Каждую из этих групп в конце XVI в. возглавляли свои князцы: Тоян, Евага и Басандай. Наиболее известны городки эуштинцев - Тоянов, Ашкинеев (Горбунов), Евагин (Тигильдеев), Енюгин, городок князька Басандая и др. [Емельянов, 1978, с.3]. Н.А.Томилов считает, что их земли не входили в XVI в. в состав Сибирского ханства, и они были «независимыми от кучумовых правителей» [Томилов, 1981, с.182-183]. Однако, известно, что после того, как Кучум потерпел поражение в борьбе с русскими отрядами, в 1598 г. чатские князьки и правители, боясь калмыкских набегов, пошли на союз с Россией [Емельянов, 1978, с.74]. Вслед за ними свой выбор в пользу Москвы сделал и князь эуштинцев Тоян. В 1603 г. он сам отправился в Москву, где присягнул на верность московскому государю. В.С. Синяев пишет, что это было единственно правильное решение, так как к границам Эушты подошли калмыки, и князь, без поддержки Кучума, противостоять им, был не в силах [Синяев, 1951, с.151]. Возможно В.С.Синяев, говоря о том, что эуштинский князь Тоян находился в определенной зависимости от хана Кучума, более прав, чем уважаемый Н.А.Томилов. Вероятно, власть сибирского хана носила на этих территориях формальный характер, но местные тюрки, видимо, считались его вассалами.
Таким образом, исходя из данных письменных источников, следует, что земли чатов и эуш-тинцев были территориями, находящимися в определенной зависимости от Кучума, а на последнем этапе существования государства (1594-1598 гг.) входили в его состав. Сибирское ханство своим авторитетом и, наверняка, реальными боевыми подразделениями прикрывало эуштинские и чат-ские земли от набегов калмыков, выступая гарантом их безопасности. Вместе с тем эуштинцы и чаты имели вполне определенные социальные, экономические и культурные контакты с барабин-скими, тобольскими и тюменскими татарами. Наличию этих связей способствовали устроенные Кучумом на территории государства сухопутные коммуникации, которые были необходимы для скорейшего передвижения военных отрядов, обозов с ясаком и торговых караванов [Матвеев, Та-тауров, 2008]. Следствием же обустройства дорог стала возросшая мобильность населения и усилившееся взаимодействие представителей разных групп сибирских татар. Показателен тот факт, что после первого разгрома Кучума в 1582 г. часть тоболо-иртышских татар, в том числе и отдельные семьи тюменских татар, переселилась подальше от театра военных действий на территорию Притомья и даже на Чулым [Томилов, 1980, с.5].
Огромную роль в экономическом взаимодействии разных групп сибирских татар играли переселившиеся на территорию Сибирского ханства бухарцы [Томилов, 1992, с.81]. Именно этот народ стал для тюркоязычных групп Западной Сибири консолидирующим звеном, экономически связывающим между собой отдельные татарские этнические группы в единое целое. О движении бухарских караванов по различным территориям Сибирского ханства неоднократно рассказывали сибирские летописи и последующие грамоты сибирских воевод. Присутствовали бухарцы и на реке Ир-мень «на лугу» в августе 1598 г., когда русский отряд разгромил последние военные силы Кучума.
Включенность эуштинцев и чатов в единую культурную общность тюркоязычных групп населения в Западной Сибири доказывают археологические источники. Еще в 1928 году В.П.Левашева в работе, посвященной своим исследованиям Вознесенского городища на р.Оми в Барабинской лесостепи (город Тон-Тура Сибирского ханства), систематизировала орнаменты керамики Вознесенского городища, среди которой она выделила несколько групп, используя в качестве критериев способ нанесения орнамента, форму орнаментиров и характер отпечатков (см. рис. 2 -1 на форзаце 2) [Левашева, 1928]. Таким образом, впервые была выделена «эталонная» группа керамики ба-рабинских татар XIV-XVI вв. В завершении своей статьи ученый отметила, что материалы этого памятника находят сходство «...с городищем Чувашский Мыс и Искер близ Тобольска, с татарскими могилами Тоянова городка и, насколько можно судить по нескольким черепкам, с керамикой самого Тоянова городка (сборы С.В.Киселева 1927 года)» [Левашева, 1928, с.98].
Раскопки Тоянова городка периодически проводились с 1887 г. такими учеными как С.К.Кузнецов, Ф.Мартин, Ж. де Бай, С.М.Чугунов, М.П.Грязнов. А.П.Дульзон считал, что Тоянов городок датируется не концом XVI в., а «примерно XVII в.» и был оставлен чулымско-томскими тюрками. Вместе с тем, он, так же как и В.П.Левашева, находил аналогии археологическим находкам в культурном слое городка, в материалах археологических памятников западносибирской лесостепи [Дульзон, 1953, с.128].
Частично материалы раскопок М.П. Грязнова в 1976 г. опубликовала Л.М. Плетнева [Плетнева, 1976]. Однако, следует заметить, что в этой публикации под «Тояновым городком» скрывается не укрепленное поселение, а курганный могильник у детского санатория в п. Тимирязево. На наш взгляд, в этом нет никакой ошибки, поскольку сам городок, могильник и, возможно, поселение на р. Томи недалеко от Томска были единым комплексом, состоящем из летнего и зимнего поселений и могильника.
В архиве М.П.Грязнова, хранящемся в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М.Достоевского, есть папка, которая подписана - «Тояновская культура» [Музей археологии и этнографии, ф.П, д.26]. В этой папке находится подборка материалов 1920-1960-х гг. о раскопках Тоянова городка, Басандайки, Архиерейской заимки и других памятников Томского Приобья в контексте их схожести с материалами прииртышских памятников позднего средневековья. Особый интерес в этой подборке представляет перечень памятников, имеющих пометку «Тояновская культура»: поселение у д. Вершинина, городище Шеломок, могильник у д. Чернильщикова, городище Кижирева, городище «Городок» у д. Орловка, могильник у д. Козю-лина, поселение Чердашный лог, поселение и могильник у с. Нагорный Шесток, могильник у д. Черданы, городище у д. Иговка, могильник Иштан. Естественно, что в настоящий момент эти памятники носят другие названия, а указанные деревни большей частью не существуют. Вместе с тем этот перечень наглядно представляет наличие значительного комплекса памятников, очерчивающих границы и степень освоения занимаемой тюркским населением территории в Томском Приобье. К сожалению, намерения М.П.Грязнова обобщить собранный материал и выделить новую археологическую культуру («Тояновскую») позднего средневековья в Томском Приобье так и не были осуществлены.
В 1969 г. Р.Д.Голдина при описании материалов из раскопок памятников XIV-XVI вв., в том числе и Кучумова городища на р. Ишим, ввела в научный оборот термин «татарская керамика» [Голдина, 1969].
В 1980-х гг. В.И.Соболев соотнес расположение археологических памятников позднего средневековья с границами Сибирского ханства [Соболев, 2008]. Однако, на востоке он ограничился средним течением р. Оми и не включил в территорию Сибирского ханства приобские памятники. Сложно сейчас объяснить причину, по которой Виктор Иванович не использовал материалы археологических исследований памятников по рр. Оби и Томи. Вероятнее всего, это было связано с тем, что публикаций по этим комплексам было очень мало, и они не давали полного представления об археологических материалах данного региона.
В 1993-2007 гг. С.Ф.Татуровым, С.С.Тихоновым и др. были проведены археологические работы в Тарском Прииртышье на археологических памятниках XVII-XIX вв. (городища Бергамак XV, поселения Черталы I, Бергамак III, Бергамак IX, Бергамак XI, Бергамак XX, Окунево XV, могильники Бергамак II, Окунево V, Черталы I), оставленных тарскими татарами (что зафиксировано в государственных ревизиях и переписях) [Татауров, Тихонов, 1996]. Одним из результатов этих работ стало выделение комплекса посуды тарских татар XVII-XIX вв. [Татаурова, 2001]. Для ее обозначения стали употребляться термины «татарская керамика», «татарская посуда».
В 2004-2005 гг. А.В.Матвеев и С.Ф.Татауров провели работы в фондах Омского государственного историко-краеведческого музея, Музея археологии и этнографии Омского государственного педагогического университета. Здесь были исследованы керамические коллекции, полученные В.П.Левашевой на памятниках позднего средневековья в Барабинской степи в 1926-1928 гг., а затем найдены аналогичные материалы в коллекциях средневековых памятников Среднего Прииртышья. «Татарская керамика» была обнаружена в коллекциях городищ Безымянное, Большой Лог, «Городок», Екатерининское V (Ананьевское), «Ермакова крепость», Крапивка II, Новоникольское, Красноярское городище. Сразу стала очевидной причина, по которой большинство из этих памятников до настоящего времени не были соотнесены с городками Сибирского ханства. Все они были многослойными комплексами, изучая которые авторы раскопок не придали значения небольшим по численности комплексам малоорнаментированной керамики и инвентаря [Матвеев, Татауров, 2008а].
В 2003-2006 гг. А.В.Матвеев и С.Ф.Татауров провели исследования археологических памятников XIV-XVI вв. на рр. Иртыш (Екатерининское V (Ананьевское), Уй (Кошкуль IV, Крапивка II) в пределах Тарского района, р. Тара (Надеждинка VII) в Муромцевском районе Омской области. Эти работы не только дали новые комплексы «татарской» керамики, но и позволили в ряде случаев проследить развитие ее орнаментальной традиции на протяжении XIV-XVI вв.
В 2009 г. Я.А. Яковлев опубликовал каталог коллекций Ф.Р.Мартина, полученных им в 1891 г. при раскопках могильника Тоянова городка. Великолепные фотоизображения артефактов, содержащиеся в каталоге, позволяют однозначно находить аналогии им в материалах археологических памятников Х1У-ХУ1 вв. Среднего Прииртышья [Яковлев, 2009]. В 2010 г. экспедицией НПЦ «Архаика» (г. Томск) под руководством О.В.Зайцевой были проведены сборы на месте предполагаемого расположения Тоянова городка. Полученные материалы позволяют надеяться, что культурный слой этого памятника, несмотря на многочисленные строительные работы, сохранился до настоящего времени и представляет интерес для исследования [Чернов, 2011, с.253].
В итоге, более чем 90 лет спустя после появления статьи В.П.Левашевой о сходстве керамических комплексов Вознесенского городища, Тоянова городка, городищ «Чувашский Мыс» и Искер, мы подтвердили этот тезис. Более того, на основании проведенного нами широкого анализа музейных коллекций, полевых материалов, опубликованных комплексов «татарской керамики» памятников Приобья, Барабы и Прииртышья, Приишимья и Притоболья, можно уверенно констатировать, что на указанных территориях она достаточно однообразна (см. рис. 2 -2-15 на форзаце 2). По этой причине керамика по праву является основным археологическим маркером культурного единства сибирских татар, а также указывает на достаточно высокую степень контактов между отдельными этническими группами населения Сибирского ханства.
Таким образом, на основании данных письменных источников, этнографии и археологии мы можем утверждать, что Томское Приобъе входило в состав Сибирского ханства. Проживавшие здесь чаты и эуштинцы находились в зависимости от Кучума из-за угрозы нападений со стороны агрессивных соседей. При этом уже в конце XVI в. они имели экономические, родственные и культурные связи с населением других областей Сибирского ханства. В результате, восточная граница государства проходила в Приобье, в районе низовьев реки Томь, где проживали эуштинские татары. Затем она шла на юго-запад к реки Обь. Здесь на южной границе владений чатов, «выше Чат на лугу» на реки Ирмень, у Кучума располагались пашни, и здесь же состоялось последнее сражение Кучума с отрядом Андрея Воейкова. Далее граница проходила на запад почти по прямой линии до Чановских озер и далее на р. Иртыш. Граница была отодвинута на юг для того, чтобы в пределах ханства оставался главный широтный меридиональный транспортный сухопутный путь государства, проходивший по южному берегу реки Карагат. Южную границу от реки Обь до реки Иртыш прикрывали пограничные городки, удобно расположенные в средней части этого расстояния - городища Чиняиха, Тюменка, Новорзино I на островах Чановских озер, а также вынесенное на юг городище Чича I (рис. 3).
Рис. 3. Восточные области Сибирского ханства в 1594-1598 гг.
Список источников и литературы
Абдиров, 1993 - Абдиров М. Хан Кучум // Простор. 1993. № 9. С.207-223.
Акты исторические, 1841 - Акты исторические, собранные и изданные Археографическою коммис-сиею. СПб.: в типографии II отделения собственной Е.И.В. канцелярии, 1841. Т. 2: 1598-1613. 417 с.
Голдина, 1969 - Голдина Р.Д. Перечень работ уральской археологической экспедиции в 1963 г. // Вопросы археологии Урала. Свердловск, 1969. Вып. 8. С. 7-29.
Данияров, 2003 - Данияров К.К. История Сибирского ханства. О книге А. Дж.Тойнби «Цивилизация перед судом истории» применительно к Казахстану. Алматы, Б. и., 2003. - 216 с.
Дульзон, 1953 - Дульзон А.П. Поздние археологические памятники Чулыма и проблема происхождения чулымских татар. // Ученые записки Томского государственного педагогического института. Томск, 1953. Т.10. С.128.
Емельянов, 1978 - Емельянов Н.Ф. Татары Томского края в феодальную эпоху // Этнокультурная история населения Западной Сибири. Томск, 1978. С.73-87.
Исхаков, 2009 - Исхаков Д.М. Тюрко-татарские государства XV-XVI вв. Казань: Татар. кн. изд-во, 2009. - 142 с.
Левашева, 1928 - Левашева В.П. Вознесенское городище Барабинского округа, Спасского района, на левом берегу р. Оми // Известия Государственного Западно-Сибирского музея. Омск, 1928. № 1. С.87-98.
Матвеев, Татауров, 2011 - Матвеев А.В., Татауров С.Ф. Границы Сибирского ханства Кучума // История, экономика и культура средневековых тюрко-татарских государств Западной Сибири: Материалы Международной конференции (Курган, 21-22 апреля 2012 г.). Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2011. С.70-78.
Матвеев, Татауров, 2008 - Матвеев А.В., Татауров С.Ф. Дороги Сибирских ханств: к постановке вопроса // Интеграция археологических и этнографических исследований: сборник научных трудов. Омск: Изд-во ОмГПУ; Изд. Дом «Наука», 2008. С.125-128.
Матвеев, Татауров, 2008а - Матвеев А.В., Татауров С.Ф. Коллекции фонда археологии Омского государственного историко-краеведческого музея - источник по истории Сибирских ханств // Музейные ценности в современном обществе. Материалы Международной научной конференции, посвященной 130-летию Омского государственного историко-краеведческого музея (Омск, 14-17 мая 2008 г.). Омск, 2008. С.73-77.
Музей археологии и этнографии, ф.П, д.26 - Музей археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского. Фонд II. Дело 26.
Плетнева, 1976 - Плетнева Л.М. Тоянов городок (по раскопкам М.П. Грязнова в 1924 г.) // Из истории Сибири. Томск, 1976. Вып. 19. С.65-89.
Синяев, 1951 - Синяев В.С. Окончательный разгром Кучума на Оби в 1598 году // Вопросы географии Сибири. Томск, 1951. №2. С.141-156.
Соболев, 2008 - Соболев В.И. История сибирских ханств (по археологическим материалам). Новосибирск: Наука, 2008. - 356 с.
Татауров, Тихонов, 1996 - Татауров С.Ф., Тихонов С.С. Археологические источники для этнографо-археологических исследований в низовьях р. Тары // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. Новосибирск: Наука, 1996. Т. 1. Культура тарских татар. С.91-106.
Татаурова, 2001 - Татаурова Л.В. Керамические комплексы // Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск: Наука, 2001. С.169-175.
Томилов, 1981 - Томилов Н.А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI -первой четверти XIX вв. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1981. - 276 с.
Томилов, 1992 - Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины в конце XVI - начале ХХ в. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1992. - 271 с.
Томилов, 2002 - Томилов Н.А. Этнография тюркоязычного населения Томского Приобья. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1980. - 196 с.
Файзрахманов, 2002 - Файзрахманов Г.Л. История сибирских татар (с древнейших времен до начала ХХ века). Казань: ФЭН, 2002. - 488 с.
Чернов, 2011 - Чернов М.А. К вопросу о географической локализации «Тоянова городка» // Археология, этнография, палеоэкология Северной Евразии: Проблемы, поиск, открытия. Материалы Ы Региональной (VII Всероссийской) археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых, посвященной 30-летию открытия палеолитического искусства Северного Приангарья и 55-летию организации Красноярской археологической экспедиции. г. Красноярск, 22-25 марта 2011 г. Красноярск, 2011. С. 252-253.
Яковлев, 2009 - Яковлев Я. А. Могильник Тоянов городок. Каталог коллекции Ф.Р. Мартина 1891 г. из фондов Государственного Исторического музея (г. Стокгольм). Томск-Сургут: Изд-во Томск. ун-та, 2009. -348 с.
