CC BY
173
УДК 347.23 ББК 67.404
Терещенко Дмитрий Семенович Tereshchenko Dmitriy Semenovich
аспирант Калмыцкого государственного университета имени Б. Б. Городовикова.
Postgraduate Student of the Kalmyk State University named after B. B. Gorodovikov. E-mail: terdisem@mail.ru
К ВОПРОСУ О ТОЛКОВАНИИ И ПРОИСХОЖДЕНИИ ПОНЯТИЙ «СОБСТВЕННОСТЬ» И «ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ»
To the question of the interpretation and origin of the concept «property» and «property right»
Автором исследуется вопрос происхождения понятий «собственность» и «право собственности» в историко-правовом контексте, осуществляется толкование феномена собственности и смыслового содержания в виде функциональной характеристики. В ходе проведенного анализа выявлена необходимость включения в определение собственности понятия об-ладаемости. По мнению автора, сформулированный принцип возникновения собственности позволяет более полно устанавливать собственность в зависимости от условий гражданско-правовых отношений.
Ключевые слова: собственность, проблемы гражданского права, право собственности, принцип собственности, философия права.
The author examines the origin of the concepts «property» and «property right» in a historical and legal context and on its basis the interpretation of the ownership phenomenon and semantic content in the form of a functional characteristic. The analysis revealed the need to include the concept of possession in the definition ofproperty. The formulated principle of property emergence allows establishing ownership more precisely depending on the conditions of civil law relations.
Keywords: property, problems of civil law, ownership, principle of ownership, philosophy of law.
В настоящее время вопросы, касающиеся определения собственности и права собственности, являются одними из наиболее актуальных и значимых для любого общества, в том числе и российского. Несмотря на определяющее место в гражданском праве, они регулируются нормами иных смежных отраслей права - конституционного, уголовного, налогового, административного, трудового. Помимо этого, понятия как самостоятельные категории занимают значительное место в экономике, психологии, социологии. Постановка вопроса об определении понятия собственности не только в теории права, но и других науках делает тему исследований междисциплинарной, а с учетом широкого использования во многих сферах человеческой деятельности - общенаучной, в определенном смысле мировоззренческой и философской.
Отечественным законодателем институту собственности отведено центральное место, однако, на сегодняшний день не внесена окончательная ясность в нормативно-правовую лексику и категориальный аппарат, в связи с чем
в правоприменительной практике возникают многочисленные трудности в части квалификации. Одновременно среди исследователей в области теории права длительное время ведутся разнообразные дискуссии о том, что представляет собой понятие «собственность» или «право собственности» и в чем заключается его смысловое содержание. Для того чтобы лучше осознать феномен собственности и взаимосвязанных с ним прав, а также ответить на возникающие с этим проблемные вопросы, необходимо выяснить происхождение и истолковать, что же под собой подразумевают указанные категории. Так, по мнению русского философа и правоведа Е. Н. Трубецкого, «всякое истолкование закона должно быть прежде всего логическим, но приемы могут быть различны: грамматический анализ, сопоставление закона с целой системой законодательства и историческое изучение закона в связи с предшествовавшими законами. Все это не более чем приемы логического толкования, взаимно восполняющие друг друга» [11, с. 142].
Проблема толкования понятия собственно-
сти, одного из ключевых положений гражданского права, не одно столетие вызывает споры российских мыслителей-цивилистов. Законодатель избегает утверждения четкой формулировки, которая смогла бы окончательно решить вопрос определения собственности на законодательном уровне. Так, в Гражданском кодексе РФ отсутствует определение собственности, но в ст. 209 ГК РФ через понятие собственника трактуется смысловое содержание права собственности: «Собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом». Одновременно с этим п. 2 ст. 35 Конституции РФ гласит, что каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. Из смысла сказанного видно, что собственность не является имуществом, а представляет собой некое состояние или некий правовой режим, в котором находится такое имущество.
Для того чтобы понять сущность исследуемых понятий, обратимся к генезису происхождения их и употребления в русском языке и правовой лексике.
В начале XIX века в ходе масштабной систематизации законодательства значительное внимание уделялось укреплению права собственности. Так, ст. 420 т. X ч. 1. «Свод законов гражданских» Свода законов Российской Империи (далее - Свод законов) содержала определение права собственности: «Кто, быв первым приобретателем имущества, по законному укреплению его в частную принадлежность, получил власть в порядке гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться оным вечно и потомственно, доколе не передаст сей власти другому, или кому власть сия от первого приобретателя дошла непосредственно или через последующие передачи и укрепления: тот имеет на сие имущество право собственности» [9, с. 37-38]. Однако в примечании 1 к указанной статье дополнительно оговаривалось, что «собственностью часто в законах называется самое имущество, по праву собственности кому либо принадлежащее». Это свидетельствует о том, что еще в XIX веке в законодательной практике формально допускалось применение понятия «собственность» как минимум в двух значениях: значении вещи или имуще-
ства и «владении по праву». Причинами такого положения явилось, во-первых, отсутствие глубокой переработки законодательных актов, которые были включены в Свод законов. В результате чего использовались слабо согласованные между собой тексты законов, которые принимались в разное время и под влиянием старого аграрного уклада ведения хозяйства и с учетом национальных традиций владения имуществом. Во-вторых, существенное влияние оказало некорректное внедрение западной юридической терминологии в существовавшую правовую лексику. В этом смысле можно согласиться с выводами А. В. Зайкова при исследовании соотношения понятий «собственность» и «владение»: «...за время правления от Петра I до Николая I в России сформировалась новая юридическая лексика, одной из характерных черт которой является рыхлость, неопределенность и многозначность некоторых ключевых понятий» [6, с. 192-201].
В ст. 423 Свода законов устанавливается, что «право собственности есть полное, когда в пределах, законом установленных, владение, пользование и распоряжение соединяются с укоренением имущества в одном лице или одном сословии лиц, без всякаго постороннего участия» [9, с. 38]. Законодательное закрепление понятия «право собственности» в российской цивилистике стало трактоваться как «власть владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом», что в дальнейшем получило название «триады» правомочий. Впоследствии положения о содержании права собственности из Свода законов перешли в Гражданские кодексы 1922 и 1964 годов, а затем и в ГК РФ. Несмотря на традиционно господствующее положение такой позиции в гражданском праве, она на протяжении почти двух столетий подвергается критике со стороны правоведов, и это послужило основанием для многочисленных исследований. Изучению этой темы посвящены работы С. П. Архипова, А. А. Рубанова, А. Я. Рыженкова, К. И. Скловского, А. Е. Черноморец и других ученых.
Между тем одной из главных проблем триады, помимо количественного состава правомочий, является вопрос тождественности понятия собственности с зарубежными аналогами. Традиционный перевод слова «собственность» как property не является четким и равнозначным смысловым отражением. Так, например, во французском гражданском зако-
нодательстве по своему содержанию понятие собственности (франц. - la propriété, англ. -property) представляет собой совокупность двух правомочий - пользования и распоряжения. В ст. 544 Французского гражданского кодекса (1804 год) закреплялось: «Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом с тем, чтобы пользование не явилось таким, которое запрещено законами или регламентами» [4, с. 4-592]. Отличие от континентального права, к которому предпринимались попытки адаптировать русское, выдавалось за особый взгляд на проблему.
Таким образом, без анализа и систематизации исторического опыта и изучения особенностей происхождения феномена собственности как субъективного вещного права невозможно изучать современные теоретико-правовые и цивилистические аспекты развития института права собственности.
Само слово «собственность» как существительное происходит от прилагательного «собственное». Одним из наиболее ранних источников толкования является «Словарь Академии Российской» (1784-1794), согласно которому «собственный - принадлежащий кому-либо бесспорно по праву», а «собственность - то же, что собственно, по праву бесспорно кому принадлежит» [10, с. 398-399]. Во всех вариантах прослеживается ассоциативная взаимосвязь между собственностью и правом.
В свою очередь понятие «собственное» является производным от nui нет них из употребления в XVIII веке русских слов «собь», «собина». Согласно Толковому словарю живого великорусского языка В. И. Даля, «собь - все свое, имущество, животы, пожитки, богатство» [5, с. 253]. Собью или собиной называли все имущество и скот, принадлежащие одному человеку. Причем в большей мере не в понимании экономических отношений, подразумевающих имущество в качестве товара с некоторой оценочной стоимостью, который производится для обмена или преследования другой цели получения экономической выгоды. Собь рассматривалась не в качестве отдельного предмета потребления, а представляла собой нечто большее, индивидуальная значимость которого превышала вещные свойства имущества (продукта, предмета). Как правило, это обозначало «свой, собственный, родной». В этом смысле мы имеем дело не с присвоением или завладением каким-либо материальным предметом, а с духовным единением
человека с объектами окружающего мира, к которым он непосредственно причастен. К понятию соби В. И. Даль относил свойства нравственные, духовные и все личные качества человека: «Собь наша держится за любовь к миру и любовь к самому себе». А чрезмерное влияние относит к «дурным наклонностям, соблазнам, страстям»: «Собь человеческая строптиво упорствует в себялюбии и корысти» [5, с. 253].
Реализация «собственного» способствовала развитию творческих процессов в обществе, составляла немаловажную основу культурных отношений и традиций Российского государства в Средневековье. С учетом смыслов в русских говорах и диалектах к собине могло относиться, помимо нажитого имущества, и появление долгожданного ребенка, и наследство или приданное, и самостоятельно выкормленный теленок или обрабатываемый земельный участок, и имение как достояние. Иными словами, сущность соби составляло все то, что непосредственно входило в повседневную жизнь и заботы человека, живущего в России в Х1У-ХУШ веках. Ориентировочно в таких временных промежутках, по имеющимся документальным подтверждениям, употреблялись эти слова.
Примечательно, что в ходе толкования значений автор словаря задается вопросом: «Соб-ственый дом, свой дом (по какой причине мы свой заменили собственым? или это высокий слог?)». Далее замечает: «Слова собь, означающего личность, отдельность, самую суть человека, в словарях нет; мы пишем: собственный, собственность, собственник, вместо: свой, соби-на и собинник и пр., почему здесь стечение букв бств так полюбилось нам, не знаю. Собь и себе, собе, конечно, в связи» [5, с. 254]. Очевидно, что внимание автора привлекло витиеватое словообразование понятия «собственность», которое вполне логичным было бы заменить производными «собность» и «собиность», происходящими от слов «собь» и «собина».
Указанные слова чаще воспринимаются как синонимы, но при этом каждое имеет собственную отличительную характеристику. Собь - это физический предмет как часть материального мира, реально существующий и находящийся в зависимости от конкретного человека. Характеризуется понятием собности как способности человека самостоятельно приобретать господство над таким предметом (собью). На более обобщенном уровне восприятия, на уровне вещей, имущества возникает целесообразность
использования понятие собины. Собина - это вещь, принадлежащая какому-либо лицу. Такое явление характеризуется собинностью («соби-ностью» по В. И. Далю) - способностью лица совершать правомочные действия, направленные на приобретение господства над вещью.
Возможной причиной замены «собности» и «собинности» на «собственность» послужило, во-первых, исчезновение надобности в терминах «собник», «собинник», которые обозначали только физическое лицо, а также необходимость внедрения в научный оборот понятий новых субъектов гражданских правоотношений - организаций, хозяйственных объединений владельцев, компаний, корпораций, которые в XIX веке оформились в понятие юридического лица. Во-вторых, помимо понятия юридического лица, у которого отношения к совместному имуществу стали носить более дифференцированный характер, возникала потребность правового регулирования в обращении идеальных объектов прав собственности. Появление таких субъективных абстрактных понятий, которые не отражали предметность и представлялись в бестелесной форме, но могли иметь свое вещественное воплощение в объективной форме. К понятиям такого рода следует отнести, в первую очередь, объекты интеллектуальной собственности: это результаты творческой деятельности, объекты промышленной собственности, средства индивидуализации, информация или сведения, к примеру, понятие «доказательство», которое может быть вещественным. Обоюдное действие указанных причин предопределило трансформацию понятий «собность» и «собинность» в понятие «собственность» как опосредованную характеристику наличия у владельца прав на имущество или вещь. Вероятно, такие обстоятельства не были учтены В. И. Далем при истолковании понятия «собственность».
В Словаре Академии Российской, содержащем элементы этимологического словаря, слова группировались по общему корню, образуя разветвленные смысловые гнезда, что позволяло устанавливать происхождение слов. В соответствии с указанным словарем слова «себя», «особа», «собина» («собственно для себя накопленное, сбереженное» [10, с. 398]), «усобица», «особняк», «пособник», «способ», «собственность» считаются происходящими от единого корня. Несмотря на то, что слово «собь» в настоящее
время вышло из употребления, вместе с тем корень «соб» сохранился во многих словах и словосочетаниях, отражая различные стороны и оттенки по поводу имущества, находящегося в приватном владении. Например, понятие «подсобный» подразумевает «вспомогательный, предназначенный в помощь другому» [8, с. 559]; «особый», «обособленный» -«отдельный, независящий от других» [7, с. 392],
____ и ____ ^ 1 л
частный, приватный. В украинском языке, который имеет древнеславянское происхождение, слово «особа» переводится как отдельный человек, лицо, индивид, а местоимение «собт в русском языке звучит как «себе». Например, «придбав собт означает «приобрел себе», указывая на характер присвоения чего-либо в свою пользу, в свое владение.
Такое широкое распространение слов, происходящих и образованных от слова «собь», свидетельствует о его длительном пребывании в обиходе. Исходя из древности происхождения и понимания соби, позволительно выдвинуть как гипотезу или по-иному трактовать смысловое содержание слов «собор» и «соборность». Эти слова традиционно считаются происходящими от слова «сбор» и получили закрепление в русской религиозно-философской мысли (А. С. Хомяков, Вл. Соловьев, Н. Ф. Федоров, Е. Н. Трубецкой, И. В. Киреевский, П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев и другие). Концепция соборности была всесторонне развита, прежде всего, в первой половине XIX века, а понятие соборности стало одним из ключевых для славянофилов. При этом об искусственной религиозности значения соборности высказывал свои суждения и сам А. С. Хомяков, полагая, что «славянские просветители Кирилл и Мефодий для перевода греческого слова "кафолическая" (вселенская, всеобщая), избрали для определения "Церкви Христовой" именно слово "соборная"» [3, с. 449-450]. Из этого следует, что слово «соборность» имеет более древнее происхождение, если еще в IX веке оно было известно «славянским первоучителям». Доказывая, что соборность «типично русская черта, органичная часть русского национального самосознания, имеет своим истоком православие», тем не менее славянофилы отмечали, что «.. .зародилась она в Древней Руси еще раньше, ее корни восходят еще к восточнославянской общине - миру (или верви) и знаменитому русскому вече (вечевым сходам).» [3, с. 447].
Поэтому представляется возможным предположить, что слово «собор», возникшее до распространения христианства на территориях Древней Руси, образовалось от слияния двух других древнеславянских слов «собь» и «ор» (громкий крик, гам). Такое словообразование, по нашему мнению, соответствовало бы значению «провозглашение соби» и в эпоху безденежного обращения и зарождения рыночных отношений обозначало бы место, где происходил всеобщий (общинный) сход владельцев (собников, собинников) собственного продукта или товара для демонстрации или обмена. Не исключено, что это имело иное смысловое значение, относящееся к технике архаичного права в Древней Руси. Это факт публичного признания и бездокументарного закрепления вещи (имущества) за собой, своеобразного «права собственности» на свое достояние или свои достижения. Шумное урегулирование и решение, к примеру, земельных вопросов, в пределах одной или нескольких общин между собниками могло предопределить появление понятие «собор».
В дальнейшем, с появлением «писанного права» и иных форм гражданства, понятия «собор» и «соборность» постепенно утратили свой первоначальный смысл. Собь стала подразумевать личные вещи, личное имущество, полученные в результате собственной деятельности и принадлежащие одному человеку. С развитием торговых отношений, не в последнюю очередь с территориями мусульманского мира, слово «собор» как место сбора собственников имущества было вытеснено словом персидского происхождения «базар». С распространением православия под понятием собора подразумевался «особый статус христианского храма, присваиваемый обычно по причине к.-л. особенного его положения» [1, с. 776]. Обычно это был кафедральный храм, являющийся главным в округе или регионе. Помимо церковного значения, собором именовалось «собрание, заседание чинов от земли или духовенства для совету и решенья важных дел» [5, с. 142]. С середины XVI до конца XVII века название такого собрания носили Земские соборы. Понятие соборности, по мнению Г. А. Воробьева, стало представлять собой «христианский экзистенциальный идеал, отождествляемый с культурными традициями и обычаями русского народа, который реализовался в России в XУ-XУII вв. и стал формообразующей
основой для развития российской цивилизации» [2, с. 277].
Другим подходом к истолкованию происхождения понятия «собственность» является попытка объяснить его содержание через понятие «принадлежность». Принадлежность, зачастую являясь синонимом собственности, точно также имеет несколько значений и по содержанию представляет собой: 1) вещь, предмет; 2) существительное, которое описывает действие, а само слово образовано от глагола «принадлежать». Это подтверждается существующими версиями толкования собственности и наличием практически в каждом определении указания на то, что вещь «принадлежит лицу» («принадлежащая лицу», «является принадлежностью»). С. И. Ожегов, истолковывая собственность, определяет ее в двух значениях: «1. Имущество, принадлежащее кому-чему-н. 2. Принадлежность кого-чего-н. кому-чему-н.с правом распоряжения» [8, с. 766]. Большой юридический словарь более широко трактует: «Собственность - принадлежность материальных и духовных ценностей определенным лицам, юридическое право на такую принадлежность и экономические отношения между людьми по поводу принадлежности, раздела, передела объектов собственности» [1, с. 687].
Во всех дефинициях действие по значению глагола «принадлежать» должно именоваться как принадлежание, но обычно принято употреблять слово «принадлежность», что не приводит к его однозначному понимаю. Принад-лежание в качестве действия (процесса) выступает связующим звеном между вещью и лицом, а принадлежность отражает способность вещи принадлежать лицу. При этом вещь не действует самостоятельно, а исполняет ту роль, которая определена ей волей (мнением, желанием, представлением) человека как лица. Принадлежность является неким параметром, характеристикой осуществляемого действия, процесса. Следовательно, исходя из логики существующих определений, принадлежность вещи определяет человека как собственника. Утверждение «вещь принадлежит лицу», где «вещь» является подлежащим, «принадлежит» - сказуемым, «лицу» - дополнением, доказывает, что первопричиной и источником возникновения права собственности следует считать вещь, а лицо, к которому переходит вещь, имеет второстепенное значение. Если вещь не принадлежит человеку, и вопрос о собственнике
не должен возникать. Применительно к гражданскому праву, к общественным отношениям, которые характеризуются принадлежани-ем, следует отнести правоотношения, связанные с дарением, безвозмездной передачей, наследованием вещи (имущества) и т. п. Иными словами, в тех случаях, когда по воле стороннего лица (не лица, которое становится собственником) или в силу действующих правил или предписаний законодательства объект собственности переходит во владение субъекта, следует говорить о собственности и принадлежности как о тождественных понятиях. При этом лицо, становясь собственником, может не знать и не участвовать в процессе перехода права собственности. К тому же влияние со стороны получателя, как правило, должно носить индифферентный характер.
Однако постановка вопроса в ракурсе «собственность есть принадлежность» не охватывает все правоотношения, которые касаются возникновения права собственности. К тому же сделанные выводы противоречат смысловому содержанию соби как вещи или имущества, являющихся продолжением собственного «я» и достигнутых (полученных, созданных, произведенных) трудами и усилиями самого человека, и на этом основании обладающего ими, и считающего их своими, родными, или, как говорили в старину, собными (собинны-ми). К таким правоотношениям следует отнести общественные отношения, связанные с производством, приобретением, присвоением, завладением и пр., в которых человек действует инициативно и по своей воле или в силу исполнения предписаний, установленных законодательством. Последствием таких действий является изменение статуса человека, он становится собственником объекта собственности, его владельцем. Употребление понятия принадлежности в качестве ключевого слова в определении собственности в таком варианте (лицо принадлежит вещи, лицо есть принадлежность вещи) выглядит достаточно противоестественно, если не учитывать иносказательный смысл подобных утверждений. Указанные действия должны характеризоваться обладаемостью - способностью лица совершать действия по получению права на владение вещью (имуществом). Утверждение, что лицо обладает вещью, указывает на то, что источником возникновения собственности будет являться лицо, а вещь выступать лишь допол-
нением, то есть собственность без лица как характеристика взаимодействия не возникает.
Необычность такого словообразования наглядно показывает одну из важнейших причин трудности восприятия понятия «собственность» в виде способности действия. В современной повседневной разговорной речи очень часто становится нормой именовать одним и тем же словом и предмет (состояние), и действие, а также характеристику действия и само действие. Это не придает однозначности в понимании норм права, которые имеют в своем определении такие слова. В нашем случае наблюдаем, что слово «принадлежность» может обозначать зависимый предмет, а в другой ситуации - характеристику действия, процесса. При этом слово «принадлежание», которое должно обозначать действие, не употребляется. Противоположная ситуация со словом «обладание», которое может обозначать либо состояние, либо действие (процесс), а слово «обладаемость», отражающее характеристику такого действия, в речевом обороте не распространено.
Объединение принадлежности и обладае-мости как составных частей характеристики одного общего процесса в единое целое позволяет сформулировать принцип собственности в рамках установленного правопорядка. Собственность - способность владения вещами по основаниям принадлежности вещи лицу и (или) обладаемости лица вещью. Такое определение указывает, что не исключается одновременное существование условий принадлежности и обладаемости. При этом влияние одного параметра может быть более весомым по сравнению с другим. Собственность - характеристика взаимодействия не только между вещью и лицом, но и между лицом и вещью. Право собственности - установленное нормами права возможное поведение собственника по владению.
Полученные выводы не ставят под сомнение правильность определений собственности, содержащихся в толковых словарях, энциклопедиях и прочих источниках прошлых лет, а также источниках, считающихся доктри-нальными в настоящее время. Существующие в них дефиниции определяют принадлежность в значении вещи, либо как свершившийся факт, указывающий на зависимость вещи от лица, на их механическое соотношение, тогда как в рассмотренном аспекте речь идет о необходимости учета отправной точки происхождения
собственности. Такой подход дает основания говорить о собственности в более широком смысле как о дифференцированном результате двухсторонней зависимости между вещью и лицом, на основе взаимодействия как философской категории. Полученный итог следует признать более полно отражающим сущность понятия собственности.
Такой результат нельзя отнести к определению ни с точки зрения теории права, ни с точки зрения иной науки. Это, скорее, исходная теоретическая конструкция понятия собственности, указывающая на возникающие зависимости между лицом и вещью, которые имеют свое дальнейшее воплощение в различных видах общественных отношений. Для того чтобы получить структурированное определение собственности применительно к праву, необходимо ввести в формулу показатель (па-
Литература
1. Борисов А. Б. Большой юридический словарь. М., 2010.
2. Воробьев Г. А., Ковалев В. В., Самы-
раметр), который бы указывал на действие правового акта (договора, закона), установить формулы одновременного взаимодействия между вещью, лицом и правопорядком. Постановка такой задачи требует подробного изложения в рамках отдельной статьи, объем которой обусловлен факториальным увеличением количества случаев возникновения собственности. Если в плоскости взаимодействия «вещь - лицо» таких вариантов всего два (об-ладаемость и принадлежность), то с включением третьего элемента, который определяет действие права, количество комбинаций возрастает до шести. А до тех пор, пока правопорядок, установленный законом, будет неизменен или не подвержен вариациям, собственность должна трактоваться как зависимость от взаимодействия вещи и лица.
Bibliography
1. Borisov A. B. Large legal dictionary. Moscow, 2010.
2. Vorobiev G. A., Kovalev V. V., Samygin S. I.
гин С. И. Соборность в русской философии (onbiTConciliarity in Russian philosophy (the experience
типологизации подходов) // Национальное здоровье. 2018. № 1-2.
3. Вьюнов Ю. А. Концепт «русская соборность» как социокультурный феномен // Русский язык и культура в зеркале перевода. 2018. № 1.
4. Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона). М., 2012.
5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. 4-е изд., стер. М., 2007. Т. 4.
6. Зайков А. В. «Собственность» и «владение»: попытка историко-филологической интерпретации одного понятийного юридического парадокса // Вестник Гуманитарного университета. Серия «Право». 2002. № 1 (3).
7. Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. Русский толковый словарь. 4-е изд., стер. М., 1997.
8. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.
9. Свод законов Российской Империи: в 5 кн. / под ред. и с прим. И. Д. Мордухай-Болтовского. СПб., 1912. Кн. 3.
10. Словарь Академии Российской. СПб., 1794. Ч. У.
11. Трубецкой Е. Н. Лекции по энциклопедии права. М., 1917.
of typologizing approaches) // National health. 2018. № 1-2.
3. Vyunov Yu. A. The concept of «Russian sobornost» as a sociocultural phenomenon // Russian language and culture in the mirror of translation. 2018. № 1.
4. Civil code of France (Napoleon Code). Moscow, 2012.
5. Dal V. I. The explanatory dictionary of the living great Russian language: in 4 volumes. 4th ed., stereotype. Moscow, 2007. Vol. 4.
6. Zaikov A. V. «Property» and «ownership»: an attempt of historical and philological interpretation of a conceptual legal paradox // Bulletin of the Humanitarian University. Series «Right». 2002. № 1 (3).
7. Lopatin V. V., Lopatina L. E. Russian explanatory dictionary. 4th ed., stereotype. Moscow, 1997.
8. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Explanatory dictionary of the Russian language. Moscow, 1992.
9. The code of laws of the Russian Empire: in 5 books / ed. and with approx. I. D. Mordukhay-Boltovsky. St. Petersburg, 1912.
10. Dictionary of the Russian Academy. St. Petersburg, 1794. Part V.
11. Trubetskoy E. N. Lectures on the encyclopedia of law. Moscow, 1917.
