CC BY
31УДК 347.736.4
Пыльнев Юрий Алексеевич Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
Высшая школа государственного аудита
Россия, Москва Yurapylnev@gmail .com Pylnev Yury Lomonosov Moscow State University Higher School of Public Audit Russia, Moscow
К ВОПРОСУ О СУБОРДИНАЦИИ ТРЕБОВАНИЙ СУПРУГОВ В ДЕЛАХ
О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВЕ) Аннотация: в настоящей статье автором рассматриваются природа субординации требований кредиторов в делах о несостоятельности (банкротстве). Приводится действующее правовое регулирование механизма понижения очередности удовлетворения требований. Представлены некоторые теоретические вопросы и проблемы судебной практики применительно к возможности использования данной правовой конструкции в делах о банкротстве физических лиц, в частности, супругов.
Ключевые слова: институт несостоятельности (банкротства); аффилированные с должником лица; контролируемое банкротство; добросовестность; очерёдность удовлетворения требований кредиторов; субординация требований кредиторов.
ON THE ISSUE OF THE SUBORDINATION OF SPOUSES' CLAIMS IN
Annotation: in this article the author describes the nature of subordination of creditors' claims in bankruptcy cases. The current legal regulation of the mechanism
BANKRUPTCY
for lowering the priority of satisfaction of claims is introduced. Some theoretical questions and problems of judicial practice are introduced in relation to the possibility of applying this legal structure in bankruptcy cases of individuals, in particular, spouses.
Key words: bankruptcy, persons affiliated with the debtor, controlled bankruptcy, good faith, priority of satisfaction of creditors' claims, subordination of creditors' claims.
К сожалению, действующие институты отечественного законодательства о несостоятельности (банкротстве) в своём правоприменительном воплощении далеки от совершенства в обеспечении прав граждан и зачастую служат иным целям.
В этой связи примечателен новый правоприменительный подход, последовательно устанавливаемый актами Верховного Суда Российской Федерации (далее также - ВС РФ), по вопросам очередности удовлетворения требований кредиторов в делах о банкротстве физических лиц.
Прежде, чем перейти к анализу судебной практики, рассмотрим некоторые аспекты снятия корпоративной вуали в отечественном правопорядке.
Впервые юридическая конструкция снятия (прокалывания) корпоративной вуали (маски) начала использоваться в странах англосаксонской правовой системы [1, с. 191]. Данный механизм подразумевает отступление от принципа обособленности имущества юридического лица от имущества его бенефициаров, результатом чего становится возможной ответственность последних по обязательствам организации. Более буквально снятие корпоративной вуали рассматривается как раскрытие информации о конечных владельцах юридического лица, акценты восприятия которого смещены в пользу понимания его как юридической фикции. Рассматриваемая
конструкция сравнительно быстро распространилась в западных
241
правопорядках, а вследствие развития и усложнения экономических отношений в современной России получила правоприменительное воплощение и в отечественной практике.
По замечанию профессора И.С. Шиткиной [2, с. 9], механизм субординации требований аффилированных кредиторов, в том числе, контролирующих должника лиц (далее также - КДЛ) можно рассматривать как одно из проявлений российской рецепции идеи о снятии корпоративной вуали. Действительно, при выявлении недобросовестного поведения юридического лица в его взаимоотношениях с контрагентами у суда появляется задача по выявлению ответственных за деликтные действия организации.
Касательно судебного разбирательства в связи с банкротством среди типичных деликтов можно выделить: умышленное доведение организации до банкротного состояния, сокрытие финансовой отчётности и иной документации, всяческие случаи целенаправленного причинения вреда другим кредиторам. Отдельного упоминания заслуживают попытки дружественных должнику лиц искусственно увеличить объем кредиторской задолженности банкрота. Пусть даже такие действия не являются основанием для привлечения к имущественной ответственности, суду надлежит скептически отнестись к подозрительным сделкам должника и использовать правовые инструменты для предотвращения нанесения вреда добросовестным кредиторам. В частности, возможна субординация требований кредитора, то есть понижение очередности их удовлетворения по различным основаниям. Одно из обоснований использования описанного защитного механизма связано с тем, что часто бенефициары организаций маскируют корпоративные отношения под гражданско-правовые [3, с. 51]. К примеру, получило распространение финансирование деятельности юридического лица под видом договора займа.
Также проявлением процесса заимствования российской системой права
доктрины снятия корпоративной вуали стал механизм субсидиарной
ответственности контролирующих лиц, который в целом следует оценивать
242
положительно. Конечно, не все представители научного сообщества с этим согласны. К примеру, профессор Суханов Е.А. предостерегает от злоупотреблений таким исключением из принципа имущественной обособленности [1, с. 199], говоря об угрозе утраты сущности юридического лица как средства для ведения бизнеса от его имени.
Конечно, тематика субсидиарной ответственности не нова - за последние несколько лет накоплено большое количество полноценных исследований, подробно описывающих механизмы её применения. Однако интерес представляют последние тенденции в области правоприменения.
Между тем, в сравнительно недавнем времени в России утвердился институт потребительского банкротства [4, с. 410]. Так, действующим отечественным законодательством установлен «по умолчанию» режим совместной собственности супругов (п. 1 ст. 34) [5]. Из данного положения законодатель также выводит правило о солидарной ответственности по общим обязательствам (п. 2 ст. 45) [5]. В связи со спецификой как лично-семейных, так и имущественных отношений между супругами, суды, рассматривающие дела о банкротстве, столкнулись с рядом нетипичных вопросов.
В ситуации, когда один из супругов обанкротился, в силу закона (п. 7 ст. 213.26) общее имущество подлежит реализации [6], а доля супруга-банкрота включается в конкурсную массу. Указанное правило справедливо сформулировано законодателем, аналогичный механизм существует в исполнительном производстве. Однако из общей конструкции солидарных обязательств следует, что должник, погасивший требование кредитора в размере, превышающем его долю, получает право регрессного требования к содолжнику. Рассмотренное, как указал ВС РФ, применимо и к отношениям, возникающим в связи с несостоятельностью (банкротством) (п. 7) [7]. Таким образом, супруг, не пожелавший реализовывать общее имущество и погасивший солидарное обязательство, становится кредитором по отношению к супругу-банкроту.
И в этой связи возникает вопрос о необходимости субординации требований супруга, ставшего кредитором, по отношению к остальным кредиторам супруга-банкрота. Вообще существование института субординации, то есть понижения очерёдности требований контролирующих должника лиц (далее также - КДЛ), обусловлено тем, что КДЛ управляют риском банкротства должника с помощью контроля над ним [8, с. 20]. Конечно, такие лица вправе претендовать на прибыль в случае успеха, но вместе с тем они должны нести и риски убытков. Не секрет, что часто в экономическом обороте члены семьи участвуют и воспринимаются как единое целое [9, с. 80]. Поэтому представляется разумным в определенных случаях использовать рассмотренный механизм в отношении супругов.
Восприятие членов семьи как некой общности, связанной не только родственными, семейно-правовыми отношениями, но и как субъекта правоотношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством), уже формируется на уровне судебной практики. Подтверждает данный тезис позиция ВС РФ [10], благодаря которой стало возможным привлечение родственников к субсидиарной ответственности. Так, в одном из обособленных споров высшей судебной инстанцией сделан вывод о том, что жена и сыновья контролирующего должника лица были причастны к нанесению вреда организации.
Кроме того, пребывание лиц в браке даёт основания суду скептически отнестись к экономическим отношениям, возникающим между ними, является повод для установления аффилированности. В одном из дел о несостоятельности (банкротстве) юридического лица супругами была предпринята попытка обхода механизма субординации требований контролирующих должника лиц [11]. С помощью довольно сложной цепочки цессий, договоров купли-продажи долей между различными организациями и физическими лицами супруга приобрела права требования к должнику, собственником которого являлся её муж. Таким образом, денежные средства по
244
договору оказались фактически совместным имуществом лиц, а задолженность, как и банкротящаяся организация, им подконтрольными. Несмотря на то, что первая инстанция пришла к выводу об обоснованности заявления супруги о включении в реестр требований кредиторов, суды апелляционной и кассационной инстанций обратили внимание на создавшуюся ситуацию. Так, в силу создавшейся аффилированности в отношениях между супругами, а также предъявления требований фактически к друг другу, вышестоящие суда расценили, что рассматриваемые требования приобретали сугубо корпоративный характер, а поведение лиц является недобросовестным.
Также интерес вызывает обособленный спор по делу № А21-12155/2018 [12]. В нём поднимался вопрос субординации гражданина. Предпосылки состояли в том, что результате совершения нескольких цессий между физическими лицами права требования оказались у бывшей супруги должника. Именно она впоследствии обратилась с заявлением о включении в реестр кредиторов. Цепочка сделок выглядела довольно сомнительно, поэтому кассационная инстанция отменила акты нижестоящих судов, поддержавших включение требований, и вернула дело в первую инстанцию. Вышестоящий суд указал, что расторжение брака между супругами не исключает довод независимых кредиторов о том, что в период совершения рассмотренных сделок и перехода требований к супруге отношения между лицами носили характер аффилированности. Данное обстоятельство в свою очередь ставит под сомнение добросовестность поведения лиц, вступивших в указанные правоотношения, является поводом для проверки судами обоснованности и законности требований по повышенным стандартам доказывания.
Отметим, что отечественным правопорядком понижение очерёдности требований КДЛ предусмотрено в отношении юридических лиц [13]. Касательно возможности субординации в делах о банкротстве граждан в правовой доктрине ведутся споры. Неоднозначно решался этот вопрос и правоприменителем. К примеру, в обособленном споре по делу № А71 -
245
13545/2017 о несостоятельности (банкротстве) физического лица апелляционная инстанция оценивала доводы об аффилированности кредитора [14], супруги, к должнику через её мужа в разрезе необходимости субординации её требований. Так, арбитражный суд допускал в принципе возможность применения субординации требований в деле о банкротстве гражданина. Однако совсем недавно свою позицию высказал ВС РФ. В деле № А40-192270/2018 высшая судебная инстанция указала, что рассматриваемый механизм применим только в случае несостоятельности организаций [15].
Соответственно, в настоящий момент вопрос о субординации в делах о банкротстве граждан в судебной практике решён в пользу невозможности применения данного механизма. Тем не менее, аргументы, приводимые в правовой доктрине, требуют внимания. Действительно, члены семьи, в особенности супруги, в силу имеющихся личных и хозяйственных взаимоотношений способны оказывать на принятие решений друг друга значительное влияние. Так, нерешённым остается вопрос об обеспечении интересов внешних, независимых кредиторов.
Список литературы:
1. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право - М.: Статут, 2014.
456 с.
2. Шиткина И.С. Ответственность контролирующих должника лиц при несостоятельности (банкротстве) // Журнал «Хозяйство и право», № 8, 2017. С. 3-24.
3. Смирнов В.И., Меньшикова П.А. Особенности применения субординации требований кредиторов в процедуре банкротства Журнал «Арбитражный и гражданский процесс», № 3, 2020. С. 49-54.
4. Шерстобитов А.Е. Предпринимательское право: современный взгляд: монография, коллектив авторов / МГУ имени М.В. Ломоносова / отв. ред. С.А. Карелина, П.Г. Лахно, И.С. Шиткина. М.: Юстицинформ, 2019. - 600 с.
246
5. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223 -ФЗ // Собрание законодательства РФ от 1 января 1996 г. № 1, ст. 16.
6. Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 № 127-ФЗ // Собрание законодательства РФ от 28 октября 2002 г. № 43, ст. 4190.
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от «25» декабря 2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» - Режим доступа URL: https://www.vsrf.ru/documents/own/27539/ (дата обращения: 05.07.2022).
8. Мифтахутдинов Р.Т., Шайдуллин А.И. Понижение в очередности (субординация) требований контролирующих должника или аффилированных с ним лиц в российском банкротном праве. // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. Приложение к Ежемесячному журналу. 2020. № 9. Специальный выпуск. С. 3-136.
9. Ломакина П.А. Правовое регулирование общих обязательств супругов: диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.03 [Место защиты: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ]. - Москва, 2021. - 193 с.
10. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от «23» декабря 2019 года № 305-ЭС19-13326 по делу № А40-131425/2016 -Режим доступа URL: https://www.vsrf.ru/stor_pdf_ec.php?id=1848340 (дата обращения: 05.07.2022).
11. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от «15» ноября 2019 года № Ф09-8068/17 по делу № А07-537/2016 Режим доступа URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/de73e465-581a-4480-82e2-79d8dc898fb0/f16a3437-3657-4a84-a5c3-f553e39ddbc3/A07-537-
2016_20191115_Reshenija_i_postanovlenija.pdf?isAddStamp=True (дата
обращения: 05.07.2022).
12. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от «24» марта 2020 года по делу № А21-12155/2018 Режим доступа URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/b6d99a3c-bad0-4f69-9aa3-6f94fd16d00d/f0c9bc5f-a1be-408f-be74-c2aa6fac 1 e3 8/A21-12155-
2018_20200324_Postanovlenie_kassacionnoj_instancii.pdf?isAddStamp=True (дата обращения: 05.07.2022).
13. «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ «29» января 2020 года) - Режим доступа URL: https://www.vsrf.ru/documents/all/28682/ (дата обращения: 05.07.2022).
14. Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от «22» октября 2020 года № 17АП-12846/2019(3)-АК по делу № А71-13545/2017 Режим доступа URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/6eaa72e3-fa92-42cd-af2c-a8a4506cbf5d/9bc9d218-f0b 1 -4558-8053-f4c507d88f69/A71-13 545-
2017_20201023_Reshenij a_i_postanovlenij a.pdf?isAddStamp=True (дата
обращения: 05.07.2022).
15. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от «29» июня 2021 года № 305-ЭС20-14492 (2) по делу № А40-192270/2018 -Режим доступа URL: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/27d0a658-0c1c-45b7-8319-2827e7ad85de/11 f44d39-eb2a-4f2c-9028-48a1fac02c4a/A40-192270-2018_20210629_0predelenie.pdf?isAddStamp=True (дата обращения: 05.07.2022).
