CC BY
76
УДК 343.13
Царева Юлия Викторовна Tsareva Yuliya Viktorovna
адъюнкт адъюнктуры
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) post-graduate student
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: [email protected]
К вопросу о субъектах, правомочных возбуждать перед судом ходатайство об избрании залога
On the question of the subjects eligible to initiate before the court a petition on the election pledge
В настоящей статье анализируется круг субъектов, правомочных инициировать перед судом процесс избрания залога, и выявляется ряд процессуальных аспектов, препятствующих реализации указанного права отдельными из них. Также автором предлагается усовершенствовать положения статьи 106 УПК РФ, разделив понятия залогодателя и субъекта, правомочного возбуждать соответствующее ходатайство.
Ключевые слова: мера пресечения, залог, субъект, ходатайство, право, коллизия.
This article analyzes the scope of entities eligible to initiate before the court collateral selection process, and identifies a number of procedural issues that prevent, according to the author, to realize this right to individual ones. The author also proposes to improve the provisions of article 106 of the Code, the concept of dividing the pledger and the entity authorized to initiate a petition.
Keywords: preventive measure, bail, subject, petition right, collision.
Российское уголовно-процессуальное законодательство в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права (ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах [1], ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [2]) предоставляет право каждому, кто лишен свободы или ограничен в ней в результате заключения под стражу, на применение в отношении него залога или иной более мягкой меры пресечения.
В современных условиях развития институтов отечественного уголовного судопроизводства значительное внимание уделяется приоритету защиты и обеспечения прав личности. Демократизация и гуманизм — ключевые принципы совершенствования уголовно-процессуальных норм, регулирующих в числе прочего и сферу применения мер пресечения. В этой связи заметно возрастает актуальность тех из них, что не ограничивают свободу подсудимого. Одной из таких мер пресечения является залог.
На его значимость уже неоднократно обращалось внимание на высшем государственном уровне. Так, в послании Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию 2015 года указано, что «в ходе следствия по экономическим составам помещение под стражу нужно использовать как крайнюю меру, а применять залог, подписку о невыезде, домашний арест. Роль правоохранительной, судебной системы состоит в том, чтобы оградить экономику, граждан от мошенничества и преступников и защитить права, собственность, достоинство всех, кто соблюдает закон...» [3].
Об этом же фактически говорится в официальном выступлении главы государства 23 марта 2016 года на заседании коллегии Ге -неральной прокуратуры Российской Федерации, где В.В. Путин подчеркнул: «Генеральной прокуратуре вместе с другими структурами, и прежде всего Верховным судом, Следственным комитетом, МВД России, необходимо провести тщательный анализ ситуации в сфере уго-
ловного преследования предпринимателей за преступления экономической направленности, выработать единое понимание при принятии решений о возбуждении уголовных дел, применении мер пресечения» [4].
Указанная позиция, не раз озвученная на высшем государственном уровне, а также наметившиеся тенденции гуманизации действующего уголовно-процессуального закона, на наш взгляд, могут свидетельствовать только об одном — о необходимости закрепления на законодательном уровне положений, описывающих залог как реальную альтернативу заключению под стражу или домашнему аресту.
Процессуальный порядок применения меры пресечения в виде залога как и любой уголовно-процессуальный институт несовершенен. Путей его совершенствования предлагают много. Нам бы хотелось остановиться только на одном вопросе. Речь пойдет о субъектах, которые могут инициировать перед судом избрание данной меры пресечения.
Смысл положений, закрепленных в частях 2, 7 статьи 106 УПК РФ, части 5 статьи 107 и частях 3, 7.1 статьи 108 УПК РФ, позволяет трактовать указанных субъектов следующим образом.
Во-первых, о применении залога вправе ходатайствовать следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора. Это вытекает из положений части 3 статьи 108 УПК РФ, к которой нас отсылает посвященная залогу статья 106 УПК РФ, говоря о порядке избрания рассматриваемой нами меры пресечения.
Право подобной инициативы у указанных должностных лиц подтверждается пунктом 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» [5].
Во-вторых, решение о применении залога может быть принято судом по собственной инициативе, по результатам обсуждения в судебном заседании возможности применения меры пресечения, альтернативной заключению под стражу или домашнему аресту.
Так, согласно части 5 статьи 107 и частям 3, 7.1 статьи 108 УПК РФ в случае отказа суда удовлетворить ходатайство следователя (дознавателя) об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого заключения под стражу или домашнего ареста, судья по своему усмотрению вправе применить к нему меру пресе-
чения в виде залога, если на то имеются установленные законом основания и суд примет во внимание обстоятельства, предусмотренные статьей 99 УПК РФ.
В-третьих, об избрании залога перед судом может ходатайствовать сторона защиты (подозреваемый, обвиняемый, защитник) либо другое физическое или юридическое лицо. Эти положения, как известно, прямо закреплены в уголовно-процессуальном законе (ч. 2 ст. 106 УПК РФ), а также не оставлены без внимания в указанном выше постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
Принимая во внимание существующую следственно-судебную практику, справедливо будет отметить, что эта группа субъектов, как правило, возбуждает перед судом ходатайство об избрании залога в качестве альтернативы ранее заявленного следователем или дознавателем ходатайства об избрании более строгой меры пресечения — заключения под стражу или домашнего ареста. Как гласит уголовно-процессуальный закон, заявленное в таком случае ходатайство стороны защиты о применении залога будет в той же степени обязательно для суда, что и ходатайство следователя о применении иной меры пресечения.
Здесь вновь обратимся к пункту 49 ранее названного постановления Пленума Верховного Суда РФ: «...исследование судом фактических и правовых оснований для избрания залога должно осуществляться в условиях состязательности и равноправия сторон с обеспечением подозреваемому, обвиняемому возможности довести до суда свою позицию, в частности о виде и размере залога».
Однако спорным остается следующий момент: заключительные положения части 2 статьи 106 УПК РФ, по нашему мнению, можно смело трактовать как наличие у стороны защиты возможности для направления в суд ходатайства о применении залога по собственной инициативе в любой момент производства по уголовному делу, независимо от того, направлено ли стороной обвинения в суд «более суровое» ходатайство или нет.
В этой связи вполне справедливо возникает вопрос, обладает ли сторона защиты инициативой заявить подобное ходатайство не в качестве альтернативы позиции следователя о необходимости заключения лица под стражу, а в качестве самостоятельной и независимо существующей. И если да, какова процедура заявления защитой такого ходатайства, какие требования закон к ней предъявляет и как осуществляется его
рассмотрение в судебном заседании. Сейчас нам видится, что ответы на них должны быть освещены в отдельно взятой статье.
И, наконец, в-четвертых, субъектом инициирования залога может стать прокурор. Поясним, в каких случаях это может быть.
Предположим, что дознаватель с согласия прокурора или следователь с согласия руководителя следственного органа возбуждает перед судом ходатайство о заключении подозреваемого (обвиняемого) под стражу.
Не будет ошибочным суждение о том, что в первом случае обращение в суд об избрании залога инициирует прокурор, во втором — инициатива исходит от руководителя следственного органа. Но в соответствии с частью 6 статьи 108 УПК РФ, независимо от того, кем из перечисленных участников подано ходатайство об избрании ареста, прокурор (либо по его поручению лицо, возбудившее ходатайство) обязан обосновать его в суде, или, если хотите, поддержать его. Но будут ли отличаться процессуальные формы участия прокурора в судебном заседании в том и в другом случае? Безусловно, они будут различны.
Первую форму, когда на аресте настаивает дознаватель, мы отнесем к традиционным, поскольку прокурор в соответствии с УПК РФ обосновывает ходатайство, им же инициированное. Вторую форму назовем нетрадиционной, поскольку прокурор, вступая в судебный процесс, инициированный другим участником уголовного судопроизводства — руководителем следственного органа, «вынужден» поддержать его ходатайство, несмотря на, возможно, диаметрально противоположную позицию по данному вопросу.
Попробуем разобраться, чем же руководствуется прокурор при его несогласии с ходатайством следователя, и в каких случаях он может инициировать перед судом процедуру избрания иной меры пресечения.
Итак, если все-таки такая ситуация возникает, применению подлежит ведомственный нормативный акт, а именно приказ Генеральной прокуратуры РФ от 2 июня 2011 года № 162 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия», пункт 1.6 которого указывает, что прокурор осуществляет надзор за законностью и обоснованностью избрания меры пресечения, и в обязательном порядке оформляет письменное заключение об обоснованности заявленного ходатайства, согласовывая таковое с соответствующим руководителем
либо его заместителем [6]. Наличие в ведомственном приказе подобного положения свидетельствует о праве прокурора в случае его несогласия с позицией следственных органов по вопросу законности и обоснованности заявленного ими ходатайства его отклонить и выступить с самостоятельной более обоснованной инициативой.
Итак, мы вплотную подошли к правомочию прокурора инициировать перед судом избрание меры пресечения в виде залога. Процедура избрания залога по инициативе прокурора такова. Сначала суду следует получить согласие залогодателя и обвиняемого на применение залога, сообщив им о его сущности и цели, виде и размере, а также правовых последствиях. Предмет залога под протокол передается залогодателем в орган предварительного расследования, деньги вносятся на депозитный счет органа дознания или предварительного следствия. Далее сторона обвинения возбуждает перед судом ходатайство об избрании данной меры пресечения в порядке, предусмотренном частями 3 и 4 статьи 108 УПК РФ. Прокурор обязан непосредственно принять участие в судебном заседании при рассмотрении данного ходатайства, пользуясь полномочиями, предусмотренными пунктом 8 части 2 статьи 37 УПК РФ.
Далее нам хотелось бы обратить более пристальное внимание на отдельные положения статьи 106 УПК РФ, регламентирующие перечень лиц, наделенных искомым правом, и особо отметить найденные нами несовершенства и коллизии.
Но перед этим, предлагаем обратить ваше внимание на положения проекта (№ 446219-5) федерального закона «О внесении изменений в статью 106, статью 107, статью 118 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [7], внесенного на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания РФ 27 октября 2010 года депутатами от партии «Единая Россия» В.С. Груздевым и А.Г. Назаровым. Данный законопроект, не получив поддержки Правительства Российской Федерации при его рассмотрении в Государственной Думе, принят не был.
Но его авторы непреклонны в своем мнении о том, что действующее законодательство не позволяет расширить сферу применения такой альтернативной заключению под стражу меры пресечения, как залог в связи с отсутствием четкого разграничения оснований для избрания указанных мер пресечения. И мы позволим себе с ними согласиться.
В своем законопроекте депутаты-единорос-сы предлагают устранить данную правовую коллизию, исключая возможность избрания залога по тем же основаниям, что и заключение под стражу.
Часть 2 статьи 106 УПК РФ авторы законопроекта предложили усовершенствовать следующим образом. По их мнению, ходатайствовать об избрании залога помимо следователя и дознавателя вправе подозреваемый либо обвиняемый, только в отношении которого заявлено ходатайство об избрании заключения под стражу, или иное лицо, желающее внести залог за этого подозреваемого или обвиняемого. При этом ходатайство подозреваемого, обвиняемого или иного лица о применении залога должно рассматриваться и разрешаться в одном производстве что и ходатайство следователя (дознавателя) об избрании в отношении этого же подозреваемого, обвиняемого заключения под стражу или домашнего ареста.
Такая позиция авторов, на наш взгляд, вносит большую ясность в понимание процессуального порядка избрания залога по ходатайству стороны защиты, поскольку законопроект конкретизирует условия, при которых оно может быть заявлено — только в качестве альтернативы направленному следователем (дознавателем) ходатайству об избрании ареста.
Как нам кажется, отсутствие в действующем законе указанных положений препятствует правильной интерпретации установленной законодателем концепции применения залога в качестве меры пресечения. Дополнение ими статьи 106 УПК РФ может сыграть немаловажную роль для разрешения трудностей в правоприменительной деятельности лиц, ведущих процесс.
В формулировку части 3 статьи 108 УПК РФ авторы законопроекта предложили внести положения о необходимости наделения субъектов, перечисленных в части 2 (за исключением должностных лиц, ведущих процесс), правом на последующее обращение в суд с целью изменения ранее избранной меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста. При этом первоначальное и последующее ходатайства не должны рассматриваться одним и тем же судьей.
Напомним, что действующий уголовно-процессуальный закон в части 8 статьи 106 устанавливает лишь наличие возможности внесения залога вместо ранее избранной меры пресечения, не раскрывая процессуальных аспектов реализации данной процедуры.
Итак, как мы видим, «новый» законопроект подробно регламентирует процедуру избрания залога, инициированного стороной защиты, что, как известно, отсутствует в действующем законе. По нашему мнению, внесение в УПК РФ изменений, предусмотренных данным законопроектом, позволило бы не только упростить процедуру применения норм статьи 106, но и расширить ее практическую значимость.
Отталкиваясь от данного законопроекта и продолжая вести разговор о субъектах, правомочных возбуждать перед судом ходатайство об избрании залога, нельзя поспорить с мнением Р.З. Шамсутдиновой и Ф.А. Абашевой о том, что действующие положения части 2 статьи 106 УПК РФ создают ряд процессуальных проблем, связанных с применением меры пресечения в виде залога [8].
Так, в данной норме закона указано, что возбуждать перед судом ходатайство об избрании залога помимо подозреваемого и обвиняемого может любое другое физическое или юридическое лицо. Из этого вытекает, что законодатель предоставляет право заявлять ходатайство о применении данной меры пресечения неопределенному кругу лиц, в том числе выходящему за рамки участников уголовного процесса. При этом в законе абсолютно отсутствуют какие-либо разъяснения о процедуре заявления указанными лицами самого ходатайства, что, по нашему мнению, является в корне неправильным, поскольку несовершенство существующей законодательно установленной нормы порождает непреодолимые трудности в ее применении.
Мы полагаем, что внесение изменений в статью 106 УПК РФ является чрезвычайно необходимым условием.
Нам они видятся следующими. В первую очередь, законотворцу требуется разделить такие понятия, как субъект, обладающий правом заявлять ходатайство о применении залога, и субъект, имеющий право вносить или передавать залог (он же залогодатель). Для этого в статье 106 УПК РФ необходимо закрепить положения о том, что ходатайствовать о применении залога вправе только непосредственные участники уголовного судопроизводства, ограничив тем самым круг участников стороны защиты подозреваемым, обвиняемым и защитником, а вносить или передавать залог могут как участники уголовного процесса, так и любое другое физическое или юридическое лицо.
В продолжение этой мысли подчеркнем, что часть 6 статьи 106 УПК РФ предусматри-
вает обязанность следователя или дознавателя разъяснять залогодателям, не являющимся участниками уголовного процесса, существо подозрения, обвинения, в связи с которыми избирается залог, а также связанные с ним обязательства и последствия их нарушения.
Однако такое положение явным образом противоречит части 2 статьи 161 УПК РФ, которая предусматривает, что следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного процесса о недопустимости разглашения «тайны» предварительного расследования, о чем у них берется подписка, предупреждающая об уголовной ответственности по статье 310 УК РФ. Следовательно, физические или юридические лица, не относящиеся к участникам уголовного судопроизводства, не могут об этом предупреждаться, и с них не может быть истребована такая подписка. Поэтому даже в случае разглашения ими данных расследования, они не смогут быть привлечены к уголовной ответственности.
Дабы разрешить имеющееся противоречие, считаем, что из части 6 статьи 106 УПК РФ следует исключить положения, требующие разъяснения залогодателям, не являющимся участниками процесса, существа подозрения (обвинения), оставив неизменными положения о разъяснении им обязательств избрания залога и последствий их невыполнения.
Обсуждение выбранной нами тематики хочется закончить следующим выводом. В настоящей статье мы проанализировали положения, регламентирующие применение залога как меры пресечения, и с учетом законодательной классификации участников процесса выделили субъектов, правомочных возбуждать ходатайство об избрании залога. Мы указали на необходимость легального разделения таких понятий, как залогодатель и лицо, имеющее право возбуждать указанное ходатайство, а также выявили несовершенства отдельных положений статьи 106 УПК РФ, предложив пути их устранения. Это, на наш взгляд, позволило бы предотвратить появление ряда процессуальных трудностей при применении указанной нормы закона.
Примечания
1. Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200А Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 г URL:http:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/ pactpol.shtml
2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.) (с изм. от 13.05.2004). Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
3. Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 3 декабря 2015 г // Российская газета. 2015. 3 декабря.
4. Выступление Президента РФ В.В. Путина на заседании коллегии Генеральной прокуратуры РФ 23 марта 2016 г. URL:http://onf.ru/2016/03/23/putin-vystupil-na-zasedanii-kollegii-genprokuratury-rf/
5. Российская газета. 2013. 27 декабря.
6. Законность. 2011. № 11.
7. URL: https://www.lawmix.ru/lawprojects/993
8. Шамсутдинова Р.З., Абашева Ф.А. Процессуальные проблемы применения меры пресечения в виде залога в уголовном судопроизводстве // Вестник Удмуртского университета. 2013. № 2—3.
Notes
1. International covenant on civil and political rights. Adopted resolution 2200A of the UN General Assembly on December 16, 1966 URL: http://www.un.org/ru/docu-ments/decl_conv/conventions/pactpol.shtml
2. The Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms (concluded in Rome on 4 November 1950) (rev. on 13.05.2004). Access from the reference legal system «ConsultantPlus».
3. Address by the President to the Federal Assembly of the Russian Federation on December 3, 2015 // Ros-siyskaya gazeta. 2015. December 3.
4. Address by the President of the Russian Federation V.V. Putin at the session of the General prosecutor>s office March 23, 2016. URL: http://onf.ru/2016/03/23/ putin-vystupil-na-zasedanii-kollegii-genprokuratury-rf/
5. Rossiyskaya gazeta. 2013. December 27.
6. Legality. 2011. № 11.
7. URL: https://www.lawmix.ru/lawprojects/993
8. Shamsutdinova R.Z., Abasheva F.A. Procedural problems of application of a preventive measure in the form of bail in criminal proceedings // Bulletin of Udmurt university. 2013. № 2—3.
