CC BY
238
8.16. К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ НОРМЫ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА
Головастова Юлия Александровна, канд. юрид. наук. Должность: заведующая кафедрой. Место работы: Московский Университет им. СЮ. Витте. Филиал: Рязанский филиал. Подразделение: кафедра правовых и гуманитарных дисциплин. E-mail: [email protected]
Аннотация: Статья посвящена актуальному направлению юридической науки - структурным элементам нормы уголовно-исполнительного права. В статье доказывается, что для обоснования модернизации развития уголовно-исполнительного права как отрасли российского права важно правильно понимать ее структурный элемент - норму права.
Обсуждаются вопросы о внутреннем строении нормы уголовно-исполнительного права с учетом специфики многослойных уголовно-исполнительных правоотношений и широкого спектра ее источников.
Ключевые слова: уголовно-исполнительное право как отрасль российского права; норма уголовно-исполнительного права; структура уголовно-исполнительного права; источники уголовно-исполнительного права.
ON THE STRUCTURE OF THE CRIMINAL-EXECUTIVE LAW
Golovastova Julia Alexandrovna, PhD at law. Position: Head of chair. Place of employment: Moscow University named after S.Yu.Witte. Branch: Ryazan branch. Department: legal and humanitarian disciplines chair. E-mail: [email protected]
Annotation: The article is devoted to the actual direction of legal science-structural elements of the criminal-executive law. The article proves that in order to justify the modernization of the development of criminal-executive law as a branch of Russian law, it is important to understand its structural element-the rule of law.
The article discusses the internal structure of the criminal-executive law, taking into account the specifics of multilayer criminal-executive legal relations and a wide range of its sources.
Keywords: criminal-executive law as a branch of Russian law; rule of criminal-executive law; structure of criminal-executive law; sources of criminal-executive law.
По вопросу о структуре нормы права в юридической науке ведется существенная полемика. Большинство российских ученых справедливо считают, что нормы права и статьи нормативно-правового акта разнопорядковые нетождественные понятия. Вместе с тем, рассматривая структуру правовой нормы, ряд авторов не проводят существенных различий между структурой правовой нормы и структурой статьи нормативного акта. Эту позицию можно найти и в литературе по уголовно-исполнительному праву[5, с. 20-21; 16, с. 99]. Т.В. Кленова, обоснованно критикуя представленные взгляды на понимание структуры нормы права, пишет: «Подобные определения структуры правовых норм методологически ошибочны. Структура законодательного материала не может предопределять структуру выраженных в нем норм. Законодательство и право (аналогично статьи закона и правовой нормы) соотносятся по схеме: форма и содержание, и именно содержание в данном соотношении является первичным» [9, с. 246-247]. Используя методологический прием от общего к частному, мы можем признать, что
действительно, наблюдается существенная разница между структурой нормы уголовно-исполнительного права и структурой статьи нормативно-правового акта. Предназначение любой нормы права состоит в регулировании общественных отношений, составляющих предмет конкретной отрасли права, существование статьи нормативно-правового акта обуславливается правилами законодательной техники[8, с. 35; 9, с. 247].
Представители первого направления полагают, что внутреннее строение нормы права представлено тремя элементами: гипотезой, диспозицией, санкцией[3, с. 215-218; 11, с. 340-343; 17, с. 61-73; 22, с. 443; 27, с. 273; 28, с. 392; 34, с. 37;]. Следует признать, что подавляющая часть ученых в области уголовно-исполнительного права к проблеме структуры нормы уголовно-исполнительного права подходят, руководствуясь трехэлементной концепцией. В литературе по уголовно-исполнительному праву отмечается, что элементы - гипотеза, диспозиция, санкция, свойственны, в том числе, норме уголовно-исполнительного права[14, с. 35-41; 24, с. 12-15; 25, с. 138; 31, с. 30]. Указанные ученые исходят из тождества логической и юридической нормы права.
Представители второго направления выделяют в структуре нормы права два элемента в различных вариациях: гипотеза и диспозиция, гипотеза и санкция, диспозиция и санкция[29, с. 217-219; 33, с. 41-49]. В свое время подобные взгляды разделял Н.М. Корку-нов. Так, ученый не рассматривал санкцию правовой нормы в качестве структурного элемента[13, с. 162].
Некоторые современные исследователи в области отраслевых наук поддерживают идеи двухэлементной структуры нормы права. По мнению Е.И. Козловой, с учетом специфики в структуре норм конституционного права содержится гипотеза и диспозиция, и только в редких случаях - санкция[10, с. 35]. Н.Г. Кадников, рассматривая внутреннее строение норм Особенной части УК РФ, приходит к выводу, что она состоит из диспозиций и санкций[30, с. 32-33]. В уголовно-исполнительной отрасли права также можно встретить последователей двухэлементной концепции. В частности, О.В. Бочарова указывает, что для всех норм уголовно-исполнительного права установлена единая гипотеза, выраженная в ст. 7 УИК РФ [5, с. 20-21].
Согласно третьего подхода в структуре нормы права выделяют четыре элемента. Например, В.Н. Протасов, помимо гипотезы, диспозиции, санкции, выделяет дополнительный элемент - указание на условия действия санкции[23, с. 174]. А.Г. Братко полагает, что гипотеза содержит два элемента: гипотезу диспозиции (гипотезу запрета) и гипотезу санкции[6, с. 29]. Среди ученых в области отраслевых наук приверженцами че-тырехэлементной концепции структуры нормы права являются Ю.В. Грачева, Г.О. Петрова[7, с. 22-39; 19, с. 145-169].
Сторонники «смешанного» компромиссного подхода, рассматривают вопросы структуры норм права с точки зрения существования логической и юридической нормы права [1, с. 39-43; 15, с. с. 11-25]. По мнению С.С. Алексеева для норм-предписаний характерна двухэлементная структура, в логических нормах права - трехэлементная структура[1; с. 39-43].
Наконец, согласно пятому подходу структура нормы права разнопланова и может состоять как из одного, так и из иного количества элементов. В частности, А.В. Поляков подчеркивает, что структура нормы права зависит от ее конкретного функционального назначения^; с. 409]. В науке уголовно-исполнительного пра-
ва указанный подход разделяет В.Б. Малинин. Ученый пишет: «В уголовно-исполнительном законодательстве практически нет норм, имеющих все три элемента в чистом виде. В тексте большинства норм уголовно-исполнительного законодательства невозможно найти гипотезу. Как правило, нормы уголовно-исполнительного права состоят из диспозиции. Иногда часть диспозиции выносится за пределы нормативных актов, например в приложение к нормативным актам. Существуют нормы, не имеющие ни одной их этих трех элементов. Это нормы, формирующие общие положения ...» [16; с. 99].
На наш взгляд, рассмотренный плюрализм подходов к определению структуры нормы права объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, смысловым пониманием структуры нормы права, выделением «логической», «юридической» нормы права. Здесь уместно привести емкое высказывание В.П. Коняхина на существующую проблему: «В этой связи нельзя смешивать проблемы структурирования реальных уголовно-правовых норм и тех предписаний, из которых они складываются, поскольку существование последних есть следствие формального закрепления первых в кодифицированном законе» [12; с. 239]. Полагаем, что отмеченная проблема В.П. Коняхиным в должной мере относится, в том числе, к отрасли уголовно-исполнительного права. Во-вторых, отождествлением категорий «норма права» и «статья нормативного акта».
Представляется, что наиболее научно обоснованной и предпочтительной является концепция трехэлементной структуры нормы уголовно-исполнительного права. Сказанное объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, любой элемент нормы уголовно-исполнительного права рассматривается как ее составная часть. Во-вторых, она удобна для правоприменителей, поскольку позволяет моделировать единую норму уголовно-исполнительного права.
На наш взгляд, норма уголовно-исполнительного права имеет трехэлементную структуру, хотя, несомненно, она не всегда очевидна. Вместе с тем, она может быть выведена логическим путем из источников уголовно-исполнительного права. Мнения ученых о двухэлементной структуре нормы права, представляются спорными. Авторы в этом случае ошибочно ограничивают норму права двумя элементами, не проводя существенных различий между статьей нормативного акта и нормой права. В подавляющем большинстве случаев недостающие элементы нормы уголовно-исполнительного права логически выводятся из источников уголовно-исполнительного права в силу цельности, единства, системности, взаимосвязанности, образующих ее составных частей[20; с. 84-85].
Норма уголовно-исполнительного права обладает целостностью применительно к неделимости трех взаимосвязанных элементов: гипотезы, диспозиции, санкции. Полагаем, что трехэлементная концепция отражает как целевое, так и функциональное назначение нормы уголовно-исполнительного права. Изъятие любого элемента (гипотезы, диспозиции, санкции) будет способствовать тому, что нормы уголовно-исполнительного права потеряют как истинный смысл, так и назначение.
Действительно, достаточно редко можно встретить в чистом виде в одной статье или части статьи одновременно гипотезу, диспозицию и санкцию. Так, например, в ч. 2 ст. 127 УИК РФ можно обнаружить все структурные части нормы уголовно-исполнительного
права, регулирующей право осужденного на ежедневную прогулку, отбывающего пожизненное лишение свободы. Для деятельности правоприменителей рассмотренный вариант законодательного оформления структуры единой нормы уголовно-исполнительного права является самым простым и ясным способом для уяснения ее смысла.
Тем не менее, структура единой нормы уголовно-исполнительного права чаще всего не совпадают со структурой статьи УИК РФ. Эти разночтения могут быть сведены к следующим: статья УИК РФ содержит один элемент нормы уголовно-исполнительного права (общая гипотеза в ст. 7 УИК РФ); статья УИК РФ либо ее часть содержит часть одного из элементов нормы уголовно-исполнительного права (часть диспозиции в ч. 1 ст. 82 УИК РФ, рассматривающая в качестве связки к ст. 90-97 УИК РФ); единая норма уголовно-исполнительного права содержится в нескольких статьях УИК РФ (применение воспитательной работы в отношении осужденных к лишению свободы: гипотеза в ст. 9 УИК РФ; диспозиция в ст. 109, 110, 111 УИК РФ; общая санкция в ст. 113 УИК РФ); одна статья УИК РФ (часть статьи) содержит гипотезу или диспозицию, общую для многих норм уголовно-исполнительного права (общие гипотезы - ст. 7 УИК РФ, ч. 2, 3 ст. 9 УИК РФ, ч. 11. ст. 12 УИК РФ, ч. 1, 2 ст. 116 УИК РФ, где раскрывается понятие злостного нарушителя порядка отбывания наказания); общие диспозиции - в ч. 1 ст. 82 УИК РФ законодателем формулируется понятие режима отбывания наказания; одна статья УИК РФ или часть статьи содержит общую санкцию для многих норм уголовно-исполнительного права (например, в ч. 1 ст. 113 УИК РФ, ч. 1 ст. 115 УИК РФ); одна статья УИК РФ содержит несколько гипотез и несколько диспозиций (ст. 32 УИК РФ, ст. 96 УИК РФ, ст. 120 УИК РФ); одна статья УИК РФ содержит одну гипотезу и несколько диспозиций (ст. 31 УИК РФ).
Следует признать, что для уголовно-исполнительного права характерны ситуации, когда норма находится в иных источниках уголовно-исполнительного права, помимо УИК РФ. Для ясности сказанного рассмотрим пример, когда структурные части нормы уголовно-исполнительного права находятся в разных источниках уголовно-исполнительного законодательства, например, когда осужденный освобождается от отбывания наказания в связи с амнистией. В этом случае гипотеза отражена в ст. 7, ст. 172, ст. 175 УИК РФ; диспозиция - в правилах, обращенных к должностным лицам, которые закреплены в постановлениях Государственной Думы Федерального Собрания РФ об объявлении и порядке применения амнистии; правовосстановительная санкция проявляется в применении к субъектам исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера мер юридической ответственности, содержащихся в различных отраслях права. Кроме того, элементы единой нормы уголовно-исполнительного права, находятся не только в УИК РФ, но и нетрадиционном источнике права как постановление Конституционного Суда РФ. Норма уголовно-исполнительного права, предусматривающая право осужденного, отбывающего пожизненное лишение свободы, на длительное свидание, «собирается» из разных источников права. Общая гипотеза находит выражение в ст. 7 УИК РФ, диспозиция сосредоточена в ч. 2 ст. 89 УИК РФ, а также в резолютивной части постановления Конституционного Суда РФ от 24 октября 2016 года №24-П, а правосстанови-
тельная санкция содержится в статьях иноотраслевых нормативно-правовых актах - УК РФ, КоАП РФ, ТК РФ.
Приведенный пример демонстрирует, что структура единой нормы уголовно-исполнительного права и статьи нормативного акта существенно отличаются друг от друга. Представляется, что при изложении элементов нормы уголовно-исполнительного права в различных внешних источниках, не должна быть потеряна ее трехзвенная структура.
Гипотеза нормы уголовно-исполнительного права
Гипотеза нормы уголовно-исполнительного права указывает на условия, обстоятельства, определяет юридические факты, при которых возможно применить норму уголовно-исполнительного права. Существуют разнообразные виды гипотез. Во-первых, выделяют общую и специальную гипотезу. Общая гипотеза является элементом нескольких норм уголовно-исполнительного права, в специальной гипотезе находятся обстоятельства применения одной нормы уголовно-исполнительного права. Общими гипотезами норм уголовно-исполнительного права признаются: условия действия уголовно-исполнительного законодательства в пространстве и во времени (ст. 6 УИК РФ); основания исполнения наказаний и применения мер уголовно-правового характера (ст. 7 УИК РФ); понятие исправления (ч. 1 ст. 9 УИК РФ). В качестве специальных гипотез выступают: действия («нарушение общественного порядка») ст. 58 УИК РФ; бездействия («неуплата штрафа в обусловленный законом срок» ч. 1 ст. 32 УИК РФ; «нарушение общественного порядка» ст. 58 УИК РФ; «уклонение от воспитания ребенка» ст. 178 УИК РФ; события («в случаях стихийного бедствия, чрезвычайного или военного положения, при массовых беспорядках, групповых неповиновениях осужденных» ч. 1 ст. 85 УИК РФ; «в период действия особых условий» ч. 2 ст. 85 УИК РФ; факты-состояния («тяжелая болезнь, инвалидность, отбытие срока, назначенного по приговору суда» ст. 172 УИК РФ; «положительно характеризующиеся осужденные» ч. 3 ст. 175 УИК РФ; «наступление психического расстройства у осужденного» ч. 5 ст. 175 УИК РФ; беременность осужденной ч. 9 ст. 175 УИК РФ.
Специальные (сложные) гипотезы классифицируются на альтернативные и кумулятивные. При альтернативной гипотезе правило поведения связано с наличием одного из двух условий (ч. 6 ст. 96 УИК РФ «... в случае нарушения осужденным Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений либо в случае изменения характера работ, выполняемых осужденным». Кумулятивная гипотеза содержит несколько условий, которые должны быть одновременно в наличии для применения нормы уголовно-исполнительного права «за хорошее поведение и добросовестное отношение к труду и (или) учебе» ст. 57 УИК РФ.
В зависимости от определенности условий можно выделить абсолютно- определенные и относительно-определенные гипотезы. Абсолютно-определенные гипотезы содержат точные условия, обстоятельства, при которых действует норма уголовно-исполнительного права, например в ч. 5 ст. 42 УИК РФ, ч. 1 ст. 46 УИК РФ. Вместе с тем, присутствуют относительно-определенные гипотезы. В качестве примера можно привести ч. 9 ст. 97 УИК РФ «возникновение непредвиденных обстоятельств, затрудняющих обратный выезд осужденного», ст. 73 УИК РФ «исключительные случаи», ст. 69, 92 УИК РФ «исключительные личные обстоятельства», ст. 27, 30 46, 116 УИК РФ «уважительные причины», ст. 75 УИК РФ «время, не-
обходимое для проезда», ст. 91 УИК РФ «достоверные данные», ст. 190 УИК РФ «достаточные основания». Относительно-определенные гипотезы норм уголовно-исполнительного права формулируются законодателем с использованием оценочных понятий[2; с. 97].
При закреплении гипотез законодатель использует различные приемы. В одних случаях используется классический способ изложения, при котором условие формулируется по схеме: «если-то». Можно привести следующий пример: «если ребенку, содержащемуся в доме ребенка исправительного учреждения, исполнилось три года, а матери до окончания срока отбывания наказания осталось не более года, администрация может продлить время пребывания ребенка в доме ребенка» ч. 3 ст. 100 УИК РФ». В других случаях используется формулировка «в случае», в частности в ч. 3 ст. 50 УИК РФ, ч. 11 ст. 54 УИК РФ. Кроме того, гипотеза может «растворяться» в диспозиции нормы уголовно-исполнительного права, то есть выявляется, исходя из логической взаимосвязи смысла нормы уголовно-исполнительного права (ст. 6, 7 УИК РФ). Таким образом, она прямо словосочетанием не выражается в статье. Данный способ используется законодателем в целях экономии законодательного материала.
Диспозиция нормы уголовно-исполнительного права
Диспозиция нормы уголовно-исполнительного права представляет собой правило поведения, которое наделяет субъектов уголовно-исполнительного права правами и корреспондирующими обязанностями[26; с. 181]. Диспозиция рассматривается в качестве материальной или процедурной части нормы уголовно-исполнительного права, в которой определяется модель должного или возможного поведения ее адресатов. Ими признаются субъекты исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера, наделенные властными полномочиями, осужденные, иные участники, эпизодически, вступающие в уголовно-исполнительные правоотношения с постоянными субъектами. Следует признать, что в диспозициях норм уголовно-исполнительного права отчетливо проявляется представительно-обязывающий характер норм уголовно-исполнительного права.
В уголовно-исполнительном праве под диспозицией понимается та часть уголовно-исполнительной нормы, где устанавливаются права и обязанности субъектов уголовно-исполнительного права. Диспозиция нормы уголовно-исполнительного права имеет особенности. В отличие от диспозиций иных норм права она определяется с помощью положений, содержащихся не только в УИК РФ, но и иных источниках уголовно-исполнительного права. Диспозиция нормы уголовно-исполнительного права может носить собирательный характер. Структурные элементы нормы уголовно-исполнительного права могут находиться как в традиционных, так и нетрадиционных источниках уголовно-исполнительного права, помимо УИК РФ, а также в некоторых случаях источниках иноотраслевого характера1. Кроме того, в отличие от родственных отраслей права уголовно-правового цикла диспозиции норм уголовно-исполнительного права представлены как материальными, так и процедурными нормативными положениями, что, несомненно, подчеркивает специфику уголовно-исполнительного права как отрасли российского права.
1 В основном сказанное относится к сердцевине нормы уголовно-исполнительного права - диспозиции, так как дополняющие или конкретизирующие составляющие ее части, способны располагаться в различных источниках права.
Правовой анализ диспозиций норм уголовно-исполнительного права позволяет выявить, с одной стороны, права и обязанности, закрепленные и предусмотренные в уголовно-исполнительном законодательстве, а, с другой стороны, определить совокупность тех элементов правового статуса, которые не закреплены в источниках уголовно-исполнительного права, но нуждаются в правовом регулировании в силу принципа законности. Такая оценка происходит на фоне реально складывающихся общественных отношений с точки зрения оценки отражения полноты, своевременности, объективности элементов правового статуса субъектов и участников уголовно-исполнительного права во внешних источниках. Если обнаруживается несоответствие в части неполноты или пробелов правового регулирования, необходимо дополнять и совершенствовать законодательство[32; с. 92].
В зависимости от характера предписываемых правил поведения выделяют управомочивающие, обязывающие и запрещающие диспозиции норм уголовно-исполнительного права.
Диспозиции норм уголовно-исполнительного права в зависимости от способа изложения действий могут быть простыми, описательными, отсылочными, бланкетными. Простая диспозиция содержит исключительно само правило поведения («осужденный не вправе отказаться от предложенной работы ч. 4 ст. 40 УИК РФ). Описательные диспозиции норм уголовно-исполнительного права включает указания существенных признаков поведения. В частности, в ч. 1 ст. 9 УИК РФ дается определение, что понимается под исправлением осужденных - это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения. Отсылочными являются диспозиции, которые не содержат правила поведения, а направляют правоприменителя к другим статьям этого же нормативно-правового акта (например, к УИК РФ) или к иным источникам уголовно-исполнительного права. В частности, в ч. 4 ст. 10 УИК РФ содержится отсылочная диспозиция - «права и обязанности осужденных определяются настоящим Кодексом исходя из порядка и условий отбывания конкретного вида наказания». Бланкетными признаются диспозиции норм уголовно-исполнительного права, которые не определяют конкретного правила поведения, а отсылают к российскому законодательству, нормативно-правовым актам («исполнение наказаний, а также применение средств исправления осужденных и оказание помощи освобождаемым лицам осуществляется в соответствии с законодательством, действующим во время их исполнения» ч. 2 ст. 6 УИК РФ).
Санкция нормы уголовно-исполнительного права
В литературе по общей теории права санкцией именуют вид и размер возможного наказания, если субъекты и участники права не выполнили предписание диспозиции или поощрение за совершение рекомендуемых действий[11; с. 340-343].
Санкцию норм уголовно-исполнительного права нельзя отождествлять с санкцией статьи источника уголовно-исполнительного права, в частности с санкцией статьи УИК РФ. Этот вывод достаточно закономерен в контексте сравнительно-правового анализа понятий «норма права» и «статья закона»» при соотношении категорий «целое» и «часть».
В юридической литературе справедливо указывается, что нормативные предписания, предусмотренные в
конкретной статье либо части статьи нормативного акта, не исчерпывают содержания санкции[32; с. 196]. Следует отметить, что содержание санкций норм права определяется не только нормативными положениями о виде, размере наказания или поощрении, но и положениями диспозиции нормы права[32; с. 196]. На наш взгляд, в рассматриваемом ракурсе заслуживает внимания научная позиция В.Д. Филимонова: «... Как и некоторые элементы, которые не указаны в диспозиции правовой нормы, так и некоторые виды наказаний за совершение преступления не упоминаются к ее санкции. Те и другие, оказываются как бы вынесенными за скобки УК РФ. Такой прием законодательной техники широко используется в отраслях права. Как и любой другой технический прием, он не оказывает влияния на содержание правовых норм» [32; с. 206]. Мы склонны полагать, что прием экономии нормативного материала используется и при построении санкций норм уголовно-исполнительного права.
Кроме того, в юридической литературе справедливо разграничивают санкцию нормы права и предусмотренные в ней наказания и поощрения[32; с. 199]. Полагаем, что санкция нормы уголовно-исполнительного права - структурный элемент правовой нормы, а указанные в ней взыскания и поощрения - элементы, выступающие результатом поведенческих актов и поступков, влияющих на правовой статус субъектов и участников уголовно-исполнительного права.
Санкции норм уголовно-исполнительного права разнообразны. В уголовно-исполнительном праве выделяют общие санкции для ряда норм уголовно-исполнительного права, о чем свидетельствует, как было указано, содержание ст. 113, 115 УИК РФ. Проведенный правовой анализ показывает, что при определении санкций норм уголовно-исполнительного права законодатель использует альтернативный способ изложения текста нормативного материала, указывая более двух видов взысканий или поощрений, которые могут быть назначены осужденному.
Санкции норм уголовно-исполнительного права выражаются не только в мерах негативного и позитивного воздействия на осужденных, но и мерах восстановления законности. Речь идет о правовосстановитель-ных санкциях. Они являются гарантией правового положения субъектов уголовно-исполнительного права, не обладающих властными полномочиями. Существование правовостановительных санкций ориентирует субъектов правоприменения действовать в соответствии с предписаниями нормы уголовно-исполнительного права. К числу таких санкций относится, в частности, обязанность администрации учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания и иные меры уголовно-правового характера, освободить осужденных от отбывания наказания в силу нормативных предписаний, содержащихся в источниках уголовно-исполнительного права.
Нарушение уголовно-исполнительного законодательства субъектами исполнения уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера, может повлечь дисциплинарную ответственность, а в некоторых случаях при совершении общественно-опасного действия (бездействия) уголовную ответственность должностных лиц. Таким образом, исполнение обязанностей и соблюдение запретов, адресованных субъектам уголовно-исполнительного права, охраняются не только уголовно-исполнительными санкциями, но и санкциями норм других отраслей права[4; с. 54].
Следует признать, что существуют определенные отличия санкции материальной нормы права от санкции процессуальной нормы права. Так, при нарушении правила, находящегося в диспозиции нормы материального права к лицу применяется взыскание либо поощрение, в зависимости от правила поведения, обращенного к субъекту. Если происходит невыполнение предписания, содержащегося в диспозиции нормы процессуального права, то санкция проявляется отменой правоприменительного акта (например, отмена правоприменительного акта о наложении на осужденного взыскания) [18; с. 30].
На основании изложенного следует признать, что норма уголовно-исполнительного права обладает сложным строением. Она характеризуется целостностью и неделимостью трех взаимосвязанных элементов: гипотезы, диспозиции, санкции независимо от их специфики. Трехэлементная структура нормы уголовно-исполнительного права определяет ее целевое и функциональное назначение.
На наш взгляд, структурные элементы нормы уголовно-исполнительного права «собираются» из различных источников права, как уголовно-исполнительного, так и иноотраслевого характера. Единая норма уголовно-исполнительного права представляет собой совокупность структурных элементов: гипотезы, диспозиции (нормативные предписания), санкции, расположение которых носит сложный и разнообразный характер: 1) они могут «собираться» из общей и особенной части УИК РФ; 2) диспозиции или дополняющие (конкретизирующие) составляющие части диспозиции нормы уголовно-исполнительного права могут находиться в иных традиционных и нетрадиционных источниках уголовно-исполнительного права, помимо УИК РФ; 3) общие санкции норм уголовно-исполнительного права, располагаются в отдельных статьях УИК РФ, а правовосстановительные можно обнаружить в нормативных актах иных отраслей права (уголовном, административном, трудовом).
Список литературы:
1. Алексеев С.С. Общая теория права. В 2-т. Т2. М., 1982. 359 с.
2. Антонян А.Г. Оценочные категории в уголовно-исполнительном праве: Дис. ... на соиск. учен. степ. канд. юрид. наук. Томск, 2016. 232 с.
3. Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Монография. М., 2005. 544 с.
4. Бахта А.С., Марфицин П.Г. Нормы уголовно-процессуального права: Монография. Хабаровск: Изд-во Дальневосточ. Юрид. ин-та МВД России, 2009. 184 с.
5. Бочарова О.В. Уголовно-исполнительное право. Учебное пособие. Новочеркасск, 2009. 140 с.
6. Братко А.Г. Запреты в уголовном праве. Саратов, Изд-во Сарат. Ун-та, 1979. 92 с.
7. Грачева Ю.В. Уголовно-правовая норма: понятие, структура, виды // Lex/ Russica. Научные труды МГЮА, 2008. №1. С. 22-39.
8. Евграфов П.Б. Некоторые теоретические вопросы структуры, содержания и формы права // Проблемы правоведения. 1976. вып. 33. с. 27-35.
9. Кленова Т.В. Основы кодификации уголовно-правовых норм: дис. ... на соиск. учен. степ. докт. юрид. наук. Самара, 2001. 388 с.
10. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М., 2010. 608 с.
11. Комаров С.А. Общая теория государства и права: учебник. 8-е изд., испр. и доп. - СПб.: Изд-во Юр. Ин-та, 2012. 608 с.
12. Коняхин В.П. Теоретические основы построения общей части российского уголовного права: Дис. ... на соиск. учен. степ. докт. юрид. наук. Краснодар, 2002. 386 с.
13. Коркунов Н.М. Лекции по общей части теории права. СПб, 2003. 430 с.
14. Коробова И.Н. Эффективность норм уголовно-исполнительного права: Дис. ... на соиск. учен. степ. канд. юрид. наук. М., 2010. 241 с.
15. Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву: теоретические проблемы. М., 1981. 240 с.
16. Малинин В.Б. Уголовно-исполнительное право. Учебник для юрид. вузов. СПб.: МИЭП при МПА ЕврАзЭС, 2012. 335 с.
17. Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960. 511 с.
18. Перков И.М. Соотношение материальных и процессуальных норм исправительно-трудового права в теории и практике исполнения уголовного наказания. М., 1980. 89 с.
19. Петрова Г.О. Уголовно-правовое регулирование и его средства: норма и правоотношение: Дис. . д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2003. 304 с.
20. Петрова Е.А. Основные подходы к структуре норы права в различных правовых традициях // LEX RUSSIA. №1 Т04 XCVIII. Январь 2015. с. 84-94.
21. Поляков А.В. Общая теория права. Курс лекция. СПб., 2001. 642 с.
22. Проблемы теории государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1999. 504 с.
23. Протасов В.Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. М., 2001. 240 с.
24. Севрюгин А.С. Нормы исправительно-трудового права. - Рязань: РВШ МВД РСФСР, 1991. 48 с.
25. Стручков Н.А. Курс исправительно-трудового права. Проблемы общей части. М., Юрид. лит., 1984. 240 с.
26. Советское исправительно-трудовое право. Общая часть. / Под ред. Н.А. Стручкова, И.В. Шмарова, М.П. Ме-лентьева. Рязань, 1987. 351 с.
27. Теория государства и права. Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1995. 560 с.
28. Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2016. 715 с.
29. Томашевский Н.П. О структуре правовой нормы и классификации ее элементов // Вопросы общей теории советского права. М., Госюриздат, 1960. С. 217-219.
30. Уголовное право. Общая и Особенная части. / Под ред. Н.Г. Кадникова. М., 2013. 943 с.
31. Уголовно-исполнительное право: учеб. для юрид. вузов/ А.С. Михлин, П.Г. Пономарев, В.И. Селиверстов, И.В. Шмаров; Под ред. профессора В.И. Селиверстова. -2-е изд. - М.: Юриспруденция, 2000. 320 с.
32. Филимонов В.Д. Норма уголовного права. СПб, Изд-во «Юрид. Центр Пресс», 2004. 281 с.
33. Черданцев А.Ф. Специализация и структура норм права // Правоведение. Л., Изд-во Ленинг. Ун-та, 1970. №1. С. 41-49.
34. Юридическая процессуальная форма: теория и практика. Под ред. В.М. Горшенева, П.Е. Недбайло - М., Юрид. лит., 1976. 279 с.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 82,07 %
