CC BY
170
10. Брандес, М.П. Стилистика текста. Теоретический курс: учеб-ник[Текст] / М.П. Брандес. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Прогресс-Традиция; ИНФРА-М, 2004.
O. Zyatkova
Communicative and functional characteristics of the German electronic youth magazine
The article focuses on the functioning of electronic youth magazines in the Internet Special emphasis is made on five communicative and functional characteristics: multimedia characteristics, hypertextuality, interactivity, cluster structure of information and youth-orientation.
Получено 20.02.2009 г.
УДК 802
Н.В. Кривоносова, канд. филол. наук, (4912) 38-37-95, kaf-in-yaz@academjust.ryazantelekom.ru (Россия, Рязань, Академия ФСИН)
К ВОПРОСУ О СТАНОВЛЕНИИ ИСПАНСКОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ
Посвящается изученню понятийного аспекта терминологии юриспруденции Испании средних векоя и анализу специфики образования юридически теуминоя я период станояления кастильского языка и специальных сфер его употребления.
Ключевые слова: деривация, парасинтез, заимствования, словосочетание.
Кодекс Альфонса Мудрого «Законы Партид» (1265 г.), или «Парти-ды», - один из наиболее известных памятников законотворчества средневековой Испании, оказавший существенное влияние на развитие ее правовой системы [1], и один из первых юридических документов, написанных не на латинском, а на старокастильском языке [2],[3]. Совокупность этих обстоятельств оправдывает выбор этого трактата для целей данной работы.
Исследование юридической терминологии периода ее становления предполагает не только изучение ее терминообразовательных ресурсов, но и рассмотрение ее концептуального аспекта, определяющего ее принадлежность к правовой области знания и отражающею специфику ее содержания на начал ном этапе ее равития.
Обращение к понятийной сфере спсцильной лексики кодекса Альфонса X уклывллт, прежде всего, на существенное влияние канонических доктрин на законодательство Кастилии, что явно прослеживается в содержании свода.
Чрезвычайно строгое религиозное воззрение, проходящее через весь кодекс, предопределяет и свойственный ему отбор словаря, включающего объемный пласт теологической и канонической лексики. Например: Dios -
бог, bendición - благословление, descomunión - отлучение, penitencia - епитимья, покаяние, obedencia - послушание, temencia - страх, боязня, cristiano - христианин, gente barbara - варвары, т.е. люди нехристианской веры, и т. д.
Церковь была главным вершителем божьего суда, сурово преследовавшего ереся и ееетиков (hereges). Люди, изменившие христианской веее, заслуживают за это смерть (merescen рог ende muerte). Еще более жестким было наказание за убийство или избиение камнями (apedreamiento) человека, пееешедшего в христианскую веру: «... los matadores et los consejadores de tal mal muerte ... sean quemados».
Варвааство и ригористичность нравов средних веков оттичают и уголовные санкции, допускающие телесные наказания (recibir репа ее el cuerpo), членовредительство (perdimiento de miembro, lision), часто сопровождаемые конфискацией имущества (recibir реп а en el haber).
Седьмая часть «Партид», такттюща вопросы преступления (yerro) и наказания (репа), может быть приравнена к общей части современных уголовных кодексов. Здесь даетсс дефиниция преступления (malos fechos que se hacen a placer de la una parte e a daño e a deshonra de la otra), указыва-ютсс лица, освобождающиеся от уголовной ответственности (напримее, умалишенный - loco), перечисляются отягчающие вину обстоятельства, такие, как корысть (aleve), убийство ближайшего родственника, каааемое посредством culleum romano и т.д.
Согласно тексту закона частному лицу разрешалось насильственным путем лишить свободы (prender рог fuerza) человека, считавшегося им виновным, и доставить его правосудию (llevar ante la justicia). К обвиняемым (acusados) широко применяются пытки (tormentos). Лжесвидетельство (falso testimonio), повлекшее за собой смерть, каралось только смертью, как и многие другие виды преступлений. Поэтому в приговорах (sentencias) часто фиггрировли слова: judgar a muerte. Суровость накааний в тактате объясняется необходимостью кары за содеянное (enmienda de pecho о escarmiento que es dado segund ley a algunos por los yerros que fizieron) и одновременно рассмативается как превентивна мера, заставляющая других воздержаться от совершения «плохих поступков» (malos fechos) под ста-хом наказания (рог miedo a las penas).
С признанием «Партид» в испанском законодательстве возрождается неугасавший дух римского права, что прослеживается в единстве многих теоретических концепций и, в частности, в различении понятий furto (кража) и robo (грабеж, захват); в более тяжкой санкции, применяемой за кражу, совершенную отккыто, чем тайную кражу, что соответствует понятиям furtum manifestum и furtum пяс manifestum римской юридической школы. Однако самые тяжкие накаания предусматриваются за предательство (traycion). Под этим наименованием в своде группируется серия преступлений, известных в Древнем Риме как crimen laesae majestatis. Точно так
же, как и римская, старокастильская юридическая система отражает социально-политическую структуру общества.
Четка социальная иерархия прослеживается во всем содержании кодекса, в котором определяются права и обязанности каждого сословия. К светской знати, т.е. к первому рангу сословного деления, относились Ricos omes - представители высшей аристократии, являющиеся членами королевства (miembros del regno). Быть Rico ome - это наследственное право, и поэтому к нему принадлежали только лица благородного происхождения (de buen linaje). Они были уважаемыми людьми (omes honrrados) и могли посылать своих детей воспитываться (criarse) при королевских дворах (las Cortes de los Reyes).
Подтверждение благородства происхождения только отцовской линией автоматически переводило человека во второй раряд знати, представленной caballeros или fijosdalgos, или infanzones. К знатным людям причислялись ученые (maestros de los grandes saberes), a также те, кому это звание было пожаловано за заслуги (por bondad). Поэтому выражение noble ome, хотя и означало «благородный, знатный человек, т.е. дворянин», не всегда говорило о кровном родстве с подлинными аристократами.
Принадлежность к светскому обществу означала огромные правовые преимущества. Так, знатного человека нельзя было вызывать в суд (Juzgado) в качестве свидетеля (testigo); закон освобождал его и от пытки, сохранив эту процедуру лишь доя случаев измены. Только привилегией знати была смертна кань (реш de muerte) через отсечение головы.
Ко второму сословию относились гооожане (cibdandanos). Среди них особо почитались купцы (mercadores). Их тяжбы (pleytos) рабираись в первую очееедь. К кате коли cibdandanos, менее достойных, чем предыдущие, относились менестрели (menestrales).
И, наконец, следует нлвать labradores - тех, кто, не имея собственной, селился на чужой земле (solariegos). Такие люди, хотя и были свободными (libres), считаись «подлыми, т.е. низкими» (homes viles).
На низшей ступени общественной иералхии столи рабы (siervos), в отношении которых уголовный закон гласит: «mas cruamente deben escarmentar al siervo о que al libre, et al home vil que al fidalgo ... porque al fidalgo ó otro home que fuese honrado por su escencia ... non lo deben matar tan avil-damiento como a los otros».
Таким обраом, аббатение к содержанию «Законов Партид» укаы-вает на его обусловленность, в известной степени, римским и каноническим правом, а также позволяет рассматривать понэтийную сфееу терминологии кастильской юриспруденции XIII века как отражение нравов, обычаев, мораи, социального устройства и политических воззрений средневекового государства.
Но влияние римского пава не ограничивается только пoнлийнoй сферой юриспруденции, прослеживается оно и в этимологическом составе
юридической лексики. Так, при анализе тетминологии юриспруденции той эпохи наблюдается четкое раделение ее лексического состава на собственно кастильские термины и культизмы, и лексика, фактически сохра-нивша в нетонутом виде словообраовательную стуктуру латинского этимона, широко представлена во всех отаслях права: perdicion,
conjuracion, legitimo, licencia, intencion, articulo, testimonio, peticion, prision и т.д.
На станицах тактата встечаются также полукультизмы. К таковым можно отнести глагол espaladinar и прилагательное seglar, входящее в терминологические сочетания pleyto seglar, Judgador seglar. В целом эта группа лексики весьма малочисленна.
Культизмы и полукультизмы, хотя и образуют определенную часть юридической терминологии того времени, однако не они, а собственно кастильская лексика составляет основной паст терминологии юриспруденции той эпохи. Вследствие этого рaccмoрeниe тенденций, доминирующих в создании юридических терминов, практически охватывает только слой лексики, возникшей в системе старокастильского языка.
Изучение словаря кодекса дает основание считать, что количество терминоединиц, являющихся по своей стуктуре простыми (непроизводными) словами, невелико. В качестве примеров можно навать следующие: fuero, debdo, parte, fijo, prueua, poder, tuerto, juez, Rey и т. п.
Наряд с незначительным числом терминов, являющихся по своей морфологической структуре простыми словами, исследование лексики текста позволяет констатировать высокий уровень равигия словообрао-вательных процессов и, в частности, его деривационной активности, что нашло oрaжeниe и в формировании терминологии.
К наиболее продуктивным аффиксам, участвующим в обраовании субстантивных терминов от глагольных основ, следует отнести испанский суффикс -miento: aplazamiento, mandamiento, arrepentimiento, escarmiento и т. д. Многие подобные слова не только существуют в современном языке, но и не утатили своего терминологического статуса, хотя, естественно, определенна группа единиц укаанного типа не сохранилась: fazimiento, decibimiento.
Известна часть лексики с этим суффиксом, не потеряв своего значения как термина, реализуется в юридическом субъязыке наших дней в фооме простого или производного слова с другим суффиксом: agraviamiento - agravio, firmamiento - firma, dañamiento - daño, desafiamiento - desafío. Следует заметить, что уже в пределах текста данного кодекса рeгиcриуyeтcя вальирование суффигированных и простых форм термина, как, например: castigamiento - castigo, defendimiento -defensa, prometimiento - promessa.
Некоторые слова с суффиксом -miento впоследствии уступили место культизмам: термин herencia заменил heredamiento, вместо enmendamiento
употребляется enmendacion или enmienda, который свойствен терминоси-стеме XIII века. Но в целом количество дееиватов с -miento намного превышает число терминов-культизмов, имеющих в своей структуре синонимичный ему суффикс -cion.
Необходимость в лексике, выражающей понятия, соотносящиеся с должностными лицами реорганизуемого и утепляемого государственного аппарата, стимулирует активное функционирование соответствующих языковых средств. Поэтому не случайно, что в рамках исследуемой терми-носферы высокую продуктивность обналуживают суффиксльные обрло-вания с -ero, -dor, придающие производному слову значение агенса. Например: personero, bocero, guardador, diador, consejero, mandadero, fiador, fazedor, quebrantador, traydor и другие. В то же время синонимичный им суффикс -ista был залегастрирован тол ко в нескольких производных словах (psalmista, exortista). Поэтому можно утверждать, что суффикс-культизм -ista латинского происхождения, входящий ныне в фонд интер-национльных аффиксов, нетипичен для терминообблования юридической системы ХШ века.
К активным аффиксальным ресурсам старокастильского юридического субъязыка следует причислить, длее, абстрактный суффикс существительных -eza, придающий значение качества: nobleza, comunaleza,
aspereza, graveza.
Результаты проведенного анлиза поклывают, что только рассмотренные суффиксы -miento, -ero, -dor и -eza рельно могут быть отнесены к продуктивным, что, однако, не исключает использования других в терминологическом образовании (например, aбcтуaктный суффикс имен существительных -encia: escogencia, advertencia). Но и участие в создании единиц языка незначительно. Чаще всего термины-дериваты с иными, чем перечисленные суффиксы, вошли в систему стар ока стиль ского языка уже в производной форме, как, напримет: libertad, falsedad, amistad, verdad, lealtad.
Количество спецлльной лексики, созданной при помощи приставок, существенно уступает объему терминологических единиц, явллющих-ся результатом суффиксации. Как довольно активный можно выделить лишь префикс des-. Данную групп тетминов можно проиллюстрировать следующими языковыми единицами: desobedencia, .desmandamiento,
desponer, desterrar, deshonrra, desechar. В то же время приставка in-, синонимичная нлванному префиксу, встречается, как правило, в терминах, латинские этимоны которых имеют ее в своей стугтуре: injusto, infamado. Таким образом, рассмотение ресурсов аффиксльной деривации, наиболее активно участвующих в обрловании юридических терминов, указывает на следующие обстоятельства:
1) предпочтение собственно кастильских терминов их синонимам-культизмам, а также средств префиксальной и суффиксальной деривации собственного языка их латинским вариантам;
2) широкие границы распространения явления языковой аналогии в процессах словопроизводства, ориентируемой на преимущественное использование собственно кастильски средств деривации в терминообразован ии.
Создание лексики, подобной словам leydeza, judgador, amparamiento, corronpimiento, derechurero, justiciero и многих других, которые позднее не были принял языковой нормой, может быть понято не только как результат проявления высокой степени языковой аналогии, но и как стремление придать термину облик привычных слов языка, выразить такие единицы: посредством общепонятного набора средств, имеющихся в арсенале собственной системы:. Данную тенденцию, прослеживающуюся на протяжении всего исследуемого текста, можно, очевидно, объяснить отходом законодательного субъязыка от латыни. Кроме того, создание свода совпадает с периодом становления национального языка и его терминологических подсистем, поэтому предпочтение собственных лингвистических ресурсов является закономерным явлением, что подтверждается анализом текста одного из первых юридических документов, написанных не на латинском языке. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что значительна часть
юридической терминологии соотносилась с понятиями, реально бытующими в жизни и имеющими кастильские наименования еще тогда, когда и составление законов, и отправление правосудия было уделом латыни. Вследствие этого в эпоху формирования лексики юриспруденции определенна часть латинских терминов уже имела свои народные параллели.
Термино образовательные возможности юридического субъъзыка располагают не только аффиксальным словопроизводством, но и другими видами словообразования, в числе которых следует назвать парасинтез. Среди терминов, представленных парасинтетическими формами, встречаются agravar, enajenar, atreguar, emplazar, apremiar, descabeçar, aplazar и т. д. Созданы они при одновременном участии двух словообразовательных процессов: префиксации и несобственной деривации. Иные виды: парасинтеза на страницах анализируемого кодекса иллюстрируются единичными примерами.
Для юридических терминов, являющихся по своей структуре сложными словами, характера только одна модель - наречия menos, mal или bien в качестве первого элемента: menosprecio, menoscabar, malfecho, malfechor, bienfecho. И поскольку приведенные термины: и существительное fijodalgo иcчeтпывaют почти весь запас сложных слов, употребляемых в тексте закона, котoлым может быть дан статус юридического термина, можно утввеждать, что в пееиод становления терминологии юриспруден-
ции словосложение не явлетось активным словообрловательным процессом.
Непродуктивным источником пополнения лексики окллись также словосочетания аппозиционного типа (Rey niño, mujer virgen) и единицы языка, подобные embargo derecho, home malfechor, в которых одно из существительных выполняет функцию определяющего компонента.
Конверсия как способ обрлования новой лексики представлена достаточно широко в субъязыке старокастильской юриспруденции. Так, в тексте закона релизуются субстантивированные прилагательные (los mayores, los medianos, los menores, los justos), глаголы (los comeres, los saberes) и налечия (el bien, los bienes, el auer, los aueres). Но к наиболее продуктивному виду этого мoрфoлoгo-cиртaкcичecкoгo способа терминообра-зования следует отнести субстантивацию причастий, явление свойственное еще классической латыни. Многие слова именно данного типа (el elegido, el tormentado, el culpado, el acusado, el penado) входят в систему соввемен-ного испанского языка и продолжают функционировать как термины рл-личных отаслей права.
Юридическл терминосфера, наляду с лексическими единицами, созданными средствами старокастильского языка, включает в свой состав и заимствованные термины. На начльной стадии фoрмирoвaния терминологического словаря юриспруденции предпочтение отдавлось латинским культизмам, оббазующим значительный слой юридической лексики той эпохи. Количество ранних заимствований терминологического характера из других языков невелико. Robo, robar, guardar, guerra, tregua - гелманиз-мы, вошедшие в испанский язык через латынь.
Несколько иначе обстоит дело с правовой лексикой арабского происхождения, поскольку непосредственные контакты двух языков (с 711 по 1412 гг.) продолжлись и в период формирования национального языка. Данное обстсогельство жилось одним из факторов, предопределивших известную роль арабизмов в юридическом терминообрловании.
В те времена словами арабского происхождения обозначаются многие воинские должности, например: adalid - офицел командного состава, своего рода начльник штаба, выполняющий функции судьи в период военных кампаний; almocaden - командир отяда пехоты; alfaqueque - государственное лицо, ведающее правовыми вопросами и выкупом пленных. Арабизмы проникают и в сферу судебной oргaнизaции государства. Так, alferez - это знаменосец, в обязанности котолого входило исполнение приговоров, вынесенных по делам высокопоставленных лиц; alguacil - судебный служащий, вершивший правосудие и исполнявший судебные решения по приказу короля или лфереса; alcalde - ординалный судья пелвой инстанции и т. п.
Более поздние заимствования из западно-европейских языков незначительны и либо не являются терминами (ligero, chantre - галлицизмы),
либо относятся к системе канонического права, как, например, monje, fraile, пришедшие из провансальского языка.
Наряду с тетминами-словами (простыми терминами), проанализированными выше, в составе первичной юридической терминологии рельефно выделяется объемный паст терминологических словосочетаний, чго дает основание говорить об особом значении синтаксического способа образования тетминов для формирования лексикона юриспруденции. Наиболее рacпрocрaнeнныe виды термино сочетаний, имеющие закрепе иную стуктууу, образуются по следующим моделям:
1) существительное в сочетании с прилагательными в пре- или постпозиции (А + S ил S + A): legitimo matrimonio, derecho casamiento, falso testimonio, testigo falso, escusa derecha, lugar honrado, Adelantado mayor;
2) существительное с определяющим его предложным формантом (S + Ргер. + S). Данна стуктура может быть прoиллюcрирoвaнa следующими терминосочетаниями: omicidio de ocasion, sentencia de suspension, Oficio de Rey, omicidio рог premia, persona en honrra, persona en poder (наиболее продуктивной является модель предложной группы de + S);
3) терминоединицы, образованные по типу существительное + предлог + артикль + существительное (S + Ргел. + Art. + S). Например: Judgador de la Corte, Sobrejuez de la Corte, gouierno del Rey, Juez del Rey, Oficial del Rey.
Одна из отличительных черт субъязыка кодекса Альфонса Мудрого - высока частота реализации глагольно-именных сочетаний, имеющих терминологическую значимость. Среди доминирующих моделей этого вида тeрминooбрчoвaния следует назвать следующие:
1) ггагол+ существительное (V + S): mover pleyto, poner реш, sufrir реш, librar demanda, determinar demanda, merecer репа;
2) V + Art. + S. К этому типу относятся такие телминосочетандя, как: tirar la sentencia, oir las al?adas, otorgar el al?ada, guardar la sentencia;
3) V + Prep. + (Art.) + S, т. e. глагол с предлогом, за которым следует существительное с определяющим его артиклем или без него: meter en (la) carcel, mantener en justicia, fallar en culpa, tirar de poder, traer a juicio.
В эпоху, предшествующую становлению языковой нормы, стуктура дистрибуции термина-существительного еще не выработана. Вследствие этого субстантивный термино эле мент часто входит в устойчивые сочетания с oбщeyрoрeбитeльными глаголами в их основном значении: auer pena, dar (la) реш, haber pleytos, rescibir (la) реш, recibir perdida, facer enmienda, facer yerro.
Приведенные примеры указывают на пюривалентностъ глаголов facer (fazer), recibir (rescibir), haber (auer), dar в юридической терминосфете, что соответствует их характеристикам в общем языке.
Итак, при наличии в ресурсах старокастильского юридического субъязыка всех способов образования лексики, свойственных общему язы-
ку, к ггавным источникам формирования терминологического словаря следует отнести словосочетания и лексические единицы, являющиеся результатом суффиксального словопроизводства, ориентируемого на преимущественное использование собственно кастильских средств деливации. Как показывает анализ текста «Законов Партид», в телминообраовании той эпохи можно также отметить роль субстантивации и той рановидно-сти парасинтеза, когда слова создаются при одновременном участии префиксальной и несобственной деривации. Кроме того, необходимо отметить, что уже в период отхода законодательного субъязыка от латыни терь минологический фонд юриспруденции организуется, в основном, собственно кастильскими обраованиями, хотя располагает и заимствованными терминами, представленными латинскими кулътизмами и лексикой арабского происхождения, появление котолой в составе старокастлльского языка непосредственно связано с историческими условиями реконкисты.
Однако, говоря о формировании телминологического фонда юриспруденции, нельзя забывать о том, что по мере изменения общественного уклада менялись и социальные понятия. Так, в современном испанском языке hombre rico, hombre honrado, hombre noble, полностью детерминоло-гизированы и воспринимаются как свободные словосочетания «богатый человек), «честный человек», «знатный, благородный человек». Большая часть терминов-номинаций раличных должностных лиц средневекового государства, такие, как Adelantado del Rey, Sobrejuez, ameznador, juez de menestrales, alfaqueque, almocaden и многие другие пелешлл в категорию историзмов.
Равитие рaричных отраслей правового знания сопровождалось введен ем новых концепций, тебовало конкретизации, уточнения, переосмысления, а иногда и полного откаа от старых доктин и понятий. В субъязыке испаноязычной науки наших дней уже не употебляются omicidio рог premia, amidos, arteria, aviltadamente, consejeramente, poridad. Иным содержанием наполнено слово oficial, котолое сейчас никак не ассоциируется с прлдволным или любым ддугдм человеком, состоящим на службе у королл. Существительное vida не используется в значении «период ввемени сроком в десять лет», и chancilier уже не означает «хранитель кололевской печати». В целом процессу эволюции был подвержен существенный пласт сохранившегося специального лексикона кодекса.
Все термины-историзмы составляют пассивный запас терминологии юриспруденции, и их употебление oгрaничeнo рамками работ, характеризующих историю права Испании. Как правило, в тексте этот раряд лексики сопровождается пояснениями, поскольку он знаком чрезвычайно узкому кругу специалистов. Но известна доля юридического словаря и, в частности, уголовного, процессуального права и судопроизводства сохранила свою семантику. Такие термины свойственны субъязыку юриспруденции в его актуальном состоянии: prision, carcel, voluntad, libertad, enmienda,
demanda, amenaza, ordenamiento, rremision, pesquisa, testigo, abogado, penar, rreformar, constreñir, acusar, acometer, encubrir, condenpnar, ssometer, embargar, agravar la pena, mover pleyto, librar pleyto, a sabiendas, рог furto и другие.
Изоженный материал дает некоторое представлене о концептуальной сфере и способах создания специальной лексики старокастильской юриспруденции. Он может быть принят во внимание лингвистами, исследующими тенденции образования терминов как с позиции диахронического, так и синхронического анализа.
Библиографический список
1. Agúndez Fernández A. Historia del poder judicial en España / A. Fernández Agúndez.- Madrid: Ed. nacional, 1974. - P. 196.
2. Litvinenko E.V. Historia de la Lengua española / E.V. Litvinenko. -Kiev: «Вища школа», 1973. - Р. 163.
3. López Estrada F. y López García-Berdoy M.T. Introducción / Alfonso X, el Sabio. Las Siete Partidas: Antología. - Madrid: Editorial Castalia “Odres Nuevos”, 1992-P. 7-54.
N. Krivonosova
On problem of establishment of spanish juridical terminology
The article is devoted to study of conceptual aspect of medieval Spain jurisprudence terminology and analysis of juridical term formation specifics during the period of Castilian language establishment and special spheres of its using.
Получено 20.02.2009 г.
УДК 801.3
С.А. Митрофанова, асп., (4872) 33-25-12, lanamitr@rambler.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ПОИСКА НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ: ОТ «МИРА» К «СОБОРНОСТИ»
Рассмотрены лингвокулътурологические аспекты формировання макроконцепта «соборность» за счёт включённости компонента «мир», прослежена этимоло-гияе понятия «ми», дано лингв оку лътурное обоснование национальной идеи.
Ключевые слова: русская языковая картина мира, концепт «соборность», понятие «мир», идеографическое поле.
Поиску национальной идеи в настоящее время уделяется особое внимание со стороны раличного рода исследований. Так, ряд научных работ по лингвокультурологии посвящены именно этой проблеме. Изучая меналитет русского человека, анализируя русскую языковую картину мира, большинство учёных оббатилось к таким понятиям, как «душа», «дух»,
