CC BY
73
УДК 001.16
К ВОПРОСУ О СПЕЦИФИКЕ ТЕХНИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Ю.Н. Дорошева
Говорить об отличительных признаках технического знания в сравнении с научно-теоретическим становится сегодня все сложнее. Даже если сосредоточить свое внимание на уровне концентрации взаимосогласованной сети абстрактных объектов, определяющих специфику любой теории, т. е. в области, которую В.С. Степин назвал "фундаментальной теоретической схемой" [1, с. 110], то на современном этапе можно убедиться в неразрывности того, что традиционно считалось если не противоположным, то как минимум обособленным, а именно: слово и дело = знание и ремесло = теория и практика = наука и техника. Выделение одного из другого в эпоху формирования в античности европейского типа мышления указывает как раз на то, что изначально они составляли одно, т. е. нечто единое, что под воздействием сложившихся в Древней Греции обстоятельств сначала потенциально, а затем актуально преобразовалось в дихотомию т8xvn и елют^цп. Спустя несколько тысячелетий, наблюдается обратный процесс: слияние воедино двух видов деятельности - познающей, главным репрезентантом которой признана наука, и преобразующей, целиком и полностью предоставленной технике.
Вопрос о специфике технического знания оказывается, таким образом, вопросом исторически обусловленным, что задает определенные методологические границы исследования, на которые стоит обратить особое внимание. Отличительные признаки любого явления, которое признано сложным и саморазвивающимся, т. е. историческим, выявляются в сравнении с неким эталоном, сущностные характеристики которого уже изучены. Логично предположить, что это оппозиционное явление будет представлять собой также сложноорганизованную, развивающую-
Дорошева Юлия Николаевна - аспирант кафедры философии и методологии науки Южного федерального университета, 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13; e-mail: d.yulia.n@mail.ru, т. 8(863)2303278.
ся структуру, каковой в отношении к техническому является научное знание (представленное на примере естественно-научной теории).
Исходя из вышесказанного, сравнительный анализ будет исторически корректен только тогда, когда он проводится синхронно, т. е. когда определенному этапу развития техники соответствует исторически адекватный этап развития науки. Такое ограничение порой упускается из виду, а это влечет за собой неоправданную мыслительную установку на то, что специфика современной технической теории обнаруживается в результате ее сравнения с физической теорией классического образца.
Содержательно-методологический аппарат исследования указанных видов теорий разработан достаточно тщательно, а его наиболее полная и развернутая реализация принадлежит В.С. Степину, который работал в области исследования естественно-научной теории [2], и В.Г. Горохову, показавшему динамику становления и развития теоретических исследований в технических науках [3]. Результаты, представленные в работах этих авторов, взяты за основу и реконструированы в данной статье потому, что содержат в качестве отправной точки и демонстрации конкретный материал классической и современной физики и техники. Стоит отметить, что Горохов, применяя для анализа технической теории готовый методологический аппарат, разработанный Степиным, в отличие от него, был вынужден решить более сложный комплекс задач. Сравнительный компонент анализа присутствует у Степина только в диахронном срезе, что нашло отражение в вычленении им исторических типов рациональности: классической, неклассической и постнеклассической. Горохов же применяет сравнительный анализ в синхронно-диахрон-ном срезе, что порождает, на мой взгляд, не-
Julia Dorosheva - post-graduate student, teacher of the Philosophy and Science Methodology Department at the Southern Federal University, 13, M. Nagibina Street, Rostov-on-Don, 344038, e-mail: d.yulia.n@mail.ru, ph. +7(863)2303278.
которые недоработки, о которых будет сказано ниже. Однако анализ технического знания привел автора к установлению некоторых новых аспектов исследования, не прослеживавшихся у В.С. Степина.
Начнем сравнительную реконструкцию анализа авторами двух видов теорий с момента выделения теоретического уровня в технических науках. Именно этот теоретический уровень технических наук В.Г. Горохов определил в качестве особого предмета фило-софско-методологического анализа. Исторически становлению классической технической теории соответствует, по мнению автора, обострившаяся в ХУН-ХУШ веках необходимость подготовки инженеров в специальных школах. Постепенно в XVIII в. возникают первые такие школы в Германии, Франции и России. Уже этот момент знаменует собой становление налаженной системы передачи технических знаний и опыта посредством профессионального образования. Однако теоретические знания транслировались лишь по ходу инженерно-практических демонстраций и объяснений, учебные курсы все еще носили описательный характер с крайне редко встречающимися математическими расчетами. И только появление высших технических школ, первой из которых стала Парижская политехническая школа, основанная в 1794 г., свидетельствует о становлении систематического научного образования инженеров.
Одновременно наблюдается встречный процесс в университетах, где отсутствовала экспериментальная база, необходимая для проведения исследований. Ученые-исследователи отличались от профессоров-преподавателей, которым официально воспрещалось заниматься исследованиями. И только в XIX в. стараниями В. Вебера в Геттинген-ском университете появляется первая промышленная лаборатория, что в дальнейшем обусловливает разделение физического отдела на кафедры теоретической и экспериментальной физики.
Эти два процесса, начавшиеся с разных сторон, имели одну цель - вырвать техническое знание из вековых ремесленных традиций и привить к науке.
В исследованиях В.С. Степина, направленных на анализ естественно-научной теории, этот исторический период связан со становлением неклассической науки, которая охватывает период с конца XIX до середины
XX столетия. В отличие от классической науки, она уже не стремится элиминировать все, что связано с субъектом и средствами его деятельности. По словам автора, в это время происходит переориентация научной рациональности, которая теперь уже "учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности" [1, с. 634]. В качестве наиболее яркого образца Степин приводит здесь идеалы и нормы описания и доказательности знаний, утвердившиеся в квантово-релятивистской физике, где необходимым условием объективности объяснения выдвигается требование четкой фиксации особенностей средств наблюдения, которые взаимодействуют с объектом. Это зоркое наблюдение свидетельствует как раз о том, что в науку проникает техника, которая требует уже гораздо большего к себе уважения, чем прежде.
В такой солидарности исследователей науки и техники уже прослеживается их движение навстречу друг другу, хотя и с разных сторон.
При синхронном сравнительном анализе физической и технической теорий классического образца В.Г. Горохов обнаруживает некоторые черты сходства и различия. В первую очередь автор указывает на то, что как и в естественной науке, в технических науках можно выделить частные и обобщенные (фундаментальные) теоретические схемы. Первые соответствуют отдельным исследовательским направлениям или областям исследования, вторые - целым научно-техническим дисциплинам или даже семействам таких дисциплин. "В последнем случае, - отмечает В.Г. Горохов, - обобщенная теоретическая схема становится универсальной относительно данного класса технических систем за счет введения процедуры синтеза" [3, с. 191].
Отличительным признаком технических наук является то, что для разных режимов функционирования технической системы конституируются различные абстрактные объекты. "В то же время для каждой отдельной классической технической науки способ видения объекта исследования (и проектирования) является фактически одноплановым, детерминированным той базовой естественно-научной дисциплиной, которая стимулировала ее появление и развитие. В этом смысле абстрактные объекты классических технических наук можно считать однородными, а способ тео-
ретического синтеза знаний в них - внутри-дисциплинарным и одноплановым" [3, с. 192].
Еще один специфический признак технической теории классического образца проявляется в том, что в ней четко и жестко задан тип технической системы, а способ ее анализа и проектирования определяется характером решаемой инженерной задачи. В естественных науках все наоборот: исследуемый объект вариативен, но четко детерминирован способ его представления и анализа.
Наиболее важным специфицирующим моментом классической технической теории является, на мой взгляд, необходимость развивать особые правила, устанавливающие соответствие между сферой абстрактных объектов этой теории и конструктивными элементами реальных технических систем, т. е. разрабатывать операции перенесения теоретических результатов в область инженерной практики. Именно отсутствие предзаданности способов практического воплощения с самого начала определяло существо "эпистемы", в этом смысле противоположной "техне" И вот, на этапе становления классической технической теории в XIX столетии вскрывается тот же уровень, сущностно отличающий один вид знания от другого. В.Г. Горохов пишет: "В теоретических схемах технической науки задается образ исследуемой и проектируемой технической системы. Техническая теория ориентирована не на объяснение и предсказание хода естественных процессов, а на конструирование технических систем. Естественно-научные знания и законы должны быть значительно уточнены и модифицированы в технической теории, чтобы стать применимыми к решению практических инженерных задач" [3, с. 192].
Логически это движение науки и техники навстречу друг другу можно описать как постепенное, но неуклонное расширение совместимости пересекающихся множеств. Сам факт такого пересечения был обнаружен в эпоху становления классического естествознания, научность которого определялась возможностью эмпирической проверки составляющих теорию положений. Затем, в период, обозначенный В.С. Степиным как становление неклассического типа научной рациональности, происходит значительное расширение совместного научно-технического поля. «"Вторая научная революция", - по мнению М.М. Шульмана, - привела к широкому
технологическому применению естественнонаучного знания, его регулятивному воздействию на материальное производство, к формированию социального института науки и к развитой теоретической форме знания, описывающего взаимопревращение природных процессов. Потенция промышленного приложения естественно-научного знания, никогда не угасавшая на протяжении всей истории его приращения, но имевшая лишь эпизодические возможности реализоваться, превращается в функцию науки» [4]. Науку все еще определяет некое функциональное множество, среди которого выделяется и постепенно приобретает все большую значимость функция технологической (практической) применимости.
Переход к неклассической технической теории соответствует становлению постнеклассической науки в терминологии В.С. Степина. На этом этапе исследования В.Г. Горохов как раз и допускает неточность сравнительного анализа, связанную с тем, что он упускает из виду синхронность сравнения. Новый, неклассический тип технической теории он соотносит с классическим образцом естественно-научной теории. Поэтому и постулирует ошибочное, на мой взгляд, отдаление технического знания от естественнонаучного.
Итак, В.Г. Горохов утверждает, что к середине XX столетия складывается особый класс научно-технических дисциплин, которые уже отличаются от естественных наук как по объекту, так и по внутренней структуре. И тут же замечает: "Ко второй половине XX века в высших технических школах не только усиливается теоретическая подготовка будущих инженеров, но организуется специальная подготовка научных кадров для ведения научно-исследовательской работы в области технических наук. Расширяется и сам спектр используемых инженерами научных знаний" [3, с. 204]. Получается, что движение к слиянию областей науки и техники продолжается и ускоряется. Однако автор настаивает на том, что новая область знания "отпочковывается" от базовой естественно-научной, математической или социально-гуманитарной дисциплины за счет приспособления к описанию и проектированию технических систем определенного типа. Но одновременно тот же процесс фиксируется и Степиным, анализирующим естественную
науку, а не техническую, как это делает Го -рохов. "Реализация комплексных программ порождает особую ситуацию сращивания в единой системе деятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний, интенсификации прямых и обратных связей между ними" - пишет В.С. Степин [1, с. 627], характеризуя специфику постнеклассического типа научной рациональности, который начал складываться в последней трети XX столетия, что полностью совпадает с историографической установкой Горохова на неклассический этап технических наук.
Относительно содержательного анализа можно отметить, что здесь опять же наблюдаются очевидные сходства. Указанная В.Г. Го -роховым проблемная ориентированность научно-технических дисциплин неклассического этапа также констатируется и Степиным при анализе естественно-научного знания: "В междисциплинарных исследованиях наука, как правило, сталкивается с такими сложными системными объектами, которые в отдельных дисциплинах зачастую изучаются лишь фрагментарно, поэтому эффекты их системности могут быть вообще не обнаружены при узкодисциплинарном подходе, а выявляются только при синтезе фундаментальных и прикладных задач в проблемно-ориентированном поиске" [1, с. 628]. Системность, междисциплинарность, комплексность, проблемная ориентированность, расширение понимания объекта исследования как "дея-тельностного" (В.Г. Горохов) или "исторического" (В.С. Степин) - все это составляет общие характеристики, специфицирующие современный этап развития науки и техники и выделяемые обоими авторами.
В исследовании Горохова наблюдается еще одно смещение синхронного анализа в сторону диахронного, когда он говорит об аналогиях между неклассической физической теорией (неклассической - в терминологии В.С. Степина) и комплексом научно-технических дисциплин неклассического образца, потому что реально неклассическому этапу технического знания соответствует постне-классический этап научной рациональности, что и было обозначено выше. Указанные автором аналогии сводятся к повышению роли общенаучной картины мира при проведении комплексного теоретического исследования, а также распространению идеализированно-
го и имитационного моделирования в обоих видах теорий (физической и технической). На мой взгляд, это служит просто констатацией некоторых примеров расширения поля пересекающихся пространств науки и техники, которые на сегодняшний день практически уже слились воедино и образовали континуум под общим названием - технонаука.
Важно отметить, что взаимопроникновение науки и техники не является непосредственной причиной всех глобальных проблем современности, как то: загрязнение окружающей среды, создание оружия массового поражения и т.д. Здесь показательна дискуссия В.М. Розина и Е.А. Мамчур. По мнению В.М. Розина, специфика современного этапа научно-технического прогресса заключается в становлении обслуживающего характера науки по отношению к технике. Автор достаточно прозорливо отмечает "сцепление науки и технократического дискурса" [5], однако из этого еще не следуют с необходимостью все беды современности. Тенденция превращения науки в "служанку" техники коренится в редукции научного потенциала к технологическому. На самом деле спектр потенций фундаментальной науки гораздо шире. Исходя из этого, обвинение современной науки в пагубных последствиях, приносимых ею на уровне практического применения, не имеют смысла. Для предупреждения данных последствий необходимо как раз наиболее тесное взаимопроникновение, "сцепление" науки и техники уже в области фундаментальных исследований. Только так можно заранее предсказать степень возможной катастрофичности последствий тех или иных исследований. Получается, что именно технократический дискурс позволит определить этические рамки развития науки.
Критика В.М. Розина со стороны Е.А. Мамчур имеет несколько иное направление. По ее мнению, указанное В.М. Розиным "сцепление" науки и техники преувеличено, поскольку фундаментальная наука все еще имеет свою специфику, так как по сравнению с прикладными исследованиями у нее нет непосредственной связи с практикой или технологией [6]. В качестве основного контраргумента Е.А. Мамчур предлагает исследования Э. Лейтона, согласно которым новационные технологии в 90 % случаев основаны не на науке, а на предшествующей технологии. Это звучит не совсем убедитель-
но, поскольку предшествующая технология все же основана на науке. Дело просто в том, что частое обновление технологий способно долгое время происходить внутри одной фундаментальной теории. Такое положение дел вовсе не означает "разрыва" между наукой и техникой, на современном этапе подобный разрыв действительно преодолевается, - здесь можно вполне согласиться с В.М. Розиным. По моему мнению, единение современных науки и техники заключается в том, что, во-первых, современное развитие фундаментальной науки невозможно без технического ее оснащения; во-вторых, в некоторых областях фундаментальные и технологические разработки происходят одновременно. Само название статьи Е.А. Мамчур "Фундаментальные и прикладные исследования: проблема границ" [6], где приведена воспроизведенная здесь аргументация, наглядно демонстрирует то, что разграничение фундаментальной и прикладной науки уже требует проблема-тизации и является предметом дискуссии, тогда как раньше данное обстоятельство было очевидным.
Если традиционно считалось, что наука вырабатывает определенное знание, которое может найти технологическое приложение, то теперь сама деятельность по получению научного знания "встраивается" в процессы создания и совершенствования тех или иных технологий [7, с. 25]. Как отмечают исследователи в области экономики и социологии, мощным стимулом развития технонауки становится практическая эффективность технологий в тех областях, которые ближе всего к повседневным нуждам рядового человека. Целью научной деятельности становится, таким образом, не получение истинного знания, а получение эффекта, который может быть воплощен в пользующуюся спросом технологию.
Последние публикации В.Г. Горохова уже содержат некоторые содержательно-методологические аспекты исследования феномена технонауки на примере анализа нанотехно-логий. На этом этапе автор уже сознательно провозглашает теоретическое единство естествознания и техники: "Для теоретических исследований в области нанотехнологий вполне релевантно утверждение структуралистской концепции науки о том, что всякая теория состоит из ядра и множества предпо-
лагаемых приложений" [8, с. 40]. Однако даже построение самого "ядра" невозможно без одновременного проведения технологических разработок и проектирования. Это означает, что на сегодняшний день уже технологически преодолен казавшийся ранее неприступным для техники барьер фундаментальной теоретической схемы, состоящей из комплекса взаимосогласованных абстрактных объектов. Любой уровень абстракции сегодня достижим посредством компьютерного моделирования, "идеализированый компьютерный эксперимент становится одновременно и новым видом научной экспериментальной деятельности, и мощным средством теоретического исследования" [9, с. 69]. С другой стороны, "прикладные исследования, разработки новейших технологий и даже само производство в на-нообласти становится невозможным без одновременно проводимых фундаментальных исследований" [7, с. 28].
Нанотехнологии составляют пока незначительную часть в массиве современных научных исследований, так же невелика ее доля в структуре производства наукоемких технологий, однако на ее примере прослеживаются общенаучные и общепроизводственные стратегии и закономерности. Примерами наукоемких областей "может служить аэрокосмическая промышленность, производство компьютерной и сложной техники, производство электронных средств связи, фармацевтическая промышленность. В среде услуг это образование, здравоохранение, разработка промышленного обеспечения, маркетинговые услуги и т.д." [10].
Наукоемкая продукция, представленная феноменом hi-tech, распространяется ускоряющимися темпами и играет все более весомую роль в конъюнктуре современных рынков. Системообразующими технологиями феномена hi-tech являются биотехнологии, информационные технологии и рассмотренные выше нанотехнологии. Если раньше процесс перехода от теории к практике был достаточно длительным и многоступенчатым, то сегодня он протекает не просто одновременно с фундаментальным исследованием, но порой предваряет его, провоцирует, "заказывает". Обобщенная теоретическая схема имеет спектр следствий, каждое из которых, в свою очередь, содержит спектр возможных прак-
тических воплощений, который расширяется за счет комбинирования следствий и приложений теоретических схем различных областей знания. Временная длительность такого движения "от общего к частному" обусловливалась отсталостью технологического развития в сравнении с научно-теоретическим. Теперь же техника способна материализовать любой уровень общности представленной теории.
Таким образом, критическое осмысление сравнительной реконструкции содержательно-методологического анализа науки (В.С. Степин) и техники (В.Г. Горохов) вполне адекватно раскрывает прослеживающуюся наглядно на конкретных примерах тенденцию к постепенному слиянию науки и техники в единое целое, которое предлагается терминологически обозначить как технонау-ка - научно-технический континуум. Исходя из этого, поставленный в начале статьи вопрос о специфике технической теории на современном этапе может быть рассмотрен уже на уровне фундаментального ядра теории, которое ранее считалось неприкосновенным. Такое положение дел позволяет сделать вывод о постепенном, но неуклонном нивелировании специфики технической теории по отношению к теории естественно-научной.
ЛИТЕРАТУРА 1. Степин В.С. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 744 с.
2. Степин В.С. Становление научной теории. (Содержательные аспекты строения и генезиса теоретических знаний физики). Минск: Изд-во БГУ, 1976. 320 с.
3. Горохов В.Г. Особенности содержательно-методологического анализа становления и развития технической теории // Философия. Наука. Цивилизация / Отв. ред. В.В. Казютинский. М.: Эдитори-ал УРСС, 1999. 368 с.
4. Шульман М.М. Ощущение знания: когнитоло-гические альтернативы в европейской культурной традиции: В 2 ч. Ч. 1. Предпосылки альтернативной когнитивности. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. 542 с. С. 77.
5. Розин В.М. Наука должна повернуться в сторону нового социального проекта // Судьбы естествознания: современные дискуссии. М.: ИФ РАН, 2000. 462 с.
6. Мамчур Е.А. Фундаментальые и прикладные исследования: проблема границ // Вызов познанию: стратегии развития науки в современном мире. М.: Наука, 2004. 476 с.
7. Жукова Е.А. Hi-tech: динамика взаимодействия науки, общества и технологий: Автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Томск, 2007. 42 с.
8. Горохов В.Г. Проблема технонауки - связь науки и современных технологий // Философские науки. 2008. № 1. С. 33-57.
9. Горохов В.Г., Сидоренко В.С. Роль фундаментальных исследований в развитии новейших технологий // Вопросы философии. 2009. № 3. С. 67-76.
10. Философия науки / Под ред. С.А. Лебедева. М.: Академический проект, 2006. 736 с. С. 510.
28 ноября 2011 г.
УДК 316.3
СОЦИАЛИЗАЦИЯ И АДАПТАЦИЯ КАК СПОСОБЫ ИНТЕГРАЦИИ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ В СОЦИОКУЛЬТУРНУЮ СРЕДУ
Е.В. Красавина
В современных исследованиях актуальных проблем российской молодежи ведущие социологи акцентируют внимание на необходимость учета широкого социального контекста, который определяет типологические паттерны поведения современного молодого поколения.
Красавина Екатерина Валерьевна - кандидат социологических наук, доцент кафедры управления персоналом Российского государственного торгово-экономического университета, 125445, г. Москва, ул. Смольная, 36, e-mail: krasavina_2905@mail.ru.
Mетодологическое значение при этом имеет замечание ведущего социолога в области исследования проблем молодежи Ю.А. Зубок: "Изучение феномена социального развития молодого человека необходимо в связке с процессом эволюции порождающей его системы и изучением целевой детерминации
Ekaterina Krasavina - Ph.D. of Sociology, associate professor of Personnel Management Department at the State Trade-Economical University, 3б, Smolnaya Street, Moscow, e-mail: krasavina_29Q5@mail.ru.
