37ПРОСКУРЯКОВА М.Е.
К вопросу о специфике государственного управления на Крайнем Севере в середине XVII в.
PROSKU RYAKOVA М.Е.
Towards the Issue of Peculiarity of State Ruling on the Extreme North in the Mid of the 17th Century
Сведения об авторе:
Проскурякова Мария Евгеньевна, кандидат исторических наук, научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН (Санкт-Петербург) m-proskuryakova@mail.ru
Author:
Proskuryakova Mariya Evgenievna, Candidate of Historical Sciences, Researcher, St. Petersburg Institute of History of the Russian Academy of Sciences (St. Petersburg) m-proskuryakova@mail.ru
Аннотация
В фокусе внимания автора статьи находятся приёмы управления обширным регионом, простиравшимся от берегов Северного Ледовитого океана до Охотского моря и от реки Вилюй до реки Анадырь, в середине XVII в. Земли, населённые кочевыми народами Крайнего Севера, в 1638 г. передали под контроль якутскому воеводе. Становление его власти и бюрократического аппарата нашло отражение в материалах Якутской воеводской избы, которая стала средоточием всего местного делопроизводства. Основной акцент в статье сделан на документах этой канцелярии, исследование которых открывает историю контактов между агентами государства и представителями локальных сообществ, а также создаваемых ими практик подчинения удалённого от политического центра края. Анализ изученных актов позволяет утверждать, что формы управления локальными сообществами Сибири на протяжении XVII в. были разнообразны. Административные приёмы не сводились к хорошо известной и описанной в научной
литературе практике взятия заложников (аманатов) и насильственному принуждению населения выплачивать налоги. В якутских материалах находятся сведения, указывающие на попытки обеих сторон - власти и аборигенного населения - достичь договорённостей мирным путём, определив взаимные обязательства.
Частью института договорных отношений являлась система ручательства. Из материалов следует, что воеводы прибегали к помощи лояльных представителей региональной элиты в качестве поручителей за другие богатые и влиятельные семьи. Эти семьи были обязаны платить ясак и обещали не оказывать сопротивления служилым людям при его сборе. Человек, выступавший в роли поручителя, действовал под давлением обстоятельств, например, нуждаясь в защите со стороны воеводы своих хозяйственных интересов. Противопоставив личную выгоду потребностям социума, он искал поддержки у царской власти и становился информантом об отношениях внутри племенного сообщества. В иных случаях представители глав аборигенных родов предпринимали попытки заключить договор с администрацией для деятельного участия в судьбе находившихся в плену членов их семей. Обещая взамен своевременную уплату ясака в казну, главы родов стремились очертить правила взятия людей в аманаты и порядок содержания их в статусе пленников. Причём коренные жители региона демонстрировали готовность последовательно отстаивать свои интересы.
Abstract
The methods of ruling in the mid of the 17th century of the giant region, extending from the Arctic Ocean coast to the Sea of Okhotsk and from the Vilyuy River to the Anadyr River, are in the focus of the author attention. In 1638, the lands populated by nomadic people of the Extreme North were put to the power of the Yakutsk' voevoda. The settlement of his rule received the reflection in the documents of the Yakutsk chancellery which took the place of the center of all local office work. The main accent in the paper is made on cases written in the documents of this chancellery. The study opens the history of contacts between the agents of state power and the representatives of local communities, as well as the story of practices created by them in the region situated far away from Moscow.
The analysis of the researched documents allows to claim that during the 17th century the forms of governance of local communities varied much in Siberia. The administrative methods were much wider than the simple practice of taking hostages, and coercion of locals to pay taxes, which are well known and described in the scientific literature. There is the data in the Yakutsk documents that pointed out the attempts of both sides - regional power and aboriginal population - to reach arrangements by a peaceful way taking into account the interests of each other.
The system of warranty appeared as a part of this contractual relations. It follows from the sources that the powers could use a loyal representative of the local elite
as guarantor for other rich and influential families. Those families had to pay taxes (jasak) and promised not to oppose service-men in taxes' collecting. And the guarantor had to ensure fulfilling these obligations by them. As a rule, he acted under the pressure of various circumstances, for instance, he could be in need of protection of his economic interests and looked for voevoda help. Opposing his own interests to interests of local society, he became an informant on the relations inside his tribe.
In other cases, the heads of aboriginal clans aspired to enter into a contract with the administration, trying to provide help to their family members who were in the hostage. Promising well-timed payment of taxes, the heads of clans had been making attempts to establish rules of taking hostages and order of keeping them in the status of captives. In some cases, the aboriginal population demonstrated the readiness to defend their interests consistently.
Ключевые слова:
Якутия, середина XVII в., воевода, аманатство, поручительство, якуты, эвенки
(тунгусы), буряты (братские люди).
Keywords:
Yakutia, the mid 17th century, voevoda, hostage, warranty, the Yakuts, the Evenks (the Tungus people), the Buryat.
Введение
На протяжении XVII в. власть в регионах Российского государства оказалась сосредоточена в руках воевод, едва ли не главной функцией которых было обеспечение бесперебойного поступления налогов в казну. В этом отношении полномочия глав обширного края, простиравшегося от берегов Северного Ледовитого океана до Охотского моря и от реки Вилюй до реки Анадырь, не стали исключением. Задача, поставленная в 1638 г. перед первыми якутскими воеводами Петром Петровичем Головиным и Матвеем Богдановичем Глебовым, заключалась в том, чтобы упорядочить сбор ясака и обложить пушным налогом те группы населения Сибири, которые ранее не подчинялись Москве, и тем самым повысить доходы казны1. Как и в других уездах, в помощь воеводам, руководившим регионом из Якутского острога, были приданы приказные
1638 г., августа 6. Наказ стольнику Петру Головину и дьяку Ефиму Филатову, посланным в Сибирь на реку Лену, для строения острога и приведения в русское подданство сибирских инородцев // Русская историческая библиотека. СПб., 1875. Т. 2. № 213. С. 961-964.
и служилые люди1. Между тем в эпоху реорганизации и воссоздания после Смуты институтов местной власти Москва не имела возможности создать полноценный административный аппарат, особенно на окраинах государства. Поэтому к управлению привлекали представителей региональных элит. В Якутии агентами правительства стали племенные вожди и главы родов.
По заключению ведущих специалистов по истории Сибири А.С. Зуева и А.А. Люцидарской, толмачи из аборигенов и представители потестар-ных элит «выступали связующим звеном между русской властью и своими сородичами, обеспечивая толерантность и покорность последних»2. Связи, которые утвердились между служилыми людьми, представителями «лучших» семей и через них с рядовыми членами сообществ являлись своего рода нитями, скреплявшими разрозненные группы населения воедино, в общую социальную сеть, на эффективной коммуникации с которой основывалось властвование центра. Однако эта общая схема в существующей литературе не была систематически и комплексно исследована и до сих пор не совсем понятен сам механизм функционирования власти и отношение к ней аборигенов. Между тем потенциал сохранившихся письменных источников далеко не исчерпан. Несмотря на долгую историю изучения материалов из архива якутских воевод, они привлекались исследователями более для раскрытия частных сюжетов. Комплексный подход к изучению якутских актов открывает путь не только к пополнению фактических сведений, но способен дать основания для более глубоких выводов и наблюдений об истории интеграции Сибири в состав государства.
Письменные источники
Как известно, становление в течение XVII в. Российского централизованного государства сопровождалось быстрым развитием бюрократии и системы документирования повседневной деятельности властных структур и событий из жизни общества. В России середины XVII в. средоточием всего местного управления стали воеводские избы. В итоге в распоряжении историков оказались целые комплексы деловой документации, в том числе собрание делопроизводственных бумаг Якутской воеводской избы. Сохранившийся корпус документов разделён на две неравные
1 Березиков Н.А., Люцидарская А.А. Человек и социум: Жизнеописания служилых людей Сибирских гарнизонов XVII - начала XVIII вв. // Уральский исторический вестник. 2010. № 4 (29). С. 39-45; Зуев А.С. Люцидарская А.А. Этнический состав сибирских служилых людей в конце XVI - начале XVIII века // Вестник НГУ Серия: История, филология. 2010. Том. 9, выпуск 1: История. С. 52-69.
2 Зуев А.С. Люцидарская А.А. Этнический состав сибирских служилых людей... С. 67.
части: 7279 единиц хранения отложилось в Российском государственном архиве древних актов (ф. 1177)1 и 1121 единица хранения вошла в состав собрания Санкт-Петербургского института истории РАН (ф. 160)2. Настоящая работа выполнена на тех материалах, которые оказались в Санкт-Петербурге.
Воеводы, дьяки, подьячие и прочие мелкие чиновники и служилые люди, присланные из Москвы на окраины, были проводниками политики центра в отношении крупных племён и конкретных общин. Перед воеводским управлением, вступавшим в контакт с населением, возникало немало проблем, что нашло отражение в бумагах Якутской воеводской избы, служащие которой скрупулёзно фиксировали жалобы, просьбы, свидетельские показания, ручательства, долговые обязательства, платежи в казну и многое другое. Исследование этой информации открывает перед исследователями возможность для анализа и отчасти реконструкции тех связей, которые складывались между региональной властью и местными сообществами.
Институт аманатства
Согласно выводам группы отечественных историков и этнографов, в течение XVII в. происходило «ослабление силовой и наращивание административной» доминанты в действиях московских властей в Сибири3. По мнению Е.А. Ерохиной, А.А. Люцидарской и Н.А. Березикова, в XVII в. «русский порядок» закрепился в регионе и стал восприниматься аборигенным населением как «оправданный в сложившейся военно-политической ситуации»4. Концепция исследователей предлагает следующее видение событий, произошедших в крае. Острые территориальные конфликты и межплеменное противостояние создали для царских властей возможность стать доминирующей силой и выступить в качестве третейского судьи в спорах, порой кровавых, представителей местных элит и этнических групп. Более того, по наблюдению названных учёных,
Часть описей Ф. 1177 из РГАДА опубликована: Якутская приказная изба. 1615-1729 (РГАДА, Ф. 1177): Справочник. Науч. рук. В.Н. Иванов. Редколл.: Е.П. Антонов, А.А. Захаров, Ю.М. Эскин. Якутск, 2016. Т. 1. 576 с.; Якутская приказная изба, 16501689 (РГАДА, Ф. 1177): Справочник. Науч. рук. В.Н. Иванов. Редколл.: Е.П. Антонов, А.А. Захаров, Ю.М. Эскин. Якутск, 2017. Т. 2. 600 с.; Якутская приказная изба, 16341714 (РГАДА, Ф. 1177): Справочник. Науч. рук. В.Н. Иванов. Сост. А.А. Калашников. Редколл.: Е.П. Антонов, П.В. Румянцев, Ю.М. Эскин. Якутск, 2017. Т. 3 (ч. 1). 536 с. Про историю якутского архива см.: Иванов В.Ф. Письменные источники по истории Якутии XVII века. Новосибирск, 1979. С. 29-33.
Ерохина Е.А., Люцидарская А.А., Березиков Н.А. Административное регулирование и самоорганизация как факторы стабилизации сибирского социума в XVII в.: Этносоциальный аспект // Идеи и идеалы. 2017. № 2 (32). Т. 2. С. 44-59. Там же. С. 48.
изменение статуса русской администрации нашло отражение в развитии у населения Сибири мифотворчества. Так, в течение XVII в. среди аборигенов широкое распространение получил образ «белого царя», «наполовину мифологического существа, оказывающего реальные милости, раздающего князцам ощутимые знаки отличия (ярлыки, грамоты, печати)»1. Этот феномен, с точки зрения авторов, свидетельствует о легитимации власти московского царя в восприятии аборигенов2.
Властвование «белого царя» имело и вполне реальные и проверенные на практике методы и приёмы. Одним из них, получившим широкое распространение, было аманатство или заложничество, причём аманатами становились представители только одной стороны - местного населения3. Обычно практиковался принцип, при котором «в полон» попадали члены семей «лучших людей», «князцов»4, - то есть региональной элиты, которая и должна была, с одной стороны, обеспечить своевременное поступление ясака в казну, а с другой, гарантировать покорность населения воеводам. В материалах Якутской избы находится множество свидетельств о практике такого одностороннего аманатства.
Так, в деле 1641 г. о расследовании попытки нескольких аманатов сбежать из-под охраны приведена история пленения этих людей5. Группа тобольских и енисейских казаков получила приказ прибыть на устье реки Куты и привести местных жителей - братских людей6 - в русское подданство. В ходе этой завоевательной операции казакам удалось пленить жену и детей «лучшего братского мужика» Куржума (он в документах также именуется «князцом», Куршуном, Коршуном). После принесения Куржумом и его ближайшими родственниками - дядей и младшим братом - клятвы в верности «братских людей» русскому государю, жену и младших детей князца отпустили на свободу за выкуп, но старшего сына оставили в аманатах.
Ерохина Е.А., Люцидарская А.А., Березиков Н.А. Административное регулирование и самоорганизация как факторы стабилизации сибирского социума в XVII в.: Этносоциальный аспект // Идеи и идеалы. 2017. № 2 (32). Т. 2. С. 44-59. Там же.
Самрина Е.В. Аманатство как социально-политический институт присоединения и покорения новых территорий к Российскому государству в XVII-XIX веках (на примере Хакасско-Минусинского края) // Вестник Дагестанского научного центра. 2013. № 49. С. 65.
Самрина Е.В. Стратегии и модели взаимоотношений Русского государства с родо-племенной аристократией Сибири в конце XVI-XVII веке // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2016. Ч. 1. С. 157. Архив СПбИИ РАН. Ф. 160 (Якутская воеводская изба). Оп. 1. Д. 25. Здесь речь идёт о прибайкальских бурятах. См.: Березиков Н.А. Восприятие казаками-землепроходцами сибирских аборигенов (на примере экспедиции Афанасия Путимца в Брацкую землю) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. 2009. Т. 15. С. 419-422.
4
Тобольский казак Гаврила Онкудинов и енисейский казак Фёдор Балагур так описали эту военную акцию, в которой они приняли участие: «Милостию-де Божию и государским счастьем братцких людей повоевали и многих братцких людей побили, и братцкие-де люди и тунгусы, собрався, за ними ходили, и на отходе-де с ними братцкими люд-ми бой был, и милостью-де Божью и государским счастьем на том бою братцких людей многих людей побили. И как-де повоевали братцких людей, и лутчево-де братцкого мужика Куршуна жену з детьми взяли в полон, и того-де Куршуна под государеву царскою высокою руку привели, а жену-де ево с меньшими детьми на выкуп ему, Коршуну, выдали, а большево-де ево сына оставили в амонаты. И ево-де, Куршуна, и дядю ево и брата ево меньшево привели к шерти1, что ему, Коршуну, с своими улусными людми быть под государевою царскою высокою рукою навеки неотступно, и братцких людей и тунгусов, которые розбежалися, под государеву царскою высокою руку приводить вперед учнет»2. Следовательно, князец Куржум, старший сын которого стал заложником, должен был не только гарантировать лояльность своего племени, но обязался подвести под присягу русскому царю и ушедшие от завоевателей племена. Несомненно, последнее условие позволяло превратить аманатство в практически неограниченное по времени пленение.
В сибирских условиях, при фактической бесконтрольности воеводской власти, аманатство, по наблюдениям Е.В. Самриной, «приобрело черты ясыра (пленения), холопства»: заложников могли крестить, продавать и принуждать к службе3. Причем материалы Якутской воеводской избы позволяют предполагать, что аборигены становились пленниками как на длительный, так и на короткий срок. Аманатство на короткий срок, по-видимому, могло быть связано с исполнением заложниками обязанностей проводников. Они указывали дорогу и одновременно своим присутствием гарантировали безопасность чиновников и казаков во время их поездок по землям племени, откуда были взяты аманаты. Вероятно, их везли закованными в железо, и местное население извещалось об их пребывании в отряде.
Указания на такого рода использование института аманатства восходят уже к первым месяцам службы якутских воевод П.П. Головина и М.Б. Глебова. В сентябре 1640 г. письменный голова Василий Данилович Поярков выехал из Ленского волока в Якутский острог. В пути его сопровождали четыре якутские жены и якутский сын, которых, согласно тексту
Шерть - (араб. вал) клятва, присяга. Архив СПбИИ РАН. Ф. 160. Оп. 1. Д. 25. Л. 33.
Самрина Е.В. Аманатство как социально-политический институт... С. 63.
полученной В.Д. Поярковым наказной памяти, он должен был отпустить к их семьям после прибытия в острог, не взимая с родственников выкупа. Наказная память, отпущенная от воеводы П.П. Головина и воеводы М.Б. Глебова на имя головы, содержит следующие распоряжения: «<...> с ним же, Васильем, послано с Ленсково волоку в Якутцкой острог четыре женки якутки да парень якутцкой, и тех женок и парня, приветчи в Якут-цкой острог, отдать родником их без выкупу и без поминков, а кому которую женку и малово отдаст Василей, и то велеть записать имянно отцу, или брату, или кому [из] родителей их»1. Одна из возможных интерпретаций данного фрагмента текста такова: пять человек взяли в заложники и содержали в Якутском остроге, а затем их с кем-то из служилых людей направили в поездку в Ленский волок. Там пленники находились до тех пор пока не были переданы голове В.Д. Пояркову, который, прикрываясь ими как щитом, смог безопасно вернуться в Якутский острог и «отдать» проводников-аманатов их родственникам, не требуя выкупа, как это бывало в иных случаях захвата.
Институт ручательства
Одностороннее аманатство было характерно для начальной стадии русского господства. Оно гарантировало верность аборигенов власти царя и безопасность передвижения царских отрядов при сборах ясака под угрозой смерти заложников. Другим распространённым приёмом управления в Сибири XVII в. стал институт ручательства. Ручательство, вероятно, явилось следующей стадией распространения московской власти в регионе. Причём о нём можно утверждать как массовом, широко практикуемом, а значит успешном приёме обеспечения господства Москвы. В сибирские реалии перенесли давно укоренившийся в Европейской России институт управления. На протяжении XVII в. ручательство использовалось, например, в среде иноземцев, выехавших в Россию из Западной Европы и поступивших на царскую военную службу. Поселившись в России и получая жалованье из казны, они поручались за себя и своих товарищей в точности исполнения условий их найма.
Об институте ручательства в Сибири повествуют две сказки от 14 и 15 января 1646 г., записанные в Якутской воеводской избе со слов князца Кангаласской волости Еюка Никина. Содержание сказок отсылает читателей к событиям 2 марта 1642 г., когда «вся Якутцкая земля изменила» царской власти2. Речь идёт о восстании, которое вспыхнуло после
Архив СПбИИ РАН. Ф. 160. Оп. 1. Д. 24. Л. 11.
Иванов В.Н. Социально-экономические отношения у якутов. XVII век. Якутск, 2015. С. 82.
переноса Якутского острога на «Еюков Луг»1 (острог располагался посреди обширного луга, принадлежавшего князцу Еюку, неподалёку от озера Сайсары) и начала переписи ясачного и неясачного населения и скота, что вызвало протест населения. Восставшие якуты совершили несколько нападений на служилых людей и убили ясачных сборщиков2. Участники бунта осадили Якутский острог, но потерпели поражение и ушли из-под крепости в свои улусы, преследуемые отрядами воеводы П.П. Головина.
Как следует из текста сказок, князец Еюк спустя некоторое время после осады вернулся в Якутск и привёл с собой группу якутов, своих родственников: «.после измены якуцкой братью своюродных и двоюродных Ты-ныниных детей [он] привел всех в острог»3. Здесь речь идёт о детях вождя кангаласского племени якутов Тыгына Дархана4 (или Тынина в русских документах). Отец князца Еюка приходился родным братом князцу Ты-гыну, сам Еюк был двоюродным братом детей князца Тыгына5. Без сомнения, приведя мятежников в Якутск, Еюк хотел продемонстрировать своим поступком лояльность воеводской власти и готовность к сотрудничеству с ней. Он пришёл в острог «всех преж после измены»6. Однако расправляясь с зачинщиками восстания, воевода П.П. Головин отдал приказ о казни «Тыныниных детей». Нельзя исключить, что среди казнённых находились и те, кого привёл за собой Еюк. На это указывает рассказ самого князца Еюка, который подчёркивал, что его единородцы не смогли забыть ему возвращение в Якутск и рассматривали этот поступок как предательство7.
В сказках 1646 г. Еюк жаловался на трудность своего положения и непонимание со стороны соплеменников: «и ныне-де все ево, Еюка, родники съесть хотят, а говорят-де ему, ты-де нас съел всех, что наперед в острог приехал и нас привел, от тебя-де, Еюка, все якуты пропали, и ныне-де Тынынины дети в острог не ездят нихто»8. Как следует из приведённой цитаты, потомки князца Тынина обвиняли Еюка в гибели якутов и отказывались посещать Якутск. Вследствие этого Еюк заявлял властям
1 Иванов В.Н. Социально-экономические отношения у якутов. XVII век. Якутск, 2015. С. 141.
2 Иванов В.Н. Социально-экономические отношения. С. 81; Ушницкий В.В. Якутское восстание 1642 г.: Причины и следствие. Тезисы доклада, представленного на Всероссийской научной конференции «Государственные и общественные структуры в Сибири: Взаимодействия и конфликты (XVII - начало XX века)». Новосибирск, 24-25 августа 2011 г. (Тезисы секционного доклада).
3 Архив СПбИИ РАН. Ф. 160. Оп. 1. Д. 142. Л. 20.
4 Ушницкий В.В. Якутские волости в 30-40-х годах XVII века // Вестник НГУ Серия: История, филология. 2017. Т. 16. № 5.: Археология и этнография. С. 84.
5 Иванов В.Н. Социально-экономические отношения. С. 141.
6 Архив СПбИИ РАН. Ф. 160. Оп. 1. Д. 142. Л. 24.
7 Там же. Л. 20, 24.
8 Там же. Л. 20.
об отсутствии у него возможности выступать поручителем за представителей этого рода1. Это и есть главный посыл сказки - отказ в ручательстве за членов нескольких якутских родов Кангаласской волости - княз-ца Бойдона, Тынининых детей и других2. Одновременно с этим обращают на себя внимание рекомендации, с которыми князец Еюк обратился к русским властям. В обеих сказках присутствует его совет: не выпускать княз-ца Бойдона из аманатского плена, и взять в аманаты Сахеевых детей, и отпустить из плена Сахеевых внучат: «Генваря в 14 день кангалаской князец Еюк говорил в приказе, чтобы Байдона не переменять и Сахеевы дети к весне посадить»3. Итак, в источниках содержатся явные указания на тесное сотрудничество князца Еюка с воеводской властью.
Аманаты, по наблюдениям А.А. Люцидарской, выступали традиционно в роли «гарантов соблюдения политических договорённостей и поступления налогов (ясака) в казну»4. Более высокий статус аманатов давал более надёжные гарантии выполнения договора5. Однако из изученных материалов следует, что кроме взятия аманатов воеводская власть дополнительно использовала институт ручательства: лояльные представители местной элиты ручались за другие богатые и влиятельные семьи. Члены этих семей обещали поручителю, бывшему их родственником, что они будут платить ясак и не станут оказывать сопротивления служилым людям. Возможно, для таких семей наличие поручителя позволяло сократить число родственников, взятых в заложники, или улучшить условия их содержания6.
Поручитель был для власти информантом об отношениях внутри племенного сообщества, частью которого сам и являлся. В чём же состоял его интерес? Сотрудничество князца Еюка Никина с русскими властями можно объяснить тем, что он владел землями, расположенными под самым Якутским острогом. Это делало его взаимодействие с властями вынужденным. Между тем Еюк одновременно стремился получить помощь московской власти в защите своих владений (сенокосных угодий), бывших предметом межплеменной борьбы. Принадлежавшие князцу сенные покосы располагались на равнинах в долинах рек
Архив СПбИИ РАН. Ф. 160. Оп. 1. Д. 142. Л. 24.
Там же.
Там же. Л. 20.
Люцидарская А.А. Аманаты в Сибири // Проблемы археологии, этнографии, антро-
пологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 2006. Т. 12. № 2. С. 121. Там же.
Об условиях содержания аманатов см.: Березиков Н.А. Надзор и принуждение: ама-натские избы в Сибири XVII в. // Баландинские чтения. 2015. Т. 10. № 1. С. 44-46; Люцидарская А.А. Аманаты в Сибири // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. 2006. Т. 12. № 2. С. 121-124.
и представляли ценность для якутов. Из исследований В.Н. Иванова известно, что в 1644 и 1646 гг. Еюк подал воеводам несколько челобитных с просьбой принять меры против якутов, покинувших свои волости, пришедших жить на его землю (в частности, под Якутский острог) и ведущих незаконную заготовку сена на зиму в его угодьях1. Просьбы Еюка вернуть якутов «на старые места», а в сущности согнать с его земли, встретили сочувствие у администрации, которая потребовала от них покинуть владения князца2. И хотя масштабного выселения не произошло3, очевидно, что обращение Еюка к царским властям за содействием в межплеменном противостоянии было принятой практикой и такие близкие отношения князца с воеводской властью стали основой ручательства как особого договорного института.
Система договоров
Система ручательства являлась частью института разнообразных договорных отношений власти с аборигенами. Конечно, в основе таких договоров лежало аманатство: князцы, столкнувшись с ситуацией, когда их дети или внуки стали заложниками, и стремясь облегчить их участь, шли на переговоры с российскими чиновниками, что было вынужденной мерой, спровоцированной действиями служилых людей.
Отечественными исследователями установлено, что служилые люди, отправляемые за ясаком, нередко самостоятельно вступали в договорные отношения с аборигенами и заключали торговые сделки с ними4. Сборщики ясака обменивали привезённые ими товары на лучшие меха, в то время как меха более низкого качества забирали в казну. Эта деятельность являлась незаконной, и воеводские власти пытались её пресечь. Между тем очевидно, что такого рода инициатива стала отнюдь не единственной вольностью, которую «начальные люди» допускали при исполнении своих обязанностей. Аманатство также создавало условия для злоупотреблений. Служилые люди разных острогов вели между собой борьбу за пленников. На этот феномен обратила внимание Е.В. Самрина на основании
Иванов В.Н. Социально-экономические отношения. С. 142, 354.
Там же.
Там же. С. 354.
Березиков Н.А. Образ «чужого» в системе мотивов служилого человека на юге Сибири в XVII веке // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Материалы международной научной конференции. Барнаул, 27-30 ноября 2008 г. Барнаул, 2008. С. 4-6; Бродников А.А. Подарки аборигенам как элемент механизма их вовлечения в ясачный платеж (на примере Ленского волоска и прилегающей территории) // Вестник НГУ Серия: История, филология. 2013. Т. 12. Вып. 1: История. С. 23-26; Ерохина Е.А., Люцидарская А.А., Березиков Н.А. Административное регулирование и самоорганизация. С. 47-48.
работы с материалами по истории Красноярского края. Согласно её заключениям, аманаты от одних и тех же этнических групп могли одновременно удерживаться в разных острогах, что было связано с прибыльностью такой службы, какой являлся сбор ясака»1. Исследователь обнаружила наличие острого конфликта между «начальными людьми» Томского и Красноярского острогов в первой половине XVII в. Они конкурировали «за право контролировать потоки ясака и самостоятельно собирать дань», широко используя институт аманатства и договорённости с местным населением2.
Материалы из архива якутской избы фиксируют тот факт, что служилые люди разных острогов преследовали и стремились заполучить в аманаты представителей зажиточных и влиятельных родов, что (судя по документам) вызывало сопротивление глав этих родов. Якутские акты отражают яркие эпизоды этого сопротивления, когда племенные вожди стремились освободить своих взятых в заложники детей. К их числу относится история семьи оленского тунгуса Газейки. 15 сентября 1645 г. он подал челобитную с просьбой об освобождении одного из его сыновей из плена. Согласно рассказу Газейки, его сын Ненигкал ушёл из родных мест на реке Оленке3 в кочевья для звериного промысла и был пойман русскими в месте, именуемом Пысида, с целью гарантировать выплату ясака. Его взяли в аманаты и посадили в аманатскую избу в Пысиде. Однако Газейка отказался платить ясак «начальным людям», задержавшим его сына на том основании, что удалённая от его владений Пыси-да - не его зона ответственности при платежах ясака: «И ныне-де сын мой [Ненигкал] сидит в Пысиде в аманатах, а ясаку-де я, Газейко, под него не плачивал ничево, потому что далеко»4. При этом Газейка отмечал, что их род издревле жил на реке Оленке и что два его сына «сидят в аманатах» в остроге на реке Оленке, и за этих сыновей Газейка аккуратно платит ясак5. Так, в 1644 г. он выплатил ясак в размере шестидесяти соболей и восьми шуб тунгусских больших и малых служилому человеку Дру-жинке Чистякову на Оленке. Завершал свою челобитную Газейка просьбой вернуться к прежней системе внесения пушного налога «начальным людям» в остроге на реке Оленке6. В описанном случае можно увидеть попытку представителя одной из состоятельных тунгусских семей очертить правила взятия людей в аманаты и порядок содержания их в статусе
1 Самрина Е.В. Аманатство как социально-политический институт. С. 67-68.
Там же. С. 68.
По-видимому, здесь река Оленёк.
Архив СПбИИ РАН. Ф. 160. Оп. 1. Д. 142. Л. 3.
Там же.
Там же.
пленников. С точки зрения главы семьи, пленники должны были находиться вблизи от мест проживания их родственников, так близко, чтобы всегда сохранялась возможность навестить их и лично убедиться в благополучии. По всей видимости, челобитная Газейки - это пример того, как местные вожди стремились установить с властью своего рода стабильные договорные отношения.
Итак, анализ документов из архива Якутской воеводской избы позволяет утверждать, что формы управления локальными сообществами Сибири на протяжении XVII в. были разнообразны. Административные приёмы не сводились к взятию заложников и насильственному принуждению населения выплачивать налоги. В якутских материалах находятся сведения, указывающие на существование института ручательства и попытки достичь договорённостей мирным путём. Причём необходимо отметить активную позицию коренных жителей региона, в отдельных случаях демонстрирующих готовность последовательно отстаивать свои интересы. Как известно, осмысление феномена интеграции Сибири в состав Российского государства породило широкую и далёкую от завершения дискуссию в исторической науке. Центральный вопрос этой дискуссии - как Сибирь была включена в состав Российского государства? Стало ли это завоеванием, мирным присоединением или колонизацией? Между тем комплекс документов Якутской воеводской избы ждёт систематического и глубокого исследования, которое может позволить уточнить многие вопросы по истории Сибири.
