CC BY
83
ЗАРУБЕЖНАЯ ИСТОРИЯ
УДК: 940.1(44/.435.8)
Т.И. Зайцева
К ВОПРОСУ О СПЕЦИФИКЕ ГЕНДЕРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ МУЖЧИНЫ-ПРАВИТЕЛЯ: ФРАНЦИСК I И ГЕРЦОГ УЛЬРИХ ВЮРТЕМБЕРГСКИЙ
Томский государственный педагогический университет
Процесс широких социокультурных преобразований, наметившийся в Западной Европе на исходе Средневековья, сопровождался серьезной психологической перестройкой. Новый общественный «вызов» способствовал трансформации, в том числе, и мужской гендерной идентичности. Причем вариант «ответа» на вызов определялся как индивидуальной жизненной траекторией, так и общим историкокультурным контекстом.
Согласно концепции, предложенной В.М. Раковым, Франция эпохи раннего Нового времени выступает как страна-лидер, участник первого эшелона модернизации. Германия же относится к странам европейской полупериферии, модернизация которых проходила в более сложных условиях (см. об этом: [1, с. 44-66]). Различия судеб мужчин-правителей в определенной мере отражают специфику изменения исторических реалий в двух рассматриваемых регионах.
С именем французского короля Франциска I (1515-1547 гг.) связано активное участие Франции в Итальянских войнах, расцвет культуры Возрождения и в целом восходящий период в истории французской цивилизации. Ульрих (1498-1550 гг.) - третий герцог южно-немецкого княжества Вюртемберг, одна из колоритных фигур среди немецких князей эпохи Реформации. Несмотря на различия позиций двух правителей и их политических капиталов, мы хотим сравнить их как представителей одного слоя - правящей элиты.
Биографии Франциска и Ульриха имеют определенное сходство, во многом это связано с общностью их социального статуса. Проследим основные вехи.
Для придворной среды характерно раннее появление детей при дворе, отрыв их от семьи. Мальчики обычно начинали общественную жизнь лет с восьми. Однако Франциск становится придворным относительно поздно - в четырнадцатилетнем возрасте. Ранняя смерть отца привела к тому, что любящая и достаточно властная мать герцогиня Луиза Савой-
ская с трудом отпустила его от себя (Луиза пишет в своем «Дневнике», как ее «возлюбленный Цезарь» покинул ее и оставил «совсем одну» [2, р. 296]). Жен -ское воспитание оказало на будущего короля цивилизующее влияние. Он получил неплохое образование. Смягчающее воздействие на него оказала его сестра Маргарита, будущая знаменитая писательница1.
Мать Ульриха умерла вскоре после его рождения, а отец потерял рассудок. Поэтому в шестилетнем возрасте мальчик попал под опеку своего двоюродного дяди вюртембергского герцога Эбергар-да I Бородатого (1495-1496 гг.). Однако Эбергард I (бывший основателем Тюбингенского университета, меценатом и достаточно образованным для своего времени человеком) вскоре умер, а сменивший его на герцогском престоле Эбергард II (14961498 гг.) мало заботился об Ульрихе и его воспитании. Мальчик вырос недоверчивым к окружающим людям, его детские привязанности сконцентрировались на охотничьих псах. Помимо правил придворного поведения, придворных развлечений и охоты, полученное им в юности образование включило в себя разве что музыку. (Ульрих был очень музыкален, сам сочинял и хорошо пел.) Однако он не был приобщен к гуманистической культуре, плохо знал латынь [3, Б. 310; 4, Б. 103; 5, Б. 110].
И Франциск, и Ульрих получили престол в молодом возрасте; к власти их привело стечение семейных и политических обстоятельств. Франциск I стал королем в двадцать лет как двоюродный племянник не оставившего наследника Людовика XII. Если бы Людовик, повторно женившийся в 1514 г., смог родить сына, Франциск был бы оттеснен. В браке Людовика с Анной Бретонской из четырех детей выжили только две дочери. В 1514 г. Людовику было 52 года, а его новой невесте, сестре Генриха VIII Английского Марии - всего 18 лет. Приветствовавшая молодую королеву в день свадьбы Луиза Савойская описывает новобрачного как «древнего»
1 Не случайно с именем Франциска I будет связано, например, открытие библиотеки и художественной школы в Фонтенбло, а также знаменитого Коллеж де Франс. Король сам обладал литературными способностями и оставил собственные литературные опыты.
и «тщедушного» - “antique et debile”. Мать Франциска с радостью сообщает, что Мария вскоре после смерти супруга повторно вышла замуж за человека «низкого происхождения» (речь идет о после английского короля герцоге Суффолке) и покинула Францию [2, p. 298-299].
Очень рано, в одиннадцатилетнем возрасте пришел к власти Ульрих. Его предшественник был вынужден отречься от трона под давлением императора Максимилиана I (1493-1519 гг.), желавшего добиться усиления своего влияния на юге государства. Занимающий важное стратегическое положение в Швабии Вюртемберг становится в конце XV - начале XVI в. важной «картой» габсбургской политики. Вюртемберг принадлежит к числу «старых» немецких земель, его владетели являлись графами с конца XIII в. В конце XV в. происходит расширение территориальной власти вюртембергского дома, рост значения территории и ее имперских привилегий: в 1482 г. была установлена неделимость Вюртемберга, а с 1495 г. эта земля становится герцогством. Важность «вюртембергского вопроса» способствовала утверждению Ульриха на престоле [5, S. 111; 6,
S. 206], поскольку император рассчитывал на его политическое партнерство. До совершеннолетия нового герцога действовало регентское правительство; потом он начинает править самостоятельно. Согласно принятому в 1492 г. в Эсслингене договору, мужчина-правитель считался совершеннолетним с 20 лет. Однако, несмотря на это соглашение, Максимилиан объявил юношу совершеннолетним уже в
1503 г., т.е. в 16 лет, а в 1505 г. добился признания его статуса от рейхстага [3, S. 310].
Таким образом, если Франциск унаследовал трон на законных основаниях после смерти предшественника, то Ульрих - по прихоти политических интриг, что определило известную непрочность его власти и что скажется в его дальнейшей судьбе как правителя.
Браки в обоих случаях были заключены согласно с династическими интересами. Первой женой Франциска стала дочь Людовика XII и Анны Бретонской Клотильда. Этот брак не только укрепил притязания самого Франциска на власть, но и позволил ему позднее добиться от жены, чтобы она завещала Бретань их сыну - наследнику престола, и завершить, таким образом, пространственное формирование французского королевства.
Клод оказалась слабее в политическом плане своей матери, Анны Бретонской, мужья которой -Карл VIII и Людовик XII - так и не смогли добиться от нее слияния бретонского наследства с доменом короны (Бретань оставалась владением королевы, и последняя ревниво оберегала самостоятельность и
обособленность своих подданных [7, с. 153]). До конца XV в. во Франции еще вовсю шла борьба центробежных сил с центром, но в XVI в. соотношение сил меняется, происходит признание приоритета королевской власти.
Брак Франциска был успешным. Клотильда старательно выполняла роль «почвы рода», каждый год или два рожая ему детей. (В 1515 г. родилась Луиза, в 1516 г. - Шарлотта, в 1517 г. - Франсуа, в 1519 г. -Генрих, в 1520 г. - Мадлен, в 1522 г. - Карл, в 1523 г. - Маргарита)1. Мать Франциска среди немногочисленных, важных, на ее взгляд, событий упоминает в своем «Дневнике» движение плода первенца в утробе ее невестки [2, с. 299]. Луиза Савойская вообще называет Клод дочерью наряду (если не чаще) со своей родной дочерью, поскольку та становится для ее сына каналом приобретения власти.
Ульрих женился на племяннице императора Максимилиана I, принцессе Сабине Баварской. Для юного вюртембергского герцогства женитьба правителя на родственнице кайзера было делом политического престижа. Бракосочетанию Сабины и Ульриха было посвящено пышное празднество, которое произвело сильное впечатление на современников. У Сабины и Ульриха родилось двое детей. Однако брак с самого начала принял буквально катастрофический характер, чему немало способствовал тиранический нрав Ульриха. Непрекращающие-ся супружеские конфликты привели в конце концов к кризису. В 1515 г. Сабина, оставив детей, при поддержке своей матери, вдовствующей герцогини Ку -нигунды, и братьев - баварских герцогов Вильгельма и Людвига, совершает побег в Мюнхен. Едва ли подобный шаг был возможен в рамках французского политического пространства. Этому способствовало наличие за спиной у «баварки» влиятельной родни, составляющей ее символический капитал.
В политическом пространстве империи существовала целая совокупность сил - император и его окружение, с одной стороны, многочисленные князья с их периодическими непрочными союзами, с другой стороны; историческую ситуацию в каждый момент определяла конфигурация этих практически равновеликих политических единиц. Супружеский союз и последующий конфликт вюртембергской пары превратился в политическую карту, которую стремились разыграть многие. Максимилиан попытался примирить супругов. Однако его смерть и приход к власти Карла V (1519-1555 гг.) привели к тому, что в 1519 г. братья Сабины совместно с отрядами Швабского союза захватили Вюртемберг и передали его во владение Габсбургского дома. При этом одним из формальных поводов для военного вторжения стала супружеская ссора Ульриха и Сабины.
1 Из семи детей только двое пережили отца, а сама Клотильда скончалась в возрасте 25 лет.
Семейные отношения Франциска и Ульриха складываются по-разному. Женитьба будущего французского короля привела к закреплению его власти и укреплению положения королевства в целом. Поскольку за Сабиной стояли могущественные силы, то семейные отношения вюртембергского герцога превращаются в повод для внешней манипуляции им. Франциск выступил в браке в большей мере как политик; Ульрих же не смог воспользоваться полученными преимуществами, поддавшись давлению страстей.
Как представляется, в детском возрасте Ульрих, в отличие от Франциска, утратил базовое доверие (в понимании Э. Эриксона) и имел мало шансов состояться как позитивный правитель. Сходным образом сказались и другие составляющие его биографии - получение престола в результате политических интриг, манипуляция браком. Общие особенности социокультурного пространства и собственные социально-политические позиции предопределили отсутствие у Ульриха позитивной идентичности и общий невротизм его личности.
Дискурсивно конструируемая женская роль, как правило, связана с семейным статусом. Елизавета Английская, как известно, вошла в историю как «королева-девственница», Екатерина Медичи - как «черная вдова». В отличие от женских, мужские то-посы отражают не столько семейный, сколько социальный или политический статус. За этими топо-сами кроются различные модели поведения. Образ правителя, интериоризованный им самим и воспринимаемый со стороны как современниками, так и потомками, отвечает характеру эпохи. Так, Ж. Ле Гофф показал, что Людовик IX (1226-1270 гг.) позиционировал себя как «король-священник». Людовик XI (1461-1483 гг.), с именем которого традиционно связывают начало формирования абсолютизма во Франции, выступает как «король-буржуа». Франциска I нередко называют последним «коро-лем-рыцарем». Основной задачей рыцарства, военного сословия средневековья, была война. Огромное место в жизни Франциска как правителя и как мужчины также занимало участие в войнах. Он провел в совокупности около десяти лет в походах в Италию. Сама социальная структура вынуждала политических «агентов» воевать. Шла «борьба на выбывание», от которой невозможно было остаться в стороне [8, с. 152-153]. Укрепившееся внутренне французское государство стремилось к тому, чтобы занять достойное место среди европейских держав, и участие в этой конкурентной борьбе нового масштаба давало Франциску значительный политический капитал. Не случайно он был королем, угодным французскому дворянству, которым они были очарованы и с которым связывали культивируемый в их среде рыцарский идеал [9, с. 71].
Типичные мужские черты поведения в традиционном обществе - воинственность и агрессивность - не только проявлялись в военной деятельности, но и были присущи самому характеру французского короля. Франциск, согласно «Дневнику» его матери, все время попадал в различные передряги. Так, в 1514 г., охотясь за лисами, он был ранен и едва не умер. В 1515 г., уже став королем, Франциск серьезно поранил себе ногу, заставив сильно переживать свою мать [2, р. 296-299]. Жюль Мишле описывает эпизод столкновения Франциска с Генрихом VIII на встрече в 1526 г., когда тот, войдя в раж, повалил английского короля на землю, забыв о своих политических интересах [10, с. 70].
Число подобных примеров можно было бы продолжить. Но это только одна сторона характера Франциска. Это качество, которое ценит, исходя из собственных фиксированных установок, французская элита. Однако дворяне не осознавали другое -то, что, начиная с эпохи Людовика XI, было отлажено в структуре французского государства. Франциск, хотя во многом и продолжал оставаться в плену своих страстей, был правителем переходного типа, демонстрируя примеры уже иной, модернизированной государственности. Тот же Мишле приводит такой пример. Послы Испании, находившиеся при дворе Франциска, никогда не знали, где они доберутся до короля. Он вставал очень поздно. То он еще спал, то уже уехал на лошади далеко в лес, а вечером был слишком весел, и дела снова отлагались на завтра. А на другой день двор был в пути, и послы снова оставались ни с чем [10, с. 26]. Мы видим в этом сюжете мягкую, цивилизованную форму решения, чисто политический ход. В жизни средневекового правителя война и политика традиционно шли бок о бок. Однако постепенно происходит нарабатывание и все большее выдвижение на первый план психологических качеств, связанных именно с умением политического лавирования, с контролем агрессивности [11, с. 106-107, 126].
Войны составляли важную часть жизни и вюртембергского герцога. Уже в 1499 г. - в двенадцатилетнем возрасте - он принял участие, будучи в свите Максимилиана, в войне против швейцарцев; в
1504 г. воевал на стороне императора в борьбе за «баварское наследство». В 1514 г. Ульрих во главе вооруженных отрядов подавлял крестьянский бунт в Вюртемберге, в 1519 г. захватил имперский город Ройтлинген. Он с оружием в руках отстаивал свою власть в 1519 г., пытался вернуть ее в 1525 г. и вернул в 1534 г. Наконец, в 1546 г., уже в пятидесятилетнем возрасте, Ульрих принял участие в Шмаль-кальденской войне на стороне протестантов. Однако, в отличие от войн, которые вел Франциск, конфликты, в которых участвовал вюртембергский герцог, представляли собой борьбу относительно
небольшой политической единицы - отдельной территории - в рамках обширного и разрозненного политического пространства. Войны велись им в границах своего «удела», с другими «уделами», против центра за свои суверенные права. И в этой борьбе княжеская власть не встречала поддержки «старых» сословий. Не случайно к возвращению Ульриха из изгнания стремился, несмотря на прежние притеснения с его стороны, народ, но не дворянство Вюртемберга [5, Б. 118].
В Германии XVI в. рыцарство было не столько романтическим идеалом (как в соседней Франции), сколько реально существующим сословием. Престижное социальное положение немецких рыцарей, помимо несения военной службы, было связано с выполнением ими в зрелое средневековье ряда государственных служб на территориальном уровне. Однако общий упадок средневековых форм государственности и изменения в военном деле привели рыцарство в начале XVI в. к экономическому упадку, снижению социального престижа и к противостоянию с княжеской аристократией. В немецком обществе образ правителя-рыцаря скорее связывался с фигурой императора, возрождения сильной власти которого (как и своего былого положения) желала низшая знать [12, с. 12, 232-233; 13, с. 529530; 14, с. 151-153]. Поэтому этот образ не сыграл для Ульриха той же роли, как для Франциска.
Что касается воинственности характера, то Уль -рих был известен своим крутым нравом. Обойденный в детстве родительским вниманием, он вырос диким и суровым по характеру человеком. Он бил свою жену герцогиню Сабину и даже однажды едва не сломал ей руку [3, Б. 311]. Более того, в 1515 г. движимый ревностью Ульрих убил своего соперника - Г анса фон Гуттена. В 1516-1517 гг. им были организованы казни фогтов ряда городов, причем одну, вероятно, вюртембергский герцог лично привел в исполнение [15, Б. 279]. Франциск I также выносил смертные приговоры, особенно во вторую половину своего правления, во время усилившегося гонения на протестантов; однако за ними стояло оформившееся право государства на монополизацию насилия и, как следствие, его обезличивание.
Унаследованная от рыцарской эпохи аффект-ность поведения высшего слоя мирян в XVI в. в значительной мере еще сохранялась. Идет процесс репрессирования агрессивности и изменения стандарта владения страстями, но временами происходят их прорывы [16, с. 272]. В рассматриваемых нами сюжетах мы видим разные формы как проявлений агрессии, так и способов и степени общественного контроля за ними. В отличие от Франциска, поведение Ульриха не модернизировано; он демонстрирует стиль неоцивилизованной государственности. Не случайно вюртембергский герцог
вошел в историю не как рыцарь, а как правитель-тиран. Совершенное Ульрихом убийство и конфликт, который из этого вышел, показывают его общую идентичность: постоянное давление неконтролируемых инстинктов, с которыми он не может совладать, невротизм. У историков сложился устойчивый отрицательный образ Ульриха: жесткость чуть ли не до ненормальности, плохое отношение к жене, убийство фон Гуттена и пр. Конечно, по одному примеру мы не можем судить о репрезентативности подобной формы поведения. Однако современный немецкий историк Ф. Пресс предлагает видеть в Ульрихе княжеский тип своего времени [6, с. 207].
Различия идентичности двух правителей хорошо заметны в их отношении к женщинам. Оба - и Франциск, и Ульрих - отличались любвеобильностью. Однако различные социокультурные контексты придают их любовным связям специфический колорит. Помимо двух главных фавориток, Франсуазы де Шатобриан и Анны д’Этамп, Франциск имел многочисленные мимолетные интрижки (например, упоминают об его отношениях с будущей фавориткой Генриха II). Эти связи носили практически открытый характер. Так, на турнире в честь коронации второй жены Элеоноры в 1530 г. король посвятил свое выступление не ей, а одной из своих любовниц.
Иной характер имели любовные отношения Ульриха. В случае вюртембергского герцога, как представляется, речь должна идти, скорее, о «серийной моногамии». Будучи уже помолвленным с Сабиной, Ульрих влюбился в Елизавету Бранденбургскую. Елизавета жила при дворе вдовы предшественника Ульриха, куда он часто ездил. Молодой герцог даже стал думать о женитьбе. Но регентское правительство настаивало на бракосочетании с баварской принцессой; и ему пришлось отказаться от своего увлечения. Елизавету срочно выдали замуж. Она вместе с мужем присутствовала на свадьбе Сабины и Ульриха, но об их дальнейших встречах нет никаких свидетельств [3, Б. 302, 304].
Другой возлюбленной Ульриха становится дочь вюртембергского военачальника Конрада фон Тумба Урсула. Не имея родителей, Ульрих еще до своей женитьбы проводил много времени в доме Тумбов в Штутгарте, где, по-видимому, и зародился его интерес к красивой девушке. Конрад и его дочь участвовали в праздновании по поводу бракосочетания Ульриха и Сабины. Урсула познакомилась там с представителем знатной рыцарской семьи Гансом фон Гуттеном, за которого вскоре вышла замуж. Но и после их свадьбы Ульрих не оставляет Урсулу своим вниманием. Если любовные связи Франциска напоминают, скорее, жанр новеллы с его игровой гедонистической окраской, то увлечение Ульриха
обернулось для всех участников этой истории драмой. В 1515 г. герцог на охоте убил мужа своей возлюбленной. Одна из любовных связей Франциска также привела к трагедии. Ходили слухи, что Франсуаза де Шатобриан была умерщвлена по приказу ее обманутого супруга. Однако одно дело - тайное отмщение женщине потерпевшего ущерб для своей чести дворянина и другое - непосредственная расправа со своим соперником правителя государства. Известный гуманист Ульрих фон Гуттен, публично выступивший от лица родни убитого, не случайно сравнивает Урсулу с Еленой Троянской [17, Б. 8788]. Супружеский конфликт, возмущение общественности, судебный процесс и, наконец, военное вторжение и изгнание стали ценой, которую заплатил вюртембергский герцог за свое проявление аффектов.
То, что в одном случае внебрачная любовь вызывает скандал и приводит к драме, а во втором происходит ее относительно спокойное общественное принятие, не случайно. Формированию таких различий способствовала специфика ментальности. Именно при Франциске I во Франции начинает формироваться особая придворная субкультура с присущей ее относительной свободой отношений между полами. За этим феноменом стоят фиксированные установки, у истоков которых - и античный институт гетер, и рыцарская куртуазия.
Немецкие князья, конечно, тоже далеко не всегда блюли супружескую верность. Однако их отношения принимали иные формы. Так, один из князей, курфюрст Иоахим Бранденбургский (15351571 гг.), имея любовницу, возил ее повсюду с собой переодетой в мужское платье. Другой, герцог Брауншвейгский, чтобы скрыть свою любовницу, которую поселил в одном из своих замков, и которая рожала ему детей, объявил ее умершей, организовал пышные похороны и даже приказал служить по ней заупокойную мессу. Один из лидеров княжеской реформации, политический партнер Ульриха, Филипп Гессенский попытался канализировать свои влечения в легальных рамках. Колеблясь между моральной нормами и собственной чувствен-
ностью, он пришел к идее бигамии. Филипп заключил в 1540 г. - при наличии первой жены, Кристины Саксонской, - второй брак с фрейлиной Маргаритой Зале. Гессенский правитель добился условного согласия М. Лютера и Ф. Меланхтона, причем особенно показательно, что теологи советовали ему оставить этот брак тайным [12, с. 299-300].
При всем различии этих моделей поведения князей их объединяет подчеркнуто завуалированный характер. По-видимому, в отличие от французского, в немецком обществе природная витальность не была еще настолько интериоризирована, так сказать, «приручена», чтобы общество могло допустить ослабление контроля над ней; и для сохранения стабильности выдвигалось требование, по крайней мере, внешнего соблюдения запретов, нарушение которых, как показывает случай Ульриха, было чревато серьезными последствиями.
Как представляется, в малозаметных явлениях оказываются видными закономерности большого порядка [11, с. 83]. Через гендерное поведение вырисовывается специфика общей идентичности и общий характер процесса модернизации. Казалось бы, микроуровень - биографии отдельных личностей, но за ними проявляется макроисторический интерьер.
Франциск и Ульрих пришли к власти примерно в одно время; они относятся к одному поколению европейских правителей. Это и обусловило во многом их сходство1. В то же время различие типов идентичности вызвано тем, что на личность правителей повлияла не только индивидуальная жизненная траектория, но и специфика и динамика всей сложной структуры социальных полей. Идентичность - успешная у Франциска и негативная у Уль -риха - выступает как знаковая черта характера модернизации. В Германии, стране европейской полу-периферии с неоформившимся государством, и личность формируется более авторитарная, менее смягченная процессом оцивилизовывания.
Мы наметили некоторые тенденции в поднятой проблеме, конечно, она требует дальнейшего исследования.
Поступила в редакцию 27.09.2006
Литература
1. Раков В.М. Система европейских государств в XVI-XVIII вв. Историософский обзор // Раков В.М. «Европейское чудо» (Рождение новой Европы в XVI-XVIII вв.). Пермь, 1999.
2. Journal de Louise de Savoye, duchesse d'Ancouleme, d'Anjou et de Valois, mere du Francois Premier // Siecle XVI. Choix de chroniques et memoire sur l'histoire de France. P., 1836. V. 2.
3. Sauter F. Herzogin Sabina von Wirtemberg // Zeitschrift fuer Wuerttembergische Landesgeschichte. 1944/1948. № 8.
4. Horst C. Ulrich // Das Haus Wuerttemberg. Ein biographisches Lexikon. Stuttgart, 1997.
1 Франциск и Ульрих, по-видимому, не были знакомы лично и никогда не виделись, однако они действовали в одном социально-политическом пространстве. Именно на средства французского короля Ульрих сумел отвоевать свое герцогство в 1534 г.
В.К. Шкуркина. Хозяйство американских фермеров Среднего Запада и приписных...
5. Press V. Herzog Ulrich (1498-1550) // 900 Jahre Haus Wuerttemberg. Leben und Leistung fuer Land und Volk. Stuttgart, 1984.
6. Press V. Ein Epochejahr der Wuerttembergischen Geschichte. Restitution und Reformation 1534 // Zeitschriftfuer Wuerttembergische Landesge-schichte. 1988. № 47.
7. Сказкин С.Д. Франция первой половины XVI века // История Франции. М., 1972. Т. 1.
8. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования: В 2 т. М.; СПб., 2001. T. 2.
9. Тьерри О. Опыт истории происхождения и успехов третьего сословия // Тьерри О. Избр. соч. М., 1937.
10. Мишле Ж. Реформа. Из истории Франции 16 столетия. СПб., 1862.
11. Николаева И.Ю. Проблема методологического синтеза и верификации в свете современных концепций бессознательного. Томск, 2005.
12. Лампрехт К. История немецкого народа. М., 1896. Т. 3.
13. Лампрехт К. История немецкого народа. М., 1895. Т. 2.
14. Таценко Т.Н. Немецкое дворянство в XVI веке // Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия. М., 1997.
15. Frasch W. Ein Mann namen Ulrich. Wuerttembergs verehrter und gehasster Herzog in seiner Zeit. Leinfelden-Echterginger, 1991.
16. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования: в 2 т. М.; СПб., 2001. T. 1.
17. Boger E.F. Geschichte der freiherreichen Familie Thumb von Neuburg. 1885.
УДК 93/99
В.К. Шкуркина
ХОЗЯЙСТВО АМЕРИКАНСКИХ ФЕРМЕРОВ СРЕДНЕГО ЗАПАДА И ПРИПИСНЫХ КРЕСТЬЯН АЛТАЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА: ВОЗМОЖНОСТИ СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ПОДХОДА
Томский государственный педагогический университет
Последнее десятилетие в исторической науке идет активное изучение возможностей сравнительно-исторического подхода. В 1991 г. в Москве вышел сборник статей американских и российских историков «Аграрная эволюция России и США в
XIX - нач. ХХ вв.». Он заложил основу для выхода на ряд крупных проблем историко-сравнительного и теоретико-методологического характера. Поскольку работы представляли отдельные срезы аграрной истории обоих государств вне сравнительно-исторических параллелей, во вводной статье «Аграрная эволюция в историко-сравнительной перспективе» академик И.Д. Ковальченко отметил: «Создание подлинно сравнительной истории России и США, включая проблемы аграрной эволюции, видимо одна из наиболее притягательных задач последующих исследований» [1, с. 13]. Положительный опыт проведения сравнительно-исторических исследований среди американских историков уже есть. В конце 1980-х гг. вышла работа Питера Колчина «Подневольный труд. Американское рабство и русское крепостничество» [2].
Инициативу проведения «подлинно сравнительных историй» в России взяли на себя историки-си-биреведы. В Томске и Новосибирске было опубликовано несколько сборников научных статей на тему сибирского и американского фронтиров. Первые шаги не только открыли новые интересные направ-
ления, но и вскрыли новые вопросы и проблемы ведения подобных исследований - недостаток сопоставимых источников, различия в методологических подходах и интерпретациях фактов [3-5].
В подспорье исследователям в 1997-1998 гг. был создан совместный русско-американский проект «Встреча на границах» («Meeting of Frontiers») «для предоставления параллельных и взаимосвязанных повествований об американском западе и российском востоке с помощью текстовых и оцифрованных вариантов первоисточников». Сайт проекта, открытого в декабре 1999 г., периодически пополняется изображениями из коллекций редких книг, рукописей, фотографий, карт, фильмами и звукозаписями, предоставленными архивами и библиотеками обоих государств [6].
В 2004 г. появилась коллективная монография уральских историков «Азиатская Россия в геополитической в цивилизационной динамике. XVI-
XX века», в которой одна из глав посвящена сравнению процессов освоения Азиатской России и США. Несмотря на это, проведение более детальных сравнительно-исторических исследований (case study) основанных на оригинальных источниках и специальной литературе, остается актуальным. Как отметили в предисловии к коллективной монографии «Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII-XX вв.» Д.Я. Резун и В.А. Ла-
