CC BY
40
Борьба с коррупцией
I.A. MAMEDOV*
CONFORMITY OF ANTI-CORRUPTION MEASURES PROVIDED BY THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION WITH INTERNATIONAL STANDARDS
УДК 343.35 ББК 67.408.142 М22
Аннотация: в статье рассматривается вопрос о соответствии антикоррупционныхнорм, предусмотренных УК РФ, международным эталонам, в частности Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию
Ключевые слова: коррупция активный подкуп, пассивный подкуп, взятка, общественно опасное уголовно наказуемое деяние, выгоды, блага, имущественный характер, взяткодатель, взяткополучатель, приготовлениек преступлению, должностное лицо.
Annotation: in the article the conformity of the anticorruption measures with international norms in the in the Criminal Code of the Russian Federation and in the Convention of the Council of Europe about criminal responsibility is considered.
Key words: corruption, active bribery, passive bribery, bribery, crime, benefits, material welfare, property character, briber, bribe taker, preparation for crime, official.
ИЛГАР АЛИ-ОГЛЫ МАМЕДОВ*
КВОПРОСУ О СООТВЕТСТВИИ АНТИКОРРУПЦИОННЫХ
НОРМ,
предусмотренных
УК РФ,
МЕЖДУНАРОДНЫМ
ЭТАЛОНАМ
Россия в последние годы ратифицировала некоторые международные документы, связанные с противодействием коррупции. В их числе Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, принятая 27 января 1999 г. на 103-й сессии Комитета министров Совета Европы (далее - Конвенция СЕ). Российская Федерация подписала Конвенцию 27 января 1999 г., Государственная Дума ратифицировала ее 8 июля 2006 г1. Ратификация неизбежно должна сопровождаться внесением соответствующихизменений в национальное законодательство.
В преамбуле Конвенции СЕ говорится о необходимости проведения общеевропейской уголовной политики, сориентированной на защиту общества от коррупции, включая принятие соответствующегозаконодательства и профилактических мер. В частности, Конвенцией СЕ рекомендуется скорейшее осуществление Программы действий по борьбе с коррупцией, частью которой является модернизация национального уголовного законодательства, имеющая целью единообразие и согласованную квалификацию правонарушений в форме коррупции как уголовно наказуемого деяния.
Государства- участники Конвенции СЕ посредством своих национальных уголовных законов должны криминализировать деяния, которые являются сутью коррупции, а именно: активный и пассивный подкуп национальных публичных должностных лиц (ст. 2, 3), подкуп членов национальных публичных собраний (ст. 4), подкуп иностранных государственныхдолжностных лиц (ст. 5), подкуп членов иностранных публичных собраний (ст. 6), активный и пассивный подкуп в частном секторе (ст. 7, 8), подкуп должностных лиц международных
* Соискатель (Академия ФСИН России).
E-mail: editor@academiust.rvazantelecom.ru.
организаций (ст. 9), подкуп членов международных парламентских собраний (ст. 10), подкуп судей и должностных лиц международных судов (ст. 11), злоупотребление влиянием в корыстных целях (ст. 12), отмывание доходов от преступлений, связанных с коррупцией (ст. 13), правонарушения в сфере бухгалтерского учета (ст. 14).
Очевидно, что в основном Конвенция СЕ строит понятие коррупции на двух составляющих: активном и пассивном подкупе. Под активным подкупом Конвенция СЕ понимает «преднамеренное обещание, предложение или предоставление каким-либо лицом, прямо или косвенно, какого-либо неправомерного преимущества любому из публичных должностных лиц для самого этого лица или любого иного лица, с тем чтобы это публичное должностное лицо совершило действия или воздержалось от их совершения при осуществлении своих функций» (ст. 2). Пассивный подкуп рассматривается как прямое или косвенное преднамеренное испра-шивание или получение каким-либо из публичных должностных лиц какого-либо неправомерного преимущества для самого этого лица или любого иного лица, или же принятие предложения или обещания такого преимущества, с тем чтобы это должностное лицо совершило действия или воздержалось от их совершения при осуществлении своих функций (ст. 3).
Конвенцией произведен перенос момента окончания активного подкупа на более раннюю стадию, что при современных масштабах коррупции является достаточно оправданным и мотивированным. Согласно УК РФ покушение на любое преступление, в том числе на дачу взятки, считается уголовно наказуемым и наказание назначается в пределах, установленных ст. 66 УК РФ (не более трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за оконченное преступление). Однако приготовление к даче взятки по российскому уголовному законодательству не считается преступным, так как деяния, указанные в ст. 291 УК РФ, не относятся к категориям тяжких и особо тяжких преступлений, как того требует ч. 2 ст. 30 УК РФ. В этом случае имеется расхождение между национальным законодательством и Конвенцией СЕ.
Предметом подкупа становится «какое-либо неправомерное преимущество», что позволяет давать расширительное толкование, включая как материальные, так и нематериальные блага (по УК РФ взятка имеет материальный,
имущественный характер). По этому поводу существует мнение о необходимом приведении норм УК РФ в соответствие с международными стандартами2.
С нашей точки зрения, такое расширение понятия предмета взятки непродуктивно. В этом случае изменение УК РФ в соответствии с конвенционными нормами нивелирует границы преступного и аморального поведения, сотрет грань между малозначительным деянием и общественно опасным уголовно наказуемым деянием, породит произвол из-за чрезмерно широкого толкования закона.
Ранее некоторые российские ученые3при-держивались точки зрения, что понятие предмета получения и дачи взятки включает в себя также выгоды, не имеющие столь ярко выраженного материального характера или относящиеся к совершенно иным сферам социальной жизни, которые обычно не поддаются процедуре определения их стоимостного эквивалента: предоставление кому-нибудь из родственников должностного лица выгодной работы; вступление в интимную связь с должностным лицом; публикации в печати хвалебной статьи; составление положительного отзыва и т. п. Устоявшейся позицией, которая в настоящее время нашла отражение в ст. 290, 291 УК РФ, является то, что к предметам взяточничества также относятся различные имущественные ценности, блага, услуги, выгоды при условии, что носят имущественный характер. «Оказание должностному лицу услуг нематериального характера, не влекущих получение материальной выгоды, за совершение им по службе тех или иных действий или за бездействие не может рассматриваться как взяточничество»4. Следует отметить, что в ст. 2 и других статьях Конвенции СЕ оговаривается, что каждое государство принимает такие законодательные меры, которые согласуются с ее внутренним правом.
Пассивный подкуп соответствует составу понятия «получение взятки». Конвенция СЕ включает в него, как и в случае с активным подкупом, также стадии приготовления и покушения («принятие предложения или обещание получить неправомерное преимущество»). В соответствии с УК РФ приготовление к получению взятки является уголовно наказуемым, если лицо создавало условия для совершения преступлений, охватываемыхч. 2-4 ст. 290 УК РФ, относящихся к категориям тяжких и особо тяжких. Признавая действия, образующие более ранние стадии, оконченным составом, Конвен-
Борьба с коррупцией
Борьба с коррупцией
ция СЕ жестче подходит к оценке преступного поведения как взяткодателя, так и взяткополучателя, чем УК РФ. В связи с этим возникает вопрос о внесении изменений в УК РФ, которые позволили бы признать обозначенные в Конвенции СЕ действия, образующие и активный, и пассивный подкуп оконченным преступлением с более раннего момента.
Одно из предложений - дополнить диспозиции ч. 1, 2 ст. 290 УК РФ после слова «получения» словами «испрашивание», диспозиции ч. 1, 2 ст. 291 УК РФ после слова «дача» словом «обещание или предложение)5. Однако данное предложение не представляется удачным, поскольку во-первых, термин «испрашивание» не приемлем с точки зрения юридической техники, так как пересекается с привычным термином «вымогательство»; во-вторых, покушение и на дачу, и на получение взятки является по УК РФ уголовно наказуемым действием, поэтому произвести оценку его общественной опасности возможно путем назначения наказания по правилам, предусмотренным ст. 66 УК РФ; в-третьих, российский законодатель обоснованно отказался от общей наказуемости приготовления к преступлению, так как это противоречит признаку общественной опасности преступления; в-четвертых, Конвенция СЕ не требует однозначного пересмотра момента окончания данных преступлений.
Конвенция СЕ предусматривает только такой вид взятки, как подкуп, тогда как в российском уголовном праве выделяется и взятка-благодарность. «В поведении должностного лица, принимающего материальное вознаграждение, даже не обусловленное предварительной договоренностью, за уже совершенное действие (бездействие) по службе содержатся все необходимые элементы состава получения взятки, так же как и в действиях лица, передающего вознаграждение, - состав дачи взятки»6. В этом случае общественные отношения, охраняемые посредством создания норм о коррупционных деяниях в УК РФ, защищены более разносторонне.
Субъектомпассивного подкупа (получения взятки) по Конвенции СЕ является публичное должностное лицо. Его понятие закреплено в ст. 1 «Использование терминов. Определения». Данный метод юридической техники - закрепление в начале правового документа специальных статей для объяснения терминов - уместно было бы использовать и в УК РФ, так как в последнем достаточно много понятий, имеющих неоднозначное тол-
кование (например, понятие должностного лица). В Конвенции СЕ понятием «публичное должностное лицо» охватываются определения «должностное лицо», «публичный служащий», «мэр», «министр» или «судья», существующие в национальном праве государства, в котором данное лицо выполняет эту функцию, как она устанавливается в уголовном праве этого государства (ст. 1).
В УК РФ указывается: должностное лицо -основной субъект получения взятки (ст. 290); «публичный служащий», то есть государственный служащий - субъектполучения взятки, если обладает признаками должностного лица. Таким образом, только государственные служащие, которые являются представителями власти или выполняют организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, могут быть привлечены к уголовной ответственности за получение взятки по российскому законодательству понятие «мэр» соответствует понятию «глава органа местного самоуправления»; понятия «министр » и «судья» охватываются понятием «лицо, занимающее государственную должность РФ» и подлежат уголовной ответственности по ч. 3 ст. 290 УК РФ.
Следовательно, определяемое в Конвенции СЕ понятие субъекта коррупционных действий -«публичное должностное лицо» - шире по содержанию понятия должностного лица, закрепленного в прим. 1 к ст. 285 УК РФ, так как последнее не охватывает госслужащих, не относящихся к числу должностных лиц (например, обслуживающий и технический персонал органов власти, государственных и муниципальных учреждений и организаций)7.
Из ст. 1 Конвенции СЕ следует, что вопрос
о понятии должностного лица оставлен на усмотрение национального законодательства («в случае разбирательства, касающегося какого-либо публичного должностного лица другого государства, государство, осуществляющее преследование, может применять определение публичного должностного лица лишь в той степени, в какой это определение не противоречит его национальному праву»), поэтому неубедительными представляются мнения о пересмотре понятия субъектовдолжностных преступлений и включении в их состав служащих8. Последние часто выполняют только технические функции и не имеют полномочий по принятию управленческих решений, что в основном и ста -новится поводом к коррупционной сделке.
В то же время российское понятие должностного лица включает в себя не только глав орга-
нов местного самоуправления, но и муниципальных служащих, обладающих признаками должностного лица, а также должностных лиц государственных и муниципальных учреждений, отсутствующих в Конвенции СЕ.
Подкуп членов национальных публичных собраний (ст. 4 Конвенции СЕ) представляет собой получение и дачу взятки, при этом взяткополучатель - это лицо, являющееся членом какого-либо национального публичного собрания, осуществляющее законодательные или административные полномочия. В УК РФ данные лица охватываются терминами «должностное лицо» и «лицо, занимающее государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ»9. Данные деяния криминализованы УК РФ посредством ч. 3 ст. 290 и ст. 291.
Подкуп иностранных публичных должностных лиц (ст. 5 Конвенции СЕ) по УК РФ - это получение взятки иностранным должностным лицом или дача ему взятки. Ввиду внесенных изменений10 в УК РФ иностранные должностные лица также несут ответственность по ст. 30 УК РФ, где и закреплена ответственность за взяточничество. Таким образом, деяние, предусмотренное ст. 5 Конвенции СЕ, соответствует ч. 1 ст. 290 и ч. 1 ст. 291 УК РФ.
Аналогично соответствуют ст. 6 Конвенции СЕ «Подкуп членов иностранных публичных собраний», ст. 9 «Подкуп должностных лиц международных организаций», ст. 10 «Подкуп членов международных парламентских собраний», ст. 11 «Подкуп судей и должностных лиц международных судов» ст. 290 и 291 УК РФ.
Конвенция СЕ настаивает и на криминализации подкупа в частном секторе (ст. 7, 8), также дифференцируя его на активный и пассивный. Активный подкуп понимается как «преднамеренное обещание, предложение или предоставление, прямо или косвенно, в ходе осуществления коммерческой деятельности какого-либо неправомерного преимущества каким-либо лицам, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них в том или ином качестве, для самих этих лиц или любых других лиц, с тем чтобы эти лица совершили действия или воздержались от их совершения в нарушение своих обязанностей». Пассивный подкуп по Конвенции СЕ - это «преднамеренное испрашивание или получение, прямо или косвенно, в ходе коммерческой деятельности какими-либо лицами, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них в том или ином качестве, какого-либо неправо-
мерного преимущества или обещания этого преимущества для самих себя или для любых других лиц, или же принятие предложения или обещания такого преимущества за совершение или несовершение каких-либо действий в нарушение своих обязанностей».
Как и во взяточничестве, обращает на себя внимание то, что действия, образующие объективную сторону, включают в себя и приготовление, и покушение. Ввиду уже выраженной выше точки зрения относительно криминализации приготовления к получению и даче взятки не считаем нужным пересматривать момент окончания преступления применительно к коммерческому подкупу по УК РФ. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» указывается, что составы данных преступлений являются оконченными с момента передачи хотя бы части незаконного вознаграждения или предоставляемых услуг, выгод имущественного характера11, что полностью сообразуется с общественной опасностью данного преступления, заключающегося именно в подкупе.
Субъектом пассивного подкупа в частном секторе Конвенция СЕ обозначает достаточно широко и неопределенно «каких-либо лиц, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них в том или ином качестве» согласно ч. 3, 4 ст. 204 УК РФ. С субъектом коммерческогоподкупа совпадает первая часть термина, где говорится о руководителях, то есть лицах, выполняющих управленческие функции в коммерческойили иной организации. В УК РФ понятие субъектов коррупционной деятельности в частной сфере было скорректировано путем включения в их число лиц, выполняющих функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа12. Еще большее расширение понятия субъекта данных преступлений за счет любых работников, не имеющих полномочий, составляющих предмет коррупции, считаем нецелесообразным, как и в случае с должностными лицами.
В числе коррупционных деяний в Конвенции СЕ указан состав злоупотребления влиянием в корыстных целях (ст. 12), который по содержанию также представляет собой разновидность взяточничества. Аналогом данного преступления в УК РФ является получение взятки за то, что должностное лицо в силу своего должностного положения может способствовать совершению действий (бездействия) в пользу взят-
Борьба с коррупцией
Борьба с коррупцией
кодателя (ч. 1 ст. 290), и дача взятки за те же действия (бездействие). В данном случае используется в основном возможность должностного лица воздействовать на тех лиц, от которых зависит нужное для взяткодателя решение. Как правило, у взяткополучателя возможность воздействия возникает в силу определенного положения в иерархической структуре власти. Причем, отмечает как Конвенция СЕ, так и УК РФ, состав данного преступления окончен с момента подкупа, то есть передачи его предмета, вне зависимости от того, совершено ли обещанное действие в пользу взяткодателя или нет («независимо от того, оказано ли такое влияние и был ли получен или нет в результате предположительно оказанного влияния желаемый результат»).
В ст. 13 Конвенции СЕ содержится требование установления ответственности за отмывание доходов от преступлений, связанных с коррупцией. Понятие отмывания (легализации) содержится в Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (БТ8 № 141) от
8 ноября 1990 г. В УК РФ, как известно, в ст. 174 и 1741 закреплены составы легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, которые согласуются с указанной Конвенцией. В данных составах по УК РФ предметом преступления может быть имущество, приобретенное в результате любых преступных действий, в том числе коррупционных. Таким образом, легализация доходовот коррупционного поведения также является уголовно наказуемой по российскому уголовному законодательству.
В соответствии со ст. 15 Конвенции СЕ в национальном законодательстве необходимо криминализовать случаи соучастия в коррупционных преступлениях. Данное положение полностью согласуется со ст. 32-36 УК РФ.
Хотя в Конвенции СЕ прямо не предусмотрены виды и размеры наказаний за каждое из коррупционных деяний, всем государствам рекомендуется предусмотреть «эффективные, соразмерные и сдерживающие санкции и меры, включая, если правонарушения совершены физическими лицами, наказания, предусматривающие лишение свободы, которые могут повлечь за собой выдачу» (ст. 19). В Конвенции СЕ содержится требование принять законодательные меры по обеспечению возможности конфискации орудий и доходов от коррупционных преступлений, или имущества, стоимость которых эквивалентна таким доходам.
В отношении данной рекомендации Конвенции СЕ следует отметить, что в санкциях всех статей УК РФ, содержащих составы коррупционных преступлений, один из видов наказаний представляет собой лишение свободы на определенный срок. Конфискация денег, ценностей или иного имущества, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных ч. 3, 4 ст. 204, 290, 285 УК РФ представляет собой установленную меру уголовно-правового характера и применяется в РФ по данным преступлениям с декабря 2008 г.13
Одним из проблемных аспектов ратифицированной Конвенции СЕ является ответственность юридических лиц за коррупционные правонарушения, требование об установлении которой содержится в ст. 18. Ответственность должна наступать в случаях, когда преступление, предусмотренное Конвенцией СЕ, совершено в интересах юридического лица любым физическим лицом, действующим в своем личном качестве или в составе органа юридического лица и занимающим руководящую должность в юридическом лице. Кроме того, ответственность юридического лица должна быть предусмотрена в тех случаях, когда «отсутствие надзора или контроля со стороны физического лица сделало возможным совершение коррупционных преступлений в интересах юридического лица физическим лицом, находящимся под его властью». Ответственность юридических лиц не исключает возможности уголовного преследования физических лиц, совершивших коррупционные преступления, подстрекавших к их совершению или участвовавших в них.
Таким образом, в Конвенции СЕ прямо не сказано о виде юридической ответственности, подразумевается, что он может быть определен в национальном праве как вид административной, гражданско-правовой ответственности. Понятие ответственности юридических лиц УК РФ пока не определяет, однако вполне возможно, что в появившемся разделе VI «Иные меры уголовно-правового характера» эту рекомендацию со временем потребуется реализовать, как это сделано, например, законодателями Латвии.
С 2005 г. В УК Латвии содержится специальная глава «Меры принудительного воздействия, применяемые к юридическим лицам». Такие меры, как ликвидация, ограничение в правах, конфискация имущества, денежное взыскание, возмещение причиненного ущерба, применяются только в тех случаях, когда осуждено физическое лицо за преступление, совершенное им в интересах юридического лица (пред-
ставление юридического лица, осуществление действий по его заданию, принятие решений от имени юридического лица и др.)14. Данный институт сконструирован на основе образцов, имеющихся в уголовных кодексах других стран. Франция, Швейцария, Австрия, Германия уже применяют уголовную ответственность юридических лиц. При этом она формулируется либо субсидиарно к ответственности юридического лица, либо независимо от таковой.
Многие российские криминалисты15 отрицательно оценивают предложение о введении уголовной ответственности юридических лиц, так как оно не согласуется с правилом персональной, личной ответственности за совершенные общественно опасные действия, то есть противоречит принципу вины (ст. 5 УК РФ), не согласуется с целями наказания (ст. 43 УК РФ). Однако из приведенного примера из УК Латвии очевидно, что ответственность юридических лиц вполне может сосуществовать с принципом личной виновной ответственности и дополнять его.
Статья 17 Конвенции СЕ, устанавливая юрисдикцию для стран-участниц, определяет действие принципа территориальности (преступление совершено полностью или частично на территории государства) и принципа гражданства (правонарушитель является одним из граждан государства-участника, одним из его публичных должностных лиц или членом одного из его национальных публичных собраний; в правонарушении замешано одно из публичных должностных лиц государстваили членов его нацио-
нальных публичных собраний или любое должностное лицо международной организации и т. д. Это важное положение также согласуется с принципами действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц, установленными в ст. 11,
12 УК РФ. При этом положения Конвенции СЕ можно рассматривать в качестве правовой основы для экстрадиции в связи с любым коррупционным преступлением, если между государствами нет соответствующего договора о выдаче (ст. 27 Конвенции СЕ).
В целом следует констатировать, что перечень деяний, указанный в Конвенции СЕ, которыйнеоб-ходимо закрепить в национальном законодательстве, соответствуетсоставам преступлений, изложенным в ст. 290, 291 УК РФ (соответственно ст. 2-6, 9-12 Конвенции СЕ), ст. 204 УК РФ (ст. 7-8), ст. 174, 1741 УК РФ (ст. 13). Следовательщ новых для российского законодательства составов преступлений Конвенция СЕ не содержит Имеются некоторыерасхождения конвенционных норм и норм УК РФ. Однако, так как в Конвенции СЕ неоднократно оговаривается то, что каждое государство принимает такие законодательные меры, которые могут потребоваться для криминализации деяний, согласующиеся с его внутренним правом, у российского законодателя остается право не ломать свою правовую систему, а вносить разумные коррективы. Внесенные изменения в УК РФ уже урегулировали ряд проблем, связанных с несогласованностью конвенционных норм и норм российского уголовного законодательства, и задача, поставленная Конвенцией СЕ перед Российской Федерацией в этом направлении, решена.
1 См.: О ратификации Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию! Федеральный закон от 25 июля2006 г. № 125-ФЗ // Рос. газ. 2006. 28 июля.
2 См., напр.: ТихомировЮ.А., ТрикозЕ.Н. Право против коррупции// Журн рос. права. 2007. № 5. С. 19.
3 См.: Гришин Б.С. Об ответственности за взяточничество // Сов. гос-во и право. 1959. № 2. С. 64; Здраво-мыслов Б.В. Взяточничестве! понятие, причины, квалификация. М., 1988. С. 19.
4 ВолженкинБ.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 196.
5 Аснис А.Я. К вопросу о ратификации Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию и ее реализация в УК РФ // Адвокат 2005. № 4.
6 Волженкин Б.В. Указ соч. С. 207.
7 См.: Тихомиров Ю.А., Трикоз Е.Н. Указ соч.
8 См., напр.: ЕгороваН.А. К КонцепцииуголовногозаконодательстваРоссии о противодействиикорруп-ции // Рос. юстиция 2007. № 8.
9 Сводный перечень государственныхдолжностей РоссийскойФедерации утв. Указом Президента РФ от 11 января 1995 г. // Собр. законодательстваРос. Федерации. 1995. № 3. Ст. 173; 1996. № 52. Ст. 5912.
10 См.: О внесении изменений в отдельные законодательныеакты РоссийскойФедерации в связи с ратификацией Конвенции Организации ОбъединенныхНаций против коррупцииот 31 октября2003 г. и Конвенцииоб уголовнойответственности за коррупциюот 27 января 1999 года и принятием Федерального закона «О противодействии коррупции Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ // Рос. газ. 2008. 30 дек.
11 См.: Бюллетень Верховного СудаРФ. 2000. № 4. С. 5-9.
Борьба с коррупцией
Борьба с коррупцией
12 См.: О внесении изменений в отдельные законодательныеакты РоссийскойФедерации...
13 См.: Там же.
14 См.: Кузнецова Н.Ф., Огурцов Н.А. О соотношении международного и внутреннего уголовногоправа // Законодательство 2007. № 5. С. 37.
15 См., напр.: ЗагородниковН.И. Принципы советскогоуголовногоправа // Сов. гос-во и право. 1966. № 5; КелинаС.Г., КудрявцевВ.Н. Принципы советскогоуголовногоправа. М., 1988. С. 100.
