К вопросу о соотношении злоупотребления субъективным правом в уголовном судопроизводстве и правонарушения Текст научной статьи по специальности «Право»

ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО

УДК 343.14

О.В. Желева

К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ СУБЪЕКТИВНЫМ ПРАВОМ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ И ПРАВОНАРУШЕНИЯ1

В статье дается анализ понятия злоупотребления правом с точки зрения терминологической допустимости, обосновывается возможность его использования как в науке, так и законодательстве Российской Федерации. Проводится разграничение правонарушения и злоупотребления субъективным правом в уголовном судопроизводстве по таким признакам, как противоправность, общественная опасность, наличие или отсутствие у лица субъективного права, вина и ее формы, наказуемость, а также характер применяемых к субъекту мер воздействия. Перечислены основные признаки, характеризующие злоупотребительное поведение участников уголовного процесса, приведены соответствующие примеры из следственной и судебной практики. Обоснован вывод о том, что злоупотребление субъективным правом не тождественно правонарушению, а представляет собой самостоятельный вид правового поведения, нежелательный для общества и государства.

Ключевые слова: злоупотребление субъективным правом, правонарушение, уголовное судопроизводство, осуществление прав, назначение права.

O.V. Zheleva

TO THE QUESTION OF THE CORRELATION BETWEEN ABUSE OF RIGHT IN CRIMINAL PROCEEDINGS AND LAW VIOLATION

The article gives analysis terminological admissibility of concept of abuse of right, denotes possibility of using concept in science and legisla-

1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ. проект № 16-03-00413.

tion of Russian Federation. It is distinguished between law violation and abuse of right in criminal proceedings on such characteristics: illegality, public danger, the existence or lack of person's right, guilt and its forms, punishability and character of sanctions. The author lists main features of abuse of right in criminal proceedings, cites relevant examples of investigatory and court practice. The conclusion on the fact that abuse of right is not law violation, but a separate legal behavior is proved.

Keywords: abuse of right, law violation, criminal proceedings, realization of right, function of right.

Признание прав и свобод человека и гражданина высшей ценностью является важнейшим конституционным и международным принципом. Руководствуясь данным положением, законодатель последовательно расширил круг прав участников различных правоотношений, в том числе и уголовно-процессуальных. При этом увеличение объема правовых возможностей участников уголовного процесса обусловлено не только конституционным обязательством государства, но и особым назначением уголовного судопроизводства, закрепленным в ст. 6 УПК РФ. Между тем, пределы и способы реализации предоставленных прав, а также свобода по распоряжению ими, могут стать предпосылкой использования лицом своих правомочий в противоречии с их назначением, причинения вреда другим субъектам, обществу и государству. В литературе данный вид поведения именуется «злоупотребление правом» [1, c. 10].

В юридической науке отсутствует общепризнанное понятие «злоупотребление правом». Помимо этого до сих пор ведутся споры относительно допустимости существования самого термина. Существует точка зрения, что использование этого понятия некорректно, оно лишено всякого смысла, поскольку фактически означает действие, совершенное за пределами права, а, следовательно, сама правовая возможность не может быть противоправной [2, c. 427].

Однако наибольшее распространение получила противоположная точка зрения, сторонники которой отстаивают самостоятельность исследуемой категории, указывая на неисчерпаемость форм поведения правонарушением и правомерным деянием [3, c. 181]. Эта точка зрения представляется более убедительной и потому, что в процессе злоупотребления пределы права не нарушаются, а происходит искажение его назначения за счет недобросовестных мотивов управомо-

ченного лица. К этому выводу можно прийти, обратившись к правилам языковой логики: «глагол «злоупотреблять» тяготеет к существительному, позитивная смысловая нагрузка которого бесспорна. Употребить что-либо во вред себе или другим значит обратить хорошее средство для плохой цели» [4, ^ 75].

Ряд ученых считает, что ввиду своего неблагоприятного воздействия на общественные отношения злоупотребление субъективным правом представляет собой правонарушение [5, а 63]. Вместе с тем, для последнего характерен ряд признаков, не свойственных злоупо-требительному поведению.

Во-первых, противоправность, означающая, что «акт правонарушения всегда есть вызов обществу, пренебрежение тем, что значимо, ценно для него» [6, ^ 182], то есть следствием указанного вида деяния становится посягательство на социальные ценности, ущемление частных и публичных интересов. В связи с этим государство официально определяет ряд деяний, в качестве опасных и потому запрещенных. Следовательно, правонарушение противоправно в том смысле, что совершается вопреки установленным в правовых нормах запретам. При этом в зависимости от типа нормы характер предъявляемых к лицу требований будет различным.

Особое значение среди них имеют нормы-принципы, отражающие общие начала, распространяющиеся на все без исключения правоотношения и позволяющие восполнить законодательные пробелы. Представляется, что на случаи злоупотребления правом распространяется норма-принцип, закрепленная в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, которая установила, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Иными словами, законодатель определил недопустимость злоупотребления правом в качестве общей обязанности, которая обуславливает порядок реализации всех прав и свобод.

Однако указанное конституционное положение не содержит понятия и критериев недопустимого осуществления прав и свобод, определения характера и вида нарушений прав и интересов других лиц. Представляется, что сформулировать вышеперечисленное в единой норме невозможно, поскольку требуется учет особенностей различных правоотношений, где встречается злоупотребление правом, а также методов их регулирования. Помимо отсутствия в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ квалифицирующих признаков злоупотребления правом, в ней

не указывается на санкции или иные меры воздействия, применяемые к лицу, допустившему злоупотребление. В результате такого регулирования, в процессе злоупотребительных действий (бездействия) лицо реализует возможности, предоставленные ему специальной нормой права, а неопределенность положений, содержащихся в норме-принципе, позволяют субъекту даже при нарушении последней оставаться в плоскости объективного права, ведь она не содержит прямого запрета конкретной формы злоупотребления правом.

В свое время Г.Ф. Шершеневич указывал на то, что «всякое действие, которое является осуществлением права, которое не выходит из пределов, очерченных законом субъективному праву, не составляет правонарушения, как бы оно ни было вредно другим лицам» [7, ^ 508]. Указанная ученым взаимосвязь между правонарушением, объективным и субъективным правом была отмечена и другими исследователями. Так, М.И. Бару заметил, «если противоправное действие даже формально не основано на праве и выступает в чистом виде, то злоупотребление правом всегда внешне опирается на субъективное право и формально до определенного момента (момента начала нарушения прав других лиц) не противоречит объективному праву» [8, а 118]. Таким образом, именно наличие субъективного права и его реализация исключают противоправность злоупотребления правом и придают ему свойство формальной правомерности.

Субъективное право трактуется в доктрине как гарантированная государством мера возможного поведения, предоставленная субъекту для защиты своих интересов и удовлетворения потребностей [9, а 19]. Необходимо отметить, что субъективное право является не просто возможностью поступать тем или иным образом, это реализующаяся возможность, то есть фактическое поведение носителя права [10, а 41]. Ввиду индивидуального характера субъективного права, представляется невозможным определить его границы, поскольку варианты поведения, заложенные в праве, будут определяться лицом в соответствии с его волей, интересом и исходя из определенных обстоятельств. Субъективные права присутствуют у правообладателя как до начала совершения злоупотребительных действий, так и в процессе их совершения.

Наличие у субъекта соответствующего права позволяет отграничить злоупотребление правом от действий, на совершение которых

у лица в принципе право отсутствует. В этом случае сам по себе факт наличия определенных правовых запретов, не означает, что субъект не имеет возможности поступить соответствующим образом, однако эта способность не будет обеспечиваться со стороны государства, наоборот, поведение субъекта повлечет за собой применение к нему особых мер воздействия.

В теории права выделяют несколько форм правореализации: исполнение, соблюдение, использование [11, а 325]. Между тем, не при каждой из перечисленных форм возможно совершить злоупотребление субъективным правом.

Исполнение представляет собой активные действия субъекта по выполнению возложенных на него обязанностей, установленных нормами права. Сущность обязанности как меры должного поведения субъекта не предполагает наличие свободы ее реализации. Например, согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и принять по нему решение. То есть исполнение указанной обязанности означает точное следование установленным УПК РФ правовым предписаниям. Следовательно, нарушение порядка реализации обязанности необходимо расценивать не как злоупотребление правом, а как правонарушение, за которое к субъекту могут быть применены меры юридической ответственности.

Соблюдение предполагает следование лица правовым предписаниям путем воздержания от совершения запрещенных правом деяний. Сложно согласиться с мнением Н. А. Дурново, что и «соблюдение права может привести к злоупотреблению, так как добросовестно совершенное деяние, когда лицо не знает и не может знать, что оно приведет или может привести к нарушению прав другого лица, фактически может причинить вред» [12, а 24]. Содержание прав и обязанностей, их назначение изначально устанавливаются законодателем, следовательно, несоблюдение нормативных требований относительно способа и условий реализации прав будет расцениваться как правонарушение, а не как злоупотребление.

Использование права является активной формой реализации субъектом предоставленных им правовых возможностей. В связи с тем, что оно предполагает определенную свободу лица при осуществлении тех или иных действий, именно при данной форме воз-

можно злоупотребление правом. Например, при реализации обвиняемым права на заявление ходатайств, предусмотренного п. 5 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, возможно выйти за пределы его использования. Как это произошло в ходе одного расследования, в котором данным участником уголовного процесса было заявлено 10 ходатайств при неизменности оснований и условий обращения с ним1.

Во-вторых, наличие вины. В теории права вина составляет элемент субъективной стороны правонарушения, представляющий собой психическое отношение лица к объективной стороне совершаемого им деяния, то есть к общественно вредному характеру его поведения и к его общественно вредным последствиям [13, а 143]. В зависимости от интеллектуально-волевого момента, проявляемого правонарушителем по отношению к своему деянию и его последствиям, выделяют такие формы вины, как умысел и неосторожность [14, ^ 338].

Субъективная сторона злоупотребления правом характеризуется следующим: интеллектуальную составляющую определяет то, что лицо осознает, во-первых, что его личный интерес противоречит интересу, признаваемому законодателем, во-вторых, что его действиями нарушаются интересы других лиц, общества и государства. Это обстоятельство обусловлено целями, преследуемые субъектом, которые в уголовном процессе могут заключаться, например, в улучшении своего процессуального положения, затягивании хода расследования, прекращении уголовного преследования и т.д. При этом правообладатель намеренно выбирает такой способ достижения цели, который формально соответствует требованиям закона и является осуществлением права. Волевая сторона поведения при злоупотреблении правом характеризуется тем, что управомоченный, учитывая исключительно собственные интересы, желает или допускает наступления неблагоприятных последствий в отношении иных лиц, общества, государства.

Таким образом, злоупотребление правом всегда совершается умышленно и осознанно, в связи, с чем нельзя согласиться с мнением Т.С. Яценко, что субъективная сторона злоупотребления может заключаться в форме неосторожности, а действия (бездействие) лица в этом случае совершаются по ошибке или заблуждению [15, а 93].

1 Архивное уголовное дело № 2002/2461 Томского областного суда.

88

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что с точки зрения субъективной стороны злоупотребительное поведение является недобросовестным, т.е. не соответствующим внутреннему пределу осуществления права, который можно выразить максимой «поступай так, как этого требует твоя совесть» [16, а 158]. Совершая злоупотребление, лицо формально следует нормативным требованиям, но при этом поступает ненадлежащим образом, выбирает нежелательный вариант поведения, приносящий вред иным участникам правоотношений. Можно было бы предположить, что правонарушение является одновременно и виновным и недобросовестным поведением. Однако, в отличие от категории вины, недобросовестность предполагает, что правообладатель уверен в том, что его действия соответствуют правовым нормам либо не урегулированы законодателем, а потому не могут быть признаны противоправными. В то же время он осознает, что своим поведением нарушает права и законные интересы других лиц, общества, государства. При правонарушении лицо понимает, что действует вразрез с законом, но при этом желает или относится безразлично к последствиям своих поступков.

В-третьих, противоправное поведение является наказуемым и предполагает применение к лицу мер юридической ответственности. Такие последствия имеют двоякое значение: с одной стороны, они являются мерами воздействия на лицо, совершившее противоправное деяние, а с другой стороны, предупреждают остальных членов общества о недопустимости такого поведения и реальности наступления за него неблагоприятных последствий.

Ввиду формальной правомерности действий (бездействия), совершенных в рамках злоупотребления субъективным правом, отсутствия универсальных признаков данного явления, данный вид поведения не может быть наказуемым. Кроме того, это может привести к чрезмерному усмотрению должностных лиц, применяющих санкци-онные меры. Вместе с тем, представляя собой недопустимый с позиций законодателя вид правового поведения, злоупотребление правом требует соответствующей реакции со стороны государства, которая находит свое выражение в применении определенных мер воздействия к лицу, совершившему злоупотребительные действия, в виде ограничения или лишения возможности реализации права определенным способом.

Таким образом, на основе проведенного сравнительного анализа, можно прийти к выводу, что злоупотребление субъективным правом не образует состав правонарушения, а является самостоятельным правовым явлением.

Список использованной литературы

1. Андреева О.И. Злоупотребление субъективным правом в уголовном процессе: проблемы правового регулирования / О.И. Андреева // Вестник Самарского юридического института. — 2015. — № 2 (16). — С. 9-13.

2. Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве / М.М. Агарков // Известия АН СССР: Отделение экономики и права. — 1946. — № 6. — С. 425-437.

3. Янев Янко. Правила социалистического общежития (их функции при применении правовых норм) / Янко Янев. — М. : Прогресс, 1980. — 270 с.

4. Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом / О.А. Поротикова. — М. : ВолтерсКлувер, 2007. — 256 с.

5. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав / В.П. Грибанов. — М. : Статут, 2000. — 411 с.

6. Общая теория права и государства : учебник / под ред. В.В. Лазарева. — 3-е изд., перераб и доп. — М. : Юристъ, 2001. — 520 с.

7. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права / Г.Ф. Шершене-вич. — Тула : Автограф, 2001. 720 с.

8. Бару М.И. О статье 1 Гражданского кодекса / М.И. Бару // Советское государство и право. — 1958. — № 12. — С. 117-120.

9. Хохлова Е.М. Субъективное право и юридическая обязанность в механизме правового регулирования : автореф. дис. ... канд. юр. наук : 12.00.01 / Е.М. Хохлова. — Саратов, 2008. — 26 с.

10. Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР / Н.И. Ма-тузов. — Саратов : Приволж. кн. изд-во, 1966. — 190 с.

11. Матузов Н.И. Теория государства и права : учебник / / Н.И. Матузов, А.В. Малько. — М. : Юристъ, 2004. — 512 с.

12. Дурново Н.А. Злоупотребление правом как особый вид правового поведения (теоретико-правовой анализ) : автореф. дис. ... канд. юр. наук : 12.00.01 / Н.А. Дурново. — Н.Новгород, 2006. — 27 с.

13. Теория государства и права / под ред. С.Н. Кожевникова, А.И. Экимова. — Екатеринбург, 1994. — Ч. 2. — 212 с.

14. Иоффе О.С. Вопросы теории права / О.С. Иоффе, М.Д. Шар-городский. — М. : Гос. изд-во юр. лит, 1961. — 381 с.

15. Яценко Т.С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность / Т.С. Яценко. — М. : Статут, 2003. — 157 с.

16. Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование) / А.А. Малиновский. — М. : Юр-литинформ, 2007. — 352 с.

Информация об авторе

Желева Ольга Викторовна — аспирант кафедры уголовного процесса, прокурорского надзора и правоохранительной деятельности Юридического института, Национальный исследовательский Томский государственный университет, 634050, Российская Федерация, г. Томск, пр. Ленина, 36, e-mail: [email protected].

Information about the author

Zheleva, Olga V. — PhD Student of the Chair of Criminal Procedure, Prosecutor's Supervision and Law Enforcement of the Institute of Law, National Research Tomsk State University, 36 Lenin Ave, 634050, Tomsk, Russian Federation, e-mail: [email protected].