CC BY
113
and the Criminal Justice System / J. C. Gunn, D.P. Farrington (Eds.). N.-Y.: Wiley, 1982.
8. Levy-Shiff R. The effects of father absence on young children in mother-headed families // Child Development, 1982. № 53. P. 1400-1405.
9. Литературная газета. 1975. 29 янв.
10. Бочкарева Г.Г. Психологическая характеристика мотивационной сферы полростков-
правонаруигителей // Изучение мотивации детей и подростков. М., 1972. С. 223.
11 .Божович Л. И. Психологическая наука в СССР: В 2-х т. М., 1960. Т. 2.
12. Ушииский К.Д. Собр.соч.: В 12 т. М., 1946. Т. 2. С. 431.
13. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946.
К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИХ РАЗРЯДОВ И ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИХ ГРУПП РУССКОГО ГЛАГОЛА
АЛ. Шарандин
Sharandin A.L. On Correlation between Lexico-Semantic and Lexico-Grammatical Types of Russian Verb Classification. The paper deals with the problem of correlation between the two types of Russian verb classification: lexico-semantic and lexico-grammatical. It is stated in the paper that contrasting one classification to the other is illegitimate. The author argues that the lexico-semantic classification is due to continue the lexico-grammatical one when the limits of distinctive force of grammar towards lexics are reached. This is illustrated by the hierarchy of word classes presented in this paper.
Вопрос о соотношении лексико-грам-матическнх разрядов (ЛГР) и лексикосемантических групп (ЛСГ) русского глагола закономерно вытекает из получившего в настоящее время широкое распространение и признание многоаспектного подхода к описанию языковых фактов и явлений, который учитывает множественность и разноплановость признаков членения [I). Такой подход на определенном этапе описания грамматического строя языка как объекта исследования правомерен, ибо позволяет рассмотреть его различные стороны в качестве самостоятельных (условно) устройств, подчиняющихся законам существования того или иного уровня в системе языка, и тем самым более глубоко осмыслить собственный механизм этих устройств, ~,.х содержание и функции. Но тем не менее результаты данного этапа нельзя считать конечным результатом работы лингвиста. "Можно и нужно говорить о неодинаковой актуальности каждого аспекта в тот или иной период развития лингвистики, об иерархии уровней и аспектов" [2].
В.В. Колесов, рассматривая отношение языкознания к объекту изучения, в связи с периодизацией истории русского языкознания, отмечает, что в ее истории "наблюдается сначала последовательное
углубление в изучение лингвистической формы... а с момента, когда формальный анализ дошел до смыслового предела, начался обратиыи отсчет в отношении объекта исследования, на этот раз уже с позиций семантики языковых единиц" [3]. Что же касается нынешней эпохи, то это, по утверждению Ю.Д. Апресяна, "эпоха семантики, центральное положение которой в кругу лингвистических дисциплин непосредственно вытекает из того факта, что человеческий язык в своей основной функции есть средство кодирования и декодирования определенной информации" [41. В этом плане ЛГР как результат лексико-грамматической классификации и ЛСГ как результат лексико-семантической классификации самым непосредственным образом связаны с семантик и языковых знаков (слов), но путь ее исследования и описания различный. Поэтому закономерным является вопрос о соотношении классификаций и их элементов между собой.
Прежде всего отмстим, что эта''проблема нашла отражение в лингвистической литературе. В частности, Э.В. Кузнецова, рассматривая соотношение частей речи и ЛСГ, отмечает, что "в основе своей грамматические классы (части речи - А. Ш.) и лексико-семантические группы - однопри-родны, и в характеристике тех и других -
как минимум выделяются три общих момента: 1) наличие единого категориального признака, присущего значениям всех слов класса; 2) наличие общих синтагматических характеристик; 3) наличие общих парадигматических свойств" |5, 6].
Как показывают наблюдения, в качестве общих моментов в характеристиках частей речи и Л ГР выступают те же самые признаки, что и в характеристике соотношения частей речи и ЛСГ.
1. Наличие единого категориального признака, являющегося отражением наиболее общих и существенных с точки зрения носителей данного языка признаков, связей, отношений предметов и явлений, обозначаемых соответствующими классами слов [7]. Например, если исходить из традиционной трактовки категориального значения глагола как части речи, обозначающей действие, то для Л ГР переходных глаголов характерно то же самое категориальное значение действия, только направленное на объект. Это нашло отражение в его морфологических особенностях - в наличии формы страдательного залога. Для противоположного Л ГР непереходных глаголов, залоговая парадигма которых представлена только формами действительного залога (то есть формы страдательного залога отсутствуют), характерно категориальное значение действия, не имеющего непосредствен ной направленности на объект. Таким образом, категориальное значение Л ГР отличается от категориального значения соответствующей части речи его объемом, что обусловлено конкретизацией категориального значения части речи в Л ГР.
2. Следующим моментом в соотношении частей речи и Л ГР является признак наличия общих синтагматических характеристик. Так, переходные глаголы, будучи Л ГР, являются сказуемыми и сочетаются с существительными (местоимениями) в винительном падеже без предлога, тогда как для непереходных глаголов, также выступающих в качестве сказуемого, характерно отсутствие этого типа сочетаемости. Таким образом, для глагола в системе частей речи характерна синтаксическая функция сказуемого, а для его элементов, в качестве которых выступают Л ГР, эта функция дополняется синтагматическими характеристиками, которые обусловлены лексической семантикой соответствующих ЛГР.
Что же касается замечания А. В. Бон-дарко о том, что "лексико-грамматические разряды в отличие от частей речи не диф-
ференцируются по синтаксической функции в качестве того или иного члена предложения" [8], то, на наш взгляд, нет оснований для признания этого факта в качестве существенного различия между ними, потому что ЛГР принципиально не могут реализовать другие синтаксические функции. У них нет выбора, поскольку они являются подклассами глагольного класса, у которого первичная функция -это функция сказуемого, отражающая категориальную семантику глагола.
3. В качестве общего момента в сопоставлении ЛСГ и частей речи выделяется признак наличия общих парадигматических свойств. Присутствует он в качестве общего момента и в характеристиках ЛГР и частей речи. В частности, на уровне частей речи парадигматический аспект представлен в противопоставлении классов слов с определенным набором грамматических категорий безотносительно к составу их парадигм, то есть в этом противопоставлении важен сам факт наличия тех или иных категорий как таковых. Для ЛГР, как подклассов, парадигматический аспект представлен в противопоставлении слов, где тот или иной набор грамматических категорий конкретизируется с точки зрения состава форм тех категорий, которые присущи глаголу как части речи. Другими словами, в ЛГР актуализируется признак соотноситсльности/нссоотноси-тсльности компонентов той или иной категории.
Таким образом, выводы о соотношении ЛСГ и частей речи подтверждаются и в соотношении ЛГР и частей речи. Причем в качестве общих моментов выступают тс же самые признаки. Это естественно, поскольку отношения между ними, представленные как отношения классов и подклассов, не могут не иметь общих свойств, ибо тогда они не могли быть квалифицированы на уровне множества и подмножеств. Поэтому вывод относительно "однопри-родности" частей речи, с одной стороны, а. с другой - ЛГР и ЛСГ, закономерен, поскольку мы имеем дело с частью речи и ее элементами, которые в определенном смысле "наследуют" свойства, присущие части речи. Но было бы неправомерным отрицать и существенные различия между ними, так как классы и подклассы функционируют в своих плоскостях, которые обусловливают их специфику. Именно в этом плане рассматривает различия ЛГР и частей речи А.В. Бондарко. Так, касаясь различий значений частей речи и ЛГР, он отмечает, что они "находятся на разных
ступенях семантической иерархии и характеризуются разным отношением к лексике. Части речи обладают категориальными значениями, которые охватывают всю лексику внутри данного грамматического класса слов и являются нечувствительными по отношению к различиям между отдельными группировками этой лексики и между индивидуальными лексическими значениями слов...". ЛГР "присуши значения иного типа. Они охватывают лишь определенные группы лексики внутри данной части речи и потому могут быть чувствительными к различиям между лексическими значениями группировок слов и отдельных лексических единиц" [9].
Однотипность и одноприродность ЛСГ и ЛГР в соотношении с частями речи дает основание усматривать эти же свойства по отношению друг к другу. С этой целью обратимся к так называемым общепризнанным положениям о ЛСГ, которые считаются таковыми на данном этапе развития теории о ЛСГ и представлены в КД Э.Х. Сувановой "Лексико-семантическая классификация непроизводных глаголов в современном русском языке" [Ю].
1. "ЛСГ - сложная структурная единица лексической системы языка". Думается, эта характеристика с полным основанием может быть отнесена и к ЛГР, поскольку все единицы лексической системы, будучи неконечными элементами в ее членении, могут быть охарактеризованы как сложные структурные единицы.
2. "Все слова... обладают способностью объединяться в ЛСГ" и, естественно, в ЛГР.
3. "ЛСГ представляют собой системы". ЛГР также представляют собой системы, являющиеся подсистемами по отношению к части речи, которая обеспечивает "сочлененное существование" (Н.Ю. Шведова) подсистем (то есть ЛГР и ЛСГ) и обусловливает координирующую роль части речи применительно к ним [11).
4. "В ЛСГ входят слова одной части речи". Этот признак для ЛГР оказывается само собой разумеющимся, поскольку грамматические характеристики достаточно строго контролируют границы глагольного класса и его подклассов.
5. "ЛСГ есть объединение ЛСВ с однородными сопоставимыми значениями". Аналогично ЛГР можно рассматривать (да и по существу рассматривается) как объединение лексико-семантических вариантов (ЛСВ), имеющих однородное категориальное значение, которое оформлено в
соответствующих однородных грамматических характеристиках.
6. "ЛСГ - это относительно замкнутая
группа слов, носит подвижный характер". По отношению к ЛГР мы находим следующее утверждение: "ЛГР - открытая
лексическая система, незамкнутый подкласс слов, пополняющийся за счст словопроизводства, транспозиции и заимствования" [12]. Думается, выводы, касающиеся характера ЛСГ и ЛГР с точки зрения замкнутости/незамкнутости, нельзя принять за дифференциальный признак их разграничения, так как в утверждении о ЛСГ обращает на себя внимание характеристика ее как относительно замкнутой группы слов: ведь по отношению к ЛГР можно утверждать, что это "относительно открытая группа слов". Подвижный характер ЛСГ в определенной степени нейтрализует признак замкнутости ЛСГ: подвижный характер предполагает определенные перемещения, взаимодействия, появление (пусть на периферии) новых слов в составе группы. Кроме того, ЛСГ неравноценны между собой с точки зрения замкнутости или незамкнутости их состава (ср. ЛСГ слов, обозначающих цвет, и ЛСГ поведения). Характерно следующее признание
Н.Ю. Шведовой, что "степень открытости разных участков в лексике далеко не одинакова: в ней есть множества, "отмыкающиеся с большой неохотой" [13].
7. "ЛСГ представляет собой определенную структуру, в которой есть центр, ядро группы и периферия". В этом аспекте ЛГР также имеют определенную структуру с компонентами центра (ядра) и периферии. Например, в качестве ядра ЛГР предельных глаголов будут выступать объектные глаголы, тогда как глаголы непереходные часто оказываются на периферии этого ЛГР.
8. "ЛСГ связаны между собой, взаимодействуя и пересекаясь друг с другом... жесткого и однозначного распределения глаголов по группам быть не может".
Работы по Л Г Р также свидетельствуют о том, что они не изолированы друг от друга и что не всегда однозначно можно определить их границы [12].
9. "Для ЛСГ характерно членение на подгруппы и объединение в более крупные объединения - семантические поля". Ср. в этом плане членение ЛГР на подразряды и объединение их в лексико-грамматические поля.
10. "Одно многозначное слово может входить в разные ЛСГ одновременно в зависимости от его значений". Думается,
толковые словари в определенной степени дают наглядный пример того, что различные значения многозначного слова имеют различные грамматические характеристики, обусловленные вхождением многозначного слова в разные Л ГР.
Таким образом, сопоставляя Л ГР и ЛСГ по основным положениям, мы обнаруживаем принципиальное сходство между ними. Различия же обусловлены их статусом в системе части речи, тем местом, которое занимают они в иерархической системе части речи, спецификой их представления в ней.
Прежде всего необходимо отметить, что ни классификация ЛСГ, ни классификация Л ГР русского глагола не являются первичными. Они представляют собой дальнейшее членение части речи. А следовательно, представляется важным и необходимым определить статус, содержание и границы глагольного класса и его конкретного представителя - глагольной лексемы.
На наш взгляд, на уровне частей речи очень важно выявить собственно глагол (глагольное ядро). характеризующийся
полным набором имманентных категорий, и его формы, поскольку их вычленение позволяет исключить глагольные формы из собственно лексической классификации в качестве самостоятельных знаков. Состав глагольных форм на уровне частей речи обусловлен взаимодействием глагола с основными частями речи - существительным, прилагательным и наречием. Результатом этого взаимодействия является функционирование причастий, деепричастий и субстантивных образований типа "бег". Невключение их в дальнейшую классификацию не свидетельствует о том, что они не будут привлекаться ни в каком качестве. Глагольные формы могуг быть использованы в той же функции, в которой используются формы грамматических категорий, - в качестве средства выражения, "шифра" [14] лексической семантики собственно глагольных знаков. Т-’К< в частности, бессубъектные глаголы типа "светать” не могут реализоваться в наречной и адъективной позициях, что связано с их лексической семантикой.
Следующий уровень членения можно обозначить как внутричастсречный, в данном случае как внутриглагольный. И здесь, в связи с существованием двух основных типов внутриглагольной классификации -лексико-грамматического, предполагающего выделение лексико-грамматичсских классов (разрядов), и лексико-семантического, предполагающего выделение лек-
сико-семантических классов (групп), возникает вопрос об их иерархии, поскольку его решение определяет дальнейший путь классификации глагольной лексики.
Сторонниками лексико-семантической классификации по существу признается больший объем понятия Л ГР по сравнению с ЛСГ и, более того, подчиненность семантических признаков ЛСГ грамматическим признакам. Так, Э.В. Кузнецова, анализируя ЛСГ глаголов "приобщения объекта", отмечает, что "семантически базовый признак "приобщения объекта"... аналогичен категориально-грамматичес-кому признаку "действия", присущего всем глаголам, в том отношении, что присутствует в значениях всех глаголов группы. Он отличается от грамматических признаков меньшей степенью обобщенности, своей подчиненностью грамматическим признакам "действия" и "переходности", кон крети зато ром которых он является в содержании отдельных глаголов" [6]. Ср. также принцип формирования всех классов: "Множества делятся на подмножества, весь словарный состав - на грамматические классы, грамматические классы - на лексико-грамматические разряды, внутри которых выделяются лексико-семантические группы, имеющие, как правило, в своем составе определенные подгруппы, вплоть до синонимических рядов. Чем уже группировки слов, тем больше признаков имеется в их содержании, тем "лсксичнсс" характер этой группировки" |15|.
Исходя из представленной иерархии классов, нельзя признать экономным начинать классификацию лексики с выделения и описания ЛСГ, поскольку их место в системе классов слов определяется отношениями либо с лексико-грамматическими классами (разрядами), либо с синонимическими классами (рядами). Поэтому более правомерным следовало бы признать, исходя из индуктивного подхода, выделение и описание синонимических рядов., ^.сло в том, что выявление слов-доминант в СР позволило бы включить в классификацию ЛСГ только их, так как слова, объединяющиеся вокруг слова-доминанты, являются элементами уровня синонимических рядов и маркируются в системе СР. Лексикосемантическая классификация ЛСГ для них по существу избыточна, нерелевантна, поскольку классификация в аспекте ЛСГ слова-доминанты оказывается для 4шх достаточной, общей, недифференцирующей. С этой точки зрения ЛСГ должны рассматриваться и определяться как некое
множество СР (или слов-доминант СР), которые выступают в системе ЛСГ на правах подмножества.
В принципе и при дедуктивном подходе описание лексики с ЛСГ некорректно, потому что им предшествуют в иерархии классов лексико-грамматические классы (разряды). И с этой точки зрения ЛСГ должны рассматриваться и определяться в составе множества леке и ко-грамматических разрядов. Вполне возможно, что выявленный лексико-грамматический класс может оказаться однородным в лексико-семантическом плане, и тогда описание ЛСГ избыточно. Так, например, исследователями ЛСГ при характеристике ЛСГ инхоативных глаголов отмечается, что "высокая степень регулярности, парадигматическая четкость, формальная маркированность делают данную семантическую группу лексико-грамматическим разрядом" [16].
На наш взгляд, вывод о первичности лексико-грамматического подхода внутри глагола правомерен и в большей степени отвечает логике противопоставления частей речи и его подклассов, поскольку части речи и Л ГР ближе друг к другу, чем части речи и ЛСГ: ЧР и Л ГР - это лексико-грамматические объединения, которые различаются между собой лишь по признаку "класс - подкласс", будучи в большей степени одноприродными. В этом плане лексико-грамматическая характеристика глагольных Л ГР выступает в качестве ближайшего конкретизатора лексико-грамматической характеристики глагола как части речи. Причем конкретизация осуществляется как в семантическом, так и в грамматическом аспектах.
С точки зрения грамматики глагол в системе частей речи выделяется безотносительно к тому или иному набору грамматических (морфологических) форм той или иной категории. Для него важен непосредственный набор грамматических категорий как таковых, то есть по принципу "есть -нет". Что же касается структуры морфологических категорий, состава их парадигм, то на уровне частей речи эти признаки нерелевантны. Данная особенность обусловлена сущностью семантической природы части речи, которая определяется в высшей степени абстрагированным понятием, позволяющим включить в глагол те лексемы, в которых понятие расчленного "признака" оказывается первичным в их семантике.
Определив ядро глагольного класса, характеризующегося наиболее ярко лекси-
ческой семантикой "расчленного признака" и соответствующим набором имманентных категорий, необходимо рассмотреть его "поведение" по отношению к составу той или иной категории и объяснить, если будут наблюдаться какие-то особенности в этом "грамматическом поведении", чем они обусловлены. Другими словами, признак структуры морфологических категорий, их состава становится в дальнейшей лексико-грамматической классификации собственно глагола релевантным, классифицирующим признаком, о чем и свидетельствуют факты неравномерного наполнения формами глагольных лексем. В результате, в зависимости от набора форм морфологических категорий, понятие "признака" приобретает более конкретные очертания, более конкретные значения -действия, состояния и так далее.
Остановимся теперь более подробно на особенностях внутриглагольной лексико-грамматической классификации и вопросах, так или иначе связанных с ней.
1. Каково соотношение семантики и грамматики в ЛГР? На наш взгляд, ЛГР, как и части речи, - это семантикограмматические классы (подклассы) слов, то есть на первое место мы ставим не грамматику, а семантику слов. Семантика - это самое существенное, это то, что отличает один ЛГР от другого. А грамматика служит выражением этой семантики. Благодаря грамматике, ЛГР получают более или менее строгую очерченность и ограниченность в языковом пространстве.
2. Грамматические и (морфологические) категории, составляя "сущность грамматики" (Л.В. Щерба), тем не менее сами семантически наполнены, то есть они имеют свой план выражения и план содержания. Возникает вопрос о том, каким образом морфологические категории, представляющие "системы противопоставленных друг другу рядов морфологических форм с однородным содержанием" [17], способны выражать семантику ЛГР?
Решение этого вопроса оказалось бы неразрешимым, если бы семантика морфологических категорий и семантика ЛГР рассматривалась как сущность одного порядка, как языковые явления, лежащие в одной плоскости. На самом деле их сущность выявляется в разных плоскостях, на разных уровнях рассмотрения слов.
Семантика морфологически^ категорий - это семантика, выявленная в ее пределах на основе противопоставления ее членов, которые в зависимости от характера категории признаются формами одного
слова или разными словами. Эту семантику в терминологическом отношении можно обозначить как собственно грамматическую. Например, ср. категории наклонения, лица и вида.
В отличие от грамматической семантики, свойственной тем или иным членам морфологической категории, семантика Л ГР - это лексическая семантика, то есть семантика, свойственная глагольным лексемам как таковым. Для выявления Л ГР необходимо, чтобы наборы форм, по крайней мере двух лексем, были различными. Другими словами, семантика ЛГР выявляется в оппозиции лексем, поэтому ее в терминологическом отношении целесообразно обозначить как лексическую. Например, в противопоставлении глагольных лексем по лицу обнаруживаются лексемы с полным набором личных форм и лексемы с частичным (неполным) набором форм лица. Ср.: читать и колоситься. В этом факте особенно важным оказывается вопрос о причинах полноты/нсполно-ты/дсфектности парадигм тех или иных категорий. Для ЛГР причина заключается в значениях глагольных лексем, которые могут находиться в соответствии с грамматическими значениями форм той или иной категории или нет. Так, отсутствие форм 1-го лица в глаголе "колоситься" закономерно по семантическим причинам: "колоситься" обозначает признак неодушевленных предметов и не содержит в своей семантической структуре грамматической семы "действие говоряшего".
3. Из рассуждения о грамматической и лексической семантике следует принципиальный вывод о способе выделения ЛГР. Он оказывается в сущности лсксико-семантичсским и грамматическим одновременно.
В этом плане обратимся к выделению ЛСГ путем метода ступенчатой идентификации, который основывается на том, что с помощью словарных определений любой глагол может быть сведен к наиболее общему идентификатору. Сведение это осуществляется последовательно, через ряд ступеней, на которых глагол как бы освобождается от своих конкретных семантических признаков и замещается глаголом с максимально общим значением, обладающим признаками базовой лексической единицы, не сводимой к более общему глаголу. Завершается эта процедура ситуацией взаимной идентификации (например, "перемещаться - передвигаться"), сигнализирующей о завершении процесса идентификации [18]. Таким образом, слово в ЛСГ
связано, как правило, со словом-иденти- Лек
фикатором привативной оппозицией, в ция, ]
которой маркированным элементом яв- предст
ляется определяемое слово. КО-МО'
ЛГР также описываются по существу имеет
через идентификатор, в качестве которого части,
выступает значение морфологической ка- морф<
тегории, а точнее ее составляющих. Но в [22]. ]
отличие от ЛСГ идентификатор в ЛГР ствен:
грамматизирован. Поэтому классификацию показ
глагола на этапе выделения ЛГР следовало сики
бы квалифицировать как "лексико- харак
семантико-грамматическую". I ными
Важно отметить, что в этой классифи- | ческс
кации член ЛГР связан с идентификато- рент
ром класса также привативной оппозици- сема]
ей. В качестве же дифференциального Та
признака этой оппозиции выступает кая
та грамматическая форма, которая опреде- уров]
ляет полноту или дефективность глаголь- мор(|
ной парадигмы. Ср. ЛГР глаголов дей- сико
ствия и глаголов состояния, которые кото
можно определить через идентификатор ленн
"П Р И 3 Н А К", свойственный глаголу рова
как части речи, и дифференциальные ково
признаки активности, направленности на ских
объект и др. [19, 20], оформленные в меж
грамматике. семг
4. Как и на уровне мсжчастеречной стся
классификации, так и на уровне внутри- поэт
частсрсчной классификации важным ока- воп]
зывастся вопрос о границах глагольной жен
лексемы. Но если в первом случае состав раз/
форм определяется взаимодействием гла- тол]
гола с другими частями речи, то во втором Прс
случае - характером морфологических ка- фор
тегорий в плане соотношения словоизме- ман
нения и словообразования. Определение спр
границ глагольной лексемы позволяет в их 1
дальнейшем исключить из классификации в п<
те образования, которые рассматриваются да
как формы лексемы. воз
5. Внутриглагольная классификация ход
лексико-грамматического типа является чес
многоступенчатой. Это обусловлено мно- се\
жественностью категорий, передающих 1 ко-
абстрактную лексическую семантику. По. I ств
отношению к русскому глаголу можно I ка!
выделить различное число таких категорий V сте
как словоизменительных или несловоиз- ди<
менительных - от 2-х (ср. спряжение В се(
узком смысле слова) до 10-ти. чес
В связи с множественностью категорий се1
возникает необходимость их упорядоче- ме
ния, приведения в определенную систему ря
[21], которая позволит последовательно провести классификацию ЛГР на уровне части речи по принципу "множество -подмножества". \ гл;
за:
Лексико-грамматическая классификация, предполагающая выделение Л ГР и представляющая собой в принципе лексико-морфологическую классификацию, имеет продолжение в ее синтаксической части. Это естественно, если учесть, что морфология - это отстоявшийся синтаксис
[22]. Но, вероятно, не менее важен и собственно синтаксический аспект, ибо, как показывают исследования глагольной лексики в этом аспекте, синтагматические характеристики оказываются существенными и релевантными в описании лексической системы, то есть играют дифференцирующую роль, выделяя различные семантико-синтаксические классы.
Таким образом, лексико-грамматическая классификация на внутриглагольном уровне позволяет выделить лексикоморфологические классы (разряды) и лек-сико-синтаксические классы (подразряды), которые будут характеризоваться определенной лексической семантикой, зафиксированной в языковом пространстве и языковой памяти посредством морфологических форм и различного рода сочетаний между лексемами. При этом лексическая семантика Л ГР и подразрядов характеризуется различной степенью абстрактности, и поэтому правомерно и корректно ставить вопрос о многообразии средств се выражения. Другими словами, семантические различия могут находить отражение не только в морфологии, но и в синтаксисе. Правда, отсюда не следует, что всякая формальная неоднородность вызвана семантическими различиями (ср. типы спряжения). Но в исследовательском плане их соответствие должно быть рассмотрено в первую очередь. И лишь после того, когда язык исчерпал свои грамматические возможности для описания лексики, необходимо рассмотреть собственно семантические средства в выражении лексической семантики. Будучи продолжением лексико-грамматической классификации, собственно лексико-семантическая классификация имеет гораздо меньший объем действия. Семантические средства в качестве дифференциальных признаков проявляют себя в группах, где функционируют лексические категории. К числу таких чисто семантических классов относятся, как отмечает Э.В. Кузнецова, синонимические ряды [23].
ВЫВОДЫ
1. "Одноприродность", "однотипность" глагола как части речи, его Л ГР и ЛСГ закономерны, поскольку мы имеем дело с
отношениями, отражающими принцип "множество - подмножества". Различия между ними заключаются в том, что Л ГР и ЛСГ выделяются на разных уровнях членения глагольной лексики, то есть лежат в разных плоскостях, что обусловливает их особенности в семантическом и грамматическом отношении, но при этом наблюдается общая закономерность - конкретизация категориального значения глагольного класса и более дифференцированное отношение к компонентам морфологической структуры слова и синтаксической структуры предложения.
2. Иерархия классов слов, отражая построение лексики по принципу "множество - подмножества", исключает выделение ЛСГ в качестве первичных элементов внутриглагольной классификации, ибо они взаимосвязаны в системе классов либо с Л ГР, либо с СР и вследствие этого не могут быть началом классификации.
3. Противопоставление лексико-грамматической классификации и лексикосемантической классификации русского глагола как взаимоисключающих неправомерно.
Во-первых, лексико-грамматическая классификация - это в своей сущности лексико-семантическая классификация, только в качестве семантического идентификатора выступает грамматическое значение тех или иных глагольных категорий, то есть в отличие от идентификатора лск-сико-семантичсской классификации, который лексикализован, идентификатор лек-сико-грамматической классификации
грамматикализован.
Во-вторых, лексико-ссмантичсская классификация является продолжением лексико-грамматической классификации на том этапе, когда различительные воз можности грамматики в отношении к лексике оказываются исчерпанными. Это отражает и иерархия классов слов, которая дает возможность определить место лексико-семантического метода, основанного на словарных дефинициях и интуиции лексикографов.
1. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. Л., 1976. С. 41.
2. Сахарный Л.В. К многоаспектности словообразования как науки // Учен. зап. Перм, ун-та. 1972. № 243. С. 43.
3. Колесов ^В.В. К принципам периодизации истории русского языкознания // Учен. зап. Тарт. ун-та. 1983. № 649. С. 129.
4. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1974. С. 3.
5. Кузнецова Э.В. Грамматические классы и лексико-семантические группы слов // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1974. С. 41.
6. Кузнецова Э.В. Части речи и лексико-семантические группы слов // ВЯ. 1975. № 5.
7. Шелякин М.А. Морфология современного русского языка. Тарту, 1989. С. 11.
8. Бондарко А.В. Указ. раб. С. 160.
9. Бондарко А.В. Указ. раб. С. 161.
10. Суванова Э.Х. Лексико-семантическая классификация непроизводных глаголов в современном русском языке: КД. М., 1985. С. 51-53.
11 .Шведова Н.Ю. Лексическая система и ее отражение в толковом словаре // Русистика сегодня. М., 1988. С. 154.
12. Керимова Э.Л. Транспозиция на уровне лексико-грамматических разрядов слов современного русского языка: АКД. Ташкент,
1986. С. 8.
13.Шведова Н.Ю. Лексическая классификация русского глагола // Славянское языкознание. Киев, 1983. С. 312.
14. Руделев В.Г., Шарандин А.Л. Шифрующая роль глагольных грамматических категорий // Теория содержательной формы. Тамбов, 1981.
15. Там же. С. 81.
16. Вепрева И.Т., Гогулина Н.А., Жданова О.П. Типы внутренней организации глагольных лексико-семантических групп // Проблемы глагольной семантики. Свердловск, 1984. С. 14.
17. Бондарко А.В. Указ. раб. С. 10 - 11.
18. Кузнецова Э.В. ЛСГ русских глаголов как объект системно-семасиологических исследований // Русское языкознание. Киев,
1987. Вып. 15. С. 106.
19. Кильдибекова Т.А. Глаголы действия в современном русском языке. Саратов, 1985.
20. Шарандин А.Л. Лексическая семантика русского глагола в морфологическом освещении. Л., 1990.
21. Там же. С. 110-118.
22. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1972. С. 31.
23. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М., 1989. С. 70.
‘ФОНИЧЕСКАЯ МУЗЫКА” И АКУСТИЧЕСКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ В АВАНГАРДНЫХ ПОЭТИЧЕСКИХ СИСТЕМАХ XX ВЕКА
С.Е. Бирюков
Biriukov S.Y. Phonic Music and Acoustic Tension in the Avant-Garde Poetry Systems of the XXth Century. This article investigates the problems of the interaction of linguistics and avant-garde poetry in the field of phonetics and phonology, and compares the views and theoretical postulates of I.A. Baudouin de Courtene, E.Sapir, and poets V.Khlebnikov, A.Kruchionykh, A.Tufanov, A.Chicherin. As a result, new approaches to analysing avant-garde are determined.
1. ОТ ФОНЕМЫ К ФОНОГРАММЕ
Конец XIX века в лингвистике был ознаменован закреплением за термином "Фонема" воплощения "функционально единой звуковой сущности" [1]. Основная заслуга в этом принадлежит И.А. Бодуэну де Куртенэ. Полагая, что "фонема представляет собой не отдельные ноты, а аккорды, составленные из нескольких элементов" (2], он выделяет эти элементы -кинемы и акусмы, и соединяет их в кина-кемы. Кинему можно представить как артикуляционный вход, акусму - как акустический выход. В.Я. Плоткин пишет по этому поводу: "...Бодуэн де Куртенэ
признал кинемы и акусмы двумя реализациями одной и той же двусторонней артикуляционно-перцептивной работы и соз-
дал из этих двух терминов обобщенное название единицы такой работы "кинакема" [3]. Однако на этой стадии кинакема осталась в стороне и лишь в 30-е годы XX века получила более твердое обоснование у Е.Д. Поливанова, впрочем, оставшееся неизвестным почти до конца столетия.
В 1900-е годы само понятие "фонема" получает известность в России прежде всего благодаря статье С. Булича "Фонема" в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. Ссылаясь на статью Бодуэна де Куртенэ ’Топеша" в Большой польской энциклопедии, Булич пишет: "Значение слова ассоциируется не со "звуками", его составляющими-,- но лишь с представлениями данных звуков, которые живут в душе говорящего и являются единственны-
