CC BY
57ГАНИЧЕВА Е.С.,
кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, e-mail: ekaterina.ganitcheva@gmail.com
К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ ПОНЯТИЯ «ЦИВИЛИСТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС»
Аннотация. Широко используемое в научной литературе обозначение «цивилистиче-ский процесс» применяется в качестве собирательного понятия, обобщающего три формы судебной юрисдикционной деятельности - гражданский процесс, арбитражный процесс, административное судопроизводство. В ходе разработки и принятия КАС РФ законодатель взял за основу модель искового производства при определении порядка рассмотрения дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, который генетически связан с гражданско-процессуальной формой. В данной статье представлен краткий обзор общественно-политических предпосылок и условий, сложившихся ко второй половине 80-х годов ХХ в., повлиявших на развитие данного института и способствовавших значительному расширению судебной компетенции за счет дел об обжаловании неправомерных действий и решений органов государственного управления и должностных лиц. Автор приходит к выводу о том, что исковое судебное производство, в котором гражданско-процессуальная форма находит наиболее полное воплощение, составляет суть циви-листического процесса и его основное звено; оно вбирает в себя исковое производство, осуществляемое по правилам ГПК РФ, АПК РФ и КАС РФ. Что касается иных форм судопроизводственной деятельности и процедур внесудебной защиты права, то их включение в единую категорию «цивилистический процесс» будет зависеть от решения целого ряда дискуссионных вопросов и преодоления давних разногласий по поводу смыслового объема понятия «гражданский процесс» и самой сущности правосудия по гражданским и административным делам.
Ключевые слова: гражданский процесс, арбитражный процесс, административное судопроизводство, производство по делам об административных правонарушениях, исковая форма защиты права.
GANICHEVA E.S.,
PhD in Law, Leading researcher Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation
ON THE QUESTION OF THE CONTENT OF THE CONCEPT
«CIVIL PROCESS»
Annotation. Widely used in the scientific literature, the designation "civil process" is used as a collective concept that generalizes three forms of judicial jurisdictional activity - civil proceedings, arbitration proceedings, administrative proceedings. During the development and adoption of the CAS of the Russian Federation, the legislator took as a basis the model of claim proceedings in determining the order of consideration of cases arising from administrative and other public legal relations, which is genetically related to the civil procedural form. This article presents a brief overview of the socio-political prerequisites and conditions that developed by the second half of the 80s of the twentieth century, which influenced the development of this institution and contributed to a significant expansion of judicial competence through cases of appeal against illegal actions and decisions of public administration bodies and officials. The author comes to the conclusion that the lawsuit proceedings, in which the civil procedural form finds the most complete embodiment, constitute the essence of the civil process and its main link; it includes the claim proceedings carried out according to the rules of the CPC of the Russian Federation, the APC of the Russian Federation and the CAS of
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2022
DOI: 10.24412/2076-1503-2022-4-134-140 NIION: 2018-0076-4/22-596 MOSURED: 77/27-023-2022-4-795
the Russian Federation. As for other forms of judicial activity and out-of-court legal protection procedures, their inclusion in the single category of "civil process" will depend on the resolution of a number of controversial issues and overcoming long-standing disagreements about the semantic scope of the concept of "civil process" and the very essence of justice in civil and administrative cases.
Key words: civil procedure, arbitration process, administrative proceedings, proceedings on cases of administrative offenses, the claim form of protection of the right.
В последние 20 с лишним лет сообщество ученых-процессуалистов весьма активно оперирует понятием «цивили-стический процесс». И хотя на данный момент уже не приходится говорить о его новизне, воспринимается оно именно в таком ключе, поскольку смысловой объем данного понятия до сих пор неясен. Более того, отслеживая его применение в литературе, можно предположить, что авторы, в работах которых оно не просто встречается, но и присутствует в качестве ключевой составляющей в заглавиях статей, диссертаций и т.д., исходят из очевидности единого восприятия читателями его смыслового наполнения.
Поэтому первая, лежащая как бы на поверхности рабочая версия сводится к тому, что «циви-листический процесс» - это собирательное понятие, охватывающее собой процесс гражданский, арбитражный, и генетически связанную с каждым из них судебную процессуальную деятельность, осуществляемую при рассмотрению дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений.
Напомним, что в 1988 г. в ГПК РСФСР была введена гл. 24.1 «Жалобы на неправомерные действия должностных лиц, ущемляющие права граждан»1, в которой воспроизводились нормы Закона СССР от 30 июня 1987 г. № 7287-Х! «О порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права граждан»2 (далее - Закон СССР от 30.06.1987 г. № 7287-Х1).
До этого ГПК РСФСР регулировал порядок рассмотрения трех категорий дел, возникающих из административно-правовых отношений: (1) дела по жалобам на неправильности в списках избирателей, (2) дела о взыскании недоимок с граждан по государственным и местным налогам и сборам, самообложению сельского населения и государственному обязательному страхованию, (3) в случаях, прямо предусмотренных законодательством об административных правонарушениях, в судебном порядке рассматривались дела об обжаловании административных взысканий
1 См.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29.01.1988 г. // Ведомости ВС РСФСР. - 1988. - № 5. - Ст. 137.
2 См.: Ведомости ВС СССР - 1987. - № 26. - Ст.
388.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2022
(таких как административные штрафы и предупреждения, лишение граждан права управления транспортными средствами, права охоты, возмездное изъятие или конфискация предмета, явившегося орудием совершения или непосредственным объектом правонарушения).
Взаимосвязанные положения гл. 24.1 ГПК РФ, вышеуказанного Закона СССР от 30 июня 1987 г. № 7287-Х1, а также пришедшего ему на смену Закона СССР от 2 ноября 1989 г. «О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан»3 (далее - Закон СССР от 02.11.1989 г.), расширили возможности судебной защиты, допуская обжалование любых действий, реализуемых как единолично, так и коллегиально, если они, по мнению гражданина, незаконно лишали его возможности полностью или частично осуществить право, предоставленное законом, иным нормативны актом, или незаконно возлагали на него ту или иную обязанность. Для этих категорий дел законодатель не устанавливал какого-либо перечня, даже примерного, сформированного на основе таких критериев как, например, предметная компетенция лиц, чьи действия обжалуются, или конкретный «сегмент» деятельности органов государственного управления. При этом законодательством могли быть предусмотрены специальные нормы, ограничивающие право на судебное обжалование, а именно устанавливающие иной порядок обжалования действий конкретных органов и должностных лиц; прямо исключалась возможность обжалования в судебном порядке актов органов государственного управления и должностных лиц, имеющих нормативный характер (ст. 3 Закона СССР от 02.11.1989 г.). Позднее список такого рода исключений пополнился положением, не допускающим обжалование по правилам ГПК РСФСР индивидуальных и нормативных актов, касающихся обеспечения обороны (п. 2 ст. 239.3 ГПК РСФСР в ред. Закона РФ от 24.07.1992 г.).
АПК РФ 1992 г.4 - первый кодифицированный законодательный акт, регулировавший порядок осуществления правосудия созданными в России
3 См.: Ведомости СНД и ВС СССР - 1989. - № 22. - С. 416.
4 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. - 16.04.1992 г. -№ 16. - Ст. 836.
арбитражными судами, - включал в себя обширный перечень дел, обозначенных как споры в сфере управления (ст. 22), однако он не предусматривал особенностей судебного производства по данной категории дел. Этот подход не претерпел изменений и в процессе создания АПК РФ 1995 г.; более того, дела, возникающие из административных правоотношений, вообще не выделялись в самостоятельную группу: наряду с прочими делами, они относились к единой категории - «экономические споры»1 (ст. 22).
Что касается ныне действующего АПК РФ 2002 г.2, то законодатель не только включил в него целый раздел, посвященный производству по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, но и впервые применил на уровне отраслевого нормативно-правового регулирования понятие «административное судопроизводство», которое до этого было использовано лишь в тексте Конституции РФ 1993 г. В соответствии с принятым в 2002 г. ГПК РФ3 дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, по-прежнему подлежали рассмотрению по общим правилам искового, т.е. гражданского судопроизводства с особенностями, установленными гл. 23 - 26, входящими в п/ разд. III данного Кодекса. И лишь после принятия в 2015 г. КАС РФ4 административное судопроизводство в судах общей юрисдикции получило своего рода «автономию».
В научной среде это событие было воспринято неоднозначно. Новый кодифицированный акт встретил весьма активную критику со стороны ученых-процессуалистов, которые ставили под сомнение саму целесообразность его приятия, справедливо отмечая, что функциональные институты КАС РФ практически полностью повторяют аналогичные институты ГПК РФ. И даже понятийный аппарат КАС РФ, как бы в противовес ранее действовавшим нормам п/разд. III ГПК РФ, воспринял важнейшую категорию гражданского процессуального права - «иск», а также логически связанные с ним понятия «истец» и «ответчик». Все они были снабжены предикативным уточнением «административный», которое подчеркивает публично-правовую природу отношений, лежащих в основе юридического конфликта и связывающих его участников. Таким образом, избранные законодателем формулировки (по сравнению с терминологией утративших силу глав 23 - 26.2 ГПК РФ и аналогичных норм АПК РФ, действующих в настоящее время) подчеркивают единство искового
1 См.: Росс. газ. - 1995. - 16 мая.
2 См.: Росс. газ. - 2002. - 27 июля.
3 См.: Росс. газ. - 2002. - 20 нояб.
4 См.: Росс. газ. - 2015. - 11 марта.
производства как базовой модели судопроизводства гражданского и административного.
Исковая форма защиты права онтологически связана с гражданским процессом и с правосудием в целом, а оно (в наиболее широком понимании) означает урегулированную законом деятельность суда по рассмотрению относящихся к его компетенции юридических дел в целях восстановления и защиты нарушенных прав и законных интересов. Это особый вид государственной деятельности в общем механизме правоприменения; для него характерна развитая процессуальная форма, опирающаяся на подробное законодательное регулирование содержания и последовательности действий суда и иных участников судебного производства. Юридические конструкции, на которых базируется осуществление правосудия, воплощают в себе наиболее целесообразные и эффективные алгоритмы реализации этой функции государства. Вот как описывает основные модельные характеристики правосудия Ю.А. Тихомиров: «Правосудие осуществляется специальными органами и представителями власти — судьями и судом, формируемыми в особом порядке. Суды уполномочены действовать на основе конституции и законов независимо от других государственных институтов. Вмешательство в их деятельность не допускается; в правосудии установлена особая процессуальная форма деятельности судов, в которой определены стадии судопроизводства, последовательно совершаемые в их рамках действия и правовые роли участников процесса. Эти и другие общие свойства характерны для всех видов процессов — конституционного, гражданского, уголовного, административного; в правосудии определены способы и средства рассмотрения и разрешения судебных дел, призванные обеспечивать справедливые и законные судебные решения. Речь идет, в частности, о системе доказательств, используемых в судебном процессе, о состязательности и равноправии сторон; в нем обеспечиваются обязательность и непререкаемость судебных решений, подлежащих исполнению с помощью специальных институтов (институт судебных приставов и др.)» [8].
В нашей стране вторая половина 80-х годов ХХ в. ознаменовала собой начало фундаментальных трансформаций общественно-экономических отношений. Развитие политико-правовой системы разворачивалось в сторону построения правового государства. Этот процесс, наряду с прочими составляющими, включал в себя «принципиальное решение проблемы ответственности государства и его институтов перед гражданами» [7].
Почти сто лет назад русский советский ученый Д.М. Загряцков отмечал, что неизбежным
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2022
условием административной деятельности всякого демократического государства становится противоречие между принципом господства права и началом свободного усмотрения. Решению задач, связанных с установлением контроля над ним, способствует обращение к частной инициативе граждан, без которой невозможно «уловить мелкие, но каждодневные нарушения закона». Институт административного обжалования представляет собой традиционный путь реализации личной заинтересованности граждан, права которых нуждаются в защите. Но на более поздних этапах эволюции демократического строя «последовательное развитие принципа равноправия граждан и государства, как субъектов публичных прав», приводит к тому, что в механизм защиты этих прав включаются судебные органы, действующие «со всей роскошью процессуальных форм» [6].
Задолго до провозглашения на конституционно-правовом уровне принципа разделения властей законодательство советского периода разграничивало функции органов правосудия и исполнительной власти с учетом их особой роли в политическом и социально-экономическом устройстве общества. Это диктовало необходимость поиска разумных и достаточных пределов расширения судебного контроля за деятельностью органов государственной власти и управления. Своего рода проекцией этой проблемы в ходе непосредственного процессуально-правового регулирования становился вопрос о критериях и самой возможности расширения судебной подведомственности дел, возникающих из административно-правовых отношений. Их очевидная специфика не позволяла прийти к однозначному выводу о соответствии такого рода дел традиционным критериям судебной подведомственности дел, возникающих из гражданских, семейных, трудовых и иных, сходных с ними правовых отношений. Эти критерии - спорный характер правоотношения и равенство его участников - находятся в тесной взаимосвязи.
В советской научной литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что между участниками административных правоотношений спор о праве невозможен, поскольку субъект, наделенный властью, является исполнителем государственной воли, следовательно, у него не может быть собственного интереса в тесном смысле этого слова и, что самое главное, он обладает достаточным арсеналом полномочий для того, чтобы реализовать их самостоятельно, в частности, не прибегая к правосудию, заставить другую сторону подчиниться своим предписаниям. Обоснование этой позиции можно встре-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2022
тить, например, в работах П.Ф. Елисейкина [3], В.В. Скитовича [11].
Существовала и иная точка зрения, согласно которой возбуждение судебного производства по жалобе заинтересованного лица обуславливает возникновение спора в процессуальном смысле, на что, в частности, указывали А.А. Добровольский и С.А. Иванова [2]; те же обстоятельства И. Жеруолис [4] рассматривал как фактор, придающий новые свойства самим материально-правовым отношениям: их участники становятся равными сторонами спора с момента возбуждения дела, т.к. административный орган уже не может осуществлять свои полномочия в прежнем режиме, иными словами, неравенство участников административных правоотношений нивелируется, между ними устанавливается своеобразный паритет в плане влияния на дальнейшее развитие этих отношений, которое будет предопределяться судебным решением по итогам состязательного процесса.
Понятие спора, необходимым элементом которого традиционно считается равенство участников материального правоотношения, тесно связано со спецификой гражданско-правового метода регулирования. Действующие в гражданском праве принципы равенства и диспозитивности отражают реальную самостоятельность, автономию воли обладателей субъективных гражданских прав. Но их равноправие также означает и равенство перед законом, обязанность в равной мере подчиняться его предписаниям.
Общественно-политическая обстановка второй половины 80-х годов ХХ в., активное продвижение идей, связанных с построением правового государства, развитие и практическая реализация принципа равноправия граждан и государства как субъектов публичных правоотношений - все это не только способствовало расширению судебной подведомственности за счет новых категорий дел, возникающих из административных правоотношений, но и интенсифицировало движение в направлении конкретизации нормативно-правовых установлений, более подробного регулирования прав и обязанностей их участников, что постепенно, но неуклонно сужало влияние свободного усмотрения в механизме реализации полномочий органов исполнительной власти. И одновременно с этим усиливался взаимный характер административно-правовых отношений. Реализация властных полномочий при осуществлении правоприменительной и организационно-распорядительной деятельности становится более предсказуемой, т.е. подчиненная сторона, исходя из содержания ясной и развернутой правовой регламентации, вправе рассчитывать на определенное «качество» правоприменительных актов, действий и
иных результатов осуществления властных функций, и в еще большей мере - на соблюдении порядка принятия такого рода решения, совершения действий и т.п. В структуре складывающихся в реальной жизни правоотношений все более четко обозначались конструкции, включающая в себя связку конкретных по своему объему и содержанию правомочий и корреспондирующих им обязанностей. В таких условиях исковая форма защиты постепенно приобретала возможность проявить себя во всей полноте, продемонстрировать универсальный характер, вобрав в сферу своего воздействия самые разные категории дел, возникающих из административно-правовых отношений.
Как отмечала Т.В. Сахнова, гражданско-процессуальная форма в воспринятых ею исторических методах самодостаточна - в том смысле, что ее не следует подстраивать ни под предмет защиты, ни под орган, осуществляющий защиту [9]. В связи с этим нельзя не упомянуть, что ранее в советской юридической литературе признавалось, что исковая форма характерна и для рассмотрения гражданско-правовых споров органами государственного арбитража. И. Жеруолис, в частности, писал, что «исковая форма госарби-тражной деятельности несколько отличается от исковой формы судопроизводства», но их принципиальные особенности одни и те же. К числу таких особенностей, выражающих сущность исковой формы, он относил: «1) рассмотрение и разрешение спора о праве органом (судом), не находящимся в отношениях субординации со сторонами спора, 2) доступность исковой защиты права, 3) участие сторон в рассмотрении судом их спора о праве, 4) процессуальное равноправие сторон в исковой форме гражданского процесса, 5) диспо-зитивность в исковой форме гражданского процесса, 6) состязательность исковой формы гражданского процесса». По мнению данного автора, которое было высказано им в период после принятия Основ гражданского судопроизводства Союза ССР, несмотря на процессуальные особенности судопроизводства по делам, возникающим из административных правоотношений, «оно обладает всеми признаками, характерными для гражданского процесса, и поэтому является гражданским судопроизводством. А судебное разрешение споров о праве между спорящими сторонами, независимо от характера спорных отношений и отрасли права, регулирующей эти отношения, в гражданском процессе не может осуществляться иначе, как в исковой форме» [4].
И в настоящее время, несмотря на принятие КАС РФ, сущность производства по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, остается той же, что и ранее,
когда рассмотрение такого рода дел осуществлялось по правилам п/разд. III ГПК РФ (гл. 23 - 26, утратившие силу). При этом, как отмечается в литературе, «нормы и институты административного судопроизводства не составляют самостоятельной отрасли права, а являются гражданскими процессуальными» [12].
С учетом исторических аспектов развития процессуального права и его теоретического осмысления, вполне закономерным представляется вывод о том, что исковое судебное производство, в котором находит свое наиболее полное воплощение гражданско-процессуальная форма, составляет суть цивилистического процесса и его главное звено. Таким образом, к условной общности «цивилистический процесс» можно отнести исковое производство, осуществляемое по правилам ГПК РФ, АПК РФ и КАС РФ.
Но если отойти от узкого понимания судебного процесса, сводимого лишь к исковой форме, то цивилистический процесс будет охватывать собой судопроизводство как таковое - гражданское, арбитражное, административное, включая приказное производство, а также рассмотрение арбитражными судами дел о привлечении к административной ответственности (§ 1 гл. 25 АПК РФ).
На этих двух формах реализации судебной власти следует остановиться особо. В первом случае, как отмечается в литературе, осуществляемые судом функции не являются правосудием, поскольку рассмотрение заявления о выдаче судебного приказа по требованиям бесспорного характера происходит «без извещения заинтересованных лиц о месте и времени судебного разбирательства, то есть заочно, без проведения судебного заседания, при отсутствии действия принципов состязательности, равноправия сторон и других конституционных принципов не является правосудием» [13]. По мнению Т.В. Сахновой, приказное производство - это самостоятельная судебная процедура по обеспечению бесспорных материально-правовых интересов, лежащая за пределами гражданско-процессуальной формы, т.е. «собственно гражданского процесса при выдаче судебного приказа нет» [9].
Впрочем, среди представителей научного сообщества единого мнения на этот счет не сложилось. Во-первых, в ряде источников можно встретить противоположные выводы о том, правосудие осуществляется и в ходе приказного производства; а во-вторых, далеко не все авторы склонны к дифференциации понятий «правосудие» и «судопроизводство»1.
В отношении подведомственных арбитражным судам дел о привлечении к административ-
1 Подробный обзор различных позиций представлен в работе В.М. Шерстюка [13].
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2022
ной ответственности и сущностных характеристиках порядка их рассмотрения в литературе высказаны различные мнения. Так, например, Н.А. Гро-мошина отмечает их чужеродность цивилистическому процессу [1]. Однако эти дела рассматриваются по правилам искового производства с особенностями, установленными § 1 гл. 25 АПК РФ, не приводящими к какой-либо значимой трансформации его основных принципов. Поэтому следует согласиться с позицией Т.Н. Сахновой, обращающей внимание на то, что процедуры рассмотрения этих дел в арбитражных судах «вписаны законодателем в общую процессуальную форму», которая в общем контексте рассуждений автора носит цивилистический характер [9].
Что касается дел об оспаривании решений административных органов о привлечении к административной ответственности (§ 2 гл. 25 АПК РФ), то они, несмотря на свою специфику и дополнительную конкретизацию порядка их рассмотрения, воспринимаются как особая разновидность весьма обширной категории дел об оспаривании решений государственных органов, органов местного самоуправления и иных субъектов, наделенных публичными полномочиями. Не относящиеся к компетенции арбитражных судов дела об оспаривании решений административных органов о привлечении к ответственности за совершение административных правонарушений могут рассматриваться судами общей юрисдикции в порядке, предусмотренном КоАП РФ, который, с точки зрения Т.Н. Сахновой, подчинен единому по своим природе и принципам процессуальному алгоритму, исторически выработанному гражданским процессуальным законодательством [9].
Стремясь выявить ключевой объединяющий признак, на основе которого можно было бы представить примерные границы цивилистического процесса, Т.А. Сахнова предложила считать таковым частный интерес, который выступает движущим началом процесса, «предопределяющим «особость» (и необходимость) гражданской (циви-листической) процессуальной формы и определенного баланса частноправовых и публично-правовых методов судебной защиты» [10]; иными словами, опосредованные нормами законодательства методы судопроизводственной деятельности (их состав, содержание, взаимодействие и т.п.) обусловлены тем, что в качестве движущей силы судебного процесса выступает частный интерес.
Суть таких выражений как «движущая сила процесса» или «движущее начало процесса» интуитивно ясна всем, кто специализируется в области процессуального права, однако для научного критерия эта образная, в чем-то даже метафоричная характеристика, все же недостаточна.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2022
Она вызывает целый ряд вопросов: идет ли речь о единственной движущей силе процесса, либо не исключаются иные факторы подобного рода, которые могут или должны воздействовать на ход процесса постоянно или на протяжении каких-то его этапов; как соотносятся эти движущие силы, являются ли они однонаправленными, существует ли между ними иерархия, и, наконец, возникает вопрос о субъектах, волевые действия которых определяют динамику процесса, воплощая в себе его «движущую силу».
Все вышесказанное относится к т.н. цивили-стическому процессу в контексте судебной правоприменительной деятельности. Однако и само понятие «процесс» весьма многогранно и имеет далеко не одинаковое смысловое наполнение в тех или иных научных работах. Сопоставление различных точек зрения на этот счет в достаточном количестве представлены в литературе.
Смысловой объем понятия «процесс» в составе устойчивого словосочетания «цивилистический процесс» детально проанализирован М.Р. Загидуллиным с учетом давних дискуссий между сторонниками «широкого» и «узкого» понимания гражданского процесса. Они продолжают сохранять актуальность на современном этапе развития права и правовой доктрины, но приобретают новый смысл, переходя в область исследования тех явлений, которые можно было бы включить в единую категорию «цивилистический процесс». М.Р. Загидуллин придерживается широкого толкования этого понятия и относит к нему не только судебный процесс как таковой, но и внесудебные формы защиты права - нотариат, исполнительное производство, процедуру медиации, досудебное урегулирование конфликтов, третейское разбирательство. Вместе с тем, автор подчеркивает, что понятие «цивилистический процесс» остается дискуссионным [5].
Как было указано выше, не сложилось в научной среде и единое понимание цивилистиче-ского процесса в более узком его значении, относящемся к судопроизводственной деятельности.
Полагаем, что пройдет немало времени, прежде чем будут преодолены существующие и преумножающиеся по мере расширения и усложнения правового регулирования проблемы научного познания, которые имеют прямое отношение к выявлению объективно обусловленных факторов, сводящих различные процессуальные и процедурные формы к единой категории «цивилисти-ческий процесс». А на сегодняшний день смысловые границы этого понятия остаются подвижными, оставляя творческий простор для тех, кто находится в поиске наиболее емких лингвистических конструкций, помогающих обозначить предмет процессуально-правового исследования.
Список литературы:
[1] Громошина Н.А. О единстве процесса и месте административного судопроизводства в системе российского права: продолжение дискуссии // Административное право и процесс. - 2018.
- № 3. - С. 42 - 46.
[2] Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. - 159 с.
[3] Елисейкин П.Ф. Предмет и принципы советского гражданского процессуального права.
- Ярославль: Изд-во Яросл. ун-та, 1974. - 109 с.
[4] Жеруолис И. Сущность советского гражданского процесса. - Вильнюс.: Изд-во «Минтис», 1969. - 204 с.
[5] Загидуллин М.Р. О содержании понятия «цивилистический процесс» // Журнал росс. права. - 2020. - № 5. - С. 120 - 129.
[6] Загряцков Д.М. Административная юстиция и право жалобы в теории и законодательстве.
- М.: Изд-во «Право и жизнь», 1924. - 95 с.
[7] Костаки Г.И. Проблемы демократизации правового статуса советских граждан в условиях обновления социализма: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук в форме науч. докл.: 12.00.02 / АН УССР. Ин-т государства и права. - Киев, 1990. -39 с.
[8] Правосудие в современном мире: монография / под ред.: В.М. Лебедев, Т.Я. Хабриева. -М.: Изд-во «Норма», «Инфра-М», 2014. - 720 с.
[9] Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса.
- 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Изд-во «Статут», 2014. - 784 с.
[10] Сахнова Т.В. Достижимо ли единство цивилистического процесса? (в контексте концепции единого ГПК РФ и Кодекса административного судопроизводства) // Арбитражный и гражданский процесс. - 2015. - № 4. - С. 3 - 10.
[11] Скитович В.В. Судебный контроль за законностью действий должностных лиц: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03. - М., 1983.
[12] Шерстюк В.М. Место процессуальных норм и институтов, регулирующих административное судопроизводство, в системе процессуального права // Законодательство. - 2020. - № 1.
- С. 62 - 68.
[13] Шерстюк В.М. «Правосудие» и «судопроизводство»: понятие, соотношение, теоретическое и практическое значение» // Законодательство. - 2020. - № 8. - С. 48 - 57.
Spisok literatury:
[1] Gromoshina N.A. O edinstve processa i meste administrativnogo sudoproizvodstva v sisteme rossijskogo prava: prodolzhenie diskussii // Administrativnoe pravo i process. - 2018. - № 3. - S. 42 - 46.
[2] Dobrovol'skij A.A., Ivanova S.A. Osnovnye problemy iskovoj formy zashchity prava. - M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1979. - 159 s.
[3] Elisejkin P.F. Predmet i principy sovetskogo grazhdanskogo processual'nogo prava. - Yaroslavl': Izd-vo Yarosl. un-ta, 1974. - 109 s.
[4] Zheruolis I. Sushchnost' sovetskogo grazhdanskogo processa. - Vil'nyus.: Izd-vo «Mintis», 1969. - 204 s.
[5] Zagidullin M.R. O soderzhanii ponyatiya «civilisticheskij process» // Zhurnal ross. prava. -2020. - № 5. - S. 120 - 129.
[6] Zagryackov D.M. Administrativnaya yus-ticiya i pravo zhaloby v teorii i zakonodatel'stve. - M.: Izd-vo «Pravo i zhizn'», 1924. - 95 s.
[7] Kostaki G.I. Problemy demokratizacii pravo-vogo statusa sovetskih grazhdan v usloviyah obnov-leniya socializma: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk v forme nauch. dokl.: 12.00.02 / AN USSR. In-t gosu-darstva i prava. - Kiev, 1990. - 39 s.
[8] Pravosudie v sovremennom mire: mono-grafiya / pod red.: V.M. Lebedev, T.Ya. Habrieva. - M.: Izd-vo «Norma», «Infra-M», 2014. - 720 c.
[9] Sahnova T.V. Kurs grazhdanskogo processa. - 2-e izd., pererab. i dop. - M.: Izd-vo «Statut», 2014. - 784 s.
[10] Sahnova T.V. Dostizhimo li edinstvo civilis-ticheskogo processa? (v kontekste koncepcii edinogo GPK RF i Kodeksa administrativnogo sudoproizvod-stva) // Arbitrazhnyj i grazhdanskij process. - 2015. -№ 4. - S. 3 - 10.
[11] Skitovich V.V. Sudebnyj kontrol' za zakon-nost'yu dejstvij dolzhnostnyh lic: dis. ... kand. yurid. nauk: 12.00.03. - M., 1983.
[12] Sherstyuk V.M. Mesto processual'nyh norm i institutov, reguliruyushchih administrativnoe sudo-proizvodstvo, v sisteme processual'nogo prava // Zakonodatel'stvo. - 2020. - № 1. - S. 62 - 68.
[13] Sherstyuk V.M. «Pravosudie» i «sudoproiz-vodstvo»: ponyatie, sootnoshenie, teoreticheskoe i prakticheskoe znachenie» // Zakonodatel'stvo. -2020. - № 8. - S. 48 - 57.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2022
