CC BY
112Государственная служба и кадры. 2021. № 5. С. 34—37. State service and personnel. 2021. No. 5. P. 34 — 37. Научная статья УДК 342.7; ББК 67
DOI: 10.24411/2312-0444-2021-5-34-37
ISSN 2312-0444 (print) ISSN 2312-0444 (print)
NIION: 2012-0061-05/21-083 MOSURED: 77/27-008-2021-05-282
К вопросу о содержании конституционного права на неприкосновенность частной жизни1
Наида Шамильевна Гаджиалиева
Дагестанский государственный университет, Махачкала, Россия,
Аннотация. В статье на основе анализа российского законодательства, практики Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека выявлено содержание права индивида на неприкосновенность частной жизни, обозначены объективные пределы исследуемого права.
Основываясь на широком понимании категории права на неприкосновенность частной жизни, автор делает вывод, что содержание права на неприкосновенность частной жизни составляет, во-первых, деятельность личности в частной сфере, ее поступки, образ жизни и поведение, и, во-вторых, информация персонального характера.
Ключевые слова: неприкосновенность, частная жизнь, общество, права человека, тайна частной жизни, семейная тайна
Для цитирования: Гаджиалиева Н. Ш. К вопросу о содержании конституционного права на неприкосновенность частной жизни // Государственная служба и кадры. 2021. № 5. С. 34—37. ЭОТ: 10.24411/2312-0444-2021-5-34-37.
Original article
On the content of the constitutional right to privacy
Naida Sh. Gadzhialieva
Dagestan State University, Makhachkala, Russia, [email protected]
Abstract. Based on the analysis of Russian legislation, the practice of the Constitutional Court of the Russian Federation and the European Court of Human Rights, the content of the individual's right to privacy is revealed, and the objective limits of the law under study are outlined.
Based on a broad understanding of the content of the category of the right to privacy, the author concludes that the content of the right to privacy is, firstly, the activity of an individual in the private sphere, his actions, lifestyle and behavior, and, secondly, information of the personal character.
Keywords: inviolability, private life, society, human rights, privacy, family secret
For citation: Gadzhialieva N. Sh. On the content of the constitutional right to privacy // State service and personnel. 2021. (5):34—37. (In Russ.). DOI: 10.24411/2312-0444-2021-5-34-37.
Б современном обществе важным элементом [равового статуса личности является пра-¡о на неприкосновенность частной жизни, которое получило закрепление в ч. 1 ст. 23 Конституции РФ. Право на неприкосновенность частной жизни это гарантированная государством возможность гражданина контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного характера и требовать защиты в случае нарушения данного права.
В настоящее время вопросы защиты неприкосновенности частной жизни приобретают особую актуальность, поскольку в современном мире постоянно появляются новые информационные
© Гаджиалиева Н. Ш., 2021.
технологии, международные компьютерные сети, а также новые виды связи и сообщений, которые создают множество способов для вторжения в частную жизнь человека.
Реализация права на неприкосновенность частной жизни усложняется и тем, что в законодательстве нет четкого определения права на неприкосновенность частной жизни, нет четких границ частной жизни, что приводит к нарушению единообразия в понимании того, что составляет содержание данного права, каковы его объективные пределы.
Попыткой законодателя уточнить содержание права на неприкосновенность частной жизни гражданина явилось закрепление в гражданском законодательстве статьи 152.2 ГК РФ, в которой
№ 5/2021
устанавливается определенный правовой режим информации (сведений) о частной жизни гражданина. Однако, на наш взгляд, под охрану данной нормы подпадают не все элементы комплексной структуры конституционного права на неприкосновенность частной жизни. Это следует из словесной конструкции статьи 152.2 ГК РФ, в которой законодатель использовал слово «в частности» после частной жизни, тем самым уточнив, что под охрану данной статьи подпадают только определенные аспекты частной жизни человека, а именно: сведения о его происхождении, о месте пребывания или жительства, о личной и семейной жизни.
Содержание права на неприкосновенность частной жизни дополняется правовыми позициями Конституционного суда РФ. Так, Конституционный Суд РФ в Определении от 9 июня 2005 г. № 248-О [1] разъяснил, что право на неприкосновенность частной жизни означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера. В соответствии с правовой позицией, изложенной Конституционным Судом РФ в Постановлении от 14 мая 2003 г. № 8-П [2], из конституционных гарантий неприкосновенности частной жизни, личной тайны и недопустимости распространения информации о частной жизни лица без его согласия вытекает, как право каждого на сохранение в тайне сведений о его банковских счетах и банковских вкладах и иных сведений, виды и объем которых устанавливаются законом, так и соответствующая обязанность банков, иных кредитных организаций хранить банковскую тайну, а также обязанность государства обеспечивать это право в законодательстве и правоприменении.
Если обратиться к правовым позициям Европейского Суда по правам человека, то можно увидеть более широкое толкование права на неприкосновенность частной жизни. Так, ЕСПЧ выделяет следующие элементы частной жизни: персональная идентификация (изменение фамилии, регистрация имен и смены пола лица, внесение надлежащих корректировок в акты гражданского состояния конкретного государства); установление законных связей конкретного человека (доступ к информации о собственном прошлом и родственных связях); физическая и моральная неприкосновенность человека (обязательные и принудительные медицинские обследования, принудительное врачебное и психиатрическое лечение, физическое насилие и отсутствие адекватной правовой возможности привлечь виновных лиц к ответственности, установ-
ленной законом, наличие запрета на добровольную смерть человека и на проведение аборта по медицинским показаниям); индивидуальное пространство человека; сбор и применение данных индивида; доступ к персональной информации человека; половые взаимоотношения; социальная активность человека; профессиональные взаимоотношения лица [3].
Таким образом, Европейский суд по правам человека в отличие от российского законодателя показал более широкий и гибкий подход к определению содержания права на неприкосновенность частной жизни, включив в него и персональные данные.
Полагаем, что право на защиту персональных данных и неприкосновенность частной жизни соотносятся между собой как частное и общее. Но при этом необходимо учитывать, что право на защиту персональных данных «не только модернизированная манифестация права на неприкосновенность частной жизни, и что право на защиту персональных данных приобрело более самостоятельное значение» [4]. Проявление специфики персональных данных заключается в том, что «каждое из них, взятое по отдельности, может не иметь отношения к частной жизни, но их совокупность становится социально-экономической характеристикой субъекта» [5] и поэтому, при определенных условиях и обстоятельствах они становятся частью права на неприкосновенность частной жизни.
Для уточнения содержания права на неприкосновенность частной жизни обратимся и к док-тринальным источникам. Так, некоторые ученые определяют «неприкосновенность личной жизни как презумпцию того, что частные лица должны иметь определенное поле для самостоятельного развития, взаимодействия и свободы, частную сферу во взаимодействии с другими лицами или без него, свободную от вмешательства государства и от чрезмерного инициативного вмешательства со стороны других незваных частных лиц» [6].
Более общим понятием является то, что под частной (личной) жизнью необходимо понимать все стороны жизни индивида: семейную, половую, бытовую, связанную со здоровьем лица, общение и контакты, религиозные убеждения, внеслужебные занятия, увлечения и интересы, отдых и другие, которые само лицо не хочет обнародовать [7]. В литературе встречаются и более конкретные, оригинальные определения понятия неприкосновенности личной жизни, в частности, говорится о «презумпции того, что частные лица должны иметь определенное поле для самостоятельного развития, взаимодействия и свободы, частную сферу во взаимодействии с другими лицами или
№ 5/2021
без него, свободную от вмешательства государства и от чрезмерного инициативного вмешательства со стороны других незваных частных лиц» [8].
Таким образом, содержание права на неприкосновенность частной жизни имеет динамический характер, а само право обладает свойством абсорбента, который впитывает в себя правовые позиции высших судебных инстанций и Европейского суда по правам человека. Как справедливо отмечается в литературе «любая попытка определения четкого содержания данного права или самого понятия неприкосновенности частной жизни обречена на провал в силу его моментального устаревания и неприменимости к новым жизненным ситуациям» [9].
Несмотря на то, что право на неприкосновенность частной жизни принадлежит каждому человеку с момента рождения в полном объеме, в законодательстве установлены определенные пределы осуществления данного права, которые различаются в зависимости от пределов (границ) частной жизни определенных категорий лиц [10].
Ограничение права на неприкосновенность частной жизни невозможно в силу ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации, однако отдельные правомочия, являющиеся составными элементами данного права (например, право на тайну телефонных переговоров, ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации), на практике могут быть ограничены федеральным конституционным законом, федеральным законом либо решением суда.
В качестве примера ограничений, предусмотренных федеральным законом можно назвать требования, предусмотренные антитеррористическим пакетом Яровой, которые требует коренного пересмотра существующих в настоящее время теоретических и правоприменительных позиций относительно содержания права на неприкосновенность частной жизни и пределов его ограничений.
Следует согласиться с мнением, что «даже при условии формирования нового понимания сущности права на неприкосновенность частной жизни, учитывающего возможность автоматизированного компьютеризированного сбора персональных данных, исключающего возможность несанкционированного доступа третьих лиц без вынесения предварительного судебного решения, реализация мер по сбору и хранению информации о действиях граждан в сети Интернет требует детальной нормативно-правовой проработки с точки зрения обеспечения надлежащего уровня безопасности собираемых данных» [11].
Резюмируя изложенное, можно сделать следующие выводы:
1. Содержание, основные элементы права человека на неприкосновенность частной жизни детально не прописаны в законодательстве, по-
этому дополняются исходя из правовых позиций Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека.
2. Исходя из правовых позиций Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека содержание права на неприкосновенность частной жизни составляет, во-первых, деятельность личности в частной сфере, ее поступки, образ жизни и поведение, и, во-вторых, информация персонального характера.
3. Право на неприкосновенность частной жизни носит комплексный, сложный характер, поскольку его содержание составляют различные личные неимущественные права, каждое из которых, будучи самостоятельным правом, образует один из элементов, составляющих его содержание.
4. Для того, чтобы реальное содержание права на неприкосновенность частной жизни не было утрачено, пределы осуществления права граждан на неприкосновенность частной жизни должны иметь формально-юридическое обоснование, исходящее от компетентного источника (в данном случае в роли такого источника должен выступать либо законодатель, либо Конституционный Суд РФ).
Список источников
1. Определение Конституционного Суда РФ от 9 июня 2005 г. № 248-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Захаркина Валерия Алексеевича и Захаркиной Ирины Николаевны на нарушение их конституционных прав пунктом «б» части третьей статьи 125 и частью третьей статьи 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации» // СПС «Гарант».
2. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 мая 2003 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 14 Федерального закона "О судебных приставах" в связи с запросом Лангепасского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 21. Ст. 2058.
3. Красотенко О.Ю. Понятие «частная жизнь» в решениях Европейского суда по правам человека // Сборник тезисов 68-й научно-практической конференции студентов, магистрантов и аспирантов факультета международных отношений БГУ. Минск, 27 апреля 2011 г. / Редкол.:
B.Г. Шадурский [и др.]. Минск, 2011. С. 51—53.
4. Савельев А. И. Научно-практический постатейный комментарий к Федеральному закону «О персональных данных». М.: Статут. 2017.
C. 112.
5. Михайлова И А. Персональные данные и их правовая охрана: некоторые проблемы теории и практики // Законы России: опыт, анализ, практика: правовой журнал. 2017. № 10. С. 11—19.
№ 5/2021
6. Ромашов ПА. К вопросу о праве на неприкосновенность частной жизни в цифровой век // Пермский юридический альманах. Ежегодный научный журнал. 2019. № 1. С. 103—118.
7. Михайленко Е.М. Гражданское право. Общая часть: Учебник и практикум для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2020. С. 123; Гражданское право: Учебник: В 2 т. / С.С. Алексеев, О.Г. Алексеева, К.П. Беляев и др.; под ред. Б.М. Гонгало. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2018. С. 241; Общая часть: Учебник / Е.С. Бол-танова, Н.В. Багрова, Т.Ю. Баришпольская [и др.]. М.: НИЦ Инфра-М, 2020. С. 198.
8. Ромашов ПА. К вопросу о праве на неприкосновенность частной жизни в цифровой век // Пермский юридический альманах. Ежегодный научный журнал. 2019. № 1. С. 103—118.
9. Савельев АИ. Направления регулирования Больших данных и защита неприкосновенности частной жизни в новых экономических реалиях // Закон. 2018. № 5. С. 122—144.
10. Балашкина И.В. Особенности конституционного регулирования права на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации // Право и политика. 2007. № 7.
11. Гасанов ЮА. Актуальные тенденции ограничения конституционных прав граждан в России: вызовы информационного общества // Конституционное и муниципальное право. 2019. № 9. С. 30—35.
References
1. Ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation dated June 9, 2005 No. 248-O "On refusal to accept for consideration the complaint of citizens Zakharkin Valery Alekseevich and Zakharkina Irina Nikolaevna for violation of their constitutional rights by paragraph "b" of Part three of Article 125 and part three of Article 127 of the Penal Enforcement Code of the Russian Federation" // SPS "Garant".
2. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 8-P dated May 14, 2003 "On the case of checking the constitutionality of paragraph 2 of Article 14 of the Federal Law "On
Bailiffs" in connection with the request of the Langepassky City Court of the Khanty-Mansi Autonomous Okrug" // Collection of Legislation of the Russian Federation. 2003. No. 21. St. 2058.
3. Krasotenko O.Yu. The concept of "private life" in the decisions of the European Court of Human Rights // Collection of abstracts of the 68th scientific and practical conference of students, undergraduates and postgraduates of the Faculty of International Relations of BSU. Minsk, April 27, 2011 / Editorial Board: V.G. Shadursky [et al.]. Minsk, 2011. pp. 51-53.
4. Savelyev A.I. Scientific and practical article-by-article commentary on the Federal Law "On Personal Data". Moscow: Statute. 2017. p. 112.
5. Mikhailova I.A. Personal data and their legal protection: some problems of theory and practice / / Laws of Russia: experience, analysis, practice: legal journal. 2017. No. 10. pp. 11-19.
6. Romashov P.A. On the issue of the right to privacy in the digital age // Perm Legal Almanac. Annual scientific journal. 2019. No. 1. pp. 103-118.
7. Mikhailenko E.M. Civil law. General part: textbook and workshop for universities. 2nd ed., reprint. and additional M.: Yurayt, 2020. p. 123; Civil Law: Textbook: In 2 volumes / S.S. Alekseev, O.G. Alekseeva, K.P. Belyaev, etc.; edited by B.M. Gongalo. 3rd ed., reprint. and additional M.: Statute, 2018. S. 241; the General part: Textbook / E.S. Bol-tunova, N. In. Bagrov, T. Y. Borispolskaya [and others]. M.: nits Infra-M, 2020. P. 198.
8. Romashov P.A. To the question of the right to privacy in the digital age // Perm legal almanac. Annual scientific journal. 2019. No. 1. pp. 103-118.
9. Savelyev A.I. Directions of regulation of Big data and protection of privacy in new economic realities // Law. 2018. No. 5. pp. 122-144.
10. Balashkina I.V. Features of constitutional regulation of the right to privacy in the Russian Federation // Law and Politics. 2007. No. 7.
11. Hasanov YuA Current trends in the restriction of constitutional rights of citizens in Russia: challenges of the information society // Constitutional and municipal law. 2019. No. 9. pp. 30—35.
Информация об авторе
Н. Ш. Гаджиалиева — доцент кафедры гражданского процесса Юридического Института Дагестанского государственного университета, кандидат юридических наук.
Information about the author
N.Sh. Gadzhialieva — Associate Professor of the Civil Procedure Department of the Legal Institute of Dagestan State University, Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 08.11.2021; одобрена после рецензирования 10.11.2021; принята к публикации 15.11.2021.
The article was submitted 08.11.2021; approved after reviewing 10.11.2021; accepted for publication 15.11.2021.
№ 5/2021
