CC BY
122
2011
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
17. http://www.gdf.ru/digest/item/1/618#rus1.
18. См., например: Handyside, 49; Sunday Times. N 1, 65; Barthold, 58; Lingens, 41; Miller et al., 33; Oberschlick, 57; Otto-Preminger-Institut, 49; Vogt, 52; Jersild, 37. Цит. по: Де Сальвиа, М. Указ. соч. - С. 622; Зорькин, В.Д. Роль Конституционного суда Российской Федерации в реализации Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Имплементация решений Европейского суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы: сб. докладов. - М., 2006. - С. 179.
В.Б. Голубев, Т.М. Се*ретарева
К ВОПРОСУ О СОБЛЮДЕНИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Права человека - это высшая ценность, признаваемая всеми государствами на международном уровне. Государства стремятся обеспечить реализацию и защиту прав каждого человека, будь это преступник или потерпевший, здоровая личность или человек, страдающий заболеванием психики.
Благодаря правам удовлетворяются разнообразные запросы личности. Права открывают возможности для гарантированного доступа каждого человека к материальным и духовным благам. Они позволяют индивиду претендовать на помощь со стороны общества и государства для поддержания жизни на достойном уровне и удовлетворять личные потребности и интересы. Права человека предназначены оградить людей от воздействия всякого насилия и принуждения. Они обеспечивают безопасность личности, ее защищенность и регулируют общественные отношения на началах уважения человеческого достоинства. Права человека являются показателем уровня развития общества, мира в целом. Чем больше прав имеет человек, тем более цивилизованно общество, прогрессивно государство, которое их закрепляет и устанавливает механизмы их реализации.
Права человека - это сложное явление, изучаемое многими науками (философией, политологией, социологией, юриспруденцией).
Философия изучает права человека с точки зрения гуманизма, идеи свободы, равноправия, солидарности, справедливости. В социологии права человека рассматриваются как социальный, общественный феномен в качестве важного условия для обеспечения безопасности и развития индивида, как один из способов сохранения необходимых для жизни природных и социальных начал личности. Закрепляя права, человечество стремится скоординировать общественные связи, свободу и уважение достоинства каждого члена общества с общим благом и стабильностью социальных отношений.
Канд. филос. наук, доцент, зав. кафедрой философии и политологии Марийского государственного университета.
Соискатель кафедры публичного права России и зарубежных стран Марийского государственного университета.
227
Марийский юридический вестник
Выпуск 8
Права человека - это политическое явление. Они существуют объективно и независимо от признания или игнорирования их государством. Каждое лицо обладает совокупностью прав с момента рождения. В этой призме они исследуются науками о государстве и праве. Права человека выражают возможности личности иметь, пользоваться и приобретать материальные, социальные и духовные блага для удовлетворения своих разнообразных интересов и потребностей, что дает возможность назвать их и юридическим явлением.
Государства берут на себя обязанность защищать от нарушений права каждого человека, не только провозглашать права в правовых нормах, но и устанавливать механизмы их реализации. Гарантией от нарушений прав, их восстановления, если нарушение все же произошло, выступает закон. Права человека закрепляются в конституционных нормах государств, уточняются и детализируются в нормах различных отраслей права - гражданских, уголовных, уголовно-процессуальных и других. Они провозглашаются и на международном уровне в многочисленных международных, региональных, двусторонних договорах, конвенциях, пактах.
Международно-правовые акты широко регламентируют общие права человека и гражданина. Также они предусматривают права отдельных групп личностей, например, уделяют особое внимание лицам, нуждающимся в оказании психиатрической помощи. Государствами-участниками СНГ принята Конвенция о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения, ООН закрепила принципы защиты таких лиц1. Существуют и другие многочисленные акты.
Российский законодатель воспринимает положения и идеи международных правовых актов и стремится сделать психиатрическую помощь более гуманной и демократичной, уделить особое внимание правовой защите лиц, страдающих психическими расстройствами, обеспечению их прав как прав человека и гражданина. Российским законом много внимания и заботы уделено психически неполноценным гражданам, исходя из провозглашенной высшей ценности любого человеческого существа, равенства прав всех. Но в настоящее время также необходимо направить внимание законодателя и в русло защиты пострадавшей личности, всего общества от таких лиц, поскольку они представляют большую угрозу для социума.
По нашему мнению, сегодня происходит нарушение прав пострадавшего человека в одной из областей уголовных и уголовно-процессуальных отношений вследствие несовершенства законодательства - в сфере принудительных мер медицинского характера. Пострадавшие личности не могут реализовать свои права в уголовном и гражданском процессе, не имеют возможности осуществить самозащиту. Это связано с тем, что потерпевшими в Российской Федерации считаются исключительно личности, пострадавшие от преступлений. Но граждане могут пострадать и от общественно-опасных деяний, запрещенных уголовным законом, совершенных невменяемыми субъектами. Их статус
1 Принципы защиты психически больных и улучшения психиатрической помощи/ Резолюция 46/119 Пленарного заседания генеральной ассамблеи ООН от 17 декабря 1991 г.
228
2011
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
как потерпевших, а также их правомочия как жертвы противозаконного деяния не установлен.
На наш взгляд, для каждого человека, ставшего жертвой преступного деяния, право быть признанным потерпевшим в установленном законом порядке, право относиться к числу потерпевших при причинении какого-либо вреда является существенным. Признание прав и свобод человека и гражданина, равно как их соблюдение и защита, - это обязанность государства. Право быть признанным в качестве потерпевшего имеет особенное значение, когда вред человеку причиняется в результате совершения общественно-опасного посягательства, запрещенного Уголовным кодексом РФ, и требует законодательного регулирования.
Согласно определению понятия «потерпевший», закрепленному в ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ, им является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.
В данную трактовку понятия «потерпевший» лица, пострадавшие от общественно-опасных деяний невменяемых, не включены. Законодатель здесь не расширяет круг субъектов, которым незаконными деяниями причиняется какой-либо вред, не дает им право быть признанными потерпевшими и употребляет понятие «преступление», а не абстрактное, обобщенное понятие «общественно-опасное деяние».
Однако проявлений противозаконных действий, незаконного бездействия много. Это и общественно-опасные деяния невменяемых, не относящиеся в соответствии с действующим законодательством к преступлениям, но носящие преступный характер, за совершение которых к невменяемым лицам применяется не наказание, а принудительное лечение. И если рассматривать граждан, которым вред причиняется в результате совершения общественно-опасного деяния невменяемого, возникает вопрос о том, могут ли считаться, исходя из смысла процитированной нами статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ, потерпевшими граждане по уголовным делам в отношении невменяемых, совершивших общественно-опасные деяния. Также встает вопрос о том, осуществляет ли современное уголовно-процессуальное законодательство необходимую защиту этих граждан, не противоречит ли данная норма положениям Конституции РФ, которая берет под защиту всех пострадавших от любых незаконных деяний.
Мы считаем, что понятие «потерпевший», установленное в Уголовнопроцессуальном кодексе РФ, должно нести более расширительный характер, поскольку закрепление понятия «потерпевший» в трактовке, в которой оно содержится в настоящее время в Уголовно-процессуальном кодексе РФ, влечет нарушение положений Конституции РФ и неоправданное ущемление гражданских, социальных и иных прав человека, пострадавшего от общественноопасного деяния лица, находившегося при его совершении в состоянии невменяемости. В связи с этим, как нам представляется, в качестве потерпевших обязательно должны быть названы жертвы, которым вред был причинен общественно-опасными деяниями невменяемых лиц.
229
Марийский юридический вестник
Выпуск 8
Пострадавшие от общественно-опасных деяний невменяемых должны быть признаны потерпевшими, обладать правами потерпевшего лица. По уголовным делам об общественно-опасных деяниях, совершенных невменяемыми, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего должны перейти к одному из его близких родственников. Судебная практика однозначно идет по такому пути. К примеру, согласно материалам уголовного дела № 1-34/2009 в отношении Т., совершившего общественно-опасное деяние, предусмотренное ст. 116 ч. 1 УК РФ. Из возникших личных неприязненных отношений Т. в ходе ссоры нанес побои своей жене. В ходе производства предварительного расследования пострадавшая скончалась, поэтому потерпевшей по уголовному делу была признана их дочь П.1
Положение о признании пострадавших от общественно-опасных деяний невменяемых потерпевшими, на наш взгляд, также следует отнести и к юридическим лицам, если в результате совершения невменяемым преступного посягательства был причинен вред их имуществу и деловой репутации. В случае признания такого юридического лица потерпевшим его права необходимо будет осуществлять его представителю.
Таким образом, мы полагаем, что нужно внести в ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ дополнение - п. 11, в котором указать, что «физические, юридические лица, пострадавшие от общественно-опасных деяний лиц, в отношении которых ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, признаются потерпевшими, обладают всеми правами и несут обязанности, предусмотренные настоящей статьей». Определение в законе их статуса будет гарантировать получение ими дополнительной возможности реально защитить свои права.
Права человека в уголовном процессе имеют огромное значение. Они должны быть прописаны законодателем с тем, чтобы граждане знали их, могли реализовывать, остальные личности - соблюдать, а государство - охранять, обеспечивать их защиту в случае нарушения. Правомочия составляют существенную часть статуса участников уголовного судопроизводства.
В сфере принудительных мер медицинского характера уголовно-процессуальный закон не прописывает права пострадавших граждан, а также права субъекта, в отношении которого ведется дело о применении медицинских мер без его согласия. Это обстоятельство указывает на пробел в законодательстве.
Данный факт полностью подтвердил Конституционный суд РФ в постановлении от 20 ноября 2007 года №13-П, указав, что такому гражданину как подозреваемому и обвиняемому по уголовному делу предъявляется совершение запрещенного УК РФ деяния, поэтому, хотя оно и не привлекается к уголовной ответственности, ему должны обеспечиваться равные с другими лицами, в отношении которых осуществляется преследование, процессуальные права. Тем более, что, как следует из УПК Российской Федерации, до получе-
1 Уголовное дело № 1-34/2009 в отношении Трифонова Е.В., совершившего общественноопасное деяние, предусмотренное ст. 116 ч. 1 УК РФ // Архив Куженерского районного суда Республики Марий Эл. - Т. 1.
230
2011
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
ния результатов судебно-психиатрической экспертизы человек, который был ей подвергнут, по своему статусу являлся обвиняемым или подозреваемым. Таким образом, он уже обладал соответствующими процессуальными правами вышеуказанных субъектов (ст. 46 и 47 УПК Российской Федерации)1. Но в правоприменительной практике с момента получения заключения судебнопсихиатрической экспертизы невменяемый считается не способным самостоятельно осуществлять процессуальные действия и лишается прав, предоставленных в уголовном судопроизводстве лицам, в отношении которых ведется уголовное преследование, а именно: знать, в совершении какого общественно опасного деяния его уличают, давать объяснения по обстоятельствам дела, заявлять ходатайства, участвовать в производстве следственных действий и судебном разбирательстве, в соблюдении других прав.
Конституционный суд также указал, что его присутствие в судебном заседании является необходимым условием для того, чтобы судья лично мог убедиться в его психическом состоянии и принять справедливое решение, рассмотрение же дела в его отсутствие (вопреки его желанию), которое ничем не может быть компенсировано, допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например, если имеют место какие-либо признаки агрессивного поведения или если физическое и психическое состояние не позволяет ему предстать перед судом.
В связи с этим 20 ноября 2007 года Конституционный суд Российской Федерации постановил: признать не соответствующими Конституции РФ 8 статей УПК Российской Федерации, регулирующих производство о применении принудительных мер, так как их положения - по смыслу, придаваемому им сложившейся судебной практикой, - не позволяют лицам, в отношении которых осуществляется производство о применении недобровольного лечения, лично знакомиться с материалами уголовного дела, участвовать в судебном заседании при его рассмотрении, заявлять ходатайства, инициировать рассмотрение вопроса об изменении и прекращении применения указанных мер и обжаловать принятые по делу процессуальные решения2.
Данное правило было воспринято российским законодателем из постановления Европейского суда по правам человека от 20.10.2005 по делу «Романов против России»3. Поводом к рассмотрению дела стала жалоба гражданина Российской Федерации на то, что он как субъект, которому были назначены принудительные меры медицинского характера, не имеет право обжаловать решение суда о применении, продлении недобровольного лечения, не имеет возможности инициировать рассмотрение вопроса о его прекращении и непра-
1 По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева: постановление Конституционного суда РФ от 20 ноября 2007 г. № 13-П // Российская газета. - 2007. - № 266(4529). - 28 нояб.
2 Там же.
3 Постановление Европейского суда по правам человека по делу «Романов против России» от 20 окт. 2005 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. - 2006. - № 4. - С. 3-5.
231
Марийский юридический вестник
Выпуск 8
вомерно лишен права на самостоятельное обращение в суд за защитой своих прав.
Предписания Конституционного суда сразу были реализованы судами РФ на практике. Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 25 декабря 2007 года №18-007-57 было сказано: лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, должно обеспечиваться равными процессуальными правами с подозреваемыми, обвиняемыми. Поэтому Верховный суд отменил решение нижестоящего суда по уголовному делу о применении принудительной меры как незаконное, необоснованное и несправедливое, поскольку, как следует из материалов дела, постановлением судьи Краснодарского краевого суда от 6.09.07 года в отношении гражданина П. без его участия и без выяснения возможности его участия в судебном заседании была назначена повторная стационарная комиссионная судебно-психолого-
психиатрическая экспертиза, после назначения экспертизы рассмотрение дела было продолжено без участия П. и без решения о дальнейшей судьбе дела в отношении него1.
Существующими проблемами в сфере правового положения, обеспечения и защиты прав психически больного человека занимаются многие специалисты. К примеру, П.А. Колмаков формулирует в научных работах права психически нездоровых лиц, в отношении которых ведутся уголовные дела, и показывает целесообразность их закрепления в действующем законодательстве. Необходимость предоставления этому участнику процесса конкретных прав может быть объяснена, с его точки зрения, следующими положениями. Рассматриваемое лицо является полноправным участником уголовного судопроизводства, имеющим свой интерес в деле, а, как известно, субъективными правами обладают все участники судопроизводства, независимо от их правового положения. Кроме того, с момента установления факта психического расстройства во время совершения общественно опасного деяния или до вынесения судом соответствующего постановления это лицо практически лишено возможности отстаивать законные интересы, если в самом законе не определены правила его возможного поведения2. Он также выделяет и другие причины необходимости закрепления процессуальных прав лиц, к которым применяются принудительные меры медицинского характера, и предлагает собственную разработку их прав3:
1) знать, совершение какого общественно-опасного деяния ему инкриминируется;
1 Определение СК по уголовным делам ВС РФ от 25 дек. 2007 г. № 18-О07-57 // Бюллетень ВС РФ. - 2008. - № 8. - С. 16.
2 Колмаков П.А. К вопросу об уголовно-процессуальной правосубъектности лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера // Уголовное право. - 2005. - № 1. - С. 84.
3 Колмаков П.А. Возвращаясь к вопросу о процессуальных правах лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера // «Черные дыры» в российском законодательстве. - 2005. - № 2. - С. 86.
232
2011
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
2) получать копию постановления о прекращении уголовного дела или направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера;
3) представлять доказательства;
4) заявлять ходатайства и отводы;
5) давать показания и объяснения по обстоятельствам дела;
6) пользоваться помощью переводчика бесплатно;
7) иметь защитника и другие правомочия.
Полагаем, что представленная им редакция прав является обоснованной и детально разработанной.
Вместе с тем, мы хотим добавить, что равными процессуальными правами должны быть наделены и потерпевшие в сфере принудительных мер медицинского характера. В законодательстве должен быть закреплен их статус как стороны, противоположной стороне защиты в уголовном деле, иначе пострадавшие граждане останутся вне охраны государства, не будут иметь возможности защитить свои права.
Некоторые исследователи считают целесообразным распространить на психически нездоровых субъектов все права, которыми обладают обвиняемые и подсудимые в уголовном деле, и предлагают закрепить в Уголовно-процессуальном кодексе РФ положение о том, что они обладают всеми правомочиями указанных лиц. Не соглашаясь с данной точкой зрения, мы полагаем, что в связи с особенностями правового положения душевнобольных граждан в уголовном, гражданском процессе, спецификой их личности круг прав и обязанностей должен быть сходным, но не идентичным объему прав и обязанностей виновных лиц, представших перед законом и судом. Несомненно, основополагающие права, которыми наиболее часто пользуются подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, должны быть сохранены за психически неполноценными гражданами, хотя многие из них непонимают их правовой смысл, социальное, юридическое назначение. В то же время, рассматривая данную проблему с позиции защиты социума и обеспечения его безопасности, считаем предоставление им некоторых прав излишним и необоснованным, например, права на амнистию, помилование.
Таким образом, вопрос о наделении психически больных граждан широким кругом прав должен рассматриваться с особой тщательностью. Наделяя их правомочиями, законодателю следует проанализировать последствия закрепления какого-либо права за ними для общества, не забывая о том, что пострадать от них может любой человек, и его права впоследствии будет сложно восстановить. Кроме того, защищая психически нездоровых личностей и закрепляя их права, и законодатель, и судебная практика не усмотрели необходимости в одновременном регламентировании прав жертв их преступных деяний, что является неприемлемым в современном правовом государстве, закрепляющем равенство прав и свобод каждого человека и гражданина, их соблюдение и защиту. По нашему мнению, наличествующая проблема является огромным пробелом в ныне действующем законодательстве. Данная ситуация диктует необходимость корректировки российского законодательства.
233
Марийский юридический вестник
Выпуск 8
Мы полагаем, что не должно быть коллизии между правами и свободами потерпевших и лиц, совершивших общественно-опасные деяния, права и свободы которых закреплены и могут осуществляться ими самими либо их законными представителями. Нельзя делать уклон в одну сторону и забывать о потерпевших от общественно-опасных деяний невменяемых, равно как и преступлений, об их праве на реституцию. Пострадавшего от душевнобольного человека всецело надлежит защитить и для этого закрепить его права.
Следует отметить, что жертвы противоправных поступков таких людей в полной мере обладают всеми правами потерпевших от преступлений, совершенных умственно полноценными гражданами. В отличие от невменяемых, чей статус, а значит и права, имеют специфику в уголовном судопроизводстве вследствие их психического состояния, их специфичность не носит самостоятельного характера. Она производна от особенностей причинителя вреда и обусловлена лишь тем, что ущерб им причиняется не обычным преступником, а особым субъектом уголовного процесса - душевнобольным гражданином.
Таким образом, мы полагаем, что их правомочия аналогичны правам любого лица, признаваемого потерпевшим по уголовному делу.
Пострадавшие в деле о применении принудительных медицинских мер наравне с потерпевшими от преступлений вправе:
1) знать, совершение какого общественно-опасного деяния инкриминируется невменяемому,
2) отказаться свидетельствовать против самих себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников, а при согласии дать показания они должны быть предупреждены о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае последующего отказа от этих показаний,
3) представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы,
4) давать показания на родном языке или языке, которым они владеют,
5) иметь представителя, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по их ходатайству либо ходатайству их представителя, знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с их участием, и подавать на них замечания,
6) участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанций,
7) выступать в судебных прениях, поддерживать обвинение,
8) знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания,
9) знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела,
10) осуществлять иные полномочия (например, обжаловать постановление о применении принудительной меры медицинского характера).
Разумеется, участие в уголовном деле, связанном с назначением принудительных медицинских мер, законного представителя и представителя потерпевших от запрещенного УК РФ деяния невменяемого не должно лишать их возможности пользоваться правами, установленными уголовно-процессуаль-
234
2011
3. Вопросы публичного права России и зарубежных стран
ным законодательством. Вместе с тем, к ним должны относиться и обязанности жертв преступлений, которые возложены на них Уголовно-процессуальным кодексом РФ.
Лица, пострадавшие от общественно-опасных деяний невменяемых, как и потерпевшие, не должны уклоняться от явки по вызову дознавателя, следователя в суд, давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний, разглашать данные предварительного расследования, если они были об этом заранее предупреждены. При неявке по вызову без уважительных причин они могут быть подвергнуты приводу. За отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний потерпевшие от общественно-опасного деяния невменяемого должны, как и лица, которым вред причинен в результате совершения преступления, нести ответственность в соответствии со статьями 307 и 308 Уголовного кодекса Российской Федерации.
В связи с тем, что в законе не поставлен акцент на пострадавшем человеке в сфере принудительных мер медицинского характера и его правомочий, на практике может произойти ущемление и нарушение их прав. К примеру, поскольку статус потерпевшего в деле о применении принудительного лечения не закреплен и не прописаны его правомочия, суды неправильно считают возможным рассматривать уголовные дела без их участия.
Докажем это примерами из практики.
Судьей Московского областного суда 13 апреля 2004 г. Ш. освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно опасных деяний, предусмотренных пп. «а», «д», «к» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 3 ст. 111, ч. 2 ст. 167 УК РФ, с применением принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. В кассационной жалобе потерпевший Т. просил отменить постановление, мотивируя это тем, что дело рассмотрено в его отсутствие. По его словам, он находился под стражей, суду об этом было известно, однако его явка в судебное заседание не была обеспечена, и он лишился возможности реализовать свои права потерпевшего. Кроме того, суд без достаточных оснований огласил его показания, которые он давал на предварительном следствии, и затем сослался на них в постановлении. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ 2 декабря 2004 г. постановление отменила, дело направила на новое рассмотрение по следующим основаниям. Согласно ст. 441 УПК РФ рассмотрение уголовного дела, по которому ставится вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, производится в общем порядке с изъятиями, предусмотренными главой 51 УПК РФ. Указанная глава не исключает участия потерпевшего в рассмотрении уголовного дела. Между тем суд, располагая сведениями о том, что потерпевший Т. находится в следственном изоляторе под стражей по другому уголовному делу в качестве подсудимого, не принял мер к его доставке в судебное заседание, лишив возможности принимать участие в рассмотрении дела (ст. 249 УПК РФ). Приведенные нарушения явились основанием для отмены решения, так как в судебном заседании потерпевший вправе заявлять отводы суду и другим участникам процесса, заявлять ходатай-
235
Марийский юридический вестник
Выпуск 8
ства, давать показания, участвовать в прениях сторон. Несоблюдение этого требования закона лишало суд права ссылаться в постановлении на показания потерпевшего Т., которые он давал на предварительном следствии, поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ отменила постановление судьи Московского областного суда в отношении Ш. и направила дело на новое рассмотрение1. Аналогичные примеры имеются в практике областных судов2.
В результате видим, что производится излишняя долгая работа по делу (рассмотрение уголовного дела судом первой инстанции, а затем повторное изучение и исследование материалов дела судом вышестоящей инстанции), возникают многочисленные случаи обжалования судебных решений, судебные прецеденты, появления которых можно было бы избежать принятием дополнения в ст. 42 УПК РФ. Поэтому исследования, проводимые нами, и предлагаемые нововведения, играют большую роль в практической деятельности -помогут устранить имеющие проблемы в области защиты потерпевших.
В этой связи мы приходим к выводу, что в целях защиты и соблюдения их законных интересов в действующее законодательство необходимо внести поправки, закрепляющие права жертв, пострадавших от душевнобольных лиц. Поскольку, как нами отмечено, их права аналогичны правам потерпевших от преступлений, законодательство, на наш взгляд, нуждается во внесении дополнения - пункта 11 в ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ, формулировка которого была приведена, а не отдельной статьи, что позволит избежать наличие излишних норм в законе, содержание которых повторяется, и одновременно даст возможность человеку на признание его потерпевшим и осуществление им определенных прав в качестве такого субъекта.
Проанализировав одну из областей уголовного и уголовно-процессуального права с позиции соблюдения, охраны и защиты прав и свобод человека и гражданина - сферу применения принудительных мер медицинского характера, мы приходим к выводу, что нормы, посвященные психически больным гражданам, обеспечивают их защиту в уголовном процессе.
Данная ситуация с положительной стороны характеризует состояние современного уголовного законодательства, но она одновременно также раскрывает его существенные недостатки, показывая, что потерпевшие как участники уголовного процесса в деле о применении принудительного лечения не защищаются должным образом российским законодательством. По этой причине в настоящее время может иметь место нарушение, ущемление их прав, что несовместимо с политическим, общесоциальным значением уголовного судопроизводства в современной России, предназначение которого состоит в защите каждого: и человека, преступившего закон, и жертвы противоправного деяния.
1 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 декабря 2004 г. № 4-О04-152. Текст документа размещен на официальном сайте Верховного Суда РФ. URL: http://www.supcourt.ru.
2 См., например: Постановление Президиума Ивановского облсуда от 29 февр. 2008 г. № 44у-17/08. Текст документа размещен на официальном сайте Ивановского областного суда. URL: http://www.oblsud.ivanovo.ru.
236
