CC BY
88
А.В. Парфёнов
Парфёнов Александр Вячеславович — кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры государственноправовых дисциплин Нижегородской академии МВД России
К вопросу о роли презумпций в механизме правового регулирования
Проблема правовых презумпций в современных условиях многими учеными-правоведами может быть отнесена к числу традиционных направлений исследования юридической действительности. В течение многих десятилетий данный вопрос находился в поле зрения отечественных исследователей. Тематика правовых презумпций порождала жаркие дискуссии в советском правоведении, часть сформулированных и поставленных тогда вопросов не потеряла своей актуальности и по сей день. В частности, специфика закрепления правовых презумпций, особенности их функционирования и взаимодействия с иными юридическими феноменами вызывают сегодня широкий интерес среди научной общественности. Полагаем, что это происходит далеко не случайно. Обращаясь к достижениям юридической науки в этой сфере, можно с уверенностью констатировать, что усилиями отечественных правоведов были заложены основы общетеоретической концепции правовых презумпций. В настоящий же момент пристального внимания к себе требуют отдельные частные, связанные с ними вопросы, в том числе и прикладного характера. Признавая проблему презумпций одним из фундаментальных направлений современной юридической науки, мы полагаем, что задача современного исследователя должна состоять в том, чтобы от дискуссий о понятии, признаках и классификации презумпций перейти к вопросам их взаимодействия с иными юридическими феноменами, показать особенности их влияния на существующую систему общественных отношений. Подобный подход позволит в максимальной степени приблизить теоретические изыскания к потребностям юридической практики. Очевидно, что невозможно повысить ни эффективность использования правовых презумпций, ни качество их технико-юридического оформления без глубокого понимания их роли и назначения в сфере регулирования общественных отношений. Соответственно наибольшую значимость будут иметь те теоретические исследования презумпций, результаты которых могут быть использованы в правотворческой и правоприменительной практике.
Правовые презумпции получили широкое распространение в юридической сфере. Круг соответствующих связей и отношений с разнородными государственно-правовыми явлениями и процессами столь широк, что было бы методологически неверно и бесперспективно пытаться охватить весь их массив в рамках одной отдельно взятой статьи. Полагаем, что и сама необходимость в этом отсутствует, ибо, в первую очередь, следует определиться с ключевыми направлениями исследования. В качестве одного из них, по нашему мнению, может выступать вопрос о роли презумпций в механизме правового регулирования. Здесь необходимо сделать оговорку о том, что данная тематика требует отдельного самостоятельного исследования. Мы же, со своей стороны, хотели бы высказать лишь отдельные суждения по этому вопросу.
Феномен механизма правового регулирования привлекал к себе внимание ряда отечественных правоведов, в его разработку, в частности, внесли свой вклад Н.Г. Александров, Л.С. Явич1. Специальное теоретическое исследование посвятил ему С.С. Алексеев, отмечавший, что под «механизмом правового регулирования следует понимать взятую в единстве всю совокупность юридических средств, при помощи которых обеспечивается правовое воздействие на общественные отношения»2. В качестве его главных элементов были обозначены юридические нормы, правовые отношения и акты реализации субъективных прав и юридических обязанностей. Разделяя данную точку зрения, отметим, что С.С. Алексеев обращал внимание на то обстоятельство, что «усложнения в механизме правого регулирования могут выражаться не только в пределах... общих элементов (юридических норм, правоотношений, актов реализации субъективных юридических прав и обязанностей); в механизм могут включаться и дополнительные элементы»3, и констатировал, что «указанные направления разработки механизма правового регулирования требуют обособленного исследования»4.
1 См.: Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. — М., 1961; Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. — М., 1961.
2Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. — М., 1966. — С. 30.
3 Там же. — С. 38.
4 Там же. — С. 31.
Со своей стороны мы можем предположить, что отмеченные «усложнения» во многом связаны, в том числе, и с широким распространением правовых презумпций. В этой связи необходимость обращения к вопросу о роли презумпций в механизме правового регулирования становится очевидной. Данное направление представляется нам наиболее перспективным. В современной юридической науке остро ощущается потребность перехода от рассмотрения презумпций в контексте отдельных частных вопросов и ситуаций на уровень выявления общетеоретических закономерностей их влияния на общественные отношения. Далеко не случайно В.И. Каминская отмечала, что «фактически пределы учения о правовых презумпциях могут быть расширены по сравнению с общепринятыми»1.
Изучение заявленного круга проблем логично начинать с обращения к природе правовых презумпций. В то же время полагаем, что сводить содержание настоящей статьи к перечислению основных трактовок данного феномена вряд ли оправданно и целесообразно. На сегодняшний день в научной среде для большинства ученых-правоведов в качестве базового рассматривается подход, представленный в трудах профессора В.К. Бабаева. Обращаясь к родовому понятию «презумпция», он отмечал, что с точки зрения логической природы оно характеризуется тем, что, во-первых, является обобщением индуктивного характера; во-вторых, отражает «обычный порядок» предметов или явлений материального мира; в-третьих, представляет собой обобщение вероятное; в-четвертых, существует лишь в силу наличия всеобщей причинно-следственной связи между предметами и явлениями. Данные ключевые характеристики презумпции выступили базой для определения ее природы и предназначения в правовой сфере. В частности, правовую презумпцию, как полагал В.К. Бабаев, можно определить как «закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом»2.
Представленные тезисы выступают методологической основой большинства современных исследований, прямо или косвенно затрагивающих проблему правовых презумпций. Сами же суждения авторов о них существенно различаются между собой. По- разному в современных научных трудах определяется и значение правовых презумпций в области упорядочения общественных отношений. Одни
34
специалисты3 дают, на наш взгляд, достаточно взвешенную оценку их роли, другие4 — существенно завышают их значимость. Зачастую складывается впечатление, что представляемый в работах вариант раскрытия предназначения правовых презумпций представляет собой одну из многочисленных модификаций идеи В.К. Бабаева о том, что их использование в «правотворческой и правореализующей деятельности способствует наиболее целесообразному и, следовательно, законному решению юридического дела»5.
При таком подходе вопрос о конкретных направлениях действия правовых презумпций в сфере упорядочения общественных отношений отходит на второй план. Однако именно он, по нашему мнению, заслуживает наибольшего внимания.
Мы солидарны с правоведами, предлагавшими рассматривать вопрос о роли и месте правовых презумпций в сфере упорядочения общественных отношений в контексте стадий правового регулирования. При этом вполне очевидно, что презумпции по-разному проявляют свое действие на различных стадиях правового регулирования, неодинаково связаны с отдельными элементами соответствующего механизма. Здесь же необходимо сделать следующую оговорку. Как нами уже отмечалось, в качестве основных элементов механизма правового регулирования выделяют: юридические нормы, правовые отношения и акты реализации субъективных прав и юридических обязанностей. Полагаем, что к числу его значимых компонентов следует добавить юридические факты, определяемые как «конкретные жизненные обстоятельства, вызывающие в соответствии с нормами права наступление тех или иных правовых последствий — возникновение, изменение или прекращение правового отношения»6. Только при таком подходе удастся акцентировать внимание на специфические грани действия презумпций в сфере упорядочения общественных отношений.
Первой стадией процесса правового регулирования традиционно признается регламентация общественных отношений. В ее рамках социально значимые связи субъектов получают юридическую окраску и закрепление в юридических предписаниях. В свою очередь юридические нормы выступают в качестве первого элемента механизма правового регулирования.
В юридической литературе отмечалось, что на стадии правовой регламентации общественных отношений презумпции играют довольно значительную роль. Объясняется это тем, что презумптивные
1 Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. — М.; Л., 1948. — С. 42.
2 Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. — Горький, 1974. — С. 14.
3 См., например; Каранина Н.С. Правовые презумпции в теории права и российском законодательстве: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2006.
4 См., например: Пронина М.П. Правовые презумпции в современном российском законодательстве: Дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2010.
5 Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. — Горький, 1974. — С. 19.
6 Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. — М., 1984. — С. 10.
положения принимаются во внимание законодателем — заключенные в презумпциях положения учитываются при выработке правил тех или иных юридических норм1; правовые презумпции прямо или
2
косвенно учитываются законодателем, выступая логической основой многих правовых норм .
Данный тезис заслуживает поддержки, но в то же время ставит и ряд принципиально важных вопросов. В частности, исследователь должен определиться с природой происхождения правовых презумпций, проследить зарождаются ли они самостоятельно, как внешнее выражение закономерностей, встречающихся в правовой сфере, либо они продукт деятельности субъектов правотворчества, получивший отражение в системе ранее принятых норм. На сегодняшний день данная проблема не решена, и, как следствие этого, в специальных научных исследованиях можно обнаружить, как правило, констатацию того, что «почти все презумпции... права закреплены в нормах права, но иногда ссылка на них содержится и в правовых актах... Закрепляются презумпции в нормах права либо прямо, либо косвенно»3. Почему имеет место обозначенная ситуация, остается загадкой. Косвенное закрепление правовых презумпций указывает на то, что они, очевидно, ранее уже существовали в правовой сфере, были известны и взяты оттуда. Прийти к общему знаменателю по кругу обозначенных проблем исследователям пока не удалось.
Мы, со своей стороны, можем предположить, что основная причина сложившейся ситуации кроется в существенных различиях во взглядах ученых-правоведов на момент возникновения правовых презумпций. Если допустить, что правовые презумпции — внешнее выражение закономерностей государственно-правовой действительности, возникающих и развивающихся вместе с правовой сферой в целом, то в таком случае необходимость их прямого закрепления в нормах права отпадает. Задача законодателя состоит в том, чтобы, отразив в правовых предписаниях массив типичных связей, создать условия для выявления и познания при помощи законов логики субъектами соответствующих презумпций.
В ситуации же когда юридический характер явления ставится в прямую зависимость от факта закрепления в формализованном источнике права, правовой может выступать только та презумпция, которая прямо зафиксирована в юридической норме. Здесь она — результат деятельности субъектов правотворчества.
Каждый подход имеет свои достоинства и недостатки. Полагаем, что перспектива их сближения во многом зависит от возможности унификации взглядов ученых-правоведов на природу правовых презумпций.
Другим значимым для ученых-правоведов вопросом выступает возможность отнесения правовых презумпций к юридическим нормам. Примечательно, что, поставив знак равенства между указанными явлениями, мы бы фактически возвели правовую презумпцию в разряд самостоятельного элемента механизма правового регулирования.
Мы солидарны с мнением, что юридические нормы регламентируют не только деятельность субъектов, но и «юридические средства, с помощью которых обеспечивается возможное или должное поведение, в том числе характер субъективных прав и юридических обязанностей, тип их связи между собой»4. Полагаем, что правовые презумпции могут быть отнесены к указанным средствам. Нормы права не сливаются с ними, а лишь закрепляют, фиксируют их. Следует согласиться с Н.С. Караниной, полагающей, что «презумпция и норма права не одно и то же»5. При таком подходе правовые презумпции мы можем рассматривать в качестве содержания юридических предписаний. В то же время такая позиция выглядит упрощенной, так как правовая презумпция имеет свое собственное содержание. Нам представляется, что она может выступать частью нормы. Известно, что правовая презумпция указывает факты, обстоятельства, связанные с моментом начала действия юридической нормы. Логичным будет предположить, что правовая презумпция закрепляется в гипотезе юридической нормы.
Однако такой подход порождает новые вопросы. В частности, он касается того, какого рода содержание и в какой мере привносят в нормы права презумпции. Полагаем неверным будет отнесение к нему тех или иных конкретных правил поведения. Презумпции невиновности, отцовства даже с большим количеством оговорок вряд ли могут рассматриваться как алгоритм действий, предписываемых субъектам.
Представляется, что закрепление правовых презумпций в нормах права имеет другую цель. С их помощью, во-первых, определяются, закрепляются и систематизируются общие, наиболее значимые закономерности, встречающиеся в сфере правового регулирования (отдельного исследования, по
1 См.: Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. — Горький, 1974. — С. 62.
2 См. там же. — С. 60.
3 Там же. — С. 17.
4Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. — М., 1966. — С. 108.
5 Каранина Н.С. Правовые презумпции в теории права и российском законодательстве: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2006. — С. 9.
нашему мнению, требует вопрос о возможности выделения в отечественной правовой системе отдельного самостоятельного вида юридических норм — норм-презумпций). Во-вторых, в них в абстрактной форме излагаются, оговариваются типичные социальные ситуации и связи, на основе которых и строятся, в контексте которых рассматриваются регулируемые правом общественные отношения. Благодаря правовым презумпциям достигается известная экономия средств юридической техники, удается избегать дублирования нормативного материала.
Выделение отмеченных направлений во многом носит условный характер, мы уверенно можем предположить наличие между ними взаимовлияния и взаимопереходов.
Как было продемонстрировано выше, правовые презумпции могут выступать в качестве особых средств юридической техники, участвующих в формировании и совершенствовании «материи» права. Они же, на наш взгляд, способны оказывать и определенное воздействие на само поведение субъектов. Данный вопрос, как представляется, является достаточно любопытным для ученых-правоведов. Очевидно, что проследить и изучить данный аспект станет возможным прежде всего в рамках правовых отношений как второй стадии процесса правового регулирования. Мы исходим из того, что правоотношения выступают формой внешнего воспроизведения должной модели поведения, закрепленной в законодательстве, и их отождествление с правовыми презумпциями было бы грубой ошибкой. Вряд ли будет правильным приравнять, например, презумпцию законности нормативных правовых актов к отношениям, возникающим на основе норм права, участники которых наделены субъективными правами и юридическими обязанностями. Требуемое поведение субъектов следует рассматривать как результат функционирования ряда юридических механизмов и средств, в том числе и правовых презумпций. С их помощью прямо или косвенно осуществляется формирование, изменение и прекращение правовых отношений. Изложенные соображения лишний раз подчеркивают тот факт, что по своему предназначению правовые презумпции наиболее близки к юридическим фактам. На данное обстоятельство ранее уже обращалось внимание в юридической литературе. В частности, отмечалось, что, анализируя «связь правовых презумпций с предпосылками возникновения правоотношений, можно заметить, что в некоторых случаях правовые презумпции приобретают весьма близкое сходство с юридическими фактами»1. Справедливости ради заметим, что современной юриспруденции известны и другие варианты объяснения особенностей влияния правовых презумпций на субъектов. Так, Н.С. Каранина, развивая идеи В.К. Бабаева и других ученых-правоведов, констатирует, что механизм реализации презумпции может представлять собой обязанность лица признать презюми-руемый факт установленным2. Данный подход заслуживает внимания ученых-правоведов, однако мы полагаем, что в его рамках специально юридическое воздействие права отходит на второй план. Кроме того, изучение роли правовых презумпций немыслимо без рассмотрения их в контексте механизма правового регулирования.
В этой связи наиболее перспективной является попытка рассмотрения связи правовых презумпций и юридических фактов. В.К. Бабаев отмечал, что «значение правовых предположений на второй и третьей стадиях правового регулирования состоит главным образом в том, что они часто играют роль своеобразных предпосылок для возникновения правоотношений (правосубъективности и юридических фактов)»3. Для иллюстрации теоретических положений им приводились следующие примеры из советского законодательства. В «основе ст. 207 УК РСФСР лежит предположение, что человек, угрожающий убийством, нанесением тяжких телесных повреждений либо уничтожением имущества, может осуществить свое намерение. Если по делу будет установлено, что угроза не носила реального характера, то указанное предположение опровергается; в таком случае нет и условий для применения ст. 207 УК РСФСР... В случае опровержения презумпции отцовства нет оснований для применения норм, связанных с фактом отцовства (обязанность по содержанию несовершеннолетних детей, нетрудоспособных родителей и т. д.)» 4. Данные примеры наглядно демонстрируют связь правовых презумпций с возможностью возникновения, изменения и прекращения правовых отношений. Однако при внимательном изучении этих положений мы можем отметить, что соответствующие правовые последствия возникают не на основе одних только презумпций. В частности, в первом примере в основе освобождения лица от уголовной ответственности лежит факт отсутствия в его действиях признаков, предусмотренных соответствующей уголовно-правовой нормой; во втором примере именно отсутствие факта отцовства не позволяет возникнуть обязанности по содержанию несовершеннолетних детей.
В рассмотренных примерах правовые презумпции косвенным образом влияют на возникновение, изменении, прекращение правовых отношений. Они в большей степени создают условия для функционирования тех или иных юридических фактов.
1 Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. — Горький, 1974. — С. 71.
2 См.: Каранина Н.С. Правовые презумпции в теории права и российском законодательстве: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2006. — С. 10.
3 Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. — Г орький, 1974. — С. 60.
4 Там же. — С. 67.
В связи с этим мы полагаем, что правовые презумпции сами по себе вряд ли могут выступать в качестве юридических фактов. Если презумпция представляет собой вероятностное предположение, то она не согласуется с одним из ключевых признаков юридического факта, определяемым как «конкретность, определенным образом выраженность вовне»1. Следует согласиться с В.А. Толстиком, констатирующим, что юридический факт — это, прежде всего, «обстоятельство»2, а не суждение или предположение. Полагаем, что роль правовых презумпций во многом сводится к созданию организационных условий для успешного правового регулирования3.
В этой связи можно сделать вывод о том, что в конкретной социально значимой ситуации правовые презумпции создают юридико-социальную среду, в которой могут «сработать» юридические факты. При таком подходе правовые презумпции могут рассматриваться как юридические условия — обстоятельства, имеющие юридическое значение для наступления правовых последствий, но связанные с ними не прямо, а через одно или несколько промежуточных звеньев4. Глубоко прав В.Б. Исаков, отмечая, что правоприменительный орган должен установить все необходимые юридические факты. Сами же юридические условия, как правило, презюмируются5. Таким образом, презумпция определяет ключевые условия регулирования общественных отношений, очерчивает границы правового поля.
Данный подход нам представляется наиболее удачным. Он позволяет получить достаточно обоснованный и четкий ответ на вопрос о том, каким образом проявляют себя правовые презумпции в сфере регулирования общественных отношений. На наш взгляд, правовые презумпции с практической точки зрения выполняют роль юридических условий. Хотя нами допускается вариант, когда на теоретическом уровне они рассматриваются как особо значимое абстрактное выражение закономерностей, существующих в правовой сфере. В практической же плоскости правовые презумпции выступают средством, способствующим прежде всего возникновению, изменению либо прекращению правовых отношений. В этой роли правовые презумпции косвенно обусловливают правовые последствия (через одно или несколько промежуточных звеньев); детерминируют несколько различных правовых связей, а не «замкнуты» на конкретное правовое отношение; представляют собой факты длительного действия. Данная характеристика во многом совпадает с основными признаками юридических условий, выделенных В.Б. Исаковым6.
Представленные суждения позволяют нам прийти к выводу о том, что роль правовых презумпций в механизме правового регулирования весьма сложна и заслуживает внимания исследователей. В то же время полагаем, что объявление презумпции новым самостоятельным его элементом было бы преждевременным и ошибочным. Признавая важность и необходимость использования презумпций в сфере упорядочения общественных отношений, мы не должны преувеличивать их значимости. Они были и продолжают оставаться особыми средствами юридической техники. Главное предназначение правовых презумпций видится нам в том, что они призваны обеспечить слаженную работу ключевых звеньев механизма правового регулирования.
1 Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. — М., 1984. — С. 13.
2 См.: Бабаев В.К. Теория государства и права в схемах и определениях / В.К. Бабаев, В.М. Баранов, В.А. Тол-стик. — М., 2007.
3 См.: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. — М., 1966. — С. 97.
4 См.: Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. — М., 1984. — С. 21.
5 См. там же.
6 См. там же. — С. 22.
