CC BY
81
УДК 72.034
Е.Ю. Орлова, г. Новосибирск
К вопросу о роли городов Западной Сибири в развитии русских архитектурно-градостроительных традиций в России ЖУХ—ЖУП вв.
Аннотация
Статья посвящена рассмотрению роли городов Западной Сибири в развитии и распространении русских архитектурно-градостроительных традиций в ХУ!—ХУП вв. В процессе колонизации Сибири вновь возводимые города аккумулировали в себе основные черты и традиции русской архитектурно-градостроительной культуры, одновременно участвуя в ее формировании и дальнейшем развитии. В статье рассмотрены факторы, повлиявшие на сложение русских городов в Сибири, изложены вытекающие из этого особенности, присущие сибирским поселениям. Русская архитектура и градостроительство в ХУ!—ХУП вв. в процессе освоения Западной Сибири получили новый виток в своем развитии, обусловив своеобразие сибирской культуры и придав ей характер регионального варианта общерусской культуры.
Ключевые слова: русская культура, архитектура, градостроительство, город, традиции, Западная Сибирь.
В процессе освоения территории Западной Сибири важнейшую роль сыграл русский город, который являлся носителем древнерусских культурных традиций, легших в основу сибирской архитектуры и градостроительства. Традиции эти пролонгировались при всем последующем строительстве городов в Сибири, формируясь при этом в русле общерусских тенденций. Таким образом, исторические города Западной Сибири обладают ценным историко-архи-тектурным наследием, которое является составной частью общероссийской градостроительной культуры. Выявление основных особенностей, закономерностей и принципов формирования исторических городов Западной Сибири способствует сохранению и развитию историко-архитектурного наследия при дальнейшем строительстве и реконструкции. Архитектурные и исторические исследования городов Западной Сибири на сегодняшний день представлены в трудах Е.А. Ащепкова, Д.Я. Резуна, О.Н. Вилкова, Б.И. Оглы, В.Т. Горбачева, Л.Н. Вольской, С.Н. Баландина, А.Ю. Майничевой, Т.М. Степанской, М.П. Черной, Н.И. Никитина, В.И. Молодина и др.; авторы анализируют уровень развития городов Сибири, детализируют особенности жизненной среды и быта, исследуют облик сибирского города, его архитектуру и культуру и многие другие аспекты. Однако, несмотря на большое количество научных трудов, посвященных анализу различных аспектов городов Западной Сибири, остается еще много вопросов, требующих осмысления. В данной статье применен обобщающий подход к рассмотрению процессов формирования общих черт русских городов в Сибири, основанный на анализе имеющихся ранее сведений.
Процесс строительства и развития городов, посредством которого шло преобразование Сибирского региона, стал ярким отражением внедрения культурной традиции русских на вновь осваиваемых землях. Лидирующие позиции городов в колонизационном процессе нашли отражение в их месторасположении, во взаимосвязанной структуре основных композиционных частей, архитектурном облике, социально-экономическом содержании, разнообразии сторон жизнедеятельности [11, с. 19—21]. В XVI—XVII вв., в период формирования единой Российской империи, на ее территории сложились историко-культурные
зоны, а в них сформировались отдельные группы народа, имевшие свою специфику в территориальном, этническом, сословном и конфессиональном отношениях. Таким образом, в Западной Сибири в XVI—XVП вв. складывалась своя локальная культура, но при этом параллельно сохранялась и развивалась единая этническая общность русских, которая существовала и существует параллельно и является общей для всех локальных групп, выражаясь прежде всего в выработке единой системы ценностей, единого искусства, религии и т.п. [7, с. 7—11]. Саму консолидацию русского этноса в Сибири можно проследить на основании такого факта: если в XVI — первой половине XVII в. у русского населения четко прослеживается осознание себя представителями того или иного города Московии (Архангельска, Новгорода, Великого Устюга, Рязани и т.д.), то с середины XVII в. среди них уже наблюдается осознание своей принадлежности к тому или иному сибирскому острогу [9, с. 41].
В Х^ХУП вв. процесс колонизации Сибири проходил главным образом за счет переселений жителей северорусских, так называемых черносошных уездов (где почти не было боярского и помещичьего землевладения, а большинство крестьян несли повинности непосредственно в пользу государства). В северных городах — Вологде, Великом Устюге, Каргополе и др. — преимущественно набирали ратных людей для службы в Сибири. В основном из северорусских уездов отправляли за Урал на «вечное житье» первых крестьянских поселенцев. В итоге поток вольных переселенцев в Сибирь преимущественно состоял из северорусских крестьян и посадских, позднее из других районов Российского государства. В XVII в. за «Камень» чаще всего шли жители Среднего Поволжья, с остальной территории страны, переселенцы преимущественно были ссыльными. Основным местом расселения переселенцев стал район, включавший четыре западносибирских уезда: Тобольский, Верхотурский, Тюменский и Туринский (рис. 1). Первым наиболее крупным из них в Западной Сибири стал Верхотурско-Тобольский район, где русские переселенцы поселялись часто чере-сполосно с сибирскими татарами. В результате подобных миграций историко-этническая территория
русского народа постепенно расширилась, причем в новых районах заселения русские, как правило, становились численно преобладающей частью населения; это способствовало интегрированию русских национальных традиций на вновь освоенных землях, адаптации строительных технологий [7, с. 28—31]. В результате города Западной Сибири воплотили в себе наиболее характерные, типичные черты русского средневекового города и вместе с тем приобрели своеобразие, обусловленное следующими группами факторов:
— ландшасфтно-географическими — климатическими факторами окружающей среды, оказавшими наибольшее влияние на хозяйственную деятельность, приспособительную изменчивость и традиционное сознание. На специфику адаптации русских крестьян накладывали отпечаток конкретные сочетания местных условий природных зон и областей, осадков и климата и т.п. Важнейшим условием и показателем приспособления русских сибиряков к неблагоприятным природно-климатическим факторам прежде всего служит жилище, адаптированное к локальным особенностям среды [10, с. 24—26]. Например, жилые сооружения в поселениях Западной Сибири в основном имели более компактный характер, чем сооружения в европейской части России; об этом свидетельствуют изображения, зарисовки и планы, иконописные изображения, позволяющие судить о внешнем виде построек. Так, на р. Тунгуске было найдено зимовье начала XVII в., огражденное двойной рубленой стеной. Опираясь на имеющееся описание, археологи заключили, что изба имела размеры приблизительно 6,5x10,5 м и была построена по типу пятистенка; к ней примыкали многочисленные клети, поставленные глаголем, образуя узкий замкнутый двор [4].
— историческими факторами, составляющими внешние российские исторические, политические, экономические, адаптивные факторы по отношению к Западной Сибири. В ходе колонизации русскими территории Сибири политическая борьба, расстановка сил и отдельные этапы ее во многом определялись соперничеством с киргизами, Джунгарией, северо-монгольским государством, Цинским Китаем и т.д. Внешние по отношению к адаптивной культуре русского населения экстракультурные факторы частично уничтожались или переводились в разряд «своих». Одновременно происходило культурное «русифицирование» местных народов, русский" «инокультурный» элемент вводился автохтонным населением в компонент сознания «своей культуры» [10, с. 32].
— социально-культурными факторами — к ним можно отнести факторы, сложившиеся из влияния местных народов, государственно-племенных образований и многочисленных сибирских культур. Новые экономические, социальные, культурные, психологические, демографические условия повлияли на воспроизводство старожильческой культуры и формирования нового сибирского характера в новых поколениях. При этом на процесс формирования культурных традиций сибиряков оказали влияние последующие переселенцы из Европейской России. Значимую роль в развитии русских традиций в Сибири сыграла религия: подвижническая деятельность
Русской православной церкви, старообрядческая идеология и традиционная этническая, языческая культура.
Постепенно происходило углубление процессов колонизации Сибири, что выражалось прежде всего в формировании адаптированной этносоциальной общности, в которой воспроизводилась в межпоколенной преемственности устойчивая специфика материального производства, социальных отношений, духовности [10, с. 34—37].
Масштабное освоение Сибири в ХУ1—ХУН вв. началось со строительства «острогов», обозначающих собой тип поселения, в административном отношении рангом ниже города, имеющий в первую очередь административно-оборонительный характер. Постепенно строительство новых поселений приводит к развитию градостроительства, в связи с чем происходит эволюция терминов «город» и «острог» в двух направлениях. С одной стороны, с укрупнением многих поселений, ростом их социально-экономического значения и расширением административных полномочий термины «город» и «острог» сливались в плане обозначения одного типа уездных административно-хозяйственных и культурных центров в отличие от сельских поселений. С другой стороны, поселения, где превалировала какая-то функция, обозначались как остроги, например, «ясачные» [6]. Постепенно вновь построенные поселения сформировали взаимодействующую систему, где ведущая роль была отведена городам уже в качестве многофункциональных и административных центров, а порой такая роль отводилась и поднявшимся до этого уровня острогам. Таким образом, начавшееся в XVI в. масштабное стихийное расселение приобретает системный характер, а мелкие пункты типа перевалочных, ясачных и т.п. постепенно включаются в единую сеть, где не было и не предполагалось иметь своих кремлей и воеводских резиденций, так они не выпадали из общей системы, находясь в подчинении того или иного уездного центра, управлялись властью воевод, сосредоточенной в кремлях крупных городов и острогов. К концу XVII в. все русские поселения Западной Сибири уже были связаны друг с другом своими округами, а города обрастали торго-во-ремесленными посадами.
В этот период начинается систематизация сведений о новых землях, собирается информация о населенных пунктах, а новое строительство в Сибири ведется по указам, как и в европейской части государства. Согласно Статистическим таблицам Российской империи, с 1711 г. начинается масштабная опись всех территорий. Формируется административная классификация населенных мест, их функции назначаются централизованно, регламентируется порядок ведения деятельности в городах, отмечаются важные города Российской империи, в качестве образцовых: Новгород, Псков, Смоленск, Полоцк, Казань, Астрахань, Тобольск, Томск [8, с. 77—78]. Таким образом, процесс освоения Сибири спровоцировал необходимость в распределении земель на территории всего Российского государства. Потребность в межевании новых территорий привела к установлению одной общей меры десятины (80 сажень в длину и 30 в ширину) на всей территории страны и последующему межеванию европейской
части государства [8, с. 6]. Постановка городов на новых землях осуществлялась уже по регламентированной схеме, а своим видом сибирские города походили на многие города Европейской России того времени. Из сложившегося законодательства следовало, что город должен был закладываться с соблюдением определенных размеров всех городских сооружений. Эти размеры с соблюдением модуля (определенной кратной величины) должны были выдерживаться как в плане, так и в объеме сооружения и увязываться с размерами улиц и площадей. Город следовало распланировать так, чтобы каждый дом имел выразительные связи с окружающим ландшафтом; эти зрительные связи пронизывали весь город. Строительство города не могло начаться без предварительного разведывания земель, в ходе которого собирались сведения о географических, природно-климатических условиях местности, проживающих или кочующих здесь народах, перспективах и формах взаимоотношений с ними, возможностях заведения пашни и т.д. По итогам «досмотра» составлялись описания, карты, рекомендации с оценкой возможности развития планируемого города в будущем. Зимовья и острожки играли роль опорных пунктов проведывания новых земель, центров сбора ясака, военно-административных резиденций, где размещались наделенные властью лица, гарнизон, могли остановиться промысловики, купцы, переселенцы. Они служили штабами, которые налаживали и укрепляли дипломатические, посреднические, тор-гово-обменные и прочие отношения с местным населением, что было жизненно важным для выполнения задачи принятия аборигенами русского подданства и включения их земель в состав России [11, с. 13].
Важной отметить, что крупные города Западной Сибири имели преимущественно регулярную планировку, в отличие от многих городов европейской части Российской империи, что было связано с быстрым и централизованным строительством новых поселений (рис. 2). В городе выделялись острог и посад. Основным строительным материалом в XVI—XVII вв. являлось дерево. Мастера, возводившие постройки, имели дело с конструктивными формами, декор был сведен к минимуму. Многообъемность достигалась сочетанием простых геометрических объемов срубов, выявлением силуэта и живописной бревенчатой фактуры стен. Стены и башни кремля возводились из «го-родин» — бревенчатых срубов с множеством бойниц. По верху стен с внутренней стороны шли сплошные ходовые галереи, а снаружи — обламы (выступы), приспособленные для прямого и навесного огня. Такое же устройство имели и башни. Распространенной формой плана первых крепостей является четырехугольник, как, например, в Казымском остроге. Его пространство, образуемое постройками острожков и зимовий, было максимально замкнуто. Вместе с тем для него была характерна и разновысокость зданий, достигнутая благодаря специальным конструкциям, что обеспечивало возможность обзора окружающей территории и придавало сооружениям хорошие оборонительные свойства. С течением времени, при изменении потребностей людей, трансформировалось и пространство поселений [4].
Облик города определяли не только крепостные сооружения, но и обширные площади и церкви.
Церковь являлась наиболее выразительным элементом застройки города. В основном церкви были деревянными, вплоть до конца XVII в. В Западной Сибири в завершении храмов довольно широко используется шатровая форма, для построек была характерна башнеобразная композиция из сочетания простейших объемов — четверика и восьмерика, увенчанного шатром, как, например, церковь Троицы Живоначальной в Томске (рис. 3). Культовые сооружения сначала возводились внутри острогов, а позже в непосредственной близости от укреплений, способствуя формированию соборных (церковных, приходских) площадей. Площадь с располагающимися на ней постройками одновременно являлась общественно-административным центром и ядром для формирования посада. Постепенно рядом с посадами возникают ремесленные, ямские слободы, монастыри, со временем преобладающие над городом-крепостью [1, с. 30]. Остальная застройка города имела преимущественно утилитарный характер и состояла из срубных изб в одну или две клети, соединенных сенями и иногда поставленных на подклет. Хоромные строения встречались лишь в небольшом числе у знати, а жилые постройки типологически были схожи. Выразительность города достигалась за счет объемно-пространственного планирования застройки в целом, поселения имели живописный вид, а их планировка находилась в тесной зависимости от рельефа. Города-крепости формировались как особые целостные системы, органично взаимодействующие с окружающей средой. Важно отметить, что большинство городов Западной Сибири связано с крупными водными артериями и панорамы городов обычно очень хорошо воспринимаются с реки. Этому аспекту визуального восприятия придавалось традиционно большое значение при планировании, поэтому на старинных литографиях и гравюрах панорамы сибирских городов даются со стороны реки [2, с. 30—31] (рис. 4).
К концу XVII в. была собрана значительная информация о поселениях и местностях России: составлены схематические карты некоторых земель, множество планов городов и крепостей. На рубеже XVII—XVШ вв. С.У. Ремезов создает знаменитую «Чертежную книгу Сибири», где представлены планы поселений, в архивах Приказов уже хранились «городовые чертежи», информация об освоении новых земель, строительстве крепостей и городов и другие сведения воеводств и монастырей, при этом в разнообразном множестве этих источников сибирские города предстают именно как русские города, а их материальная культура — как сформированная на основе навыков социальной, хозяйственной, духовной, бытовой, досуговой культуры переселенцев, которая укоренялась и адаптировалась с течением времени.
Процесс освоения Сибири в XVI—XVП вв. способствовал накоплению градостроительного опыта и развитию единых градостроительных регламента-ций, законодательства, формированию общих черт русских городов на всей территории государства. В результате приспособления к местным ландшафтно-географическим условиям, историческим и социальным факторам постепенно вырабатывались региональные черты Западно-Сибирского города:
— регулярная планировочная система;
— компактность и функциональность;
— строительство по указу с предварительным анализом планируемого места застройки;
— включение поселения в контекст единой системы расселения;
— строительство в соответствии с общегосударственными потребностями;
— наличие у города функции, преимущественно оборонительной;
— деревянная застройка.
Несмотря на региональные особенности, города Западной Сибири сохранили такие русские архитектурно-градостроительные традиции и приемы, как:
— система внутренней структуры и типология построек;
— объемно-пространственное решение и тесная связь с рельефом;
— строительные методы, обычаи и приемы. Таким образом, можно заключить, что принципы планирования русского города сформировались под влиянием опыта проектирования Западно-сибирских городов в XVI—XVП вв. Генезис общероссийских традиций и региональных особенностей в архитектуре городов Западной Сибири в рассматриваемый период стал частью процесса развития русской архитектурно-градостроительной культуры, оказав влияние на общерусские представления (в композиционно-планировочных методах, приемах строительства, типологии сооружений и т.п.), их переосмысление, адаптацию и последующее органичное включение в контекст русской культуры, обеспечивая устойчивость и сохранение архитектурно-градостроительных традиций.
Список использованных источников
1. Бондаренко Т.В. Города Западной Сибири, сформировавшиеся как крепости Томск (1604), Бийск (1709), Омск (1716) // Наука и современность. — 2012. — Вып. 16—1. — С. 29—50.
2. Вольская Л.Н. Архитектурно-градостроительное наследие Сибири. — Новосибирск: НГАХА, 2008. — 240 с.
3. Майничева А.Ю. Деревянные церкви Сибири XVII века: формы, символы, образы. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1999. — 74 с.
4. Майничева А.Ю., Курилов В.Н. Первые русские остроги в Сибири: освоение пространства [Электронный ресурс] // Сибирская заимка: сайт. — URL: http://zaimka.ru/mainicheva-ostrogs/(дата обращения: 20.05.2016).
5. Миронов Б.Н. Город из деревни: четыреста лет российской урбанизации [Электронный ресурс] // Журнальный зал: сайт. — URL: http://magazines.russ.ru/ oz/2012/3/m45-pr.html(дата обращения: 20.05.2016).
6. Резун Д.Я. Эволюция понятий «город» и «острог» в приказном делопроизводстве XVII в. // Вопросы истории. — 1979. — № 10. — С. 172—176.
7. Русские. — М.: Наука, 1999. — 828 с.
8. Статичесюя таблицы Росайскай Импери Санкт-Питербург: Типографа К. Вульфа, 1863. — 332 с.
9. Сибирь в контексте русской модели колонизации (XVII — начало XX в.): сб. науч. ст. — СПб.: МАЭ РАН, 2014. — 299 с.
10. Сибирский характер как ценность: коллективная монография. — Т. 1. — Красноярск, Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева, 2004. — 256 с.
11. Черная М.П. Русский город Сибири конца XVI—XVIII вв. в археолого-исторической ретроспективе: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. — Томск, 2007. — 39 с.
Рис. 1. Схема размещения городов, острогов и зимовий Сибири в XVII в. [4]
Рис. 2. Изображение сибирских острогов в «Чертежной книге Сибири» С.У. Ремезова. Конец XVII в. [3]
Рис. 3. Церковь Троицы Живоначальной в Томске 1654 г. Реконструкция А.Ю. Майничевой, В.Н. Курилова [3]
Рис. 4. Панорамы сибирских городов: Тобольск, Томск, Тюмень [2]
