CC BY
37
8. Тарнавский, О. А. Уголовно-процессуальный механизм предъявления и разрешения гражданского иска в уголовном деле : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук / О. А. Тарнавский. — Екатеринбург, 2000. — 28 с.
9. Уголовный процесс : учебник / под ред. И.Л. Петрухина. — М. : ПБОЮЛ Грачев С.М., 2001. — 520 с.
10. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации : учебник / отв. ред. П. А. Лупинская. — М. : Норма, 2009. — 1052 с.
11. Архив Октябрьского районного суда г. Иркутска за 2008 г.
Информация об авторе
Самойлова Жанна Владимировна — кандидат юридических наук, доцент кафедры правовых дисциплин Байкальского государственного университета экономики и права, 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, e-mail: [email protected].
Information about the author
Samoilova Janna Vladimirovna — PhD, assistant professor of legal disciplines Baikal State University of Economies and Law, 664003, Irkutsk, Lenin, 11, e-mail: [email protected].
УДК 343.13 ББК 67.410.267
О.А. Самсонова
К ВОПРОСУ О РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ ПРИ РАССМОТРЕНИИ
УГОЛОВНОГО ДЕЛА В СУДЕ
В статье анализируются основания и процессуальные особенности оглашения показаний свидетеля в ходе судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела по существу. Автор предлагает свое видение проблемы соблюдения прав и законных интересов подсудимого при оглашении показаний свидетелей в контексте принципа состязательности, а также процессуальные средства защиты прав подсудимого.
Ключевые слова: показания; потерпевший; свидетель; судебное разбирательство; непосредственность судебного разбирательства; состязательность.
O.A. Samsonova
REALIZATION OF THE PRINCIPLE OF COMPETITIVENESS
BY CONSIDERATION OF CRIMINAL CASE IN COURT
In article the bases and procedural procedures of announcement of indications of the witness who was injured during judicial proceedings by consideration of criminal case in essence are analyzed. Authors offer the vision of a problem of observance of the rights and legitimate interests of the defendant at announcement of indications of witnesses, victims, and also procedural ways of their protection.
Key words: indications; victim; witness; judicial proceedings; spontaneity of judicial proceedings; competitiveness.
Среди основополагающих принципов уголовного судопроизводства, а значит, и справедливого правосудия, центральным является принцип состязательности, регламентированный Конституцией РФ и Уголовно-процессуальным кодексом РФ. Реализация данного принципа предполагает равенство процессуальных условий и гарантий, благодаря которым стороны в судебном разбирательстве должны иметь равную возможность представить свою позицию по уголовному делу, и ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо преимуществами по сравнению с другой стороной. Гарантом соблюдения подобного баланса должен выступать суд.
В уголовно-процессуальной науке высказываются различные точки зрения на содержание принципа состязательности, однако, практически все они сводятся к пониманию того, что состязательность — это способ построения таких процессуальных отношений, когда ни одна из сторон не имеет привилегий по отношению к другой стороне. В то же время в состязательном процессе по рассмотрению уголовного дела суд обеспечивает систему сдержек и противовесов интересов сторон обвинения и защиты. Поскольку априори принято считать, что импульс уголовному судопроизводству по любому делу дает сторона обвинения, а сторона защиты строит свою процессуальную деятельность на опровержении обвинения, то логичен вывод о том, что именно стадия судебного разбирательства предоставляет
стороне защиты возможность такого опровержения — хотя бы потому, что судопроизводство по уголовному делу становится наиболее открытым для защиты. В стадии судебного разбирательства в наибольшей степени реализуются процессуальные возможности защиты по предоставлению доказательств, допросу потерпевших, свидетелей, экспертов, специалистов, что является невозможным в ходе предварительного расследования.
В числе процессуальных инструментов, которые используются в судебном разбирательстве сторонами, важнейшее место занимает допрос свидетелей по уголовному делу и его производная — оглашение показаний свидетелей, данных ими в ходе предварительного расследования (ст. 281 УПК РФ).
С момента начала действия Уголовно-процессуального кодекса РФ содержание ст. 281 претерпело ряд изменений. Так, с 18 декабря 2001 г. по 24 июля 2003 г. редакция данной статьи предполагала, что оглашение показаний потерпевшего и свидетеля возможно по решению суда, но с согласия сторон в двух случаях: наличия существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде либо в случае неявки в судебное заседание свидетеля или потерпевшего. Конструкция ч. 2 ст. 281 УПК РФ также давала возможность оглашения показаний и в случае отказа указанных участников процесса от дачи показаний в ходе судебного разбирательства. Такой вывод очевиден, несмотря на то, что отказ от показаний не указывался прямо в части первой указанной статьи в качестве основания оглашения ранее данных показаний.
Федеральный закон от 24 июля 2003 г. несколько изменил подход к оглашению показаний свидетеля и потерпевшего в судебном заседании. Так, было определено несколько процедур принятия решения об оглашении показаний: во-первых, показания подлежат оглашению по решению суда с согласия сторон; во-вторых, показания подлежат оглашению по решению суда по ходатайству одной из сторон; в-третьих, показания подлежат оглашению судом по собственной инициативе.
При этом по решению суда с согласия сторон могут быть оглашены показания в случае неявки потерпевшего и свидетеля за исключением следующих случаев: смерти потерпевшего или свидетеля; тяжелой болезни, препятствующей явке в суд; отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вы-
зову суда; стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд.
Во всех четырех указанных выше случаях оглашение возможно по решению суда как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе суда. Кроме того, исключительно по ходатайству стороны суд может принять решение об оглашении показаний потерпевшего и свидетеля в случае наличия существенных противоречий в показаниях, данными указанными лицами в ходе предварительного расследования и в суде.
Также ч. 4 ст. 281 УПК РФ сохранила возможность оглашения показаний и в случае отказа указанных участников процесса от дачи показаний в ходе судебного разбирательства.
Таким образом, с 24 июля 2003 г. суд получил право по собственной инициативе оглашать показания потерпевшего и свидетеля. Помимо этого, в отдельной части указанной статьи прямо было закреплено право суда приять решение об оглашении показаний при наличии существенных противоречий.
Анализ генезиса указанной статьи Уголовно-процессуального кодекса РФ приводит к выводу о том, что законодатель расширил возможности суда по оглашению показаний свидетелей и потерпевших практически безгранично, тем самым сужая возможности суда и иных участников судопроизводства по непосредственному восприятию показаний указанных лиц в ходе судебного заседания, как того требует содержание ст. 240 УПК РФ. Данная статья регламентирует непосредственность исследования доказательств в судебном разбирательстве, как общее условие судебного разбирательства, указывая при этом, что оглашение показаний участников возможно лишь в исключительных случаях, предусмотренных ст. 276, 281 УПК РФ. Законодатель же, расширяя возможности суда по оглашению показаний обвиняемых, потерпевших, свидетелей, формирует практику, при которой становится практически несущественно, какие показания дают обвиняемый, потерпевший, свидетель в ходе судебного разбирательства.
К сожалению, в последние годы сложился следующий алгоритм получения, проверки и оценки этого вида доказательств: в ходе предварительного расследования уполномоченные должностные лица производят допросы обвиняемых, подозреваемых и свидетелей. При этом, если в случае допроса обвиняемых (подозреваемых) закон предписывает обеспечить их право на защиту, в том числе в случаях обязательного участия защитника при производстве по уголовному
делу, то при допросе свидетеля или потерпевшего присутствие защитника разрешается, но не требуется. В следственной практике нередки случаи, когда следователи (дознаватели) позволяют себе высказывать мнение о том, что «добросовестному» потерпевшему и свидетелю не требуется присутствие адвоката. Таким образом, в ходе предварительного расследования допрос свидетеля или потерпевшего представляет собой «доверительную беседу» указанных лиц и следователя, иногда при этом присутствуют оперативные сотрудники. В большинстве случаев адвокат при допросе свидетеля или потерпевшего отсутствует.
Как указывают отдельные авторы, «проводимый следователем (дознавателем) допрос в ходе предварительного расследования уголовного дела определенным образом структурирован с учетом обвинительной позиции и происходит в отличных от судебного разбирательства условиях. В ходе же судебного следствия как таковой структуры, плана допроса нет, показания даются стихийно» [1, с. 17]. В результате появляются на свет протоколы допросов свидетелей и потерпевших, в которых отражен не дословный рассказ свидетеля, потерпевшего (как того требует ст. 190 УПК РФ), а вольная интерпретация текста должностным лицом, производившим допрос. Впоследствии свидетели или потерпевшие в суде в ходе допроса дают показания, существенно отличающиеся от содержания протоколов допросов. Соответственно, у суда и стороны обвинения возникают основания для оглашения показаний, данных свидетелем, потерпевшим в ходе предварительного расследования. В совокупности с удостоверением в судебном заседании свидетелем, потерпевшим своей подписи под протоколом допроса, а также собственноручно сделанной записи «с моих слов записано верно, мной прочитано», такие показания признаются судом допустимыми и достоверными. В последующем при их оценке в приговоре суд, относясь критически к показаниям, данным в ходе судебного разбирательства, использует показания, данные свидетелем в ходе предварительного расследования, в обоснование обвинительного приговора.
Хотелось бы также обратить внимание на оглашение показаний в случае неявки свидетелей, потерпевших в судебное заседание.
Представляется, что подобная процедура категорическим образом нарушает право обвиняемого на надлежащую защиту по уголовному делу, а также вступает в противоречие с принципом состязательности уголовного судопроизводства. В том случае, если суд удовлетворяет ходатайство государственного обвинителя об оглаше-
нии показаний свидетеля, не явившегося в суд, он лишает сторону защиты возможности, во-первых, удостовериться в том, что данный свидетель действительно осведомлен о тех обстоятельствах, которые зафиксированы в протоколе его допроса, во-вторых, делает невозможным его допрос по тем вопросам, которые не задавались следователем, но выяснение которых является необходимым и значимым для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Подобный подход приводит к нарушению баланса процессуальных прав сторон.
Такая же позиция, только в менее категоричной форме, высказана в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая требует, чтобы обвиняемому была предоставлена адекватная возможность оспаривать утверждения и допрашивать свидетельствующих против него лиц либо когда они дают показания в суде, либо на более поздней стадии.
Считаю, что показания свидетеля, оглашенные в связи с его неявкой в судебное разбирательство, должны признаваться недопустимыми по следующим основаниям:
1. Как уже указывалось выше, непосредственность исследования доказательств есть общее требование судебного разбирательства, а оглашение показаний участников — лишь исключение из этого правила, допустимое в строго определенных законом случаях и процессуальных рамках, что является, в свою очередь, гарантией права на защиту подсудимого. Сущность и назначение непосредственности судебного разбирательства характеризуется тем, что суд получает сведения об обстоятельствах, имеющих значение для разрешения дела, путем личного восприятия всех доказательств в судебном заседании, а не по письменным материалам дела. Исключительно на основе своего восприятия суд должен сделать выводы по уголовному делу, выраженные в итоговом судебном решении (ч. 4 ст. 302 УПК РФ). Невыполнение этого условия нарушает самостоятельность суда, предопределяет формирование его убеждение материалами, собранными следователем, дознавателем, т.е. стороной обвинения, что исключает роль суда, как независимого и беспристрастного арбитра в уголовно-правовом споре. Резюмируя, хотелось бы отметить, что начало непосредственности заключается в требовании, чтобы все доказательства, с которыми суд сталкивается путем непосредственного восприятия, были восприняты судом от первого лица. Иное нарушило бы требования уголовно-процессуального закона (ст. 240 УПК РФ).
2. В случае оглашения показаний свидетеля при указанных обстоятельствах право на защиту нарушается посредством нарушения предусмотренной законом процедуры исследования доказательств. Право подсудимого на допрос показывающего на него свидетеля останется иллюзорным и теоретическим, если закон и судебная практика не будут делать различий между показаниями свидетелей, данными в присутствии обвиняемого, на публике, в открытом судебном процессе с соблюдением принципов равноправия и состязательности, и показаниями, полученными от свидетеля на предварительном следствии в отсутствие общественного контроля и при наличии потенциальной возможности давления и принуждения. Отсутствие такого различия предрешает результат судебного заседания и не ограждает обвиняемого от фальсификации доказательств правоохранительными органами, а свидетеля — от принуждения, запугивания и пыток со стороны сотрудников этих органов. Если суд использует для доказательства вины человека показания свидетеля, данные на предварительном следствии, то нарушается принцип гласности [3].
В контексте освещенной в статье проблемы актуальными представляются слова Г.А. Джаншиева о том, что «состязательное начало, как справедливо учит теория... составляет одно из общепризнанных и наилучших из всех до сих пор выработанных в цивилизованном мире «ручательств судебной истины» [2, с. 271].
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Васяев, А. А. О моменте оглашения в суде показаний свидетеля (потерпевшего), данных в ходе предварительного расследования по уголовному делу / А. А. Васяев // Адвокатская практика. — 2013. — № 1. — С. 17-18.
2. Джаншиев, Г.А. Суд над судом присяжных: (по поводу ст. г. Дейтриха и «Гражданина»). Основы судебной реформы / Г.А. Джан-шиев. — М. : Статут : Рос. акад. правосудия, 2004. — 316 с.
3. Постановление Европейского суда по правам человека от 10 февраля 1995 г. № 308/96 по делу «Аллене Де Рибемон против Франции» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://europeancourt.ru (дата обращения: 17.06.2014).
Информация об авторе
Самсонова Ольга Александровна — кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и прокурорского надзора, Байкальский государственный университет экономики и права, 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, e-mail: [email protected].
Information about the author
Samsonova Olga Aleksandrovna — Candidate of law science, associate of the chair of criminal procedure and public prosecutor's supervision, the Baikal State University of Economics and Law, Lenin St., 11, Irkutsk, 664003, e-mail: [email protected].
УДК 343.146 ББК 67.411
О.С. Сергеева
ФОРМИРОВАНИЕ ПОНЯТИЯ «ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА» В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
В статье рассматривается возникновение и развитие понятия «вещественные доказательства» в российском законодательстве.
Ключевые слова: доказательства; вещественные доказательства; уголовное судопроизводство.
O.S. Sergeeva
CONCEPT FORMATION «MATERIAL EVIDENCE» IN THE CRIMINAL PROCEDURE OF THE RUSSIAN FEDERATION
The article discusses the emergence and development of the concept of «material evidence» in the Russian legislation.
Key words: evidence; material evidence; the criminal proceedings.
При рассмотрении природы вещественных доказательств в российском уголовном судопроизводстве особенно важно выясне-
