CC BY
32УДК 342 ББК 67
DOI 10.24411/2073-3313-2020-10574
К ВОПРОСУ О РАЗВИТИИ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА В КАЧЕСТВЕ КАНАЛА ИЗМЕНЕНИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПРАВОВОГО СТАТУСА
Сергей Николаевич СМИРНОВ, доцент кафедры теории права Тверского государственного университета, директор Института непрерывного образования Тверского государственного университета, кандидат юридических наук E-mail: Smirnov.SN@tversu.ru
Научная специальность: 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве
Аннотация. Рассматриваются вопросы развития образования в России в первой половине XVIII века в качестве канала повышения индивидуального правового статуса представителями различных социальных групп.
Ключевые слова: образование, Россия, XVIII век, правовой статус, сословие, социальная мобильность, уровень образования.
Annotation. The article deals with the education development in Russia in the first half of the XVIII century as a channel for improving the individual legal status of representatives of various social groups.
Keywords: education, Russia, XVIII century, legal status, class, social mobility, education level.
Развитие образования как потенциально наиболее универсального и доступного щ- канала вертикальной социальной мобильности служит важной характеристикой или, если угодно, индикатором общего состояния механизма изменения правового статуса индивидов, отражает особенности той или иной национальной модели социальной стратификации.
Период первой половины XVIII в. известен в государственно-правовой истории России как время реорганизации системы правового регулирования социальной структуры, как время модернизации системы образования.
Известны меры правительства и усилия частных лиц по развитию в России системы образования в первой половине XVIII в. Применительно к началу столетия можно назвать организацию нескольких учебных заведений в годы правления Петра I, создание в Санкт-Петербур-
ге в самом начале второй четверти этого столетия академического комплекса. Несколько лет существовала в Москве гимназия под руководством Э. Глюка.
В итоге законодатель в январе 1755 г. в качестве образовательных учреждений для дворян указал на Санкт-Петербургскую академию, Сухопутный и Морской кадетские корпуса, «Инженерство и Артиллерию»1. Под «Инженерством и Артиллерией» законодатель понимает, очевидно, Московскую артиллерийскую школу, артиллерийскую школу Санкт-Петербурга, Московскую и Санкт-Петербургскую инженерные школы и, возможно, другие учебные заведения2.
Как видим, большинство учебных заведений из данного перечня относилось к военно-учебным. Другими словами, возможностей у дворян получить военное образование было больше, нежели гражданское. В гражданском управлении
ЗАКОН И ПРАВО • 12-2020
выпускники военно-учебных заведений могли применить свои знания прежде всего по окончании многолетней военной службы.
В этом смысле можно согласиться с С.М. Троицким, который считает, что «до середины XVIII в. наиболее образованные чиновники выходили из Шляхетского корпуса и других военных учебных заведений»3.
При этом система среднего образования России имела в первой половине XVIII в. весьма незначительный потенциал, что ограничивало доступ к образованию, в том числе высшему, представителей из всех сословий, включая шляхетское. Впрочем, представителями дворянских фамилий активно использовалась традиционная форма получения образования — обучение на дому.
Длительное время официально не урегулированный данный способ, тем не менее, являлся доминирующим для значительной и, видимо, подавляющей части дворянства.
В конце 30-х годов XVIII в. законодатель не только официально санкционировал домашнее образование для дворян, но и юридически приравнял его к образованию в государственных учебных заведениях.
Согласно указу от 9 февраля 1737 г. дворянам, владеющим ста и более душами крепостных людей, было разрешено самостоятельно организовывать обучение своих детей мужского пола. Мелкопоместные дворяне могли воспользоваться этим правом, если сумеют доказать, что «сын их действительно арифметике и геометрии учится, и к дальнейшему онаго обучению способ имеют»4.
Малолетних дворян, которым их родственниками не было организовано обучение, предписывалось направлять в государственные учебные заведения. Вскоре сенатским указом дворянских недорослей, явившихся на смотр к герольдмейстеру, было предписано направить «для обучения в домы». Уже прошедших обучение молодых дворян в возрасте от 15 до 17 лет предписывалось представить в Правительствующий сенат для определения на службу «в коллегии и канцелярии»5.
Таким образом, домашнее образование для лиц дворянского сословия было официально приравнено к обучению в образовательных учреждениях, том числе высших. Факт получения домашнего образования являлся достаточным условием для прохождения дворянами государственной службы, а, значит, для построения профессиональной карьеры.
В итоге в первой половине XVIII в. в России сформировалась система образования, практически лишенная (за исключением академического комплекса в Санкт-Петербурге) высших учебных заведений универсального профиля и представленная специализированными высшими и средними учебными заведениями, многие из которых были официально сориентированы на обучение представителей определенного сословия. Представители всех сословий имели (весьма неравную в силу организационных, финансовых и иных причин) возможность воспользоваться домашним образованием. Еще менее доступным для лиц из непривилегированных сословий было образование в образовательных учреждениях.
Б.Н. Миронов, характеризуя систему образования в России в XVIII в., подчеркивает: «Уже первые учебные заведения, открытые при Петре I, были сословно специализированы: подготовку офицеров из дворянства обеспечивали кадетские корпуса, чиновников из числа приказных людей — подьяческие училища, священников из представителей духовенства — духовные училища и семинарии. Профессионально-сословный характер образования сохранялся в основном и впоследствии, что оказало большое влияние на развитие сословного строя»6.
Отметим, что сословная специализация учебных заведений не исключала возможностей обучения в них лиц из иных сословий. Данная практика позволяла в определенной мере расширить доступ к образованию в условиях неразвитости сети образовательных учреждений.
Так, вплоть до 1776 г. Тверская духовная семинария была единственным средним учебным заведением Твери. Напомним, что Тверь являлась с 1719 г. центром Тверской провинции, а с 1775 г. — центром Тверского наместничества.
Иными словами, даже административные центры регионального значения обладали крайне скудным потенциалом среднего образования, не говоря уже о высшем. В этих условиях обучение в специализированных учебных заведениях представляло собой едва ли не единственный шанс получения образования.
В качестве примера приведем статистические сведения о школьниках эллиногреческой школы Новгородского архиерейского дома по состоянию на 1729 г., записанных в подушный оклад.
Всего в эллиногреческой школе обучалось в 1729 г. 13 школьников, записанных в подушный оклад. Девять учеников были записаны как крестьянские сыновья, один — как «церковничес-
ЗАКОН И ПРАВО • 12-2020
кий сын», в отношении троих была сделана запись — «ис подкидышков».
Еще около 50 человек прекратили обучение в школе по разным причинам и основаниям. Несколько человек умерли, один был «взят в солдаты», один — «нанялся в солдаты», несколько человек бежали или съехали самовольно, несколько школьников были отправлены для продолжения обучения в Москву или определены в работу. Относительно их сословной принадлежности в документе указано: «крестьянский сын», «солдатский сын», «церковнический сын», «ис подкидышков» и др.7.
Результативность правительственных мер в первой половине XVIII столетия рассмотрим на примере офицерского корпуса русской армии.
По сведениям Г.В. Калашникова, относящимся ко второй четверти XVIII в., 90% офицеров было грамотно, но «общий образовательный уровень офицерского корпуса был низок. Условия военной службы не требовали от офицера глубоких и всесторонних знаний, почему военное образование в 1725 — 1745 гг. оставалось в зачаточном состоянии. Среди офицеров было редкостью знание иностранных языков, увлечение чтением, искусствами и науками»8.
Если мы обратимся к данным, характеризующим уровень образования государственных служащих высших органов управления, то, опираясь на данные исследователей, проанализировавших сведения «сказок» (прототип формулярных списков), адрес-календарей и «Русского биографического словаря», можно привести следующие факты по состоянию на середину XVIII в.
Из 20 сенаторов, по данным на 1765 г., регулярное образование имели менее половины. Четверо из них закончили военные учебные заведения; трое проходили обучение и практику за рубежом. Большинство сенаторов обучались дома9.
Еще одним важным обстоятельством является следующее. Верховная государственная власть ни с точки зрения нормативного оформления, ни с точки зрения институционального воплощения не создала образовательную инфраструктуру, рассчитанную на повышение индивидуального правового статуса по инициативе подданных, включая переход в иное сословие. Изменение сословной принадлежности лиц, бывшее нередким явлением в первые два десятилетия XVIII в. и во многих случаях сопровождавшееся получением образования, происходило, как правило, не вследствие их личной ини-
циативы и их образовательного уровня, а вследствие решения государственного органа. Обучение как бы «подкрепляло» соответствующее решение10.
Используя выражение П.А Сорокина, можно охарактеризовать систему образования России в рассматриваемое время как «лифт, движущийся только по верхним этажам социального здания»11.
Для лиц шляхетского сословия домашнее образование было официально приравнено к образованию в учебных заведениях с точки зрения последующей профессиональной карьеры.
С учетом установленных законодателем границ между социальными стратами можно оценить роль образования, скорее, как условие профессиональной деятельности в рамках сохранения сословного статуса, нежели как механизм повышения индивидами своего социально-правового положения. Тем не менее первая половина XVIII в. стала временем дальнейшего развития системы образования России в направлении превращения ее в универсальный канал вертикальной социальной мобильности.
1 Именной указ «Об учреждении Московского университета и двух гимназий» от 24 января 1755 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб.: Тип. 2-го отд. С.Е.И.В. канцелярии, 1830. Т. XIV. № 10 346.
2 См., подроб.: Бенда В.Н. Московская артиллерийская школа (1712 — 1759 годы) // Известия Рос. гос. педагогического ун-та им. А.И. Герцена. 2009. № 110. С. 7—15; Бенда В.Н. Создание и деятельность артиллерийских школ в России (конец XVII века — 1725 год): Дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2004;
Капитуров В.Г. Исторический опыт подготовки офицерских кадров русской армии в XVIII — первой половине XIX в.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2011; Назаров А.Н. Подготовка офицерских кадров в Российском государстве, XVIII — начало XX вв.: опыт, традиции, уроки: Дис. ... д-ра ист. наук. М., 2001; Сазонов А.И. Военно-инженерные учебные заведения России в XVIII — XIX веках: Дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 2006; и др.
3 Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. Формирование бюрократии. М.: Наука, 1974. С. 34.
4 Именной указ «О явке недорослям в Санкт-Петербурге к герольдмейстеру, а в губерниях к губернаторам для освидетельствования их в науках; о назначении им сроков к обучению и об определению их на места, по достижении 20-летнего возраста» от 9 февраля 1737 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб.: Тип. 2-го отд. С.Е.И.В. канцелярии, 1830. Т. X. № 7171.
5 Сенатский указ «Об отпуске недорослей, явившихся на смотр от шестнадцатилетнего возраста до урочных лет в домы для обучения, об имении губернаторам и воево-
ЗАКОН И ПРАВО • 12-2020
дам в обучении оных недорослей прилежного смотрения и о писании тех, которые наукам не обучились, вечно в матросы» от 19 февраля 1737 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб.: Тип. 2-го отд. С.Е.И.В. канцелярии, 1830. Т. X. № 7182.
6 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): В 2-х т. 3-е изд. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. Т. 1. С. 85.
7 Доклад архиерейского разряда архиепископу Феофану (Прокоповичу) о нищих и школьниках, обретающихся в архиерейском доме от 5 февраля 1729 г. // Новгородский архиерейский дом в первой половине XVIII века (по документам Государственного архива Новгородской области): Сб. док. / Сост. Н.В. Салоников, О.В. Снытко. Департамент культуры и туризма Новгородской обл.; Гос. архив Новгородской обл. Великий Новгород, 2016. С. 21—25.
8 Калашников Г.В. Офицерский корпус русской армии в 1725 — 1745 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1999.
9 Феофанов А.М. Уровень образованности высшей российской бюрократии второй половины XVIII — первой половины XIX в. // Вестник ПСТГУ. Сер.: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 1 (44). С. 20—21.
10 Смирнов С.Н. К вопросу о формировании образования в качестве канала вертикальной социальной мобильности в Российской империи в 1801 — 1860 годах: нормативная основа и практика функционирования // Вестник ТвГУ. Сер.: Право. 2019. № 3 (59). С. 95—103.
11 Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / Общ. ред., сост. и предисл. А. Ю. Согомонов. Пер. с англ. М.: Политиздат, 1992. С. 310.
Библиографический список
1. Бенда В.Н. Московская артиллерийская школа (1712 — 1759 годы) // Известия Рос. гос. педагогического ун-та им. А.И. Герцена. 2009. № 110. С. 7—15.
2. Бенда В.Н. Создание и деятельность артиллерийских школ в России (конец XVII века — 1725 год): Дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2004. 193 с.
3. Доклад архиерейского разряда архиепископу Феофану (Прокоповичу) о нищих и школьниках, обретающихся в архиерейском доме от 5 февраля 1729 г. // Новгородский архиерейский дом в первой половине XVIII века (по документам Государственного архива Новгородской области): Сб. док. / Сост. Н.В. Салоников, О.В. Снытко. Департамент культуры и туризма Новгородской обл.; Гос. архив Новгородской обл. Великий Новгород, 2016.
4. Именной указ «О явке недорослям в Санкт-Петербурге к герольдмейстеру, а в губер-
ниях к губернаторам для освидетельствования их в науках; о назначении им сроков к обучению и об определению их на места, по достижении 20-летнего возраста» от 9 февраля 1737 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб.: Тип. 2-го отд. С.Е.И.В. канцелярии, 1830. Т. X. № 7171.
5. Именной указ «Об учреждении Московского университета и двух гимназий» от 24 января 1755 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб.: Тип. 2-го отд. С.Е.И.В. канцелярии, 1830. Т. XIV. № 10 346.
6. Калашников Г.В. Офицерский корпус русской армии в 1725 — 1745 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1999. 24 с.
7. Капитуров В.Г. Исторический опыт подготовки офицерских кадров русской армии в XVIII — первой половине XIX в.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2011. 165 с.
8. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): В 2-х т. 3-е изд. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. Т. 1. 638 с.
9. Назаров А.Н. Подготовка офицерских кадров в Российском государстве, XVIII — начало XX вв.: опыт, традиции, уроки: Дис. ... д-ра ист. наук. М., 2001. 482 с.
10. Сазонов А.И. Военно-инженерные учебные заведения России в XVIII — XIX веках: Дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 2006. 237 с.
11. Сенатский указ «Об отпуске недорослей, явившихся на смотр от шестнадцатилетнего возраста до урочных лет в домы для обучения, об имении губернаторам и воеводам в обучении оных недорослей прилежного смотрения и о писании тех, которые наукам не обучились, вечно в матросы» от 19 февраля 1737 г. // ПСЗРИ. Собр. I. СПб.: Тип. 2-го отд. С.Е.И.В. канцелярии, 1830. Т. X. № 7182.
12. Смирнов С.Н. К вопросу о формировании образования в качестве канала вертикальной социальной мобильности в Российской империи в 1801 — 1860 годах: нормативная основа и практика функционирования // Вестник ТвГУ. Сер.: Право. 2019. № 3 (59). С. 95—103.
13. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / Общ. ред., сост. и предисл. А. Ю. Согомонов. Пер. с англ. М.: Политиздат, 1992. 543 с.
14. Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. Формирование бюрократии. М.: Наука, 1974. 396 с.
15. Феофанов А.М. Уровень образованности высшей российской бюрократии второй половины XVIII — первой половины XIX в. // Вестник ПСТГУ. Сер.: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 1 (44). С. 17—27.
ЗАКОН И ПРАВО • 12-2020
