CC BY
83
Актуальные проблемы адвокатской практики
Шевченко С.Н.
К ВОПРОСУ О РАЗРЕШЕНИИ «КОНСТИТУЦИОННЫХ» КОЛЛИЗИЙ И КВАЗИКОЛЛИЗИЙ
Цель: Обосновать позицию о недопустимости формирования Европейским Судом по правам человека правовых позиций, содержащих требования об изменении Конституции России.
Методология: Использовались сравнительно-правовой и формально-юридический методы.
Результаты: В статье на основе анализа постановлений европейского Суда по правам человека, которые создают квазиколлизию между нормами российской Конституции и Конвенции о защите прав и основных свобод, содержат требование изменить Конституцию Российской Федерации, доказывается, что выход из соответствующих международных соглашений не может быть рассмотрен как конструктивный вариант разрешения указанной проблемы, ибо ее негативные последствия минимизируются, в первую очередь, на основе применения правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации о безусловном приоритете российской Конституции.
Новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает высокой научной ценностью, поскольку является одной из первых попыток рассмотреть деятельность европейского Суда по правам человека в негативном аспекте формирования квазиколлизий между нормами российского и международного права.
Ключевые слова: Конституция, конвенция, закон, коллизия, право, государство, суд. Shevchenko S.N.
ON THE ISSUE OF RESOLVING «CONSTITUTIONAL» CONFLICTS AND KVAZIKOLLIZY
Purpose: To substantiate the position on the inadmissibility of the formation of the European Court of Human Rights of legal positions, which contain requirements to amend the Constitution of Russia.
Methodology: The comparative legal and formal legal methods.
Results: On the basis of analysis of rulings by the European Court of Human Rights, which create kvazikoliziyu between the norms of the Russian Constitution and the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms, contain a requirement to change the Constitution of the Russian Federation, it is proved that the yield of the relevant international agreements can not be considered as a constructive option resolution of this problem, because its negative effects are minimized, primarily through the application of the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation on the absolute priority of the Russian Constitution.
Novelty/originality/value: The article has a high scientific value because it is one of the first attempts to review the activities of the European Court of Human Rights in a negative aspect of the formation of kvazikol-lizy between the norms of Russian and international law.
Keywords: The Constitution, conventions, laws, conflict, law, the state court.
В настоящее время только отдельные государства (Нидерланды, Австрия) предоставляют Европейской Конвенции приоритет «перед своими конституциями; в значительном числе стран (Франция, Испания, Россия) она имеет более высокий статус, чем обычные законы, но меньший, чем конституция; в других (Великобритания) -статус обычного закона» [1]. Статус Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод «в подавляющем большинстве стран-участниц выше статуса обычных законов, но лишь в некоторых он достигает конституционного статуса. Таким образом, с точки зрения национального права большинства стран, включая Россию, статус Конституции выше статуса Конвенции» [1].
В этом контексте автор статьи полагает, что разрешению коллизий (реальных и мнимых) между национальным и международным правом, включая нормы Европейской Конвенции о
защите прав человека и основных свобод, должны в силу очевидных причин способствовать наднациональные судебные органы. К сожалению, на современном этапе эту функцию некоторые из них выполняют не в полном объеме либо не реализуют вовсе.
Так, например, постулаты верховенства прав и свобод человека и гражданина в деятельности Европейского Суда по правам человека должны были бы способствовать «сглаживанию» объективных и субъективных противоречий как в системе конституционного законодательства, так и в системе конституционных концепций, ценностей, интересов и т. п. [5].
Можно согласиться с мнением, что применение Европейским Судом по правам человека «таких особых подходов к толкованию, как «эво-лютивное толкование» и «последующая практика применения», безусловно, допустимо с точки
зрения международного права и обусловлено особым характером Конвенции как международного договора о правах человека. Однако их применение должно осуществляться с должным уважением к принципу правовой определенности и при должном балансе таких принципов, как принцип сдержанности Европейского Суда по правам человека, с одной стороны, и принцип обеспечения прав реальных и эффективных, а не теоретических и иллюзорных, - с другой, что представляется возможным только при условии, если Суд и государства-участники будут действовать согласованно в деле развития и совершенствования прав и свобод, гарантированных Конвенцией» [9].
Проявляет ли на современном историческом этапе Европейский Суд по правам человека необходимую «сдержанность» и «рассудительность» при формировании своих правовых позиций? Проанализировав лишь часть актов Европейского Суда по правам человека за 2015 г., нетрудно выявить ряд определенных закономерностей, которые вынуждают предположить, что этот Суд фактически провоцирует новые коллизии (Постановление от 23 июля 2015 г. по делу «Александр Шевченко (Aleksandr Shevchenko) против России» (жалоба № 48243/11), Постановление от 23 июля 2015 г. по делу «Баталины (Bataliny) против России» (жалоба № 10060/07), Постановление от 23 июля 2015 г. по делу «Патранин (Райапт) против России» (жалоба № 12983/14), Постановление от 16 июля 2015 г. по делу «Николай Козлов (№ко1ау Kozlov) против России» (жалоба № 7531/05) и др.). Изучение этих актов позволяет констатировать не просто «однотипность» подхода этого Суда к процессу формирования правовых позиций, который априори должен учитывать все обстоятельства рассматриваемого дела, но и фактически формирование (актуализацию) коллизий между Конституцией России и нормами международного права. Так, например, де факто Европейский Суд по правам человека пытается лишить российское государство возможности применения ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, поскольку считает, в частности, «право на контакты с родственниками при пожизненном тюремном заключении», «право на контакты с защитником» и т. п. «безусловными» и не подлежащими никаким ограничениям, а «длительность судебного разбирательства» лишь в отдельных случаях соотносит с такими категориями, как объем и сложность осуществляемого предварительного расследования и судебного разбирательства [3].
Представляется уместным привести здесь мнение о том, что «и самому Европейскому Суду по правам человека следует проявлять такт и рассудительность при принятии решений. Попытки Суда искусственно ускорить прогресс в области прав человека в Европе, фактически принимая на себя не предусмотренные Конвенцией полномочия всеевропейского законодателя, могут иметь довольно печальные последствия, неблагоприятные, в том числе, и в смысле соблюдения прав человека» [1].
Можно обнаружить и менее очевидное коллизионное начало в системе конституционных принципов, ценностей и приоритетов. В качестве примера обратимся к Постановлению Европейского Суда по правам человека от 26 февраля 2009 г. по делу «Кудешкина (Kudeshkina) против Российской Федерации» (жалоба № 29492/05), которое стало вновь актуальным в 2015 г. (так называемое «Дело Кудешкина (Kudeshkina)-2»). По делу обжаловалось незаконное отстранение заявительницы от занимаемой ею должности судьи; Европейский Суд по правам человека посчитал, что имело место «нарушение статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод» («Дело «Кудешкина (Kudeshkina) против Российской Федерации» (жалоба № 29492/05)).
Некоторые авторы отмечают, что «Европейский Суд в 2009 г. признал, что увольнение заявителя - судьи Московского городского суда было несоразмерным. Кроме того, было подчеркнуто, что данная мера не была необходима в демократическом обществе, и не был соблюден баланс публичных интересов защиты судебной власти и частного права на свободу выражения мнения... Суд признал, что свобода выражения мнения должна распространяться в том числе на государственных служащих» [10].
Представляется, что «баланс публичных интересов защиты судебной власти и частного права на свободу выражения мнения» в данном конкретном случае объективируется в коллизию между конституционным правом Российской Федерации и международным правом на основе правовой позиции Европейского Суда по правам человека, поскольку этим же Судом проигнорированы принципы «лояльности работников» по отношению к своим работодателям», необходимости «проявлять сдержанность и осмотрительность», которые особенно актуальны для лиц, занимающих ответственный и почетный пост судьи Российской Федерации [5].
Думается, что безапелляционная констатация «пороков» в судебной системе Российской
евразийская
> 6 (19) 2015 <
адвокатура
Федерации представляет собой, по меньшей мере, малоэффективный способ разрешения коллизий. Тем не менее, некоторые авторы категорично заявляют: «Решение по вопросу приемлемости по жалобе «Ольга Борисовна Кудешкина против Российской Федерации (№ 2)» наглядно отражает все указанные пороки: 1) дело было пересмотрено судом, который не может быть объективно беспристрастным, 2) суды Российской Федерации при пересмотре дела воспользовались очень широкой степенью своей дискреции, которая ни в коей мере не была предсказуема. Следовательно, можно сказать, что в настоящее время процедура пересмотра дел в связи с вынесением постановления Европейского Суда сформулирована таким образом, что предоставляет судам Российской Федерации максимум возможности не исполнять постановления Европейского Суда по правам человека restitutio in integrum» [2].
«Исполнение решений, - пишет Е.В. Сычен-ко, - затрагивает наиболее проблемную зону Конвенции - соотношение полномочий Европейского Суда с национальным суверенитетом государств - участников Совета Европы. Согласно Конвенции Европейский Суд может назначить выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне, требование принятия общих и индивидуальных мер было развито в практике Суда. Комитет министров не имеет полномочий назначать конкретную меру восстановления прав заявителя, если она не указана в самом решении. Именно поэтому Европейский Суд многократно подчеркивал, в том числе в решении по делу Ку-дешкиной-2, важность возможности пересмотра решения национального суда» [10].
Представляется, что в этом случае более уместно обратиться к позиции тех авторов, которые отмечают, что «решения Европейского Суда по правам человека в делах, участником которых является страна, обязательны для этой страны. Это относится как к выплате денежной компенсации заявителям, так и к исполнению пилотных постановлений, которые могут содержать требование изменить законодательство страны, в том числе ее конституцию... Механизм исполнения пилотных постановлений Европейского Суда по правам человека остается на усмотрение стран-участниц и определяется в каждом случае индивидуально» [1].
Выскажем предположение, что под термином «пилотные постановления Европейского Суда по правам человека» можно понимать те его акты, которые создают квазиколлизию между нормами российской Конституции и Конвенции
о защите прав и основных свобод, фактически содержат не основанное на международном праве требование изменить Конституцию Российской Федерации [7].
Так, при рассмотрении дела «Анчугов и Гладков против России» Европейский Суд по правам человека, как считают некоторые авторы, «не принял во внимание аргумент Российской Федерации о сложности процедуры изменения второй главы Конституции Российской Федерации» [11]. Однако мы полагаем, что такого рода «требования» не могли быть в принципе выдвинуты Европейским Судом по правам человека. В этом контексте более обоснованной представляется позиция, согласно которой Конституция России, являясь нормативным актом высшей юридической силы, «безусловно, не должна подвергаться изменениям исключительно из-за правовых позиций межгосударственных органов по защите прав и свобод человека и гражданина. Однако Конституционный Суд в процессе осуществления конституционного контроля может выступать своего рода связующим звеном между европейским и национальным правом. Рассматривая дела в пределах своей компетенции, Конституционный Суд должен принимать во внимание правовые позиции Европейского Суда по правам человека. Таким образом, по нашему мнению, в Российской Федерации можно повысить уровень защиты прав и свобод человека и гражданина с учетом норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод в их современной интерпретации. В то же время решения Страсбургского суда должны учитываться только в той мере, в которой они не противоречат Конституции Российской Федерации. В противном случае «слепое» применение правовых позиций международного судебного органа может привести к дезорганизации общественного порядка и ослаблению государственной власти» [12].
В целом на современном этапе развития российского конституционализма интерес, по мнению С.В. Будылина, «представляет не столько вопрос о разрешении конфликта норм Конвенции и национального права, включая Конституцию, в смысле установления того, какая норма имеет приоритет, сколько вопрос о путях преодоления конфликта норм национального и международного права. Он состоит в том, что страна более или менее добровольно использует свои суверенные правомочия для изменения своего законодательства, в том числе конституции, а также правоприменительной практики в соответствии со своими международными
обязательствами. Альтернативной возможностью будет выход из соответствующего международного соглашения» [1].
Безусловно, последний вариант не может быть рассмотрен как конструктивный вариант разрешения указанных коллизий, которые могут быть преодолены (минимизированы), в первую очередь, на основе применения актуальных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации о приоритете российской Конституции перед, по крайней мере, теми международными нормами, которые заставляют ее изменять или толковать не в интересах российского народа [6].
В юридической литературе можно найти и другие предложения по минимизации негативных последствий анализируемых коллизий. Так, например, Т.Э. Шуберт настаивает на том, что «принимаемые во исполнение решений Европейского Суда по правам человека меры не всегда носят комплексный характер и, таким образом, не приводят к устранению всех причин, влекущих нарушение Конвенции о защите прав и основных свобод. Например, проблема неисполнения решений судебных органов, вызывающая наибольшее количество обращений в Европейский Суд, обусловлена совокупностью следующих факторов: несовершенство бюджетных процедур, вследствие которых органы, обязанные осуществлять выплаты по судебным решениям, не имеют в своем распоряжении необходимых для этого средств; отсутствие законодательных механизмов, которые обеспечивали бы истцу взыскание средств из бюджета» [12]. Конечно, институт реализации актов Европейского Суда по правам человека может и должен быть усовершенствован в «технологическом» аспекте, но более актуальной для теории и практики российского конституционализма является задача поиска способов расширения возможностей защиты прав и свобод человека, в том числе на основе применения актов и правовых позиций национальных судебных инстанций.
Итак, соотношение национального суверенитета и международного права «не следует рассматривать как отношения двух непримиримых врагов, один из которых непременно проигрывает, когда другой выигрывает. Скорее, их соотношение напоминает положение индивидуума в рамках национального правового порядка. Таким образом, реальная проблема здесь не в том, одержит ли победу национальное или наднациональное, а скорее в том, как лучше организовать совместную работу государственных органов каждой страны
и международных институтов, которая позволит им достичь единой цели» [1].
Так, если изменение «обычного» закона в соответствии с требованиями Европейского Суда по правам человека - «задача относительно простая, хотя и не всегда приятная, то изменение конституции страны может оказаться затруднительным, а то и почти невозможным на практике» [4]. В этом случае для исполнения решения Европейского Суда по правам человека может использоваться механизм судебной интерпретации конституции. «Перед высшими судами стран-участниц стоит непростая задача истолкования национального законодательства, в том числе конституции, в соответствии с требованиями и практикой Европейского Суда по правам человека, но и не в ущерб национальным интересам» [1].
В этом контексте В.Д. Зорькин еще в 2008 г. отметил одну из проблем системы национального судопроизводства, связанную с возможностью оптимизации существующих критериев исчерпанности национальных средств правовой защиты при обращении в Европейский Суд по правам человека: «...ч. 3 ст. 46 Конституции России, устанавливающая право каждого обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты, действует практически наполовину, поскольку Европейский Суд не признает в качестве эффективных средств правовой защиты рассмотрение дел в высшем судебном органе ни в судах общей юрисдикции, ни в арбитражных судах. Фактически дело, рассмотренное в судах общей юрисдикции, сразу после кассационной инстанции в областном или приравненном к нему суде попадает в Европейский Суд, таким образом, отсекается та верхушка пирамиды судебной власти, за которой и должно оставаться последнее, решающее слово» [8].
Итак, в настоящее время увеличивается количество постановлений Европейского Суда по правам человека, которые создают квазиколлизию между нормами российской Конституции и Конвенции о защите прав и основных свобод, содержат требование изменить Конституцию Российской Федерации. Выход из соответствующих международных соглашений не может быть рассмотрен как конструктивный вариант разрешения указанной проблемы, ибо она может быть разрешима (минимизирована), в первую очередь, на основе применения правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации о безусловном приоритете российской Конституции.
евразийская
> 6 (19) 2015 <
адвокатура
Пристатейный библиографический список
1. Будылин С.В. Конвенция или Конституция? Международное право и пределы государственного суверенитета // Закон. 2013. № 12.
2. Воскобитова М.Р. Restitutio in integrum: препятствия на пути у заявителя, выигравшего в Европейском суде по правам человека // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2015. № 5.
3. Грудцына Л.Ю. Адвокатура как ведущий конституционно-правовой институт оказания квалифицированной юридической помощи населению // Современное право. 2007. № 8 (1).
4. Грудцына Л.Ю. Ваш адвокат: практические ответы на актуальные вопросы. 2-е изд., изм. и доп. М.: Эксмо, 2006.
5. Грудцына Л.Ю. Ваш личный адвокат. Решите проблему, не доводя до ссуда. 5-е изд., изм. и доп. Ростов н/Д: Феникс, 2006.
6. Грудцына Л.Ю. Государство. Гражданское общество. Информация: монография. М.: Юркомпани, 2014.
7. Грудцына Л.Ю. Квалификационный экзамен на присвоение статуса адвоката: учеб. пособ. / под ред. проф. А.Д. Бойкова. 2-е изд., изм. и доп. М.: Эксмо, 2006.
8. Зорькин В.Д. День Конституции // ЭЖ-Юрист. 2008. № 49.
9. Липкина Н.Н. Толкование Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским судом по правам человека и верховенство права // Журнал российского права. 2015. № 4.
10. Сыченко Е.В. Пересмотр вступившего в силу решения на основании решения Европейского суда по правам человека: Кудешкина против России-2 // Международное право и международные организации. 2015. № 2.
11. Юсубов Э.С., Макарцев А.А. Содержание и организационно-правовые проблемы реализации принципа свободных выборов (по материалам Европейского суда по правам человека) // Государственная власть и местное самоуправление. 2015. № 5.
12. Шуберт Т.Э. Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в национальное законодательство // Журнал российского права. 2015. № 6.
References (transliterated)
1. Budylin S.V. Konvencija ili Konstitucija? Mezhdun-arodnoe pravo i predely gosudarstvennogo suvereniteta // Zakon. 2013. № 12.
2. Voskobitova M.R. Restitutio in integrum: prepjatst-vija na puti u zajavitelja, vyigravshego v Evropejskom sude po pravam cheloveka // Bjulleten' Evropejskogo suda po pravam cheloveka. Rossijskoe izdanie. 2015. № 5.
3. Grudcyna L.Ju. Advokatura kak vedushhij konsti-tucionno-pravovoj institut okazanija kvalificirovannoj ju-ridicheskoj pomoshhi naseleniju // Sovremennoe pravo. 2007. № 8 (1).
4. Grudcyna L.Ju. Vash advokat: prakticheskie otvety na aktual'nye voprosy. 2-e izd., izm. i dop. M.: Jeksmo, 2006.
5. Grudcyna L.Ju. Vash lichnyj advokat. Reshite probl-emu, ne dovodja do suda. 5-e izd., izm. i dop. Rostov n/D: Feniks, 2006.
6. Grudcyna L.Ju. Gosudarstvo. Grazhdanskoe obsh-hestvo. Informacija: monografija. M.: Jurkompani, 2014.
7. Grudcyna L.Ju. Kvalifikacionnyj jekzamen na pris-voenie statusa advokata: ucheb. posob. / pod red. prof. A.D. Bojkova. 2-e izd., izm. i dop. M.: Jeksmo, 2006.
8. Zor'kin V.D. Den' Konstitucii // JeZh-Jurist. 2008. № 49.
9. Lipkina N.N. Tolkovanie Konvencii o zashhite prav cheloveka i osnovnyh svobod Evropejskim sudom po pra-vam cheloveka i verhovenstvo prava // Zhurnal rossijsk-ogo prava. 2015. № 4.
10. Sychenko E.V. Peresmotr vstupivshego v silu resh-enija na osnovanii reshenija Evropejskogo suda po pravam cheloveka: Kudeshkina protiv Rossii-2 // Mezhdunarod-noe pravo i mezhdunarodnye organizacii. 2015. № 2.
11. Jusubov Je.S., Makarcev A.A. Soderzhanie i orga-nizacionno-pravovye problemy realizacii principa svo-bodnyh vyborov (po materialam Evropejskogo suda po pravam cheloveka) // Gosudarstvennaja vlast' i mestnoe samoupravlenie. 2015. № 5.
12. Shubert T.Je. Implementacija reshenij Evropejsk-ogo Suda po pravam cheloveka v nacional'noe zakonoda-tel'stvo // Zhurnal rossijskogo prava. 2015. № 6.
шшртшптшш миетш тгеетЕИ
www.eurasniipp.ruinfo@eurasniipp.ru +7-917-40-61-340
