CC BY
200
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2014. № 3 (40). С. 139-141.
УДК 349.2
К ВОПРОСУ О РАЗГРАНИЧЕНИИ СУДЕБНОГО ТОЛКОВАНИЯ
И СУДЕБНОГО УСМОТРЕНИЯ ПРИ РАССМОТРЕНИИ ТРУДОВЫХ СПОРОВ
TO THE DELIMITATION OF JUDICIAL INTERPRETATION AND JUDICIAL DISCRETION IN THE SETTLEMENT OF LABOR DISPUTES
К. С. ТИШКОВИЧ (K. S. TISHKOVICH)
Исследуются проблемы соотношения категорий «судебное усмотрение» и «судебное толкование», а также необходимости разграничения этих терминов с учётом специфики отрасли трудового права.
Ключевые слова: трудовое право; судебное усмотрение; судебное толкование; дискреционные полномочия.
The article is devoted to the problem of correlation between the categories of «judicial discretion» and «judicial interpretation» as well as the need to distinguish these terms with the specific of labor law.
Key words: labor law; judicial discretion; judicial interpretation; the discretionary powers.
Одним из актуальных вопросов остается вопрос о связи толкования и судейского усмотрения, однозначного ответа на который на сегодняшний день не выработано. Так, некоторые авторы относят толкование к процессам усмотрения [1]. Н. К. Панько полагает, что судейская дискреция возможна в двух видах: в собственном толковании применяемой нормы права и в принимаемом по делу решении [2]. И. А. Покровский отмечает, что усмотрение есть «право свободного толкования, восполнения, исправления закона сообразно требованиям справедливости и велению судейской совести». Р. С. Вахитов и Е. В. Севостьянова также считают, что о судейском усмотрении идет речь во всех случаях, когда встает вопрос о толковании той или иной нормы права, применении институтов аналогии закона и аналогии права в случае наличия пробелов в законодательстве, при оценке фактических обстоятельств дела.
А. В. Смирнов и А. Г. Манукян относят судейскую дискрецию к способам толкования, объединённым классификационным основанием в зависимости от результата толкования, дополняя тем самым перечень, содержащий буквальный, расширительный, ограничительный, изъяснительный и коррекци-
онный способы. Исследователи аргументируют это тем, что правоприменитель по своему усмотрению создаёт права и обязанности субъектов общественного отношения либо, по крайней мере, условия и основания для реализации этих прав и обязанностей [3]. Однако с такой позицией сложно согласиться. Представляется, что толкование не является сущностью дискреционных полномочий, а представляет собой инструмент, используемый правоприменителем с целью вынесения законного и обоснованного решения в случае его применения во взаимосвязи с толкованием.
Однако представляется, что взаимосвязь правоприменительного толкования и судебного усмотрения может быть неверно истолкована и привести к выводам о невозможности их автономного применения или, тем более, их отождествления.
В качестве примера применения толкования при разрешении индивидуальных трудовых споров можно привести дело, рассмотренное районным судом г. Томска (№ 33-572/08). Истица, уволенная по п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ), обратилась в суд с иском о восстановлении на работе, взыскании
© Тишкович К. С., 2014
К. С. Тишкович
среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда. От подписания приказа о прекращении с ней трудовых отношений отказалась, о чём был составлен акт, после чего, почувствовав себя плохо, вызвала скорую помощь. Через несколько дней работодатель узнал, что истице выдан лист о временной нетрудоспособности. Суд первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказал. Однако суд второй инстанции посчитал увольнение незаконным ввиду его совершения по инициативе работодателя в период временной нетрудоспособности, что противоречит ч. 6 ст. 81 ТК РФ. Представляется, однако, что применение судом правил телеологического толкования могло бы повлиять на выводы суда по этому делу. Логично предположить, что цель вышеуказанной нормы заключается в защите неосведомленного работника от «внезапного» увольнения. Но с учётом наличия акта об отказе от ознакомления с приказом цель, предусмотренная нормой ч. 6 ст. 81 ТК РФ, и не может быть достигнута. Таким образом, имело место быть неверное применение материальной нормы права. Имело ли место быть усмотрение суда при вынесении решения, предложенного судом первой инстанции, опиравшимся на правила телеологического толкования? Вероятно, для применения дис-креции в узком смысле основания отсутствовали. Отсюда можно предположить, что толкование и усмотрение, хотя и являются, безусловно, взаимосвязанными правовыми явлениями, однако осуществление первого без последнего вполне возможно.
Можно предположить и обратную ситуацию. Современная наука классифицирует судебное усмотрение в зависимости от источника его возникновения на усмотрения, возникающие из относительно-определённых норм, на основании аналогии закона и права, из оценочных понятий и коллизионных норм. Так, определяя размер возмещения морального вреда, согласно ст. 237 ТК РФ в случае возникновения спора о размере возмещения морального вреда факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Очевидно, норма даёт основание для применения судом дискреционных полномо-
чий и при этом не предполагает осуществления толковательных операций в этой части, исключая первичное толкование при определении «нужной отрасли, нормы права и вложенного в неё законодателем буквального смысла» [4]. От суда требуется на основе исследования фактических обстоятельств дела оценить степень моральных и физических страданий, причинённых работнику.
Предполагается, что для применения судейской дискреции толкование также не является необходимым.
Однако и отрицать корреляцию толкования и усмотрения было бы неверно. Как уже отмечалось выше, дискреционные полномочия не сводятся лишь к юридической герменевтике - наука традиционно разделяет их применение на две сферы: альтернативной дискреции и усмотрения, осуществляемого судом во взаимосвязи с осуществлением толкования.
Так, истец обратился в суд с иском к прокуратуре о признании незаконным приказа о наложении дисциплинарного взыскания, примененного к нему за предоставление документа о присвоении учёной степени кандидата наук, не дающего оснований для начисления надбавок за присвоенную степень, полученного в негосударственном образовательном учреждении, не имеющем аккредитации, без соблюдения порядка присвоения учёных степеней, сдачи кандидатских экзаменов, без публикации работы. Суд первой инстанции в исковых требованиях отказал. Однако во второй инстанции решение было отменено и вынесено новое - об удовлетво -рении исковых требований. В обоснование своего решения суд указал, что основания для привлечения истца к материальной ответственности отсутствовали, поскольку согласно ст. 192 ТК РФ дисциплинарное взыскание может быть применено к работнику за неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него обязанностей. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации оставила в силе решение первой инстанции, указав, что в соответствии с Присягой, содержащейся в ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации», все прокуроры и следователи органов прокуратуры обязуются дорожить своей профессиональной честью,
К вопросу о разграничении судебного толкования и судебного усмотрения..
быть образцом неподкупности, моральной чистоты, скромности, свято беречь и приумножать традиции прокуратуры. А с учётом специфики службы в органах прокуратуры, помимо оснований, предусмотренных трудовым законодательством, прокурорский работник может быть уволен и за проступки, не являющиеся нарушениями трудовой дисциплины, но порочащие честь и достоинство прокурорского работника. В действиях истца суд усмотрел намеренное предоставление документов, не соответствующих требованиям законодательства с целью получения надбавки, что, безусловно, является проступком, порочащим честь прокурорского работника. В вышеприведённом примере использование приемов толкования в раскрытии смысла ст. 192 ТК РФ, 40.4, 41.7 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации» и судейского усмотрения при квалификации действий ответчика как проступка, порочащего честь и достоинство и дающего основание для применения дисциплинарного взыскания, тесно переплетены между собой и не мыслятся как самостоятельные правовые явления.
Рассмотрение дискреционных полномочий в качестве этапа, последовательно сменяющего толковательные процедуры, вступает в противоречие с назначением толкования. Прежде всего потому, что цель толкования в устранении возможных неясностей при применении закона. И если толкование происходит в рамках закона и с соблюдением правил формальной логики, уместно предположение о том, что в результате такого толкования не должно оставаться места для судейской дис-креции.
Однако широкий спектр инструментов, которые применяет толкователь с целью выяснения истинного смысла правовой нормы и дальнейшего её правильного применения в условиях динамически развивающихся общественных отношений, а также недостатков юридической техники, обусловленных, в том числе, полисемичностью языка или особенностями построения норм права, свойственными континентальной правовой системе, не может обеспечить однозначного толкования того или иного правового явления.
Исходя из приведённых выше доводов, можно предположить, что толкование, рассматриваемое в его связи с усмотрением,
есть не только инструмент, но и посылка (условие) применения дискреционных полномочий. Диалектическая связь правоприменительного толкования и судебного усмотрения предполагает автономию этих правовых явлений и в то же время неразрывную связь в процессе вынесения законного и обоснованного решения.
Практическая составляющая разрешения вопроса об определении места толкования и судейской дискреции в правоприменении, а также взаимосвязи этих категорий обусловлена необходимостью выработки специфического трудоправового механизма применения толкования и усмотрения при разрешении судом трудовых споров. Особенностями такого механизма являются частно-публичный характер отрасли трудового права, принцип сочетания государственных и договорных начал правового регулирования, а также необходимость соблюдения баланса интересов сторон трудовых правоотношений и, как следствие, оптимального соотношения защитной и производственной функции, к нарушению которого, в том числе, может привести смешение или подмена этих понятий (например, в попытке выдать неправосудное решение, безосновательную дискрецию за правоприменительное толкование). Это может нарушить принцип частно-публичных начал, подорвав свободу сторон трудовых отношений и принцип социального партнёрства. Кроме того, ввиду наличия диспозитивной составляющей метода правового регулирования такое теоретическое разграничение влияет и на формирование пределов усмотрения и правил толкования с учётом наделения и иных субъектов трудовых отношений правом осуществления усмотрения в процессе реализации трудовых правоотношений.
1. Ершов Е. В. Система форм права в Российской Федерации // Российское правосудие. -2009. - № 1. - С. 11.
2. Панько Н. К. Статутные и дискреционные начала формирования судейского убеждения // Вестник ВГУ Серия «Право». - 2010. -№ 2. - С. 67.
3. Магомедова З. Судебное толкование норм российского права // Современное право. -2008. - № 1 (1). - С. 54.
4. Смирнов А. В., Манукян А. Г. Толкование норм права : учебно-практическое пособие. -М. : Проспект, 2008. - С. 69.
