CC BY
698
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
Уголовное и уголовно-исполнительное право, уголовный процесс
УДК 323.285
А. Б. Свистильников*, В.Н. Шарутенко**
К вопросу о разграничении понятий «терроризм» и «террористический акт»
В статье авторами предпринята попытка уголовно-правового анализа специфических признаков терроризма с целью отграничения его от таких смежных понятий, как «террор» и «террористический акт».
Ключевые слова: идеология, преступления террористической направленности, терроризм, террор, террористический акт, устрашение.
A.B. Svistilnikov*, V.N. Sharutenko**. To the Problem of Defining Terrorism and Act of Terror.
The authors of the article made an attempt to analyze specific indicators of terrorism from the criminal point of view in order to distinguish them from such similar definitions as «terror» and «an act of terror».
Keywords: ideology, terrorism-related crimes, terrorism, terror, an act of terror, intimidation.
Современный терроризм — сложное, многоаспектное и крайне негативное социально-правовое явление, вышедшее за рамки национальных границ отдельных государств и превратившееся в масштабную угрозу для безопасности всего мирового сообщества. Не случайно в последнее время проводится множество международных конференций, посвященных поиску эффективных методов и форм борьбы с этим поистине глобальным злом, в которых принимают участие руководители государств, специальных служб и правоохранительных органов, представители общественных организаций и средств массовой информации. На этих форумах неоднократно констатировалось, что для эффективного противодействия терроризму нужна международная система борьбы с ним. При этом меры борьбы с терроризмом должны носить комплексный характер, для чего требуется создание адекватной, единой скоординированной системы антитеррора, функционирование которой основывалось бы на базе хорошо налаженного механизма всестороннего обеспечения: правового, организационного, информационнопрогностического и психологического1. Это возможно лишь путем установления специфических признаков терроризма, позволяющих отличать его от смежных общесоциальных и общеуголовных категорий, от таких понятий как «террор» и «террористический акт».
Необходимо также отграничить так называемые преступления террористической направленности от общеуголовных преступлений. И, уже разобравшись в терминологии, можно вести речь об общей теории терроризма, на основании которой выделить те основы, на которых держится его система. В таком случае будет понятно, что потребуется изменить и в какой последовательности это осуществить для уничтожения террористической системы.
Приходится констатировать, что в науке уголовного права нет общепризнанного определения терроризма, что во многом обусловлено многообразием его проявлений как вида экстремизма (государственный, международный, политический, религиозный и др.)2. Кроме того, это настолько сложное, многоплановое явление, что формулирование четкого, оптимального определения понятия «терроризм» стало по-настоящему серьезной проблемой. Ученые и практики, занимающиеся проблемой терроризма, не могут прийти к согласованному мнению. Однако наиболее серьезной проблемой является существующая на данном этапе несогласованность подходов к определению терроризма в российском законодательстве3 .
В современной научной литературе имеет место смешение понятий «терроризм», «террор», «террористический акт», которые зачастую используются как синонимичные. Поэтому первое, что необходимо сделать, это развести эти понятия.
Для начала прислушаемся к тем смысловым нюансам, которые подсказывает нам сам русский язык как живое, развивающееся в определенной степени по собственным внутренним законам социальное и психологическое явление. Суффикс «-изм» придает значению слов в русском языке обобщающий смысл (например, коллаборационизм, коммунизм, протекционизм и т.д.). Следуя логике русского языка, терроризм — это многосложное, обобщенное понятие, обозначающее не действие и даже не сумму действий, а некое явление нашей общественной и государственной жизни4.
* Свистильников, Александр Борисович, заместитель начальника Белгородского юридического института МВД России по научной работе, кандидат юридических наук, доцент. Адрес: Россия, 308024, г. Белгород, ул. Горького, 71. Тел.: (4722) 54-03-91. E-mail: svistilnikov@mail.ru.
** Шарутенко, Вадим Николаевич, начальник отдела организации научных исследований и редакционно-издательской деятельности Белгородского юридического института МВД России. Адрес: Россия, 308024, г. Белгород, ул. Горького, 71. Тел.: (4722) 52-18-15. E-mail: sharutenko.v@mail.ru.
* Svistilnikov, Alexander Borisovich, Research Deputy of Head of the Belgorod Police Training Institute of the Interior, the Russian Federation, PhD (Law), Senior Lecturer. Address: Russia, 308024, Belgorod, Gorky str., 71. Ph.: (4722) 54-03-91.
** Sharutenko, Vadim Nikolaevich, Head of Research and Publishing Department of the Belgorod Police Training Institute of the Interior, the Russian Federation. Address: Russia, 308024, Belgorod, Gorky str., 71. Ph.: (4722) 52-18-15.
Статья поступила в редакцию 25 октября 2010 г.
Данное умозаключение приводит нас к мысли, что терроризм — это сложное общественное явление, а террористический акт — конкретное преступное деяние, напрямую связанное с этим явлением, одна из форм его практического проявления.
То, что понятие «терроризм» включает в себя нечто большее, чем обычное уголовное действие, в научной среде ощущалось давно. Именно поэтому представления исследователей о сущности терроризма можно условно разделить на две группы.
Часть ученых, и это отражается на законодательном уровне, единственной считают противоправную, криминальную составляющую терроризма и практически отождествляют терроризм и преступления террористической направленности. Другие исследователи в терроризме усматривают политическое содержание как основное и принципиально отрицают его уголовную составляющую.
Определение понятия терроризма дает и направление, в котором надо искать средства борьбы с ним. В одном случае решение проблем терроризма лежит в законодательной и правоприменительной плоскости. В другом случае решение нужно искать главным образом в политической и социальноэкономической сферах. Тем не менее, ни тот, ни другой путь не способны самостоятельно решить проблемы терроризма, потому что не исчерпывают его содержания.
Уголовно-правовая составляющая не раскрывает содержания явления терроризма, это только видимая часть айсберга, «тело» которого в своей опасной массе скрыто. И пока не обозначим скрытые составляющие терроризма, мы будем бороться с его внешними, видимыми проявлениями, т.е. с террористическими актами и террористами, которых будет бесконечно порождать и порождать «тело» терроризма5.
Видеть в терроризме только форму политической борьбы означает предоставить комфортную почву для формирования политики двойных стандартов в отношении террористов в зависимости от собственных идеологических пристрастий и политической конъюнктуры, что делает борьбу правоохранительных органов неэффективной.
Мы поддерживаем таких ученых, как, например, М.А. Комарова, которая под терроризмом как сложным социально-политическим явлением понимает системное, политически или социально мотивированное, идеологически обоснованное использование насилия или угроз применения насилия, посредством которого через устрашение физических лиц осуществляется управление их поведением в выгодном для террористов направлении для достижения преследуемых ими целей, а под терроризмом с уголовно-правовой точки зрения — грубое нарушение законности, общественно опасное деяние, совершенное с использованием крайних форм насилия6.
В этом явлении соединились не только политическая и криминальная подсистемы, но и организационная, идеологическая, финансовая, национальная, религиозная, нравственно-ценностная, психологическая, этнокультурная и другие составляющие, требующие специального профессионального изучения. Поэтому решить проблему терроризма, действуя в каком-либо одном из направлений, невозможно. Комплексная программа антитеррористических мер может быть разработана только на основе общей теории терроризма, которая, в свою очередь, может быть создана только усилиями ученых различных отраслей наук и направлений, в результате анализа многих сторон и подсистем терроризма, имеющих собственную, относительно самостоятельную структуру (органы пропаганды, финансового и материального обеспечения, подготовки кадров, и т.д.), повторяющую в целом общую структуру терроризма. Все подсистемы объединены общей идеологией или, как минимум, основными догмами, общими целями, общими организационной и финансовой структурами.
От терроризма необходимо отграничивать понятие «террор», т.к. они имеют различное смысловое значение при общих лингвистических корнях. И здесь мы согласны с высказыванием М.Ф. Мусаеляна о том, что терроризм и террор как средства достижения конкретных целей нередко обусловлены борьбой за власть: первое — за ее приобретение, второе — за сохранение7.
Такого же мнения придерживаются и ряд других ученых. Так, по мнению К.В. Жаринова, террор — это осуществление репрессий государством в отношении своих граждан и политической оппозиции с целью парализовать волю к сопротивлению и утвердить свое господство, а терроризм — присущая оппозиционным политическим группам деятельность8. По мнению Е.П. Кожушко, террор — это политика репрессий со стороны государства, опирающегося на мощь своих силовых институтов, а терроризм — насилие, осуществляемое со стороны оппозиционных группировок. Оружием террора являются репрессии, а оружием терроризма — террористический акт9.
Таким образом, несмотря на то, что и террор, и терроризм основаны на использовании устрашения и насилия для достижения своих целей, их смысловое и правовое содержание принципиально различаются. Терроризм — это устрашение и (или) подавление противника (государства, его органов управления), осуществляемое оппозиционными организациями, группировками или отдельными лицами (индивидами) с использованием насильственных методов. Террор же мы рассматриваем как устрашение и (или) подавление противника (оппозиционных сил), осуществляемое государством насильственными (репрессивными) методами (например, «красный террор» в СССР).
Вплоть до 2006 г., когда был принят Федеральный закон «О противодействии терроризму»10, понятие терроризма в российском законодательстве трактовалось не как сложное и многоаспектное социально опасное явление11, а как сугубо уголовное правонарушение в виде взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти. Это находило свое отражение и в действующем на тот момент уголовном законодательстве12, и в Федеральном законе «О борьбе с терроризмом»13. При таком подходе ставился знак равенства между терроризмом как таковым и
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 4 (48) 2010
Уголовное и уголовно-исполнительное право, уголовный процесс
террористическими актами как его отдельными проявлениями. За рамками терроризма по смыслу его определения оставались деяния, не связанные непосредственно с совершением террористической акции, например, пропаганда идей терроризма, вербовка, вооружение и обучение террористов, ряд других деяний14.
По нашему мнению, нельзя отождествлять с понятием «терроризм» такой термин, как «террористический акт». В действующей редакции УК РФ ст. 205 террористический акт определен как «совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях» 15. Для квалификации преступного деяния как террористического акта необходимо наличие ряда признаков.
Такие признаки, как факт запрещенного законодательством государства преступного деяния, совершенного общеопасным способом, а также наличие прямого умысла присущи большинству преступлений, достаточно изучены в юридической литературе, поэтому мы не будем на них останавливаться. Рассмотрим лишь те признаки, которые присущи только таким преступлениям, как террористический акт.
Террористический акт относится к категории составных преступлений, в которой посягательство на один объект, в данном случае общественную безопасность, служит способом причинения вреда другому объекту, являющемуся основным. Как указывает Н.И. Панов, в таких случаях «способ является дополнительным, вспомогательным действием, обеспечивающим осуществление основного действия, образуя с ним разновидность сложного действия. Из этого вытекает, что способ в сложном действии представляет собой элемент структуры, т.е. часть сложного действия, и в пределах последнего выполняет свойственную ему функцию — обеспечение исполнения основного действия, с которым он внутренне связан, образует с ним неразрывное единство»16 .
Следовательно, при отнесении террористического акта к преступлениям против общественной безопасности законодатель наделяет фактически дополнительный объект, посягательство на который служит способом посягательства на основной, признаками основного объекта.
Признаками дополнительного обязательного объекта состава террористического акта может выступать деятельность органа государственной власти, органа местного самоуправления, международной организации. Таким образом, мы можем выделить еще три признака террористического акта: несовпадение непосредственного и основного объектов посягательств; устрашение общественности с целью оказания давления на принятие решений государственной властью; основным объектом посягательств террористических актов всегда является государство, государственная власть.
Еще одним признаком террористического акта является публичность, демонстративность его совершения. Терроризм немыслим без широкой огласки и открытого предъявления своих требований, террористические акты всегда совершаются с намерениями вызвать страх у населения и властей. Поэтому терроризм характеризуется еще и преднамеренным созданием обстановки страха, подавленности, напряженности. Как отмечает Ю.М. Антонян, «о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса»17. Причем особенность терроризма состоит в том, что «страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновным не ради самого страха, а ради других целей и служит своеобразным рычагом целенаправленного воздействия, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели»18 .
В действующем законодательстве о противодействии терроризму отсутствует такое часто используемое собирательное понятие, как «преступления террористического характера». Однако, отказавшись от этого понятия, законодатель признал у ряда составов наличие общего признака — они являются проявлением идеологии терроризма в конкретных действиях. Именно такой вывод следует из редакции ст. 205.1 УК РФ, которая предусматривает ответственность за содействие совершению перечисленных в ней преступлений, т.е. за содействие террористической деятельности. Все это позволяет и нам для теоретического анализа объединить указанные деяния в одну группу — преступления террористического характера.
В то же время представляется некорректной и требующей изменений действующая формулировка ст. 205.1 УК РФ, которая, пусть и косвенно, относит к террористическим составам, без каких-либо оговорок относительно основного объекта посягательства, ст. 206 (захват заложника), ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем), ст. 211 (угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава), ст. 360 ч. 1 (нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой).
По этому поводу Ю.С. Горбунов отметил, что «вся террористическая практика свидетельствует, что терроризм с момента своего образования является именно политическим явлением. Как только в терроризме исчезает политическая мотивация, этот вид насилия перестает быть терроризмом. Когда совершаются преступления, не связанные с воздействием на органы власти в целях управления поведением этих органов, то данные деяния будут образовывать иные составы преступлений, например убийство, шантаж, похищение или другие преступления, связанные с получением экономической или иной выгоды
19
или совершенные из чувства мести или личной неприязни»19.
Все вышеуказанные преступления могут совершаться лицами, далекими, как от террористической, так и любой другой идеологии, стремящимися лишь к удовлетворению своих меркантильных или иных личных потребностей. Так, Овечкины, в 1988 г. захватившие самолет и неофициально
признанные одними из самых известных террористов Советского Союза, по нашему мнению, являются обычными уголовниками, т.к. они не были приверженцами какой-либо идеологии, не выдвигали никаких требований к органам государственной власти, кроме одного — доставить их в Лондон. По мотивации они принципиально ничем не отличаются от группы заключенных, захвативших сотрудников СИЗО «Чагино» в 2006 г., и ряда других преступников, называемых террористами, хотя к терроризму, определенному в ФЗ «О противодействии терроризму» как «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий», ни они, ни их деяния, по нашему глубокому убеждению, не имеют никакого отношения.
Все вышеизложенное свидетельствует о том, что для определения сущности терроризма необходимо более четко определить его границы для ликвидации так называемых «безразмерных» составов, которые ведут к произволу и беззаконию в правоприменительной практике. Это обеспечит возможность более эффективного взаимодействия между государствами в противодействии терроризму и выработки единой концепции.
Список литературы
1. Антонян, Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. — М., 1998.
2. Горбунов, Ю. С. Терроризм и правовое регулирование противодействия ему. — М., 2008.
3. Комарова, М. А. Терроризм в уголовном праве России : дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2003.
4. Ляхов, Е. Г. Политика терроризма — политика насилия и агрессии. — М., 1987.
5. Олъшанский, А. В. Психология терроризма. — СПб., 2002.
6. Панов, Н. И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. — Харьков: Вища школа, 1982.
Literature
1. Antonian, Ju. M. Terrorism. Criminological and Criminal Research. — Moscow, 1998.
2. Gorbunov, Ju. S. Terrorism and Legal Regulation of its fighting. — Moscow, 2008.
3. Комагора, М. А. Terrorism in Criminal Law of Russia : PhD (Law) Thesis. — Moscow, 2003.
4. Liakhov, E. G. Terrorism Policy as a Strategy of Violence and Aggression. — Moscow, 1987.
5. Olshansky, D. V. Psychology of Terrorism. — Saint-Petersburg, 2002.
6. Panov, N. I. Criminal Modus Operandi and Criminal Liability. — Kharkov, 1982.
1 См. Щебляков Е.С. Содержание понятия «терроризм» и необходимость закрепления в законодательстве характерных признаков терроризма. // Современное право, 2008. № 12. С. 17.
2 См.: Терроризм и безопасность на транспорте в России (1991-2002 гг.): Белая книга: Аналитический доклад / Под ред. В.Н. Лопатина. СПб., 2004. С. 366.
3 См. Матчанова З.Ш. Понятие терроризма в современном российском законодательстве. / / История государства и права. 2007. № 23. С. 2.
4 См. Исаева Т.Б. Основные дефиниции терроризма. // Российский следователь. 2008. № 21. С. 8.
5 Там же.
6 См.: Комарова М.А. Терроризм в уголовном праве России: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 4, 16, 237.
7 Мусаелян М.Ф. Понятие «терроризм» и его соотношение с понятиями «террор» и «террористический акт» // Журнал российского права. 2009. № 1. С. 57.
8 См.: Жаринов К.В. Терроризм и террористы. Исторический справочник / Под общ. ред. А.Е. Тараса. Минск, 1999. С. 23.
9 См.: Кожушко Е.П. Современный терроризм. Анализ основных направлений / Под общ. ред. А.Е. Тараса. Минск, 2000. С.
9-10.
10 Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму». [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11 См.: Долгова А. Конкретизация понятия терроризма в криминологических и правовых целях // Уголовное право. 2003. № 2; Емельянов В. Понятие терроризма в уголовном законодательстве России и Украины // Российская юстиция. 1999. № 11. С. 42-43.
12 До вступления в силу Федерального закона от 27.07.2006 № 153-ФЗ, ст. 205 УК РФ называлась «Терроризм», и ее диспозиция звучала как «Терроризм, т.е. совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях».
13 Федеральный закон от 25.07.1998 № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» (в настоящее время не действует). [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
14 См. Горбунов Ю.С. К вопросу о правовом регулировании противодействия терроризму. // Журнал российского права, 2007. № 2. С. 38.
15 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
16 Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков: Вища школа, 1982. С. 96.
17 См. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998. С. 59.
18 См. Емельянов В.П. Проблемы ответственности за международный терроризм // Государство и право. 2000. № 1. С. 71.
19 См. Горбунов Ю.С. Об определении понятий «террор» и «терроризм». // Журнал Российского права. 2010. № 2. С. 40.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (48) 2010
