CC BY
26УДК 572
DOI: 10.31250/2658-3828-2021-2-106-123
А.В. СЛЕПЦОВА
Тюменский научный центр СО РАН, Институт проблем освоения Севера ул. Малыгина, 86, Тюмень, 625003, Россия E-mail: sleptsova_1993@mail.ru ORCID: 0000-0001-5791-248X
В.С. ЮДАКОВА
Тюменский научный центр СО РАН, Институт проблем освоения Севера ул. Малыгина, 86, Тюмень, 625003, Россия E-mail: slava.yudakova@gmail.com ORCID: 0000-0002-2568-2891
К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ НОСИТЕЛЕЙ КАШИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА (ДАННЫЕ АРХЕОЛОГИИ И ОДОНТОЛОГИИ)*
В настоящей статье на основании результатов анализа одонтологических характеристик серии из могильника Абатский-3 (Ш-У вв. н. э.) рассматриваются вопросы происхождения кашинского населения Западной Сибири раннего железного века. Несмотря на малочисленность исследуемой выборки (16 индивидов), детальная морфологическая характеристика и результаты многомерного статистического анализа позволили уточнить ряд гипотез о происхождении и взаимосвязях кашинского населения Западной Сибири раннего железного века. Специфика группы кашинской культуры из могильника Абатский-3 заключается в резком преобладании признаков восточного одонтологического ствола, а именно в повышенных частотах 6-бугорковых нижних моляров, дисталь-ного гребня тригонида и, в меньшей степени,
коленчатой складки метаконида. Зафиксированный комплекс признаков значительно отличает это население от групп эпохи бронзы и раннего железного века Западной Сибири и сопредельных территорий. По результатам данного исследования можно предположить, что в основе формирования населения кашинской и саргат-ской культур — ближайшей к представителям кашинской в территориальном и культурном плане — лежат разные субстраты, а многочисленные взаимодействия носили культурный, а не популяционный характер. Результаты проведенного анализа позволяют высказаться в пользу гипотезы о проникновении прикам-ского населения (представителей ананьинской и гляденовской культур) в Зауралье и предположить участие ананьинских групп в формировании кашинского населения.
АННОТАЦИЯ
Ключевые слова: Западная Сибирь, ранний железный век, одонтология, маркеры архаики, кашинская культура, саргатская культура, гороховская культура.
Для цитирования: Слепцова А.В., Юдакова В.С. К вопросу о происхождении носителей кашинской культуры Западной Сибири раннего железного века (данные археологии и одонтологии) // Camera praehistorica. 2021. № 2 (7). С. 106-123. DOI: 10.31250/2658-3828-2021-2-106-123.
* Исследование выполнено при поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-49-720010 и частично по госзаданию ЕГИСУ НИОКТР № 121041600045-8.
A.V. SLEPTSOVA
Tyumen Scientific Center of Siberian Branch
of the Russian Academy of Sciences,
Institute of the Problems of Northen Development
Malygina, 86, Tyumen, 625026, Russian Federation
E-mail: sleptsova_1993@mail.ru
ORCID: 0000-0001-5791-248X
V. S.YUDAKOVA
Tyumen Scientific Center of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Institute of the Problems of Northen Development Malygina, 86, Tyumen, 625026, Russian Federation E-mail: slava.yudakova@gmail.com ORCID: 0000-0002-2568-2891
ON THE ORIGIN OF THE EARLY IRON AGE KASHINO POPULATION OF WESTERN SIBERIA
(ARCHAEOLOGICAL AND DENTAL NON-METRIC DATA EVIDENCE)*
In this study, based on the analysis of the dental characteristics of the series from the burial ground Abatsky-3 (III-V centuries AD) we considered the questions of the origin of the Kashin population of Western Siberia of the early Iron Age. Despite the small number of the studied sample (16 individuals), the detailed morphological characteristics and the results of multivariate statistical analysis made it possible to clarify a number of hypotheses about the origins and relationships of the Early Iron Age Kashino population of Western Siberia. The specificity of the Kashino population from the Abatsky-3 burial ground lies in a high predominance of the "Eastern" dental non-metric complex, namely, in the high frequencies of the 6-cusps lower molars, the distal trigonid crest, and,
Key words: Western Siberia, Early Iron Age, dental culture, Gorokhovo culture.
to a lesser extent, the deflecting wrinkle on the first lower molars. This complex of characteristics clearly differentiates this population from the groups of the Bronze Age and the Early Iron Age of Western Siberia and adjacent territories. According to the results of our study, it can be assumed that populations of the Kashino and Sargat cultures (latter is the closest to the representatives of the Kashino culture in the territorial and cultural terms) have different origin and their contacts were based more on cultural rather than population interactions. The results of the analysis favor to the hypothesis of the penetration of the Kama population related to the Ananyino and Glyadenovo cultures into the Trans-Urals and suggest the contribution of the Ananyino groups in the formation of the Kashino population.
non-metric, archaic features, Kashino culture, Sargat
abstract
For citation: Sleptsova A.V., Yudakova V.S. On the origin of the Early Iron Age Kashino population of Western Siberia (archaeological and dental non-metric data evidence). Camera praehistorica. 2021, no. 2 (7), pp. 106-123. DOI: 10.31250/2658-3828-2021-2-106-123 (in Russian).
введение
Выделенная первоначально как группы памятников с керамикой кашинского и прыгов-ского типов [Викторова 1969] и в последующем как самостоятельная археологическая культура
[Матвеева 1994], кашинская культура на современном этапе исследований представляет собой материалы, широко датируемые в пределах VI-III вв. до н. э. — вв. н. э., с ареалом распро-
странения в Зауралье, ядром которого является территория среднего течения рек Туры и Исети
* Funding: The reported study was funded by RFBR according to the research project No. 20-49-720010.
[Чикунова 2006: 82]. Среди культуроопределяю-щих признаков в материалах кашинской культуры отмечается специфика домостроительной и погребальной обрядности, но наиболее ярко выражена керамическая традиция (горшко-видные сосуды средней пропорциональности с прямым или округлым венчиком, прямой или отогнутой шейкой, резким переходом к вертикально- или горизонтально-эллиптическому тулову с округлым или приостренным дном, с широким использованием гребенчатой техники нанесения орнамента, венчика и шейки как преобладающих зон орнаментации, «бордюрного» орнамента с заключенными в нем мотивами 2-3-рядного зигзага, ряда «подковок» или вертикальных / наклонных отрезков).
Происхождение кашинской культуры дискуссионно. В.Д. Викторова связывала выделенные ею типы керамики (кашинский и прыговский) с местным населением и влиянием представителей саргатской культуры, также исследователем была выдвинута гипотеза о миграции иткуль-ских металлургов [Викторова 2008: 81]. Л.Н. Ко-рякова обозначала керамику данной культуры как позднюю модификацию саргатской [Коря-кова 1988: 113], а затем рассматривала ее как результат «иткульско-саргатского синтеза» [Культура зауральских... 1997: 144-145].
Выделяя тип керамики в самостоятельную кашинскую культуру, Н.П. Матвеева предположила существование связи происхождения кашинской культуры с миграцией из Прикамья, в частности находя аналогии в ананьинской культуре [Матвеева 1994: 141]. С.В. Шарапова, говоря о керамических традициях Лесостепного Зауралья, также упоминает о влиянии на местные стили такого внешнего фактора, как «инфильтрация в местную среду отдельных элементов ананьинского гончарства» [Шарапова 2000: 163164], но оговаривает, что элементы ананьинской гончарной традиции явились результатом заимствования, а не миграции [Шарапова 2000: 158]. К вопросу происхождения в своей диссертации вновь обращается М.Л. Перескоков, аргументируя в несколько дополненном варианте выска-
занную ранее Н.П. Матвеевой гипотезу о проникновении прикамского населения (представителей ананьинской и гляденовской культур) в Зауралье, исходя из близости орнаментальных мотивов кашинского и прыговского типов с прикамскими памятниками финала ананьин-ской и раннего этапа гляденовской культур, а также находя аналогии в вещевом материале [Перескоков 2012: 217, 228-229].
Антропологический состав населения кашинской культуры был изучен только на основании краниологических данных 11 черепов из могильника Абатский-3. Выборка характеризуется значительной спецификой, хотя основным выделен европеоидный компонент, характеризующийся мезокранным высоким черепом, с широким невысоким лицом и большим углом выступания носа. По результатам краниометрического анализа между кашинским и саргатским населением нет принципиальных различий [Багашев 2000: 53, 181], однако в случаях с малочисленными выборками повышается влияние случайных отклонений на результаты исследования. Привлечение данных других систем признаков, и в частности одонтологии, позволяет получить более объективные результаты и выявить новые направления популяционных связей носителей кашинской культуры.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Использованные материалы происходят из могильника Абатский-3, единственного памятника, при раскопках которого был получен кашинский антропологический материал. Могильник открыт в 1962 г. М.К. Поздняковой и исследован в 1988-1989 гг. Н.П. Матвеевой. Кашинские погребения обнаружены во рву кургана 2, где ранее был совершен ряд саргатских захоронений. В восточной части внешнего рва зафиксировано 7 грунтовых погребений: 2 одиночных и 5 коллективных. Исходя из данных стратиграфии и планиграфии, сделан вывод, что захоронения совершены позднее саргатских, располагавшихся в центральной части насыпи,
когда ров заплыл на две трети. Погребения кашинской культуры датированы автором раскопок III-V вв. н. э. [Матвеева 1994: 139]. Позже на основании анализа инвентаря предложена датировка III-II вв. до н. э. — II-III вв. н. э. [Ковригин 2007]. Можно отметить некоторые характерные черты погребального инвентаря — почти у всех мужчин обнаружены железные ножи или кинжалы, найдены они также у женщин и детей, кроме того, повсеместно присутствует антропоморфное, зооморфное и орнитоморфное литье, исполненное в форме фигурок, в том числе идолов, бляшек, подвесок [Матвеева 1994: 130-136].
Одонтологические материалы были получены для 16 индивидов (8 мужчин, 1 женщина, 1 индивид с неопределенным полом и 6 детей). обследовались они по расширенной одонтологической программе, включающей в себя учет не только стандартного набора признаков, предложенного А.А. Зубовым [Зубов 1968; 2006], но и признаков, маркирующих архаичную составляющую [Зубова 2013a]. Для подсчета частот признаков использовался индивидуальный метод, когда в расчет принималась максимальная степень выраженности признака на ключевом зубе, без учета стороны их локализации. При описании частот одонтологических фенов (высокие / низкие) были приняты рубрикации, представленные А.В. Зубовой для западносибирских популяций [Зубова 2013b: 133]. При сравнении одонтологических характеристик групп раннего железного века внутри одного региона (Западная Сибирь) достоверность различий оценивалась по результатам попарного межгруппового сопоставления на основе критерия х2 (хи-квадрат).
Сравнение серий из разных регионов выполнялось в программе Statistica for Windows, v. 10.0, методом главных компонент, на основании тригонометрически преобразованных частот 8 признаков. Использованы частоты ло-патообразности верхних медиальных резцов (баллы 2 и 3 суммарно), бугорка Карабелли на верхних первых молярах (баллы 2-5 суммарно), частот редуцированных вариантов строения ги-
поконуса на верхних вторых молярах (баллы 3, 3+ суммарно), 6- и 4-бугорковых нижних первых моляров, 4-бугорковых нижних вторых моляров, дистального гребня тригонида и коленчатой складки метаконида на нижних первых молярах.
одонтологическая характеристика кашинского населения
На верхней челюсти индивидов лопатообразные формы резцов отмечены 3 раза (табл. 1). Сильно развитый лингвальный бугорок 3 раза встречен на латеральных резцах и 1 раз — на клыках. Вестибулярная выпуклость центральных резцов в серии отмечена 1 раз. Дополнительные дистальные бугорки на верхних первых молярах — 2 раза. Бугорок Карабелли встречен со средней частотой. Косой гребень на первых верхних молярах зафиксирован 1 раз, передние и задние ямки отсутствуют. Отмечена пониженная частота редукции гипоконуса вторых верхних моляров. На нижней челюсти варианты 6-бугоркового строения нижних первых моляров встречены очень часто, грацильные формы отсутствуют. На всех первых молярах — узор коронки «У». Вторые нижние моляры преимущественно 5-бугорковые, с «Х»-узором коронки. Зафиксированы повышенные частоты дисталь-ного гребня тригонида и коленчатой складки метаконида на первых нижних молярах. Таш1, протостилид и дополнительные бугорки на зубах этого класса отсутствуют.
В целом можно отметить, что специфика серии кашинской культуры из Приишимья заключается в резком преобладании восточных признаков. Часто или очень часто в серии отмечены лопатообразность медиальных и латеральных резцов, 6-бугорковые формы первых нижних моляров, дистальный гребень тригонида и коленчатая складка метаконида. Архаичные признаки, маркирующие южносибирский верхнепалеолитический комплекс [Зубова, Чикишева 2015] в серии отсутствуют (табл. 1).
таблица 1. Одонтологические характеристики кашинского населения Приишимья. Могильник Абатский-3 Table 1. Dental characteristics of the Early Iron Age Kashino sample of the Ishim River Region, burial Abatsky-3
Признаки Правая сторона Левая сторона Правая + левая сторона Индивиды
n (N) % n (N) % n (N) % n (N) %
Лопатообразность I1 (2+3) 3 (4) 75.0 2 (4) 50.0 5 (8) 62.5 3 (5) 60.0
Лопатообразность I2 (2+3) 1 (6) 16.7 3 (4) 75.0 4 (10) 40.0 3 (8) 37.5
Пальцевидные гребни I1 0 (4) 0.0 0 (4) 0.0 0 (8) 0.0 0 (5) 0.0
Лингвальный бугорок (3-6) I1 0 (4) 0.0 0 (4) 0.0 0 (8) 0.0 0 (5) 0.0
Лингвальный бугорок (3-6) I2 2 (5) 40.0 2 (5) 40.0 4 (10) 40.0 3 (8) 37.5
Лингвальная ямка I1 0 (4) 0.0 0 (4) 0.0 0 (8) 0.0 0 (5) 0.0
Вестибулярная лопатообразность I1 0 (3) 0.0 0 (5) 0.0 0 (8) 0.0 0 (6) 0.0
Вестибулярная выпуклость I1 0 (3) 0.0 1 (5) 20.0 1 (8) 12.5 1 (5) 20.0
Лингвальный наклон коронки I1 0 (2) — 0 (2) — 0 (4) 0.0 0 (3) 0.0
Дополнительный дистальный гребень С 2 (2) — 1 (1) — 3 (3) 100.0 2 (2) —
Лингвальный бугорок (3-6) С 0 (2) — 1 (4) 25.0 1 (6) 16.7 1 (4) 25.0
Редукция гипоконуса (3, 3+) M2 2 (13) 15.4 2 (11) 18.2 4 (24) 16.7 2 (13) 15.4
Бугорок Карабелли (2-5) M1 3 (9) 33.3 3 (9) 33.3 6 (18) 33.3 4 (9) 44.4
Дополнительный дистальный бугорок M1 0 (6) 0.0 2 (7) 28.6 2 (13) 15.4 2 (7) 28.6
Косой гребень (2, 3) М1 1 (8) 12.5 1 (8) 12.5 2 (16) 12.5 1 (9) 11.1
Fa M1 0 (8) 0.0 0 (8) 0.0 0 (16) 0.0 0 (9) 0.0
Fp M1 0 (8) 0.0 0 (8) 0.0 0 (16) 0.0 0 (9) 0.0
Межкорневой затек эмали (5-6) M2 3 (13) 23.1 1 (11) 9.1 4 (24) 16.7 3 (13) 23.1
1 ра(ео), тип 3 0 (5) 0.0 0 (6) 0.0 0 (11) 0.0 0 (6) 0.0
1 те / 1 pa (ео), тип 1 3 (5) 60.0 3 (5) 60.0 8 (10) 80.0 4 (6) 66.7
1 pr (II) 0 (4) 0.0 0 (4) 0.0 0 (8) 0.0 0 (5) 0.0
6М1 3 (11) 27.3 4 (10) 40.0 7 (21) 33.3 4 (12) 33.3
4М1 0 (11) 0.0 0 (10) 0.0 0 (21) 0.0 0 (12) 0.0
(+)М1(4-6) 0 (9) 0.0 0 (9) 0.0 0 (18) 0.0 0 (10) 0.0
(Х)М1(4-6) 0 (9) 0.0 0 (9) 0.0 0 (18) 0.0 0 (10) 0.0
4М2 1 (6) 16.7 2 (8) 25.0 3 (14) 21.4 2 (8) 25.0
(У)М2 2 (9) 22.2 4 (10) 40.0 6 (19) 31.6 3 (12) 25.0
(+)М2 0 (9) 0.0 1 (10) 10.0 1 (19) 5.3 1 (12) 8.3
(Х)М2 6 (9) 66.7 5 (10) 50.0 11 (19) 57.9 8 (12) 66.7
Дистальный гребень тригонида M1 1 (9) 11.1 3 (10) 30.0 4 (19) 21.1 3 (10) 30.0
Средний гребеньтригонида M1 0 (9) 0.0 0 (10) 0.0 0 (19) 0.0 0 (10) 0.0
Коленчатая складка метаконида M1 1 (5) 20.0 1 (6) 16.7 2 (11) 18.2 2 (6) 33.3
Tami M1 0 (7) 0.0 0 (8) 0.0 0 (15) 0.0 0 (8) 0.0
Дополнительные бугорки M1 0 (5) 0.0 0 (5) 0.0 0 (10) 0.0 0 (5) 0.0
Fa M1 0 (7) 0.0 0 (8) 0.0 0 (15) 0.0 0 (8) 0.0
Fp M1 0 (7) 0.0 0 (8) 0.0 0 (15) 0.0 0 (8) 0.0
Протостилид (2-5) М1 0 (10) 0.0 0 (11) 0.0 0 (21) 0.0 0 (11) 0.0
Ямка протостилида (р) М1 6 (10) 60.0 7 (11) 63.7 13 (21) 61.9 7 (11) 63.7
Межкорневой затек эмали (5-6) M2 4 (8) 50.0 4 (7) 57.1 8 (15) 53.3 5 (8) 62.5
2 med (II) M1 1 (4) 25.0 2 (6) 33.3 3 (10) 30.0 2 (6) 33.3
2 med (III) M1 3 (4) 75.0 4 (6) 66.7 7 (10) 70.0 4 (6) 66.7
1 med / 1 prd, тип 3 1 (4) 25.0 1 (4) 25.0 2 (8) 25.0 1 (4) 25.0
результаты
сравнительного анализа
На первом этапе полученные одонтологические характеристики кашинской выборки сравнивались с сериями саргатской и гороховской культур раннего железного века Западной Сибири (табл. 2). Детальное сравнение исследуемой серии с саргатскими и гороховской группами обусловлено как одновременным обитанием носителей этих культур на одной территории, так и общими чертами их материальной культуры [Матвеева 1993: 148-163; Чикунова 2009: 76; Корякова и др. 2010: 65].
Привлеченные для сравнения выборки сар-гатской культуры происходят из памятников, расположенных в четырех крупных ареалах (на берегах Тобола, Ишима, Иртыша, а также на территории Барабинской лесостепи). Так как памятники каждого из этих районов имели свою специфику погребального инвентаря и обряда [Матвеева 1993: 161], а население отдельных регионов — свои особенности происхождения и популяционных связей [Багашев 2000; Слепцова 2021], то в рамках данного исследования серии саргатской АК разделены на четыре группы по географическому принципу. Характеристики выборок саргатской культуры определяются преобладанием черт западного одонтологического ствола. В составе серий отмечены пониженные частоты лопатообразности верхних центральных резцов, средние частоты бугорка Карабелли. Низкие частоты 6-бугорковых форм сочетаются с присутствием 4-бугорковых вариантов их строения, повышенными частотами коленчатой складки метаконида и 1аш1. Выделяется саргатская серия из Барабы — в ее составе частота лопатообразности достигает средних значений. от саргатских серий других регионов Барабинскую выборку отличает самый низкий процент коленчатой складки метаконида и самый высокий — 1аш1. Характеристики выборки гороховской культуры из Притоболья схожи с саргатскими, преобладает западный комплекс признаков — наличие 4-бугорковых форм пер-
вых нижних при отсутствии лопатообразных форм центральных резцов и 6-бугорковых нижних моляров [Слепцова 2021]. Таким образом, одонтологические характеристики кашинской, саргатской и гороховской серий различаются значительно (табл. 2).
Достоверность различий между кашинской и гороховской сериями, а также между кашинской группой и региональными выборками саргатской культуры проверялась при помощи критерия х2 (хи-квадрат) (табл. 3). Достоверные различия кашинского и саргатского населения зафиксированы по частотам лопатообразности верхних центральных резцов (с саргатской серией из Прииртышья), 4-бугорковых вторых нижних моляров (все саргатские группы), дисталь-ного гребня тригонида. В кашинской выборке последний признак зафиксирован с высокой частотой 30 %, тогда как среди саргатских серий из Притоболья и Приишимья он отсутствует. Саргатские выборки из этих регионов также достоверно отличаются от кашинской серии по частоте 6-бугорковых первых нижних моляров (2,2 % и 0 % против 33,3 %).
Гороховская и кашинская выборки достоверно различаются по тому же комплексу признаков, а именно по частотам верхних центральных резцов, редуцированных вторых верхних моляров, 6-бугорковых первых и 4-бугорковых вторых нижних моляров, а также по частоте дис-тального гребня тригонида (табл. 3).
Для того чтобы определить степень влияния групп эпохи бронзы и раннего железного века Западной Сибири и сопредельных территорий на антропологический состав носителей кашинской культуры, на втором этапе проведен многомерный статистический анализ. Для него были привлечены опубликованные материалы по 17 сериям автохтонного и андроноидного населения эпохи бронзы с территории Южного Урала и Западной Сибири (табл. 4). Помимо серий эпохи бронзы использовалось 26 одонтологических серий раннего железного века с территории Верхнего и Среднего Приобья, горного Алтая, Хакасско-Минусинской котловины, Тувы, Цен-
Таблица 2. Одонтологические характеристики серий кашинской, гороховской и саргатской культур из Притоболья, Пришиимья, Прииртышья и Барабинской лесостепи Table 2. Dental characteristics of the Early Iron Age Kashino, Gorokhovo, Sargatka samples of the Tobol, Ishim, Irtysh River regions and the Baraba forest-steppe zone
Серия Лопато-образность I1 (2+3) Бугорок Карабелли (2-5) М1 Редукция гипоконуса (3,3+) м2 б-бугор-ковые М, 4-бугор-ковые М, 4-бугор-ковые М2 Дистальный гребень тригонида М, Коленчатая складка метаконида м, Tami М,
n(N) % n(N) % n(N) % n(N) % n(N) % n(N) % n(N) % n(N) % n(N) %
Кашинская АК 3(5) 60.0 4(9) 44.4 2(13) 15.4 4(12) 33.3 0(12) 0.0 2(8) 25.0 3(10) 30.0 2(6) 33.3 0(8) 0.0
Гороховская АК 0(9) 0.0 5(24) 20.8 10 (18) 55.6 0(19) 0.0 2(19) 10.5 15(19) 78.9 0(16) 0.0 3(10) 30.0 3(18) 16.7
Саргатская АК Притоболье 7(29) 24.1 12(51) 23.5 18 (73) 24.7 1 (46) 2.2 4(46) 8.7 28 (41) 68.3 0(42) 0.0 7(26) 26.9 5(44) 11.4
Приишимье 2(14) 14.3 5(31) 16.1 6(43) 14.0 0(25) 0.0 1 (25) 4.0 18 (26) 69.2 0(24) 0.0 1 (7) 14.3 3(26) 11.5
Прииртышье 1 (32) 3.1 19 (80) 23.8 21 (91) 23.1 2(79) 2.5 3(79) 3.8 50(71) 70.4 5(67) 7.5 9(30) 30.0 9(76) 11.8
Бараба 5(15) 33.3 9(37) 24.3 14(38) 36.8 1 (32) 3.1 3(32) 9.4 29 (33) 87.9 2(27) 7.4 1 (12) 8.3 6(28) 21.4
to
О
00 a p ~
Я to p ■
н О к ■
s
О/
П о s к o\ °
Таблица 3. Результаты сравнения выборки кашинской культуры с сериями гороховской и саргатской культур из Притоболья, Пришиимья, Прииртышья и Барабинской лесостепи. Критерий д;2 (хи-квадрат) Table 3. Results Ghi-squarted test (x2) of dental characteristics of the Kashino sample with Gorokhovo and Sargat culture samples of the Tobol, Ishim, Irtysh River regions and the Baraba forest-steppe zone
Признак Кашинская АК
Гороховская АК Саргат Притоболья Саргат Приишимья Саргат Прииртышья Саргат Барабы
Лопатообразность I1 (2+3) 6.873* 2.642 3.971 14.507* 1.111
Бугорок Карабелли (2-5) М1 1.840 1.711 3.207 1.808 1.445
Редукция гипоконуса (3,3+) М2 5.134* 0.532 0.017 0.448 2.071
6-бугорковые М, 7.272* 11.730* 9.343* 16.048 7.907
4-бугорковые М, 1.350 1.121 0.493 0.471 1.207
4-бугорковые М2 7.026* 5.285* 4.941* 6.594* 13.805*
Дистальный гребень тригонида М, 5.426* 13.371* 7.897* 4.747 3.187
Коленчатая складка метаконида М, 0.019 0.099 0.660 0.026 1.800
Тагтн М1 1.507 1.006 1.012 1.061 2.057
* -с
s 0
* Статистически достоверные различия, p < 0,05.
таблица 4. Одонтологические данные эпохи бронзы и раннего железного века, привлеченные для межгруппового сопоставления table 4. Dental samples of the Bronze and the Early Iron Age used in this analysis
№ Культура, территория: памятник Датировка Источник одонтологических данных
Ранний железный век Западной Сибири
1 Кашинская культура Приишимья: Абатский-3 III—V вв. н. э. Данные А.В. Слепцовой
2 Саргатская культура Притоболья: Воробьевский, Гаевский-1, -2, Гладунино, Дачный 2, Ипкульский, Красногорский I, Криволукское городище, Карасье 9, Красногорский борок, Мысовской, Нечунаево-1, Нижне-Ингальский 1, Ольховский, Рафайловский могильник и городище, Савиновский, Сопининский, Старо-Лыбаевский IV и VI, Ташково III, Турушевский, Тютринский, Усть-Терсюкский 2, Устюг-1, Чепкуль 9, Щучье-1 V в. до н. э. — III в. н. э. Слепцова 2021
3 Саргатская культура Приишимья: Абатский-1, -3, Вавилон, Кокуй-3, Кош-Карагай-2, Лихачевский, Равнец, Фоминцевский V в. до н. э. — III в. н. э. Слепцова 2021
4 Саргатская культура Прииртышья: Бещаул II, III, IV, Богданово-1, -2, -3, Битые Горки, Горная Бития, Исаковка-1, -3, Окунево-2, Калачевка I, Карташово-2, Коконовка 1, 2, 3, Красноярка, Новооболонь, Сидоровка-1, Старый Карасук-2, Стрижево-1, -2 V в. до н. э. — нач. IV в. н. э. Слепцова 2021
5 Саргатская культура Барабинской лесостепи: Абрамово-4, Венгерово-7, Государево Озеро-1, Гришкина Заимка, Здвинск-4, Марково-1, Старые Карачи-3, Старый Сад-1, Усть-Тартас, Яшкино-1 VI в. до н. э. -I в. н. э. Слепцова 2021
6 Гороховская культура Притоболья и Приисетья: Березки-5б, -VIIIа, -9, Гаево-2, Гилево-2, Дачный 2, Исетский 4, Куртугуз-1, Магометкуль, Малый Вишневый, Марьино Ущелье-5, Мурзинский, Онуфриевский, Памятное 1, Скаты 1, Хрипуновское 1, Шадринский V-II вв. до н. э. Слепцова 2021
Эпоха бронзы
7 Андроновское время Томского Приобья: Еловский-1, 2 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014: табл. 11
8 Федоровская культура: сборная серия 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014
Кузнецкая котловина: Танай-12, Титово-2, Чудиновка-1 Зубова 2014: табл. 2, 4, 6
Барабинская лесостепь: Преображенка-3, Сопка-2, Гришкина Заимка, Абрамово-4, Вахрушево-5, Венгерово-1 Зубова 2014: табл. 18, 20
Новосибирское Приобье: Ордынское, Крохалевка-13, Катково-2 Зубова 2014: табл. 13
Лесостепной Алтай: Фирсово-14, Чекановский Лог-2, 10, Маринка, Березовский, Прудской, Барсучиха, Малаховский, Подтурино, Рублево-8 Зубова 2014: табл. 16; Тур 2009: табл. 1
9 Черноозерский вариант андроновской культурно-исторической общности Омского Прииртышья: Черноозерье-1, Боровянка-17 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014: табл. 24, 25
10 Алакульская культура Омского Прииртышья: Ермак-4 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014: табл. 27
11 Ирменская культура: сборная серия 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014
Кузнецкая котловина: Журавлево-1, -3, -4, Заречное-1, Танай-2, -7, Ваганово-2 Зубова 2014: табл. 41, 43, 45, 47
Новосибирское Приобье: Милованово-1, Ордынское, Катково-3, Бурмистрово, Крохалевка-13, Спирино-1, Соколово-Колывань Зубова 2014: табл. 53
Барабинская лесостепь: Преображенка-3, Абрамово-4, Сопка-2 Зубова 2014: табл. 57
Лесостепной Алтай: Новотроицкое-1, Пильно, Ближние Елбаны-4, Плотинная-1 Зубова 2014: табл. 55
Томское Приобье: Еловский-2, Камень-1 Зубова 2014: табл. 51
12 Еловская культура Томского Приобья: Еловский-1,2 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014: табл. 67
таблица 4. Продолжение
Источник
№ Культура, территория: памятник Датировка одонтологических данных
13 Пахомовская культура: сборная серия 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014
Тюменское Притоболье: Ново-Шадрино-7 Зубова 2014: табл. 61
Барабинская лесостепь: Старый Сад, Преображенка-3, Гришкина Заимка, Сопка-2, Протока Зубова 2014: табл. 63, 64
14 Корчажскинская культура Кузнецкой котловины: Танай-12 2-е тыс. до н. э. Зубова 2014: табл. 69
15 Кротовская культура (классический этап) Барабинской лесостепи: Сопка-2 конец 3-го — начало 2-го тыс. до н. э. Чикишева 2012: табл. 25
16 Позднекротовская (черноозерская) культура Барабинской лесостепи: Сопка-2 начало 2-го тыс. до н. э. Чикишева 2012: табл. 25
17 Окуневская культура Минусинской котловины: Уйбат-5, Верх-Аскиз-1, Черновая VIII, Итколь-1 2-е тыс. до н. э. Зубов 1980; Зубова, 2013Ь: табл. 5
18 Карасукская культура Хакасско-Минусинской котловины: сборная серия конец 2-го — начало 1-го тыс. до н. э. Рыкушина 2007: табл. 26, 27, 29-31
19 Синташтинская культура Южного Урала 3-е — начало Китов 2011:
2-го тыс. до н. э. табл. 4
20 Приуральский вариант синташтинской культуры Южного Урала конец 3-го — первая четверть 2-го тыс. до н. э. Китов 2011: табл. 4
21 Петровская культура Южного Урала XX-XVII вв. до н. э. Китов 2011: табл. 4
22 Памятники срубно-алакульского культурного типа Южного Урала XVIII-XVI вв. до н. э. Китов 2011: табл. 4
23 Алакульская культура (степной полосы) Южного Урала XVIII-XVI вв. до н. э. Китов 2011: табл. 4
Ранний железный век
24 Кулайская культура Новосибирского Приобья: Каменный Мыс III-II вв. до н. э. Зубова 2009; Кишкурно, Слепцова 2019
25 Большереченская культура Верхнего Приобья: Верх-Сузун-5 VI-II вв. до н. э. Кишкурно 2018а: табл. 3
26 Большереченская культура Верхнего Приобья: Быстровка-1 вторая половина 1-го тыс. до н. э. М.С. Кишкурно, неопубликованные данные
27 Большереченская культура Верхнего Приобья: Быстровка-2 вторая половина тыс. до н. э. М.С. Кишкурно, неопубликованные данные
28 Большереченская культура Верхнего Приобья: Быстровка-3 III-I вв. до н. э. Кишкурно, 2018Ь: табл. 3
29 Большереченская культура Верхнего Приобья: сборная серия вторая половина 1-го тыс. до н. э. М.С. Кишкурно, неопубликованные данные
30 Каменская культура Лесостепного Алтая: Рогозиха-1, Объездное-1 VI-IV вв. до н. э. Лейбова, Тур 2020: табл. 2
31 Каменская культура Лесостепного Алтая: Камень-2, Кирилловка-3, Новотроицкое-1, 2 V-III вв. до н. э. Лейбова, Тур 2020: табл. 2
32 Каменская культура Лесостепного Алтая: Масляха-1 III-II вв. до н. э. Лейбова, Тур 2020:
табл. 2
33 Староалейская культура Лесостепного Алтая: Фирсово-14, Обские плесы-2, Малый Гоньбинский Кордон-1/1 VI—V вв. до н. э. Лейбова, Тур 2020: табл. 2
Таблица 4. Окончание
№ Культура, территория: памятник Датировка Источник одонтологических данных
34 Пазырыкская культура Горного Алтая: сборная серия V— III вв. до н. э. Чикишева 2012: прил., табл. 57
35 Каракобинская культура Горного Алтая: сборная серия V— III вв. до н. э. Чикишева 2012: прил., табл. 58
36 Алды-бельская культура Тувы: Аржан-2 VII в. до н. э. Чикишева 2012: прил., табл. 60
37 Алды-бельская культура (финальный этап) Тувы: Копто V—IV вв. до н. э Чикишева 2012: прил., табл. 60
38 Уюкско-саглынская культура Тувы: Догээ-Баары II VI-IV вв. до н. э. Чикишева 2012: прил., табл. 60
39 Тагарская культура Минусинской котловины: Черногорка VIII-III вв. до н. э. В.А. Гулевская, неопубликованные данные
40 Джетыасарская культура Приаралья: Косасар-2 V в. до н. э. Рыкушина 1993а: табл. 1
41 Джетыасарская культура Приаралья: Косасар-3, Томпакасар, Бедаикасар не позднее IV в. н. э. Рыкушина, 1993Ь: табл. 1
42 Тасмолинская культура Центрального Казахстана: сборная серия VIII —V вв. до н. э. Бейсенов и др. 2015: табл. 27
43 Памятники коргантасского культурного типа Центрального Казахстана: сборная серия IV— II вв. до н. э. Бейсенов и др. 2015: табл. 27
44 Ранние сарматы Южного Приуралья: Покровка-10 IV— II вв. до н. э. Суворова 2008: табл. 1
45 Поздние сарматы Южного Приуралья: Покровка-10 II—IV вв. н. э. Суворова 2008: табл. 1
46 «Савроматы» Южного Приуралья: Новый Кумак VI-IV вв. до н. э. Сегеда 2006: табл.2
47 «Савроматы» Юго-Западного Приаралья: Казы-баба V—IV вв. до н. э. Багдасарова 2000
48 Ранние сарматы Южного Приуралья: Лебедевка V-III вв. до н. э. Сегеда 2006: табл. 2
49 Ананьинская культура Прикамья: Луговской VIII-III вв. до н. э. Аксянова 2017
50 Саки Притяньшанья, Средняя Азия: сборная серия V—II вв. до н. э. Китов и др. 2019: табл. 1
трального и Восточного Казахстана и Приура-лья (табл. 4).
Серии сопоставлены методом главных компонент (ГК). Нагрузка на первые две главные компоненты описывает 51,53 % изменчивости (табл. 5). Первая главная компонента противопоставляет серии по степени грацилизации и матуризации нижних моляров, а также редукции вторых верхних моляров. Вторая — разделяет серии по нагрузкам на лопатообразные формы первых центральных резцов и дисталь-
ный гребень тригонида, то есть по направлению восток-запад (табл. 5).
На графике (рис. 1) ГК 1 противопоставляет кашинское население, серии большереченской и кулайской культур Западной Сибири и ана-ньинскую группу — пазырыкским и андроноид-ным группам. По координатам данной ГК подчеркивается специфичность серии кашинской культуры из Приишимья (Абатский-3), которая имеет максимальные положительные значения координат по данной ГК. Ближайшее к ней по-
Таблица 5. Нагрузки на признаки в составе первых двух главных компонент Table 5. Trait loadings of the first two principal components
Признак ГК 1 ГК 2
Лопатообразность (2+3) I1 0.35 -0.57
Бугорок Карабелли (2-5) М1 0.57 -0.39
Редукция гипоконуса (3, 3+) М2 -0.57 -0.35
6М, 0.82 0.09
4М, -0.75 -0.04
4М2 -0.70 -0.05
Дистальный гребень тригонида М, 0.15 -0.76
Коленчатая складка метаконида Мт 0.45 0.47
Доля изменчивости, % 33.88 17.65
ложение занимает серия ананьинской культуры и выборка савроматов юго-западного Приара-лья (Казы-баба) (рис. 1).
Вторая главная компонента противопоставляет большереченское и кулайское население Приобья популяциям из Тувы и Минусинской котловины.
Выборка кашинской культуры на графике расположилась в области положительных значений первой ГК и отрицательных — второй. Из всех серий эпохи бронзы, привлеченных для сопоставления, в одном поле с исследуемой выборкой локализуются только две — окунев-ской и карасукской культур. Однако серия из
Рис. 1. Результаты сопоставления одонтологических характеристик группы кашинской культуры с сериями эпохи бронзы и раннего железного века (названия групп по табл. 4)
Fig. 1. Results of comparison of the dental characteristics of the Kashino culture with samples of the Bronze Age and the Early Iron Age population (names of samples see in Table 4)
Абатского-3 не продемонстрировала особого сближения с этими группами. Наиболее приближена к ней вновь выборка ананьинской культуры (Луговской) Прикамья и группа савроматов (Казы-баба) Юго-Западного Приаралья. Выборки носителей саргатских традиций — ближайших к носителям кашинской культуры в территориальном и культурном плане — на графике отдалились значительно и сгруппировались компактным скоплением в положительном поле второй гК, сближаясь с серией ранних сарматов (Покровка-10) и выборками эпохи бронзы с территории Южного Урала.
обсуждение результатов и выводы
Результаты сопоставления выборок эпохи бронзы и раннего железного века Западной Сибири и сопредельных территорий методом главных компонент показали, что максимальное приближение к исследуемой кашинской выборке продемонстрировала группа ананьин-ской культуры Прикамья. Неслучайность этого сближения подчеркивается многочисленными археологическими данными. Среди них можно упомянуть обнаружение распространенных в ананьинской культуре железных ножей с горбатой спинкой и коротким черешком [Збруева 1952: 61] вместе с керамикой кашинского типа на многослойных поселенческих памятниках в Зауралье — Кашинском селище и Юдинском городище [Викторова, Кернер 1988: 134].
Предполагая миграцию отдельных групп ана-ньинского населения из Прикамья, при участии которых могло быть сформировано население кашинской культуры, необходимо остановиться на промежуточном пункте миграции — ареале бытования иткульской культуры в Зауралье, представители которой также могли участвовать в формировании кашинского населения. Совместное залегание керамического материала ананьинской и иткульской культур зафиксировано на иткульском памятнике Палатки [Бель-тикова 1993: 95], что может свидетельствовать
о пути миграции ананьинских групп и возможном присоединении к процессу миграции групп иткульского населения.
В рамках предположения о связи формирования населения кашинской культуры также с иткульскими металлургами следует обратить внимание на исключительный пример находок, обнаруженных на Новотемирском руднике в Челябинской области [Алаева и др. 2017: 11-12]. Целостность обнаруженных сосудов позволяет провести почти полные аналогии с поселенческими сосудами кашинской культуры в ядре ареала ее бытования, что дает возможность предполагать, что данные сосуды были изготовлены и принесены представителями кашинской культуры уже на этапе сформированной гончарной традиции. Возможно, эти находки являются свидетельством сезонной миграции кашинского населения в связи с особенностями специализации — металлургическим производством, которое было, видимо, воспринято от металлургов иткульской культуры [Викторова 2008: 82].
Таким образом, находки в Зауралье характерных для ананьинского населения вещей и свидетельства связи кашинского населения с ит-кульским, ареал которого предполагается как промежуточный пункт миграции, дополняют аргументацию ранее выдвинутой гипотезы об участии представителей ананьинской культуры в формировании кашинской.
Это дает возможность говорить о присутствии ананьинского компонента в составе кашинского населения и заставляет пересмотреть вопрос об идентичности антропологического состава кашинских и саргатских популяций. Можно предположить условный путь миграции из Прикамья через Урал, свидетельства о котором в последующем отразились на материальной культуре и антропологическом составе ка-шинцев.
Результаты анализа х2 (хи-квадрат) и анализа гК выявляют серьезные отличия кашинской группы от саргатского населения, хотя исследователями материальной культуры неоднократно отмечалась близость керамических и погребаль-
ных традиций кашинского и саргатского населения [Матвеева 1993: 148-163; Чикунова 2009: 76; Корякова и др. 2010: 65; Юдакова 2019: 106-107]. По итогам анализа одонтологических данных можно предположить, что многочисленные взаимодействия саргатского и кашинского населения носили культурный, а не популяционный характер. Возможно, это связано с системой эндогамии, существовавшей среди лесостепного населения Западной Сибири в раннем железном веке.
Краниологическое сходство кашинской группы с саргатцами может объясняться наличием в составе носителей обеих культур савромат-ского или сарматского компонента, который у кашинцев мог быть частично вытеснен в результате недавнего смешения с ананьинцами. Данное предположение объясняет сближение на графике кашинской группы с савроматами Юго-Западного Приаралья из могильника Казы-баба. Связи саргатского населения с миром ранних кочевников Приуралья середины 1-го тыс. до н. э., а также с ранними сакскими и савроматскими группами Южного и Юго-Восточного Приара-лья УП-У вв. до н. э. зафиксированы по данным краниологии [Багашев 2000: 101-126] и одонтологии [Слепцова 2021].
Подводя итоги всему вышесказанному, можно сделать несколько выводов. В первую очередь,
о том, что одонтологический состав кашинского населения значительно отличает его от носителей других культур эпохи раннего железного века Западной Сибири и Казахстана. Его специфика заключается в резком преобладании признаков восточного одонтологического ствола, что говорит о том, что определяющими для носителей кашинской культуры и остальных выборок были принципиально разные субстраты, а взаимодействие между кашинцами и их ближайшими соседями имело скорее культурный, а не биологический характер. Наиболее вероятным источником формирования специфики кашинского населения могло быть проникновение в Зауралье прикамских ананьинских групп, но поскольку и кашинцы, и ананьинцы представлены относительно малочисленными данными, для окончательного разрешения этого вопроса необходимо накопление новых антропологических материалов.
БЛАГОДАРНОСТИ
Авторы выражают благодарность М.П. Рыкун (кабинет антропологии Томского государственного университета) за предоставленную возможность работы с антропологической коллекцией.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аксянова 2017. Аксянова Г.А. Луговской могильник раннего железного века // Человек и среда: актуальные проблемы антропологии и археологии. Материалы всероссийской науч. конф. VII Алексе-евские чтения (Казань, 22-25 мая 2017 г.). — Казань: Озон, 2017. — С. 10.
Алаева и др. 2017. Алаева И.П., Медведева П.С., Ан-кушев М.Н. Шахта раннего железного века на древнем руднике Новотемирский // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Сарматы и их окружение. Материалы VII всероссийской науч. конф. (Челябинск, 27-28 ноября 2017 г.). — Челябинск: Государственный исторический музей Южного Урала, 2017. — С. 7-13.
Багашев 2000. Багашев А.Н. Палеоантропология Западной Сибири. — Новосибирск: Наука, 2000. — 370 с.
Багдасарова2000. Багдасарова Н.А. Одонтологическая характеристика кочевников Устюрта савромато-сарматского времени (по материалам могильника Казыбаба) // Антропологические и этнографические сведения о населении Средней Азии. — М.: Старый сад, 2000. — С. 113-124. (Этническая антропология Средней Азии. Вып. 2).
Бейсенов и др. 2015. Бейсенов А.З., Исмагулов А.О., Китов Е.П., Китова А.О. Население Центрального Казахстана в I тысячелетии до н.э. — Алматы: Институт истории им. А.Х. Маргулана, 2015. — 188 с.
Бельтикова 1993. Бельтикова Г.В. Развитие иткуль-ского очага металлургии // Вопросы археологии Урала. — 1993. — Вып. 21. — С. 93-106.
Викторова 1969. Викторова В.Д. Население эпохи железа лесной полосы Среднего Зауралья. Дис. ... канд. ист. наук. — Свердловск, 1969. — 122 с.
Викторова 2008. Викторова В.Д. Археологические культуры в верховьях реки Исети во время великого переселения народов // Проблемы бакальской культуры. Материалы научно-практического семинара по проблемам бакальской культуры (Шадринск, 5-6 ноября 2007 г.). — Челябинск; Шадринск: [ЮжноУральский фил. ИИА УрО РАН], 2008. — С. 81-93.
Викторова, Кернер 1998. Викторова В.Д., Кернер В.Ф. Памятники эпохи железа у озера Осинового // Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. — Свердловск: УрГУ 1988. — С. 129-141.
Збруева 1952. Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху // Материалы и исследования по археологии Урала и Приуралья. Т. V. — М.: Изд-во Академии наук СССР, 1952. — 326 с. (МИА. № 30).
Зубов 1968. Зубов А.А. Одонтология: методика антропологических исследований. — М.: Наука, 1968. — 200 с.
Зубов 1980. Зубов А.А. Характеристика зубной системы в черепной серии из Окуневского могильника // Палеоантропология Сибири. — М.: Наука, 1980. — С. 9-18.
Зубов 2006. Зубов А.А. Методическое пособие по антропологическому анализу одонтологических материалов. — М.: Этно-онлайн, 2006. — 72 с.
Зубова 2009. Зубова А.В. Одонтологические особенности населения Западной Сибири эпохи раннего железного века (саргатская и кулайская культуры) // Вестник Томского государственного университета. История. — 2009. — № 1. — С. 79-85.
Зубова 2013a. Зубова А.В. Предварительные результаты изучения архаичной составляющей одонтологических комплексов населения Евразии эпохи неолита // Вестник антропологии. — 2013. — № 4 (26). — С. 107-127.
Зубова 2013b. Зубова А.В. Состав носителей ирмен-ской культуры Западной Сибири по одонтологическим материалам // АЭАЕ. — 2013. — Вып. 3 (55). — С. 132-139.
Зубова 2014. Зубова А.В. Население Западной Сибири во II тысячелетии до нашей эры. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2014. — 228 с.
Зубова, Чикишева 2015. Зубова А.В., Чикишева Т.А. Антропологический состав неолитического населения юга Западной Сибири по одонтологическим материалам // АЭАЕ. — 2015. — Т. 43 — № 3. — С. 116-127.
Китов 2011. Китов Е.П. Палеоантропология населения Южного Урала эпохи бронзы. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. — М., 2011. — 26 с.
Китов и др. 2019. Китов Е.П., Тур С.С., Иванов С.С. Палеоантропология сакских культур Притяньша-нья (VIII — первая половина II в. до н. э.). — Ал-маты: Хикари, 2019. — 300 с.
Кишкурно 2018a. Кишкурно М.С. Одонтологическая характеристика антропологической серии из могильника Верх-Сузун-5 раннего железного века с территории Новосибирского Приобья // Вестник НГУ Сер.: История. Филология. — 2018. — Т. 17. — № 5. — С. 137-149.
Кишкурно 2018b. Кишкурно М.С. Происхождение носителей каменской культуры Новосибирского Приобья по одонтологическим данным из могильника Быстровка-3 (III-I вв. до н. э.) // Camera praehistorica. — 2018. — №1. — С. 134-147.
Кишкурно, Слепцова 2019. Кишкурно М.С., Слепцова А.В. Новые данные по одонтологии населения кулайской культуры Новосибирского Приобья // Вестник археологии, антропологии и этнографии [Сетевое издание]. — 2019. — № 4 (47). — C. 140151. DOI: 10.20874/2071-0437-2019-47-4-11.
Ковригин 2007. Ковригин А.А. К датировке Абатского 3 могильника // XVII Уральское археологическое совещание: материалы науч. конф. (Екатеринбург, 19-22 ноября 2007 г.). — Екатеринбург: Магеллан; Сургут: [б. и.], 2007. — С. 194-198.
Корякова 1988. Корякова Л.Н. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири. — Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1988. — 241 с.
Корякова и др. 2010. Корякова Л. Н., Шарапова С.В., Ковригин А.А. Прыговский 2 могильник: Кочевники и лесостепь // Уральский исторический вестник. — 2010. — № 2 (27). — С. 62-71.
Культура зауральских... 1997. Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Гаевский могильник сар-гатской общности: антропологическое исследование. — Екатеринбург: Екатеринбург, 1997. — 180 с.
Лейбова, Тур 2020. Лейбова Н.А., Тур С.С. Одонтологические особенности населения лесостепного Алтая скифского времени // Вестник археологии, антропологии и этнографии [Сетевое издание]. — 2020. — № 4 (51). — С. 171-186. DOI: 10.20874/20710437-2020-51-4-15.
Матвеева 1993. Матвеева Н.П. Рафайловское городище — памятник саргатской культуры Среднего Притоболья // РА. — 1993. — № 1. — С. 148-163.
Матвеева 1994. Матвеева Н.П. Ранний железный век Приишимья. — Новосибирск: Наука, 1994. — 152 с.
Перескоков 2012. Перескоков М.Л. Пермское Приура-лье в финале раннего железного века (первая половина — середина I тыс. н. э.). Дис. ... канд. ист. наук. — Йошкар-Ола, 2012. — 500 с.
Рыкушина 1993а. Рыкушина Г.В. Одонтологическая характеристика черепов из склепов джетыасар-ской культуры (Алтынасар 4, Томпакасар, Коса-сар 3) // Джетыасарская культура. Ч. 1: Склепы. — М.: ИЭИА, 1993. — С. 243-252. (Низовья Сырдарьи в древности. Вып. II).
Рыкушина 1993Ь. Рыкушина Г.В. Материалы по одонтологии джетыасарской культуры. Грунтовые погребения могильников Косасар 2, Косасар 3, Томпакасар и Бедаикасар // Джетыасарская культура. Ч. 2: Могильники Томпакасар и Косасар — М.: ИЭИА, 1993. — С. 194-205. (Низовья Сырдарьи в древности. Вып. III).
Рыкушина 2007. Рыкушина Г.В. Палеоантропология ка-расукской культуры. — М.: Старый сад, 2007. — 198 с.
Сегеда 2006. Сегеда С.П. Ранние сарматы Южного Приуралья по данным одонтологии (на материалах могильника Лебедевка) // Древности Лебедев-ки (У1-11 вв. до н. э.). — М.: Восточная литература, 2006. — С. 155-159.
Слепцова 2021. Слепцова А.В. Происхождение населения Западной Сибири раннего железного века по данным одонтологии // Вестник археологии, антропологии и этнографии [Сетевое издание]. — 2021. — № 3 (54). — С. 163-175. БОБ 10.20874/20710437-2021-54-3-13.
Aksianova, G.A., Lugovskoj mogil'nik rannego zhelez-nogo veka [Lugovskoy Burial Ground of the Early Iron Age], in: Chelovek i sreda: aktual'nye problemy antro-pologii i arkheologii. Materialy vserossiiskoi nauchnoi konferentsii VII Alekseevskie chteniia (Kazan, 22-25 maia 2017g.), Kazan: Ozon Publ., 2017, p. 10, (in Russian).
Alayeva, I.P., Medvedeva, P.S., Ankushev M.N., Shakhta rannego zheleznogo veka na drevnem rudnike Novo-temirskii [An Early Iron Age Pit at the Novotemisky Ancient Copper Mine], in: Etnicheskie vzaimodeistviia
Суворова 2008. Суворова Н.А. Одонтологическая характеристика ранних кочевников Южного При-уралья по материалам могильника Покровка-10 (предварительное сообщение) // Малашев В.Ю., Яблонский Л.Т. Степное население Южного При-уралья в позднесарматское время. — М.: Восточная литература, 2008. — С. 87-95.
Тур 2009. Тур С.С. Одонтологическая характеристика населения андроновской культуры Алтая // Известия Алтайского государственного университета. История. — 2009. — № 4-2 (64). — С. 228-236.
Чикишева 2012. Чикишева Т.А. Динамика антропологической дифференциации населения юга Западной Сибири эпохи неолита — раннего железа. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2012. — 468 с.
Чикунова 2006. Чикунова И.Ю. Итоги и проблемы изучения кашинской культуры // Вестник археологии, антропологии и этнографии. — 2006. — Вып. 6. — С. 82-91.
Чикунова 2009. Чикунова И.Ю. Керамические комплексы кашинской культуры на памятниках раннего железного века Притоболья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. — 2009. — Вып. 9. — С. 72-80.
Шарапова 2000. Шарапова С.В. Керамика раннего железного века лесостепного Зауралья: Опыт статистического анализа. Дис .... канд. ист. наук. — Екатеринбург, 2000. — 180 с.
Юдакова 2019. Юдакова В.С. К вопросу о взаимоотношении кашинской и саргатской культур // Ы Урало-Поволжская археологическая студенческая конференция (УПАСК, 5-8 февраля 2019 г.). Материалы. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2019. — С. 105-107.
na Iuzhnom Urale. Sarmaty i ikh okruzhenie. Materialy VII vserossiiskoi nauch. konf. (Cheliabinsk, 27-28 noiabria 2017 g.), Cheliabinsk: Gosudarstven-nyi istoricheskii muzei Iuzhnogo Urala Publ., 2017, pp. 7-13., (in Russian).
Bagashev, A.N., Paleoantropologiia Zapadnoi Sibiri [Pal-aeoanthropology of West Siberia], Novosibirsk: Nauka Publ., 2000, 370 p., (in Russian).
Bagdasarova, N.A., Odontologicheskaia kharakteris-tika kochevnikov Ustiurta savromato-sarmatsko-go vremeni (po materialam mogil'nika Kazybaba)
REFERENCES
[Odontological Characteristics of the Ustyurt Nomads of the Sauromat-Sarmatian Time (Based on Materials from the Kazybaba Burial Ground)], in: Antropolog-icheskie i etnograficheskie svedeniia o naselenii Srednei Azii (Etnicheskaia antropologiia Srednei Azii, vol. 2), Moscow: Staryi sad Publ., 2000, pp. 113-124, (in Russian).
Beisenov, A.Z., Ismagulov, A.O., Kitov, E.P., Kitova, A.O., Naselenie Tsentral'nogo Kazakhstana v I tysiacheletii do n.e. [The Population of Central Kazakhstan in the 1-st Millennium BC], Almaty: Institut istorii im. A.Kh. Margulana Publ., 2015, 188 p., (in Russian).
Bel'tikova, G.V., Razvitie itkul'skogo ochaga metallur-gii [Development of the Itkul Metallurgy Center], Voprosy arkheologii Urala, 1993, vol. 21, pp. 93-106 (in Russian).
Chikisheva, T.A., Dinamika antropologicheskoi different-siatsii naseleniia iuga Zapadnoi Sibiri epokhi neolita - rannego zheleza [Dynamics of Anthropological Differentiation of the Population of the South of Western Siberia of the Neolithic], Novosibirsk: IAET SO RAN Publ., 2012, 468 p., (in Russian).
Chikunova, I.Iu., Itogi i problemy izucheniia kashinskoi kul'tury [Results and Problems in Investigating Kashino Culture], Vestnik arheologii, antropologii i etnografii, 2006, vol. 6, pp. 82-91, (in Russian).
Chikunova, I.Iu., Keramicheskie kompleksy kashinskoi kul'tury na pamiatnikakh rannego zheleznogo veka Pritobol'ia [Ceramic Complexes of the Kashino Culture on the Sites of the Early Iron Age in the Tobol River Region], Vestnik arheologii, antropologii i etnografii, 2009, vol. 9, pp. 72-80, (in Russian).
Kishkurno, M.S., Odontologicheskaia kharakteristika antropologicheskoi serii iz mogil'nika Verkh-Suzun-5 rannego zheleznogo veka s territorii Novosibirskogo Priob'ia [Dental Anthropological Characteristics of the Anthropological Series from the Verch-Suzun-5 Burial of the Early Iron Age from Novosibirsk Ob Region], Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo uni-versiteta. Seriya: Istoriia, filologiia, 2018, vol. 17, no. 5, pp. 137-149, (in Russian).
Kishkurno, M.S., Proiskhozhdenie nositelei kamen-skoi kul'tury Novosibirskogo Priob'ia po odontolog-icheskim dannym iz mogil'nika Bystrovka-3 (III-I vv. do n. e.) [The Origin of Kamenskaya Culture Population from the Novosibirsk Ob Region According to Dental Data from the Burial-Ground Bystrovka -3 (III-I Centuries BC)], Camera praehistorica, 2018, no. 1, pp. 134-147., (in Russian).
Kishkurno, M.S., Sleptsova, A.V., Novye dannye po od-ontologii naseleniia kulaiskoi kul'tury Novosibirskogo Priob'ia [New Data on the Dental Characteristics Exhibited by the Population of the Kulayka Culture in the Novosibirsk Ob Area], Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii, 2019, no. 4 (47), pp. 140-151, (in Russian), DOI: 10.20874/2071-0437-2019-47-4-11
Kitov, E.P., Paleoantropologiia naseleniia Iuzhnogo Urala epokhi bronzy [Paleoanthropology of the Population of the Southern Urals of the Bronze Age], Avtoreferat dissertatsii na soiskanie uchenoi stepeni kandidata is-toricheskikh nauk, Moscow, 2011, 26 p., (in Russian).
Kitov, E.P., Tur, S.S., Ivanov, S.S., Paleoantropologiia sak-skikh kul'tur Pritian'shan'ia (VIII - pervaia polovina II v. do n.e.) [Paleoanthropology of the Saka Cultures of the Tien Shan (8th — First Half of the 2nd Century BC)], Almaty: Khikari Publ., 2019, 300 p., (in Russian).
Koriakova, L.N., Rannii zheleznyi vekZaural'ia i Zapadnoi Sibiri [Early Iron Age of the Trans-Urals and Western Siberia], Sverdlovsk: Ural'skii universitet Publ., 1988, 241 p., (in Russian).
Koriakova, L.N., Sharapova, S.V., Kovrigin, A.A., Prygov-skii 2 mogil'nik: Kochevniki i lesostep' [Prygovsky 2 Burial Ground: Nomads and Foreststeppe], Ural'skii is-toricheskii vestnik, 2010, no. 2(27), pp. 62-71, (in Russian).
Koriakova, L.N. (ed.), Kul'tura zaural'skikh skotovodov na rubezhe er. Gaevskii mogil'nik sargatskoi obshch-nosti: antropologicheskoe issledovanie [The Culture of Trans-Ural Cattle Breeders at the Turn of the Era. The Gayevsky Burial Ground of the Sargat Community: an Anthropological Study], Ekaterinburg: Ekaterinburg Publ., 1997, 180 p., (in Russian).
Kovrigin, A.A., K datirovke Abatskogo 3 mogil'nika [The Dating of the Abatskiy-3 Cemetery] in: XVII Uralskoe arkheologicheskoe soveshchanie: materialy nauchnoy konferentsii (Ekaterinburg, 19-22 noiabria 2007 g.), Ekaterinburg: Magellan Publ., 2007, pp. 194-198, (in Russian).
Leibova, N.A., Tur, S.S., Odontologicheskie osobennosti naseleniia lesostepnogo Altaia skifskogo vremeni [Od-ontological Features of the Population of the Forest-Steppe Altai of the Scythian Time], Vestnik arheologii, antropologii i etnografii, 2020, no. 4 (51), pp. 171-186, (in Russian), DOI: 10.20874/2071-0437-2020-51-4-15.
Matveeva, N.P., Rafailovskoe gorodishche - pamiatnik sargatskoi kul'tury Srednego Pritobol'ia [Rafaylovsky Fortress - the Site of Sargat Culture of Middle Tobol
River Basin], Rossiyskaya arkheologiya, 1993, no. 1, pp. 148-163, (in Russian).
Matveeva, N.P., Rannii zheleznyi vek Priishim'ya [Early Iron Age Ishim River Region], Novosibirsk: Nauka Publ., 1994, 152 p., (in Russian).
Pereskokov, M.L, Permskoe Priural'e v finale rannego zheleznogo veka (pervaya polovina - seredina I tys. n.e.) [Perm Cis-Urals in the Final Early Iron Age (First Half - Middle of the 1st Century AD)], Dissertatsiia na soiskanie uchenoi stepeni kandidata istoricheskikh nauk, Yoshkar-Ola, 2012, 500 p., (in Russian).
Rykushina, G.V., Odontologicheskaia kharakteristika cherepov iz sklepov dzhetyasarskoi kul'tury (Altyna-sar 4, Tompakasar, Kosasar 3) [Dental Anthropology Characteristic of Skulls from the Crypts of the Jeta-Asar Culture (Altynasar 4, Tompakasar, Kosasar 3)], in: Nizov'ia Syrdar'i v drevnosti, vol. 2, Dzhetyasarskaia kul'tura part 1: Sklepy, Moscow: IEIA Publ., 1993, pp. 243-252, (in Russian).
Rykushina, G.V., Materialy po odontologii dzhetyasar-skoi kul'tury. Gruntovye pogrebeniia mogil'nikov Kosasar 2, Kosasar 3, Tompakasar i Bedaikasar [Dental Anthropology Characteristic of Skulls from the Crypts of the Jeta-Asar Culture from Kosasar 2, Kosasar 3, Tompakasar and Bedaikasar Burials], in: Nizov'ia Syrdar'i v drevnosti, vol. 3, Dzhetyasarskaia kul'tura part 2: Mogil'niki Tompakasar i Kosasar, Moscow: IEIA Publ., 1993, pp. 194-205, (in Russian).
Rykushina, G.V., Paleoantropologiia karasukskoi kul'tury [Paleoanthropology of Karasuk Culture], Moscow: Staryi sad Publ., 2007, 198 p., (in Russian).
Segeda, S.P., Rannie sarmaty Iuzhnogo Priural'ia po dan-nym odontologii (na materialakh mogil'nika Lebedev-ka) [Early Sarmat of the Southern Urals According to Dental Anthropology (by the Materials of the Leb-edevka Burial Ground], in: Drevnosti Lebedevki (VI-II vv. do n.e.), Moscow: Vostochnaia literatura Publ., 2006, pp. 155-159, (in Russian).
Sharapova, S.V., Keramika rannego zheleznogo veka le-sostepnogo Zaural'ya (Opyt statisticheskogo analiza) [Iron Age Trasn-Uralian Forest-Steppe Ceramics (Experience of Statistical Analysis)], Dissertatsiia na soiskanie uchenoi stepeni kandidata istoricheskikh nauk, Ekaterinburg, 2000, 180 p., (in Rissian).
Sleptsova, A.V., Proiskhozhdenie naseleniia Zapadnoi Sibiri rannego zheleznogo veka po dannym odon-tologii [The Origins of the Population of Western Siberia in the Early Iron Age According to Odontologi-cal Data], Vestnik arheologii, antropologii i etnografii,
2021, no. 3(54), pp. 163-175, (in Russian), DOI: 10.20874/2071-0437-2021-54-3-13
Suvorova, N.A., Odontologicheskaia kharakteristika rannikh kochevnikov Iuzhnogo Priural'ia po materi-alam mogil'nika Pokrovka-10 (predvaritel'noe soob-shchenie) [Odontological Characteristics of the Early Nomads of the Southern Urals According to the Materials of the Pokrovka-10 Burial Ground: (Preliminary Report)], in: Malashev, V.Iu., Iablonskii, L.T., Step-noe naselenie Iuzhnogo Priural'ia v pozdnesarmatskoe vremia, Moscow: Vostochnaia literatura Publ., 2008, pp. 87-95, (in Russian).
Tur, S.S., Odontologicheskaia kharakteristika naseleniia andronovskoi kul'tury Altaia [Odontological Characteristics of the Population of the Andronovo Culture of Altai], Vestnik Altaiskogogosudarstvennogo universiteta. Istoriia, 2009, no. 4-2(64), pp. 228-236, (in Russian).
Victorova, V.D., Naselenie epokhi zheleza lesnoi polosy Srednego Zaural'ia [The Population of the Iron Age of the Forest Part of the Middle Trans-Urals], Dissertatsiia na soiskanie uchenoi stepeni kandidata istoricheskikh nauk, Sverdlovsk, 1969, 122 p., (in Russian).
Victorova, V.D., Arheologicheskie kul'tury v verhov'yah reki Iseti vo vremya velikogo pereseleniya narodov [Archaeological Cultures of the up Iset' River in the Great Migration], in: Problemy bakal'skoj kul'tury: ma-terialy nauchno-prakticheskogo seminara po problemam bakal'skoj kul'tury (Shadrinsk, 5-6 noiabria 2007 g.), Chelyabinsk; Shadrinsk: Iuzhno-Ural'skii filial IIA UrO RAN Publ., 2008, pp. 81-93, (in Rissian).
Victorova, V.D., Kerner, V.F., Pamyatniki epohi zheleza u ozera Osinovogo [Monuments of the Iron Age at Lake Osinovoye], in: Material'naia kul'tura drevnego naseleniia Urala i Zapadnoi Sibiri, Sverdlovsk: UrGU Publ., 1988, pp. 129-141, (in Russian).
Yudakova, V.S., K voprosu o vzaimootnoshenii kashinskoi i sargatskoi kul'tur [On the Interaction of the Kashino and Sargat Cultures], in: Uralo-Povolzhskaia arkheo-logicheskaia studencheskaia konferentsiia (UPASK, 5-8 fevralia 2019 g.). Materialy, Kurgan: Kurganskii gosudarstvennyi universitet Publ., 2019, pp.105-107, (in Rissian).
Zbrueva, A.V., Istoriia naseleniiaPrikam'ia v anan'inskuiu epokhu [History of the Population of the Prikamye in Ananyino Epoch] (Materialy i issledovaniia po arkhe-ologii SSSR, no. 30), Moscow: AN SSSR Publ., 1952, 326 p., (in Russian).
Zubov, A.A., Odontologiia: metodika antropolog-icheskikh issledovanii [Odontology: Methodology of
Anthropological Research], Moscow: Nauka Publ., 1968, 200 p., (in Russian).
Zubov, A.A., Kharakteristika zubnoi sistemy v cherep-noi serii iz Okunevskogo mogil'nika [Features of the Dental System in the Cranial Series from the Okunev Burial Ground], in: Paleoantropologiia Sibiri, Moscow: Nauka Publ., 1980, pp. 9-18, (in Russian).
Zubov, A.A., Metodicheskoe posobie po antropolog-icheskomu analizu odontologicheskikh materialov [A Study Guide on Anthropological Analysis of Od-ontological Materials], Moscow: Etno-Onlain Publ., 2006, 72 p., (in Russian).
Zubova, A.V., Odontologicheskie osobennosti naseleniia Zapadnoi Sibiri epokhi rannego zheleznogo veka (sar-gatskaia i kulaiskaia kul'tury) [Odontological Features of the Population of Western Siberia in the Early Iron Age (Sargat and Kulay Cultures)], Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta; Istoriya, 2009, no. 1, pp. 79-85, (in Russian).
Zubova, A.V., Predvaritel'nye rezul'taty izucheniia arkhaichnoi sostavliaiushchei odontologicheskikh
kompleksov naseleniia Evrazii epokhi neolita [Preliminary Results of Studying the Archaic Component of Odontological Complexes of the Population of Eurasia in the Neolithic Period], Vestnik antropologii, 2013, no. 4 (26), pp. 107-127, (in Russian).
Zubova, A.V., Sostav nositelei irmenskoi kul'tury Zapad-noi Sibiri po odontologicheskim materialam [Dental Affinities of the Irmen People, Western Siberia], Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii, 2013, vol. 55, no. 3, pp. 132-139., (in Russian).
Zubova, A.V., Naselenie Zapadnoi Sibiri vo II tysiacheletii do nashei ery [Population of Western Siberia in 2nd Millennium BC], Novosibirsk: IAET SO RAN Publ.,
2014, 228 p., (in Russian).
Zubova, A.V., Chikisheva, T.A., Antropologicheskii sostav neoliticheskogo naseleniia iuga Zapadnoi Sibiri po odontologicheskim materialam [Anthropological Composition of the Neolithic Population of the South of Western Siberia According to Dental Non-Metric Data], Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii,
2015, vol. 43, no. 3, pp. 116-127, (in Russian).
Статья поступила в редакцию: 15.04.2021 Рекомендована в печать: 15.08.2021 Опубликована: 24.12.2021
Submitted: 15.04.2021 Accepted: 15.08.2021 Article is published: 24.12.2021
