CC BY
36
К ВОПРОСУ О ПРАВОВОМ СТАТУСЕ НЕДВИЖИМОЙ СОБСТВЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ
Е.В. МАРТЫНЕНКО
Кафедра международного права и кафедра теории и истории международных отношений Российский университет дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198 Москва, Россия
Статья посвящена вопросу о государственном правопреемстве России относительно недвижимой собственности Российской империи на Ближнем Востоке. Автор проводит исследования исторических и юридических документов, описывающих различные аспекты зарождения российской недвижимости на Ближнем Востоке, включая роль русской православной церкви. В статье делается попытка оправдать возможные российские требования относительно вышеупомянутой недвижимой собственности.
Вопрос о собственности Русской Православной Церкви и ее правовом статусе относится к числу наименее исследованных в истории международного права и международных отношений.
Традиционно считается, что собственниками недвижимости на Ближнем Востоке являлись Русская Православная Церковь и Российское Императорское Православное Палестинское Общество. Данная точка зрения не бесспорна.
Сторонники подхода о признании титула на российскую собственность на Ближнем Востоке за Русской Православной Церковью исходят из двух основных аргументов:
1 — главными приобретателями недвижимости на Ближнем Востоке были начальники Русской Духовной Миссии в Иерусалиме отец Антонин и архимандрит Леонид;
2 — фактическое владение и пользование собственностью осуществлялось Русской Духовной Миссией в Иерусалиме.
На фоне проблемы соотношения церковного и государственного, которая имела место в период приобретения собственности, и борьбы между Русской Духовной Миссией и генеральным консульством России в Иерусалиме за функциональные сферы влияния в Иерусалиме — приведенных аргументов явно недостаточно. Вопрос требует серьезного изучения. Тем более сторонники признания титула на собственность за Русской Православной Церковью абсолютно не учитывают целый ряд других факторов, которые принципиальным образом влияют на правовой статус российской собственности на Ближнем Востоке, прежде всего речь идет о содержании «турецкого мусульманского» законодательства XIX в. и Соглашении между Россией и Турцией от 8 марта 1873 г. о праве русских подданных владеть недвижимой собственностью в Турции.
Решение поставленной проблемы имеет не только историко-познавательное, но и правовое значение, поскольку юридически обоснованное определение статуса рассматриваемой собственности позволит сформулировать подходы к ее возврату из затянувшегося незаконного владения третьих лиц. Второй чрезвычайно важный момент состоит в том, что далеко не все объекты собственности, находившиеся во владении Русской Духовной Миссии в Иерусалиме по состоянию на 1914 г. (дата составления последней описи всей недвижимой собствен-
ности России на Ближнем Востоке) находятся в ее владении или владении иного российского лица в настоящее время.
Если следовать имеющимся архивным документам, основными приобретателями недвижимой собственности на Ближнем Востоке были генеральное консульство России в Иерусалиме, Палестинский Комитет при Министерстве иностранных дел России, Русская Духовная Миссия в Иерусалиме и Российское Императорское Православное Палестинское Общество — общественная организация, цели которой состояли в историческом, археологическом и культурном изучении стран Ближнего Востока, в организации международных предприятий в Палестине по изучению и сохранению памятников старины, или участии в таких предприятиях. Следует сразу оговориться, что, поскольку Российское Императорское Православное Палестинское Общество являлось общественной организацией и не обладало правами юридического лица в Палестине, то в соответствии с «турецким мусульманским» законодательством не имело права приобретать недвижимую собственность на свое имя. Но не исключался вариант приобретения недвижимости на подставных лиц, а после 1873 г., то есть после подписания Российско-Турецкого соглашения, — на имена своих членов. Как правило, недвижимая собственность Палестинского Общества приобреталась на имена его членов и впоследствии не переводилась на имя Российского Императорского Правительства. В отношении такой собственности не может применяться публично-правовой порядок ее защиты, так как формально юридически она является частной собственностью, а не государственной зарубежной, в отношении защиты которой допустимо применение публично-правовых методов и средств.
Приведем один из примеров. В отношении недвижимой собственности в Яффе, оформленной на имя Михайлова — члена Палестинского Общества, было донесение вице-председателя Общества и Генеральному консулу России в Иерусалиме следующего содержания: «Считаю долгом уведомить Вас, что вышеупомянутая собственность была приобретена Михайловым вечно как частным человеком, а не как представителем ИППО (Императорского Православного Палестинского Общества — Е.М.), которое на принятие этой недвижимости отказалось»1.
Значительная часть недвижимой собственности, которая находилась во владении Палестинского Общества, была приобретена генеральным консульством России в Иерусалиме и Палестинским Комитетом при Министерстве иностранных дел России, то есть государственными органами Российской Империи, и ее правовой статус не вызывает сомнений. Данная собственность яшшется государственной, и факт владения этой собственностью Императорским Православным Палестинским Обществом не может служить достаточным основанием для оспаривания ее титула.
Как уже отмечалось, на способы приобретения недвижимой собственности существенное влияние оказало «турецкое мусульманское» законодательство, которое до первой мировой войны не признавало института юридического лица и право иностранных граждан и подданных на приобретение недвижимой собственности в пределах Оттоманской Империи. Хотя из этого правила было исключение для правительств иностранных государств. В справке о приобретении иностранными правительствами недвижимой собственности в Турции говорилось: «Иностранные правительства и их миссии имеют право приобретать в качестве юридических лиц на свое имя недвижимость только в тех случаях, когда таковое приобретение имеет целью постройку посольского или консульского дома, церкви, школы или же какого-либо благотворительного учреждения»2.
В этой же справке определялся порядок приобретения недвижимой собственности и процедура ее юридического оформления. «Если приобретаемая недвижимость «вакуф»3, т. е. доходы с нее поступают на нужды общественной пользы, то порядок приобретения следующий:
1. В оттоманское министерство иностранных дел представляется «такрир», нота на турецком языке с обозначением площади земли, ее границ и стоимости, а также с указанием для какой цели она приобретается;
2. «Такрир» этот препровождается на рассмотрение компетентных властей для выяснения, допустима ли запродажа по военным, гигиеническим и другим соображениям. Затем дело направляется в трибунал «шариата», духовный суд, состоящий при министерстве «Вакуфоф», назначающий особую комиссию для осмотра и оценки участка. После совершения этих формальностей, суд постановляет о неимении препятствий к переводу недвижимости на имя иностранного правительства или посольства. Все производство направляется далее через Высокую Порту на благовозрение Султана, утверждающим своим «ирадэ» совершившуюся сделку, после чего Управление кадастров вьщает соответствующую владельческую грамоту»4.
За приобретенную недвижимость иностранные правительства должны выплачивать ежегодный налог («мукатаа»), который исчислялся в размере 1% стоимости недвижимости. Окончательно стоимость недвижимой собственности определялась министерством финансов.
Процедура оформления недвижимой собственности, которая относилась к категории «мюльк», то есть частной, носила упрощенный характер. Посольству было достаточно уведомить Высокую Порту о состоявшейся сделке.
Расходы по переводу такой недвижимости на имя правительства ее купившего, составляли 0,4% ее оценочной стоимости.
Правительство России в лице своих представителей, консула и председателя Палестинского Комитета, пользовалось этим правом. В качестве примера можно привести приобретение большого участка на Майдамской площади в Иерусалиме, который получил название «Москобийе», или «Русское подворье». Характерно то, что приобретенные таким образом земельные участки оформлялись либо на имена русских консулов, либо председателей Палестинского Комитета, а впоследствии переоформлялись на имя правительства Российской Империи.
Участок «Москобийе», приобретенный на имя Председателя Палестинского Комитета Великого князя Константина Николаевича, был переписан на имя правительства в 1897 г., что подтверждается фирманом турецкого султана, подлинник которого находится в Архиве внешней политики России.
Еще одним примером может служить приобретение в 1859 г. русским консулом Доргобуджиновым земельного участка «Даббега» внутри стен Иерусалима недалеко от храма «Гроба господня». В 1861 г. к нему был присоединен еще один, приобретенный консулом Соколовым. В отношении этого участка стоит особо заметить, что, несмотря на то, что он был приобретен на имена русских консулов, его владельцем было Российское Императорское Православное Палестинское Общество. Аналогичной была ситуация со многими другими участками. Приобретались они на имена одних лиц, прежде всего консулов, а находились во владении других.
Право владения является субъективным правом, входящим в состав более сложного субъективного права — права собственности. В гражданском праве России владение рассматривалось, как «возможность фактически распоряжаться материальной вещью»5. Другими словами, право владения означает признанную за субъектом права возможность иметь у себя данное имущество.
Таким образом, фактическое владение Российским Императорским Православным Палестинским Обществом недвижимой собственностью на Ближнем Востоке не свидетельствует о том, что Императорское Православное Палестинское Общество обладало правом собственности на эту недвижимость. Факт владения собственностью не является определяющим при решении вопроса о правовом статусе спорной недвижимости. Главными и определяющими могут быть юридически бесспорные документы, к которым относятся владельческие грамоты, фирманы султана и решения компетентных судов Оттоманской Империи.
На имена русских консулов также были приобретены земельные участки «Гефсимания» с церковью Марии Магдалины и «Ару-Уль-Хабаэль» на Масличной горе. В 1897 г. оба участка были переведены на имя российского правитель-
ства, что подтверждается фирманами турецкого султана, подлинники которых находятся в Архиве внешней политики России.
Бесспорность того, что недвижимая собственность, приобретенная консулами и Палестинским Комитетом при МИДе России, является государственной подтверждается архивными документами. Генеральный консул России в Иерусалиме Яковлев в доверительном донесении послу России в Константинополе от 14 апреля 1898 г. обращался с просьбой разрешить ему «в случае перевода недвижимости на мое имя (т. е. консула — Е.М.), делать в актовой книге Генерального консульства каждый раз заявление о принадлежности их не мне или моим наследникам, а Императорскому правительству»6.
Крупным приобретателем недвижимой собственности являлась Русская Духовная Миссия в Иерусалиме. «Недвижимости Духовной Миссии (кроме дома и сада, находящихся на старых постройках) были все приобретены о. Архимандритом Антонином...»7.
Выше уже отмечалось, что «турецкое мусульманское» законодательство не признавало института юридического лица и права за иностранными гражданами и подданными приобретать недвижимую собственность в Турции. В связи с этим все граждане и подданные иностранных государств, в обход закона, вынуждены были прибегать к услугам посредников из числа турецких подданных. Отец Антонин писал по этому поводу: «...до 1873 г. ни один русский подданный не имел права приобретать в пределах Турции недвижимую собственность, и всякая подобная покупка (например, большей части территорий под здешними нашими поклонническими приютами) совершались в законной форме, только на подставное имя какого-нибудь турецкого подданного»8.
Купля-продажа недвижимости оформлялась в суде в присутствии свидетелей, подтверждающих законность прав собственности продавца. Интересы покупателя мог представлять его поверенный. При оформлении купли-продажи недвижимой собственности в суде обязательно представлялись документы на приобретение недвижимости с перечислением граничащих участков.
Постоянным партнером отца Антонина в деле приобретения недвижимой собственности был турецкий подданный, драгоман Русской Духовной Миссии, Г. Яков Г. Халеби. На его имя, например, был куплен в 1888 г. земельный участок «Уара-Эль-Хас».
В 1873 г. Россия и Турция подписали Протокол о праве русских подданных владеть недвижимой собственностью в Турции, который создал правовую основу для перевода русской собственности с имен турецких подданных на имена русских9. Само название Протокола говорит о том, что его предметом явилось закрепление за русскими подданными права владеть недвижимой собственностью в Турции.
В данном Протоколе закреплялась неприкосновенность жилища любого лица, проживавшего на территории Оттоманской Империи, в том числе и иностранных подданных и граждан. Полицейские власти Турции могли нарушить неприкосновенность жилища иностранного подданного только с согласия и в присутствии консула его государства.
Под жилищем в соответствии с Протоколом понимался «дом, в котором иностранец живет, со всеми его принадлежностями, то есть службами, дворами, садами и непосредственно прилегающими огороженными пространствами...»
В Протоколе также закреплялось исключение из принципа неприкосновенности жилища иностранного подданного. Жилище иностранца лишалось неприкосновенности в случае, если оно находилось на значительном расстоянии (девять часов пути) от места пребывания консула. Полицейские чины могли «по требованию местных властей и в сопровождении трех членов Совета старшин общин войти в жилище иностранного подданного и без участия консульского агента; но только в случаях крайней необходимости и для разыскания или удостоверения по преступлениям убийства, покушения на убийство, поджога, кражи вооруженною рукою или со взломом, или в ночное время в обитаемом доме, восстания с оружием в руках, и выделки фальшивой монеты; притом без различия совершено ли то преступление
иностранным или оттоманским подданным... Однако, в отношении иностранца должны быть соблюдаемы все присвоенные ему льготы».
Протокол также содержит положения о юрисдикции Турции в отношении иностранных подданных. Для недвижимой собственности иностранцев, за некоторыми исключениями, касающимися неприкосновенности жилища, Протокол практически установил национальный режим.
Все вопросы, связанные с приобретением недвижимой собственности иностранцами, ее юридическим оформлением и обеспечением эффективной правовой защиты регулировались «турецким мусульманским» законодательством. Для России Протокол явился важным событием в деле защиты имущественных интересов русских подданных, проживавших в Турции.
С подписанием Протокола отец Антонин организовал деятельность по переводу на свое имя недвижимой собственности, приобретенной им на подставных лиц. Перевод собственности проводился в судебном порядке. В решении суда приводилась полная характеристика собственности с последующими обязательствами фиктивного собственника. Приведем пример такого решения, опустив характеристику собственности: «Вышепоименованное недвижимое имущество куплено им (подставным лицом Яковом Халеби — Е.М.) путем окончательного акта купли, за уплаченную им цену в 125 тыс. пиастров от госпожи Малена.., в силу законного акта, заключенного в бытность Сеида Мустафы Эфеиди, судьею г. Иерусалима, и за его подписью и печатью от 7 Зи-ль-Хиджа 1287 г. (17.02.1870 г.) и заявил, что сказанныя деревья и два дома составляют собственность Его преподобия архимандрита Антонина, сына Ивана, сына Леонтия, начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и что имя его (Якова) поставлено в сем акте купли фиктивно вместо названного архимандрита, вследствие того, что Российское правительство не имело еще разрешения владеть недвижимым имуществом в Турции, и что он (Яков) не имеет никакого права на сказанное имущество, и что ограда возведена на счет того же архимандрита и всецело принадлежащей ему, и признал вышеизложенное и подтвердил оное свидетельскими показаниями законными, каковое признание и показания были приняты...»10.
Приведем еще один пример судебного решения, в котором точнее определены права русских подданных и российского правительства на приобретение недвижимой собственности: «...он (Яков) совершил все покупки по поручению и за счет упомянутого архимандрита Антонина, что платил деньгами сказанного архимандрита, что его (Якова) имя в двух помянутых актах помещено фиктивно, так как турецкое правительство не дало еще русским подданным права владеть недвижимым имуществом в виду того, что Россия отказалась принять предложенные условия, что он не имеет на них никакого права, но что все эти недвижымая имущества составляют собственность его доверителя, сказанного архимандрита Антонина, что уплаченная цена при покупке, расходы по постройке и исправлению покрыты из средств помянутого архимандрита»11.
Данные судебные решения свидетельствуют о том, что турецкие власти признавали за русскими подданными право собственности на недвижимое имущество, несмотря на то, что это имущество приобреталось в обход законодательства Турции.
Архимандриту Антонину не удалось перевести на свое имя все купленные им земельные участки. Так, например, земельный участок «Балянд-эн-Насара», приобретенный на имя шейха Хаммури, после его смерти, в соответствии с «турецким мусульманским» законодательством перешел по наследству старшему сыну шейха Ахмеду. После смерти Ахмеда в 1896 г. наследниками участка стали жены и дети шейха Хаммури и Ахмеда.
В 1903 г. Русская Духовная Миссия предъявила свои права на этот участок. Однако владельцы не признали за миссией прав собственника, после чего миссия заявила иск в Хевронский суд о переводе данного земельного участка на имя отца Антонина, а затем на имя его наследников. 16 апреля 1905 г. Хевронский суд вынес решение в пользу Русской Духовной Миссии. К сожалению, в насто-
ящее время документов, подтверждающих право России на этот участок, нет. Аналогичная ситуация возникла с участком «Халлят-эль-Бутля».
Деятельность отца Антонина по переводу недвижимого имущества в Палестине на свое имя заслуживает более внимательного изучения. Несомненно, он действовал в условиях определенной системы законодательства и должен был в возможно максимальной степени учитывать как требования местного законодательства, так и права фактического собственника приобретаемого недвижимого имущества. Строго юридически все недвижимое имущество, переведенное им на свое имя, становилось его собственностью, и после смерти должно было перейти по наследству в собственность его наследников. Во избежание подобных последствий необходимо было предпринять ряд действий, указывающих на отсутствие у отца Антонина прав и претензий на приобретенное недвижимое имущество. Объективности ради следует сказать, что он неоднократно заявлял об отсутствии у него таких претензий. В донесении в Святейший Правительственный Синод он писал: «Равномерно считаю долгом присовокупить, что поименованные выше земельные приобретения в Палестине сделаны мною не в частное мое имя собственничное право владения ими, а в общее пользование ими, как поклон-ническими приютами или учено-археологического значения местами, находящимися в непосредственном ведении Духовной Миссии... Я бы не усомнился давно и прямо объявить все, записанные на мое русские владения в Св. Земле нерушимою собственностью Иерусалимской Духовной Миссии»12.
Главная цель отца Антонина состояла в закреплении за Русской Духовной Миссией, тем или иным образом, всей недвижимой собственности, которую он приобрел в Палестине. Достижение этой цели он видел в переоформлении этой собственности на имя Святейшего Правительственного Синода. В уже упоминавшемся донесении он писал: «...проще всего достичь сего (перевода недвижимой собственности — Е.М) столько известным и употребительным у турков зачислением в вакуф, указанных недвижимостей. Завакуфировать всякую недвижимую собственность собственник имеет право по турецким законам на какое бы то ни было богоугодное дело, лицей, учреждение. Таким образом, оказывается возможность и мои здесь земельные приобретения со всем, что на них было, есть и будет посвятить формально и документально нашему здесь поклонническому делу, под главным ведением Святейшего Синода и его здесь делегата, начальника Духовной Миссии, навеки, нерушимо, в отпор всякому на них с чьей бы то ни было стороны притязания»13.
Под притязаниями с чьей бы то ни было стороны отец Антонин имел в виду предложения посольства России в Константинополе и генерального консульства России в Иерусалиме всю недвижимую собственность, оформленную на имя отца Антонина перевести на имя Российского Императорского Правительства. Противоречия в этом вопросе явились следствием разногласий между миссией и консульством. Отец Антонин не мог смириться с потерей первоначально широких полномочий, которыми он обладал до открытия российского консульского представительства в Иерусалиме, и которые ему пришлось переуступить.
Оспаривая претензии Генерального консульства России в Иерусалиме как официального представительства Российской империи в Палестине на недвижимое имущество и настаивая на переоформлении прав собственности на имя Святейшего Правительственного Синода, отец Антонин не учитывал требований «турецкого мусульманского» законодательства в части возникновения и прекращения прав собственности, а также налогообложения объектов недвижимости. Совершенно справедливо по этому поводу писал в своем отношении начальнику Азиатского Департамента МИД России тайному советнику Зиновьеву посол России в Константинополе: «В отношении моем от 23 июля 1887 г. за № 451 по вопросу о переукреплении за Св. Синодом приобретенной в Палестине начальником нашей Духовной Миссии земельных участков, — я, между прочим, указывал на затруднения, могущие возникнуть при исходатайствовании согласия Порты на подобное переукрепление, которое сочтено было бы оттоманским
правительством за нововведение несогласное с местным законодательством. Исключение возможно только для земель, на которых воздвигнуты, или имеют быть воздвигнутыми, богоугодные или благотворительные заведения (как церковь, приют, госпиталь и т. п.), но и в этом случае переукрепление может быть сделано только на основании полученного на это султанского ирадэ, выдаваемого исключительно на имя Посольства или Консульства как единственных учреждений, представляющих Императорское Российское Правительство на Оттоманской территории» (выделено мной. — Е.М.)ХА.
Посол и консул России отдавали должное стремлению отца Антонина перевести недвижимую собственность на имя Святейшего Правительственного Синода, но в то же время отмечали не только невозможность осуществления такого перевода с точки зрения «турецкого мусульманского» законодательства, но и подчеркивали его нецелесообразность, так как Святейший Правительственный Синод и Палестинская Комиссия при МИД России «суть только ведомства того правительства, которое представлено в столице посольством, а в провинции консульством, — и как таковые не обладают в Турции правами отдельных юридических лиц»15. Не обладала правами юридического лица и Русская Духовная Миссия, хотя и являлась внешним духовным ведомством Святейшего Правительственного Синода.
Стремление отца Антонина сводилось к приданию приобретенной им недвижимой собственности, статуса церковной. И он понимал, что для этого собственность надо завакуфировать. Что это означало для собственности? К каким последствиям это могло привести? Прежде всего к тому, что как вакуф она находилась бы в бессрочном пользовании Русской Духовной Миссии, последняя была бы лишена права свободно распоряжаться ею ни в целом, ни в части. Таким образом, миссия лишилась бы фактических прав собственности на все свое недвижимое имущество. Кроме того, мог быть поднят вопрос о взыскании налога с имущества.
Оставить же земельные участки в собственности отца Антонина означало бы сохранение за этой собственностью статуса частной. В соответствии с «турецким мусульманским» законодательством частная собственность рассматривалась «только как уступка государством известного участка земли в пользование частному лицу, причем государство оставляет за собой право взять во всякое время обратно свое позволение на пользование землею и передать его кому угодно, с обязательством однако вознаградить это частное лицо за произведенное им увеличение ценности земли»16.
Наверняка отец Антонин предвидел все последствия, к которым мог привести его план переуступки недвижимости на имя Святейшего Правительственного Синода. Но желание добиться для Духовной Миссии, если не независимости, то определенной автономии от органов внешних сношений России в Оттоманской Империи вынуждало его действовать именно таким образом. Амбиции отца Антонина имели еще одно объяснение — это, с его точки зрения, отсутствие заинтересованности со стороны Российского Императорского Правительства в деятельности по приобретению недвижимой собственности в Палестине.
Подобные утверждения отца Антонина не соответствуют действительности. Министерство иностранных дел России в лице своих представителей в Турции проявляло не только заинтересованность, но и не допускало неопределенности в вопросе о недвижимости. Объяснение позиции Министерства иностранных дел чрезвычайно простое. Все земельные участки приобретались не на личные средства отца Антонина, а на средства, выделявшиеся правительством России на содержание Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Поэтому настойчивость посольства в Константинополе и консульства в Иерусалиме по переводу недвижимой собственности на имя Российского Императорского Правительства правомерна и обоснованна.
В секретном донесении начальнику Азиатского Департамента МИД России Генеральный консул в Иерусалиме писал: «Посему во избежание всяких даль-
нейших недоразумений в делах владения помянутыми земельными участками и возбуждении вопроса об обложении или необложении известными в пользу турецкой казны сборами с находящихся на этих участках заведений, необходимо закрепить их непосредственно за Императорским Посольством или Иерусалимским Консульством, как единственными в Турции представителями русского правительства, права владения коего не могут быть ограничены никакими оговорками. Естественным последствием такого владения явится невозможность для турецкого правительства подымать вопрос об обложении находящихся на русских правительственных участках земли различных заведений, ибо последние принадлежат государству, никакого коммерческого характера не имеют»17.
Поскольку отец Антонин ни при каких обстоятельствах не хотел переводить земельные участки на имя Российского Императорского Правительства, деятельность посольства и консульства в этом направлении сталкивалась с известными трудностями. Тем более что после долгих колебаний Святейший Правительственный Синод встал на позиции отца Антонина. В одном из своих указов, адресованных начальнику Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, ему предписывалось «принять меры к зачислению приобретенных им земельных участков, с находящимися на них постройками в вакуф Русской Духовной Миссии в Иерусалиме...»18.
Несмотря на то, что юридическим собственником недвижимого имущества был отец Антонин и, несмотря на его сопротивление, посольство и консульство предпринимали шаги к реализации плана перевода недвижимого имущества на имя Российского Императорского Правительства. Так, при переводе в 1896 г. земельных участков «Керм-Уль-Баду» и «Керм-Уль-Габаль» турецкими властями было признано, что «эти участки принадлежат только на бумаге о. Антонину или его наследникам, а на самом деле они составляют собственность Императорского правительства, для и на средства которого о. Антонин их и покупал»19. Турецкое правительство считало, что если посольство, которому поручена защита интересов русских подданных, ставит вопрос о признании за русским правительством права собственности на земельные участки, оформленные на имена российских подданных, значит у посольства есть для этого все основания. Генеральный консул в Иерусалиме в связи с этим делал следующий вывод: «...Порта совершенно основательно отступила от буквы Закона и признала права на них (земельные участки — Е.М.) не за наследниками о. Антонина, а за Императорским Правительством»20.
Данное заключение не нуждается в дополнительных комментариях. Если у турецкого правительства не вызывала сомнений фактическая принадлежность земельных участков, юридически оформленных на имя отца Антонина, тем более таких сомнений не может быть у нас. Все вышеперечисленные доводы, а именно: особенности турецкого законодательства, которые вынуждали фактических приобретателей недвижимой собственности прибегать к помощи подставных лиц; признание отца Антонина, что он приобретал земельные участки не в частное свое владение; подтвержденный факт приобретения земельных участков на средства Российского Императорского Правительства; государственный характер Русской Православной Церкви, возглавлявшейся с начала XVIII в. Святейшим Правительственным Синодом, который являлся государственным органом и имел статус министерства, бюджет которого был составной частью бюджета правительства); наконец, признание правительством Турции прав собственности на спорные объекты недвижимой собственности за Российским Императорским Правительством, — дают основания определить русскую недвижимую собственность на Ближнем Востоке как собственность Российской Империи. Русская Православная Церковь и Императорское Православное Палестинское Общество были владельцами и пользователями недвижимой собственности и не более того. Они не обладали правом свободно распоряжаться недвижимой собственностью, находившейся в их владении.
Таким образом, признание за русской недвижимой собственностью в Палестине статуса государственной создает юридические основания для применения публично-правовых методов защиты прав собственности современной России как правопреемницы и продолжательницы Советского Союза, который был, в свою очередь, правопреемником Российской Империи в отношении объектов государственной собственности на Ближнем Востоке, значительная часть которых на протяжении почти ста лет находится в незаконном владении третьих лиц.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Архив Внешней Политики России (АВПР), Фонд «Императорское Православное Палестинское Общество» (ИППО). Опись № 873/1. Дело № 635. Дело канцелярии ИППО. Земельные участки в Палестине и Сирии, предложенные Обществу для приобретения в собственность. Отношение вице-председателя ИППО Иерусалимскому Генеральному консулу. 30.09.1902. № 1324.
2 АВПР. Фонд ИППО. Опись № 873/6. Дело № 16. Справка о приобретении иностранными правительствами недвижимой собственности в Турции.
3 «Вакуф» (в переводе с арабского — «установление надзора») — термин Корана, означающий недвижимое имущество, принадлежащее магометанскому духовенству, отданное сему последнему в бессрочное пользование доходами с него, но без права свободного распоряжения ни в целом составе недвижимости, ни в части ея; таким образом право отчуждения, залога и раздела владельцу вакуфа не принадлежит». (Большая энциклопедия. Четвертый томь. С.-Петербург. Типо-Литоірафія Книгоиздательского Т-ва «Про-свьщеніе», 7 рота, 20, с. 315—316.)
4 АВПР. Фонд ИППО. Опись № 873/6. Дело № 16. Справка о приобретении иностранными правительствами недвижимой собственности в Турции.
5 Большая Энциклопедия. Пятый томь. С.-Петербург. Типо-Литографія Книгоиздательского Т-ва «Просвыцеие», 7 рота, 20, с. 208.
6 АВПР. Фонд ИППО. Опись № 873/7. Копия доверительного донесения Генерального консула в Иерусалиме Коллежского Советника Яковлева Г. Императорскому Послу в Константинополе от 14 апреля 1898 г. № 323.
7 АВПР. Фонд ИППО. Опись № 873/7. Документ № 451.
8 АВПР. Фонд ИППО. Опись № 873/11. Дело № 3. Донесение начальника Иерусалимской Духовной Миссии архимандрита Антонина в Святейший Правительственный Синод от 23 августа 1886 г.
9 Россия. Договоры. Сборник действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами и касающимися различных вопросов частного международного права. Т. П. — СПб., 1889—1896 гг., с. 545—549.
10 АВПР. Фонд ИППО. Опись № 873/11. Дело № 3.
11 Там же.
12 Там же. Донесение начальника Иерусалимской Духовной Миссии архимандрита Антонина в Святейший Правительственный Синод от 23 августа 1886 г.
13 Там же. Донесение начальника Иерусалимской Духовной Миссии архимандрита Антонина в Святейший Правительственный Синод от 23 августа 1886 г.
14 Там же. Копия секретного донесения Рос.-Императорского Консула в Иерусалиме от
11 ноября 1886 г. Г. Начальнику Азиатского Департамента.
15 Там же. Копия отношения г. Российского Императорского Посла в Константинополе от 30 июля 1888 г. за № 396 Г. Начальнику Азиатского Департамента, Члену Палестинской Комиссии Тайному Советнику Зиновьеву.
16 АВПР. Фонд ИППО. Опись № 873/11. Дело № 3.
17
Там же. Копия секретного донесения Рос.-Императорского Консула в Иерусалиме от
11 ноября 1886 г. № 468 Г. Начальнику Азиатского Департамента.
18 Там же. Указ начальнику Русской Духовной Миссии № 179, 1888 г.
19 Там же. Копия доверительного донесения Генерального консула в Иерусалиме коллежского советника Яковлева Г. Императорскому Послу в Константинополе от 14 апреля 1898 г. № 323.
20 Там же.
PROBLEM OF THE LEGAL STATUS OF THE RUSSIAN EMPIRE’S REAL ESTATE IN THE MIDDLE EAST
E.V. MARTYNENKO
International Law Chair, Theory and History of International Relations Chair Peoples’ Friendship University of Russia 6, Miklukho-Maklay St., 117198 Moscow, Russia
The article outlines the problem of Russia’s succession of the Russian Empire’s real estate in the Middle East. The author marshalls historical and legal documents, which highlight different aspects of the Russian real estate origin in the Middle East. Within designated subject-matter area the Orthodox Church’ facilitation is mentioned. There is the author’s attempt to justify the Russia’s claims to this real estate.
