CC BY
279
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 1 (50). С. 22-30.
УДК 340.134
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ И МЕСТЕ СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫХ НОРМ В СИСТЕМЕ РОССИЙСКОГО ПРАВА
TO THE PROBLEM OF NOTION OF SPECIFIED NORMS IN SYSTEM OF THE RUSSIAN LAW
А. В. БАРАНОВ (A. V. BARANOV)
Рассматривается проблема специализированных норм российского права. Определяется их природа, обосновывается наличие у них общих признаков, присущих любой норме права, анализируются специфические признаки рассматриваемой группы норм, даётся их определение.
Ключевые слова: норма права; специализированная норма; учредительная (декларативная) норма; норма-принцип; дефинитивная норма; норма-цель; коллизионная норма.
The author considers the problem of specified norms of the Russian law. He determines its nature and justifies the existence of common characteristics, which are appropriate to any rule of law. The author analyzes specified characteristics of considered legal norms and gives the definition of these norms.
Key words: rule of law; specified norm; declarative norm; norm-principle; definitive norm; normpurpose; contentious norm.
Вопрос о специализированных нормах права в современной юридической литературе, как научной, так и учебной, не получил должного освещения. Существуют лишь отдельные научные разработки, посвящённые этой проблеме, как в общей теории права, так и в отраслевых науках [1].
Противники отнесения так называемых нетипичных правовых предписаний к числу норм права аргументируют свою позицию следующим образом:
Во-первых, они считают, что эти предписания не являются нормами потому, что в традиционном понимании правовая норма рассматривается как определённое правило поведения общего характера [2], а декларации, правовые принципы, дефиниции презумпции, фикции, коллизионные и оперативные предписания на первый взгляд непосредственного правила поведения не содержат. Но, как представляется, рассматривать норму права исключительно как правило поведения не совсем верно. Норма - это не только и не столько правило поведения, сколько правило, определяющее поведение, собственно прави-
© Баранов А. В., 2017
ло как таковое, установление, образец, мера нормальности, критерий оценки фактов действительности. Такое понимание нормы права совершенно не препятствует отнесению деклараций, дефиниций, принципов, коллизионных предписаний, презумпций и фикций к числу норм права. Следовательно, если понятие нормы рассматривать именно как «правило», а не только как «правило поведения», то эти «нетипичные» предписания достаточно просто и гармонично «вписываются» в систему правовых норм в качестве самостоятельного вида. Следует отметить, что и нормы-принципы, и коллизионные и оперативные нормы, как правило, формулируются именно как модели или образцы поведения. Декларативные нормы и нормы-дефиниции хотя и непосредственно правила поведения не выражают, но тем не менее они также выступают в качестве общего правила, образца узаконенного установления, определяя не столько даже модель поведения субъектов права, сколько модель содержания и характера правового регулирования в целом. Не случайно Г. Ф. Шершеневич писал, что «всякий закон,
в какую бы грамматическую форму ни был он облачён, всегда представляет собой норму... Даже такие законодательные определения, как, например, "завещание есть узаконенное объявление владельца о его имуществе на случай смерти", является не чем иным, как нормами» [3].
Такое свойство правовой нормы, как её общий характер, т. е. неперсонифицирован-ность, многократность и длительность её действия, является родовым признаком, так как это качество присуще всем, в том числе и специализированным правовым нормам.
Действительно, весьма сложно представить правовую декларацию, принцип, определение, норму-цель или норму-задачу, адресованные конкретным, персонально поименованным субъектам. Точно так же вряд ли возможно представить, что эти правила рассчитаны на единичное применение. И принципы, и дефиниции, и цели и задачи, и, ко -нечно же, оперативные и коллизионные нормы, несомненно, рассчитаны на многократное и постоянное действие.
Большинство авторов в качестве признака правовой нормы называют «связь с государством» или «установленность и санкцио-нированность государством» [4]. Представляется, что «связь с государством», «связанность с государственной властью» как признак правовой нормы по своему содержанию намного шире, чем «установленность и санк-ционированность государством», так как «связь с государством», помимо государственного признания и закрепления, предполагает также и признание за правовыми нормами государственно-властного, волевого характера, и государственное обеспечение надлежащей реализации правовых норм силой государственного принуждения.
Следует отметить, что этот признак в полной мере распространяется и на специализированные нормы права. И правовые объявления, и принципы права, и юридические определения, и правовые цели и задачи только тогда смогут выполнять присущие им функции, когда они будут признаны и закреплены государством, поскольку именно государство наделяет их своей властной силой.
Такой признак правовой нормы, как её государственный властно-волевой характер, является производным от предыдущего, по-
тому что своё властно-волевое содержание норма права приобретает только в случае её закрепления государством в соответствующем, признаваемом самим государством источнике. В норме права всегда находит своё выражение властная воля государства. Именно она обеспечивает исполняемость нормы.
Несомненно, что властная воля государства находит своё прямое проявление и в специализированных нормах. Как уже отмечалось ранее, именно государство наделяет специализированные нормы властной юридической силой, что обеспечивает действенность этих норм, их прямое или опосредованное (через другие нормы) упорядочивающее, регламентирующее воздействие на общественные отношения.
Общеобязательность правовой нормы -это её видовой признак, который предопределяется её государственной властно-волевой природой и выражается в том, что норма права предполагает безусловное соблюдение и исполнение её требований всеми без исключения её адресатами независимо от каких-либо фактических социальных различий. Признак общеобязательности, вне всякого сомнения, присущ и специализированным правовым нормам. Правовые дефиниции устанавливаются именно для того, чтобы субъекты права, и в первую очередь субъекты правотворчества, при осуществлении своего поведения руководствовались теми легальными определениями, которые находят своё закрепление в дефинитивных нормах. Правовые принципы, будучи закреплёнными в нормах права, т. е. сформировавшись в виде норм-принципов, подлежат безусловному соблюдению, иначе теряется сама сущность такой категории.
Признак формальной определённости правовых норм также относится к числу видовых, так как позволяет отграничить нормы права, например, от норм морали. Формальная определённость правовой нормы предполагает, во-первых, её внешнюю формализацию, т. е. выражение и закрепление её содержания непосредственно в тексте нормативно-правового акта или иного признаваемого государством источника, и во-вторых, точность, чёткость, ясность (т. е. определённость) изложения содержащегося в норме правила, закреплённого в этих источниках [5].
Специализированные нормы права (и вряд ли это может подвергаться сомнению) также носят формально-определённый характер. Достаточно сложно, если вообще возможно, представить правовую дефиницию, непосредственно не сформулированную в тексте признаваемого государством источника. Само понятие дефиниции уже предполагает строгую определённость этой нормы. Также можно вести речь и о формальной определённости декларативных норм и норм, закрепляющих принципы права.
Предоставительно-обязывающий характер правила, содержащегося в правовой норме, является одним из важнейших признаков нормы права и означает, что её адресаты наделяются взаимными субъективными правами и юридическими обязанностями в рамках регулируемого этой нормой отношения. «...Само предписание нормы всегда имеет предоставительно-обязывающий характер: одной стороне урегулированного нормой права отношения предоставляется правомочие (субъективное право), на другую - возлагается юридическая обязанность» [6].
Но встаёт вопрос о том, может ли рассматриваемый признак быть присущим таким правовым установлениям, как правовые декларации, правовые принципы, правовые дефиниции, правовые цели и задачи, правовые презумпции и фикции, оперативные и коллизионные предписания. Противники отнесения таких правоположений к числу норм права считают, что они не обладают этим свойством, и именно в силу этого говорят о нетипичности рассматриваемых предписаний и отказывают в признании этих предписаний нормами. Даже те авторы, которые относят их к числу норм права, говорят о том, что признак пре-доставительно-обязывающего характера на эти нормы не распространяется [7]. Но такая позиция вряд ли может быть признана верной, так как любой признак, характеризующий качественные свойства того или иного явления или системы, должен в полной мере быть присущим всем элементам этого явления или этой системы и не требовать каких-либо оговорок или исключений. В этих элементах признаки могут проявляться по-разному, что обусловливает их (элементов) дифференциацию в рамках оцениваемого явления или системы и отражает их своеобразие.
Как представляется, рассматриваемый признак, конечно же с учётом специфики функционального назначения, распространяется и на специализированные нормы. Во-первых, специализированные нормы, как и нормы права в их классическом понимании, призваны оказывать регулирующее воздействие на общественные отношения, и, следовательно, они также определяют права и обязанности субъектов права. При этом (и такая модель признаётся и сторонниками, и противниками выделения специализированных норм права) такие нормы, будучи правовыми обобщениями высшего характера, оказывают регулирующее воздействие на общественные отношения, как правило, через действие «типичных» регулятивных и охранительных норм. Таким образом, можно сделать вывод о том, что эти нормы, хотя и опосредованно, формируют права и обязанности участников регулируемых правом отношений. Во-вторых, специализированные нормы, в частности нормы-принципы, могут быть выражены в тексте источника права и в виде «классического» правила поведения. Коллизионные и оперативные нормы, по общему правилу, чаще всего имеют форму типичной правовой нормы и также выражаются в виде правила поведения. Всё это позволяет сделать вывод о том, что для специализированных норм, с учётом их функционального своеобразия, характерен признак предоста-вительно-обязывающего характера.
Говоря о таком признаке, как наличие логической структуры, следует отметить, что проблема структуры специализированной правовой нормы обозначена в юридической науке достаточно давно: «Вопрос о структуре норм права, не являющихся правилами поведения, практически не ставится, хотя наличие этих предписаний - наиболее яркое свидетельство и проявление специализации в системе права» [8]. Как правило, при рассмотрении вопроса о специализированных нормах права ограничиваются указанием на то, что такие нормы не имеют классической трёхчленной структуры. Они имеют единую (неделимую) структуру, и в них «нет смысла искать. гипотезы, диспозиции и санкции» [9]. И на первый взгляд это действительно так. Текстуальное выражение специализированных норм не позволяет выделить в их
структуре классические гипотезу, диспозицию и санкцию. Но с таким подходом вряд ли можно согласиться, так как и правовые декларации, правовые принципы, правовые дефиниции, правовые цели и задачи, правовые презумпции и фикции, оперативные и коллизионные предписания в первую очередь находят своё выражение и закрепление именно в виде норм-предписаний. Но также несомненно, что они могут, как и все иные правовые нормы, быть рассмотрены и в качестве логических норм, как правило, дающее «такую интерпретацию правовому предписанию, при которой отыскиваются и условие его действия, и санкции, его обеспечивающие» [10]. В таком аспекте структура специализированной нормы права может быть рассмотрена как трёхзвенная конструкция, включающая и гипотезу, и диспозицию, и санкцию.
Следует согласиться с мнением В. В. Кожевникова, что более обоснованной является точка зрения учёных, не сомневающихся в самостоятельном характере специализированных норм [11].
Следует отметить отсутствие системного подхода к анализу этой разновидности правовых норм. Отсутствует даже единство терминологии. Отсутствует и единство в определении правовой природы этих правовых положений. Их рассматривают в качестве нетипичных нормативных предписаний (В. М. Горшенев, В. А. Рыбаков) [12], аномалий в праве (Т. Н. Мирошниченко) [13], нормативно-правовых предписаний, не выражающих нормы права (М. Л. Давыдова) [14], исходных норм права (Л. А. Морозова) [15], нормативных обобщений высокой степени общности (В. М. Шафиров) [16], специализированных норм права (С. С. Алексеев, В. К. Бабаев) [17]. Как представляется, такое разнообразие позиций нуждается в уточнении.
Определение декларативных, дефинитивных, правоопределительных норм, норм-презумпций, норм-фикций, коллизионных и оперативных норм в качестве исходных или отправных представляется не вполне отвечающим их содержанию и назначению в силу того, что эти предписания чрезвычайно разнообразны и выполняют в правовом регулировании различные, хотя и специфические функции. И если декларативные, правоопре-
делительные и дефинитивные нормы могут быть определены в качестве таковых, то правовые презумпции, фикции, коллизионные и оперативные нормы, выполняющие в механизме правового регулирования обеспечи-тельно-обслуживающую функцию, таковыми названы быть не могут.
Также не вполне удачным для определения этой группы норм представляется термин «нетипичные нормы». Само понятие «нетипичный» означает в самом общем виде нечто нехарактерное для какого-либо явления или процесса. При этом отнесение того или иного явления к разряду нетипичных требует обязательного указания соответствующих параметров, которыми, по мнению Т. Н. Мирошниченко, выступают пространственно-временные структуры [18]. Следует учитывать, что «нетипичное» в одной пространственно-временной системе координат может быть вполне типичным в другой. Это в полной мере относится и к праву как социально-нормативной системе, и к его нормам. Наглядным примером может служить понимание категории «правовая норма» в романо-германской правовой семье и семье «общего права». Если академическая правовая доктрина европейского континента подняла норму права на высший уровень [19], то в правовой литературе стран «общего права» не существует единого термина, обозначающего правовую норму. Используются термины «приказ» (order), «команда» (command), «правило» (rule). Так, И. Бентам и Дж. Остин определяли норму как приказ лица, занимающего в политической иерархии более высокое положение (суверена), при том условии, что в приказе ясно выражены те негативные последствия, которые наступят при его несоблюдении. Г. Харт рассматривал право как систему правил (rules). И. Ю. Богдановская отмечает: «Американские реалисты и их последователи относятся к правовой норме как «общему руководству» (прежде всего судье), устанавливающему некие рамки, которые можно толковать по-разному и за которые можно выходить, если к тому есть достаточные основания» [20]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что типичное для понимания в одной правовой системе является нетипичным для понимания в другой правовой системе и наоборот.
Несомненно, права Т. Н. Мирошниченко , определяя нетипичное в праве как «содержащее значительные отклонения от обозначенных принципиальных характеристик какого-либо типа явлений, субъектов либо не содержащее достаточного набора характерных особенностей таковых в системе связей определённого множества» [21]. И далее она отмечает, что деление явлений на типичные и нетипичные является достаточно условным, так как «его результаты ставятся в зависимость от конструкции идеального типа, который моделируется самим познающим субъектом, и от того, в связи с какими объектами данные явления исследуются. нетипичное имеет своё назначение, которое реализуется через определённые функции, придавая системе тем самым гибкость и динамизм» [22]. Это в полной мере относится и к рассматриваемой группе норм. Исходя из того, что рассматриваемые нормы обладают, с учётом определённой специфики, всеми признаками, характерными для «типичной», «классической» нормы права, термин «нетипичные» представляется не вполне обоснованным. Но в силу того, что эти нормы выполняют в правовом регулировании специфические функции и имеют достаточно специфическую форму своего выражения, следует признать удачным для определения рассматриваемой категории норм термин «специализированные нормы права».
Таким образом, можно сделать вывод, что правовые декларации, правовые принципы, правовые дефиниции, правовые цели и задачи, правовые презумпции и фикции, оперативные и коллизионные предписания обладают всеми признаками, присущими норме права как таковой и, следовательно, могут быть рассмотрены в качестве определённой её разновидности. Но также необходимо иметь в виду, что эти нормы обладают рядом специфических свойств, которые и позволяют выделить их в особую разновидность.
О. Ф. Скакун, определяя специфические признаки рассматриваемой группы норм, говорит о том, что эти нормы:
«1. Имеют субсидиарный, т. е. вспомогательный, характер, помогают основным нормам придать завершенность и полноту праву;
2. Сами не регулируют общественные отношения и как бы присоединяются к регу-
лятивным и охранительным нормам, образуя в сочетании с ними единый регулятор. Поэтому относительно основных норм эти нормы квалифицируются в качестве дополнительных;
3. Образуются на основе «первичных», «исходных» норм, но включают в себя дополнительно иные предписания (вбирают новые регулятивные качества) в целях охвата новой группы общественных связей. По характеру образования они являются производными от основных норм» [23].
Очевидно, что при определении признаков специализированных норм О. Ф. Скакун основывается на позиции, высказанной В. М. Горшеневым, который отмечал, что нетипичные нормативные предписания имеют субсидиарный (вспомогательный) характер, обеспечивают стыковку норм права и оптимизацию юридической практики [24].
Как представляется, эта характеристика нуждается в уточнении. Следует отметить, что субсидиарный (вспомогательный) характер имеют далеко не все специализированные правовые нормы. Собственно субсидиарный (восполнительный) характер имеют только нормы, закрепляющие правовые презумпции и правовые фикции. Нормы-принципы, напротив, выполняют в праве формирующую, системообразующую функцию, предопределяя характер, содержание и реализацию «классических» норм права. Дефинитивные нормы, конечно же, «помогают. придать завершённость и полноту праву», но в то же время они точно так же, как и нормы-принципы, выполняют в системе права системоопределительную (формирующую) функцию, создавая определённую модель, образ правовой действительности.
Достаточно сложно согласиться и с высказанным О. Ф. Скакун положением о том, что специализированные нормы «сами не регулируют общественные отношения и как бы присоединяются к регулятивным и охранительным нормам» [25]. Конечно же, в большинстве случаев специализированные нормы, являясь правовыми обобщениями более высокого порядка, оказывают регулирующее воздействие на общественные отношения, как правило, через действие «типичных» регулятивных и охранительных норм, получают в них логическое развитие и кон-
кретизацию. Но следует иметь в виду, что нормы-принципы могут оказывать и непосредственное регулирующее воздействие на общественные отношения в тех ситуациях, когда в случае правового пробела для его казуального преодоления применяется такой способ восполнения пробела, как аналогия права, которая предполагает, что пробел восполняется на основе общих принципов права. Также вряд ли можно согласиться с тем, что специализированные нормы образуются на основе «первичных», «исходных» норм. В юридической литературе сформировалась устойчивая позиция, в соответствии с которой именно специализированные нормы рассматриваются как первичные, исходные правовые предписания [26]. Поэтому не специализированные нормы формируются на основе первичных, а, скорее наоборот, «классические» нормы формируются на основе исходных, поскольку именно они во многом определяют смысл, содержание и цели правового регулирования. Поэтому утверждение о том, что специализированные нормы являются производными от основных, представляется не вполне корректным. Тем не менее в силу того, что специализированные нормы включают достаточно разноплановые по содержанию и назначению правовые предписания, можно согласиться с позицией О. Ф. Скакун о производном характере рассматриваемых норм, но только в том случае, когда речь идёт о нормах-презумпциях и коллизионных нормах, т. е. нормах, выполняющих в системе права системообеспечивающие и системо-адаптирующие функции.
О. А. Кузнецова, анализируя специализированные нормы гражданского права, формулирует их признаки следующим образом: характеризуются нетипичностью своей структуры, что выражается в отсутствии классической трёхчленной структуры; эти нормы не устанавливают конкретной модели поведения, в них не закрепляются конкретные права, обязанности или запреты; они призваны выполнять специфические функции [27]. Такой подход к определению характеризующих специфику рассматриваемых норм признаков представляется достаточно дискуссионным. Соглашаясь с тем, что структура специализированных норм отличается существенным своеобразием, тем не ме-
нее следует отметить, что определять её как нетипичную не вполне правомерно. Кроме того, утверждение о том, что специализированные правовые нормы не устанавливают конкретной модели поведения, представляется не совсем оправданным. Специализированные нормы права оказывают регулирующее воздействие на общественные отношения, опосредованно, через действие регулятивных и охранительных норм, формируя права и обязанности субъектов. Более точно рассматриваемый признак можно сформулировать следующим образом: специализированные нормы, как правило, не устанавливают конкретных моделей поведения и непосредственно не закрепляют права, обязанности и запреты для своих адресатов.
В качестве самостоятельного видового признака рассматриваемой группы норм может считаться их наиболее общий (абстрактный) характер. Эти нормы определяют исходные начала, основы правового регулирования социальных связей, и в этом их основное назначение. Именно посредством этих норм определяются цели, задачи, принципы правового регулирования, формулируются и закрепляются правовые категории и понятия. При этом следует иметь в виду, что по своему содержанию и назначению специализированные нормы настолько разнообразны, что признание за всеми ими такого свойства, как наиболее высокая степень абстрагирования, является не вполне точным и оправданным. Конечно, в том случае, когда речь идёт об учредительных нормах, нормах-принципах, нормах-целях, нормах-задачах, дефинитивных нормах, признание за ними указанного свойства вряд ли можно отрицать. Такие предписания действительно обладают наивысшей степенью общности, что позволяет им выполнять в механизме правового регулирования функции формирования и обоснования соответствующей правовой модели регулирования общественных отношений. Но в том случае, когда речь идёт о коллизионных, темпоральных (оперативных) нормах, нормах-фикциях и нормах-презумпциях, рассматриваемый признак может и должен быть взят под сомнение, так как эти нормы, как правило, выражают типичное правило поведения, адресованное определённому, хотя и неперсонифицированному кругу субъектов.
Такой позиции придерживается, в частности, С. С. Кузакбирдиев, который делит специализированные нормы на исходные (основополагающие) и обслуживающие. В первую группу он включает нормы-начала, нормы-принципы, определительно-установочные нормы, а во вторую - дефинитивные, оперативные и коллизионные нормы [28]. Такая позиция представляется в целом обоснованной. Но при этом следует сделать оговорку: нормы-дефиниции следует относить не к обслуживающим, а к основополагающим нормам. Они формируют соответствующую терминологическую базу и являются основой для создания и реализации «классических» норм - правил поведения, так как нормы-правила должны соответствовать терминологии, формируемой дефинитивными нормами применительно к определённым отраслям права. С другой стороны, можно с определённой долей уверенности говорить о том, что дефинитивные нормы играют в правовом регулировании и обслуживающую роль, обеспечивая действие регулятивных и охранительных предписаний посредством того, что в этих предписаниях находят своё закрепление определяемые дефинитивными нормами правовые термины (договор, таможенная процедура, законные представители, налог, сбор и т. д.).
Ещё одним признаком специализированной нормы в литературе называют особую форму их внешнего выражения. Как уже отмечалось, эти нормы не формулируют непосредственно правило поведения, а формируют социокультурную модель правовой действительности. При этом они, как правило, имеют буквальное выражение в тексте статьи нормативно-правового акта или иного признаваемого государством источника, т. е. речь идёт о том, что применительно к специализированным нормам форма их внешнего выражения напрямую отражает их содержание.
Несомненно, что специализированные нормы призваны играть определённую роль в правовом регулировании. Но также очевидно, что эта роль не может рассматриваться как осуществление нормой права регулятивного и охранительного назначения. Соответственно, встаёт вопрос о месте специализированных норм в механизме правового регулирования. Эффективное правовое регулирование пред-
полагает существование упорядоченной, стабильной, способной к самосовершенствованию и самосохранению системы законодательства. Назначение специализированных норм - «обеспечение надлежащего функционирования системы законодательства на этапе реализации нормативных предписаний. На их основе в системе законодательства происходят процессы саморегуляции, самоуправления, обеспечивается функционирование и взаимодействие нормативных предписаний. Применительно к системе законодательства их роль заключается в установлении дополнительных системосохраняющих связей между нормативными предписаниями» [29]. Иными словами, специализированные нормы выполняют в механизме правового регулирования особые (специфические) функции, не совпадающие непосредственно ни с предоставлением прав, ни с установлением обязанностей, ни с закреплением правовых запретов.
В самом общем виде можно определить, что специализированные нормы права призваны выполнять в системе права функции определительно-обеспечительного характера. Такое назначение специализированных норм предопределяется качественно разноплановым воздействием этих норм на правовую действительность. Как представляется, в механизме правового регулирования роль специализированных норм проявляется в том, что такие их разновидности, как нормы-цели, нормы-задачи, нормы-принципы, нормы-дефиниции, выполняют системоопределитель-ную функцию, т. е. именно они определяют характер, содержание и назначение всей системы правового регулирования, связывают элементы этой системы в единое, целостное образование. На их основе, по сути, происходит собственно само формирование этой системы, они служат ориентиром для законодателя, на их основе принимаются все иные нормы права. Но следует иметь в виду, что их системоопределительная роль проявляется не только на этапе правотворчества, но и на стадии правореализации. Не только создание правовых предписаний, но и само действие правовых норм, их реализация должны происходить в строгом соответствии с теми параметрами, которые задают нормы-цели, нормы-задачи, нормы-принципы, нормы-дефиниции.
Такие же разновидности специализированных норм, как коллизионные и оперативные нормы, нормы-презумпции и нормы-фикции, играют в правовом регулировании обеспечительную, обслуживающую роль. Это проявляется в том, что рассматриваемые группы норм выполняют в правовом регулировании системообеспечивающие и систе-моадаптирующие функции. Они (коллизионные и оперативные нормы), определяя порядок действия других норм, обеспечивают нормальное состояние и устойчивость нормативно-правовой системы, наделяя элементы этой системы юридической силой. Нормы-презумпции и нормы-фикции, преодолевая юридические и фактические неопределённости, упрощают систему права, адаптируют взаимодействие её норм, делают её действие более оперативным и эффективным.
Именно функциональное назначение специализированных норм является тем критерием, который позволяет выделить их в самостоятельную группу и отграничить от других видов норм права. Иными словами, особая функциональная роль в механизме правового регулирования может рассматриваться как специфический признак этих норм. Выполняемые специализированными нормами права «особые» функции указывают только лишь на определённое разделение труда между нормами. Выполнение специализированными нормами таких особых функций дало основание С. С. Алексееву выделить их в особый вид правовых норм [30]. В дальнейшем этот подход был поддержан и другими учёными [31].
Таким образом, проанализировав общие признаки, присущие специализированной норме права как разновидности правовых норм, и специфические признаки, характеризующие специальные нормы как особый вид правовых норм, можно определить специализированную норму следующим образом:
Специализированная норма права - это особым образом сформулированное общеобязательное, формально-определённое правило общего характера, выполняющее в механизме правового регулирования специфические функции, выражающиеся в том, что эти нормы оказывают определительно-обеспечительное воздействие на систему права.
1. См.: Горшенев В. М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. - 1978. - № 3. - С. 113-118; Власенко Н. А. Коллизионные нормы в советском праве. - Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1984. - 100 с.; Фаршатов И. А. Специализированные и специальные нормы права // Го -сударство и право. - 2003. - № 6. - С. 22-28; Ушакова Л. Н. Дефиниция как нетипичное правовое средство законодательной техники : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Тамбов, 2009. - 22 с.; Кузнецова О. А. Специализированные нормы российского гражданского права: теоретические проблемы : дис. ... д-ра юрид. наук. - Екатеринбург, 2007. - 430 с.
2. Так, например, «Большой юридический словарь» даёт краткую, но чёткую формулировку: «Норма права - общеобязательное правило поведения, установленное или санкционированное государством и обеспеченное его принудительной силой» (Большой юридический словарь. - М. : Инфра-М, 2000. -С. 373).
3. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права: Часть теоретическая. Философия права. - Т. 1: Вып. 1-4. - М. : Бр. Башмаковы, 1910. -С. 236-237.
4. См.: Бурлай Е. В. Нормы права и правоотношения в социалистическом обществе. - Киев, 1987. - С. 21.
5. На требование определённости содержания нормы права неоднократно указывал в своих постановлениях Конституционный Суд РФ. В частности, в Постановлении по делу «О проверке конституционности Положений пункта 2 статьи 81 закона Челябинской области "О бюджетном устройстве и бюджетном процессе в Челябинской области" в связи с запросом Челябинского областного суда» от 11 ноября 2003 г. № 16-П устанавливается, что «общеправовой критерий определённости, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями. Неопределённость содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведёт к произволу, а значит - к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона» (СЗ РФ. - 2003. - № 46 (ч. 2)). См. также: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 г. по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54
Жилищного кодекса РСФСР // СЗ РФ. - 1995. -№ 18. - Ст. 1708; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «О Государственной налоговой службе РСФСР», законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции» // СЗ РФ. - 1999. -№ 30. - Ст. 3988.
6. Горшенев В. М. Указ. соч. - С. 114.
7. См., например: Фокин Т. Б. Социально-юридическая природа норм права : дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2005. - С. 114.
8. Нормы советского права. Проблемы теории / под ред. В. К. Бабаева, М. И. Байтина. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1987. - С. 95.
9. Там же. - С. 97.
10. Алексеев С. С. Проблемы теории права. Т. 1. -Свердловск, 1972. - С. 215.
11. Кожевников В. В., Мартыненко М. В. Специализированные нормы современного российского права: юридическая природа, классификация и место в системе правовых норм // Современное право. - 2014. - № 4. - С. 6.
12. Горшенев В. М. Указ. соч. - С. 113-118; Рыбаков В. А. Нетипичные нормы права // Вестник Омского университета. Серия «Право». -2013. - № 3. - С. 24.
13. Мирошниченко Т. Н. Диалектика соотношения типичного, нетипичного и нетрадиционного в праве // Проблемы социалистической законности : республик. межвуз. сб. - Харьков, 1985. - Вып. 5. - С. 130.
14. Давыдова М. Л. Нормативно-правовые предписания в российском законодательстве : учебное пособие / Волгогр. гос. ун-т. - Волгоград : Изд-во Волгогр. ун-та, 2001. - С. 13.
15. Морозова Л. А. Теория государства и права : учебник. - 5-е изд., перераб. и доп. - М. : Норма : ИНФРА-М, 2014. - С. 230.
16. Шафиров В. М. Естественно-позитивное право: Введение в теорию : монография. - Красноярск : ИЦ КрасГУ, 2004. - С. 159-160.
17. Алексеев С. С. Общая теория права. Курс в 2 т. - Т. 2. - М. : Юрид. лит., 1982. - С. 70-72; Нормы советского права. Проблемы теории / под ред. В. К. Бабаева, М. И. Байтина. -С. 159.
18. Мирошниченко Т. Н. Нетипичные явления в советском праве : дис. ... канд. юрид. наук. -Харьков, 1985. - С. 22-23.
19. См.: Давид Р., Жофре-Спинози К. Основные правовые системы современности. - М., 1997. - С. 97.
20. Богдановская И. Ю. Категория «правовая норма» в правовой доктрине стран «общего права» // Журнал российского права. - 2006. -№ 11. - С. 69.
21. Мирошниченко Т. Н. Нетипичные явления в советском праве. - С. 29.
22. Там же. - С. 29-30.
23. Скакун О. Ф. Теория государства и права : учебник. - Харьков : Консум : Ун-т внутр. дел, 2000. - С. 304.
24. Горшенев В. М. Указ. соч. - С. 115. См. также: Алексеев С. С. Общая теория права. - Т. 2. -С. 71.
25. Скакун О. Ф. Указ. соч. - С. 296-297.
26. См., например: Бабаев В. К. О понимании советского права // Советское государство и право. - 1979. - № 8. - С. 59.
27. Кузнецова О. А. Указ. соч. - С. 55.
28. Кузакбирдиев С. С. Формы реализации норм права в деятельности органов внутренних дел : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1996. - С. 47.
29. Чернобель Г. Т. Формализация норм права // Советское государство и право. - 1979. -№ 4. - С. 34.
30. Алексеев С. С. Общая теория права. - Т. 2. -С. 70-72.
31. Нормы советского права. Проблемы теории / под ред. В. К. Бабаева, М. И. Байтина. -С. 159.
