К вопросу о понятии и мерах по борьбе с биологическим терроризмом Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.97 : 343.77 ББК 67.51

© 2019 г. Ткаченко Наталья Николаевна,

старший преподаватель кафедры административного права Ростовского юридического института

МВД России кандидат юридических наук.

E-mail: [email protected]

Ищенко Дмитрий Петрович,

профессор кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института

МВД России кандидат юридических наук.

E-mail: [email protected]

К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ И МЕРАХ ПО БОРЬБЕ С БИОЛОГИЧЕСКИМ ТЕРРОРИЗМОМ

В статье акцентируется внимание на актуальности исследования направлений противодействия терроризму на примере борьбы с одним из самых потенциально опасных его направлений - биотерроризмом. Выделены проблемы, возникающие при реализации профилактики биологического терроризма, а также предложены возможные пути их разрешения.

Ключевые слова: терроризм, биологический терроризм, экологический терроризм, причины экологического терроризма, проблемы борьбы с биотерроризмом, пути разрешения проблем борьбы с биотерроризмом.

Tkachenko Natalya Nikolaevna - Senior Lecturer of the Department of Administrative Law of the Rostov Law

Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law.

Ishchenko Dmitry Petrovich - Professor of the Department of Administrative Law of the Rostov Law Institute

of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law.

TO THE QUESTION OF CONCEPTAND MEASURES TO COMBAT BIOLOGICAL TERRORISM

The article focuses on the relevance ofresearch areas of counter-terrorism on the example of the fight against one of its most potentially dangerous areas - bioterrorism. The existing problems arising in the implementation ofpreventive, preventive and other areas of biological terrorism are highlighted. Possible ways of their solution are proposed.

Keywords: terrorism, biological terrorism, environmental terrorism, causes of environmental terrorism, problems of combating bioterrorism, ways to solve the problems of combating bioterrorism.

Борьба с терроризмом и экстремизмом уже давно вышла за пределы конкретной отрасли исследования. Она затрагивает не одно конкретное государство, а приобретает трансграничный характер. На пороге 21 века данные преступные явления наращивают свою мощь. Весь мир подвергнут нападкам экстремистов и террористов: СМИ и Интернет ежедневно пополняются сообщениями о террористических акциях в Афганистане, Ираке, Сирии, Турции и других странах. Увеличивается число жертв такой деятельности: погибших, получивших физические и моральные увечья, потерявших веру в эффективность деятельности правоохранительных органов и иных органов государственной власти.

Стоит отметить, что меняются цели, средства, методы подготовки и реализации террористических актов, появляются новые направления терроризма. Изначально подавляющее число террористических актов имело своей целью уничтожение отдельных людей. Сей-

час террористические акты нацелены на массовое уничтожение людей, подрыв материального благосостояния, масштабное разрушение культурных ценностей. Непрерывно возрастает территория деятельности террористов, меняются способы и методы проведения террористических актов. В эпоху информатизации террористическая деятельность также переходит в сферу цифровых технологий, что проявляется в активном внедрении в нее новых информационных и кибертехнологий, что непосредственно связано и с возрастающей опасностью в использовании при совершении террористических актов оружия массового поражения. Г. Г. Онищенко и Л. С. Сандахчиев справедливо отмечают, что результаты проведенных в области биомедицины исследований могут быть использованы не только в благих, но и в иных целях, что приводит к актуализации проблемы обеспечения защищенности населения от новых угроз, одной из которых выступает биотерроризм [2].

Действительно, криминальный мир активно интересуется новыми достижениями современной биомедицины в террористических целях, что позволяет выделить в отдельную отрасль биотерроризм, который уже имеет богатую историю, но, тем не менее, до сих пор остается недостаточно исследованным. К примеру, до сих пор ни в одном официальном документе нет определения, закрепившего бы те противоправные действия, которые можно было бы считать актом биотерроризма.

Существует несколько подходов к определению того, стоит ли выделять в отдельное направление биотерроризм. Согласно одной из выдвинутых в науке позиций биотерроризм входит в экологический терроризм. О. Л. Ду-бовник отмечает, что «экологический терроризм представляет собой новую разновидность опасных посягательств на окружающую среду и общественную безопасность. Экологический терроризм является крайней формой выражения эколого-правового конфликта. Он может быть его завершающей стадией, как и любое преступление - завершающей стадией криминального конфликта, а может быть причиной его возникновения или эскалации» [3].

Тем не менее, акт экологического терроризма может быть вызван конфликтами экономической, религиозной, межнациональной направленности, совершаемыми по мотивам мести, из желания подорвать экономическое благополучие противника, то есть может выступать способом разрешения иного конфликта.

По мнению Д. И. Тисленко, экологический терроризм обладает всеми признаками терроризма: применение насилия, устрашения, наличием специальной цели, повышенной опасности и соответствующей идеологии, однако все они имеют особую «экологическую» окраску [4]. К примеру, при проявлении террористических актов экологической направленности наблюдается совершение их экологически опасным способом путем воздействия на наиболее уязвимые компоненты окружающей среды. С учетом этого, рассматриваемые действия предлагается «определить как имеющие повышенную общественную опасность идеологию и практику насилия, устрашающего население и совершаемого путем загрязнения окружающей среды, в том числе в целях привлечения внимания к определенным взглядам либо в целях воздействия на принятие решения или совершение действия (бездействия) органами власти, органом местного самоуправления, междуна-

родной организацией, юридическим лицом, социальной группой, физическим лицом» [4].

В. Морозов и В. Пушкарев считают целесообразным рассмотрение «экологического терроризма» исключительно с криминологической стороны, признавая его террористическим актом, совершенным экологически опасным способом, считая, однако обоснованным выделение такого способа в категорию особо квалифицированных признаков [5]. Таким образом, они предлагают использовать понятие «террористический акт, совершенный экологически опасным способом» вместо понятия «экологический терроризм» и ввести его в качестве квалифицирующего признака в ст. 205 УК РФ, исключив п. «а» ч. 3 данной статьи [5]. Однако, на наш взгляд, такое положение значительно ограничивает применение уголовного закона в отношении тех деяний, которые подпадают под категорию экологического терроризма, однако не являются террористическими актами, совершенными экологически опасным способом, ввиду наличия иной цели.

В США под экотерроризмом понимается «использование либо угроза использования насилия преступного характера против людей или собственности, ориентированные на окружающую среду, группой меньшинства по эко-лого-политическим поводам, либо ориентированные на общественность вне целей - обычно символического характера» [6]. Словарь экологии и охраны окружающей среды определяет экотерроризм как «противоправные радикальные методы оказания давления защитниками природы (экологами) на правительства и предпринимателей в целях достижения конкретных политических целей». На основе анализа описанных определений Э. М. Макарук выделила следующее определение экологического терроризма, под которым понимает «осуществление преступных действий с применением насилия, причиняющих вред предприятиям, физическим лицам либо их группам (объединениям), потому что их деятельность вредна для окружающей среды, понимаемой как совокупность живых и неживых компонентов (элементов) природы, тесно между собой взаимосвязанных, окружающих живые организмы» [6].

Рассмотрим причины экологического терроризма, экологического экстремизма, эколо-го-правовых конфликтов, их сходство и различия. Причины (или факторы), способствующие совершению террористических актов, экстремистских акций, и причины, порождающие эколого-правовые конфликты, нередко совпадают, поскольку все три указанных вида пове-

дения имеют много общих черт, подпитыва-ются неудовлетворенностью индивидов и социальных (больших или малых) групп, зачастую изначально исходят из того же самого источника, но потом приобретают разные формы, протекают с различной интенсивностью, а главное - завершаются по-разному.

Не будет полной характеристика экотерро-ризма и без установления причин его проявления. Наиболее удачной, на наш взгляд, выглядит позиция Ю. М. Антоняна, который выделяет следующие причины экологического терроризма:

«1) нерешенность социальных, в том числе национальных и религиозных, проблем, но не любых, а особо значимых для данной группы, затрагивающих фундаментальные ценности, традиции и обычаи;

2) война и военные конфликты;

3) наличие стран или социальных групп, характеризующихся высоким уровнем благосостояния, экономического развития и диктующих свою волю другим странам и социальным группам, находящимся в экономической, политической, военной и иной зависимости, что порождает чувство зависти и ненависти к врагу;

4) существование тайных или полутайных обществ и организаций, в частности религиозных и сектантских, цели которых не признаются и отвергаются государственной властью и обществом;

5) давние традиции использования в России терроризма для решения, в первую очередь, политических задач;

6) нерешенность важных экономических, финансовых и организационных вопросов, в том числе на законодательном уровне, а также конфликты при разделе и переделе собственности» [7].

Открытым остается вопрос о классификации экологического терроризма. Сторонники широкого понимания экологического терроризма, а значит, первого подхода определения степени необходимости выделения биотерроризма, придерживаются позиции, что по способам и средствам совершения террористического акта экотерроризм подразделяется на:

- ядерный (радиологический);

- химический;

- биологический.

Данная классификация была подвержена критике Д. И. Тисленко, который акцентировал внимание на том, что описанные виды выступают лишь частным случаем, в то время, как возможны случаи:

- совершения ядерного, химического и биологического актов, которые не связаны с опасностью для окружающей среды;

- совершения террористического акта без применения ядерных, химических либо биологических компонентов, но причинение при этом значительного вреда экосистеме.

Им на основе учета составляющей окружающей среды, которой был причинен вред при совершении террористического акта, были выделены следующие виды экотерроризма:

а) теракты, посягающие на компоненты естественной природной среды и не затрагивающие среду обитания человека, например уничтожение (или угроза уничтожения) ареала обитания редких видов животных с устрашением населения, для которого такие животные имеют рекреационное или культурное значение, путем сообщения об этом в СМИ и выдвижения требований к правительству;

б) теракты, происходящие непосредственно в среде обитания человека [4].

Согласно второму подходу биотерроризм не входит в состав экологического терроризма, потому как вред в результате акта биологического терроризма причиняется жизни и здоровью людей, а не окружающей среде.

Существование такой биполярной позиции относительно природы биотерроризма создает и разнообразие вариантов определения понятия данного термина.

Так, по мнению Е. А. Капитоновой, «под биологическим терроризмом следует понимать использование в террористической деятельности различных бактериологических культур (бактерий, вирусов, токсинов и т. д.) в целях возбуждения эпидемий и эпизоотии - массовых заболеваний людей или животных» [9].

В. П. Журавель, С. О. Бочков понимают под биологическим терроризмом «умышленное применение террористическими организациями, группой лиц или террористом-одиночкой биологических средств против людей, сельскохозяйственных животных, культурных растений с целью уничтожения и вывода из строя людей, населения, причинения больших экономических потерь стране, навязывания определенной линии поведения правительству в решении внутренних и внешних споров» [10]. Ю. В. Лобзин, Е. П. Лукин, П. Е. Лукин, А. Н. Усков считают, что «биотерроризм - осуществление по тому или иному адресу угрозы преднамеренного использования патогенных микроорганизмов -вместо взрывчатых веществ и других средств поражения, применяемых при совершении "традиционных" террористических актов» [11].

В. С. Кряжев придерживается мнения о том, что «под биотерроризмом следует понимать использование биологического оружия для террористических целей» [12].

Наиболее удачным, на наш взгляд, является определение, данное Ю. А. Саранкиной, по мнению которой «под биологическим терроризмом следует понимать противоправное умышленное воздействие террориста-одиночки, группы лиц, террористических организаций, государства путем применения биологически опасных веществ непосредственно против людей, воздействия на флору и фауну, продукты питания, объекты, на которых они производятся, хранятся, распространяются и потребляются, с целью уничтожения и вывода из строя людей, причинения существенных экономических потерь государству, для навязывания определенной линии поведения органами государственной власти, местного самоуправления или международным организациям» [1].

Впервые о планировании актов биологического терроризма заговорили в начале XX века, когда во всех государствах, независимо от уровня развития, одним из наиболее распространенных в народе страхов были инфекционные заболевания. В одном из исторических архивов того периода была процитирована следующая фраза из письма боевика в ЦК партии социалистов-революционеров: «... применять в случае отсутствия яда для отравления пуль разводку заразных бактерий: чахотки, столбняка, дифтерита, брюшного тифа и т. п. непосредственно перед террористическим актом» [13]. Стоит указать и на то, что в некоторых случаях можно наблюдать поддержку биотерроризма на государственном уровне. Однако в настоящее время известен лишь один относительно достоверный пример описанной выше ситуации - убийство, произошедшее в Лондоне в 1978 году. Потерпевшим стал болгарский диссидент Г. Марков. Исполнитель был не известен, однако имелись предположения о его связи с болгарской спецслужбой. Поразил способ совершения убийства - введение капсулы с рицином в тело потерпевшего при помощи уникального устройства, замаскированного в обычном зонте. Но стоит сказать, что доказать этот факт в судебном порядке не удалость, и в 2013 году расследование в Болгарии было прекращено за истечением срока давности.

Менее чем через десятилетие - в 1984 году - был зафиксирован еще один факт биотерроризма: члены религиозной секты «Раджни-шис», находясь в Орегоне, решили изменить

исход местных выборов. Способ осуществления замысла также отличался оригинальностью: они отравили ресторанную пищу сальмонеллой. Итог ошеломляющий - 753 пострадавших. В 1991 году произошла очередная попытка использования биологических ресурсов против населения. Тогда американская экстремистская группа «Патриотический совет» приняла решение применить в отношении сотрудников федеральных правоохранительных органов биологическое вещество «рицин», полученное из кастровых бобов. Если бы пресечь попытку не удалось, то пострадали бы более 100 человек. В 1995 году была пресечена деятельность американца, которых на своей ферме в Мермленде занимался незаконной добычей возбудителей бубонной чумы. На момент задержания у него было обнаружено уже три флакона с данным содержимым.

Последние акты биотеррористического характера имеют разную этиологию: антропогенную и природную. К биологической атаке природного характера относится «комариная атака» с возбудителем лихорадки Западного Нила, которая произошла в августе-сентябре 1999 года. Она была направлена на население Нью-Йорка, в результате чего заболели 62 человека, 7 из которых погибли. Еще одной биоатакой, которая официально признана последней, является «почтовая атака» со спорами сибирской язвы, которая произошла в США в сентябре-октябре 2001 года. Объектами поражения выступили средства массовой информации, а также сенаторы от Демократической партии США. В результате данной атаки заболели 22 человека, из которых пятеро погибли. Нужно отметить, что в случае «почтовой атаки», несмотря на ее неожиданность, было отмечено оперативное и эффективное реагирование на данный факт правительственных структур США: быстро были купированы панические настроения населения, ликвидирована вспышка заболевания, созданы Центр по чрезвычайным ситуациям, бригады быстрого реагирования и программы соответствующих учебных занятий и тренингов, обновлен Национальный фармацевтический запас. Последствия же «комариной атаки» вышли за пределы Нью-Йорка, уже к 2003 году лихорадкой Западного Нила переболели 2 866 человек, погибли 264, на момент 2007 года вирус интро-дуцировался в 40 штатов США, Канаду, Мексику и Латинскую Америку. Только в США было выявлено 16 706 фактов заражения, также был нарушен экологический баланс внутри местной фауны, породивший постоянную угрозу гибе-

ли 27 видов птиц и животных, и до настоящего времени создающий постоянную экологическую и эпидемиологическую угрозу для населения Северной и Южной Америки.

Несмотря на то, что масштаб и результаты биотерроризма свидетельствуют о том, что в большей степени он направлен на оказание психологического воздействия, не стоит исключать факт возможного применения террористами в будущем биологического оружия массового поражения для осуществления теракта. В одном из своих выступлений В. В. Путин акцентировал внимание на необходимости поддержания постоянной готовности к отражению угроз, возникающих от других государств, целью которых выступает дестабилизация ситуации на Крымском полуострове (Выступление В. В. Путина от 19.08.2015 г., посвященное вопросам законности и правопорядка в Крыму). Подтверждением данной позиции стал подрыв ЛЭП, а немного ранее этого - прекращение подачи днепровской воды в Республику.

Анализ научной базы по данной тематике позволил выделить следующие опасные элементы, которые могут способствовать развитию биотерроризма:

- увеличение численного состава специалистов в биотехнологической сфере;

- существующая относительно свободная либо совершенно свободная возможность получения информации по рецептурам биологических веществ, которые могут стать основой для осуществления террористического акта биологического характера;

- возможность легендирования отдельных актов (оспа, сибирская язва);

- возможность покупки на сетевом аукционе штаммов Эболы и ДНК-синтезаторов;

- отсутствие должного контроля за биотехническим рынком в Сети;

- развитие нейрофармокологии и т. д.

Полученные данные показали: несмотря на

то, что в настоящее время действуют Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации, ФЗ «О противодействии терроризму», а также Конвенция по запрещению химического и бактериологического оружия, некоторые важные аспекты в сфере противодействия биотерроризму остались за правоприменительной сферой. К тому же, тот факт, что биотерроризм нельзя считать сугубо внутригосударственной проблемой. Мы солидарны с позицией Е. Лариной и В. Овчинским, которые считают необходимым заключить Конвенцию о борьбе с биотерроризмом, с обязательным отражением в ней следующих аспектов:

«- утверждение единого международно-правового определения биотерроризма;

- включение в сферу охвата Конвенции всех природных или искусственно созданных биологических агентов, токсинов или их компонентов, производимых в количествах, которые не предназначены для профилактических, защитных или других мирных целей;

- запрещение экспериментов, связанных с выбросом в открытую атмосферу патогеннов или токсинов, вредных для людей, животных или растений, которые не предназначены для профилактики, защиты или других мирных целей;

- введение национальных мер лицензирования и экспорта, исключающих возможность даже непреднамеренной передачи биоагентов, токсинов, оборудования или средств доставки, которые могут быть использованы в биологических оружейных программах или в террористических целях;

- принятие национального законодательства, устанавливающего обязанность лиц, обладающих особо опасными биоагентами, сообщать об их обладании в компетентные правительственные организации;

- введение национальных ограничений в отношении того, кто может иметь или приобретать конкретные биоагенты, относительно категории особо опасных и регламентировать места, где их можно использовать и т. д.» [13].

Таким образом, можно выделить следующие аспекты борьбы с биотерроризмом:

- введение в сферу международно-правового регулирования единого понятия биотерроризма, за основу которого можно взять определение, данное Ю. А. Саранкиной;

- заключение единой Конвенции о борьбе с биотерроризмом, в которой бы конкретизировались меры, необходимы для борьбы с конкретным направлением терроризма;

- утверждение национального законодательства, регулирующего данную сферу, к примеру, федерального законодательства, направленного на регулирование мер лицензирования и оборота как внутри, так и за пределами государства биоагентов, токсинов, оборудования или средств доставки таких веществ;

- ведение компетентными органами учета лиц, у которых находятся биоагенты, установление обязанности своевременного предос-тавленияими информации в базы данных;

- установление категорий лиц, имеющих право на владение либо приобретение биоагентов, отнесенных к особо опасной категории;

- ужесточение ответственности для ученых и научных коллективов, использующих в своей деятельности биоагенты и токсины, в том числе с целью минимизации возможности использования результатов их исследования в противоправных целях, например, разработки биологического оружия;

Литература

1. Саранкина Ю. А. Биологический терроризм: понятие, сущность и основные направления противодействия / Крымский научный вестник. 2016. № 4 (10).

2. Онищенко Г. Г., Сандахчиев Л. С. Биотерроризм: национальная и глобальная угроза // Вестник Российской академии наук. 2003. № 3.

3. Дубовик О. Л. Криминологические и уголовно-правовые предпосылки борьбы с экологическим терроризмом и экологическим экстремизмом в России // <^хгш8юа». 2018. № 9.

4. Тисленко Д. И. Экологический терроризм: монография. М., 2013.

5. Морозов В. И., Пушкарев В. Г. Экологический терроризм: понятие, сущность, квалификация // Уголовное право. 2007. № 2.

6. Гузик-Макарук Э. М. Выбор сценария противоправных действий экологическими организациями и их правовая квалификация в польском праве // Уголовное право и современность: сб. статей. М., 2012. Вып. 4. Т. 2.

7. Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 2001.

8. Капитонова Е. А. Уголовная ответственность за терроризм // «Lexrassica». 2016. № 7.

9. Журавель В. П., Бочков С. О. Политические проблемы противодействия биологическому терроризму // Право и безопасность. 2004. № 2 (11).

10. Лобзин Ю. В., Лукин Е. П., Лукин П. Е., Усков А. Н. Биотерроризм в ряду биологических угроз: прошлое и настоящее.

11. Кряжев В. С. Взгляд на проблему борьбы с терроризмом и экстремизмом с учетом современных реалий // Российский следователь. 2016. № 2.

12. Щербакова Е. И. «Побольше святой ненависти ...». Письмо боевика в ЦК партии социалистов-революционеров. Исторический архив. 2002.

13. Ларина Е., Овчинский В. Криминал будущего уже здесь. Серия «Коллекция Из-борского клуба», 2018.

- создание специализированного органа с возложением на него обязанностей по осуществлению контроля за соблюдением норм международного права и внутригосударственного законодательства в области борьбы с биотерроризмом, а также взаимодействия с другими государствами.

Bibliography

1. Saranchina Y. A. Biological terrorism: the concept, essence and main directions of counteraction / Crimean scientific Bulletin. 2016. № 4 (10).

2. Onishchenko G. G., Sandakhchiev L. S. Bio-terrorism: national and global threat // Bulletin of the Russian Academy of Sciences. 2003. № 3.

3. Dubovik O. L. Criminological and criminal-legal preconditions of struggle against ecological terrorism and ecological extremism in Russia // «Lexrus-sica». 2018. № 9.

4. Tislenko D. I. Environmental terrorism: Monograph. M., 2013.

5. Morozov V. I., Pushkarev V. G. Environmental terrorism: concept, essence, qualification // Criminal law. 2007. № 2.

6. Guzik-Makaruk E. M. The Choice of the scenario of illegal actions by environmental organizations and their legal qualification in Polish law // Criminal law and modernity: coll. of articles. M., 2012. Issue. 4. Vol. 2.

7. Antonyan Yu. M. Terrorism. Criminological and criminal justice research. M., 2001.

8. Kapitonova E. A. Criminal liability for terrorism // «Lexrussica». 2016. № 7.

9. Zhuravel V. P., Bochkov S. O. Political problems of counteraction to biological terrorism // Law and security. 2004. № 2 (11).

10. Lobzin Yu. V., Lukin E. P., Lukin P. E., Usk-ov A. N. Bioterrorism among biological threats: past and present.

11. Kryazhev V. S. View on the problem of combating terrorism and extremism taking into account modern realities // Rossijskij sledovatel'. 2016. № 2.

12. Shcherbakova E. I. «More Holy hatred ...». The letter of the fighter in the Central Committee of the party of socialist revolutionaries. Historical archives. 2002.

13. Larina E., Ovchinsky V. Crime of the future is already here. Series «Izborsky club Collection», 2018.