CC BY
23
АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО;
АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ПРОЦЕСС
***
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ АКАДЕМИЧЕСКОЙ МОБИЛЬНОСТИ НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ РАБОТНИКОВ
ШЕВЕЛЕВА Наталья Александровна, ДИВЕЕВА Нелли Ивановна, БАБИЧ Александр Вячеславович, ВАСИЛЬЕВ Илья Александрович
Аннотация. В статье анализируется современный законодательный подход к регулированию академической мобильности научно-педагогических работников. Включенность Российской Федерации в мировые интеграционные процессы повлияла на использование новых институтов в процессе правового регулирования образовательной сферы. Одним из таких институтов является академическая мобильность обучающихся, а также научно-педагогических работников.
Annotation. In this article is analyzed the current legislative approach to the regulation of academic mobility of scientific and pedagogical workers. The involvement of the Russian Federation in the global integration processes impacted on the use of new institutions in the process of legal regulation of educational sphere. One such institution is the academic mobility of students and scientific-pedagogical workers.
Ключевые слова: академическая мобильность, мобильность профессорско-преподавательского состава, законодательное регулирование академической мобильности профессорско-преподавательского состава.
Keywords: academic mobility and mobility of teaching staff, the legislative regulation of academic mobility of teaching staff.
Словосочетание «академическая мобильность» в последние два десятилетия прочно вошло в обиход высшей школы, характеризуя и открытость соответствующей образовательной среды, и форму обеспечения доступности образовательных услуг, и способ взаимодействия разных образовательных (научных) школ, и возможность повышения профессиональной квалификации, и многое другое. Общество и государство, продвигая данную идею, ставят перед собой задачи повышения конкурентоспособности профессионального российского образования, эффективного использования бюджетных средств, инновационного развития экономики и социальной сферы1. Однако дос-
1 Подробнее об одном из инновационных подходов к развитию высшего образования см.: Шевелева Н.А., Лаврикова М.Ю.,
Васильев И. А. Дистанционные образовательные технологии в процессе подготовки юристов в Санкт-Петербургском государственном университете // Петербургский юрист. 2014. № 2. С. 60-65.
тижение подобных целей требует определения самого существа академической мобильности, позволяющего для ее реализации сконструировать реально и эффективно работающие организационные, финансовые, правовые механизмы.
Возможно, государство, определяя пути совершенствования профессионального образования, подходы к регламентации соответствующих общественных отношений, отвечает в правовых актах на вопрос о том, что представляет академическая мобильность в целом и академическая мобильность научно-педагогических работников в частности.
В ст. 15 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» упоминается об академической мобильности обучающихся (применительно к сетевым формам реализации образовательных программ), а в ст. 105 говорится об академической мобильности применительно
к формам и направлениям исключительно международного сотрудничества, правда, с расширением круга субъектов такой мобильности: называются не только обучающиеся, но и педагогические, научные и иные работники системы образования. Такое сотрудничество на основании ч. 3 ст. 105 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» реализуется через заключение международных договоров по вопросам образования с иностранными организациями и гражданами, включающим среди прочего направление обучающихся, педагогических и научных работников российских организаций, осуществляющих образовательную деятельность, в иностранные образовательные организации в целях обучения, повышения квалификации и совершенствования научной и образовательной деятельности, в том числе в рамках международного академического обмена; участие в сетевой форме реализации образовательных программ2.
При этом Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» не раскрывает понятия «академическая мобильность» и «академическая мобильность научно-педагогических работников».
Необходимо отметить, что понятие «академическая мобильность» исключительно в международном контексте, но уже без упоминания об обучающихся содержится в Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года, утвержденной Президентом РФ. Согласно подп. «а» п. 5 данной Концепции под академической мобильностью понимаются международные перемещения ученых и преподавателей в целях осуществления научной и преподавательской деятельности, обмена опытом, представления результатов исследований, а также в других профессиональных целях.
Термин «академическая мобильность» (в том числе в отношении научно-педагогических работников) широко используется в российских подзаконных нормативных актах, начиная с 1990-х гг., фактически без расшифровки его сути. В частности, академическая мобильность ученых, преподавателей и студентов упоминалась в Приказе ныне упраздненного
2 Подробнее о сетевой форме реализации образовательных программ см.: Шевелева Н.А., Лаврикова М.Ю., Васильев И.А. Сетевая форма обучения: состояние правового регулирования и перспективы развития // Закон. 2016. № 5. С. 161-170.
Министерства общего и профессионального образования РФ от 16 декабря 1996 г. № 481 применительно к вопросу проведения работ по учету и дальнейшему использованию информационных ресурсов учреждений образования и науки Министерства общего и профессионального образования РФ. Согласно п. 3 Типового положения о совете ректоров высших учебных заведений РФ, утвержденного Решением Министерства общего и профессионального образования РФ от 10 ноября 1998 г. № 2803/50-28 одним из основных направлений деятельности совета ректоров являлось содействие академической мобильности студентов и научно-педагогических работников, развитие интеграции высших учебных заведений и научных учреждений в области подготовки, переподготовки и повышения квалификации специалистов и научных исследований. В соответствии с Планом мероприятий по реализации положений Болонской декларации в сфере высшего профессионального образования Российской Федерации, утвержденном Приказом Министерства образования и науки РФ от 15 февраля 2005 г. № 40, в качестве одной из целей развития системы высшего профессионального образования обозначено содействие развитию академической мобильности студентов и преподавателей вузов. Для достижения поставленной цели предусмотрены следующие мероприятия: нормативно-правовая поддержка осуществления академической мобильности студентов и преподавателей вузов; создание системы предоставления институциональных и индивидуальных грантов для обеспечения внутрироссийской и европейской мобильности российских студентов и преподавателей. Таким образом, данный правовой акт не сводит академическую мобильность исключительно к международному сотрудничеству, а выделяет, в частности, национальную (внутрироссий-скую) ее разновидность. Тем не менее при таком подходе заметно превалирующее значение «вестернизации» в содержании современной модели глобализации3.
В соответствии с п. 3 разд. 3 Приложения № 6 к Стратегии развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 го-
3 Пашенцев Д. А. Российская правовая традиция перед вызовом глобализации // Юридическая наука. 2016. № 1. С. 30 ; Он же. Влияние международных финансовых организаций на динамику правовой традиции России // Вестник Академии права и управления. 2016. № 42. С. 15.
да, утвержденной Межведомственной комиссией по научно-инновационной политике (протокол от 15 февраля 2006 г. № 1), предлагается введение инструментов бюджетного финансирования для поддержки интеграционных процессов в сфере науки и образования в увязке с комплексом необходимых мер по повышению эффективности использования бюджетных средств в сфере науки. К подобным мерам относится и обеспечение академической мобильности ученых и преподавателей в виде институциональных грантов с созданием необходимой для этого правовой основы.
Согласно п. 4 «Развитие образования» разд. III «Развитие человеческого потенциала» Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденной Распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р, к 2020 г. предполагается формирование инфраструктуры и институциональных условий академической мобильности студентов и преподавателей. При этом ни понятия инфраструктуры, ни определения институциональных условий мобильности названный правовой акт не раскрывает.
Во исполнение поручений Президента РФ по итогам заседания Совета при Президенте РФ по науке и образованию в части стимулирования академической мобильности, в том числе научно-педагогических работников, Министерством образования и науки РФ был подготовлен ряд предложений, содержащихся в Письме от 1 октября 2014 г. № МОН-П-4362, о комплексе мер, стимулирующих академическую мобильность студентов и научно-педагогических работников на территории РФ, в том числе путем распространения практики сетевых форм реализации образовательных программ образовательными организациями высшего образования, расположенными в Москве, Санкт-Петербурге и других субъектах РФ. Для этого в рамках актуализации в программы развития ведущих университетов включаются мероприятия и целевые показатели, способствующие развитию сетевого взаимодействия и внутрироссийской академической мобильности, что позволяет повысить, с одной стороны, эффективность использования сформированной ресурсной базы ведущих университетов, с другой - уровень доступности качественных образовательных услуг.
Даже беглый взгляд на федеральные нормативные правовые акты дает представление
о том, что законодатель не определился в целом с понятием академической мобильности, употребляя данный термин в различных контекстах, ситуативно, эклектично наполняя его определенным содержанием. Кроме того, следует отметить, что вопрос академической мобильности научно-педагогических работников как с точки зрения нормативно-правового регулирования, так и в рамках правовой доктрины исследован в значительно меньшей степени, чем вопрос, связанный с академической мобильностью обучающихся. Как представляется, подобное во многом обусловлено тем, что самое понятие «академическая мобильность» предопределяется в первую очередь наличием статуса обучающегося, т. е. лица, получающего образовательные услуги в определенном объеме. Обучающийся непосредственно является субъектом образовательных отношений. Получение образовательных услуг может включать в себя их предоставление со стороны различных образовательных организаций, что и является выражением академической мобильности обучающихся. В то же время научно-педагогические работники в рамках своего статуса не являются субъектами образовательных отношений, поскольку в качестве таких субъектов выступают организации, осуществляющие образовательную деятельность. В связи с этим, как видится, мобильность научно-педагогических работников в меньшей степени характеризуется как «академическая» ввиду того, что статус научно-педагогических работников напрямую связан с наличием трудовых отношений, а не с содержанием отношений образовательных. Поэтому и академическая мобильность научно-педагогических работников в федеральных нормативных актах, как правило, объективируется через характеристику их трудовых отношений по поводу стажировок, повышения квалификации, профессиональной переподготовки и пр. Однако для целостного представления анализируемого явления такой подход вряд ли можно признать достаточным.
Следует отметить, что согласно ст. 72 Конституции РФ общие вопросы воспитания и образования относятся к сфере совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос о том, что, возможно, на уровне законодательства субъектов РФ поставленные вопросы находят свое разрешение.
В качестве типичного примера правового акта субъекта РФ можно привести п. 5.3 «Об-
разование» разд. 5 Концепции социально-экономического развития Санкт-Петербурга до 2020 года, утвержденной Постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 28 марта 2012 г. № 275. Данный пункт гласит, что укрепление лидирующих позиций ведущих вузов Санкт-Петербурга на международном уровне должно характеризоваться высокой академической мобильностью студентов и преподавателей, связанной с выездом за границу собственных профессоров и студентов, приглашением зарубежных, практикой смены мест учебы и работы в вузах и пр. Соответственно, уровень регионального законодательства дает фактически тот же подход, лишенный догматического единства, что и федеральный уровень, через перечисление возможных отдельных действий как частных проявлений академической мобильности субъектов. Таким образом, как федеральные, так и региональные нормативные правовые акты, затрагивающие вопросы академической мобильности научно-педагогических работников, действуют в известной степени разобщенно, ситуативно и содержательно не упорядочивают общественные отношения в данной сфере, что в значительной степени сдерживает развитие академической мобильности научно-педагогических работников. Усугубляет данную ситуацию тот факт, что правовые механизмы, способствующие развитию академической мобильности научно-педагогических работников, действуют в рамках разных отраслей законодательства, отвечая за инфраструктуру подобной мобильности (визы, миграционное законодательство, снятие ограничений для осуществления трудовой деятельности для иностранцев, вариативность образовательных программ, сетевые формы образования, трудовое законодательство, упрощение въезда членов семей иностранных граждан, прибывших с целью преподавательской, исследовательской и экспертно-аналитической работы в образовательных учреждениях и научных организациях, и пр.), а также институциональные условия (например, гранты).
Отсутствие цельного законодательного подхода к понятию «академическая мобильность научно-педагогических работников» не способствует четкому его осмыслению, а соответственно и эффективной правовой регламентации. В частности, из анализа законодательства не ясно, следует ли понимать такую мобильность в узком смысле, характеризуя через
прилагательное «академический», как перемещение научно-педагогического работника исключительно в другое образовательное или исследовательское учреждение. Возникает вопрос о том, как быть с такой формой открытой академической среды, как «образовательная организация - внешний рынок труда», можно ли это считать академической мобильностью. В частности, Федеральная целевая программа развития образования, утвержденная Постановлением Правительства РФ от 7 февраля 2011 г. № 61, повышение показателей академической мобильности студентов и преподавателей связывает с обеспечением нового уровня взаимодействия различных образовательных и экономических систем, привлечением вузами для преподавания специалистов из реального сектора экономики. В соответствии с п. 4 разд. 3 Приложения № 6 к Стратегии развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 года развитие кадрового потенциала, включая реализацию схем мобильности кадров, должно осуществляться между научно-исследовательскими институтами, вузами, предприятиями.
Таким образом, видится, что механизмы правового обеспечения развития академической мобильности научно-педагогических работников должны носить комплексный системный характер и учитывать лучшие практики наднационального права Европейского союза4. В условиях отсутствия регулирования на национальном уровне значительная роль в обеспечении и развитии академической мобильности отводится локальному регулированию на уровне образовательных организаций, содержательно обеспечивающих (в меру своего понимания и возможностей, как организационных, так и финансовых) подход к самому понятию академической мобильности научно-педагогических работников и устанавливающих необходимые процедуры ее реализации. Вряд ли такой подход можно признать эффективным с точки зрения реализации общественно значимых интересов, приводившихся в начале данной статьи. В связи с этим целесообразно вспомнить высказывание П. А. Вяземского: «Говорят о вреде замкнутых учебных заведений для успешного образования юношества; но можно многое сказать и о среде замкнутого
4 Дорская А.А., Дорский А.А. Международные интеграционные организации и проблема формирования наднационального права // Юридическая наука. 2016. № 4. С. 109.
и одностороннего преподавания. Свежие и на- и обработку ее - не что иное, как ребячество
веваемые извне притоки воздуха очищают и прихоть узкого патриотизма. Когда наука
внутреннюю температуру и придают ей гигие- раздробится на пограничные и чересполосные
ническую силу. Мечты о какой-то народной, участки, тогда науки не будет, а останутся од-
доморощенной науке и требования на посев ни учебники»5.
Библиографический список
1. Вяземский, П. Старая записная книжка. - М., 2003.
2. Дорская, А.А. Международные интеграционные организации и проблема формирования наднационального права / А.А. Дорская, А.А. Дорский // Юридическая наука. - 2016. - № 4.
3. Пашенцев, Д.А. Влияние международных финансовых организаций на динамику правовой традиции России // Вестник Академии права и управления. - 2016. - № 42.
4. Пашенцев, Д.А. Российская правовая традиция перед вызовом глобализации // Юридическая наука. - 2016. - № 1.
5. Шевелева, Н.А. Дистанционные образовательные технологии в процессе подготовки юристов в Санкт-Петербургском государственном университете / Н.А. Шевелева, М.Ю. Лаврикова, И.А. Васильев // Петербургский юрист. - 2014. - № 2.
6. Шевелева, Н.А. Сетевая форма обучения: состояние правового регулирования и перспективы развития // Н.А. Шевелева, М.Ю. Лаврикова, И.А. Васильев // Закон. - 2016. - № 5.
5 Вяземский П. Старая записная книжка. М., 2003. С. 95.
